История оккупированного города
Издание 2-е, дополненное и исправленное
ЧАСТЬ I
ОККУПАНТЫ
Из сводки Совинформбюро от 22 октября 1941 года «После упорных многодневных боев, в ходе которых противник потерял около 35 тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными, напи войска оставили город Таганрог».
Из фронтовой газеты «Фельдцайтунг» N? 266 от 20.10.1941
«Ваффен СС взяли Таганрог» (приводится в переводе).
«Из Главной квартиры фюрера, 19 октября. Верховное командование вермахта сообщает: «Между Азовским морем и низовьем Дона преследование разбитого врага успешно продолжается. Соединения ваффен СС в результате уличных боев заняли город Таганрог».
Днем 17 октября 1941 года в Таганрог вошли немецкие войска. С этого дня для жителей города начался новый отсчет времени, разделивший их жизнь на два периода. Один - «до войны», другой - «при немцах».
О том, что происходило в городе «при немцах», рассказывает эта книга. Но сначала о самих немцах, захвативших и удерживавших Таганрог в течение двух лет.
Глава 1
Битва за город, или Кто взял Таганрог?
Уважаемые читатели, прежде чем перейти к рассказу о жизни оккупированного города, мы должны выяснить, что это за «соединения ваффен СС», которые «в результате уличных боев заняли город Таганрог». И не только уличных.
В ряде публикаций местных краеведов и историков как в минувшие годы, так и в наши дни то и дело говорится, что для захвата Таганрога Гитлер направил... И далее приводится перечень чуть ли не всех войсковых соединений, входивших в состав III армейского корпуса генерала Эберхарда фон Макензена, наступавшего на южном крыле германо-советского фронта в авангарде 1-й танковой армии генерал-полковника Эвальда фон Клейста. В приводимых перечнях в разных вариациях называются: элитная танковая дивизия СС со звучным названием «Викинг», мотобригада СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер», 60-я пехотная мотодивизия дивизия, 13-я, 14-я и 16-я танковые дивизии, войска союзнических армий. Опережая события, скажем, что это не совсем так.
Подобное решение» фюрера и утверждения авторов нам показались сомнительными. Зачем на такой небольшой город, расположенный на небольшом мысу, в стороне от столбовых дорог (по сути, в тупике), направлять такое количество войск? Что, у гитлеровцев, кроме взятия Таганрога, других задач и целей не было? Или они полагали, что Таганрог мощный, хорошо укрепленный оборонительный бастион русских? И мы решили разобраться, кто все-таки взял Таганрог в октябре 1941 года, только ли «соединения ваффен СС» или еще какие-то части. Л теперь все по порядку, «с чувством, с толком, с расстановкой».
Боевые действия германских войск в Приазовье и на Миусе осенью 1941 года нашли отражение в различных литературных источниках, включая монографии отечественных и зарубежных авторов, воспоминания бывших немецких генералов и офицеров вермахта и СС. Широко известна книга писателя, военного историка Л. В. Исаева «От Дубно до Ростова», мемуары немецких генералов Э. фон Манштейна «Утерянные победы», Э. Макензена «От Буга до Кавказа. 111 танковый корпус в кампании против Советской России 1941-1942 годов», книга французского историка, писателя Франсуа де Ланнуа «Немецкие танки на Украине. 1941 год». В последние годы глубокие исследования по данной теме проведены ростовскими историками Г.Г. Матишовым, Е.Ф. Кринко, В.И. Афанасенко, которые изложены в ряде книг и научных публикаций.
В 2007 году, на волне демократических преобразований в стране, в московском книжном издательстве «Цен-трполиграф» вышли в переводе мемуары генерала СС К. Мейера под названием «Немецкие гренадеры», написанные им еще при жизни, в 1957 году. В октябре 1941 года штурмбаннфюрер СС Курт Мейер (о нем рассказ впереди) командовал разведбатальоном мотобригады СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер» и непосредственно участвовал в боях по захвату Таганрога.
Так как дальше речь пойдет о моторизованной пехотной бригаде СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер», мы сочли необходимым познакомить читателей с ее штатным составом на момент вторжения бригады на территорию Советского Союза. приведенном в соответствующей статье Википедии [1].
Штатный состав моторизованной пехотной бригады СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» (нем. SS-Infanterie-Brigade (mot) «Leibstandarte SS Adolf Hitler») по состоянию на 22 июня 1941 года:
• штаб «Лейбштандарта» (нем. Stab LSSAH);
• 1-й батальон (нем. I. Batallion LSSAH),
• 2-й батальон (нем. II. Batallion LSSAH)-,
• 3-й батальон (нем. III. Batallion LSSAH)-,
• 4-й батальон (нем. IV. Batallion LSSAH)-,
• 5-й караульный батальон (нем. V. Wachtbatallion LSSAH)-,
• 6-й батальон (нем. V. Batallion LSSAH)-,
• 7-й батальон (нем. VI. Batallion LSSAH)-.
• артиллерийский полк (нем. Artillerie-Regiment LSSAH)-,
• батальон тяжелого вооружения (нем. Schiveres-Batallion LSSAH)-,
• дивизион штурмовых орудий (нем. Sturmgesch-Abteilung LSSAH);
• разведывательный (мотоциклетный) батальон (нем. Kradschiitzen-Bataillon LSSAH);
• саперный батальон (нем. Pionier-Bataillon LSSAH);
• рота связи (нем. Signals-Kompanie LSSAH);
• медико-санитарный батальон (нем. Sanitats-Ab-teilung LSSAH);
• музыкальный взвод (нем. Musik-Zug LSSAH).
Как видим, соединение было достаточно мощным, хорошо вооруженным, куда входили не только пехотные батальоны, но и подразделения полевой артиллерии и штурмовых орудий. Не хватало только танков, но они в качестве поддержки пехоты появятся в бригаде при наступлении на Таганрог. В июле 1942 года бригада получит статут дивизии, в сентябре того же года - панцер-гре-надерской дивизии, а в октябре 1943 года - 1-й танковой дивизии СС.
А теперь посмотрим, как Курт Мейер в своей книге описывает бои на реке Миус, в результате которых мотобригаде СС удалось овладеть Таганрогом. Да простит нас читатель за пространные цитаты здесь и далее, но без них мы не придем к истине. К тому же не каждый проявивший интерес к этой теме сможет достать оригинал приводимых здесь источников и познакомиться с их содержанием. Итак, читаем Курта Мейера.
«Битва на Азовском море с падением Мариуполя завершилась. Всего в этой битве взяты в плен более 100 000 советских военнослужащих; захвачены 212 танков и бронемашин и 672 орудия (Э. фон Манштейн в книге «Утерянные победы» приводит другие цифры: 65 000 пленных. 125 танков и свыше 500 орудий - прим. В.В. и С.Р.).
С 10 по 12 октября батальон вел бои на участке между Мариуполем и рекой Миус, в нескольких километрах к западу от Таганрога. В 4.30 утра 12 октября батальон попытался захватить плацдарм на восточном берегу Миу-са и внезапным ударом занять мост через реку. Наступая, мы попали под ураганный огонь вражеской артиллерии с восточного берега Миуса. Наступавшую первую роту 1-го разведбатальона противник отбросил на 700 метров от моста и она держалась там под огнем противника до темноты. Основные силы батальона смогли выйти из боя у Миуса без потерь, но передовые подразделения оказались сильно потрепанными советскими войсками.
Ранения получили более двадцати солдат и пять офицеров. В числе раненых находились и два батальонных врача. В сумерках я забрал тело своего верного Петера, унтершарфюрера СС Эриха Петерзиле. Его сразила шрапнель. Это был первый случай, когда рядом со мной убили водителя. Я не мог даже представить, что в ходе этой войны еще семь моих водителей погибнут на поле боя.
Батальон вел бои, очищая от противника западный берег Миуса, до 16 октября и последовал за батальоном Витта, который закрепился у Козелкина. 17 октября в ходе наступления на Таганрог наш батальон выдвинулся на юг. Батальон Витта наступал слева от нас, а далее на штурм города шел батальон Фрея. Наша пехота атаковала северные предместья Таганрога с невероятной решительностью и ворвалась в город. К сожалению, батальон Фрея попал под огонь двух советских бронепоездов. Огонь бронепоездов пробивал огромные бреши в наших боевых порядках, пока их не уничтожили наши 88-миллиметро-вые орудия. Более восьмидесяти наших солдат полегли под огнем ощетинившихся множеством стволов стальных монстров.
Во время штурма Таганрога мы впервые имели возможность наблюдать организованное разрушение города советскими войсками. Заводы и учреждения взлетали на воздух друг за другом. Густые клубы дыма отмечали путь отступления советских войск. Когда мы ворвались в город, увидели огромные груды сожженного зерна; в Таганроге мы на практике увидели политику «выжженной земли».
Убегавших на судах русских топили артиллерийским огнем. Никто из находившихся на берегу и не думал спасать людей с тонущих судов. Только по приказу Дрешера уцелевших стали вытаскивать из воды и доставлять на берег. На крутом берегу возвышался памятник Петру Великому. Русский царь, сражавшийся за выход к южным морям, смотрел на тонущие суда.
20 октября под холодным дождем и по развороченным дорогам мы двинулись в направлении Ростова-на-Дону. Главный удар наносился 14-й танковой дивизией и моторизованной бригадой «Лейбштандарт», входившими в III моторизованный корпус Макензена» [2].
Дальнейшее рассмотрение марш-броска III моторизованного корпуса фон Макензена в направлении Ростова с целью его захвата выходит за рамки настоящей книги. Описание этих боев мы оставляем историкам города воинской славы Ростова-на-Дону, а наша задача сводится к более полному исследованию боев местного значения под Таганрогом.
Этим событиям более чем 70-летней давности пристальное внимание уделил французский исследователь, историк Франсуа де Ланнуа в упомянутой выше книге «Немецкие танки на Украине. 1941 год», вышедшей в России в 2006 году в московском книжном издательстве «Эксмо» [3]. Автору удалось по дням проследить продвижение немецких войск от Днепропетровска до Ростова.
Несмотря на то. что в тексте книги присутствуют очевидные пробелы и некоторая недосказанность, которые частично можно отнести к неточному переводу оригинала, она все же дает более-менее полную картин}' происходивших событий на южном участке германо-советского фронта в октябре 1941 года. Опуская подробности германского наступления на Мариуполь и его захват, остановимся на событиях последующих дней, происходивших с 10 октября 1941 года.
Наступление «Лейбштандарта СС» на Миус
«10 октября в 8 часов утра, после однодневной передышки, разведывательный батальон «Лейбштандарта» Курта Мейера возобновил свое продвижение на восток. Подразделение сначала повернуло на север, потом на восток. Начиная с Буденновска, продвижение замедлилось, так как местность была усеяна балками - небольшими глинистыми лощинами. В это время 3-й батальон бригады двигался вдоль берега и добрался до Миусского лимана, где искал места переправы к Таганрогу.
11 октября продвижение еще более затруднилось из-за воздушных атак и плохого состояния дорог. Однако разведбатальон вышел в район к западу от Николаевки и в 15.30 овладел с. Носове, не встречая сопротивления. Один взвод 2-й роты немедленно был отправлен на разведку к мосту, к западу от Николаевки. Он вернулся с сообщением, что противоположный берег надежно укреплен. Штурм моста планировался на следующий день.
12 октября под покровом ночи разведбатальон и 1-й батальон бригады просочились на советский плацдарм. Но их обнаружили и накрыли артиллерией. В то же время воздушная разведка сообщила о существовании другого импровизированного моста в Покровском, в 18 км к северу от Николаевки. 2-й батальон пытался овладеть им, но столкнулся с мощной обороной. В конце концов было решено переправиться севернее Николаевки в ночь с 12 на 13 октября. Одному взводу 3-й роты, в самом деле, удалось переправиться через Миус на понтонах.
В 21.00 вся рота переправилась на другой берег и начала свое продвижение с рукопашным боем. 2-й батальон был отозван из Носове для укрепления плацдарма в смычке с левым крылом 1-го батальона. В то же время саперный батальон предпринял наведение переходных мостков, а затем и четырехтонного парома, пока не будет построен мост. 13 октября в 4 часа утра 2-й батальон, в свою очередь, атаковал переправу у села Покровского, но потерпел неудачу.
Днем 13 октября к бригаде «Лейбштандарт «Адольф Гитлер» на Миусе присоединилась 13-я танковая дивизия, сосредоточившаяся позади нее для обеспечения защиты ее левого фланга. Предоставленный самому себе, с непомерно растянутыми и защищенными только разведывательными патрулями флангами, III моторизованный корпус опередил в то время главные силы 1-й танковой армии более чем на 100 километров’ Он один представлял собой крайнее правое крыло расположения немецких войск на юге Советского Союза и занимал самый длинный сектор всего Восточного фронта!
Но проливные дожди, обрушившиеся на миусский сектор 13 октября во второй половине дня, а затем и ночью, препятствовали какому-либо продвижению до полудня следующего дня. Во второй половине дня 14 октября было достигнуто незначительное расширение плацдарма «Лейбштандартом» и 13-й танковой дивизией, стрелковая бригада которой, в свою очередь, переправилась через реку. Эта акция продолжалась и 15 октября, несмотря на яростные атаки советских войск на северный фланг корпуса, вынуждавшие генерала фон Макензена осуществить переброску войск. 16 октября 11-я танковая дивизия, в свою очередь, добралась до Миуса и соединилась с соседними частями» [3] .
Но продолжим рассказ о взятии Таганрога в интерпретации Франсуа де Ланнуа.
Взятие Таганрога и бои к востоку от Миуса
«17 октября в 5.30 утра батальоны «Лейбштандарта» начали продвижение к Таганрогу с плацдарма, созданного в предыдущие дни на левом берегу Миуса. В 8.30 2-й батальон перешел железную дорогу Таган рог-Ростов и начал захватывать берег. В 10.15 он заметил три бронепоезда, приближавшиеся со стороны Таганрога, и из 50-миллиметровой пушки уничтожил локомотив одного из них. Артиллерия заняла позиции вокруг города и начала обстрел защищавших его бронепоездов, а затем береговых и морских целей, а также морской крепости, служившей наблюдательным пунктом для советской артиллерии. В 15.10 1-й, 3-й и 4-й батальоны уже были в городе, где вступили в ожесточенный бой с рабочим ополчением. Район порта достался 1-му батальону. 2-й батальон сражался на востоке, дабы помешать отступлению подразделений, подходивших с запада, и остановить яростные контратаки.
Вечером город, население которого насчитывало в то время более 100 тысяч человек, был занят до самого берега, но очаги сопротивления еще не были подавлены окончательно. Что касается полуострова, то он был отчасти захвачен разведбатальоном Курта Мейера. Во время этих боев «Лейбштандарт» взял 510 пленных и захватил 29 полевых орудий, 8 противотанковых пушек, 29 тяжелых пулеметов, 4 тяжелых миномета, 3 грузовика, 4 тайка (уничтоженных) и 3 бронепоезда. В порту солдаты Зеппа Дитриха захватили 2 канонерки, 2 небольших катера береговой охраны, грузовое судно и пароход. Но город уже представлял собой только гору обломков. Во время отступления советские войска в больших масштабах применяли тактику «выжженной земли»: заводы и общественные здания полностью уничтожались взрывчаткой...
В то время как «Лейбштандарт» сражался в Таганроге, 13-я танковая дивизия, подошедшая от Покровского, создала плацдарм в Самбеке. 14-я танковая дивизия, со своей стороны, обеспечивала защиту левого фланга корпуса, двигаясь в северо-восточном направлении.
18 октября подавление очагов сопротивления в Таганроге и на полуострове было завершено. В то же время, к великому несчастью командования и войск, нехватка горючего препятствовала подразделениям продолжать продвижение к Ростовj1» [3].
Спустя несколько часов в городе
Таким образом, в течение 17-18 октября Таганрог оказался полностью оккупированным немецкими войсками. Ч го происходило в эти дни в самом городе, рассказал однополчанин К. Мейера - унтерштурмфюрер СС Эрих Керн в своих мемуарах, вышедших в 2008 году в издательстве «Эксмо» под авторским названием «Пляска смерти». Здесь следует заметить, что впервые эти мемуары появились на книжных полках Западной Европы еще при жизни автора, в 1951 году, изданные американским издательством «New York: Scribner». В своих мемуарах Керн также рассказывает о боях на Миусе и захвате Таганрога. Но его воспоминания отличаются не столько военно-тактическими подробностями, сколько описанием чисто бытовых, жанровых сцен. Вот как он описывает первые часы пребывания его подразделения в городе.
«Тем временем мы достигли, почти не встречая сопротивления, центральной части Таганрога, где мне было приказано во главе группы солдат прочесать несколько кварталов. На улицах - практически ни души. Молчаливо и угрожающе высились многоэтажные дома. В каждый из них мы проникали через задние дворы и затем открывали или взламывали парадные двери подъездов. Улицы оставались безлюдными и спокойными. Вскоре мы вышли к небольшому парку. Перебравшись через низенькую кирпичную оград, мы, к нашему великому изумлению, увидели похожий на дворец особняк.
Распределив участников группы по боевым постам, я с одним сопровождающим медленно поднялся по широким каменным ступеням, открыл незапертую дверь и оказался в просторном вестибюле, устланном великолепными ков-ракш. Неслышно ступая солдатскими сапогами по мягкому ворсу, мы завернули за угол и застыли на месте при виде двух татарских воинов, облаченных в стальные кольчуги и шлемы и вооруженных мечами и щитами. Одним словом, мы попали в городской музей Таганрога.
Не спеша мы проследовали по многим помещениям музея. Все экспонаты находились на своих местах, стеклянные выставочные витрины были целы. Со стен на нас взирали творения древних и современных русских мастеров живописи. Фигурки Будды соседствовали с бубнами шаманов и изображением распятого на кресте Иисуса Христа. Это был зал, посвященный борьбе с религиозными предрассудками и суевериями.
В другом зале мы натолкнулись на собрание игрушек, относящихся к разным эпохам: с древних времен до наших дней. Здесь были представлены и всевозможные куклы -от деревянных до каменных. Я взял две куклы с алым румянцем на щеках и льняными волосами и заткнул их за пояс рядом с ручными гранатами. Затем мы покинули музей через главный вход и вышли на улицу, по-прежнему пустую и мирную. На углу возвышалось многоэтажное жилое здание (дом специалистов завода «Красный гидропресс», ул. Фрунзе, 43 - прим. В.В. и С.Р.), возведенное для рабочего люда и похожее на аналогичные строения Вены, только более примитивное.
Я разделил наши боевые группы на пары, и мы осторожно стали к нему приближаться, прижимаясь к степам домов. Внезапно мы застыли на месте. Во внутреннем дворе собрались сотни жильцов дома всех возрастов, смотревшие на нас подозрительно и враждебно. Пулеметчик установил свой пулемет, заправил ленту и, присев, изготовился к стрельбе. Момент был критический. Не зная, как поступить, я только коротко взглянул на Рудольфа, который, поняв меня, отступил назад, готовый при первом же выстреле умчаться в роту за подмогой.
Но тут я почувствовал устремленный на меня пристальный взгляд ребенка и, подняв глаза, с удивлением заметил крошечную девочку, должно быть не старше шести лет, которая, как завороженная, смотрела на мой пояс. Теперь я уже знал, как мне следует поступить. Приветливо улыбаясь, я вытащил из-за пояса краснощекую куклу и торжественно вручил ее малышке. Сначала ее глаза округлились от радости, потом, взвизгнув от счастья и крепко прижав куклу к груди, девочка побежала, что-то лепеча, к молодой женщине, выглядевшей измученной и усталой.
Чтобы окончательно растопить лед отчуждения, я отдал и вторую куклу - еще одному подбежавшему ко мне ребенку. Этого оказалось достаточно; в следующее мгновение меня окружили десятки ребятишек, с мольбой тянувших ко мне детские ладошки.
- У меня больше ничего нет, - громко уверял я и, стараясь поскорее высвободиться из кутерьмы, едва не уронил винтовку.
Раздался громкий хохот, и через какую-то секунду вокруг меня уже толпились дружелюбно настроенные люди, говорившие все разом, перебивая друг друга; они с любопытством ощупывали нашу добротную военную форму и охотно несли нам, усталым и страдавшим от жажды, воду. Некоторые даже совали нам в руки хлеб.
Никогда прежде мне не доводилось наблюдать столь быструю и радикальную трансформацию настроения. Перед нами уже не было ни большевиков, ни врагов. Мы миновали одну, две, три улицы, а маленькая девочка все не отставала от нас, топоча рядом в тени наших винтовок и прижимая куклу с льняными волосами к груди. Несмотря на все наши старания, никак не удавалось заставить ее вернуться домой. И куда бы мы теперь ни шли, всюду нам приветливо махали руками и улыбались довольные горожане» (4].
О боевых потерях и трофеях
Бои на Миусе на подступах к Таганрог}' оказались поистине тяжелыми. Большие потери несли обе стороны. Но действительно ли немцы в этих боях потеряли убитыми и ранеными 35 тыс. человек, как об этом говорится в сводке Совинформбюро от 22 октября 1941 года?
Такое количество вышедших из строя солдат и офицеров противника соответствует двум полноценным пехотным дивизиям вермахта. А как известно из разных источников, и мы в этом еще убедимся, непосредственно на захват Таганрога шла моторизованная бригада СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер», причем существенно потрепанная в предшествующих боях, и 13-я танковая дивизия вермахта Вальтера Дюверта.
О том, что в направлении Таганрога шли именно две немецкие дивизии, а не четыре или шесть, говорится в директиве командующего Южным фронтом за No 002200/оп:
«...противник силою до одной танковой дивизии и одной мотодивизии из состава группы Клейста к исходу 12.10.41 вышел в район М. Кирсановки, Косово и Федоровки, имея передовые рубежи на р. Миус» [5]. В литературе встречается уточнение, что накануне боев за Таганрог зсэсовскую бригаду усилили 4-м танковым полком из состава 13-й танковой дивизии вермахта. Сколько на тот момент оставалось танков в дивизии Дю-верта, нам неведомо.
Откуда же появились еще эти две фантомные дивизии численностью 35 тыс. головорезов? Правда, в некоторых отечественных источниках еще упоминается 60-я пехотная моторизованная дивизия вермахта, но наступала она на Таганрог или обошла его стороной, выясним чуть дальше.
Вопрос боевых потерь имеет важное значение, и мы тщательно стали отслеживать все публикации, относящиеся к периоду боев под Таганрогом с 9 по 17 октября 1941 года. И однажды в Интернете мы наткнулись на англоязычную статью «Таганрог во время Второй мировой войны» («Taganrog during World War II»), в которой говорилось следующее (приводим в переводе):
«По данным немецких источников, на пути из Мариуполя в Таганрог немецкая армия потеряла 138 погибших и 479 раненых (выделено В.В. и С.Р.). Во время боев за Таганрог «Лейбштандарт» захватил 510 пленных, 29 орудий, 8 противотанковых орудий, 29 тяжелых пулеметов» [6].
Цифры нам уже знакомые. Здесь же приводилась и ссылка на источник, из которого взяты эти данные. Вот он: Jump up «La Leibstandarte s’empare de Taganrog» par Charles Trang in Magazine 39/45 N. 222 Avril 2005. Запомним его, так как с ним нам еще предстоит познакомиться поближе.
Предвидим, что найдутся читатели, которые могут обвинить нас в отсутствии «патриотизма», дескать, советские данные о немецких потерях мы подвергли сомнению, а зарубежные безоговорочно приняли на веру за абсолютную истину.
Нет, уважаемые оппоненты, мы и этим цифрам не очень-то доверяем, но они, по крайне мере, более правдоподобны. Кроме того, мы своих потерь толком не знали, и «фамилии всех погибших до сих пор неизвестны...» [7], так что говорить о немецких потерях не приходится.
А вот масштаб трофеев, захваченных немцами, говорит о многом. Например, о том, что Красная армия не с пустыми руками шла в бой и для сдерживания натиска врага имела необходимые боевые средства. Но, несмотря на стойкость и мужество бойцов Красной армии, Таганрог пришлось оставить. Противник обладал тактическим преимуществом и отличался хорошей подготовкой. А нашим воинам еще предстояло овладеть навыками активной обороны и научиться эффективным контратакам.
Надо отдать должное мужеству и отваге красноармейцев. Даже сами немцы в своих воспоминаниях отмечают стойкость «русских» и тот колоссальный ущерб, который наносил им противник. Благодаря должному отпору, планы немецкого командования не всегда осуществлялись в установленные сроки, даже на таком ограниченном участке боевых действий.
Читатели, наверное, обратили внимание, что бои под Таганрогом и взятие самого города мы излагаем исключительно по зарубежным источникам. На это есть ряд причин.
Во-первых, мы были бы рады рассказать о боевых действиях РККА под Таганрогом по мемуарам советских военачальников. Но таганрогские бои осенью 1941 года весьма скромно изложены в российских источниках. Наверное, это объяснимо. Ведь вспоминать неудачи на фронте, огромные потери, сдачу городов и поражение собственной армии или дивизии не очень-то и приятно.
Во-вторых, нами владел естественный интерес: а как сами немцы, наши бывшие враги, и западные историки описывают боевые действия на Миусе осенью 1941 года? Может, беззастенчиво врут или фальсифицируют историю? Да нет, обвинить зарубежных авторов в необъективности и предвзятости, искажении исторических фактов нельзя.
В-третьих, изучение зарубежных источников позволило обнаружить ряд ранее неизвестных фактов и фотоснимков, относящихся к рассматриваемым событиям и непосредственно к Таганрогу в период его оккупации.
И наконец, сама задача рассказать о городе, оккупированном врагом, требовала всестороннего рассмотрения событий, в том числе и с позиции захватчиков. Что мы и сделали.
Искушенные читатели могут возразить и сказать нам: но ведь существуют же боевые документы РККА, приказы и распоряжения командующих Южным фронтом и армиями, командиров частей и соединений, участвующих в тех сражениях. И по ним можно ретроспективно восстановить события тех дней.
Можно, конечно, можно. Если бы не одно «но». Все эти документы носят предписывающий характер, указывающий на то, как и в каком направлении надо действовать, какими силами и с какой целью. Не более того. И в природе не существует ни одного документа, в котором бы говорилось, как эти установки командования выполнялись и что происходило фактически при их реализации. Но если рассмотреть эти документы в хронологическом порядке, то можно понять, как менялась ситуация на таганрогском боевом участке и в чью пользу. И мы не исключаем боевые документы РККА как источник информации.
А теперь настало время познакомить читателей с одним французским журналом с интригующим названием «39-45», вышедшем во Франции в апреле 2005 года. Судя по названию и содержанию выпуска, это дайджест публикаций о событиях Второй мировой войны. Среди прочих в нем опубликована статья Чарльза Транга «Лейбштан-дарт» захватывает Таганрог», рассказывающая о событиях на Миусе в октябре 1941 года.
Заметим, что рассматриваемая статья содержит уже известные факты и события, изложенные и в воспоминаниях Курта Мейера, и в книге Француа де Ланнуа. Более того, автор прибегает к неоднократному цитированию указанных источников. Однако ему удалось дополнить происходившие баталии на Миусе новыми фактами и интересными находками. Итак, допуская некоторые сокращения, читаем в переводе статью Чарльза Транга «Лейб-штандарт» захватывает Таганрог».
На Миус
«10 октября 13-я танковая дивизия приходит на смену «Лейбштандарту» в Мариуполе. «Лейбштандарт» устремляется сразу же на восток во главе с разведгруппой. Это подразделение быстрого реагирования, экипированное пулеметами, легкими автомобилями и мотоциклами, до настоящего момента вело бои «по-гусарски», как, например, в Мариуполе, благодаря скорости машин и отваге его руководителя - штурмбаннфюрера СС Курта Мейера.
На этот раз разведчики СС сталкиваются с многочисленными трудностями, и уже не стоит вопрос о молниеносной войне. Действительно, земля изборождена глубокими оврагами, которые в этой местности называют «балками». В этих глинистых и обрывистых лощинах находятся подразделения советской армии, которые должны сдержать наступление немецких войск. Нужно сражаться за каждую балку, что не входит в функции разведгрупп.
Неудивительно, что в этих условиях лучших результатов добивается пехотное соединение III батальона «Лейбштандарта» под руководством гауптштурмфю-рера СС Фрея. Уже передовые группы батальона ищут проходы к Таганрогу. Задача, однако, сложная, так как лиман, являясь морским рукавом, имеет многокилометровую длину. На следующий день разведгруппа возобновляет атаку, но она очень быстро прекращается из-за сильной обороны, поддержанной мощной артиллерией. Кроме того, советская авиация проявляет особую агрессию и умножает вылеты над «Лейбштандартом». Тогда принимается решение сменить людей Курта Мейера на 1-й батальон под руководством штурмбаннфюрера Фрица Витта, чтобы они смогли возобновить разведку. Это происходит около 14 час. 30 мин. и в конце второй половины дня. Одной из рот «Лейбштандарта» удается локализовать неповрежденный мост на Миусе на западе от Николаевки.
III танковый корпус генерала Макензена, которому подчиняется «Лейбштандарт», планирует захватить Таганрог 12 октября, что предполагает взятие моста. Курт Мейер по поводу этого решающего дня в своих мемуарах пишет следующее:
«В 4 час. 30 мин. группа пытается создать плацдарм на Миусе и захватить существующие мосты одним ударом. С юга мы прокладываем себе дорогу сквозь укрепления русских и попадаем под обстрел вражеской артиллерии, которая ведет огонь с восточного берега Миуса. В 700 метрах от моста 1-й роте приходится залечь и находиться под огнем противника до наступления ночи. Основной части группы удается без потерь прорвать линию обороны врага со стороны Миуса. Но советские солдаты доставляют неприятности дозорной группе. 5 офицеров и 20 солдат ранены. Среди раненых находятся два врача из группы. Севернее 2-го батальона штурмбаннфюрера Теодора Виша войска также терпят поражение перед мостиком через Миус, расположенным недалеко от Покровского» (далее следует ссылка автора на источник - прим. В.В. и С.Р.).
