Филевский П.П. История Таганрога:
Современный Таганрог.
Таганрог расположен на мысе, выступ котораго довольно высокий и крутой, а северный бок по мере приближения к основанию мыса постепенно переходить в довольно отлогий скат к морю там, где к нему прилегает Касперовка. Название Таганрога произошло несомненно от слов «Таган» по татарски треножник и «рог» т. е. мыс или выступ; на Днепре рогами называют отмель или песчаную косу. Попытка документально объяснить наименование рога таганом решительно не увенчалась успехом, остается предположение. Известный археолог и знаток украинской и татарской старины Д. И. Эварницкий в личной беседе высказал мнение, что Таган было имя перваго или более известнаго колонизатора этого мыса. Поясняя далее эту мысль, Д. И. Эварницкий прибавил, что подобных имен у татар много, вследствие обычая давать имя новорожденному по первому попавшемуся на глаза отцу предмету; в доказательство такого мнения он приводил несколько подобных названий лук и отмелей Днепра, где к слову «рог» прибавлялось имя какого либо запорожца или татарина отдаленной эпохи.
Много занимающийся стариною Таганрога А. К. Ромено высказывал предположение, что береговая линия Азовскаго моря представляет три выступа, среди которых Таганрог самый большой и что сначала, быть может, все три мыса назывались треножником (таганом), а потом это название осталось за важнейшим.
Так как Таганрог представляет мыс, то его береговая линия весьма велика, но к сожалению эта линия не представляет удобств для устройства глубокой гавани. Это неудобство более или менее присуще всему побережью Азовскаго моря, что вызвало в 1888 г. проэкт Буткова, предполагавшаго устроить шлюзы у Керченскаго пролива и тем поднять уровень Азовскаго моря.
Почва города и окрестностей черноземная с примесью глины; подпочва глинистая толщиною в 47 футов, ниже ея пласт крупнозернистаго кварцеваго песку. В различных местах виден известняк, который употребляется здесь для фундаментов и даже стен. Земная кора подвергалась колебанию в 1838 году 11 января; это же землетрясение испытывали и в Мариуполе.
Климат города, как и всего степнаго края южной России сухой, почему лето бывает довольно жарким, а безснежная зима при сильных северо-восточных ветрах — тяжелая, хотя и непродолжительная. Господствующих ветров два: северо-восточный или, как его местные жители называют, верховой и юго-западный — низовый; этот последний приносить атмосферную влагу и нагоняет воду в Таганрогский залив и иногда так поднимает ее, что большие пароходы с рейда могут подойти к набережной, но только редко на это отваживаются, чтобы не застрять при быстрой перемене ветра.
Климат Таганрога несомненно здоровый, таковым его находили еще при Екатерине II; он прекрасно вентилируется ветрами, но быстрые переходы от холода к теплу и наоборот требуют осторожности и предохранения от простуды. Местность, окружающая Таганрог решительно не имеет болот, что освобождает Таганрога от вредных миазмов и таких беспокойных посетителей, как комары, которые иногда, хотя и нагоняются из гирл восточным ветром, но в очень незначительном количестве да и то по низменной береговой линии.
В сфере этих физических условий житель Таганрога создал свою материальную и интеллектуальную обстановку. Первая может при местных условиях быть развита до самых благоприятных результатов, прежде всего потому, что житель Таганрога может иметь пищу здоровую, свежую, разнообразную и не дорогую, сравнительно с другими торговыми городами; при чем особых колебаний и резких перемен в ценах не замечается; приведем данныя за сто лет назад и увидим, что только некоторые предметы значительно изменились в стоимости: в 1795 г. рыбий клей 90 к. за фунт; масло конопляное — 2 р. 50 к. ведро; деревянное 30 к. фунт; коровье 18 к. фунт; нетопленное — 15 к.; четверть ржаной муки 4 р. 50 к., пшеничной — 5 р. 50 к., мыла крепкаго 4 руб. пуд; меду 5 р. 25 за пуд; 1 ф. баранины 5 к., говядины — 4 к., четверть пшеницы 6 р. 50 к., гусь 45 к., индейка 80 к., утка — 30 к., курица — 20 к., сосновый брус 4 саж. 6—8 вершк. 2 р. 30 к.
Но если пища в Таганроге сравнительно с другими торговыми городами может считаться не дорогою, удовлетворительною, а принимая во внимание многочисленные овощи, коренья и рыбу, еще и разнообразною, то нельзя того же сказать о воде; вопрос о городском водоснабжении старый и больной вопрос в Таганроге. Он имеет свою историю: первый городской колодец был устроен на Александровской площади в 1808 году, второй в 1827 году на Елизаветинской улице, рядом с Синагогой, третий в 1828 г. на Екатерининской площади, против Успенскаго переулка, четвертый в том же году в конце городского сада (против дома Израилева); все эти колодцы были хорошо устроены, имели срубы и колеса для поднятия воды и все они были более или менее обильны водою. Но затем постепенно запущены и последовательно уничтожены в 1867, 1869 и 1874 годах; более городское управление ничего не сделало по вопросу о водоснабжении. Далее начинаются частныя предпредприятия. В 1845 году П. В. Шабельский предложил вырыть на свой счет артезианский колодец и просил городское управление дать ему для пользования орудия бурения, за что он вносил определенную плату, а на содержание служащих при этой работе он жертвовал 100 десят. земли в Ростовском уезде в 100 верстах от Таганрога. Бурение начато под наблюдением Евгения Иваницкаго, на отведенном участке, земли в 50 квартале по Петровской улице № 88, где следы работ и по сие время видны. Со смертью Павла Васильевича Шабельскаго, дело продолжалось его сыном Катоном на тридцать тысяч, завещанныя Павлом Шабельским для бурения колодца.
В 1849 году бурение прошло на глубину 307 фут; пласты сыпучих песков были отводимы железными обводными трубами, которых опущено две колонны — первая на глубину 123 ф. и вторая до 166 ф.; песок вновь оказался на глубине 216 фут. Затем наследник Шабельскаго отказался выдавать средства для продолжения работ, сообщив, что по завещанию отца на работы определено не тридцать тысяч, как это он сам ранее признавал, а только тринадцать, которые уже израсходованы. Почему это смысл завещания изменился неизвестно, но только попытка взыскать остальную сумму кончилась ничем; работы же город не продолжал и поручил инженеру Ласкину принять инструменты бурения.
В 1850 г. гидравлик Ватман предложил городу провести воду из колодца на даче Мазуренко (потом Богудон), без всякой гарант со стороны города по 1/4 коп. за ведро, а для нужд Городскаго Сада и пожаров безплатно с правом владения 15 лет; затем предприниматель обязывался сдать в исправном виде городу. Градоначальник сделал представление об этом предложении с благоприятным заключением, но Министр Внутренних Дел не утвердил в виду возможности устройства артезианскаго колодца на средства Шабельскаго.