Но усилия, предпринятые «Лейбштандартом», не останутся напрасными: вечером 3-й роте во главе с га-уптштурмфюрером Генрихом Шпрингером удается переплыть реку на надувных лодках на севере Николаевки. Вскоре им на помощь отправляют 2-й батальон, чтобы расширить предмостное укрепление.
13 октября вышеназванное подразделение начинает атаку в 4 час. утра у села Покровского. Русские все еще ожесточенно сопротивляются: они подпускают людей из 7-й роты (командир - гауптпггурмфюрер Рудольф Сан-диг) на расстояние около 40 метров, прежде чем открыть огонь. Пехотинцы, отлично замаскированные до определенного момента, нападают с тыла на СС, которые терпят очень тяжелые потери. Шеф 9-й роты, гауптпггурмфюрер Вильк, числится среди убитых.
В конце концов, вмешательство 6-й роты и одного из подразделений 9-й роты позволяет высвободить 7-ю роту. Вечером «Лейбштандарт» сообщает командованию III корпуса свои позиции: на левом крыле предмостное укрепление Николаевского моста удерживается двумя ротами 4-го батальона (командир - штурмбаннфюрер Анхальт) и укрепленной 1-й ротой «Лейбштандарта». В центре находится 3-й батальон Фрея (до южной границы с. Троицкого) и на севере 2-й батальон Виша. В 22 час. Фон Макензен отдает приказы на следующий день: «Лейбштандарт» проведет атаку на юго-востоке, окружит полуостров, прежде чем его зачистить. Таганрог, город со 100 тыс. жителей, должен быть взят. Но 14 октября сопротивление советских войск таково, что СС не могут выполнить свою миссию (выделено В.В. и С.Р.). На следующий день (15 октября - прим. В.В. и С.Р.) 1-й батальон заканчивает, наконец, зачистку Николаевки, что является условием для продолжения наступления на Таганрог» [8].
Из статьи Ч. Транга стало известно, что 16 октября на таганрогском боевом участке наступило затишье. Немцы приостановили боевые действия, и «Лейбштандарт» «посвятил этот день улучшению своих позиций и чистке оружия ввиду предстоящего наступления». После изнурительных тяжелых боев солдатам дали передышку, с тем чтобы на следующий день выступить на захват Таганрога.
Взятие Таганрога
И мы вновь возвращаемся в тот памятный и трагический день, когда в Таганрог вошли немецкие оккупационные войска. Вот как все происходило в изложении Ч. Транга.
«17 октября в 5-30 утра войска армейского корпуса переходят в наступление к юго-востоку (на юго-востоке находится Таганрог - прим. В.В. и С.Р.).
Целью 1-го батальона «Лейбпггандарта» (командир -штурмбаннфюрер Фриц Витт) являются южные кварталы Таганрога.
4-й батальон (командир - штурмбаннфюрер Анхальт) должен пересечь центр города и выйти на юго-восточные рубежи.
3-й батальон (командир - гауптштурмфюрер Альберт Фрей) должен его прикрывать на востоке, а 2-й батальон (командир - штурмбаннфюрер Теодор Виш) послужит щитом на восточном фланге дивизии. И, наконец, разведгруппа Курта Мейера должна зачистить полуостров на западе Таганрога.
С начала атаки войска СС быстро продвигаются вперед, особенно на флангах. 2-й батальон перекрывает железнодорожное сообщение между Ростовом и Таганрогом. В 8-15 и некоторое время спустя отходит к восточному флангу. Командир 2-го батальона Теодор Виш располагает свои подразделения таким образом, чтобы отрезать пути к отступлению советских войск.
В 10-15 три русских бронепоезда прорывают кольцо вокруг Таганрога. Один из них, прорывающийся на станцию Ростов-товарный, был уничтожен противотанковым 50-миллиметровым снарядом. Оставшиеся в живых спасаются в домах, расположенных на окраине Таганрога. Однако два других состава оказываются в тылу 12-й и 13-й рот «Лейбштандарта», которые только что преодолели железнодорожные насыпи. Застигнутые врасплох, СС несут тяжелые потери. Орудийному расчету 38-мм орудия удалось остановить первый состав выстрелом по локомотиву. Второй поезд также остановлен в нескольких сотнях метров. Но находящиеся в бронепоездах продолжают стрелять по СС.
7-я батарея полка «Лейбштандарта» (командир - оберштурмфюрер Гиль), которая поддерживает 3-й батальон, устанавливает орудия в 500 метрах от железнодорожного пути.
Орудия полка открывают огонь по составу противника, находящемуся слева. Особо интенсивному обстрелу подвергаются бронированные башни. После десятка попаданий стрельба прекращается. Понадобилось еще не менее 15 снарядов (попаданий), чтобы разрушить состав, находящиеся в нем боеприпасы взорвались.
В 15-10 «Лейбштандарт» сообщает в штаб армии, что 3-й и 4-й батальоны «Лейбштандарта» зачищают город. Однако некоторые очаги сопротивления еще не подавлены, поскольку им оказывают поддержку жители города и отряды милиции. Район таганрогского морского порта попадает в руки 1-го батальона, но склады горючего, боеприпасов и продовольствия уничтожены (полностью сгорели) отступающими советскими войсками.
К вечеру побережье Таганрогского залива полностью контролируется войсками СС, хотя сопротивление противника продолжается. Итоги этого дня следующие: подбиты 4 танка, 3 грузовых автомобиля, 8 противотанковых орудий, 4 тяжелых миномета, 29 артиллерийских орудий, 29 тяжелых зенитных орудий.
Количество погибших советских солдат неизвестно, но количество пленных - 510 человек. Кроме того, захвачен авиационный завод с незаконченными (находящиеся в сборке) истребителями, а также грузовое судно водоизмещением 1,5 тонны и два вооруженных сторожевых катера.
Для Ill танкового корпуса день 17 октября оказался более чем удачным: взят Таганрог, улучшилась ситуация на северном фланге с подходом 14-й танковой дивизии и наведением предмостного укрепления через Миус в районе Самбека» (8].
Но немцев эта победа не радует. Вот что по этому поводу говорит автор статьи:
«Начиная с 22 июня, 111 танковый корпус потерял около 35% офицерского состава, 20% противотанковых пушек, а из 338 танков, которыми он располагал в начале наступления, осталось лишь 142, и, наконец, моральный дух в войсках падает с наступлением холодов, растущим сопротивлением советских солдат и увеличивающимися потерями. Только на отрезке между Мариуполем и Таганрогом корпус потерял 138 человек убитыми и 479 ранеными. Можно сказать, целый батальон.
18 октября продолжать наступление (на Ростов -прим. В.В. и С.Р.) стало невозможным по причине нехватки горючего. Наступление на восток возобновилось лишь 20 октября в совершенно жутких условиях. Колоннам корпуса с трудом приходится тащиться по дорогам, превращенным в жижу из-за проливных дождей. 23 октября армейский корпус вынужден был остановиться и принять оборонительную позицию из-за проблем со снабжением и участившимися контратаками советских войск» [8].
Но у гитлеровцев были и другие проблемы, чисто технического характера.
«...еще 10 октября 493 танка корпуса не могли тронуться с места, т.к. требовали ремонта, а 160 из них - из-за отсутствия деталей. Эти детали находятся на складах, расположенных более чем в 1000 км от позиций войск. 500 дополнительных километров вывели из строя еще 250 резервных танков. Их моторы настолько изношены, что вырабатывают лишь 60% мощности, а потребление масла стало катастрофическим. Чтобы проехать 100 км, грузовику нужно от 10 до 15 литров масла, а мотоциклу -2-3 литра.
Кроме того, то, что является обычным делом для «Лейб-штандарта», не является таковым для других дивизий и армейского корпуса в целом, частей, сформированных позднее. Тем не менее, немецкие войска в конце октября подверглись тяжким испытаниям, но особенно тяжелые дни им еще предстояло ощутить» [8].
Куда пропала 60-я и другие дивизии вермахта?
В завершение настоящей главы мы остановимся на тех соединениях III армейского корпуса фон Макензена, которые в захвате города участия не принимали. И начнем с 60-й пехотной моторизованной дивизии.
Уважаемые читатели, обратите внимание: ни один из процитированных нами источников не содержит сведений об участии в боях за Таганрог 60-й мотодивизии, танковой дивизии СС «Викинп», а также 14-й и 16-й танковых дивизий. Что касается «Викинга», то его путь на Ростов проходил в обход Таганрога через Матвеев Курган. Об этом достаточно ясно сказано в книге В. Волошина и В. Ратник «Вчера была война» [9]. Поэтому здесь мы исключаем из рассмотрения танковую дивизию СС «Викинп>.
А вот о 60-й пехотной мотодивизии, которой в те дни командовал генерал-лейтенант Фридрих-Георг Эберхард, стоит сказать здесь и сейчас. Следует отметить, что сведения, имеющиеся в доступных источниках о 60-й мотопехотной дивизии, весьма лаконичные. В одной из статей всезнающего Интернета мы нашли упоминание о ней. Внимание, цитата!
«После взятия Днепропетровска в сентябре 1941 года 60-я пехотная дивизия борется за плацдарм на Днепре. В октябре 1941 года дивизия начала наступление на Азовском море в направлении Мариуполя, Таганрога и Ростова.
Здесь во время зимнего наступления дивизия встретила сопротивление русских, так что им пришлось отойти на Миус. Следующие позиционные бои севернее Таганрога продолжались до февраля 1942 года. С марта по май 1942 года дивизия участвовала в битве за Харьков, а затем продвинулась к Донцу и Дону, до Калача. В дальнейшем продвижение последовало на Сталинград» [10].
В приведенном фрагменте отсутствует прямое указание об участии дивизии в захвате Таганрога. «Наступать в направлении Таганрога...» еще не значит дойти до Таганрога, тем более захватить его. Скорее всего, обойдя Таганрог с севера, дивизия двинулась в направлении Матвеева Кургана. А уже оттуда наступала на Ростов.
Обратим внимание на фразу «...во время зимнего наступления дивизия встретила сопротивление
русских, так что им пришлось отойти на Миус». Здесь речь идет о контрнаступлении советских войск под Ростовом в конце ноября 1941 года, когда немцев отбросили до западного берега Миуса. И в этот осенне-зимний период 60-я пехотная дивизия могла стоять на миусских рубежах (что видно из приведенной здесь карты), а ее солдаты -периодически бывать в Таганроге на отдыхе. Но опять-таки, «бывать в Таганроге» и «захватывать Таганроп> -это, как говорят в одном известном городе, «две большие разницы».
Не ставя своей целью рассказать обо всех дивизиях противника, сражавшихся на Миус-фронте, мы, тем не менее, обнаружили присутствие еще одной немецкой дивизии в наших краях. Вот как это случилось. Однажды к нам в руки попала уникальная марка с изображением профиля Адольфа Гитлера (на фото). Но ее исключительность заключалась не в этом, нам и раньше приходилось видеть портреты фюрера на почтовых марках рейха, а в редкости штемпеля гашения.
На марке хорошо читался текст: «Feldpost Jag Kgt54 100 Inf. Div. Taganrog», что в переводе означает следующее: «Полевая почта 54 Егерского Полка 100 Пехотной Дивизии. Таганрог». Вот это да’ Егерские части вермахта в Таганроге! Но что могли делать горные стрелки в сугубо степной местности? Стало чрезвычайно интересно, и мы провели небольшое расследование, отталкиваясь от номера дивизии.
Но прежде мы решили проверить подлинность марки. Для чего отправили ее отсканированное изображение одному знакомому коллекционеру в Германию. А он в свою очередь показал марку своим коллегам в клубе коллекционеров. И вот пришел от него ответ. Г-н Вальтер Винке (так зовут нашего знакомого) сообщал из Лейпцига, что «марка является фальшивкой», т.е. надпись на ней кем-то сфальсифицирована. Еще одно подтверждение, что штемпель является подделкой, пришло нам из США.
Оказалось, что этот почтовый «шедевр» не редкость в филателии. Существует целое направление ио изготовлению подобных марок, над которыми работают много разных «специалистов». По в данной ситуации для нас было не столь важно, фальшивая она или подлинная. Благодаря этой фальшивке мы установили еще одну немецкую дивизию, стоящую на Миус-фронте.
100-я легкая пехотная дивизия вермахта
«В составе Вооруженных сил Германии в октябре 1940 года появилась новое войсковое формирование - легкопехотная дивизия трехполкового состава. В нее вошли 54-й и 227-й пехотные полки. 83-й артиллерийский полк и позднее 369-й хорватский пехотный полк («Хорватский легион»). Легкой она называлась потому, что не имела тяжелого вооружения и бронетехники, была легкомобильной и подвижной. Могла вести боевые действия в труднопроходимых местах, лесах, болотах и т.п. местности на оккупированной территории. Представляла собой равнинный аналог горной дивизии. Шестого июля 1942 года дивизию переименовали в 100-ю егерскую дивизию. С «того времени все ее полки также стали называться егерскими.
Дивизия одна из первых оккупировала Францию. С 22 июня 1941 года участвовала в операции «Барбаросса» в составе 17-й армии группы армий «Юп>, в боях за Киев в августе сорок первого, осенью наступала на Полтаву, затем уже в составе 6-й армии - на Харьков.
Зимой 1941-1942 годов вела оборонительные бои на Миус-фронте. С июля 1942 года участвовала в боях под Сталинградом. В январе 1943 года в ходе наступления войск Сталинградского фронта подверглась полному разгрому. Ее командир - генерал-лейтенант Вернер Занне 31 января 1943 года попал в плен вместе с фельдмаршалом Паулюсом и другими генералами вермахта.
Восстановлена в апреле 1943 года из остатков дивизии в Хорватии. С марта 1944 года воевала в южном секторе Восточной) фронта. Принимала участие в деблокировании попавшей в окружение 1-й танковой армии Э. фон Клейста. В сентябре 1944 года последовали бои в Венгрии, а в мае 1945 года, окруженная в Силезии, сдалась в плен советским войскам» [11].
Теперь несколько слов скажем о танковых дивизиях, воевавших на таганрогском боевом участке. С 13-й танковой дивизией генерал-майора Вальтера Дюверта все предельно ясно. Ее участие в боях за овладение Таганрогом не вызывает сомнений, что вытекает из мемуаров немецких военнослужащих. Как мы уже писали. 4-й танковый полк 13-й танковой дивизии, включенный в состав «Лейбштан-дарта», поддерживал наступление мотобригады СС и захват города. А во-вторых, сама дивизия в штатном составе прикрывала северный фланг наступления корпуса. И мы с полным правом можем говорить об участии 13-й танковой дивизии в захвате Таганрога. Это очевидно.
Л вот в поисках сведений о 14-й танковой дивизии генерал-майора Фридриха Кюна нам пришлось изрядно повозиться. Известно, что опа, как и 13-я танковая дивизия, входила в состав III армейского корпуса фон Макензена. Информация о ней в доступных источниках не отличается подробностями. Все достаточно лаконично и предельно скупо. Л в книге военного историка А.В. Исаева «Инструмент «Блицкрига» [12] мы обнаружили сведения о наличии танков в дивизиях вермахта накануне 22 июня 1911 ища.
Оказывается, на вооружении 13-й и 14-й танковых дивизий на момент вторжения в СССР насчитывалось всего по 136 единиц бронетехники (танков). Теперь смотрите: немцы с боями идут на восток вот уже четыре месяца. Они где-то легко преодолевают оборону Красной армии, а где-то с тяжелыми боями и существенными потерями. Но упорно продолжают наступать. Как, по-вашему, сколько танков могло остаться в дивизии Кюна при подходе к Таганрогу? Мы полагаем, что не более сотни. А с учетом физического износа и того меньше.
Продолжая «копать», мы, как это часто бывает, в совершенно другой плоскости обнаружили, что существует книга (!) по истории 14-й танковой дивизии. Написал ее бывший командир 64-го мотоциклетного батальона дивизии некто Рольф Граме [13]. В своих мемуарах Р. Граме нигде не упоминает 14-ю танковую дивизию как участницу захвата Таганрога, да и о самом Таганроге он ничего не пишет. Малозначимые села названы, а о Таганроге ни слова. В его памяти остался только Ростов как цель наступления 14-й дивизии. Если бы 14-я танковая дивизия действительно имела отношение к захвату Таганрога, то автор книги, он же и участник тех событий, наверняка бы упомянул о взятии «старинного русского города на Азовском море».
Но интересно другое. Все авторы упомянутых в настоящей главе публикаций о боях на Миусе пишут примерно одно и то же. Расхождений практически нет, что может свидетельствовать о достоверности изложенных фактов.
Справедливости ради следует сказать, что все эти подразделения и части: 13-я, 14-я плюс 16-я танковые дивизии, 60-я пехотная моторизованная дивизия, элитные части СС «Викинг» и «Лейбштандарт «Адольф Гитлер» принимали самое непосредственное участие во взятии Ростова в ноябре 1941 года. Но это уже совсем другая история, выходящая за рамки настоящей книги.
Глава 2
Противостояние
Разобравшись с тем, кто и как захватывал Таганрог в октябре 1941 года, следует рассказать и о тех частях Красной армии, которые мужественно и стойко сражались на защите нашего города. Об этих боях известно крайне мало, несмотря на то, что они нашли отражение в целом ряде публикаций. Это тематические статьи журналистов и краеведов в периодической печати, научные разработки профессиональных историков, воспоминания ветеранов -участников тех боев.
Авторы с разных сторон описывают осенние дни сорок первого года в Приазовье. Одни рассказывают, как сражались с врагом бронепоезда НКВД на Ростовской и Иловайской железнодорожных ветках, другие отдают должное мужеству бойцов 339-й стрелковой дивизии, третьи рисуют картины боев в отдельно взятом районе или селе. К сожалению, эти заслуживающие внимание работы не дают полного представления о происходивших событиях, так как носят разрозненный характер. И многие вопросы остаются открытыми.
До сих пор ведется подсчет боевых потерь частей и соединений РККА, не раскрыты подробности тех или иных сражений, не все места дислокаций стрелковых дивизий установлены, практически ничего не известно о 20-м зенитно-минометном полке и минометной роте, о которых говорится в документах Южфронта [5]. Исследования в этом направлении ведутся и, по всей видимости, не скоро будут закончены.
Бои в районе Таганрога некоторые военные историки почему-то рассматривают в рамках Донецкой оборонительной операции. На наш взгляд, Таганрог с Донецком в военном отношении никак не пересекались ни географически, ни стратегически. Разве что их связывала одна железнодорожная ветка. Таганрог все-таки следует рассматривать в аспекте Ростовской оборонительной операции. Во-первых, Таганрог намного ближе к Ростову, а во-вторых, оба юрода имеют единую административно-территориальную принадлежность. Одна республика, одна область. Кроме того, на территории, прилегающей к Таганрогу', 10 октября был создан Таганрогский боевой участок для защиты Ростовского направления, а не Донецкого.
В книге «Вчера была война», вышедшей в 2008 году' в таганрогском издательстве «Лукоморье», которую мы уже упоминали, авторы предприняли попытку ретроспективно восстановить картину октябрьских боев под Таганрогом 1941 года. Но из-за отсутствия возможности пользоваться архивными документами Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации (ЦА МО РФ) это им не совсем удалось.
Мы тоже не смогли расставить все точки над «1» и создать единую картину боев под Таганрогом. Хотелось бы воочию представить реальную карту боевых действий РККА на Таганрогском боевом участке, выяснить подробности тех или иных баталий. Так как один из нас являлся соавтором названной книги, мы рискнем еще раз вернуться к этой теме и попытаемся рассказать от тех далеких событиях на новом информационном уровне.
Что мы знаем о 9-й армии
Не рассказать о трагической и вместе с тем героической судьбе 9-й армии в годы Великой Отечественной войны мы просто не имели права. Так сложился ее боевой путь, что в октябре 1941 года отдельные ее части оказались участниками сражений под Таганрогом. Об этих днях мы не все знаем, в основном в общих чертах. В ряде источников по истории Великой Отечественной войны бои в Приазовье в октябре 1941 года, происходившие на южном фланге германо-советского фронта, представлены крупномасштабно, без деталей и подробностей, что порождает череду вопросов и желание узнать о происходивших баталиях гораздо больше.
Рассказ о 9-й армии мы начнем с самого первого дня войны.
Официальной датой создания 9-й армии считается день 22 июня 1941 года. Мы не знаем, случайное ли это совпадение или необходимость ее формирования была продиктована началом Великой Отечественной войны. Создавалась она на базе Одесского военного округа и первоначально называлась 9-й Отдельной армией.
«В ее состав вошли:
• 14-й стрелковый корпус (25-я и 51-я стрелковые дивизии);
• 35-й стрелковый корпус (95-я и 176-я стрелковые дивизии);
• 48-й стрелковый корпус (30-я горнострелковая и 74-я стрелковая дивизии);
• 2-й кавалерийской корпус (5-я и 9-я кавалерийские дивизии);
• 150-я стрелковая дивизия;
• 2-й механизированный корпус (11-я и 16-я танковые дивизии, 15-я моторизованная дивизия);
• 18-й механизированный корпус (44-я и 47-я танковые дивизии, 218-я моторизованная дивизия, 26-й мотоциклетный полк).
Итого: 6 стрелковых дивизий, 1 - горнострелковая, 2 -моторизованные, 2 - кавалерийские, 4 - танковые и 2 мотоциклетных полка. А также 80-й, 81-й, 82-й, 84-й и 86-й укрепрайоны и несколько различных отдельных частей» [14].
Возглавил армию генерал-полковник Я.Т. Череви-ченко и оставался командующим до 9 сентября 1941 года. После чего командование армией принял генерал-майор Ф.М. Харитонов (сентябрь 1941 года - май 1942 года).
25 июня 1941 года 9-я армия вошла в состав Южного фронта. Она участвовала в приграничном сражении, отражая наступление противника северо-западнее Кишинева. Затем с боями обороняла рубежи по рекам Днестр, Южный Буг, Днепр - от Каховки до устья. Отступая от самой границы под натиском превосходящих сил германских войск и их союзников, 9-я армия в сентябре оказалась в Приазовских степях.
«В конце сентября танковые и моторизованные войска Э. фон Клейста прорвали советскую оборону на Южном фронте. Главные силы 9-й и 18-й армий РККА (до 130 тыс. чел.) попали в окружение севернее Осипенко (Бердянска). Вырвавшиеся из окружения войска 18-й армии стали отходить к Сталино (Донецку), а 9-й армии - к Таганрогу» [14, 15].
Эта трагическая страница в истории 18-й и 9-й армий хорошо известна. Но на пути к Таганрогу перед 9-й армией стоял Мариуполь. Здесь распоряжением командующего войсками Южного фронта № 0191/оп от 10 октября 1941 года 9-й армии предписывалось «оборонять фронт Сол-нцевка - Павловка - Златоустовка - Чердаклы - восточная окраина Мариуполя, не допуская прорыва противника на восток» [5].
Однако выполнить данное распоряжение 9-й армии не удалось. В день, когда директива поступила в войска, Мариуполь уже находился в руках противника. 8-го октября в город вошла 13-я танковая дивизия Вальтера Дю-верта, а 10-го мотобригада СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер» «до полудня» ушла из города и начала «преследовать противника по направлению к нижнему течению реки Миус до наступления темноты». Так сказано и в мемуарах командующего III армейским корпусом Эберхарда Макензена [16], и в других публикациях, о которых мы рассказали в первой главе нашего повествования.
Но если части 9-й армии отходили к Таганрогу, то они должны были участвовать в боях на Таганрогском боевом участке. Однако в боевом распоряжении № 0191/оп от 10.10.41, с которым мы познакомим читателей чуть дальше, об этом ничего не говорилось. Нет сведений о 9-й армии и в распоряжении № 0195/оп от 11.10.41 года. Более того, в официальной статье в Интернете, посвященной истории 9-й армии, Таганрог как место боев 9-й армии также не указан. Дабы не быть голословными, приведем выдержку из этой статьи.
«13 августа части 9-й армии оказались в окружении у Николаева. 15-21 августа с боями и большими потерями армия вышла из окружения и отошла на восточный берег реки Ингулец и далее на левый берег Днепра, заняв оборону от Горностаевки до устья реки. В сентябре армия вела оборонительные бои в районе Каховки и наступательные в районе Веселого. В начале октября обороняла рубеж по реке Молочной.
7 октября 1941 года в ходе Донбасской оборонительной операции войска 9-й, а также 18-й армий в районе Черниговки попали в окружение и вышли из него с большими потерями.
5-16 ноября армия принимала участие в Ростовской оборонительной операции, а с 17 ноября по 2 декабря - в Ростовской наступательной операции. В результате контрудара под Ростовом 9-я, 37-я отдельная и 56-я отдельная армии нанесли поражение 1-й танковой армии Клейста, 29 ноября освободили Ростов-на-Дону и вышли на реку Миус» [14].
Странная ситуация. Место отступления армии известно, а что она там делала, не сообщается. Более того, в приве-денном выше фрагменте обнаруживается временной пробел с 7 октября по 5 ноября. Где находилась в это время 9-я армия? Вопрос. Если в этот промежуток времени армия все же сражалась в районе Таганрога, то почему этот факт не нашел должного отражения в тексте рассматриваемой статьи?
Чтобы разобраться с участием 9-й армии в боях на Таганрогском боевом участке, давайте вернемся в октябрьские дни, предшествующие оккупации Таганрога, и проанализируем боевое распоряжение командующего войсками Южного фронта No 0191/оп от 10 октября 1941 года. Познакомимся с ним в оригинале [5].
Боевое распоряжение командующего войсками Южного фронта N? 0191/оп на создание боевого участка для обороны рубежа Успенская - Таганрог
(10 октября 1941 г.}
Первое. Противник силою до одной танковой дивизии, прорвав фронт 395-й стрелковой дивизии на участке Володарсхое - Мангул, занял Мариуполь.
Второе. 9А в прежнем составе оборонять фронт Сол-нцевка, Павловка, Златоустовка, Чердаклы, вост, окраина Мариуполя, не допуская прорыва противника на восток.
Третье. С целью прикрытия ростовского направления создать Таганрогский боевой участок в составе 150-й, 339-й стрелковых дивизий, 20-го зенитяс-ми-нометкого полка, минроты с непосредственным подчинением Военному совету Южфронта.
Нач. боевого участка - командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор И.И. Хорун.
Задача - организовать к исходу 13.10.41 прочную оборону по восточному берегу р. Миус на участке Успенская - Таганрог. При организации обороны в первую очередь создать ПТО с системой ПТП. Для усиления обороны использовать возможные местные ресурсы, в том числе гарнизон Таганрога.
339-я стрелковая дивизия прибывает из Ростова для обороны участка Ивановка - Таганрог 12.10.41.
Комюжфронта Черевиченко Начштабюжфронта Антонов За члена Военного совета Мамонов (ЦАМ0 РФ Ф. 228. Оп. 2552сс. Д. 18. Л. 167-168)
В первом пункте распоряжения говорится о прорыве немецкими войсками фронта на участке обороны 395-й стрелковой дивизии. Эта дивизия, включенная 4-7 октября в состав 9-й армии, держала оборону в районе Мариуполя и при отступлении до Таганрога не дошла. И вот почему. Боевое крещение дивизия получила 8 октября у села Мангуш, вступив в бой с моторизованной бригадой «Лейбштандарт СС «Адольф Гитлер». Ей удалось задержать наступление врага лишь на несколько часов, и днем того же дня немцы вошли в Мариуполь.
Попутно заметим, что удержать вверенный ей участок фронта под Мариуполем дивизия даже при самых благоприятных условиях не могла. Перед дивизией командование фронтом поставило архисложную задачу - оборонять фронт протяженностью 70 километров. В действующих уставах РККА того времени не содержалось каких-либо норм ширины полосы обороны для дивизии, но на практике считалось, что она должна составлять не более 15 км по фронту. Иными словами, данный участок фронта должны были удерживать как минимум четыре полноценные стрелковые дивизии, а не одна.
После захвата Мариуполя 395-я стрелковая дивизия, как боевая единица 9-й армии, отступила в направлении Сталино (Донецка). И вновь возникает вопрос: если 9-я армия отходила к Таганрогу, то почему одна ее дивизия - на Сталино? Через пять дней ее введут в состав 18-й армии, которой предписывалось отступить на новый рубеж обороны, не допуская прорыва немцев к Сталино (Донецку). Можно предположить, что таким образом командование решило усилить 18-ю армию, но при этом ослабляет 9-ю. Выходит, что оборона ростовского направления была менее важной задачей по сравнению с обороной Донбасса.
Второй пункт распоряжения касался непосредственно всей 9-й армии, точнее, тех ее частей, которым удалось выйти из окружения под Осипенко (Бердянском) и сохранить свою боеспособность. Распоряжением комфронта предписывалось «в прежнем составе оборонять фронт Солнцев-ка - Павловка Златоустовка - Чердаклы - вост, окраина Мариуполя, не допуская прорыва противника на восток».
Интересно было бы познакомиться с этим «прежним составом», тогда можно было бы ряд вопросов по 9-й армии снять. Но 9-я армия поставленную задачу выполнить не смогла. И вынуждена была отступить, как мы уже говорили, к Таганрогу. Однако сведения о дислокации частей 9-й армии в районе Таганрога в военноисторических источниках в достаточной степени не отражены. Скорее всего, они существуют, но в документах труднодоступного Центрального архива МО РФ. Но благодаря исследованиям региональных историков некоторые подробности о 9-й армии в боях под Таганрогом все же стали известны.
В 2013 году в московском книжном издательстве «Центрполиграф» вышла в свет книга ростовских ученых-историков В.И. Афанасенко и Е.Ф. Кринко «56-я армия в боях за Ростов. Первая победа Красной армии. Октябрь-декабрь 1941» [19]. В ней авторы, владея достоверной информацией, достаточно подробно рассказали о продвижении германской армии от южных границ Советского Союза до Ростова-на-Дону (от Дуная до Дона) и оборонительных боях РККА за период с 22 июня по декабрь 1941 года. Наиболее подробно, вплоть до отдельных деталей, в книге рассказывается о боях под Таганрогом и Ростовом в октябре-ноябре 1941 года.
С любезного согласия авторов книги мы воспроизведем отдельные фрагменты, касающиеся боевых действий 9-й армии генерала М.Ф. Харитонова на Миусе осенью 1941 тода. Но сразу оговоримся, что ситуация на южном участке германо-советского фронта осенью 1941 года сложилась очень напряженная. Враг двигался стремительно, превосходящими силами, разрушая оборону наших войск на своем пути. И появился в Таганрогском и Неклиновском районах совершенно
неожиданно. Времени создавать сплошную линию обороны вдоль Миуса не было, и она приобрела очаговый характер. Сказались и ошибки командования, которые сегодня трудно объяснить.
Судите сами. Десятого октября создается Таганрогский боевой участок под командованием генерал-майора И.И. Хоруна. Но Иосиф Иванович в этой должности пробыл не более двух дней. Вечером 12 октября командующему Южным фронтом Я.Т. Черевиченко поступила директива ставки ВГК [19] за номером 00297:
«3 целях твердого управления войсками, действующими на направлении Таганрог, Ростов и на рубеже р. Миус, необходимо:
I. Таганрогский боевой участок подчинить командарму-9.
2. Харитонова со штабом перебросить в район левого крыла фронта.
3. Вам установить прочную, безотказно действующую связь с ком. войск СКВО тов. Ремезовым для координации действий по обороне района Ростов и рубежа р. Дон.
Исполнение донести. Б. Шаповников».
И с этого момента войска Таганрогского боевого участка переходят под командование генерал-майора Ф.М. Харитонова. Более того, на созданном Таганрогском участке возникла некая неразбериха с командным составом. Вот как об этом сказано в книге В.И. Афанасенко и Е.Ф. Крин-ко «56-я армия в боях за Ростов».
«На этот день войсками обороны Таганрогского района командовал генерал-майор артиллерии Г.С. Кариофилли, а начальником Таганрогского боевого участка являлся генерал-майор И.И. Хорун. Сюда же распоряжением командующего Южного фронта генерал-полковника Черевиченко для координации действий войск 9-й армии и Таганрогского боевого участка был направлен гонерал-майор И.В. Галанин. Волевым решением маршала Кулика назначался еще один начальник. Чьи приказы следовало выполнять войскам при таком количестве начальников, не оговаривалось, но даже дилетанту понятно, что ни к чему хорошему это не могло привести» [19].
И далее авторы замечают: «Смена командования в самый острый момент боев под Таганрогом была не лучшим решением генерала Черевиченко. Командующий 9-й армией генерал-майор Ф.М. Харитонов, передав в состав 18-й армии 395-ю стрелковую дивизию и подвижную группу полковника М.В. Колосова, остался с одной - испытанной в боях 30-й Иркутско-Чонгарской ордена Ленина дважды Краснознаменной имени Верховного Совета СССР стрелковой дивизией генерал-майора М.Д. Гончарова. При этом остатки 51-й, 176-й и 218-й стрелковых дивизий в это время отошли на переформирование.
Прибыв в село Политотдельское с полевым управлением армии к утру 17 октября, командарм-9 не имел времени на изучение обстановки и ознакомление с состоянием соединений и частей Таганрогского боевого участка» [19].
А в это время «Лейбштандарт» в сопровождении танкового подкрепления 13-й танковой дивизии уже приступил к захвату Таганрога. В тяжелом положении оказалась 31-я стрелковая дивизия полковника Озимина, державшая оборону на «Миусе и Миусском лимане на фронте Успенская - Покровское - Таганрог и район Таганрога» [5].
«Командир 66-й Армавирской кавалерийской дивизии полковник В.И. Григорович получил приказ атаковать двумя полками танковые колонны немцев для предотвращения окружения 31-й Сталинградской дивизии. Это было невольным жестом отчаяния - ничего другого в подчинении командующего 9-й армией в тот момент не имелось» {выделено В.В. и С.Р.) [19].
«В дальнейшем 9-я армия принимала участие в Ростовской (5—16 ноября) оборонительной операции, в ноябре-декабре - в Ростовской наступательной операции (17 ноября - 2 декабря). Во взаимодействии с 37-й и 56-й отдельной армиями нанесла поражение 1-й танковой армии противника. освободила Ростов-на-Дону (29 ноября) и вышла на реку Миус. Фронт стабилизировался до лета 1942 года» [14].
Подводя итог сказанному, еще раз отметим, какими силами была представлена 9-я армия на Таганрогском боевом участке. Предлагаемый ниже перечень частей 9-й армии не является исчерпывающим и подлежит уточнению.
1. 150-я стрелковая дивизия;
2. 26-й мотоциклетный полк;
3. 30-я Иркутско-Чонгарская стрелковая дивизия;
4. 66-я Армавирская кавалерийская дивизия.
51-я, 176-я и 218-я стрелковые дивизии 9-й армии в этих боях участвовать не могли, так как ушли на переформирование. День их отправки нами не установлен.
Из состава 9-й армии, отступавшей от Мариуполя, нами не рассмотрена 296-я стрелковая дивизия. Несмотря на наличие фундаментальной работы по истории дивизии [20], ее пребывание на Таганрогском боевом участке автором не рассматривается. А теперь мы перейдем к рассказу о соединениях и частях РККА, которые находились в составе Таганрогского боевого участка.
Из истории 150-й стрелковой дивизии
Еще раз отметим, что в октябре 1941 года для защиты ростовского направления командование Южфронта по согласованию со ставкой Верховного главнокомандующего создало Таганрогский боевой участок, в который вошла и 150-я стрелковая дивизия. До этого момента дивизия находилась в составе 9-й армии. Но 3 октября ее вывели из состава армии, которая в это время находилась под Днепропетровском, отражая удары противника, и по железной дороге перебросили в новый район сосредоточения. Этим районом стал «восточный берег реки Миус от Успенской до Таганрога». Так сказано в статье по истории 150-й стрелковой дивизии [21]. О переброске дивизии говорилось в одном из фронтовых документов.
Из оперативней сводки штаба Южного фронта 0215/оп от 10 октября 1941 г.
«150 стрелковая дивизия - со ст. Демурино (Днепропетровская область - прим. В.В. и С.В.) отправлено 7 эзелонов, под погрузкой - I эшелон. На ст. Успенская выгружено 4 эшелона, в пути - 3 эшелона».
Дата прибытия дивизии на ст. Успенскую в документах отсутствует.
В мемуарах Макензена есть один интересный пассаж, процитируем его:
«11 октября «Лейбштандарт» западнее реки Миус встретил сильное сопротивление (выделено В. В. и С.Р.), которое он смог преодолеть только после продолжительного боя. 12-ix) после одной безуспешной попытки в течение дня ему все-таки удалось уже поздним вечером создать плацдарм за рекой Миус, который ои смог удержа ть 13 октября, несмотря на яростные и неоднократные атаки противника» [18].
Но кто оказал «сильное сопротивление» наступающему противнику? Ни 31-й стрелковой дивизии, ни 339-й Ростовской стрелковой дивизии 11 октября на Миусс еще не было. Если, конечно, Макензен ничего не напутал в датах. Обе эти дивизии появятся здесь только 12 октября, а может, и 13-го, так как выгрузка личного состава и боевой техники требовала определенного времени.
На следующий день после выхода распоряжения о создании Таганрогского боевого участка генерал-майор И.И. Хорун получил новое распоряжение за № 0195/оп от 11.10.41, которым ставились боевые задачи всем частям и соединениям Южного фронта. Выделим из него фрагмент, относящийся к Таганрогскому боевому участку.
«Шестое. Таганрогский боевой участок - начальник участка к-p 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Хорун.
Состав: 150, 339 и 31 стрелковые дивизии, 26 мотоциклетный полк и минрота.
Прочно оборонять рубеж р. Миус и Миусский лиман на фронте Успенская, Покровское, Таганрог и район Таганрог. Особое внимание уделить своему левому флангу»» [5].
На левом фланге находился Таганрог. В этом документе уже присутствуют и 31-я, и 339-я стрелковые дивизии, и не упомянутый ранее 26-й мотоциклетный полк. Сопоставляя даты, мы видим, что командование Южфронта выпустило директиву за сутки до прибытия во фронтовую полосу 31-й и 339-й стрелковых дивизий.
С большой долей вероятности можно предположить, что «сильное сопротивление» наступающему противнику могли оказать бойцы 150-й стрелковой дивизии, части таганрогского гарнизона, курсанты военных училищ, прибывшие из Ростова. Как писал в газетной статье «Холодная осень 41-го» ростовский историк В.И. Афанасенко, это были «17-18-летние курсанты и преподавательский состав областных училищ: артиллерийского, пехотного и военно-политического. Мальчишек подняли по тревоге, выдав одну винтовку на пятерых. Поездами их отправили в сторону Таганрога на Бессергеновку» [22].
История 150-й стрелковой дивизии неразрывно связана с именем се командира Иосифа Ивановича Хоруна.
Из биографии генерал-майора И.И. Хоруна
Хорун Иосиф Иванович - советский военный деятель, генерал-майор, участник Великой Отечественной войны, в октябре 1941 года - командир Таганрогского боевого участка и 150-й стрелковой дивизии.
И.И. Хорун родился 23 мая (4 июня) 1884 года в селе Тартака Витебской губернии в семье рабочего.
В ноябре 1905 года призван в ряды Русской императорской армии, в которой служил до ноября 1909 года. С началом Первой мировой войны снова призван на действительную службу, в чине старшего унтер-офицера принимал участие в боях на Западном фронте.
Участник Гражданской войны. В январе 1918 года вступил в ряды РККА красноармейцем. В октябре получил назначение на должность начальника 1-й дистанции и командира роты пограничного отряда Брянского района. В том же году вступил в ряды РКП(б). Прошел боевой путь от командира эскадрона (1919) до помощника командира 14-го кавалерийского полка 7-й кавалерийской бригады (1921). Принимал участие в боевых действиях против басмачей на территории Хорезмской республики. За храбрость и мужество, проявленное на Туркестанском фронте, И.И. Хорун трижды награждался орденом Красного Знамени, а также орденом Красного Знамени Хорезмской НСР.
В тридцатые годы служил на различных командных должностях в кавалерийских дивизиях. В июне 1936 года И.И. Хорун получает воинское звание комбрига.
Преподавал в Военной академии имени М.В. Фрунзе на кафедре тактики конницы РККА. С введением новых воинских званий И.И. Хорун в июне 1940 года получает звание генерал-майора. В январе 1941 года назначен на должность командира 150-й стрелковой дивизии Одесско
го военного округа.
С началом Великой Отечественной войны 150-я стрел
ковая дивизия генерал-майора И.И. Хоруна в составе 9-й армии Южного фронта принимала участие в приграничном сражении, а затем в Тираспольско-Мелитопольской и Донбасской оборонительных операциях.
10 октября 1941 года, оставаясь командиром 150-й сд, И.И. Хорун возглавил Таганрогский боевой участок. С захватом Таганрога немецкими войсками 150-я сд отошла на Ростовский оборонительный рубеж.
С 28 по 30 ноября 1941 года И.И. Хорун временно командовал отдельным кавалерийским корпусом в районе станции Лихой. 30 ноября 1941 года управление корпуса расформировали. В декабре временно исполнял обязанности заместителя командующего 9-й армией по тылу.
С февраля 1942 года состоял в резерве военного совета Южного фронта, в марте был назначен на должность заместителя командующего войсками 3-й армии в составе Брянского фронта. В декабре 1942 года возглавил автомобильное управление этого же фронта. Принимал участие в Воронежско-Касторненской операции.
С февраля 1943 года генерал-майор Хорун находился в распоряжении главного управления кадров И КО СССР. В июле назначен на должность командира 119-й стрелковой дивизии, принимавшей участие в боевых действиях в ходе Городокской, Ельнинско-Дорогобужской и Полоцкой операций.
В июле 1944 года генерал-майора Хоруна отстраняют от должности и зачисляют в распоряжение военного совета 2-го Прибалтийского фронта. Вскоре его назначают начальником гарнизона города Елгавы.
В годы Великой Отечественной войны за участие в боевых операциях И.И. Хорун был награжден орденом Александра Невского, орденом Ленина, многими медалями.
В сентябре 1945 года генерал-майора Хоруна увольняют в запас. Однако 31 декабря этого же года приказ об увольнении отменяют и направляют И.И. Хоруна в распоряжение военного совета Группы советских войск в Германии.
В феврале 1946 года Хоруна назначают военным комендантом города Хемница (Хемнищсий округ, Федеративная земля Саксония), а 1 августа 1946 года - на должность начальника экспертной комиссии по расследованию преступлений нацистов в концлагере Цайтхайна.
В августе 1947 года генерал-майор Иосиф Иванович Хорун вышел в отставку. Умер 21 февраля 1962 года в Москве. Похоронен на Введенском кладбище.
«31-я стрелковая дивизия
31-я стрелковая дивизия, сформированная еще в 1925 году, в предвоенные годы дислоцировалась в Сталинграде. В январе 1940 года по приказу НКО СССР дивизия вошла в состав Закавказского военного округа, в апреле того же года перебазировалась на ирано-турецкую границу.
Включенная в состав Таганрогскою боевого участка, дивизия участвовала в оборонительных боях на Миусе. После захвата Таганрога немецкими войсками 31-я дивизия отступила к Ростову. С 22 октября вошла в состав 56-й отдельной армии генерал-лейтенанта Ф.Н. Ремезова. В ноябре 1941 года дивизия участвовала в освобождении Ростова. Далее сражалась под Майкопом, Лазаревской, освобождала Краснодар. Закончила войну как 31-я Краснознаменная, Сталинградская, орденов Богдана Хмельницкою II степени и Красною Знамени стрелковая дивизия.
Интересна история появления 31-й стрелковой дивизии под Таганрогом. В начале октября, когда ситуация на Западном фронте стала угрожающей, под Москву стали стягивать войска резерва ставки Верховною Главнокомандующего и части, дислоцирующие в районах, не подверженных боевым действиям со стороны германских войск и их союзников. В это время на ирано-турецкой границе базировалась 31-я стрелковая дивизия под командованием полковника М.И. Озимина. Седьмого октября дивизия получила приказ отбыть в действующую армию под Москву. А так как ее путь проходил через Ростов-на-Дону, командование СКВО запросило разрешение ставки оставить ее в распоряжении округа для обеспечения защиты Ростова и кавказского направления. И ставка дала добро. С 12 октября 31-я дивизия стала выгружаться на станции Морской и поэтапно вводиться в бой на рубежах Таганрогского боевого участка.
К сожалению, никаких подробностей об участии 31-й стрелковой дивизии в боях на Таганрогском боевом участке мы сообщить не можем. Известно лишь, что она сдерживала наступление эсэсовцев на линии Лакодемо-новка - Николаевка - Троицкое, а затем непосредственно на рубеже Таганрог - Самбек - Покровское. Командовал дивизией с 1938 года полковник М.И. Озимин.
Из личного дела комдива М.И. Озимина
Озимин Михаил Иванович генерал-лейтенант Советской армии, участник Великой Отечественной войны, командир 31-й стрелковой дивизии, затем 28-го стрелкового корпуса, Герой Советского Союза (1945).
М.И. Озимин родился 11 сентября 1898 года на станции Кропачево (сейчас Ашинский район, Челябинская область). Работал на Ашинском металлургическом заводе, затем на заводе в Перми.
В 1917 году вступил в ряды Красной гвардии, был членом Уфимского губернского Совета. С 1918 года - член РСДРП, в этом же году вступил в РККА. Был адъютантом, затем делопроизводителем в 269-м Богоявленском полку. Участник Гражданской войны, воевал против войск А.В. Колчака, в боях получил контузию.
С 1920 года командовал батальоном частей особого назначения, с 1922 года - командир частей особого назначения (ЧОН) (Акмолинская губерния), впоследствии - командир 15-го батальона ЧОН. В 1921 году окончил Омскую высшую военную школу. С 1924 года - военный комиссар в различных частях РККА.
В 1931 году окончил курсы «Выстрел», затем служил в кавалерии. С 1932 года - начальник 1-го отдела военного комиссариата КазССР. В 1934 году поступил в Военную академию имени Фрунзе. С 1936 года служил в Белорусском военном округе, летом 1937 года назначен командиром 241-го стрелкового полка 81-й стрелковой дивизии. С 1938 года - командир 31-й стрелковой дивизии.
На фронтах Великой Отечественной войны - с первых дней. Участвовал в оборонительных боях на Таганрогском боевом участке, сдерживая натиск гитлеровцев на Ростов. Принимал участие в обороне Ростова-на-Дону и Москвы. 27 декабря 1941 года полковнику Озимину присваивают звание генерал-майора. С конца 1913 года и до окончания войны командовал 28-м стрелковым корпусом. В июле 1944 года корпус Озимина участвовал в освобождении Львова. В январе 1945 года - отражал контрнаступление противника, пытавшегося овладеть городом Краковым (Польша).
20 апреля 1945 года Озимину присвоено звание генерал-лейтенанта. Конец войны встретил в Чехословакии. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года за образцовое выполнение боевых задач командования и проявленные при этом отвагу и мужество гвардии генерал-лейтенанту Озимину 29 июня 1945 года присвоено звание Героя Советского Союза.
М.И. Озимин награжден орденами Ленина (дважды), Красного Знамени (трижды), Суворова II степени, Кутузова II степени и многими медалями.
После войны М.И. Озимин продолжал служить в Вооруженных силах СССР, занимал пост командующего Тбилисского военного округа. В мае 1946 года назначен на должность командующего Закавказским военным округом.
24 ав1*уста 1946 года генерал-лейтенант Озимин погиб в автомобильной катастрофе в Тбилиси. Имя героя увековечено на Аллее героев в Тбилиси. В городе Аша Челябинской области его именем названа улица.
339-я Ростовская стрелковая дивизия
О 339-й Ростовской дивизии полковника А.М. Пыхтина известно несколько больше. В октябре 1941 года дивизия сдерживала наступление 14-й танковой дивизии Ф. Кюна и 6()-й мотодивизии Ф. Эберхардта на участке от Большой Неклиновки до Матвеева Кургана. Вот что говорится об одном из боев дивизии в книге «Южный щит отчизны» [23].
«Двенадцатого октября здесь начались ожесточенные бои. С угра 13 октября головной 1133-й стрелковый полк под командованием майора Б.К. Алиева в районе Большой Неклиновки был атакован танками Э. фон Клейста и мотобригадой СС «Викинг». Советские воины дрались отчаянно. Они не только остановили врага, но и отбросили его на 10-15 километров к западу от Миуса, за реку Сарматскую. Бой длился несколько суток. В тяжелом положении оказался 1135-й стрелковый полк майора В.А. Кузнецова. Штаб полка с горсткой бойцов оказался в окружении. В своем последнем донесении комполка сообщал:
«Танки до 12 штук с пехотой окружают и обстреливают командный пункт. Средств борьбы нет, кроме винтовок и гранат. Это последнее сообщение... Кузнецов. 20.10.1941 года. Балка Туркова» [23].
О боевом пути 339-й Ростовской стрелковой дивизии рассказал ростовский историк В.И. Афанасенко в статье «Неизвестное о 339-й Ростовской» [7]. Из нее мы узнали следующее:
«339-я стрелковая дивизия была сформирована в августе сорок первого года в г. Ростове-на-Дону из числа мужского населения города призывного возраста.
Шестою сентября личный состав дивизии принял военную тгрисягу и приступил к ускоренной боевой подготовке. Девятого сентября в командование дивизией вступил полковник А.М. Пыхтин. Партийные и советские организации Дона взяли шефство над Ростовской дивизией, вручили полкам шефские знамена, и они получили наименования: 1133-й Таганрогский, 1135-й Сальский, 1137-й Ростовский, 900-й Азовский артиллерийский. Несмотря на новые, сокращенные штаты, по которым из дивизии изъяли гаубичный полк, втрое меньше стало противотанковых пушек, разведывательный и автотранспортный батальоны сокращались до роты, а зенитный артдивизион - до батареи 37-мм пушек. Оружия и вооружения катастрофически не хватало. Из музеев изъяли экспонаты Гражданской войны - пулеметы «Максим», «кольты», именные «маузеры» и «наганы».
Прорыв немецких танковых соединений к Таганрогу заставил командующего Северо-Кавказским военным округом генерал-лейтенанта Ф.Н. Ремезова немедленно отправить на фронт недоучеш1ую и плохо вооруженную дивизию. Винтовки бойцы получили в день выступления, восьмого октября. Под проливным дождем походные колонны выступили по маршруту Персиановка. Грушевская, Большие Салы, Чалтырь, Политотдельское. Из-за нехватки транспорта часть снаряжения солдаты тащили на себе. В ходе пятисуточного марша по раскисшим стенным дорогам личный состав вышел к Миусу в крайне изнуренном состоянии, с большим количеством заболевших и отставших в пути красноармейцев.
Рубежом развертывания 339-й дивизии командование определило восточный берег реки Сарматской, в пятнадцати-двадцати километрах западнее Миуса. Но первая встреча с врагом произошла уже перед р. Миус» [7].
Подводя итог боевым действиям дивизии на Миусе в октябре 1941 года, автор статьи отмечает:
«В течение 21-22 октября остатки 339-й стрелковой дивизии с боями отошли на рубеж Крюково - Больше-крепинская. Впереди были бои за Ростов. Десять суток длилось огненное крещение Ростовской дивизии на ми-усском рубеже суровой осенью сорок первого. В ходе ноябрьского контрнаступления ее воины вновь вернулись на Миус, освободили Матвеев Курган и до середины июля сорок второго года воевали на Миус-фронте. Но никогда больше 339-я Ростовская дивизия, ставшая к концу' войны Таманской, Бранденбургской, Краснознаменной, ордена Суворова второй степени, не платила такой кровавой цены, как в те октябрьские дни своего боевого крещения на Миусе...» (выделено В.В. и С.Р.) [7].
Во время боев на Таганрогском боевом участке и в Ростовской оборонительной операции дивизией бессменно командовал полковник А.М. Пыхтин.
Из послужного списка генерал-майора А.М. Пыхтина
Пыхтин Александр Михайлович (07.12.1899 -27.04.1959) - генерал-майор, участник Великой Отечественной войны, в октябре 1941 года командир 339-й Ростовской стрелковой дивизии, затем командир ряда других соединений РККА.
С апреля по октябрь 1938 года А.М. Пыхтин занимал должность начальника 1-го Тбилисского военного пехотного училища, а с октября 1938 по конец августа 1941 года - начальника Краснодарского пехотного училища. Но с началом Великой Отечественной войны педагогическую деятельность пришлось оставить.
А.М. Пыхтин был боевым командиром. В войну он вступил в звании полковника, и весь его ратный путь во главе частей и соединений РККА связан с боями на передовой линии фронтов, о чем свидетельствует его послужной список с августа 1941 по ноябрь 1944 гола.
В августе 1941 года полковника Пыхтина назначают командиром 339-й Ростовской стрелковой дивизии. В этой должности он оставался до конца 1941 года. Его дивизия участвовала в боях на Таганрогском боевом участке, преграждая путь немецким дивизиям на Ростов. Дивизия стойко держала оборону на подступах к Ростову и в числе других частей и соединений освобождала Ростов в ноябре сорок первого.
С 12 января по 8 июня 1942 года и с 30 ноября по 19 декабря 1942 года А.М. Пыхтин командовал 275-й стрелковой дивизией в составе 6-й армии Южного фронта.
14 октября 1942 года А.М. Пыхтину присваивают очередное воинское звание - генерал-майор, в соответствии с Постановлением СНК СССР от 14.10.1942 No 1694 «О присвоении воинских званий высшему начальствующему составу Красной Армии».
В связи с расформированием 275-й стрелковой дивизии в декабре 1942 года, генерал-майора Пыхтина назначают командиром 351-й стрелковой дивизией 57-й армии Южного фронта. В этой должности он пробудет чуть более недели - с 23 января по 2 февраля 1943 года. Л с 3 февраля по 17 марта 1943 года А.М. Пыхтин возглавит 10-й стрелковый корпус Северо-Кавказского фронта. В 1943 году корпус прославится участием в Краснодарской, Миусско-Мариупольской и Мелитопольской наступательных операциях.
С 23 июня по 22 августа 1943 года генерал-майор Пыхтин командует знаменитой 81-й Отдельной морской стрелковой бригадой. Бригада формировалась в ноябре 1941 года в Северо-Кавказском военном округе из личного состава кораблей Черноморского флота, а также курсантов военно-морских училищ. С марта 1942 года она действовала в составе 56-й армии генерал-лейтенанта Ф.Н. Ремезова. Свой славный путь бригада начала на южном направлении советско-герма некого фронта, а боевое крещение получила под Ростовом летом того же года.
С 30 августа по 31 декабря 1943 года А.М. Пыхтину поручают командование 257-й Сивашской стрелковой дивизией. Дивизия формировалась в июле 1943 года на базе 60-й стрелковой бригады и 62-й морской стрелковой бригады. С августа 1943 года входила в Северо-Кавказский фронт, а с сентября 1943 года - в состав Южного фронта. Участвовала в Крымской наступательной операции 1944 года, в том числе в форсировании Сиваша, за что 8 сентября 1943 года дивизия удостоилась почетного наименования «Сивашская».
19 апреля 1944 года А.М. Пыхтина назначают командиром 263-й стрелковой дивизии 54-го стрелкового корпуса 2-й Гвардейской армии 1-го Прибалтийского фронта. В этой должности он пробудет до 22 ноября 1944 года.
Интересна история создания этой дивизии и ее путь с севера на юг страны. Дивизия сформирована в июле 1941 года в Архангельске из призывников и заключенных Архангельской области и Коми АССР. Дислоцировалась в Архангельске и прилегающих районах.
В декабре 1941 года транспортными судами Северного морского бассейна ее перебрасывают в Кемь (Карелия). До начала 1943 года дивизия вела оборону в Карелии, в апреле-мае 1942 года участвовала в Кестеньгской операции, в январе 1943 года выведена в резерв. С 12 марта 1943 года заняла оборонительные позиции на берегу Северского Донца, сменив части 35-й гвардейской стрелковой дивизии.
В августе 1943 года дивизию перебрасывают на южный участок термано-советского фронта, где она участвует в Донбасской наступательной операции, сразу же завязнув в упорных боях. В ходе Мелитопольской наступательной операции дивизией 30 октября 1943 теда был освобожден город Геническ Херсонской области.
В ноябре 1943 года дивизия участвовала в форсировании Сиваша, в числе других соединений захватила плацдарм на южном берегу, удерживала его до 14 марта 1944 года, после чего ее сменили части 267-й стрелковой дивизии.
12 апреля 1944 года дивизия освободила поселок Сейдлер в северо-восточной части Крымского полуострова и во взаимодействии с другими частями не допустила отхода вражеских частей из Симферополя. 9 мая 1944 года дивизия участвовала в освобождении Севастополя, затем была выведена в резерв в район городов Дорогобуж и Ельня.
С началом Шяуляйской наступательной операции находилась во втором эшелоне наступления севернее Шяуляя, с 17 августа 1944 года участвовала в ожесточенных боях в ходе контрудара немецких войск западнее Шяуляя.
На этом послужной список генерал-майора АМ. Пыхтина обрывается. К сожалению, его дальнейшая фронтовая судьба нам неизвестна. На доступных сайтах Интернета сведений о нем практически нет, а сайт Центрального архива Минобороны РФ требует специального допуска, которым мы не располагаем. И, тем не менее, благодаря помощи ростовского исто-рика В.И. Афанасенко кое-что нам все же удалось установить.
26-й мотоциклетный полк
26-й мотоциклетный полк, как и минрота (1-я рота 10 минометного батальона) из боевого распоряжения No 0191/оп от 10.10.41 года, - малоизученные войсковые подразделения, входившие в состав Таганрогского боевого участка. Сведения о них в военно-исторической литературе практически отсутствуют. Как нам стало известно, в состав 9-й армии в начальный период войны входил 18-й механизированный корпус. состоящий из 44-й и 47-й танковых дивизии. 218-й моторизованной дивизии и 26-го мотоциклетного полка. Но тот ли это полк, который оказался под Таганрогом в октябре 1941 года и был включен в состав Таганрогского боевого участка? Скорее да, чем нет. Потому как в это время 9-я армия находилась под Таганрогом. И другого мотоциклетного полка с таким номером в РККА не существовало.
Л из воспоминаний полковника в отставке Л.С. Кузьменко [24] мы узнали, что какой-то 26-й мотоциклетный полк (автор статьи войсковую принадлежность полка не указывает) под командованием подполковника Н.Т. Петренко принимал участие в обороне Горячеводска (Кавминводы) в августе 1942 года. Этот вовремя подошедший мотоциклетный полк помог группе курсантов под командованием капитана К.М. Самущенко удержать наступавшего противника.