В 1860 г. в таком же роде внес предложение барон Евгений Франк, который предполагал провести воду из своего имения на Большой Черепахе; город не только принял, но и выразил благодарность, но за смертью компаньона барона и вследствие раздела имения между наследниками дело прекратилось. После этого предложения следуют одно за другим; в 1864 г. иностранца Абега; в 1870 — Гринберга; в 1872 г. общества фон-Дезен и К°; в 1873 г. Дурова, Шарле; в 1874 г. Шитова, Когана и Мошетти, в 1877 г. Франка и Зацвелиховскаго; в 1880 г. Палама, Абега и Аргиропуло, Эльскаго; в 1881 г. Маллисона, де Возена-Ла-Рю; в 1884 г. Петрококино; в 1889 г. Мошети; в 1890 г. Летуновскаго. Большая часть предложений оказывалась невыгодною по дороговизне воды или по продолжительности концессии; наиболее популярно было предприятие Вышнеградскаго (впоследствии Министра Финансов), Сущева и Овандера в 1875 г. по изследованию инженера А. В. Белелюбскаго нашедшаго наилучшим источником водопровода Миус. Предприниматели вложили залог в 50000 и обязались в три года окончить работы, но крестьяне села Николаевки воспрепятствовали устроить необходимыя сооружения на Миус и дело не состоялось, залог же в 50000 руб. достался городу.
Об этом предприятии помимо оффициальных данных существует устное предание, разсказать которое считаем не безъинтересным, не придавая ему значения несомненнаго факта, но не лишая его вероятности. Заключая условия с Вышнеградским относительно проведения воды из Миуса, город принял, не взвесив основательно, обязательство потреблять такое количество воды, котораго он в самое сухое время употребить не мог. На это указывал гласный А. Б. Дьяконов, но его указания не были приняты и условие подписано. Желая фактически подтвердить свои соображения протестовавший гласный собирает по городу сведения у водовозов и потребителей и составляет, хотя и не точную, но основанную на фактических данных, сумму потребляемой воды, что составляет даже в сухое время только половину обязательнаго количества, так что вода городу должна обойтись баснословно дорого. Но контракт уже был заключен и положение дел стало критическим; тогда более виноватые в поспешном решении вопроса обращаются с мольбою к градоначальнику спасти их и повлиять на николаевских крестьян в таком духе, чтобы они не согласились на устройство шлюз и фильтров на Миус. Градоначальник, которому подчинялась в административном отношении Николаевка, желая выручить город, поручил более умелым служащим подействовать в таком смысле; крестьянам и внушили, что если у них устроят фильтр и шлюзы, то Миус может затопить село. Когда поверенные Вишнеградскаго явились с предложением крестьянам за тысячу рублей разрешить им устройство фильтров и шлюз, то крестьяне потребовали двадцать, но когда по телеграмме Вишнеградскаго его поверенные и на это согласились, то крестьяне, произнося страшныя и непонятныя им слова фильтр и пр., объявили, что ни за что не согласятся.
В 1891 году город делал попытки устройства в саду абиссинских колодцев, на что израсходовано безполезно 700 руб. Частная попытка энергичнаго 0. 0. Гавиха устроить артезианский колодец, не смотря на затраты и знание дела до сих пор, после пятилетних работ, ее привели, ни к чему.
В виду особеннаго затруднения в добывании воды на Новостроенке и новых поселков из крепости в той местности устроено два колодца в 1890 г. и 1894 г.
Учреждение, которому в особенности принадлежит забота о городском благоустройстве, есть Городская Дума, но такое значение она получила только с 1872 года. Хозяйственная часть в городе до 1784 г. принадлежала воеводской канцелярии, затем городовому магистрату, а с 1831 года 8 апреля шестигласной думе, значение которой, как и магистратов разделялось Строительным Комитетом, но и тем и другим распоряжался главным образом градоначальник. Первый состав этой Думы был: городской голова И. Г. Колотилин, гласные И. Г. Захаров, И. Р. Цысоренко, В. В. Зайцев, С. И. Плотников и И. X. Христодуло. В 1860 г. делопроизводство Думы было несколько изменено и поручено особому гласному, а в 1872 г. введено городское самоуправление с 72 гласными и с исполнительным учреждением Управою. Первый состав Управы был такой: городской голова П. Ф. Перушкин, заступающий его место А. Н. Альфераки, члены управы: К. Г. Фоти, А. А. Манети, А. Ф. Гемерле, К. А. Линецкий и секретарь А. И. Позен. Второй состав с 1876 г.: городской голова Н. Т. Джурич, заступающий место головы Н. А. Лицын, члены: А. А. Манети, И. И. Воскресенский, М. К. Гладченко и секретарь А. А. Гамов, третий состав с 1880 г.: городской голова А. Н. Альфераки, заступающий его М. И. Жеребцов, члены: Э. Н. Алафузов, А. М. Миронов, П. П. Степанов, и секретарь А. М. Сукуренко; четвертый с 1885 г.: городской голова А. Н. Альфераки, последний его заступил Э. А. Штурм де-Штрем, члены: Г. Т. Стешенко, Т. Л. Ковтунов, И. А. Задонский и секретарь П. П. Степанов; пятый с 1889 г.: городской голова К. Г. Фоти, члены: Г. Т. Стешенко, Т. Л. Ковтунов и И. А. Задонский и секретарь П. П. Степанов.
С 1892 г. введено новое городовое положение, передавшее городское хозяйство небольшой группе наиболее богатых граждан, так как избирательный центр чрезвычайно повышен. Первый состав Управы новаго городского устройства был такой: городской голова К. Г. Фоти, члены: А. Н. Миллер, П. М. Шедеви, Н. В. Рябенко и секретарь Степанов.
Первые составы гласных отличались чрезвычайным рвением к вопросам общественным, о каких бы то ни было стачках и подтасовках при выборах не было и речи. В воспоминаниях о деятельных представителях называют Н. Т. Джурича, М. 0. Добровольскаго и Н. К. Гобято. Новое городское управление многое сделало для благоустройства города, но не утолило жажды телесной и духовной своих граждан: водопровода нет, в то время как его имеют самые незначительные города и детям таганрогских граждан негде учиться: не только гимназии переполнены, но даже начальныя училища. Мы не будем здесь останавливаться на деятельности Городской Думы, так как это значило бы повторять то, что было уже разсказано в обзоре отдельных отраслей жизни города.
Несколько ранее городскаго самоуправления, но в том же духе просветительной деятельности императора Александра II, было открыто и другое учреждение, которое кроме своего специальнаго высокаго значения в русской жизни, еще важно тем, что внесло в жизнь нашего общества, беднаго интеллектуальными силами, просвещенный элемент представителей своей деятельности — это Окружный Суд, открытый 30 апреля 1869 года.