Нами неоднократно замечалось, что в интернет-статьях нередко содержатся сведения весьма противоречивого характера. Как правило, разнятся даты, не совпадают те или иные события, привносится путаница. Так, на одном из сайтов Интернета приведена таблица полков, входящих в те или иные воинские соединения в годы войны. В ней указываются даты формирования полков и прекращения ими боевых действий. Так, о 26-м мотоциклетном полку сказано, что он был «расформирован 23 сентября 1941 года». Гм! Не мог он быть расформирован в сентябре сорок первого! А кто же тогда воевал на Таганрогском боевом участке в октябре 1941 года или в Кавминводах в августе 1942 года? Что это, механическая описка или недостоверная информация? Никаких комментариев по этому поводу мы не нашли.
Но однажды, углубившись в изучение вопроса, мы неожиданно обнаружили на одном из форумов Интернета информацию о мотоциклетных полках РККА по состоянию на 1941 год. Среди 32 полков, находящихся на вооружении Красной армии в тот период, присутствовал и наш 26-й мотоциклетный полк. Вот что там о нем сказано:
«26-й мотоциклетный полк 18-го механизированного корпуса. Командир: майор Я.П. Арел. Перед войной дислоцировался в районе Аккермана. С началом боевых действий находился в составе корпуса в резерве 9-й армии, затем был переброшен на Юго-Западный фронт в район Вапнярки.
8-10.08.41 г. выведен в Павлоград. Входил в состав Харьковского военного округа. С 11 октября 1941 г. - на Таганрогском боевом участке, участвовал в боях на р. Миус. Расформирован» [25].
Интересно было узнать штатный состав мотоциклетного полка: только ли в его составе находились мотоциклы и какие.
«Всего в мотоциклетном полку по штату 1941 года имелось: 1417 человек личного состава, 17 единиц бронеавтомобилей, 389 - мотоциклов с коляской, 45 - мотоциклов без коляски, 6 - 45-миллиметровых орудий, 24 - 50-миллиметровых миномета.
Для полного укомплектования 30 линейных мотоциклетных полков требовалось 13 020 мотоциклов, а полностью механизированных корпусов - более 45 000 мотоциклов. Однако к 1 января 1941 года в РККА имелся всего 11 451 мотоцикл, в основном .это были таганрогские ТИЗ-АМ-600, подольские ПМЗ-А750, ленинградские Л-300 и ижевские ИЖ-7» [25].
И здесь же мы опять читаем о его расформировании. Действительно, некоторые мотоциклетные полки в 1941-1942 годах были расформированы по причине больших потерь, вплоть до полного уничтожения. Но время расформирования 26-го мотоциклетного полка остается под вопросом.
Глава 3
Последний из рпда Клейстов
После многодневных оборонительных боев части Красной армии оставили Таганрог и отступили к Ростову. Случилось это на 118-й день войны. Этими «соединениями ваффен С С», о которых говорится в немецкой газете «Фельдцайтунг», как мы уже рассказали, была мотопехотная (она же моторизованная) бригада СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер», входившая в состав 1-й танковой группы армии генерала вермахта Пауля Людвига Эвальда фон Клейста.
Об Эвальде фон Клейсте известно и написано много, но сведения о нем порой носят весьма противоречивый характер. Особенно это относится к публикациям в Интернете. Из российских источников наиболее известна книга Ю.Н. Лубченкова «100 великих полководцев Второй мировой» (М. Вече, 2008) [27], в которой Клейсту отведена одна из глав наряду с такими военачальниками германской армии, как фон Бок, фон Лееб, фельдмаршал Паулюс, фон Манштейн.
Эвальд фон Клейст являлся одной из ключевых фигур нацистской Германии. Он сделал головокружительную карьеру полководца, шаг за шагом уверенно поднимаясь по служебной лестнице. Участвовал во многих военных кампаниях, пользовался авторитетом в армии и в ОКВ (оберкомандовермахт - высшее командование вермахта, аналог советского Генерального штаба), с ним считался сам фюрер, что не мешало ему дважды отправлять Клейста в отставку, снимая с высоких постов. Биография фон Клейста - это часть истории Второй мировой и Великой Отечественной войн.
Генерала вермахта Эвальда фон Клейста по праву можно считать оккупантом Таганрога номер один. Это он привел свою танковую армию в Приазовье осенью 1941 года. Это его части оккупировали Та
ганрог, и, наконец, это его резиденция размешалась на одной из центральных улиц Таганрога. Клейст периодически бывал в нашем городе, разъезжал по его дорогам, посещал городской театр, варьете, отдыхая от повседневных забот и боевых будней.
Фон Клейст вступил в войну с Советским Союзом уже в пожилом возрасте. В августе сорок первого ему исполнилось ровно 60. Но это не мешало генералу переносить все тяготы бушующей войны наряду с более молодыми офицерами своей армии. 11еред самой войной с Советским Союзом Клейст возглавил 1-ю танковую группу, в которую
входили:
III моторизованный корпус под командованием Эри ха фон Макензена в составе:
• 13-й танковой дивизии (командир - генерал-майор Вальтер Дюверт);
• 14-й танковой дивизии (командир - генерал-майор Фридрих Кюн);
• 16-й танковой дивизии (командир - генерал-майор Га нс-Валентин Хубе);
• моторизованной дивизии СС «Викинр> (командир - бригаденфюрер СС Феликс Штейнер);
• словацкой моторизованной дивизии.
XIV моторизованный корпус под командованием генерала пехоты Густава фон Витерсгейма в составе:
• итальянского подвижного корпуса в составе трех моторизованных дивизий, а также дивизий «Пасу био» и «Турино».
Первая танковая группа Клейста действовала в составе группы армий «Юг» под командованием Герда фон Рундштедта. Она не без потерь, встречая на своем пути стойкое сопротивление Красной армии, прошла через всю Украину и в октябре сорок первого стояла в Приазовье. Шестого октября 1941 года 1-ю танковую группу преобразовали в 1-ю танковую армию. Теперь перед командующим группой армий «Юр> ОКБ поставило новую задачу: овладеть столицей Дона - городом Ростовом-на-Дону. Тот в свою очередь возложил выполнение поставленной задачи на 1-ю танковую армию фон Клейста.
Но на пути к Ростову стоял Таганрог - город-порт, город-крепость, созданный императором Петром I на исходе XVII века. И здесь немцы встретили упорное сопротивление Красной армии силами 150-й, 31-й и 339-й Ростовской стрелковых дивизий, бронепоездов войск НКВД, курсантов военных училищ, двух истребительных батальонов из числа жителей города и других войсковых формирований. Погрязнув в боях, немцы потеряли время. Осенняя погода, дожди и распутица, отсутствие топлива и большие потери не позволили противнику с ходу взять Ростов. Только с первыми заморозками в 20-х числах октября войска Клейста возобновили наступление на Ростов.
На сей раз фортуна изменила Клейсту. Захватив Ростов 20 ноября 1941 года, немцы вынуждены были уже через неделю оставить его. Войска под командованием маршала С.К. Тимошенко предприняли контрнаступление и отбили город у врага.
«Разгневанный фюрер за провал под Ростовом отстранил Рундштедта от должности командующего группой армий «Юг" и назначил новым командующим Вальтера фон Рейхенау. Досталось и Клейсту, которого Гитлер тоже снял с должности, что спровоцировало у генерал-полковника приступ инсульта. Но потом, остынув, Гитлер 17 февраля 1942 года наградил Клейста Рыцарским крестом с Дубовыми листьями» [26]. Следует заметить, что Клейст оказался первым командующим немецкой армии, потерпевшим поражение на Восточном фронте.
Отступив на запад, 1 -я танковая армия в первых числах декабря закрепилась на правом берег}' реки Миус, и здесь линия фронта стабилизировалась до начала летнего наступления немецких войск.
В некоторых краеведческих работах говорится, что на этом рубеже Клейст лично руководил строительством оборонительных сооружений, получивших название Ми-ус-фронт. Но документально этот факт не подтверждается. К тому же сомнительно, чтобы командующий танковой армией занимался «пехотными» делами, не его это функция. Допускаем, что он мог консультировать строителей в части создания мер противотанковой обороны, но не более того.
«В мае 1942 года Клейст вновь проявил себя в битве за Харьков, когда ведомая им армейская группа нанесла сокрушительный удар по войскам Южного фронта. После такого успеха фюрер восстановил Клейста на посту командующего 1-й танковой армией.
Летом 1942 года танковую армию фон Клейста переводят в состав группы армий «А», направленной на Кавказ с целью захвата стратегических месторождений нефти. В ходе летнего наступления немцам 24 июля 1942 года удалось овладеть Ростовом-на-Дону. Следом за этим подразделения 1-й танковой армии двинулись по направлению к Майкопу и Туапсе и 10 августа вошли в Майкоп, а на следующий день - в Краснодар» [26].
Однако в некоторых фундаментальных научных работах приводятся другие даты: «9 августа взят Майкоп, а Краснодар - только 12 августа» [28]. Подобные разночтения встречаются и в ряде публикаций по другим оккупированным городам. Например, дата взятия немцами Таганрога в разных источниках существенно «гуляет» от 12 до 22 октября. Об этом «феномене» подробно изложено в [9], где авторы анализируют причины ошибок в датах. Хотя на самом деле, как мы показали выше, Таганрог был захвачен эсэсовцами 17 октября. Но продолжим рассказ о боевом пути Эвальда Клейста.
«В середине августа 1942 года 1-я танковая армия была повернута на юго-восток в направлении Грозного. 25 августа ее передовые части захватили Моздок и форсировали Терек, однако захватить Грозный им не удалось. Пятого ноября 13-я танковая дивизия стояла всего в пяти километрах от столицы Северной Осетии - города Орджоникидзе. Однако дальше на восток танки Клейста не прошли ни одного метра. Завладеть кавказской нефтью немцы так и не смогли.
1 января 1943 года стало поворотным в военной судьбе Эвальда фон Клейста. В этот день развернулось масштабное наступление Красной армии на Кавказе. Фронт, занимаемый гр}тшой армий «А», не выдержав натиска Красной армии, рассыпался, но германские войска продолжали упорно обороняться. Гитлер в последний момент дал разрешение на отступление, и немецкие части сумели отойти и закрепиться на Кубани. Фон Клейст чудом вывел с Кавказа войска чи-сленностью 400 тысяч человек, чем предотвратил катастрофу еще большего масштаба, чем Сталинградская битва. Несмотря на неудачи, 31 января 1943 года Эвальду фон Клейсту присваивают звание генерал-фельдмарша-ла. К концу марта от захваченной в 1942 году группой армий «А» территории остался лишь Таманский полуостров. Eго освобождение войсками Красной армии стало возможным только в сентябре-октябре 1943 года.
Дальнейший ход поенных действий никаких успехов Э. фон Клейсту не принес. Возглавляемые им войска несли большие потери, отступая все дальше на запад. В конце марта 1944 года Гитлер вызвал фельдмаршала в свою ставку Оберзальцбург, где сначала наградил Клейста Рыцарским крестом с Мечами, а затем в очередной раз отправил в отставку. На этот раз окончательно.
После неудачного покушения на фюрера 20 июля 1944 года опального генерал-фельдмаршала арестовали. Его обвинили в том, что он знал о существовании заговора, но не донес об этом. Но за недоказанностью обвинения вскоре освободили.
Накануне вхождения советских войск на территорию нацистской Германии Клейст вышел в отставку. Он своевременно выехал с семьей в Баварию, где 25 апреля 1945 года сдался в плен американцам. Американцы же выдали Клейста англичанам, а те в сентябре 1946 года передали его Югославии. В августе 1948 года бывшего фельдмаршала приговорили к 15 годам каторжных работ. Так бесславно завершилась карьера одного из старейших и небезуспешных генералов фашистской Германии.
В марте 1949 года правительство Югославии, удовлетворяя просьбу советского правительства, экстрадировало Клейста в Советский Союз. Там он последовательно содержался во внутренней тюрьме МГБ, Бутырской, Лефортовской (пока шло следствие), а затем Владимирской тюрьмах. 21 февраля 1952 года Верховный суд СССР приговорил его к 25 годам лишения свободы» [26, 27].
А судить фельдмаршала Эвальда фон Клейста было за что. Все его ратные «подвиги» несли людям смерть, лишения. невыносимые страдания под властью оккупационного режима немецко-фашистских захватчиков.
15 октября 1954 года Эвальд фон Клейст скончался, по официальным данным от сердечной недостаточности, в лагере для немецких военнопленных под Владимиром. Единственный генерал-фельдмаршал вермахта, похороненный в безымянной могиле в России.
Глава Ч
Йозеф (Зепп) Дитрих в Таганроге
Взятие Таганрога немцы считали крупным успехом на южном участке германо-советского фронта. Ведь до Ростова оставалось всего ничего, рукой подать, каких-то 60 километров - один-два дневных перехода. Об этом событии писали все немецкие газеты. Вот, к примеру, Тю-рингская газета «Вальтерсхойзер Тагенблатт» разразилась целой статьей, которую мы приводим в переводе.
Подразделения SS захватили Таганрог
Успешное преследование разбитого врага между Азовским морем и Донцом.
«DNB. Из Главного штаба фюрера, 19 октября. Верховное командование вермахта сообщает: «Между* Азовским морем и Донцом продолжается преследование разбитого врага. Подразделения СС в результате уличных боев заняли портовый 1*ород Таганрор».
* ★ *
Значение Таганрога
«С падением Таганрога в процессе продвижения по Приазовью в немецких руках оказался последний город перед Ростовом, расположенным в устье Дона. Таганрог является первым городом в Северо-Кавказском регионе Советского Союза. Город лежит на железнодорожной линии Харьков - Ростов и при населении в 122 000 жителей обладает значительным портом.
В городе есть рабочий факультет и училища, металлургическая, кожевенная и бумажная индустрия. Богатый рыбный промысел. У Таганрога интересная судьба. В 1698 году* он был основан Петром Великим как крепость. В 1711 году перешел к туркам, чтобы снова стать российским в 1769 году.
В Таганроге находится бывший царский дворец. Здесь, в мягком климате, гостил Александр I, победитель Наполеона. Однако после посещения Севастополя он возвращался тяжело больным и умер. Вся Россия оплакивала своего великого и .любимого народом монарха. Но легенда не хотела смиряться с его смертью и сочинила версию, в которой он, устав от людей, удалился блаженным старцем в русский монастырь, в то время как был похоронен простой русский солдат. Еще в середине прошлого столетия многие верили, что Александр еще жив, и выдавали за него некого поселенца в Сибири. Исторические источники не оставляют, однако, сомнения в его смерти в 1825 году».
(Перевод Д.В. Куличева)
Первые подразделения СС «Лейбштандарта «Адольф Гитлер» вошли в Таганрог в 14.30 по московскому времени. Но это уже была не какая-то безликая масса абстрактных немецких солдат и даже не армия с ее бригадами, корпусами и дивизиями, а конкретное подразделение с конкретным командиром - обергруппенфюрером СС Йозефом (Зеппом) Дитрихом.
История создания этого элитного подразделения СС достаточно подробно изложена в книгах историка Константина Залесского и других авторов [29, 30]. Поэтому мы не станем повторяться, а остановимся на личности генерала СС Зеппа Дитриха, который более года жил в нашем городе, ходил по его улицам, частенько посещал варьете, офицерское казино, приятно проводил время в кругу таганрогских дам.
Для Зеппа Дитриха Восточный фронт не был чем-то ужасным и драматическим, каким стал для большинства немецких солдат и офицеров. Выполняя волю фюрера, он служил ему верой и правдой, за что регулярно поощрялся и повышался в звании, достигнув высших генеральских чинов и постов в иерархии войск СС. В стремительном восхождении по служебной лестнице он превзошел самого Клейста.
Справедливости ради стоит заметить, что с именем Дитриха в Таганроге не связаны карательные акции по уничтожению евреев и других «неполноценных» рас, выявление коммунистов, комсомольцев и партизан. По крайней мере, в официальной историографии Великой Отечественной войны и в местном краеведении подобные факты по Таганрогу отсутствуют.
Однако в одной из статей Википедии, рассказывающей о боевом пути дивизии СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер», говорится, что в период оккупации Таганрога подразделения «Лейбштандарта» совместно с айнзацкоман-дой СС 10-а айнзацгруппы D участвовали в уничтожении 1800 евреев.
Мы не станем опровергать данную информацию, но усомниться в ней стоит. Поясним наши сомнения.
Как известно из приведенных выше источников, «Лейбштандарт» 20 октября выступил в направлении Ростова. А первая нацистская акция по уничтожению евреев города проходила 26 октября, т.е. когда «Лейбштандарта» и ее командира в городе вообще не было. Но мы не исключавхМ возможности, что в городе могла остаться какая-то часть мотобригады, например, один взвод, и он мог принимать участие в расстреле евреев города. Но это не более чем наше предположение, если не сказать фантазия. А как все происходило на самом деле, одному Богу' известно. Соблюдая субординацию, мы с полным правом называем Йозефа (Зеппа) Дитриха оккупантом N 2. И о нем наш дальнейший рассказ.
В ноябре войскам фон Рундштедта не удалось удержать захваченный Ростов. Это было первое поражение группы армий «Юг", 1-й танковой армии фон Клейста и, следовательно, «Лейбштандарта». И если фон Рунд-штедт и фон Клейст понесли за это наказание, то Дитриху Гитлер простил неудачу и накануне нового 1942 года наградил его Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту.
Под Ростовом Дитрих получил обморожение пальцев правой ноги и отбыл в Германию для лечения. Тем временем командование направило «Лейбштандарт» во Францию для переформирования и пополнения личного состава, куда приехал и Дитрих. Оттуда он вновь отбыл на Восточный фронт.
Наступление на Ростов немцы смогли возобновить только в июле 1942 года. К этому времени «Лейбштандарт» стал панцергренадерской дивизией СС, в составе которой уже находилась 21 тысяча военнослужащих. Заметим, что в битве за Таганрог их было не более 10 тысяч.
Таганрогский период жизни Зеппа Дитриха не особенно известен. Как-то не принято было в прежние времена интересоваться подробностями жизни противника. Но. с другой стороны, бытовые частности могут рассказать о многом и позволяют более полно представить картину оккупированного города.
Имя Зеппа Дитриха можно встретить в романе Льва Гинзбурга «Бездна» [32], его упоминает Генрих Гофман в повести «Герои Таганрога» [34]. Вот, пожалуй, и все. Зато в паши дни разнообразные литературные и интср-нет-источники пестрят всевозможными подробностями о нем, которые и легли в основу настоящей главы. Старожилы города, пережившие оккупацию Таганрога, хорошо помнят подчеркнуто элегантного высокопоставленного эсэсовского генерала.
В Таганроге моторизованная бригада Зеппа Дитриха расквартировалась побатальонно по всему городу. Но не все места ее дислокации сегодня известны. Эсэсовцы занимали здания с прилегающими дворами горвоенкомата по улице Свердлова, 37, горнарсуда в переулке Исполкомовском, 36. Судя по имеющимся у нас фотоснимкам, артиллерийский полк стоял в конце улицы Инструментальной. недалеко от проходных авиационного завода. Сам же Дитрих облюбовал старинный особняк по улице Фрунзе, 39. Когда-то до революции он принадлежал таганрогскому купцу Адабашеву. А накануне войны здесь находились служебные помещения областной водолечебницы. Дом был добротный, с толстыми стенами, большими светлыми комнатами и высокими потолками. Отапливались комнаты большими старинными каминами. Пройдет какое-то время, и жители назовут его Дитрих-хауз - дом Дитриха.
В телевизионном киношедевре 70-х годов Татьяны Лиозновой «17 мгновений весны» неоднократно показано, как советский разведчик М.М. Исаев, он же штандартенфюрер Штирлиц, входит в здание Главного управления имперской безопасности, поднимается по широкой лестнице, на верхней площадке которой стоят два эсэсовца-охранника. Он предъявляет им удостоверение офицера РСХА, и те вскидывают руки в партийном приветствии. За ними на стене горят два светильника в виде факелов.
Старожилы города рассказывали, что точно так выглядел вход в Дитрих-хауз. Только сразу за входной дверью справа на постаменте лежал спящий лев, разумеется, каменный. Он пролежал там очень долго, дождался освободителей, встретил день Победы и был снесен в 60-х годах, когда здание поставили на капремонт.
К слову сказать, скульптурные изображения львов -это исторические артефакты старого Таганрога, памятники XIX века. Львы лежали перед зданием городской бани по улице Свердлова, 109, в вестибюле дома купца Жеребцова по ул. Фрунзе, 70, где в настоящее время находится городской кожно-венерологический диспансер. Спящий рыжий лев и по сей день там лежит, встречая и провожая посетителей.
В доме Адабашева разместился и штаб «Лейбштандарта», и жилые апартаменты его командира. Нахождение в здании военной организации предусматривало соответствующую вывеску и наличие нацистских флагов по обе стороны от входа. Была ли вывеска, мы не знаем, а вот красные флаги с большими белыми кругами и черной свастикой в середине развевались.
У дома постоянно дежурила легковая черная машина, готовая по первому приказу выехать по заданию шефа или доставить его куда следует. Интересно, что жителям не запрещалось ходить мимо этого здания, но они сами предпочитали обходить его стороной, перейдя на другую сторону улицы.
Дитрих оценил месторасположение своего штаба - все близко, все под рукой. На этой же улице, только несколько дальше, разместился штаб фон Клейста (ул. Фрунзе, 80), на параллельной Петровской улице - ортскомендатура, рядом театр, варьете, кинотеатр. А если спуститься немного ниже, на улицу Греческую, то можно попасть в офицерское казино. В соседнем корпусе с Дитрих-хаузом в феврале 1943 года найдет пристанище штаб генерала Германа Рекнагеля.
В начале главы мы сказали, что Дитриха упомянул в романе «Бездна» Лев Гинзбург [31]. Точнее, о нем писателю рассказала таганроженка, бывшая солистка джаз-оркестра кинотеатра «Рот Фронт» 40-х годов Лариса Георгиевна Сахарова. Правда, в жизни она носила другую фамилию, а все друзья и знакомые называли ее Лорой. Сохраняя инкогнито Сахаровой, мы тоже будем называть ее под этой фамилией. В Таганроге еще живы люди, которые не просто помнят Лору, но знали ее лично.
Из книги Л. Гинзбурга «Бездна»
О жизни при немцах рассказывает Лариса Сахарова: «...И вот пришли немцы. Я осталась одна с мамой, а еще у меня сестра с ребенком. Как быть? Пошла сначала маникюршей в парикмахерскую. Маникюршей я проработала около месяца, но парикмахерскую закрыли - кому нужен был тогда маникюр? Стала ходить по домам шить. Я кушала там и приносила домой. Ну, что дадут': когда пшена, когда кусочек мяса. А одной особе я шила каждый день по крепдешиновому платью. Ее муж был при немцах старостой какого-то района...
Когда в городе работы не стало, пошла по деревням. Латала одежду, шила, брала продуктами. Через три месяца вернулась домой с двумя мешками картошки, с яичками, с фасолью. Потом я пошла на биржу, которая помещалась в школе No 8 - это была первая школа, в которой я училась. Пришла, а там уже два трубача, я с ними выступала когда-то в концертах, говорят, что немцам нужны артисты, но требуется рекомендация. И тут, на мое счастье (или, вернее, на мое несчастье - как вам сказать?), встречается мне учительница пения, Ковальская Юлия Франциевна: она вела у нас в школе музыкальный кружок, а теперь была концертмейстершей в «Бюнте бюне». Посмотрела на меня и говорит: «Погоди, я похлопочу перед своим шефом». Я умоляю: «Пожалуйста, не хочется ж в Германию ехать!».
В театре меня принял Леберт. Это был человек отталкивающей внешности, форменная горилла. Рассказывали, что он бывший актер из Гамбурга, постановщик танцев в варьете, но позже я узнала, что он сотрудник гестапо и в Гамбурге, когда работал в варьете, был уже тайным осведомителем. Он довольно прилично говорил по-русски, знал и польский язык, и когда я предстала перед ним, он меня по-русски стал спрашивать, кто я, откуда, замужем ли и какие у меня в городе знакомства.
И вот началась моя новая жизнь. Работникам искусств давались кое-какие привилегии. В продовольственном смысле нас приравняли к полицаям, то есть мы получали триста граммов хлеба вместо ста пятидесяти и котелок супа. Но, конечно, главная радость была - банкеты. Как только премьера или приезд высшего начальства -сразу же банкет. Присутствуют генерал Рекнагель, начальник гестапо Брандт, все их командование. На столах вино, деревянные тарелочки в виде дубовых листьев с сырами, колбасами, с сырым мясом. Ну, тут уж никто из нас не терялся: крали бутылки с коньяком, бутерброды, печенье, потом выменивали на базаре. В 1х>роде тогда ничего не продавалось за деньги, все меняли.
Мое особое положение в театре, мой успех избавляли меня от многих неприятностей. Я была более независимой, чем другие, могла себе кое-что позволить. Голой я никогда не выступала, отказывалась наотрез, даже в «Рождении Венеры», где
я исполняла главную роль. Этот спектакль готовили специально для Зеппа Дитриха. (Недавно я услышала его фамилию по радио - оказывается, он в Западной Германии).
Дитрих проходил за кулисы, шлепал девчонок по мягкому месту и обязательно после спектакля увозил кого-нибудь к себе. Так вот, Леберт лично разработал всю постановку: Венера должна была в финале выйти из раковины голой и преподнести Дитриху букет цветов. Тогда я заявила, что петь не буду, устроила скандал, и Леберт ударил меня по физиономии. Я повернулась, ушла, а на другой день назначили премьеру. Утром Леберт приезжает за мной на машине, улыбается, как ни в чем не бывало: «Мы. - говорит, - сошьем тебе трико на бретельках...».
Оказывается, за меня заступился генерал Рекна-гель - большой мой поклонник и очень корректный человек, седой, красивый, типичный генерал. Узнал от Ле-берта, что я не буду участвовать, возмутился и приказал немедленно доставить меня в театр» [31].
К судьбе Л.Г. Сахаровой мы еще вернемся. А о том, как сложилась дальнейшая фронтовая карьера Зеппа Дитриха и его сослуживцев, читатели узнают из раздела «Военачальники РККА и вермахта на Миус-фронте».
ГЛАВА 5
Кем был генерал Рекнагель
Количество немецких генералов, перебывавших в Таганроге в годы его оккупации, просто зашкаливает. Это, с одной стороны, говорит о важном стратегическом положении города, с другой - сказалась та важная роль, которую городу отводило немецкое командование.
О двух генералах-оккупантах и их войске мы уже рассказали. Один из них был генералом вермахта, другой - ваффен СС. Л еще через Таганрог пройти 111-я пехотная дивизия генерала Германа Рекнагеля, 13-я танковая дивизия генерал-майора танковых войск Вальтера Дюверта, 14-я танковая дивизия генерал-майора танковых войск Фридриха Кюна, 16-я танковая дивизия генерал-майора танковых войск Ганса-Валентина Хубе. Есть сведения, правда, документально не подтвержденные, что эти танковые дивизии стояли в деревне Федоровке, в 50 километрах от Таганрога.
Источники, свидетельствующие о пребывании в Таганроге Дюверта, Кюна и Хубе, на сегодняшний день неизвестны. Никаких свидетельств, подтверждающих присутствие этих лиц в Таганроге, мы не обнаружили. Доподлинно известно, что в Таганроге никогда не располагалась дивизия СС «Викинг» с ее командиром - бригаденфюрером СС Феликсом Штейнером. Л вот генерал от кавалерии Эберхард фон Макензен мог побывать в Таганроге, ориентировочно в самые первые дни оккупации города.
Сохранился снимок, на котором генерал Макензен осматривает ра.юитые бронепоезда. На фотографии имеется подпись на немецком языке: «17.10.1941 Генерал кавалерии фон Макензен и огруф Дитрих осматривают разбитые бронепоезда под Таганрогом». Расплывчатая формулировка «под Таганрогом» не позволяет установить точное место съемки. Скорее всего, это район Северного поселка, где 17 октября 1941 года разгорелись ожесточенные бои между бронепоездами НКВД и танками 111 моторизованного корпуса фон Макензена. Бронепоезда погибли, но свою задачу выполнили. Задержав наступающих немцев, бронепоезда обеспечили отход частей Красной армии к Ростову.
«Огруф» - это аббревиатура, означающая «обер-группенфюрер» — офицерское звание Зеппа Дитриха, которое он имел в то время.
Побывал в Таганроге и печально известный высокопоставленный генерал войск СС и генерал полиции - обергруппенфю-рер СС Герман фон Гильдебрандт. Что занесло его в наш город, неизвестно. Скорее всего, он прибыл с инспекционной поездкой,
поскольку занимал пост начальника Главного управления СС по вопросам рас и поселений. Впоследствии Международный Нюр
нбергский суд признал его военным преступником.
Из упомянутых генералов мы расскажем о самом известном, вошедшем в историю нашего города, - Германе Рекнагеле и его дивизии. Имя генерала Рекнагеля
то и дело всплывает в статьях таганрогских краеведов, его упоминают в своих книгах писатели Л.В. Гинзбург, Г.М. Бондаренко, Г.Б. Гофман. Они-то и вытащили это имя из глубин истории. Его присутствие в художественной
литературе неизменно оживляло повествование и придавало событиям реальный характер. И все потому, что в Таганроге долгое время действительно стояла дивизия генерала Рекнагеля - 111-я пехотная.
При этом упомянутые авторы пишут, что Рекнагель занимал должность заместителя командира 111-й пехотной дивизии генерала Шведлера, а после его гибели он возглавил эту дивизию и гарнизон Таганрога. Однако эти факты отсутствуют как в биографии самого Рекнагеля, так и в официальной истории 111-й дивизии.
Но давайте спокойно, без эмоции, разберемся, кто был кто в оккупированном Таганроге. И начнем с генерала Шведлера. Несколько иначе поставив вопрос и расппгртгв поиск, мы выяснили следующее. В гитлеровском вермахте действительно служил некто Виктор фон Шведлер - генерал пехоты. С сентября 1939 но ноябрь 1942 года он командовал 4-м армейским корпусом 10-й армии вермахта, действующей на главном (Московском) направлении. И иод Таганрогом корпус Шведлера в боевых действиях никогда не участвовал. Да и сам Виктор Швеллер к «нашему» Швеллеру никакого отношения не имеет. Но, может, он командовал 111-й дивизией позже? Нет, не командовал, ни до, ни потом. В соответствующей литературе названы все командиры 111-й пехотной дивизии за весь период ее существования [32, 33].
Первым командиром дивизии был генерал Отто Штапф, который пробыл в этой должности с 5 ноября 1940 по 31 декабря 1942 года. Затем командующие сменялись в следующей последовательности:
• 1 января 1943 - 14 августа 1943 - Герман Рекнагель;
• 15 августа 1943 - 29 августа 1943 - Вернер фон Бюлов;
• 30 августа 1943 - 31 октября 1943 - Герман Рекнагель;
• 1 ноября 1943 - 9 февраля 1944 - Эрих Грунер;
• 10 февраля 1944 - 22 апреля 1944 - Курт Адам;
• с 22 апреля 1944 - неизвестно.
Заметим, что генерал Шведлер здесь даже не упоминается.
О пребывании Рекнагеля в Таганроге сохранились отдельные факты. Вот один из них, описанный Г.Б. Гофманом в повести «Герои Таганрога» [34].
В апреле 1943 года на таганрогский аэродром, занятый немцами, по ошибке совершили посадку три советских истребителя. Между летчиками и охраной аэродрома завязался неравный бой, в котором советские летчики погибли.
Генерал Рекнагель,
пораженный мужеством
и героизмом летчиков, отдал распоряжение похоронить
их торжественно, с воинскими почестями. Как пишут, «в назидание своим солдатам». Благодаря этому стало известно место захоронения летчиков на Старом городском кладбище. Сегодня на их могиле стоит скромный гранитный памятник и выбиты фамилии: «Капитан Егоров Алексей Гаврилович и ст. лейтенант Единархов Иван Яковлевич». Судьба третьего погибшего летчика осталась неизвестной.
Другой бы на его месте мог отдать типичный для оккупантов приказ: «закопать трупы летчиков где-нибудь в поле». А ведь поле находилось от аэродрома совсем рядом, за забором. Генерал Герман фон Рекнагель не разделял убеждений нацистов, в НСДАП никогда не состоял и симпатий к ее руководителям не испытывал. Он был солдатом, как солдат выполнял приказы своего командования и, может быть, испытывал уважение к стойкости и мужеству солдат армии противника.
111-я пехотная дивизия Рекнагеля
История 111-й пехотной дивизии подробно изложена в книге немецкого автора Muskulus F. Geschichte der 111 Infanteriedivision («История 111-й пехотной дивизии»), вышедшей в Гамбурге в 1980 году [32]. А на соответствующих интернет-сайтах мы нашли русскоязычный вариант похождений «таганрогской» дивизии, в том числе лаконичную информацию в Википедии.
111-я пд дивизия вермахта была сформирована 6 ноября 1940 года в районе Фаллингбостеля (11-й военный округ, Ганновер). В ее состав вошли:
• 50-й гренадерский полк;
• 70-й гренадерский полк;
• 117-й гренадерский полк;
• 117-й артиллерийский полк.
В преддверии войны против СССР, согласно плану «Барбаросса», в апреле 1941 года дивизия переброшена на территорию оккупированной Польши в район города Кельне. Совершив накануне 22 июня ночной марш-бросок к границе СССР в районе Буга, дивизия входит в состав 55-го армейского корпуса. На территории СССР участвовала в битве под Дубно, которая подробно описана в книге военного историка А.В. Исаева «От Дубно до Ростова» [17].
В ноябре-декабре 1941 года дивизия вела бои в Донбассе, в районе Дебальцево. Но уже с середины января 1942 года дивизии пришлось вести оборонительные бои под Артемовском, останавливая глубокое проникновение советских войск в районе Барвенково - Лозовая.
По данным ростовской) историка В.И. Афанасенко, 111-я пехотная дивизия после освобождения Ростова 14 февраля 1943 года заняла рубежи па Миус-фронте. Здесь формирование удерживало линию обороны до конца июля 1943 года. При этом штаб дивизии находился в Таганроге. С началом Донбасской освободительной операции в августе 1943 года дивизия упорно обороняла подступы сначала к Таганрогу - на Самбекских высотах, затем к Мелитополю (до конца сентября) и, наконец, к Никополю (до февраля 1944 года).
В большой и содержательной работе таганрогского краеведа Александра Заблотского и его соавтора из Северодвинска Романа Ларинцева «Таганрог, август 1943» подробно рассматривается операция Красной армии по прорыву Миус-фронта и освобождению Таганрога [35]. Говоря об обороне города немецко-фашистскими войсками, авторы приводят факты участия в этих боях 111-й пехотной дивизии. Так, полосу обороны непосредственно перед Таганрогом, в районе Самбека, удерживала боевая группа 111-й пехотной дивизии под командованием полковника Вернера фон Бюлова, заместителя Рекнагеля. Боевой группе фон Бюлова подчинялся и гарнизон Таганрога во главе с последним комендантом города - подполковником Кальберлахом. Основные же силы дивизии под командованием самого Рекнагеля действовали в районе Камыше-ваха - Успенское - Шевченко - Анастасиевка.
С конца марта 1944 года оставшаяся часть 111-й дивизии вошла в состав новой группы немецких армий «Южная Украина», осуществляя оборону Крымского полуострова. Всю вторую половину апреля 111-я пехотная дивизия вместе с четырьмя немецкими и семью румынскими дивизиями сдерживала штурм нескольких советских армий. Остатки разбитой дивизии покинули Херсонес.
12 мая 1944 года последние солдаты дивизии, не успевшие отступить, сдались в плен советским войскам.
Глава 6
Союзники Германии в Таганроге
Рассказ об оккупационных войсках будет неполным, если мы не назовем союзников Германии - войсковые формирования иностранных государств, входивших в гитлеровскую коалицию и дислоцирующихся некоторое время в Таганроге.
То, что в нашем городе в период его оккупации находились итальянские, словацкие и румынские части, больше известно из рассказов жителей города, нежели из документов и публикаций историков. Но если в минувшие годы о немецких формированиях на страницах газет и в отдельных изданиях пробивалась хоть какая-то информация, то о румынах, словаках и итальянцах наблюдалось полное затишье. Не изменилась ситуация и в наши благословенные дни.
Один авторитетный историк, проживающий за пределами России, однажды посоветовал нам: «А вы поищите информацию на сайтах городов, близких к Таганрогу', или посмотрите публикации о боевых действиях союзников Германии в соседних регионах».
Воспользовавшись его советом, мы смогли найти некоторые сведения об ортскоменданте Таганрога Гельмуте Альберти и других офицерах вермахта. Отыскали кое-что и о союзниках Германии, воевавших на Южном участке германо-советского фронта. Итак, сначала поговорим об итальянцах.
Итальянский экспедиционный корпус
Планируя «дранг нах Остен» («поход на восток»), Гитлер меньше всего хотел втягивать в него своего друга и союзника Муссолини. Фюрер понимал, что экономически Италия к войне не готова, ее армия малочисленна и технически несовершенна. Л тащить за тысячу километров обузу он не очень-то хотел и предлагал Муссолини оставаться в Средиземноморье, обеспечивая безопасность региона.
Но непомерно тщеславный дуче, озабоченный собственным величием и престижем нации, не хотел оставаться в стороне от такого «мероприятия». К тому же в правительственных кругах Германии царила эйфория и полная уверенность, что крестовый поход против большевиков будет скоротечным и, однозначно, победоносным. Поэтому Муссолини объявил, что Италия находится в состоянии войны с Россией, и, оставаясь верным союзническому долгу, пообещал отправить на восточный фронт целый экспедиционный корпус.
Формирование такого корпуса началось за неделю до вторжения Германской армии в СССР. В него вошли 9-я пехотная дивизия «Пасубио» под командованием генерала Витторио Джиованелли, 52-я моторизованная дивизия «Торино» под командованием генерала Луиджи Манци и подвижная элитная дивизия «Челере». Возглавил корпус генерал Джованни Мессе.
Для комплектования первых двух дивизий пришлось реквизировать весь автомобильный транспорт Италии, но и в этом случае набралось всего 5500 машин, едва хватавших для комплектации одной дивизии. Третья дивизия состояла из трех элитных полков, высокомобильных стрелков, передвигавшихся на мотоциклах или верхом на лошадях. Из всего экспедиционного корпуса - самая боеспособная часть.
Эти три дивизии с авиационной группой, состоящей из транспортной и истребительной авиации, составили основу Итальянского экспедиционного корпуса. В военной литературе употребляется сокращение - КСИР, от итальянского C.S.I.R.
Итальянский экспедиционный корпус был включен в состав 11-й армии вермахта генерал-полковника Ойгена фон Шоберта. Но уже в начале августа его передают в 1-ю танковую группу Эвальда фон Клейста. В сентябре 1941 года КСИР занимал оборону на Днепре между населенными пунктами Дериевка и Пере-волочная. Детом 1942 года корпус в составе 8-й итальянской армии через восточный Донбасс наступал в большой излучине Дона в северо-восточном направлении и с августа занимал оборону в полосе 180 километров от Новой Калитвы до станины Вешенской.
Основная роль ио захвату' столицы Донбасса отводилась дивизии «Челере». Дивизия «Пасубио» должна была выполнять вспомогательную роль, закрепившись на реке Волчьей между Новоселовкой и Алексеевкой. Дивизия «Торино» занимала оборону в районе Мокрых Ялов, на высоте Васильевка.
Несмотря на отчаянное сопротивление советских частей и неблагоприятные погодные условия, итальянцы с поставленной задачей справились. Силами дивизии «Челере» захватили железнодорожную станцию Сталино и повернули на Красноармейское, нанеся мощный удар по советским войскам в районе Гришино. На этом участие итальянских войск в захвате Сталино закончилось. А лавры, естественно, достались немецкому командованию [36].
Опуская подробное описание битвы за Сталино, скажем, что немцам с союзниками удалось решить поставленную задачу, и 21 октября к 15.00 союзные войска овладели не только городом Сталино, но и Макеевкой. До Таганрога оставалось не более 180 километров.
Как словаки оказались в Таганроге
Участие словаков в «походе на Восток» в качестве союзников Германии командование вермахта предопределило заранее. В июле 1941 года в состав группы армий «Юг" вошел словацкий армейский корпус численностью 45 тысяч солдат и офицеров под командованием генерала Фердинанда Чатлоша. В состав корпуса входили 1-я и 2-я пехотные дивизии. Из-за недостатка транспортных средств они использовались главным образом для защиты коммуникаций.
Наиболее эффективным словацким соединением оказалась «мобильная бригада» под командованием ге-нерал-майора Августина Малара. Бригада состояла из танкового, мотопехотного, инженерного батальонов и артиллерийского дивизиона.
Словацкие войска наступали через Львов в направлении Винницы. В первой декаде июля 1941 года ее подразделения перешли под оперативное командование 17-й немецкой армии. К 22 июля они вошли в Винницу, продолжая продвигаться с тяжелыми боями через Бердичев и Житомир к Киеву.
В середине сентября 1941 года 1-я моторизованная дивизия под командованием генерала Августина Малара держала оборону на Днепре в полосе Чогар-ник - Днепродзержинск. В октябре дивизия сражалась в составе 1-й танковой армии под Мариуполем и Таганрогом в районе Куйбышева.
Один из немецких офицеров отмечал, что словаки в боях на Миусе проявили себя «храбрыми солдатами с очень хорошей дисциплиной». В летнюю камланию 1942 года словацкая мобильная бригада воевала на Кубани в составе все той же 1-й танковой армии, где она наступала на Туапсе.
О пребывании в Таганроге словацких военнослужащих нам стало известно со слов таганрожцев, переживших оккупацию. В военно-исторической и краеведческой литературе исчерпывающие сведения об этом отсутствуют.
Румыны на марше
Итак, на какое-то время Таганрог стал местом дислокации итальянских дивизий. К сожалению, рассказать подробнее о пребывании союзников Германии в Таганроге мы не можем, т.к. не располагаем сведениями. За прошедшие 70 лет этот вопрос никем глубоко не исследовался. Правда, в последнее время стали появляться публикации об участии войсковых формирований иностранных государств в составе вермахта и ваффен СС. Но эти исследования охватывают крупномасштабные и значимые фронтовые операции и не затрагивают боевых действий местного значения наподобие Таганрога.
Некоторую информацию о румынах нам удалось получить из разговоров с жителями города, пережившими оккупацию. Несколько лет назад ветеран кожевенного завода Е.Н. Борщова рассказала, что уже после вхождения немцев в Таганрог в их дворе (городок кожевенного завода) расквартировали какую-то румынскую часть. Один из румынских офицеров поселился в их квартире. По ее словам, это был верующий человек, средних лет. Он сразу поставил у окна небольшой столик, положил на него несколько иконок, свечу, молитвенник и крест. Часто молился и ни с кем из членов семьи Борщовых почти не общался. Русского языка не знал.
Все, кто рассказывал нам о румынах, говорили почти одно и то же. Всем запомнилось, что румынские солдаты отличались лояльным отношением к местному населению, но были склонны к мелкому воровству. Тянули все, что понравилось, что плохо лежит. Особенно после того, как они съезжали с квартир, хозяева недосчитывались многих вещей: посуды, обуви, предметов быта. Когда румынские солдаты съехали с квартиры Борщовых, хозяева обнаружили сундучок, в котором хранили продукты, пустым. Румынских солдат часто видели на улицах в компании с русскими девушками. Они любили посещать увеселительные и развлекательные заведения города, открытые оккупантами.
Самостоятельных боевых действий румынские части почти не вели, в основном участвовали в боях совместно с войсками вермахта. В Таганроге на них возлагались второстепенные задачи: патрулирование улиц и дорог, караульная служба, сопровождение обозов и продовольственные рейды, в которых они охотно участвовали. Известно, что румынские части сражались на Миус-фронте и несли боевые потери наряду с немцами.
Вопрос о появлении румын в Таганроге не нашел должного отражения в краеведческой литературе, как и в случае со словаками. В одном уважаемом источнике говорится, что итальянцы и румыны входили в Таганрог вместе с немецкими частями. Но если итальянцы с самого начала вторжения в СССР находились в составе 1-й танковой армии фон Клейста и в середине октября оказались под Таганрогом, то румыны вряд ли. Поясним свою точку зрения.
В те дни, когда «Лейбштандарт» сражался под Таганрогом, румынские части 3-й и 4-й армий только входили в Одессу. В ходе боев за Одессу румынская армия понесла тяжелые потери: почти 18 тысяч погибших, 63 тысячи раненых, около 9 тысяч пропавших без вести. С такими потерями, естественно, армия двигаться дальше и воевать не могла, и румыны надолго задержались в Одессе [37]. Не мы это выдумали, так говорят источники. В лучшем случае румыны могли оказаться в Таганроге только в конце октября 1941 года.
В 20-х числах июля 1942 года Гитлер начал крупномасштабную операцию по захвату Кавказа, которая получила название «Эдельвейс». В составе немецких армии сражалась и 3-я румынская армия под командованием Петре Думитреску, четыре румынских дивизии имелись в армии Германа Гота, три дивизии - в подчинении Рихарда Руоффа.
Операция «Эдельвейс» началась более-менее успешно. Немцам наконец-то удалось 24 июля овладеть «воротами Кавказа» - городом Ростовом. Вот в эти июльские дни через Мариуполь и Таганрог могла пройти румынская армия. Из Одессы другого пути не существовало.
Король Румынии Михай I в Таганроге
В период оккупации Таганрога в июле 1942 года в городе побывал король Румынии Михай I. Случай довольно-таки беспрецедентный, а потому интересный. Не так часто монархи европейских государств в годы Второй мировой войны посещали оккупированные города.
Что же привело 21-летнего монарха в наш город, с какой целью Его Величество посетил Таганрог, как долго пробыл в нем, где останавливался, с кем встречался? Вопросы, вопросы, вопросы...
К поиску ответов подключились сотрудники отдела краеведения ЦГПБ имени А.П. Чехова, и на одном из сайтов Интернета они обнаружили программу пребывания короля Михая I на Южном участке германо-советского фронта в июле-августе 1942 года. Приводим ее в неизменном виде [38].
«Поездка Михая I в сопровождении профессора Михаила Антонеску и генерала Жемеску с 30 июля по 3 августа 1942 г.
Программа визита:
30 июля - прилет в Мариуполь.
31 июля - воинские части Мариуполя и Таганрога, музей Петра Великого (Таганрог) (выделено В.В. и С.Р.).
1 августа - воинские части и госпитали Симферополя, Севастополя, форта «Максим Горький?».
2 августа - Ялта, Ливадия, воинские части. Ливадийский дворец.
Возвращение в Симферополь.
3 августа - возвращение в Бухарест».
И здесь следует внести некоторую ясность в текст программы визита. Во-первых, профессор Михаил Антонеску никакою отношения к премьер-министру Румынии, маршалу Ионе Виктору Антонеску, не имел. Он просто был однофамильцем.
Во-вторых, в Таганроге никогда не было музея Петра Великого. Так организаторы поездки назвали краеведческий музей города. Но почему’ всплыло имя Петра Великого? Оказывается, еще при создании музея в Таганроге, активным инициатором которого выступал А.П. Чехов, в воздухе носилась идея организовать именно музей Петра I. Так великий писатель предлагал землякам увековечить имя основателя Таганрога. Но что-то не срослось, и музей изначально стал называться краеведческим.
В Таганроге о визите Михая известно немногое. На официальном сайте Таганрога размещена информация следующего содержания:
«Для германских властей городской музей стал своего рода вотчиной, куда, как на выставку-продажу, приводили «высоких гостей», редко уходивших без ценных подарков. В июле 1943 (выделено В. В. и С.Р.) года музей посетил король Румынии Михай I.
Картины, мебель и фарфор из фондов раздавались для украшения квартир и кабинетов чинов немецкой армии, расположившихся в Таганроге. При отступлении из города немцы вывезли ценные коллекции золотых и серебряных монет, художественный фарфор и фаянс, образцы медальерного искусства, несколько единиц уникальных полотен» [39].
Ну, во-первых, авторы приведенного текста ошиблись годом. Во-вторых, очень уж некорректно сделан намек на «высоких гостей, редко уходивших без ценных подарков». Никакой исторической ценности такая информация не имеет. Вот если бы автор(ы) написали, что королю Румынии Михаю I из фондов музея преподнесли в дар то-то и то-то и он уехал безмерно счастливым. - тогда другое дело. А так фраза о Михае выглядит инородным телом на фоне абсолютно другого но содержанию информационного сообщения.
Хотелось бы обратить внимание читателей на два момента: первый - очень плотный график перелетов и второй - на посещение войсковых частей, надо полагать, румынских.
О подобных визитах говорится в публикации Г. Маркеса «Осень патриарха»:
«Формально считаясь главнокомандующим вооруженными силами Румынии, Михай часто совершал инспекционные поездки по оккупированным территориям Советского Союза. Он был в Приднестровье, Одессе, Крыму, а в начале августа 1942-го прибыл в Мариуполь в штаб 3-й Румынской армии, которая совместно с 6 й армией Паулюса вела тяжелые бои на подпушах к Сталинграду» [40].
О визитах короля Румынии на отдельные участки фронта говорится и в других публикациях:
«Летом 1942 года король Румынии Михай I нанес визит румынским солдатам, сражающимся на Восточном фронте, и посетил с инспекцией Одессу. Он побывал в Оперном театре, просмотрел ряд спектаклей. Посещение было обставлено торжественно и пышно» [41].
Не исключено, что в Мариуполь и Таганрог Михай мог отбыть прямо из Одессы, не возвращаясь в Бухарест. О своих визитах на фронт 90-летний «патриарх» рассказал в интервью журналу «Огонек» в № 19 от 16 мая 2011 года:
«Я по просьбе Иона Антонеску выезжал на фронт вручать награды солдатам. Побывал тогда в Ливадии, в том самом дворце, где скончался мой двоюродный прадед, император Александр III» [42].
О пребывании Михая в Одессе на страницах независимой газеты «Юг» (выходные данные газеты на сайте отсутствуют) рассказал журналистке Ольге Кологрсвой ветеран Великой Отечественнной войны Анатолий Илларионович Настасюк, который оказался невольным свидетелем появления короля «на людях»:
«Летом сорок второго базары Одессы ломились от продуктов. В рыбном ряду продавали даже морских свиней (черноморская афалина). На Новом рынке был отдельный ряд жестянщиков, которые не успевали запаивать жестянки с медом для немцев. На Пасху выстраивались длинные ряды у вновь открытых церквей для желающих освятить продукты.
Посмотреть на все это приехали румынский король Михай I и королева-мать Елена Греческая. Король - молодой человек лет двадцати, затянутый в корсет и военный мундир, в огромной военной фуражке. Королева -высокая женщина, вся в белом, с большим ожерельем на шее. На почтительном расстоянии шел городской голова Пынтя и прислуга. Король и королева прошлись по базару и даже что-то купили» [43].
Жаль, что в Таганроге не нашлось такого свидетеля, который описал бы встречу короля Румынии с городскими властями и работниками музея.
Из биографии короля Михая I
Завершая рассказ о Михае 1, приведем некоторые его биографические данные, редко публикуемые в печати.
Будущий король Румынии родился 25 октября 1921 года в Румынии. Единственный ребенок кронпринца Кароля (будущего Кароля II) и принцессы Елены Греческой, внук Фердинанда I, правнук великой княжны и королевы Греции Ольги Константиновны и правнук великой княжны Марии Александровны - дочери Александра II, родной сестры императора Александра III.
В июле 1927 года, после смерти своего деда Фердинанда I, неполных шести лет, он вступил на престол. До 1930 года царствовал под опекой регентов. В том же году из-за границы в Румынию вернулся его отец Кароль. Он сместил несовершеннолетнего сына и стал царствовать как Кароль II, а Михай стал его наследником с титулом «великий воевода Алба-Юлии».
В 1940 году командующий вооруженными силами Румынии - маршал Ион Виктор Антонеску совершил государственный переворот и сместил Кароля II, который вновь покинул страну.
Вторично взойдя на престол, 19-летний монарх оказался в роли номинального главы государства, нс имея фактически никаких полномочий. Всю власть сосредоточил в своих руках Ион Антонеску, имевший поддержку в армии. В это время Румыния активно участвует во Второй мировой, а затем и в Великой Отечественной войне на правах союзника Германии.
В августе 1944 года, когда успешно развивалась Ясско-Кишиневская операция, король Михай при поддержке антифашистской оппозиции приказал арестовать Антонеску и пронемецких генералов и объявил войну Германии. После этого в Бухарест вошли советские войска, и румынская армия вместе с советской сражалась против гитлеровской коалиции на территории Венгрии, а потом и Австрии.
В марте 1945 года в Румынии к власти пришло правительство, поддержанное Москвой, и два с лишним года Румыния оставалась чем-то вроде «социалистической монархии».
Шестого июля 1945 года Михай был награжден советским орденом «Победа» No 16 как внесший перелом в соответствующий этап войны (вывод Румынии из лагеря союзников Германии заметно ускорил разгром гитлеровской коалиции). Он получил эту награду третьим из иностранцев, после Эйзенхауэра и Монтгомери.
В 2005 году, во время торжеств по случаю 60-летия Победы, король Михай, единственный живой кавалер высшего советского военного ордена, посетил Москву, где В.В. Путин вручил ему юбилейную медаль «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
В 2010 году король Михай присутствовал на параде Победы в Москве, являясь единственным ныне живущим Верховным главнокомандующим вооруженными силами государства во Второй мировой войне. Имя Михая I в числе других высечено на мемориальной доске в честь кавалеров ордена «Победа», установленной в Большом Кремлевском дворце.
Глава 7
Ортскомендант Гельмут Альберти
В литературных источниках. рассказывающих о Таган-роге времен оккупации, то и дело упоминается некий капитан (гауптман) Альберти - ортскомендант Таганрога. Авторы публикаций прошлых лет называют его исключительно по фамилии, и нам стоило больших усилий документально установить имя этого господина со звучной проитальянской фамилией, возглавлявшего такое серьезное ведомство. Но сначала небольшое вступление об ортскомендатурах вообще.
Для осуществления исполнительной власти военного командования в оккупированных городах и районных центрах СССР создавались военные комендатуры. Они делились на две разновидности - ортскомендатуры (орте -место, местные комендатуры) и фельдкомендатуры (полевые). На них в первую очередь возлагалась организация «нового порядка». Одна из таких ортскомендатур была создана в Таганроге с первых дней оккупации города. Размешалась она в здании бывшего горкомхоза по улице Ленина, 71 (в настоящее время здесь находится колледж морского приборостроения). Возглавил комендатуру капитан Гельмут Альберти (нем. Helmut Alberti).
С 14 августа 1942 года его преемником стал капитан Гаст, с января 1943 года - майор Штайнвакс, с весны сорок третьего - капитан Эрлих, и последним комендантом оккупированного города был подполковник Кальберлах.
Комендатуры отвечали за организацию местного самоуправления, назначение местных старост, изъятие продуктов, сырья, одежды и другого имущества для нужд немецкой армии, отправку граждан на работу в Германию, обеспечивали жильем прибывшие в их зону действия воинские части, занимались вопросами организации безопасности тыла.
Кроме этого комендатуры выполняли контрразведывательные функции, боролись с партизанами, диверсантами, агентами НКВД. Ортскомендатурам придавалось жандармское отделение численностью 10 человек, а фельдкомендатурам - взвод жандармов (30 человек). Эту вооруженную силу использовали в качестве охранников, конвоиров и для выполнения контрразведывательных функций. Ортскомендатуре Таганрога подчинялась русская вспомогательная полиция, а также русско-немецкая администрация - бургомистрат города.
Деятельность новоиспеченного органа местной власти под руководством капитана Альберти началась с распространения по всему городу приказов и воззваний, большинство из которых заканчивались словом «расстрел».
Капитан Альберти среди часто сменяемых комендантов города был самой одиозной фигурой и оставил после себя недобрую память. Он отличался особой жестокостью, испытывая ненависть к евреям, цыганам и другим «неполноценным» этническим группам. Альберти олицетворял собой образ фашиста, принесшего на нашу землю смерть, кровь, голод, страдания сотен тысяч мирных жителей.
Как он выглядел, мы не знаем. Никто не оставил воспоминаний о его внешности. Некоторые сведения о Гельмуте Альберти мы нашли совершенно случайно в газете «Дуэль» Nq 15 (62) 1998-06-02. Статья называлась «Обращайтесь с врагами, как он с вами!» [4-1], в ней говорится о судебном процессе 1947 года над пособниками фашистов в годы оккупации Севастополя. Вот что мы узнали из нее о «нашем» ортскоменданте:
«Гельмут Альберти родился в 1891 году в г. Генейзене. Получил образование юриста. В молодости хотел стать колониальным чиновником и с этой целью проходил обучение в Колониальном институте, но так как к моменту окончания Первой мировой войны Германия потеряла все свои колонии, учебу прекратил, и высшее колониальное образование у него осталось незавершенным.
Впрочем, его незавершенность он с лихвой компенсировал своей практической деятельностью в годы Великой Отечественной войны на оккупированных советских территориях.
В нацистскую партию (НСДАП) Альберти вступил в 1931 году, поскольку был сознательным расистом и полон уверенности в том, что только немцы как «высшая раса» должны господствовать над другими народами.
До своего прибытия в Крым служил военным комендантом Таганрога (1941-1942 гг.) и Новороссийска (1942— 1943 гг.).
В этих городах организовал поиск и уничтожение около 3 тысяч человек (по всей видимости, евреев - прим. В.В. и С.Р.). О стиле деятельности оккупационного режима немцев в России вообще, и Альберти в частности, свидетельствует содержание его приказов в Таганроге:
«Жителям брать воду только из колодцев, окрашенных в белый цвет, в течение трех часов в день. За неподчинение - расстрел», «За утерю документов, удостоверяющих личность, - расстрел», «Всем, кто не сдаст олово и оловянные вещи, - расстрел».
В январе 1943 года Альберти организовал выселение из Новороссийска всех оставшихся в нем жителей (10 тыс. человек), конфисковав, а проще творя, присвоив принадлежащее им имущество.
С 15 октября 1943 по 9 апреля 1944 года Альберти служил военным комендантом города Ак-Мечеть, в настоящее время - Черноморское. Будучи комендантом Ак-Мечети, организовал насильственный вывоз на принудительные работы в Германию 960 жителей. А также физическую расправу солдатами комендатуры над четырьмя матросами с советского торпедного катера, потерпевшего крушение вблизи поселка, и летчика со сбитого самолета. Во время отхода немецких войск из Крыма руководил разрушением промышленных объектов и городского хозяйства Ак-Мечети» [44].
Ну что ж, вполне исчерпывающая характеристика. Настоящий идейный нацист-палач. На атом рассказ о Гельмуте .Альберти мы прерываем, но к его персоне еще вернемся. А сейчас расскажем еще одну совершенно неожиданную версию взрыва ортскомендатуры Таганрога, которая не вошла в книгу «Вчера была война» [9].