Первый состав суда был такой: председатель В. В. Граве, товарищ его Д. П. Война, члены суда: К. М. Знаменский, Н. К. Гобято, А. И. Позен, Э. А. Штурм де Штрем, П. П. Дегай, Г. И. Гребенщиков; прокурор Н. А. Лебедев, товарищи его А. А. Боголюбов, Е. Н. Хмельницкий. Суд сначала помещался в доме Н. В. Кукольника, где ныне Азовский банк, но в 1879 г. был куплен за 700О0 руб. дом Джурича и приспособлен к помещению Окружнаго Суда, где и теперь находится Суд. В то же время были введены и мировыя учреждения; первыми мировыми судьями были: К. Г. Фоти, И. Г. Касперов и Ю. Ф. Арбушевский; по градоначальству был выбран П. Д. Мажневский; в то же время состав почетных мировых судей заключал следующих лиц: В. 3. Денисенко, С. Е. Синоди-Попова, А. Г. Фурсо, Н. Т Джурича и М. 0. Добровольскаго.
Существовали в недавнее время и существуют теперь и другия учреждения, о которых нам не приходилось говорить в течение истории города и которыя могли бы влиять на благоустройство его, но при всех рациональных принципах их возникновения и существования, они однако же мало имели какого бы то ни было влияния; к таковым принадлежит Ремесленная Управа, существующая с 1814 года, Комитет Общественнаго здравия, основанный в 1853 году и существовавший до 1870 года, Попечительный Комитет по рыболовству, основанный в 1865 и существовавший до 1869 для охраны собственности на море рыболовных снастей и прочаго благоустройства, торговая полиция, существовавшая с 1883 г. по 1884 г. для наблюдения за правильностью торговли вообще и в частности хлебной. Вдаваться в критику деятельности этих учреждений здесь не место, укажем только те явления жизни, которыя уже давно подмечены, указаны, но против которых эти учреждения очень мало сделали: мальчиков ремесленников бьют, истязают и очень плохо учат; так оно было, так и осталось; никаких принципов и определенных мер к охранению народнаго здравия Комитет, ведавший это дело, не выработал и холера 1892 года застала город врасплох, и только энергия моментально созданных благотворительных, санитарных и распорядительных учреждений облегчила участь беднаго класса населения; на море самоуправство, самосуд и подвижные кабаки на льду во время промыслов остаются в той же силе; охота кулачников за мужиками на больших дорогах скоро станет с гончими и борзыми; единственное исключение составляет Мещанская Управа, которая, просуществовав безцветно более ста лет, в последнее время, благодаря энергии старосты Семенова и его товарища Золотарева, зажила разумною и полезною жизнью; в самое короткое время она устроила больницу, пригласила врача и содействует просвещенно детей мещанскаго общества.
Останавливаясь далее на внешнем виде города, мы не без удовольствия указываем его правильную планировку и настолько широкия улицы, что они дают возможность обочины их засадить деревьями в два и даже иногда в три ряда — это составляет лучшее украшение города. Да других, собственно говоря, и нет. Таганрогские крезы искусства не жалуют. Архитектуры домов самыя простыя, даже такия постройки, как новая постройка богатаго Азовскаго банка ничем изящным не отличается. Лучшим зданием в архитектурном отношении следует считать дом Негропонте, бывший Альфераки, где ныне помещается Коммерческое собрате, затем несколько обращает на себя внимание Учетный, ссудный банк (дом Негропонте), Окружной Суд, Офицерское собрание (дом Штурм де Штремо), дом Гладкова, Браславскаго, Рафаиловича и оригинальный, но к сожалению небольшой дом Горбунова. Церкви также не могут похвалиться архитектурой; Успенский собор может приятно поразить светлым, роскошным куполом извнутри, но внешний вид ничего, кроме золотых куполов, ни грандюзнаго, ни изящнаго не представляет; Митрофановская церковь, выдержанная в строго византийском стиле была бы красивее при готической пли иного стиля колокольне, но тогда была бы смесь, которой очевидно избегал архитектор. Об отделке внутренних покоев наших зданий произведениями живописи и скульптуры тоже мало известно, хотя город может гордиться талантливыми мастерами, как скульптор Л. Е. Егоров и живописец Д. М. Синоди-Попов. Вообще комфорт таганрогских богатых людей односторонне эгоистичен: дома их большие, но некрасивые; они держат много прислуги, хорошо ей платят, вкусно едят и вообще много проживают, но не любят у себя принимать и ищут общества в клубе, а не среди знакомых семьи и даже не в своей семье; на воспитание детей тратят большия деньги, но воспитывают шаблонно с боннами и гувернантками и мало интересуются детскими радостями и горестями. Вообще связь индивидуума в Таганроге с обществом слабая и более зиждется на желании устроить свое положение, чем самим послужить городу и не только во имя высокой идеи любви к ближнему, но даже из честолюбия и этого не замечается. Примеров крупных пожертвований в пользу города почти нет.
Отсутствие любви и понимания живописи и скульптуры привело нас к сейчас изложенной характеристике; но если нет увлечения этими высшими искусствами, то едва ли есть особенное понимание более низкаго и более доступнаго, но все же прекраснаго — сценическаго искусства. Скажем по этому поводу несколько слов об истории театра в Таганроге.
Мысль об устройстве в Таганроге театра принадлежит Кампенгаузену, который в 1808 году возбудил об этом ходатайство, но вследствие военных событий того времени (с Швецией и Турцией) Александр Павлович отложил этот вопрос до более удобнаго времени. В 1823 году прибыла в Таганрог труппа под управлением грека Петриди и первый спектакль был дан в здании местной гимназии на греческом языке, а потом давались и на русском в нанятом доме Караяни. Петриди хорошо повел дело и прибрел расположение публики. В 1828 году по ходатайству градоначальника Дунаева театру ежегодно выдавалась субсидия в размере 4000 руб. ассигнациями. С этого же года театр поступил в ведение Строительнаго комитета, по представлении котораго градоначальник утвердил директором театра Александра Гера, на обязанности котораго было нанимать артистов и вести театральное хозяйство. Сцена оставалась в том же доме Караени (ныне наследников Псалти на Петровской улице). В 1834 г. субсидия была увеличена отчислением 5000 руб. ассигнац. с 10% таможен. сбора, что с прежними составило 9000 р., кроме того в пользу театра наступал сбор с публики: в 1835 г. сбора поступило 1270 руб. 92 к.; в 1836 — 7180 р. 98 к., в 1838 -13859 р. 63 к. и в 1839 — 11367 р. 85 к.
Состав труппы был такой; режиссер Валентин Петровский — ему жалованье в год положено 1900 руб. с женою: М. Мачихин — 900 р., П. Микульский 900 р., Ф. Кочевский с женою 1600 р., М. Чернявский 800 р., Жемчужников — 400 р., Н. Бугинов — 500 р., К. Громов — 4О0 р., В. Шацкий — 600 р., И. Зайцев — 700 р., Домна Шварценберг — 300р., Василиса Протасова — 150 р., Анна Быстрова — 600 р.; декоратор — 600 р.
В 1829 году город купил у помещицы Корнеевой за 15000 р. ассигн. 13 человек музыкантов с инструментами и нотами; когда музыканты — крепостные отработали затраченную на них сумму денег, то были приписаны к мещанскому обществу. Труппе позволялось иногда делать артистическое турне и она посещала Ростов, Бахмут и др. города, большею частью во время ярмарок. Укажем некоторыя пиесы тогдашняго таганрогскаго репертуара: Шесть лет разлуки и страсть к должностям (дала сбору 154 р. 15 к.), Шельменко, волостной писарь (сбора 78 р. 35 к.); Три отца в магазине (164 руб. 3 к.). В тихом омуте черти водятся, Марфа и угар (101 р. 60 к.): Принц с хохлом и дезертир или Тоска по отчизне (240 р.). Поединок с живым и мертвым. Две женщины против одного мущины (130 р. 75 к.). Коварство и любовь (219 р. 45 к.). Батюшкина дочка и Любовное зелье (248 р. 70 к.). Сватанье на гончаровке (160 р. 41 к.), Стряпчий под столом (206 р. 30 к.), Малабарская вдова (148 р. 90 к.), Полковник старых времен (795 р. 80 к.). Дедушка русскаго флота (263 р. 90 к.), Уездный заседатель и девушка себе на уме (320 р. 80 к.).
Приводим копию афиши 1845 года. Таганрог. Абонемент № 40. с дозволения начальства. В пятницу 19 Генваря 1845 года на здешнем театре представлено будет:
Комедия с дядюшкой или все для бенефиса, водевиль в 1 действии. соч. П И. Григорьева.
Действующия:
Карп Саввич Кубарев Г-н Михайлов. Г-н Дорошенко.
Сергей Вас. Питерский плем. его. Г-н Дорошенко.
Кабала. Г-н Дорошенко.
Анна Петровна жена его. Г-жа Дорошенко.
Балетная фигурантка. Г-жа Дорошенко.
Молодая тиролька. Г-жа Дорошенко.
Климовна, русская няня. Г-жа Дорошенко.
Филька, слуга Кубарева. Г-н Анастасьев.
Иван, слуга Питерскаго. Г-н Лебедев.
Лиза Д-ца Харламова.
Катя горничн. Питерской. Д-ца Воро6ьева
За оною последует:
Павел Павлович с супругою, комедия в одном действии, соч. Каратыгина.
В заключение последует:
Молодая дебютантка или дочь Доминика, опера-водевиль в 1 действии, перев. с французскаго, оригинальная музыка Г. Дюра.
Барон, актер. Г-н Дорошенко.
Латорильер, тоже актер. Г-н Михайлов.
Катерина Бианколели, дочь актера. Д-ца Розанова.
Крестьянка. Д-ца Розанова.
Сумасшедшая баронесса. Д-ца Розанова.
Драгун. Д-ца Розанова.
Томас, слуга барона. Г-н Анастасьев.
Цена местам: Ложа верхняя 3 руб. сер.; нижняя 2 руб. сер.; кресло 1 р. сер. стуло 60 коп. сер.; партер 30 к. сер.; галлерея 25 к. сер.
Начало в 7 часов вечера.
О Таганрогском театре и его представителях сохранились любопытныя воспоминания артиста Императорских театров И. И Лаврова, относящияся к 1847 году. В Таганрог Лавров прибыл молодым еще начинающим актером. В это время директорам театра были Цельнер и прокурор Флуки, который и сам писал для театра. Флуки принял молодого актера под свое покровительство, поручил заниматься с ним танцами танцмейстеру Морицу и пением учителю пения Риссо. Из Таганрога Лавров вместе с остальною труппою ездил в Ростов, Бахмут и Новочеркасск и однажды застрял в Новочеркасске, увлекшись одною девицею; тогда по распоряжению градоначальника Ливена его вытребовали оттуда и засадили на гауптвахту. Вообще же на жизнь в Таганроге и на положение искусства Лавров не жалуется. В кофейне „Тратории", которая находилась против театра, всегда можно было найти веселое общество в особенности моряков, с которыми актеры проводили весело время; кроме того труппа Таганрогскаго театра постоянно освежалась новыми силами и сюда приглашались все русския знаменитыя представители сцены. С одним из таковых Д. А. Горевым случилась в Таганроге беда. Он прибыл в Таганрог ночью и таганрогские сыщики приняли его почему то за шпиона — француза и засадили его в кордегардию, где в холоде и без пищи продержали два дня, пока дело не выяснилось, и до такой степени измучили человека, что из кордегардии повезли прямо в больницу.
В доме Караени театр помещался до 1866 г. В 1865 г. из граждан города образовалось акционерное общество с капиталом в 45000 р. для постройка здания театра. Город обязался нанимать здание у акционеров за 2571 р. в год; ремонт же должны были производить акционеры. Постройка обошлась в 55000 р. и первыя представления начались осенью 1866 г.
С 1863 года в Таганрог была приглашена итальянская опера, которая привела таганрогских театралов в неописанный восторг и была главной побудительной причиной для постройки новаго театра. С этих пор до 1875 года опера постоянно дает свои представления. Богатые греки, как Варваци, выдавали от себя субсидию опере, посылали на свой счет толковых людей в Италию набирать труппу. Таганрогская публика, довольно равнодушная к другим искусствам, оказалась большой любительницей музыки; при чем эта любовь и понимание музыки всегда было и есть присуще ей. Только странное равнодушие к этой прекрасной черте эстетическаго развития со стороны городского управления заставляет зрителей города слушать в городском саду глупые и безнравственные куплеты и высокою входною платою препятствует слушать хорошую музыку. Не следует думать, что только высший класс увлекался оперою; увлекались решительно все. Уличныя и народныя песни были забыты: извощики, стывадоры, горничныя, прачки - все пели Лукрецио Борджию, Лучию, Трубадура, Роберта Дьявола, Бал Маскарад, Риголетто, Сивильскаго цирульника и пр. Самые "разнообразные элементы: гимназисты, чиновники, приказчики, негоцианты сходились на одном общем поприще — увлечении оперой. Любимые певцы и примадонны были идолами публики; в особенности сводили с ума публику певицы Зангери и Беллати, породившия партии как на галлерее, так и в партере; приверженцы той и другой носили галстухи определеннаго цвета и заботились об овациях своей любимице. Антрепренером был сначала Камарано, а потом все время Сарматеи.