Котлы иногда взрывались
Таганрогская ортскомендатура в годы войны «прославилась» тем, что 19 ноября 1941 года в ней «раздался взрыв огромной силы» [45]. Эта история описана в целом ряде газетных публикаций, в которых рассматриваются разные версии взрыва. Все они, а их существовало ни много, ни мало целых шесть, представлены в книге «Вчера была война». Сразу после выхода книги к авторам обратился один таганрожец, который предложил свою, вполне реальную, но неожиданную версию взрыва. Вот как она выглядит.
Доподлинно известно, что в здании бывшего горком-хоза, где разместилась немецкая ортскомендатура (ныне колледж морского приборостроения), находилась котельная, работавшая на угле и обеспечивающая подачу горячего воздуха (а может, и воды, тип котла неизвестен) в систему отопления. Такие котлы требовали регулярных (как правило, в летний период времени) профилактических и ремонтных работ. Без этого они в самый разгар холодов могли остановиться и даже взорваться, особенно если работали в интенсивном режиме, с максимальной нагрузкой. Попутно заметим, что летом сорок первого администрация горкомхоза вряд ли проводила профилактику отопительной системы, не до этого было.
Так как немецкие офицеры привыкли к комфортным условиям, ортскомендант .Альберти вполне мог распорядиться топить «на всю катушку». Ведь ноябрь 1941 года на редкость был холодным. И вот в один прекрасный момент котел не выдержал «всей катушки» и взорвался. Теоретически даже можно предположить, что ему кто-то помог, для чего не обязательно было бросать в котел гранату. Достаточно было перекрыть кран (клапан, задвижку, вентиль и тому подобное устройство) на выходе котла, то есть остановить циркуляцию энергоносителя в системе. Это мог сделать любой человек, понимающий, что за этим последует. Даже малограмотный истопник.
В результате такого взрыва мог возникнуть локальный очаг возгорания, могло рухнуть межэтажное перекрытие между подвалом, где находилась котельная, и первым этажом (Erdgeschos), в результате чего могли погибнуть служащие комендатуры. В этом же легочнике (45] автор писал, что «во время взрыва погибло 147 немецких служащих».
Знание автором статьи такой точной цифры просто поражает - откуда он извлек эту цифру на свет божий, из каких архивов? В других публикациях по этому поводу говорилось. что погибло 47 гитлеровцев, - и опять поражающая воображение точность. В природе не существует ни одного официального документа - ни немецкого, ни советского, где бы приводились эти цифры. Обе эти цифры вызывают у нас большое сомнение, хотя бы потому', что в просмотренных нами открытых документах нет сведении о похоронах немцев, погибших при взрыве комендатуры. Если бы действительно было столько убитых, наверняка бы немецкая пропаганда раструбила на весь белый свет, что «от рук вражеских диверсантов (как вариант: бан,-хитов-партизан) погибли доблестные солдаты фюрера...», или сочинила нечто подобное. Но похороны были «тихими», без пропагандистских трюков.
Теперь несколько слов о силе взрыва. Специалисты по отопительным системам, которые еще помнят угольные котлы, рассказывали, что взрыв такого котла мог быть весьма сильным. Его можно было услышать за несколько кварталов. Но самое странное в этой истории - это реакция самих немцев на происшедшее. Насколько нам известно, ни облав, ни массовых арестов, ни расстрелов за этим не последовало. Правда, в конце ноября на базарной площади были повешены шесть неизвестных мужчин, то ли партизан, то ли воришек. Но взрыв комендатуры и эта казнь никакой причинно-следственной связи не имеют.
Известно, что за одного убитого офицера или саботаж немцы расстреливали десятки ни в чем не повинных людей, а при взрыве в комендатуре погибло полторы сотни гитлеровцев - и никаких последствий. Да за такие дела согласно «новому порядку» следовало половину города вывезти в Петрушино в Балку смерти, а тут такое «благодушие». Странно все это.
Данная, седьмая по счету, версия взрыва не такая уж и беспочвенная. Если взрыв действительно произошел «по техническим причинам», то понятна та «тишина», которая сложилась вокруг взрыва. И становится ясным, почему немцы проявили инертность и за взрывом не последовали карательные акции. Правда, писали, что гитлеровцы сразу же начали задерживать всех гражданских лиц, находившихся в момент взрыва около комендатуры. Но это нормальная реакция любых полицейских органов, хоть немецких, хоть советских, и в те годы, и в наши дни. ’Захваченный на месте преступления субъект - первый кандидат в подозреваемые. Это полицейская аксиома всех времен и народов.
На другой день после взрыва ортскомендатура переехала в новое здание, на улицу Петровскую, 47. В наши дни в нем находится институт управления и экономики -ТИУЭ. Л капитан Гельмут Альберти, отделавшись легким испугом, как ни в чем не бывало продолжил службу до августа 1942 года. И все пошло своим чередом. Вроде и не было никакого взрыва.
Ветеран Вооруженных сил России и труда В.К. Ни-щенков, видевший последствия взрыва, рассказывал, что взрыв прогремел очень сильный. Выбило входную дверь, которой придавило караульного солдата, из окон посыпались стекла. Но потом стало тихо, а вечером совершенно в другой стороне от взрыва начался пожар. Что интересно, его никто не тушил, а сразу стали выносить вещи, бумаги и другое содержимое комнат.
.Авторам книги удалось достать уникальные фотоснимки, запечатлевшие момент взрыва комендатуры. Мы предлагаем их вашему вниманию.
Глава 8
Зондеркоманда СС 10-А
А теперь перейдем к рассказу об организации, которая наводила ужас на жителей Таганрога и которую жители называли коротким устрашающим словом «гестапо». Но сначала предыстория ее появления в Таганроге.
В мае 1941 года, перед началом кампании против СССР, в недрах Главного управления имперской безопасности (РСХА) создаются четыре айнзацгруппы (нем. Einsatzgruppe специальные группы), разделившие между собой фронтовую полосу по направлению движения немецких войск: группа «А» - страны Прибалтики; «Б» -Смоленск - Москва; «Ц» район Киева; «Д» - южная часть Украины и России. В каждой группе насчитывалось от 500 до 900 человек. В командном составе групп и команд находились офицеры, переведенные из СС. гестапо и полиции, а также много интеллигентов и юристов. Например, шеф группы «Д» Отто Олендорф имел дипломы трех университетов и научное звание доктора юриспруденции. Эрнст Биберштейн, о котором рассказ впереди, был протестантским пастором, богословом и официальным деятелем церковной иерархии.
Группы подразделялись на айнзацкоманды и зондеркоманды (нем. Sonderkommando - особая команда), имевшие в своем составе от 70 до 120 человек и подразделявшиеся на подкоманды по 20-30 человек. Руководство ими осуществляло Главное имперское управление безопасности (РХСА) во главе с Рейнгардом Гейдрихом, причем приказы передавались сверху вниз по цепочке «Гитлер -Гиммлер - Гейдрих - командиры айнзацгрупп - командиры айнзац (зондер) команд». Айнзацкоманды действовали в глубоком тылу, в то время как зондеркоманды использовались в непосредственной близости к линии фронта и в прифронтовых городах.
В функции этих групп и команд входило:
• физическое истребление еврейского населения, цыган и других «неполноценных» рас;
• выявление и ликвидация партийного и комсомольского актива;
• уничтожение советских партийных работников, сотрудников НКВД и ее агентуры, армейских политработников и офицеров;
• проведение розыскных мероприятий, арестов;
• борьба с проявлениями антигерманских настроений населения;
• захват учреждений, имеющих картотеки, архивы и другую документацию.
Днем рождения мобильных групп истребления принято считать 22 июля 1940 года, когда гитлеровская идея тотальной войны, включая массовое уничтожение определенной части населения на захваченных территориях, была впервые изложена армии. В дальнейшем армия была вовлечена в аги процессы, поскольку эсэсовские истребительные подразделения находились под ее тактическим командованием. В записи, сделанной 3 марта 1941 года в дневнике генералом Йодлем, говорится о решении Гитлера, что в грядущей русской кампании полицейские подразделения СС будут идти вплотную за передовыми армейскими отрядами, «ликвидируя» «еврейско-болыпе-вистскую интеллигенцию».
Из евреев, проживавших на советской территории, четыре миллиона жили в районах, оказавшихся в оккупации в 1941-1942 годах. Из них два с половиной миллиона успели эвакуироваться до прихода немцев. Оставшиеся на 90% сосредоточились в городах, что облегчало айнзац-группам их уничтожение. Истребительные батальоны двигались непосредственно за армейскими частями, сгоняя евреев раньше, чем население города понимало, что происходит [46].
Айнзацгруппа «Д» под командованием бригаденфю-рера СС (впоследствии группенфюрера СС) Отто Олен-дорфа оперировала в зоне действий 11-й армии в южной Украине, Бессарабии, Кишиневе и Крыму.
Организационно в нее входила и зондеркоманда 10-а: командиры - оберштурмбаннфюрер СС Хайнрих Зеетцен (июнь 1941 - июль 1942); штурмбаннфюрер СС Курт Христ-манн (1 а в гу ста 1942 - июль 1943).
Айнзацкоманды и зондеркоманды, как правило, переезжали из одного оккупированного района в другой по мере «решения поставленных задач» и продвижения фронта на восток.
В конце каждого дня командиры подразделений направляли командиру айнзацкоманды письменные рапорты обо всех казнях, совершенных за день. В свою очередь командиры айнзацкоманд рапортовали командирам айнзацгрупп об общем количестве людей, которые были истреблены всеми подразделениями айнзацкоманды. После этого уже командиры айнзацгрупп подводили общие итоги и суммировали количество убитых. Эти данные с комментариями курьерской почтой или телеграфом отправлялись в группу IV В4 РСХА. Там с них снимались копии, которые переадресовывались Гитлеру, Гиммлеру, Гейдриху, Геббельсу, Герингу и другим «авторам» расовых чисток.
Так, в рапорте Nq 190 айнзацгруппы «Д» отмечалось, что во второй половине марта 1942 года был казнен 1501 человек, а «общее число расстрелянных составило 91 678 человек» [47].
Эти докладные в качестве доказательств, изобличающих нацистских преступников, фигурировали на Нюрнбергском процессе. И наверняка в одной из архивных папок хранится доклад X. Зеетцена шефу айнзацгруппы «Д» Отто Олендорфу о количестве расстрелянных евреев в городе Таганроге.
Нас всегда интересовал вопрос, когда зондеркоманда появилась в Таганроге. Вопрос возник не на пустом месте. Дело в том, что в разных источниках время прибытия зондеркоманды СС 10-а в Таганрог называют по-разному. Одни авторы пишут, что это случилось в ноябре, другие -в декабре 1941 года и даже - в январе 1942 года. Полная путаница внесена и в отношении командира зондеркоманды. Мы берем на себя смелость расставить все точки над i. Начнем со времени прибытия зондеркоманды в Таганрог.
В Ростовском центре документов новейшей истории областного архива старший научный сотрудник историкокраеведческого музея Таганрога В.И. Ратник обнаружила докладную записку начальника Управления НКГБ Ростовской области, комиссара госбезопасности С. Покотило на имя секретаря обкома ВКП(б) Б.А. Двинского от 20 сентября 1943 года. В ней сказано следующее:
«...Ворвавшиеся в Таганрог части СС из дивизии «Адольф Гитлер» произвели первые грабежи, забрав у жителей все, что попалось на глаза, и уступили на второй день место гестаповцам из зондеркоманды СС 10-а (выделено В.В. и С.Р.) во главе с ее шефом - полковником Кристманом и доктором Герцем. Численность команды составляла свыше 100 человек» [48].
На второй день - это значит 18 октября 1941 года. К сожалению, это единственный документ, в котором четко обозначены дата и месяц прибытия зондеркоманды в Таганрог. Не верить чекисту такого ранга мы просто не имеем права. Тем более что вскоре за этим последовали события, характерные для деятельности этого подразделения СС.
Но вот с именем начальника зондеркоманды вышла ошибочка, и она присуща целому ряду авторов. На самом деле зондеркомандой СС 10-а в Таганроге руководил обер-штурмбаннфюрер (подполковник) СС Хайнц Зеетцен. Это вытекает из официальной биографии Зеетцена и других известных документов. А штандартенфюрер Курт Кристман действительно возглавлял эту команду, но с 1 августа 1942 года, когда она уже находилась в Ростове.
Злодеяния этой команды по массовому уничтожению еврейского населения в Ростове, Краснодаре и Ставрополе широко известны и описаны во многих научных работах, газетных статьях и художественной литературе. А вот о Таганроге - почти ничего, за исключением отдельных документов РОУ НКВД.
Итак, с прибытием зондеркоманды в Таганрог вроде бы все ясно. Но вот в другом источнике сказано несколько иное. Внимание, цитата!
«После выхода из Ростова-на-Дону с отступающими частями вермахта в конце ноября зондеркоманда 10-а провела зимние месяцы 1941-42 в Таганроге на Азовском море» [49].
Этот пассаж можно толковать двояко. С одной стороны, можно предположить, что зондеркоманда 10-а участвовала в захвате Ростова, выдвинувшись из Таганрога, провела там целую неделю, а потом вернулась назад в Таганрог с отступающими войсками. Напомним читателям, что это отступление произошло 29 ноября 1941 года.
А можно предположить, что до этого дня зондеркоманды в Таганроге вообще не было. Она могла наступать на Ростов с севера, идя по маршруту дивизии СС «Викинг». И только потом, в ноябре, появилась в Таганроге.
Но, во-первых, в докладной записке С.В. Покотило ясно сказано, что зондеркоманда вошла в Таганрог 18 октября. Л во-вторых, если ее не было до этого в Таганроге, то кто тогда расстреливал евреев в октябре 1941 года? Мы дадим ответ на этот вопрос, но только чуточку позже.
В Таганроге зондеркоманда разместилась в помещении средней школы No 2, носящей имя А.П. Чехова, по улице Октябрьской, 9 (при немцах - Гимназическая). Пробыла в Таганроге недолго, до лета 1942 года, но успела оставить после себя глубокий кровавый след. На ее совести расстрел многих тысяч жителей города, не желающих работать на нацистов и замеченных в неблагонадежности, в том числе и евреев, регулярные облавы и аресты заложников в местах обнаружения убитых гитлеровцев и многое другое.
Как правило, такие команды были немногочисленными, их костяк и командный состав состоял из немцев, остальных добирали на местах из числа добровольцев предателей и уголовников, откровенных врагов советской власти. Нередко в состав зондеркоманд попадали чины русской вспомогательной полиции, отличившиеся в борьбе с партизанами, в уничтожении коммунистов и евреев.
Так. начальник русской вспомогательной полиции Юрий Кирсанов в сентябре 1942 года стал активным сотрудником зондеркоманды.
После войны во всех структурах Госбезопасности СССР сверху донизу заработала «немецкая линия» по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников на временно оккупированной территории СССР. В республиканские, областные и городские Управления и отделы МГБ поступило информационное письмо министра государственной безопасности СССР С. Игнатьева, информирующее чекистов о деятельности зондеркоманды СС 10-а. Приведем этот документ полностью, без каких-либо купюр [50] .
Совершенно секретно
Министрам государственной безопасности союзных и автономных республик, начальникам Управлений МГБ краев и областей, начальникам Управлений и отделов контрразведки МГБ военных округов, групп войск, флотов и флотилий, начальникам Управлений и отделов охраны МГБ на железнодорожном и водном транспорте.
При этом направляется Сборник справочных материалов об органах германской разведки, действовавших против СССР в период Великой Отечественной войны I94I-I945 гг.
В сборник включены проверенные данные о структуре и деятельности центрального аппарата Абвера и Главного управления имперской безопасности Германии - РСХА, их органов, действовавших против СССР с территории сопредельных стран, на восточногерманском фронте и на временно оккупированной немцами территории Советского Союза.
Материалы сборника используйте в агентурной разработке лиц, подозреваемых в принадлежности к агентуре германской разведки, и в разоблачении на следствии арестованных немецких шпионов.
Министр государственной безопасности Союза ССР С. ИГНАТЬЕВ
25 октября 1952 г.
гор. Москва
Особая команда 10-а
«Особая команда 10-а (полевая почта Ne 47540 и No 35583) действовала совместно с 17-й немецкой армией генерал-полковника Руофа.
Команду возглавлял до середины 1942 года обер-штурмбаннфюрер СС Хайнц Зеетцен, затем штурмбан-нфюрер СС Курт Кристман. Команда широко известна своими зверствами в Краснодаре. С конца 1941 года до начала наступления немцев на кавказском направлении команда находилась в Таганроге, а ее отряды действовали в городах Осипенко. Ростове, Мариуполе и Симферополе.
Когда немцы продвинулись на Кавказ, команда прибыла в Краснодар, а ее отряды в этот период действовали на территории края в городах Новороссийске, Ейске, Анапе, Темрюке, станицах Варениковской и Верхне-Ба-канской. На судебном процессе в Краснодаре в июне 1943 года были вскрыты факты чудовищных злодеяний сотрудников команды: издевательство над арестованными и сожжение заключенных, содержавшихся в краснодарской тюрьме; массовые убийства больных в городской больнице, в Березанской лечебной колонии и детской краевой больнице на хуторе Третья речка Кочеты (ныне село Суворовское) Усть-Лабинского района; удушение в автомашинах-душегубках многих тысяч советских людей.
Особая команда в то время насчитывала около 200 человек. Помощниками начальника команды состояли сотрудники: Раббе, Боос, Сарго, Сальге, Ган, Эрих Мейер, Пашен, Винц, Ганс Мюнстер; немецкие военные врачи Герц и Шустер; переводчики Якоб Эйкс, Шетерланд.
Когда немцы отступили с Кавказа, некоторые официальные сотрудники команды были назначены в другие группы полиции безопасности и СД на советско-германском фронте» [50].
А теперь настало время познакомиться поближе с начальником зондеркоманды СС 10-а Хайнцем Зеетценом. Занимаясь глубоким «бурением» этого непростого вопроса, нам удалось выяснить его личность [51] (иногда в текстах его именуют Хайнриком) и обнаружить его фото в труднодоступных местах Интернета.
Хайнц Зеетцен (нем. Seetzen) родился 22 июня 1906 года в Рюстингене. Получил юридическое образование в Марбургском и Кильском университетах. В мае 1933 года вступил в НСДАП (билет Ne 2 732 725), а в феврале 1935 года - в СС (билет No 267 231). В июне этого же года был произведен в унтерштурмфюреры.
В 1937 году его переводят на службу в СД. Служил в полиции Гамбурга, в управлении полиции безопасности Касселя.
В июне 1941 года Зеетцена назначают командиром зондеркоманды 10-а в составе айнзацгруппы «Д». На протяжении года (до июля 1942) руководил проведением карательных операций против мирного населения на оккупированной территории СССР (в зоне ответственности XXX армейского корпуса).
Вот некоторые его «подвиги». В июле 1941 года, когда Зеетцен еще работал на румынской территории, он в одной из операций убил 800 евреев. В операциях истребления в ряде случаев участвовали и румынские солдаты. Так, в письме от 10 июля 1941 года Зеетцен написал командиру айнзацгруппы «Д» Отто Олендорфу: «Здесь один из наших патрулей обнаружил 15 евреев всех возрастов и обоих полов, которых расстреляли румынские солдаты. Кто был еще жив, патруль прикончил без пощады».
Очевидно, Зеетцен не был намерен оставаться в бездействии. В городах Бельцы и Черновцы он добровольно взял на себя руководство акциями по истреблению евреев.
В Таганроге зондеркоманда СС 10-а находилась с октября 1941 по июль 1942 года. В 20-х числах июля Зеетцена отзывают из Таганрога и направляют инспектором полиции безопасности и СД в Кассель. А на его место присылают Курта Кристмана. В ноябре 1942 года за свои «подвиги» Зестцен получает звание штандартенфюрера (полковника) СС и полковника полиции.
С 22 апреля 1944 года - командует айнзацгруппой «Б», действовавшей в Центральной России, одновременно являясь начальником полиции безопасности и СД в Белоруссии. В конце войны Зеетцен занимал пост инспектора СД и полиции безопасности в Бреслау. После войны скрылся, но затем был арестован британской военной полицией. Впоследствии Нюрнбергским судом признан военным преступником.
28 сентября 1945 года, не дожидаясь приговора, отравился цианистым калием в тюремной камере. В противном случае окончил бы жизнь на виселице, как многие его «коллеги».
Заместителем командира зондеркоманды СС 10-а служил доктор Генрих Герц, имевший звание унтерштурмфюрера СС (лейтенанта), специалист по умерщвлению людей нетрадиционными методами.
Эти методы заключались либо в отравлении людей (преимущественно детей) сильнодействующим ядом, либо угарным газом в автогазовых камерах, которые впервые были применены в Таганроге. Вот как об этом сказано в уже цитированном нами источнике:
«Там (в Ростове — прим. В.В. и С.Р.) он (Хайнц Зеетцен - прим. В.В. и С.Р.) получил газовый фургон, чтобы облегчить психологическую нагрузку на убийц. По воспоминаниям одного водителя, «Зеетцен смеялся над криками и стуком заблокированных в автомобиле людей, которых поглощали выхлопные газы» [49].
Летом сорок второго эти машины смерти (так их прозвали жители, но чаще их называли душегубками) последовали с зондеркомандой в Краснодар и Ставрополь.
Хайнц Зеетцен не отличался особой щепетильностью и не брезговал ничем. Его неоднократно уличали в мародерстве, грабежах и незаконном изъятии ценных вещей у арестованных. Во время работы в зондеркоманде 10-а Зеетцен получал от начальства официальные выговоры за грабежи и присвоение имущества расстрелянных евреев, за что его однажды подвергли правительственному суду СС. Это что-то наподобие офицерского суда чести. Вот выдержка из решения этого суда в переводе с немецкого:
«В то время, когда вы служили командиром зондеркоманды, в полиции безопасности и СД в 1941 и 1942 годах, вы лично, а иногда через своих подчиненных, опечатывали почтовые отделения и русские заброшенные дома в своих интересах. Такое поведение не только является преднамеренным актом грабежа, но и служит в качестве плохого примера для подчиненных.
Признавая тот факт, что вы официально признаны надежным работником, действующим в сложных ситуациях, мы ожидаем, что в будущем вы будете более осмотрительны и что ваше поведение будет соответствовать требованиям Устава СС и особенно от специалиста» [51].
Глава 9
АЙНЗАЦКОМАНДЫ СД И ИХ ФИГУРАНТЫ
Как уже было сказано, зондеркоманда СС 10-а в июле покинула Таганрог и больше туда не возвращалась. Но жители города по-прежнему называли карательные органы, находившиеся в городе, «гестапо». Встречается это слово и в дневниковых записях таганрожцев, и в их воспоминаниях послевоенных лет. Разберемся, кого они могли так называть. Ведь как такового «гестапо» на оккупированных территориях СССР не было. Это чисто внутригосударственный контрразведывательный орган Германии, наподобие нашей госбезопасности.
В докладной записке начальника Управления НКГБ Ростовской области, комиссара госбезопасности С.В. Покатило на имя секретаря Ростовского обкома ВКП(б) Б.А. Двинского от 20 сентября 1943 года говорилось:
«В июле 1942 г., после захвата Ростова, зондеркоманда СС 10-а выехала из Таганрога, передав свои карательные функции прибывшей команде СД-6 во главе с Миллером. В июле 1943 г. на смену СД-6 прибыла зондеркоманда СД-46, при ней специально организованное русское отделение. Шефом СД-46 был Экхард» [48] .
Нам удалось выяснить, что Экхардта звали Вилли, летом сорок третьего он имел звание гауптштурмфюрера СС (капитана). А СД-6 и СД-46 на самом деле именовались айнзацкомандами.
А еще была группа СД-10, о которой глава ростовских чекистов ничего не сообщал. Может быть, ввиду кратковременного ее пребывания в Таганроге. Впрочем, и айнзацкоманда СД-46 пробыла в Таганроге чуть больше месяца, так как события на Южном фронте, разыгравшиеся в августе 1943 года, убедительно показывали, что надо уносить ноги.
От изобилия всех этих «зондер- и айнзацкоманд СД и ГФП» просто рябит в глазах, не слишком ли много органов службы безопасности пребывало в одном небольшом городе? И вообще, что это за служба безопасности такая, в чем ее отличие от СС? Постараемся ответить и на этот вопрос.
СД (нем. Der Sicherheitsdienst - служба безопасности) была сформирована в марте 1934 года, первоначально с целью обеспечения безопасности Гитлера и нацистского руководства.
26 июня 1936 года рейхсфюрер СС Гиммлер назначил шефом СД и полиции безопасности небезызвестного Рейнхарда Гейдриха.
Первое время СД представляла собой нечто вроде вспомогательной полиции, находящейся в ведении нацистской партии (НСДАП), но со временем переросла свое предназначение. Теоретически СД находилась в ведении министра внутренних дел Вильгельма Фрика, на практике же она полностью подчинялась Гейдриху и Гиммлеру. Как и гестапо, занимаясь вопросами внутренней и внешней безопасности Третьего рейха, СД. тем не менее, являлась самостоятельной службой.
Офицеры и СС и СД носили единую форму. Главное различие состояло лишь в том, что у эсэсовцев в правой петличке имелись две зигзагообразные молнии - руны.
А у офицеров СД их не было, петличка была «чистой». Л в левой петличке находились «звезды» воинского звания. Начиная со звания штандартенфюрера, в обеих петличках крепились только знаки воинского звания.
СД делилась на внутреннею СД (внутренняя разведка, анализ ситуации внутри страны) - под руководством Отто Олендорфа и внешнюю СД (внешняя разведка) -под руководством Вальтера Шелленберга.
Сам Гиммлер так объяснял различия в сфере компетенций между СД и полицией безопасности, важнейшей интегрированной частью которой было гестапо:
«Органы СД занимаются исследованием и подготовкой экспертиз и материалов общего характера - планы оппозиционных партий и течений, сферы их влияния, системы связей и контактов, воздействие отдельных нелегальных организаций и т.д. Гестапо же, опираясь на материалы и разработки СД, проводит следствие по конкретным делам, производит аресты и отправляет виновных в концлагеря».
Поскольку эти службы были подчинены непосредственно Гиммлеру, это значительно расширяло сферу деятельности и возможности СД. В ее распоряжении оказалась разветвленная информационная сеть внутри страны и за рубежом, досье и личные дела на противников нацистского режима. Формально СД оставалась информационной службой НСДАП, подчинялась партийному руководству и конкретно Рудольфу Гессу и руководителю его штаба Мартину Борману.
СД имела громадную картотеку с компрометирующими материалами на многих высокопоставленных лиц как внутри страны, так и за ее пределами. В 1939 году в результате объединения гестапо, полиции безопасноста, уголовной полиции и обеих СД было создано Главное управление имперской безопасности (РСХА) во главе с обергруппенфюрером СС Рейнхардом Гейдрихом.
Международным Нюрнбергским судом и СС, и СД были признаны преступными организациями.
В книге С.Г. Чуева «Спецслужбы Третьего рейха» [49] есть глава, повествующая о деятельности айнзацкоманды 6 (СД-6). Вот что в ней говорится:
«Айнзацкоманда-6 действовала в тыловых районах немецкой армии. Начальниками команды последовательно были штурмбаннфюреры СС доктор Крогер Эрхард (1941), Мор Роберт (1941-1942), Биберштейн Эрнст (1942), Зур Ф. (1942-1943).
В ноябре 1941 года команда размещалась в Днепропетровске, с декабря 1941 до лета 1942 года - в Сталино, в июле-августе 1942 года оперировала в Таганроге {выделено В.В. и С.Р.), откуда выбыла в Ростов-на-Дону, сменив там зондеркоманду 10-а айнзацгруппы «Д» и приняв на связь ее агентуру. В состав СД-6, помимо ее командира (начальника), входили:
1. Бляшке - следователь;
2. Блюмберг - обер-лейтенант;
3. Беринг Яков Федорович - переводчик;
4. Дик Яков - переводчик;
5. Краузе - следователь;
6. Линднер - сотрудник;
7. Петров Франц - сотрудник;
8. Ратнер - радист;
9. Тон Альберт - переводчик;
10. Шверинг - капитан, помощник начальника СД-6;
11. Шмидт - обер-фельдфебель, следователь;
12. Янцен - следователь.
В этот период айнзапкоманде подчинялась русская вспомогательная полиция, которая занималась выявлением коммунистов, комсомольцев и евреев, ежедневно представляя сведения в СД-6. Следствие по делам арестованных велось в городской тюрьме специальной группой следователей: Бляшке. Краузе и Янсен. Они же контролировали русскую вспомогательную полицию и использовали ее оперативный состав для проведения массовых арестов и следствия».
Доктор исторических наук, профессор Илья Альтман в монографии «Холокост и еврейское сопротивление на оккупированной территории СССР» уточняет:
«Командовали айнзацкомандами и зондеркомандами высокообразованные офицеры, некоторые - с учеными степенями и званиями, чаше всего в области юриспруденции и экономики. Одним из таких офицеров в айнзацгрушю «С» был бывший протестантский пастор Эрнст Биберштейн» [52].
О личности этого священника небольшая информация содержится в книге историка К. Залесского «СС. Охранные отряды НСДАП» [53]. Представляем вам еще одного оккупанта, отпетого нациста и военного преступника.
Кто вы, Эрнст Биберштейн?
«Биберштейн (Biberstein), настоящая фамилия Шумановски (Schumanowski) Эрнст Эмиль Генрих (15.2.1899, Хилхенбах, Вестфалия - ?), военный преступник, обер-штурмбаннфюрер СС.