В 1873 г. постановлением Думы 19 августа здание театра было приобретено городом посредством выкупа 461 акции по номинальной стоимости их 100 руб. с погашением в течение десяти лет ежегодными тиражами по 46 акций с уплатою по 5%, самое же здание передано городу 30 декабря 1873 г. Со стороны города с этих пор выбиралась дирекция, которая и заведывала театром, но вообще значения она как в развитии театральнаго искусства в городе, так и в благоустройстве его не имела. Однажды только С. И. Мавро на свои средства прекрасно внутри отделал театр.
Самою лучшею и серьезною труппою за это время была труппа Новикова, впоследствии актера Императорских театров; но в это же время городского обладания театром, он был изгажен зловонною грязью оперетки, первым насадителем которой на таганрогской сцене был ростовский антрепренер Вальяно, так же точно как насадителем пошлых куплетов в всегда облагороженных гуляниях в таганрогском саду тоже был ростовский предприниматель Максимов; странно, что Таганрог берет у Ростова только худшее, не заимствуя у него ни энергии, ни смелости начинаний.
Общественная жизнь в Таганроге представляется более уличною, в роде жизни городов южной Европы, но, конечно, не во всех углах Таганрога она одинакова. Соль общества заключается в денежной аристократии, которая однако же вследствие скудости образования в общественной жизни тона не задает, прочие же элементы не сплочены, а потому жизнь общественная не представляет определенной физиономии и доходит эта безцветность до каррикатуры: стоит явиться в городе какому нибудь нахалу с громкой репутацией, хотя бы даже несколько сомнительной, или с деньгами и он начинает играть роль и чем он нахальнее, тем на большую популярность может расчитывать; тоже можно сказать и относительно местных деятелей; кто искуснее может устроить стачку, кто может почему либо повести за собою свору споспешников, тот может достигнуть чего желает. Общество лишено инициативы, единства взглядов и убеждений. Иностранцы, греки, итальянцы, англичане и др., не вносят в жизнь города ни возвышенных идей, ни другой какой либо культурности; так как большею частью их просвещение далее бухгалтерии и знания иностранной корреспонденции, а не литературы, не простирается; лучшие из них просвещаются здесь, если только попадают в интеллигентную русскую или обрусевшую греческую среду. В последнее время греки перестают чуждаться русскаго образования; прежняя дурная привычка считать Россию дикою страною пропадает: преклонение Европы пред гением Толстого, Тургенева, Достоевскаго, Менделеева, Рубинштейна, Чайковскаго и других многих несомненно дало понять им, что уж если кому либо, то никак не грекам превозноситься Наде Россией. В последнее время многие молодые греки с успехом проходили гимназии и университет и являлись в Таганрог в качестве врачей, юристов и т. п., и таковые являются вполне интересными и полезными для города гражданами. Если не главными, то во всяком случае более постоянными пунктами общественной жизни Таганрога являются клубы.
Первый из них «Коммерческое Собрание» основан 15 декабря 1812 года, но впервые утвержденный устав является только в 1846 году; в 1864 г. устав был изменен, а в 1873 опять подвергнут переменам. Другой клуб «Общественное Собрание» получил устав в 1869 году; но просуществовав до 1876 года дело свое ликвидировал и затем снова был открыт в том же году, но по другому уставу.
Жизнь клубов решительно ничем не отличается от таковой же в других городах: те же балы для вывоза дочерей в свет и приискания им женихов, те же скандалы из за распоряжений танцами или столкновения за картами в сущности пустая и не о чем, кроме пустоты клубной жизни не свидетельствующия, но получающия несколько другую окраску в глазах недалеких людей, потому только, что случились в клубе; тот же, что и везде, главный фонд и квинт-эссенция клубной жизни — карты; причем заведомо процветает азартная игра, но почему то не преследуется; цинизм доходить до того, что она получила особое право на существование, ибо без штрафных денег существовать клуб не может. Между двумя клубами существует, впрочем, некоторая разница. Коммерческое собрание или, так называемый Большой клуб отличается более редкими скандалами, но и большею напыщенностью и скукою, а Маленький клуб частыми скандалами, но и оживлением и даже некоторою интеллектуальною жизнью, так как там, говорят, весьма удовлетворительная библиотека.
Кроме клубов существуют другия собрания, более высокими целями задающияся; так, например, общество врачей. Возникло это общество в 1879 г., тогда же был выбран президентом его В. 3. Денисенко, товарищем его П. И. Работин и секретарем М. Ромбро. Тогда же была открыта стационарная больница. Но все это были люди уже не молодые, не энергичные и лечебница была закрыта вскоре, а общество распалось. В 1887 г., однако же общество возстановило свою деятельность чрез своего уполномоченнаго врача Еремеева, но во главе опять поставлен доктор П. И. Работин, человек больной, тяготившийся даже своими прямыми обязанностями городоваго врача. Лечебница однако же была открыта и существует до сих пор, но популярностью не пользуется.
Другое подобное заведение — водолечебница доктора Гордона и Дивариса пользуется напротив широкою популярностью и притом далеко за пределами Таганрога.
Коснувшись врачебной части в городе, должно сказать, что врачебная помощь в городе организована была всегда довольно не удовлетворительно. Врачи, приобретавшие популярность, как это, вероятно, и в других местах, делались недоступными для беднаго класса. Вследствие чего Дума ассигновала в 1896 г. средства на содержание двух врачей для бедных, в каковые и были избраны врачи Шимановский и Халдрымянц. Мещанское же общество с своей стороны пригласило врача Фрейфельда и дало ему в помощь фельдшера. Из прежних врачей более или менее популярных в памяти граждан живут и по сие время К. И. Орем, В. 3. Денисенко, Ф. Минье, А. Точиловский, П. Н. Нелюбин, Н. П. Гудзенко, Петкевич и И. Н. Фомильант.
Другое общество посвящено искусствам, это музыкально-драматическое. Оно открыто в 1883 году с широкими задачами не только находить в музыке и драматическом искусстве удовольствие, но способствовать развитию вкуса в обществе. Предположено было при этом иметь и музыкальное училище. Но общество развивалось слабо, средств решительно не имело, только популярность и усердие Гаэтано Молла, учителя музыки поддерживали его существование. С его смертью, искренно оплаканною не только его учениками, но и многими бедными, которые пользовались от его благотворительных концертов, музыкально-драматическое общество почти исключительно стало драматическим. В последнее время это общество стало давать общедоступные спектакли с платою по 20 коп.; эти спектакли посещались весьма усердно простым народом, отвлекая его от обычных более грубых развлечений; цена была небольшая, время утреннее удобное а наслаждение высокое — однако же администрация воспрепятствовала дальнейшим спектаклям — это дало повод газете «Приазовский край» с тяжелым вздохом произнести: «как трудно у нас устроить общедоступный спектакль и как легко открыть кафе шантан, кабак и даже вертеп». В общем общество далеко еще не достигло намеченной цели; причин надо поискать в организации общества, так как Таганрог в равнодушии к музыке упрекнуть нельзя, хотя он и не дает полных сборов театру, когда проезжия знаменитости дают в нем концерты, назначив безумныя цены. В других городах на эту удочку ловятся: идут, чтобы потом хвалиться своим посещением; к счастью у нас этого тщеславия мало. В Таганроге большою популярностью пользовался прекрасный струнный оркестр, оставшийся от бывшей итальянской оперы; он постоянно играл в городском саду, публика оказывала всегда ему знаки расположения, а некоторые из артистов могли считаться любимцами общества, как Берарди, Сартини, Розе, Палкин и некоторые другие. Но город отдал сад на произвол эксплоатации, которая угощала даже духовым оркестром публику. Лучшими представителями музыкальнаго искусства в Таганроге были учитель пения Бертини, учителя музыки г-жа Киргейзен, Фриш умерший 2 июня 1885 года, и более всех известный в городе Г. В. Молла, скончавшийся в 1894 г.
Если общества, которых задачею служит интеллектуальное или эстетическое развитие, и не стоят на надлежащей ступени развития, то и то почтенная репутация для города, что они существуют. Другие общества, не задающияся столь высокими целями, не имеют права на такое снисхождение. Более основательную под собою имеет почву Коммисия народных чтений, открывшая своя чтения в 1894 г. Во главе коммиссии стоит директор гимназии А. А. Громачевский, которому и принадлежит главное руководство делом, наиболее деятельными его сотрудниками состоят законоучитель о. С. Стефановский и преподаватель В. М. Танков.
К обществам с задачами материальными принадлежит. Общество Взаимнаго Страхования. Идея его, как говорят, принадлежала А. Н. Альфераки, но ход делу Дале городской голова Н. Т. Джурич; устав получил утверждение 27 августа 1881 года; первыми членами правления были выбраны В. 3. Денисенко, С. Ф. Лемешевский и К. И. Работин. Общество это и ныне существует, процветая, разростаяся и сберегая гражданам тысячи рублей ежегодно.
За то другое общество экономическаго характера имеет другую судьбу. В 1868 году было открыто общество бережливости и открыло свою лавку. Но дело пошло так дурно, что общество прекратило свое существование, а лавка была закрыта с потерями членов. Но затем по инициативе П. Ф. Иорданова в 1896 г. Общество вновь было открыто под именем «Общества потребителей»; но не встретило доверия в обществе; а правление не обнаружило надлежащей для новаго и труднаго дела энергии и ограничилось сделками с местными торговцами, из которых некоторые согласились делать уступку членам Общества потребителей в размере 5%. Этим члены Общества не удовлетворились и выразили желание открыть лавку; особенной энергией в этом деле отличался г. Белугин; по результаты ея пока неизвестны.
Более же всего мерилом умственнаго прогресса общества могут служить сведения о том, что общество пишет и читает или другими словами процветание местной прессы, а также библютек, книжных магазинов, читален и пр.
Первою местною газетою был Полицейский листок, разрешенный к изданию в 1859 г. Выходила она один раз в неделю с платою по 3 руб. в год. В 1870 году она была переименована в «Ведомости Таганрогскаго Градоначальства» и выходила по Средам и Воскресеньям с подписною платою 5 руб. в год. С упразднением в 1887 году градоначальства и эта газета прекратила свое существование, так как она издавалась при канцелярии градоначальника и была оффициальною по преимуществу.
Затем с развитием повсюду общественной жизни и, главное, городскаго самоуправления местная пресса обогатилась обширным материалом, а потому явилась возможность появления местной периодической литературы в самых скромных уголках России, тогда-то возникла и в Таганроге газета Азовский Вестник в 1870 г. Издавать ее было разрешено П. С. Муссури, а редактором утвержден бывший учитель гимназии Ф. Р. Браславский. Выходила она два раза в неделю, а потом три. Редактор ея был человек чиновный, осторожный и скромный; издатель человек коммерческий, торговавший бакалеей и имевший типографию, а потому и газета шла скромно и тихо, никого не задевая, не раздражая, но поэтому мало кого интересуя. Одно время около 1872 года ей придали жизнь учителя гимназии, молодые люди, одновременно назначенные в Таганрог на службу, но почему-то это продолжалось не долго. В 1878 году за смертью издателя газета прекратила свое существование. В 1881 г. она возобновилась под именем «Азовские слухи», выходившие три раза в неделю, под редакцией того же 6. Р. Браславскаго; издателем же был И. П. Миронов; впоследствии газета перешла Андрею Михайловичу Миронову с переименованием в Таганрогский Вестник, а с его смертью в 1896 году к его сыну М. А. Миронову. В последнее время редактором ея состоит М. И. Краснов; наибольшаго же процветания газета достигла благодаря деятельному участию в ней А. Б. Тараховскаго, который содействовал ея процветанию не только как полезный сотрудник, писавший под псевдонимом «Шиллера из Таганрога», но и как секретарь редакции. Он первый возбудил живой интерес к местной прессе, смело обличая местных деятелей и магнатов, которые до него были какими-то sacro sancti местной жизни, обличал он и ходульныя добродетели реченных благотворителей, и инертность общества, в своекорыстие деятелей иногда, быть может, с излишним азартом и увлечением, но всегда искренним. Будучи преданным материальным и моральным интересам его родного города, он очень опасался, что ко времени празднования двухсотлетняго юбилея Таганрога, необходимый памятник таковаго, история города никем не будет составлена, как это и случилось в Одессе, не смотря на трехтысячную премию, а также и краткость ея истории сравнительно с таганрогской, он предложил автору этой истории и склонял его к этому предприятию, обещая печатать по мере составления истории Таганрога на страницах Таганрогскаго Вестника, чтобы тем хотя оплатить расходы на собирание материалов. А. П. Миронов с своей стороны согласился и на это и на повышение подстрочной платы до 1 1/2 коп.
Не задолго до смерти А. М. Миронова А. Б. Тараховский перешел в сотрудники газеты Приазовскаго Края, которая, издаваясь в Ростове, имеет в прилегающих к бассейну Азовскаго моря городах свои отделения, а его место заступил А. Н. Говберг, бойко владеющий пером. Заведывание отделением в Таганроге перешло к А. Б. Тараховскому, который, не уклоняясь от прежних своих принципов, продолжает полезную журнальную деятельность. Условия издания Приазовскаго Края в Ростове избавляет эту газету от давления мастных оффициальных и неоффищальных авторитетов и более еще развязывает ему руки. До него заведывающим отделением в Таганрог состоял М. Н. Псалти, человек высоко просвещенный и подготовленный продолжительными связями с литературным миром столиц к литературной работе, но человек не отличающийся здоровьем и потому затрудняющийся нести труд, требующий неусыпнаго внимания и неумолимой аккуратности.