В 1917 году призван в армию. Участник Первой мировой войны. В марте 1919 года демобилизован. В 1919-1921 годах изучал теологию в Кильском университете. С 1921 года - евангелический священник в Катинге (Шлезвиг-Гольштейн), с ноября 1933 по август 1935 года - суперинтендант евангелической церкви в Бад-Зегеберге (Шлезвиг-Гольштейн).
В июле 1926 года вступил в НСДЛП (билет № 40718). В 1934-1935 годах - районный школьный инспектор в Бад-Зегеберге. В августе 1935 года поступил на службу в Имперское министерство по делам церкви, оберреги-рунгсрат (май 1936).
В сентябре 1936 года вступил в СС (билет Na 272 692). В марте 1940 года пошел в армию, участник боев в Голландии и Франции, унтер-офицер. В октябре 1940 геда переведен в гестапо (выделено В.В. и С.Р.). В июне 1941 года назначен начальником отделения гестапо в Оппельне.
В июне 1942 года направлен на оккупированные территории СССР, где в сентябре возглавил айнзацко-манду-6 в составе айнзацгруппы «Ц». До мая 1943 года руководил карательными акциями айнзацкоманды в районе Киева и Ростова. По собственным показаниям Биберштейна, за это время команда уничтожила, в том числе в районе Ростова, от 2 до 3 тысяч человек с использованием душегубок.
В феврале 1944 года получил назначение в экономический отдел верховного комиссара в Триесте. В апреле 1945 года уехал в Ноймюнштейн, где 1 июня 1945 года его арестовала американская военная полиция» [53].
Встать, суд идет!
Оберштурмбаннфюрера Эрнста Биберштейна и его подельников судил Американский военный трибунал во главе с верховным комиссаром США в Германии Джоном Мак-Клоем. В книге Майкла Масманно «Специальные команды Эйхмана. Карательные операции СС. 1939-1945» [47] достаточно подробно рассказывается о заседаниях этого суда в отношении целого ряда нацистских преступников. Вот что в ней, в частности, говорится о Виберштейне.
«...Большинство из подсудимых не имели отталкивающей внешности, по крайней мере двое из них выглядели так, что им впору было отправляться на работу в Голливуд. Этими людьми были Эрнст Виберштейн и Пауль Блобель, которые .могли бы оспаривать друг У друга честь сыграть характерную роль грубого жестокого персонажа. И возможно, в том состязании Биберштейн вышел бы победителем, так как он зашел еще дальше, чем Блобель, на пути от образованной личности к полному разложению. Па суде он был одет в черную рубашку, которая, по-видимому, за все время, что шел процесс, так и не увидела утюга. Костюм сидел на обвиняемом мешком» [47].
Будучи всецело поглощен делами Божьими, он, тем не менее, не видел для себя ничего зазорного в том, чтобы, покинув здание церкви через заднюю дверь, принять участие в нацистских митингах, на которых проповедовали совсем другие доктрины, имевшие мало общего с тем, к чему ему приходилось призывать прихожан со своей кафедры. И все же еще до того, как он сбросил с себя церковное облачение, он вступил в СС. И затем Биберштейн начал свою карьеру в качестве сотрудника внушающего ужас гестапо».
На процессе Американского военного трибунала по делу оперативных групп СД 10 апреля 1948 года Биберштейна и еще ряд фигурантов приговорили к смертной казни. Однако в январе 1951 года верховный комиссар США в Германии Джон Мак-Клой заменил ему и некоторым другим подсудимым смертный приговор пожизненным тюремным заключением.
А спустя еще семь лет, 9 мая 1958 года. Эрнст Биберштейн вышел на свободу.
Вот такие «крупные» кадры служили под знаменами Главного управления имперской безопасности нацистской Германии.
Глава 10
Тайная полевая полиция - ГФП
Обратимся еще раз к докладной записке начальника Управления НКГБ по Ростовской области С.В. Покатило от 20 сентября 1943 года. В ней, помимо уже сказанного, сообщалось следующее:
«В марте 1943 г. [в Таганрог] прибыл карательный орган (ГФП-721 - прим. В.В. и С.Р.) - тайная полевая полиция во главе с лейтенантом Брандтом. Ей в мае-июне 1943 г. удалось вскрыть подпольную организацию, проводившую активную подрывную деятельность» [48].
Что собой представляла служба безопасности, мы вроде разобрались в предыдущей главе, а вот что такое ГФП, мы сейчас выясним, обратившись к книгам военного историка Г.С. Чуева. Но сначала немного информации по истории ГФП.
В районах, находящихся рядом с линией фронта, карательные акции против гражданского населения и партизан наряду с айнзацкомандами. айнзацгруппами и зондеркомандами проводила тайная полевая полиция (ГФП) (нем. Geheimfeldpolizei).
Первоначально она создавалась с целью выполнения тех же функций, что и гестапо, но в условиях ведения боевых действий на чужой территории. Иными словами, ГФП могла существовать и существовала только в условиях военных действий и только в полевых условиях. Идея создания такой структуры для осуществления полицейских функций во время войны впервые возникла в начале 1936 года.
Первые подразделения тайной полевой полиции были сформированы и использованы в действии во время гражданской войны в Испании 1936-1939 годов в составе легиона «Кондор». В августе 1939 года началось формирование первых подразделений ГФП как составной части единого мобилизационного плана в ходе подготовки ко Второй мировой войне. В целях сохранения секретности первоначально они именовались учебными войсками.
Собственных войск ГФП не имела, но в случае необходимости могла задействовать в свое распоряжение любые армейские формирования, будь то армейские части или войска СС. При этом рядовой состав находился в полном неведении, чью боевую задачу он выполняет и кто эту задачу поставил.
Основу воинского персонала подразделений ГФП составляли солдаты и офицеры вермахта. В целях обеспечения полной секретности они служили в охране, писарями. водителями и даже поварами, а в случае необходимости обеспечивали костяк состава исполнителей при проведении карательных акций против партизан и мирного населения. Все они проходили тщательную проверку в гестапо относительно военной пригодности, политической благонадежности и отсутствия криминального прошлого. При поступлении на службу в ГФП каждый подписывал обязательство «О строгом соблюдении служебной тайны». Отдельным приказом от 28 ноября 1940 года командование ГФП вермахта выпустило строжайшее указание о неразглашении служебной тайны:
«Все служащие ГФП должны ежемесячно переаттестовываться на сохранение в строгой тайне всего, что становится предметом их знаний в процессе службы в ГФП» [49]. Этот приказ выполнялся с такой скрупулезностью, что даже служащие в одном подразделении рядовые агенты ГПФ не знали о принадлежности друг друга к этой организации.
Единое руководство ГФП было сосредоточено в руках Центральной секретной службы вермахта, ставшей с октября 1939 года службой ВКВ - Заграница (абвер). ВКВ образовывало 3-е отделение абвера - как институт важнейшего связующего звена между ГФП и гестапо, а также осуществляло тесный контакт с СД.
На оккупированной советской территории в ходе войны гитлеровцы сконцентрировали значительное количество сил ГФП, так как партизанское движение имело широкий масштаб, наносило большие потери войскам вермахта и подрывало оккупационный режим.
Карательные операции против партизан и гражданского населения проводились силами ГФП, как правило, совместно с войсками вермахта, СС и полицейскими подразделениями. В рамках акций по уничтожению партизанских «банд» они сжигали целые деревни, безжалостно уничтожая жителей.
С конца 1944 года ГФП переключилась непосредственно на слежку за солдатами и офицерами собственной действующей армии. Под пристальный тайный контроль были взяты рестораны, столовые, солдатские пункты питания и солдатские ночлежки. Агенты ГФП наводнили вокзалы, кинотеатры и другие места, где собирались военнослужащие. По приказу агента ГФП армейский патруль мог задержать любого, даже офицера. Эти действия ГФП не одобрялись командованием вермахта.
После неудавшегося покушения на Гитлера ГФП полностью переориентировали на оппозиционно настроенных боевых офицеров и армейских частей в целях предотвращения потенциального мятежа против нацистского режима.
В 1944 году тайную полевую полицию, действующую на оккупированной территории СССР, переименовали в «гестапо вермахта», что явилось основанием называть этот полицейский орган «гестапо».
С падением в мае 1945 года Третьего рейха закончилась эпоха и гестапо. Главари Третьего рейха, представшие на Нюрнбергском процессе, пытались списать все военные преступления на гестапо и другие карательные органы, тем самым пытаясь скрыть тщательно законспирированную тайную полевую полицию (ГФП).
«Советская сторона в 194.5-1946 годах не обладала полными данными о деятельности ГФП даже на своей территории, а тайные полицейские архивы бесследно исчезли, и о месте их нахождения неизвестно до сих пор.
В отечественных послевоенных публикациях практически не появлялись упоминания о ГФП. Поэтому на сегодняшний день о ней знает лишь небольшой круг ветеранов, причастных к партизанскому движению и контрразведке. Военные архивы хранят еще множество тайн, которые могут остаться тайными навечно» [49].
А теперь вернемся к рассказу о Таганроге. Внимательный читатель может спросить: а почему собственно ГФП-721 появилась в Таганроге только в марте 1943 года? А что, до этого в городе совсем не было подобных структур?
Отвечаем: были. Это - группа ГФП-626, прибывшая в город в марте 1942 года, действовавшая при 40-м танковом корпусе. В Таганрогском филиале ГАРО имеются документы (отчеты), рассказывающие о деятельности ГФП-626. После снятия грифе! секретности их частично опубликовала в 2000 году заведующая архивом тех лет Л.Е. Омельянюк в историко-литературном альманахе «Вехи Таганрога» Nq 4. Желающие могут открыть этот выпуск и познакомиться с материалами поближе.
Благодаря Генриху Гофману и Льву Гинзбургу мы впервые услышали о ГФ! 1-721, по крайней мере узнали фамилию ее начальника, лейтенанта Брандта. Правда, Гофман называет его по имени Вилли, но такого офицера ни в ГФП, ни в СС, ни в СД никогда не существовало. Как стало известно из книги Андрея и Татьяны Зеленских [55], таганрогского Брандта звали Герман. Именно Г. Брандту и его сотрудникам при активном участии русской вспомогательной полиции удалось выявить и раскрыть городское подполье - партизанский отряд Василия Афонова.
Известно, что Герман Брандт прибыл в Таганрог со своей группой в марте 1943 года, а уже в мае начались аресты подпольщиков. Остается только удивляться, как какому-то молодому лейтенанту удалось сделать то, что не смогли сделать «оберштурмбаннфюреры» (подполковники) за предшествующие месяцы.
Генрих Борисович Гофман поведал нам, что организацию выдали некто Мусиков и его знакомая Раевская. Гm! Может быть, кого-то и выдали, но не 200 же человек. Откуда они могли знать всю организацию поименно? Нет, без агентурной сети господина Брандта и Бориса Стоянова здесь не обошлось.
Как мы уже знаем, 25 октября 1952 года во все структуры органов государственной безопасности СССР за подписью министра государственной безопасности Союза ССР тех лет С. Игнатьева поступила информация о деятельности органов германской разведки и контрразведки на временно оккупированной территории Советского Союза в годы Великой Отечественной войны.
Отдельным письмом была направлена информация и о деятельности групп полевой полиции - ГФП [50].
Совершенно секретно
Министрам государственной безопасности союзных и автономных республик, начальникам Управлений МГБ краев и областей, начальникам Управлений и отделов контрразведки МГБ военных округов, групп войск, флотов и флотилий, начальникам Управлений и отделов охраны МГБ на железнодорожном и водном транспорте.
Тайная полевая полиция (ГФП)
«Тайная полевая полиция - Гехаймфельдполицай (ГФП; - была полицейским исполнительным органом военной контрразведки в действующей армии. В мирное время органы ГФП не действовали.
Руководящие установки подразделения ГФП получали от Управления Абвер—заграница, в состав которого входил специальный реферат ФПдВ (полевая полиция вермахта,, возглавляемый полковником полиции Крихбаумом.
Подразделения ГФП на советско-германском фронте были представлены группами при зтабах армейских группировок, армий и полевых комендатурах, а также в виде комиссариатов и команд - при корпусах, дивизиях и отдельных местных комендатурах.
Группы ГФП при армиях и полевых комендатурах возглавляли комиссары полевой полиции, подчиненные руководителю полевой полиции соответствующей армейской группировки и одновременно абверофицеру отдела I Ц армии или полевой комендатуры. В группу входило от 80 до 100 сотрудников и солдат. Каждая группа имела от 2 до 5 комиссариатов, или так называемых наружных команд (ауссенкомандо) и наружных отделений (ауссенштелле,, количество которых менялось в зависимости от обстановки.
Тайная полевая полиция выполняла функции гестапо в зоне боевых действий, а также в ближних армейских и фронтовых тылах.
В ее задачу входило главным образом производство арестов по указанию органов военной контрразведки, ведение следствия по делам о государственной измене, предательстве, шпионаже, саботаже, антифашистской пропаганде среди военнослужащих немецкой армии, а также расправа с партизанами и другими советскими патриотами, боровшимися против фашистских оккупантов.
Кроме того, действующей инструкцией на подразделения ГФП возлагались следующие функции:
Организация контрразведывательных мероприятий по охране штабов обслуживаемых соединений;
Личная охрана командующего соединением и представителей главного штаба;
Наблюдение за находившимися при командных инстанциях военными корреспондентами, художниками, фотографами;
Контроль за почтовой, телеграфной и телефонной связью гражданского населения;
Содействие цензуре при надзоре за полевой почтовой связью;
Контроль и наблюдение за прессой, собраниями, лекциями, докладами;
Розыск оставшихся на оккупированной территории военнослужащих Советской армии;
Воспрепятствование уходу с оккупированной территории за линию фронта гражданского населения, в особенности призывного возраста;
Допросы и наблюдение за лицами, появившимися в зоне боевых действий.
Органы ГФП проводили контрразведывательную и карательную деятельность в оккупированных районах, вблизи от линии фронта. Для выявления советской агентуры, партизан и связанных с ними советских патриотов тайная полевая полиция насаждала агентуру среди гражданского населения (выделено В.В. и С.Р.).
При подразделениях ГФП были группы штатных агентов, а также небольшие воинские формирования (эскадроны, взводы, из изменников Родины для карательных действий против партизан, проведения облав в населенных пунктах, охраны и конвоирования арестованных.
На советско-германском фронте выявлено 23 группы ГФП».
Министр государственной безопасности
Союза ССР С. ИГНАТЬЕВ
25 октября 1952 г.
гор. Москва
Но если группы ГФП «были выявлены», то надо понимать, что они были и уничтожены. Пусть даже не все, кому-то удалось уйти. Интересно другое: а вошли ли в эту цифру 23 ГФП-626 и ГФП-721, действующие в Таганроге? Надо полагать, что вошли.
Возвращаясь к вопросу о «бесследно исчезнувших полицейских архивах», хотелось бы заметить следующее. Конечно, какая-то их часть исчезла: что-то уничтожили сами немцы, не успевая их эвакуировать, другие в полном смысле слова сгорели при разгроме резиденций ГФП наступающими частями Красной армии. Но то. что существенная их часть была захвачена органами советской армейской контрразведки, не вызывает сомнения. И наверняка в Центральном архиве ФСБ можно отыскать несколько папочек с надписью «ГФП. Сов. секретно. Рассекречиванию не подлежат».
ЧАСТЬ II
НЕМЦЫ В ГОРОДЕ
Глава 1
«Новый порядок» и ЕГО СМОТРЯЩИЙ
Оккупировав Таганрог, немцы стали обустраиваться. Делали это напористо, бесцеремонно, а главное быстро. Они захватывали лучшие дома и частные особняки, устраивали в них штабы, органы военной администрации, расселяли солдат и офицеров. Люди роптали, пытались сопротивляться, но под угрозами и наведенными на них автоматами сникали и безропотно подчинялись. Против силы не попрешь.
Процессом обустройства и расквартирования личного состава войсковых частей занималась специальная команда - квартирьеры. А затем эти функции перешли к военному коменданту города - капитану* Гельмуту- Альберти. Что это была за личность, читатели узнали из цервой части книги. О его «ратных подвигах» можно рассказать многое. Одни его приказы, воззвания и распоряжения чего стоят, большинство из которых заканчивались фразой «виновные будут строго наказаны», что означало расстреляны.
Одним из первых воззваний коменданта Альберти был приказ о регистрации евреев города обоего пола.
а также лиц, находящихся в смешанном браке, и их детей. Всем евреям предписывалось ношение шестиконечных звезд на груди и на повязках на левом рукаве. А спустя девять дней после захвата Таганрога всем евреям города вместе с детьми и с ценными вещами предлагалось собраться на Владимирской площади. Что за этим последовало, мы расскажем в дальнейшем.
Комендант Гельмут Альберти являлся полновластным хозяином города, наделенным командованием большими полномочиями. О стиле деятельности коменданта Альберти красноречиво говорят сохранившиеся документы. С некоторыми мы здесь познакомимся. Неутомимым на выдумки оказался ортскомендант. 25 октября 1941 года последовал его приказ, запрещающий «проводить собрания, кружки, клубы, создавать общества, скопление жителей на улицах, фотографирование, зарисовку и изготовление чертежей всех видов».
Согласно другому приказу коменданта запрещалось принимать на квартиру граждан, не зарегистрированных в полиции. Регистрации подлежали лица, прибывшие в город после 22 июня и после 17 октября 1941 года.
Под патронажем комендатуры вскоре создается русско-немецкий орган управления городом - бургомистрат, подчиняющийся непосредственно ортскомендатуре. Первым бургомистром Таганрога стал Н.Е. Кулик, человек с необычной биографией. Перед войной он работал главным бухгалтером спецраспределителя городского отдела НКВД. Почему он, занимая такую должность, не эвакуировался и почему стал бургомистром, неизвестно. Его судьба закончилась трагически - 30 мая 1942 года его расстреляли как «секретного агента НКВД» во дворе школы No 2, где обосновалась зондеркоманда СС 10-а - таганрогское «гестапо».
С организацией бургомистрата на голову таганрожцев обрушились еще и распоряжения бургомистра. Они подлежали согласованию с комендантом города (зачастую их инициатором являлся сам комендант) и регламентировали «новый порядок» в городе. Первым распорядительным документом новоявленного бургомистра Кулика стало распоряжение от 25 октября 1941 года «О сдаче награбленного, подобранного и взятого на хранение имущества». А через две недели новое распоряжение под № 3 - «Об удалении и уничтожении жидовских и большевистских гербов, символов, памятников и т.д.».
Но это были только цветочки. 26 ноября 1941 года последовало очередное воззвание коменданта, достаточно ясное и красноречивое. Этот документ интересен тем, что позволяет установить день, когда патриоты города совершили свою первую антифашистскую акцию, направленную на устранение немецкого офицера.
Во избежание подобных эксцессов немецкое командование вводит режим ограниченного перемещения жителей в вечернее и ночное время. В связи с этим 3 декабря 1941 года выходит соответствующее объявление полевого коменданта. Гражданам, сотрудничавшим с оккупантами, выдавались специальные пропуска, дававшие право находиться на улицах после комендантского часа.
17 декабря 1941 года распоряжением бургомистра No 17 вводится берлинское время. Жителям города предписывалось до 20 декабря перевести часы на час назад.
На протяжении двух лет оккупации Таганрога один за другим следовали распоряжения бургомистра, направленные на регистрацию определенной категории жителей и личного имущества граждан. Например, такие.
N* н/п Наименование распоряжения бургомистра Номер и дата
1. О регистрации саней, автомото- и гужевого транспорта № 5 от 8.11.1941
2. О регистрации квартир и имущества лиц, убежавших из Таганрога N»6or 16.11.1941
3. О регистрации женщин, больных венерическими болезнями № 7 от 16.11.1941
4. О регистрации всех ценностей и иностранной валюты Ne 8 от 18.11.1941
5. О регистрации плотников, столяров, печников, каменщиков, штукатуров, стекольщиков и др. рабочих специальностей No 18 от 16.12.1941
6. О регистрации лыж Ne 21 от 17.12.1941
7. О регистрации автотранспорта и запасных частей № 22 от 29 12.1941
8. О регистрации собак, изъятии беспризорных собак и кошек Na 23 от 30.12.1941
9. О регистрации военнопленных Ns ...от 27.01.1942
10. О регистрации ручных тачек Na 40 от 19.03.1942
И. О регистрации велосипедов N« 71 от 3.07.1942
12. О регистрации работников искусств, обслуживающих столовые, кафе, казино, и их репертуара No 73 от 14 07.1942
На первый взгляд подобные распоряжения кажутся нелепыми и даже смешными. Но это только на первый взгляд. Выходили и такие, которые носили здравый смысл и мало чем отличались от аналогичных норм советского образа жизни.
Например, распоряжение № 89 от 1 ноября 1942 года «О затемнении». В нем населению города предлагалось «с наступлением темноты затемнять окна и двери жилых домов, чтобы свет не проникал на улицу». Освещение общественных мест, дворов и улиц воспрещалось. Лица, не выполняющие это распоряжение, подлежали наказанию.
Или распоряжение No 95 от 23 ноября 1942 года, согласно которому «воспрещалась рубка и спиливание деревьев, находящихся на улицах, площадях, парках, бульварах, скверах и городском саду». За нарушение данного распоряжения также предусматривалась строгая ответственность. К слову сказать, в суровые блокадные зимы 1941-1944 годов сознательные ленинградцы не спилили ни одного дерева, и для этого не потребовалось никаких распоряжений.
И наконец, еще одно распоряжение из разряда «нормальных» от 11 декабря 1941 года:
«Завдомами и частные владельцы обязаны ежедневно следить за чистотой тротуаров, очищая их от мусора, снега и льда, и посыпать песком, золой или шлаком.
Запрещается детям кататься на коньках и санях по тротуарам, а также цепляться за проезжающие автомашины. Лица, не подчинившиеся этим распоряжениям, подвергаются штрафу до 100 руб., а родители катающихся детей подвергнутся строгой ответственности». Подписал сей документ бургомистр Н.П. Ходаевский.
Прочитав это распоряжение, один из нас, чье детство пришлось на послевоенные 50-е годы, вздрогнул от неожиданности.
Точно такие же требования предъявлялись и к нам, подросткам 50-х - начала 60-х годов. Зимы тогда были снежные и морозные, и мальчишки из дворов высыпали на улицу’, чтобы покататься на санках, лыжах и коньках. И, конечно же, мы цеплялись за проезжающие сани или грузовые автомашины. Кучер, почувствовав, что лошадке стало бежать труднее, оборачивался и, увидев прицепившихся мальчишек, стегал кнутом наотмашь. С машинами было проще, но намного опасней - могло занести под колеса. Вот такое «наследие оккупационною режима» мы испытывали на себе в те далекие годы.
Но как оказалось, эти запреты не были «наследием оккупационного режима». Подобные распоряжения органов советской власти существовали и до войны. О них, по всей видимости, знали работники русско-немецкой администрации К скопировали подходящие для режима документы, внеся необходимые коррективы с учетом веяний «нового порядка». Не исключено, что эти работники до войны являлись служащими управления жилищно-коммунального хозяйства города или райсоветов.
Но вернемся в оккупированный Таганрог. Приказом коменданта города жителям в зимнее время запрещалось выходить на лед Азовского моря. За невыполнение полагался расстрел. Спуски к морю круглосуточно находились под особым контролем русской полиции и фельджандармерии. Замерзший залив давал единственную возможность людям уйти ио льду на противоположный берег, где стояли советские войска.
Но оккупанты опасались не столько перехода жителей на советскую сторону, сколько проникновения военных разведчиков и диверсионных групп с противоположного берега. Их опасения были не напрасными. Из истории Великой Отечественной войны известно, что в феврале 1942 года по льду’ Таганрогского залива совершали переходы диверсионные группы полковника И. Г. Старинова, известные как «ледовые походы». Войны устремлялись на тщательно охраняемый врагом берег и совершали рейды в сторону Мариуполя, минируя дороги, мосты и другие немецкие объекты стратегической важнос ти.
26 ноября 1941 года уже новый бургомистр - Корниенко издал распоряжение об обязательной переписи населения. Такая перепись была проведена в декабре 1941 года. По состоянию на 1 декабря 1941 года в Таганроге проживало 139 341 человек. Из них мужчин - 57 619, женщин - 81 722, детей до 16 лет 43 224.
А в январе 1943 года немцы провели повторную перепись населения. Теперь в городе оставалось всего 89 677 человек, из них 35 770 мужчин и 53 907 женщин [52, 58].
Оккупационные власти ввели трудовую повинность, которая была обязательна для всех лиц от 14 до 6.5 лет. На 7 февраля 1942 года на предприятиях и в учреждениях по обслуживанию германских воинских частей в городе работало свыше 15 тысяч человек, в городском управлении было занято 610 человек [57, 58].
За нежелание работать на благо «великой Германии» и саботаж полагался расстрел.
Следующим организационным шагом ортскомендан-та после создания бургомистрата стало учреждение русской вспомогательной полиции. Возглавил ее один из четырех братьев Кирсановых Юрий. 20 мая 1942 года его уволили из полиции, а его должность занял Борис Стоянов, ранее работавший начальником одного из участков полиции. Но Кирсанов не пропал, за верную службу в полиции его приютил оберштурмбаннфюрер СС Хайнц Зеетцен во вверенной ему зондеркоманде.
Штат полиции к концу октября насчитывал 300 человек. А к началу 1943 года составил уже 600 человек.
Как писал в отчете в марте 1943 года начальник полиции Б. Стоянов, «основным контингентом для пополнения кадров полиции явились лица - бывшие репрессированные при советской власти, что являлось знаменателем их политической оценки».
В городе существовали три полицейских участка, в каждом по 3-4 отделения. Главное управление полиции разместилось в бывшем Дворце пионеров по улице Ленина (Петровской), 87.
Начальник полиции Борис Стоянов за свою ретивую службу в должности главного полицая города, патологическую ненависть ко всему советскому, звериную жестокость и необузданный садизм по отношению к арестованным вскоре получил прозвище «хромая собака» (Стоянов был инвалидом и припадал на одну HOiy). Свою инвалидность он заработал в лагерях, куда попал по приговору военного трибунала.
В книге «Вчера была война» (2008) авторы рассказали о Стоянове все, что им удалось выяснить на тот момент. Но, как это часто бывает, опираясь, казалось бы, на достоверные источники и сведения, они допустили некоторые неточности. Наиболее полные биографические данные такой одиозной фигуры, как Стоянов, приведены в книге Л. и Т. Зеленских «Таганрогское подполье. Возвращенные имена» (2015). Вот что пишут авторы указанного издания о падении личности бывшего военнослужащего РККА Б.В. Стоянова.
«В декабре 1935 года Стоянов арестовывается особым отделом воинской части, в которой проходил службу. Поводом для этого послужили итоги ревизионной проверки, выявившей недостачу денежных средств полковой кассы взаимопомощи, находившейся в ведении Стоянова. В ходе следствия по данному, достаточно заурядному криминальному эпизоду неожиданно для Стоянова была установлена и его антисоветская деятельность. В результате в марте 1936 года его судят по ст.ст. 54-10 и 104 УК УССР и приговаривают к 4 годам лишения свободы. Наказание он отбывал на Колыме.
После объявления войны Стоянов 18 июля 1941 года прибыл на жительство в Таганрог, где проживала его мать. В связи с тем, что из мест заключения Стоянов вернулся инвалидом, мобилизации в РККА он не подлежал. По прибытии в город поступает на работу в Таганрогское ремесленное училище Ng 2 (действовало при 31м авиационном заводе) на должность экономиста планового отдела, на которой проработал до 17 октября 1941 года.
27 октября 1941 гола Стоянов по собственной инициативе подает заявление о приеме на службу в управление Вспомогательной русской полиции. После рассмотрения его кандидатуры в СС 10-а 30 октября 1941 года он принимается на должность помощника начальника участка № 1 полиции. С декабря 1941 года по февраль 1942 года являлся начальником участка No 3 полиции. С февраля по апрель 1942 года - начальник участка Ng 2 полиции. В апреле 1942 года занял должность заместителя начальника таганрогской полиции. С 20 мая 1942 года по 29 августа 1943 года являлся начальником Главного управления полиции по г. Таганрогу.
При отступлении немцев из Таганрога Стоянов в числе руководящего состава таганрогской полиции бежал из города» [55].
В дальнейшем главный полицай Таганрога воевал на стороне немцев в составе казачьей дивизии, принимал участие в карательных операциях против белорусских партизан. Дослужился до звания казачьего есаула.
В мае 1945 года Стоянов сдался английским войскам. Через некоторое время союзники передали его представителям советского командования. После следствия по делу о злодеяниях Стоянова и его пособников на территории Советского Союза главного полицая Таганрога в 1946 году приговорили к высшей мере социальной загциты -расстрелу.
Но продолжим наш рассказ о пребывании немцев в Таганроге. С первых дней оккупации немцы стали создавать себе благоприятные условия для жизни и отдыха. К их услугам были: городской парк, драматический театр, прогулочная набережная, протянувшаяся от самого порта и до раритета Таганрога - каменной лестницы, построенной еще в XIX веке меценатом Депальдо, пляж в самом центре города, краеведческий музей, библиотека, кинотеатры и многое другое.
Но ко всем этим достопримечательностям оккупанты отнеслись по-своему. Первым проявлением антиболыпе-визма стало свержение памятника Ленину у входа в парк и разрушение алебастровой фигуры Сталина на перроне железнодорожного вокзала.