Во всяком же случае Таганрогский Вестник и Приазовкий край до последних минут составляют отрадное явлено и несомненно приносят громадную пользу обществу и государству; трудно даже представить, как это можно было жить, и еще так недавно, без местнаго печатнаго слова.
Первая частная библиотека и книжный магазин были открыты в 1858 г. надворным советником Даниловым. Это был энтузиаст 60-х годов, который вместе с другими просвещенными гражданами Таганрога, как Д. П. Война и др., бросив службу, посвятил себя свободной индустрии, всех тогда увлекавшей. Группа этих господ завела сношение с Зап. Европой, результатом чего явилась французская компания, соорудившая громадную мельницу и образцовую бойню (ныне булочная фон-Голена). Предприятия оказались также непрочны как и книжный магазин Данилова, который по размерам был годен даже в столицу. Оставив дело, Данилов получил место вице-губернатора в Варшаве. Магазин и библиотека затем переходили из рук в руки; потом владельцем этого предприятия был Миронов, от Миронова она перешла к дворянину Гарцевичу, при чем библиотека приходила постепенно в больший и больший упадок и наконец по частям была распродана, а книжный магазин еще ранее прекратил свое существование. Другое в Такома же роде предприятие было задумано в начале семидесятых годов г. Ващиненко, но оно, просуществовав несколько лет, окончило свои дни почти тождественно с предыдущим. Тогда был открыт книжный магазин также в соединении с библиотекой издательницей книг Олениной, которая в то время арендовала книжные шкафы на некоторых железнодорожных линиях и дело, казалось, попало в солидныя руки; но скоро Оленина продала свое предприятие в Таганроге Белоновскому, но и этот предприниматель культурно-коммерческаго дела не нашел его выгодным для себя и продал П. И. Линицкому, который сначала владел им вместе с В. П. Покровским, а потом один.
П. И. Линицкий дольше других владел библиотекой и книжным магазином, лет около десяти, но потеряв в этом деле свое небольшое состояние, продал ее по частям около 1890 года, не встретив нигде в обществе поддержки. Городское управление никогда не поддерживало не только делом, но даже словом насущнаго для культурнаго общества учреждения. Частныя лица, клубы предпочитали переплачивать почте и столичным книгопродавцам, но были равнодушны к падению книжнаго магазина, который десять лет боролся с общественным невежеством. Местная газета Таганрогский Вестник в лице своего сотрудника М. Грекова в 1884 г. в № 44 даже стала обвинять П. И. Линицкаго в чрезмерных заработках. С прекращением торговли Линицкаго открыл книжный магазин Илиас, но, проторговав десять месяцев бежал, а его магазин в 1892 г. с аукциона был продан по иску петербургскаго книгопродавца Девриена. Казалось, что после этой последней катастрофы охотников не окажется; но эта торговля, сама по себе благородная и симпатичная, всегда находила предпринимателей, не смотря на все печальные прецеденты. На этот раз магазин был открыт В. М. Филевской; предприятие начато сначала для удовлетворения нужд учащихся, которые при отсутствии книжнаго магазина были поставлены в безвыходное положение.
Некоторые отдельные интеллигентные люди стали с своей стороны оказывать содействие к развитию этого дела, но более всех сознавали насущную потребность в книжном магазине, конечно, представители просвещения и если книжный магазин существует уже семь лет и постепенно развивается, то благодаря просвещенному содействию директора гимназии А. Л. Громачевскаго, Начальниц гимназии А. Н. Псалти, четырехкласснаго училища Е.Ф. Лесонутовой и инспектора Городского Училища М. С. Козлова. Мы уже видели печальные дни частных библиотек, которыя с делом культурным связывали и личное коммерческое предприятие; но были и общественныя библиотеки. Первая таковая была открыта в 1812 году при Коммерческом Собрании; по тем следам этой библиотеки, которые были впоследствии переданы в Городскую библиотеку видно, что книги приобретались ценныя и серьезныя. Библиотекари, очевидно, избирались из членов клуба и служили безплатно; с 1853—1863 г. состоял библиотекарем Иван Даллапорто, после него, С. Е. Синоди-Попов, а с 1862 г. Надв. Сов. Данилов, но потом она пришла в совершенный упадок и по совету Ф. К. Орема остатки ея в 1876 году пожертвованы Городской библиотеке.
В 1870 году возникла мысль об устройстве Городской библиотеки, где бы жители могли за незначительную абонементную плату получать книги и журналы, и могли бы безплатно читать газеты и книги в помещении самой библиотеки. Для устройства этого святого дела кружок любителей драматическаго искусства дал несколько спектаклей, сбор с которых поступил в фонд библиотеки, затем в декабре 1874 года гг. Гобято, Фоти и Рагозин предложили в дар городу книг на 1008 руб., два шкафа и деньгами 326 руб. 27 января 1876 года последовало разрешение градоначальника на открытие библиотеки. Затем, как нам уже известно, было сделано пожертвование книгами со стороны Коммерческаго собрания в 1876 г., а в 1877 г. со стороны Г. А. Гарцевича в 1158 названий, за что Городская Дума выразила благодарность жертвователю; а. в 1895 г. в дар библиотеке поступили книги, присланные уроженцем Таганрога известным русским беллетристом Антоном Павловичем Чеховым, которые составляют особый отдел «чеховской библиотеки». Первым библиотекарем был Ващиненко, затем очень долго состояла добросовестная труженица Е. Е. Руднева, которую сменила в 1895 г. А. И. Норова. Библиотека находится в ведении Управы, которая избирает для нея особаго заведующаго без вознаграждения. Таковыми состояли С. Е. Синоди-Попов, Э. Н. Алафузова, а в последнее время серьезно и с благородным увлечением взялся за это дело П. Ф. Иорданов. Но средства библиотеки скудны; ими едва можно удовлетворять даже такую не требовательную к литературе публику, как таганрогская. Весьма полезным учреждением в таком же роде является народная читальня Г-жи Черницкой, которая, положив необходимый на это дело капитал, кроме того посвящает ему и значительную долю своего досуга. Ея читальня постоянно полна жаждущими духов наго развития; одни читают там, другие берут книги на дом. Успех предприятия Г-жи Черницкой весьма поучителен, потому что пред открытием читальни люди инертные предсказывали ей неудачу, а наши вредные и ограниченные пессимисты и эгоисты даже злорадствовали наперед, но они не совратили просвещенную женщину с избраннаго ею пути, и благородная цель ею достигнута.
Все сказанное о культурном состоянии города относится главным образом к центру; предместья же имеют некоторыя особенности. Окраины, конечно, живут жизнью преимущественно трудовой. Относительно рабочего класса Таганрога следует заметить, что такой контингент рабочих несомненно желателен для всякаго города, так как в Таганроге решительно нет пролетариата, нет так называемой «босой команды». Таганрогский рабочий по самому свойству своего труда человек домовитый вопервых потому, что это большею частью извощики, у которых есть лошади, дроги и необходимый угол для имущества и семьи и вовторых потому, что помимо своего основного труда, который может постигать временный кризис, у него есть другия занятия: рыбный промысел, посевы вблизи города, огороды, возка глины, песку, камня, льда и пр., все это с одной стороны требует сбережений, потому что с голыми руками ничего не сделаешь и в то же время в критическую минуту помогает извернуться в трудных обстоятельствах и избежать полнаго разорения. Единственным исключением могли бы служить грузовщики стивадоры, как работающие силою своих мышц, но и они, будучи организованы в артель, не имеют всех печальных условий жизни пролетария. Конечно, в интеллектуальном отношении это общество не высоко стоит; грубости в нем, хотя и не больше чем в рабочем населении любого города, но все таки достаточно, в особенности в той среде, которую на местном языке называют фараонами; подобныя местныя характерныя названия не поддаются точному определенно, но приблизительно под фараонами подразумевают молодых мастеровых, низших служащих при хлебных мелких конторах и тому подобных, при непременном, однакоже условии грубости обращения. Предместия Таганрога Касперовка, Камбицевка, Скараманговка, Новостроенка и Новоселовка заключают в себе главным образом поселение извощиков ломовых и легковых, следовательно наиболее домовитое, в особенности Касперовка, где живут многие небогатые чиновники и др. служащие. С постройкою же металлургических заводов население этих предместий еще более возросло и квартиры вздорожали. Соседство возникающих заводов может радикально изменить состав населения ближайших к ним предместий, но, конечно, к худшему, потому что эти заводы, как вообще заводы, народят несуществующий теперь пролетариат. В 1877 году население Касперовки было уже так значительно, что город кусок прилегающей к ней городской земли отвел под базар, который существует и постоянно развивается. Более нуждающееся и имеющее вид пролетариата — это население упраздненной крепости. Оно ютится в землянках, зачастую вырытых в крутых склонах горы или в валах, тут же на выступе горы выравнивалось место и это был двор, величиною в 5 или 6 квадратных сажен; в одной или двух комнатах землянки помещались и хозяева и квартиранты иногда по нескольку человек. Когда в 1892 году появилась из Ростова холера, то на сумму умерших от нея 819 человек весьма много пало на крепость. Весьма редкие случаи разбоя в Таганроге в громадном большинстве случаев имели свое происхождение в упраздненной крепости. Помимо всего этого постройки производились там без всяких правил, системы и даже без всякаго права строиться. В виду всего этого вопрос об уничтожении этого поселения возник еще 1834 г., когда по плану этого года, высочайше утвержденному, определено было провести по крутому берегу над морем бульвар в память Петра Великаго. В следующем году Строительный Комитет возбудил ходатайство о сносе самовольно построенных на крепостных валах гарнизонными солдатами, ластовыми матросами и другими людьми землянок и избушек. Но вопрос остался вопросом и крепость продолжала застраиваться. Старинный способ провоза контрабанды в бурныя мрачныя ночи, быть может, наиболее там находил безшабашных удальцев. С введением новаго городоваго положения вопрос о выселении из крепости снова возник в 1872 году, дело тянулось до 1875 года; когда решено было отвести для выселок из крепости землю, лежащую по правой стороне дороги, ведущей в Дубки; при чем каждому владельцу землянки даром давалось 100 кв. саж. и пособия от 25 р. до 50 р. из сумм, отпущенных из средств города на таковой предмет еще в 1844г. и выросшей за это время из 3119 р. в 5214 р. 40 к.
Второе переселение жителей крепости последовало по докладу управы, утвержденному Думою 14 апреля 1890 года.
Части этих переселенцев было предложено взять по 81 кв. саж. на Екатерининской площади, где прежде был Тюремный замок с платою по 15 коп. в год за квадрат. сажен, а большая часть была поселена в кварталах 10, 11, 12, 13 и 31 по продолжению Иерусалимской улицы. Им отводилось по 100 кв. саж. с платою по 10 коп. за кв. саж., при чем первые пять лет переселенцы освобождались как от аренды, так и от прочих повинностей; тем из них, которые были таганрогскими гражданами, выдавалось от 25 р. до 50 руб. На тех же условиях последовало третье выселение в 1893 г. и потом в 1896 году. Новыя поселения образовали особые выселки между кладбищем и вокзалом и среди ближайшаго городскаго населения часто слывут под ироническим названием «Петербург». Вместе с выселением жителей упраздненной крепости в 1892 году постановлено было прорыть валы на протяжении Петровской улицы, чтобы открыть ей выход к морю и здесь на конце ея на челе Таганрогскаго мыса воздвигнуть памятник Петру Великому в 1898 году. Валы несколько уже прорыты, место приготовлено, но сооружение памятника медленно подвигается вперед.
Заканчиваю свой труд с твердым упованием, что на этой точке рост Таганрога не остановится. В начале город своим развитием был обязан своему естественному положению, что самое главное, затем вниманию и старанию своих администраторов в последнее же время своему Городскому Управлению, которому и впредь будет принадлежать обязанность заботиться об его интересах, его моральном и материальном преуспевании. К сожалению с 1892 года далеко не все граждане могут принимать участие в деле городского самоуправления, а только более богатые, но более богатые, конечно, не всегда лучшие. Однако всякий гражданин по мере своих сил и не занимая места на поприще общественнаго самоуправления все таки может содействовать процветанию своего родного уголка. А когда все отдельныя личности соединятся в одну единодушную, себя сознающую массу, тогда они составят несокрушимую силу. Но Таганроге, единодушием не отличается — у нас во всем рознь; у нас русские, казаки, евреи, греки и другие иностранцы, даже тогда, когда они создали свое положение в России, всетаки выделяют себя, упуская из виду общую работу и общия обязанности. Говоря об единодушии, мы не думаем исключать всякую индивидуальную особенность, она должна остаться, она необходима, потому что чем выше развитие общества, тем более развиты личныя особенности индивидуума, только дикари все, как один; но, говоря об единодушии, мы имели в виду дружную общественную работу, когда обстоятельства нас позовут к тому. Когда слабый и угнетенный будет просить нашей помощи, когда безприютный у нас спросит уголка, когда честный человек будет искать у нас поддержки, когда интересы общественные станут требовать наших трудов и безкорыстия, когда государство потребует от нас жертв, тогда мы, как один человек и не потому, что к тому нас будет побуждать влиятельное административное лицо или крупная денежная единица, а по собственному почину и сознательно, понесем на алтарь общественнаго служеяния наши труды, наши знания, нашу добрую волю и безкорыстие, глубоко веря в будущность нашего дорогаго, всем равно родного Таганрога; и да благословит Господь наш дружный союз и нашу общую работу, потому что не плоть и кровь, а дух царит в человеке.