На освободившемся постаменте оккупанты соорудили пирамиду, вершину которой венчал гипсовый одноглавый орел, держащий в лапах свастику - эмблему нацистской Германии, что символизировало принадлежность города к рейху. И каждый приехавший в город должен был с первых шагов почувствовать, что он находится на территории «великой Германии». По-мнению германского командования, Таганрог теперь считался немецким городом, восточной окраиной Германии. Вот только переименовать его в какой-нибудь «бурп> или «пггадт» оккупантам не удалось. По новому административно-территориальному делению оккупированных областей Советского Союза Таганрог вошел в «Рейхскомиссариат Украины».
Жемчужину города - городской сад, который после войны назовут центральным парком культуры и отдыха имени М. Горького, оккупанты преобразовали по-своему. В одной части парка они устроили воинское кладбище, в другой - склад боеприпасов. И лишь его небольшая центральная часть осталась нетронутой. Но и там появились новшества. На парковых скамейках появились надписи: «Nur fur Deutsch» («Только для немцев»). И жители, нс принадлежащие к арийской расе, не имели права сидеть на них.
В сквере на кругом обрыве, где в 1940 году таганрожцы поставили памятник Петру I, немцы установили зенитную батарею и оборудовали два бетонных дота, соединенных траншеей для прохода между ними. Такие же огневые точки рассредоточились по всему побережью.
Об укреплении береговой зоны говорится в докладной записке партизана-связника В.И. Гуды, перешедшего по мелководью Таганрогского залива на советскую сторону 17 мая 1943 года:
«По берегу Азовского моря от Михайловки (Маяков-ки) до завода No 65 (городская бойня, юго-западная окраина Таганрога) имеются отдельные огневые пулеметные точки и три пушечных огневых точки, стоящие на расстоянии 300-500 м друг от друга.
В Таганроге и окрестностях сильных укреплений нет, за исключением отдельных огневых пулеметных точек с ходами сообщения. Отдельные огневые точки с ходами сообщений имеются по восточному и западному берегу Миусского лимана» [59].
В марте 1942 года в городе произошло собы тие, заставившее жителей содрогнуться от увиденного. Но сначала они прочли объявление, которое появилось на стенах домов и заборах (на фото). На русском языке особая команда СС 10-а информировала жителей о нижеследующем:
Объявление
Сегодня, 28 марта 42 г., вс дворе здания бывшего НКВД по Ленинской улице в бассейне сточных вод обнаружено большое количество изуродованных трупов. По-видимому, они были сброшены в бассейн незадолго до вступления в город германских войск убийцами-коммунистами и при этом зверски изуродованы.
В течение воскресенья и понедельника 29 и 30 марта население города может осмотреть во дворе бывшего НКВД трупы и распознать их.
Все лица, имеющие что-либо изложить об убийстве этих людей и обе всех обстоятельствах убийства, должны явиться немедленно в особую команду 10—а (школа № 2).
Особая команда 10-а
И жители города направились во двор печально известного заведения на улицу Ленина. Ими двигал обычный интерес, а еще надежда опознать пропавших без вести накануне войны своих родственников и знакомых. За взрослыми потянулись и подростки, среди них был Вадик Нищенков, который на всю жизнь запомнил увиденное.
Спустя много лет Вадим Константинович вспоминал, что трупы лежали вдоль стены здания со стороны двора, а над ними висел немецкий мундир. А в одной из книг, название которой не сохранилось в памяти, было сказано, что «незадолго до прихода немцев в НКВД доставили пленных немцев». Возможно, их всех и расстреляли чекисты накануне захвата города немцами. Но установить истину ни в те дни, ни потом не удалось.
В апреле 1942 года городские власти начали первую массовую отправку молодежи на принудительные работы в Германию. О чем вышло соответствующее распоряжение бургомистра от 29.04.1942 и 21.05.1942 года. Проведенная зимой перепись населения показала, что резерв рабочей силы в городе имеется. Организованная бургомистратом в здании школы 8 биржа труда вела учет трудовых ресурсов и непосредственно занималась комплектацией и отправкой групп.
В первую очередь угону в Германию подлежала молодежь, достигшая 16-летнего возраста, но, как правило, под общую гребенку забирали 15- и даже 14-летних подростков. Родители, не пожелавшие расстаться со своими детьми, имели право выехать вместе с ними. На каждого человека заводилась личная карточка с фотографией и отпечатками пальцев. В учетной карточке указывались личные сведения: фамилия, имя и отчество, пол, профессия (если таковая имелась), состояние здоровья, а также данные лица, сопровождающего подростка.
Людей под охраной везли (чаще гнали пешком) в Мариуполь, а оттуда уже эшелонами в Сталино (Донецк), где был главный распределительный пункт на юге страны по угону людей в Германию. Вторая волна отправки в Германию прошла в Таганроге в июне-июле 1943 года. Только за 40 дней, с 11 июня по 20 июля 1943 года, было отправлено автомашинами на Сталино 10 партий общей численностью 6762 человека, в том числе 4043 ребенка [«58]. Всего же за пределы Таганрога оккупанты вывезли на принудительные работы в Германию, а также в другие оккупированные области СССР более 27 тысяч таганрожцев.
В октябре 1942 года оккупанты переименовали все улицы города, вернув им дореволюционные названия. Ленинская вновь стала Петровской, Фрунзе - Николаевской, Октябрьская - Гимназической, Свердлова - Александровской и так далее... Ничто не должно было напоминать жителям о советском периоде жизни, даже в названиях улиц. Никакой советской или коммунистической символики, никаких имен и социалистических понятий. Но что интересно, ни одна улица не называлась по-немецки - «штрассе». Иногда только центральную улицу города в документах и в разговорах они называли по-своему -«Петерштрассе».
Глава 2
«Голгофа» Таганрога
Голгофой в древней Иудее называлась гора в районе Иерусалима, на которой казнили преступников и врагов Римской империи. На Голгофе распяли и Иисуса Христоса как вероотступника и возмутителя спокойствия граждан, проповедника новой веры. Как страдал Христос и как кончились его .земные дни, все мы хорошо знаем. Со временем в разговорной речи европейцев появилось иносказательное выражение, дошедшее до наших дней. - «взойти на Голгофу’», то есть понести нечеловеческие муки и страдания, быть подвергнутым жестокому наказанию, вплоть до казни.
Вот такую «Голгофу» под Таганрогом организовали немецко-фашистские захватчики в селе Петрушино, правда, это была не гора и даже не холм, а глубокий котлован достаточно больших размеров. Петрушанская «голгофа» получила название «Балка смерти», в которой оккупанты расстреливали «врагов рейха».
В ней покоится прах более 10 тысяч жителей Таганрога и окрестных сел. Счет открыли евреи города 26 октября 1941 года. Как это происходило, мы сейчас расскажем, но для этого вернемся на некоторое время в тот роковой лень - 17 октября 1941 года, когда в город вошли первые подразделения СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер».
Эсэсовцы входили в город в сопровождении полевой радиостанции, которая на всем пути следования по улицам города немецких колонн вещала, что доблестная армия фюрера пришла освободить многострадальный русский народ от засилья большевиков, жидов-комиссаров и просто жидов. Под жидами фашисты имели в виду евреев. Жители, вышедшие из своих домов посмотреть на завоевателей и стоявшие вдоль дороги, слушали эту агитку и только качали головами. Одни с ненавистью сжимали кулаки, в других просыпалась скрытая злоба на коммунистов, советский строй и выхлестывалась наружу неприкрытая юдофобия. Германские зерна антисемитизма упали в благодатную почву.
Следует заметить, что Таганрог никогда не считался еврейским городом. В любые исторические промежутки времени численность еврейского населения не превышала 1,5%. По переписи населения 1939 года она составляла 3140 человек при общей - около 189 тысяч человек. Многонациональный Таганрог никогда не знал еврейских погромов, и в городе во все времена царила толерантность по отношению к жителям разной веры и национальности.
Но вот грянула Вторая мировая война, и с западных областей Европы началась миграционная волна еврейского населения на восток. Люди бежали из Германии, Польши, Молдавии и примыкающих к ним западных областей Украины, скрываясь от погромов и карательных акций фашистов, которые с началом войны стали приобретать все больший размах. И чем дальше на восток продвигались немецкие орды, тем больше усиливался поток беженцев. Часть из них в силу родственных или земляческих связей оседала в Таганроге.
Кроме того, теплый Таганрог стал местом, где в летние месяцы у своих дедушек и бабушек проводили каникулы еврейские дети с разных уголков страны. И к моменту оккупации Таганрога немецко-фашистскими захватчиками здесь скопилось более семи тысяч лиц еврейской национальности.
В двадцатых числах октября по всему городу были расклеены распоряжения ортскоменданта Альберти, в которых всем евреям «предлагалось» пройти обязательную регистрацию в полицейских участках и носить на груди и левом рукаве опознавательные знаки в виде желтой шестиугольной звезды.
А потом появилось новое распоряжение - всем евреям города, а также лицам, состоявшим в смешанных браках, надлежало собраться 26 октября 1941 года на Владимирской площади, имея при себе трехдневный запас продовольствия, ценные вещи и ключи от квартир. И доверчивые евреи, полагая, что их собирают для переселения в другое место, в указанный день собрались на Владимирской площади. Многие привели с собой малолетних детей.
Заметим, что данное распоряжение ортскоменданта Таганрога история не сохранила. Его поиском в прошлые годы глубоко не занимались. Скорее всего, оно дожидается своего часа в закрытых (недоступных для авторов) фондах соответствующих архивов. Поэтому здесь мы приводим аналогичное по содержанию воззвание к евреям города Ростова от 9.08.1942 года, предоставленное нам ростовскими историками.
На площади люди попали в плотное кольцо оцепления, состоящее из местных полицаев. Регистрация прибывших и связанные с этим «формальности» проходили в здании школы No 27, которая находилась в непосредственной близости от площади. Потом немцы, отобрав вещи и продовольствие, выстроили всех евреев в колонны и погнали по направлению к авиационному заводу. Их скорбный путь проходил по улицам города, и многие жители, вышедшие по своему обыкновению «посмотреть», гадали: куда же их ведут? Некоторые очевидцы происходящего, пораженные длинной процессией, пытались подсчитать, сколько человек идет в колонне. Но после полутора-двух тысяч они сбивались со счета.
Людей привели к проходным авиационного завода. Пройдя через территорию завода, колонна через несколько минут остановилась в двух шагах от старого глиняного карьера села Петрушино. А еще через несколько минут их группами стали подводить к краю котлована и расстреливать из автоматов и ружей. Вся деревня слышала стрельбу, крики людей и разноголосый детский плач. А палачи старались изо всех сил, на смену одним перегревшимся автоматам приходили другие. Они строчили, пока все евреи не были уничтожены. Среди расстрелянных были и дети, сотни маленьких человечков.
Об этой чудовищной акции уничтожения евреев Таганрога узнал весь город, и в первую очередь жители села Петрушино. Но Совинформбюро молчало почти год. И только 27 августа 1942 года вся страна и западный мир узнали об этой нацистской акции из ноты Наркомата иностранных дел СССР, в которой говорилось следующее:
«Свыше 3-х тысяч мирных жителей было убито гитлеровцами 27 октября 1941 года в Таганроге. По приказу германского командования эти жители явились целыми семьями к зданию школы, взяв с собой трехдневный запас продовольствия. Отобрав это продовольствие, гитлеровцы погнали эти семьи за город, где, отделив от группы около 100 человек, отвели их на несколько десятков метров и расстреляли на глазах у остальных обреченных. Затем начался расстрел одной сотни за другой, мужчин, женщин, детей, стариков» [60].
Этими «мирными жителями» были евреи Таганрога.
О массовом расстреле евреев уже после освобождения Таганрога докладывал первому секретарю Ростовского обкома партии Б.А. Двинскому начальник управления НКГБ Ростовской области, комиссар госбезопасности С.В. Покотило:
«28 октября 1941 г. было заявлено, что ввиду близости фронта евреи будут выселены из города, для чего 29 (даты в документах отличаются и не совпадают - прим. В.В. и С.Р.) октября они должны собраться в назначенном пункте, имея продукты на три дня и хорошо упакованные наиболее ценные вещи. Квартиры закрыть, а ключи сдать при явке на пункт. На следующий день - все они частично на машинах, частично пешком отправлены в Петрушин-скую балку и расстреляны. По неполным данным в этот день погибло свыше 1800 человек» [48].
А сколько всего было расстреляно евреев за все 683 дня оккупации Таганрога? Вопрос, на который до сих пор не могут найти ответа историки города или не хотят найти. Хотя в фондах Центра документации новейшей истории Ростовского областного архива хранится документ, обнаруженный старшим научным сотрудником историкокраеведческого музея В.И. Ратник, который ставит точки над «i».
Это справка заведующего партийным архивом Ростовского обкома ВКП(б) М.Н. Корчина «Партизанское движение против немецких оккупантов в Ростовской области 1941-1943 it.», в которой говорится буквально следующее: «В Таганроге на Петрушиной косе немцы расстреляли около 7 тыс. евреев» [61]. Этому документу столько же лет, сколько прошло со дня освобождения Таганрога, но до сих пор есть сомневающиеся в достоверности приведенной цифры.
У читателей может возникнуть закономерный вопрос: а почему же евреи города своевременно не выехали на восток страны?
Выехали, но далеко не все. Эвакуировались только те, кто работал на заводах и предприятиях, подлежавших обязательной эвакуации. Многие пожилые евреи рассуждали примерно так: «А зачем нам куда-то уезжать? Немцы ничего плохого нам не сделают. Ведь это культурная нация, с хорошими традициями. В восемнадцатом году немцы тоже оккупировали Таганрог, и никаких погромов, расстрелов, концлагерей и гетто. Наоборот, они даже пресекали попытки дискриминации еврейского населения». Так думали наивные старики, которые помнили «других» немцев. Но была еще одна причина, препятствующая выезду евреев за пределы города. В связи с этим мы расскажем вам реальную историю одной еврейской семьи, типичную для многих семей того времени.
Работал мастером на таганрогской обувной фабрике Леонид Харитонович Учитель. У него была семья: жена Анна и двое деток - пятилетняя Гетта и девятимесячный Рудик. Однажды, когда немцы уже подступали к городу, Леонид пришел с работы домой и сказал жене:
- Все, фабрика эвакуируется, надо и нам собираться!
Жена промолчала, а потом чуть не плача проговорила:
- Ну куда я поеду с двумя крохами на руках? А отец, а мать, а братья, их ведь тоже надо брать с собой!
- Нет, всех мы взять не сможем, ответил муж. - Мне дали места только на нас и детей.
- Так ты поезжай, Ленечка, - ответила Аня, - а мы останемся. Ничего с нами не случится, как-нибудь продержимся.
Ситуация была не из легких, и Леонид Харитонович с тяжелым сердцем уехал один, без семьи.
Но семья Леонида Учителя, как и тысячи их собратьев по крови, продержаться не сумела. Все они, включая малолетних детей, были расстреляны гитлеровцами 26 октября 1941 года в Балке смерти. О гибели жены и детей Леонид узнал только тогда, когда вернулся в освобожденный Таганрог. Тогда же ему стало известно еще об одной потере близкого ему человека. Его родной брат Петр Харитонович Учитель не вернулся с войны, он пропал без вести в июле 1942 года. Имя Петра Учителя занесено в Книгу памяти павших воинов в годы Великой Отечественной войны, изданной в 2000 году в Ростовском-на-Дону книжном издательстве.
Но всех ли евреев расстреляли фашисты в Таганроге? Оказывается, не всех. Чудом выжило несколько человек. Мать городских подпольщиков-партизан Турубаровых Мария Константиновна под видом своего племянника скрывала еврейской) мальчика Толика Фридлянда. В Израиле в музее Холокоста «Яд Вашем» хорошо известно имя таганроженки Анны Михайловны Покровской, прятавшей в годы оккупации
пятнадцатилетнего Володю Кобрина и ленинградскую деву ш ку - студентку Т а ма ру Арсон. За этот подвиг она в 1996 году была удостоена международного звания «Праведник народов мира».
Некоторым евреям удалось уйти по льду замерзшего Таганрогского залива «на ту сторону», не занятую немцами. Имеются сведения о нескольких девушках, которым несказанно «повезло». Им удалось скрыть свое происхождение, и они были угнаны на работу в Германию. Но подневольная работа в чужой стране - это все же не расстрел, и они чудом остались в живых.
Следует признать, что жертв Холокоста в Таганроге могло быть намного меньше, если бы не двурушничество соотечественников. К сожалению, находились люди, зараженные неприкрытым антисемитизмом, которые охотно выдавали евреев, получая за это пол сотни марок, бутылку шнапса или их вещи. «Солидный» вклад в решение «еврейского вопроса» внесла и русская вспомогательная полиция -воинство Юрия Кирсанова и Бориса Стоянова. На их совести тысячи загубленных жизней.
В этой трагедии остался один невыясненный во
прос: а кто расстреливал таганрогских евреев? Всегда писали и говорили, что «немцы». Но какие немцы, и только ли немцы?
На этот счет имеются две версии. По одной - карательные акции против еврейского населения юрода проводила зондеркоманда СС 10-а под руководством ее командира Хайнца Зеетцена. Но с этой «задачей» вполне мог справиться и ортскомендант города капитан Альберти, предрасположенный к такого рода деятельности. Перечитаем еще раз его характеристику, приведенную в первой части книги, и убедимся в правоте сказанного. У таганрогского ортскоменданта под началом находился десяток (если не больше) солдат, готовых выполнить любые приказы шефа. Да и штат полицаев уже позволял задействовать их в массовых «спецмероприятиях».
Расстрел евреев был не последней нацистской акцией по уничтожению «унтерменш» (недочеловеков). За ними последовали цыгане. В 25 километрах западнее Таганрога находился хутор Шубин (колхоз имени С. Орджоникидзе), в котором проживали (вели оседлый образ жизни) донские цыгане. Перед войной они организовали свой колхоз и занимались сельским хозяйством. На свою беду цыгане оказались в перечне «неполноценных рас», подлежавших поголовному истреблению.
Второго февраля 1942 года, ближе к вечеру, на хутор Шубин нагрянула зондеркоманда СС 10-а в сопровождении полицаев. В этот вечер все цыгане-колхозники, несколько десятков многодетных семей, были расстреляны, колхозные постройки сожжены, а имущество разграблено. Их даже не пришлось вывозить в Балку смерти. «Вопрос решили» на месте.
Расстрелы в Петрушино продолжались весь период оккупации Таганрога, вплоть до его освобождения. Они проводились три раза в неделю. Количество расстрелянных за день порой доходило до 300 человек. Так, 11 июля 1942 года было расстреляно 156 человек, 30 октября 1942 года - 300 человек, 24 марта 1943 года - 150 человек, 6 августа 1943 года - 43 человека [52, 53].
В Балке смерти окончили свой земной путь и таганрогские подпольщики: Семен Морозов, Василий Афонов, Раиса и Валентина Турубаровы, Лев Костиков, Георгий Пазон, Нонна Трофимова, Раиса Капля, Антонина Козуб-ко и другие патриоты. Всего около 200 человек, всех назвать невозможно. Вечная им память!
В Балке смерти, ставшей в наши дни мемориалом Великой Отечественной войны, местом памяти и скорби, 9 мая и 30 августа всегда многолюдно. Сюда с цветами и венками приходят ветераны Великой Отечественной войны и труда, молодежь, руководство города, родственники погибших. Сюда же на автобусах приезжают и многочисленные группы туристов, гости нашего города.
Молодежь, слушая рассказ экскурсовода о трагедии таганрогских евреев, расстрелянных жителях города, военнопленных и партизанах-подпольщиках, залают типичные вопросы: «Л как же их тут могли расстреливать, если кругом на склонах котлована густые заросли кустарников и деревья?».
Что значит молодо-зелено! Им и невдомек, юношам и девушкам XXI века, что в 1941-1943 годах здесь ничего этого не было. Только росла трава на дне и склонах котлована. А деревья и кустарники уже выросли после войны, и не за один год. Одни деревья высаживали в знак памяти по погибшим героям таганрогского подполья, другие выросли сами. И сегодня это место сильно не похоже на то, из далекого сорок первого года.
Что собой представляла балка села Петрушино в 1941-1943 годах, хорошо видно на снимке, сделанном 1 сентября 1943 года, в день вскрытия могил расстрелянных жителей города.
Но почему в некоторых публикациях балку называют глиняным карьером? Ответим и на этот вопрос.
В минувшие годы краеведы Таганрога писали, что карьер образовался еще в XIX - начале XX века в результате выемки глины для производства кирпича на заводе г-на Овчаренко, расположенном поблизости. Но, как оказалось, это не совсем так.
Некоторым нашим читателям этот вопрос может показаться праздным и даже банальным. Все понимают, что балки возникают в результате естественных процессов, происходящих на поверхности земли в течение столетий. Иногда по дну балок протекают мелководные ручьи, выходящие к рекам или морскому побережью. Нередко балки пересыхают, как пересыхают русла рек.
Примерно такая же история произошла и с балкой села Петрушино. Кстати, она отделяла и отделяет до сих пор территорию села от авиапредприятия. Через балку в те годы был переброшен деревянный мост, по которому петрушане ходили на завод и обратно в деревню. (В наши дни мост заменен фундаментальным перешейком.) К балке с ее северной стороны примыкал заводской аэродром. Но балка - это всего лишь балка, а тут целый котлован внушительных размеров.
Версия про «глину для производства кирпича» была убедительной, и она в очередной раз прозвучала в книге «Вчера была война». Вскоре после выхода книги авторам позвонил житель села Петрушино, ветеран войны и труда, бывший работник авиационного завода, ныне покойный Геннадий Алексеевич Маропуло. Взволнованным голосом он стал говорить, что авторы книги все «напутали и наврали» про «старый глиняный карьер». «Приезжайте ко мне, - звучал в трубке его старческий голос, - я вам расскажу, как все было на самом деле».
И вот что ветеран рассказал при встрече:
«В 1940 году, в связи с предстоящим выпуском нового самолета, руководство завода решило расширить территорию заводского аэродрома. Для этого надо было засыпать часть балки. Но где взять для этой цели землю? И тогда решили брать глину из балки в одном месте и возить ее туда, где пройдет новая часть аэродрома. Нагнали много техники - машин и экскаваторов - и почти год производили выемку грунта и засыпку. Я тогда учился в девятом классе, и мы с пацанами бегали смотреть, как экскаваторы забирают глину. В результате выемки глины и образовался этот котлован. А глину для кирпичей брали в другом месте. Как-нибудь я вам покажу это место». Но показать «это место» старожил села Петрушино не успел.
ГЛАВА 3
Таганрогские дети войны
А сейчас мы расскажем еще одну трагическую историю из жизни оккупированного Таганрога. Она о детях войны. Очень маленьких, абсолютно не защищенных, оказавшихся по разным причинам без родителей.
До войны в Таганроге было четыре детских дома. Располагались они по ул. Чехова, 49 (Ne 1), ул. Петровской, 89 (Ne 2, назывался детским садом), ул. Р. Люксембург, 153/1 (Ne 3) и Р. Люксембург, 12 (Ne 4). Все четыре месяца, предшествующих оккупации города, детские дома ни на минуту не прекращали своей деятельности. Персонал продолжал добросовестно выполнять возложенные на него обязанности, всеми силам стараясь облегчить судьбу детей. Лишенные родительского тепла и ласки, эти дети страдали больше и сильнее всех. С каждым днем прожить становилось все труднее, рацион таял на глазах, и что будет дальше, никто не знал.
Между тем фронт стремительно приближался к Таганрогу. Но вывозить детей из города никто не спешил. Горком партии и горисполком всецело были заняты эвакуацией промышленных предприятий и военной продукции. 8 октября 1941 года, когда немецкие части уже захватили Мариуполь, в Таганрог прибыли секретари обкома партии М.П. Богданов и Г.И. Ягупьев с полномочиями ускорить эвакуацию заводов и организовать оборону города. Эвакуация детских учреждений в их планы не входила.
С приходом немцев все воспитанники детских домов вместе с воспитателями и обслуживающим персоналом оказались в оккупации или, как стали говорить жители, «под немцем». Склонные все менять и переименовывать, оккупанты нарекли детские дома по европейскому стандарту - приютами. Но сути это не меняло.
В апреле 1942 года распоряжением бургомистра № 47 при бургомистрате учредили «Опекунский совет для защиты детей», не достигших совершеннолетия. В совет вошли заведующий юридическим отделом, представитель отдела благотворительных учреждений, представитель отдела народного образования. Опекунский совет курировал детские приюты и дом престарелых.
Судьба таганрогских приютов времен оккупации Таганрога практически не изучена. Мы многого не знаем, как жили дети, кто их воспитывал, лечил, как и чем они питались, откуда поступали продукты. Правда, в одной статье, не так давно опубликованной, говорилось: «Они (детские дома - прим. В.В. и С.Р.) попали под опеку надзирателей из войск «СС» [62].
Иначе говоря, детские дома, они же приюты, курировали какие-то службы СС. Но почему они, а не соответствующий отдел созданного в городе бургомистрата? Вопрос остается открытым.
A в другом источнике об этих событиях сказано следующее:
«Таганрог в 1942 г. немцы превратили в один большой госпиталь. Раненым солдатам и офицерам вермахта требовалась кровь. Подавляя малейшее недовольство населения, гестапо без разбора расстреливало взрослое население, а детей отправляло в так называемый «приют». Там у них брали кровь для немецких раненых» (63].
Вот и вся информация. По каждый из авторов цитируемых публикаций рассказал о печальном финале, этих детских приютов. Перескажем ее в нашей редакции.
В июне 1943 года, в связи с неблагоприятной для немецких войск обстановкой на Миус-фронте, оккупанты приняли решение вывезти детей на Украину и сделать из них доноров крови. Там положение немецких войск пока оставалось более стабильным. 27 июня 1943 года детей из приютов привезли на сборный пункт у входа в городской парк. Как раз напротив Дома учителя (в настоящее время Молодежный центр), во дворе которого находился один из приютов.
После переклички детей посадили в грузовики и повезли на станцию Амвросиевка. Там их погрузили в товарный вагон и отправили до станции Васильевка Запорожской области. Конечным пунктом прибытия стало украинское село Великая Лепетиха Херсонской области, на левом берегу Днепра.
Детей поодиночке стали доставлять на госпитальный пароход, стоявший на Днепре, где у них брали кровь и переливали раненым офицерам. Жили дети в подвале старого овощехранилища под присмотром воспитателей 3. Киселевой, Л. Гуковой и II. Массаути, которые сопровождали детей на всем пути следования. Старшие ходили по селу и выпрашивали у местных жителей продовольствие. Приносили то, что удавалось достать в голодающем украинском селе, в основном овес и кукурузу. Из них варили кашу. Волу дети приносили из Днепра, находящегося в районе боевых действий, и ее постоянно не хватало. В подвале имелась буржуйка, которую топили только ночью. Она же служила единственным средством для санобработки одежды.
Долгожданное освобождение пришло 8 февраля 1943 года. Ночью в дверь подвала кто-то постучал. Открыв двери, дети увидели советских солдат. Это была группа разведчиков 306-го полка 109-й гвардейской стрелковой дивизии. Руководил группой таганрожец, старший сержант Владимир Цыбулькин. С ним были его товарищи, разведчики Саломин и Михайлов {62, 63].
На сегодняшний день немного осталось в живых участников описанных событий. Жизнь разбросала по свету бывших воспитанников таганрогских приютов. Несколько свидетелей тех кошмарных дней живут в Таганроге. Среди них ветеран труда Таганрогского НИИ связи Майя Андреевна Курасова (Мальцева). Она пережила все трудности и лишения того маршрута от Таганрога до села Великая Лепетиха. И своих освободителей она помнит всю жизнь.
Глава 4
Театр-варьете «Бюнте Бюне»
В конце 30-х годов Таганрог уже считался городом высокой культуры. Он славился своим народно-художественным театром, современными кинотеатрами, библиотекой имени А.П. Чехова, музеями, яхт-клубом и летным клубом ОСОВИАХИМа. Крупные заводы имели свои клубы, где царила творческая атмосфера, работали различные кружки и коллективы художественной самодеятельности. Старейшая на Дону музыкальная школа имени П.И. Чайковского, музыкальный техникум имени А.К. Глазунова, духовые и джазовые оркестры, симфонический оркестр Валериана Молла - вот далеко не полный перечень очагов музыкальной культуры города.
Но грянула война, в Таганрог пришла беда, и замолчали музы. У нас нет возможности рассказать подробно о судьбе всех учреждений культуры города в период его оккупации. Но о народно-художественном театре стоит сказать особо.
Театр, построенный еще в 1866 году как оперно-драматический, славился на всю Россию и в XIX веке, и в последующий советский период времени. В 1920 году театр был национализирован и назван народно-художественным. Организаторами нового театра стали С.Д. Орский и В.Г. Ордынский, впоследствии главный режиссер и художественный руководитель театра.
До войны на его сцене играли знаменитые на всю страну актеры тех лет: М.И. Куликовский - впоследствии народный артист СССР, Г.Е. Леондор - народный артист РСФСР, Е.А. Алмазов - первый артист таганрогского театра, получивший звание заслуженного артиста РСФСР, Ф.В. Григорьев - народный артист РСФСР и другие.
С началом экстренной эвакуации промышленных предприятий в октябре сорок первого о театре и других учреждениях культуры «забыли». В связи с катастрофической нехваткой железнодорожных составов, большим объемом заводского оборудования, материалов и готовой продукции, подлежащих вывозу в первую очередь, а главное дефицитом времени, руководство города приняло трудное решение «учреждения культуры не эвакуировать». Работники учреждений культуры, кто мог, выезжали из города самостоятельно.
Поэтому, когда в Таганрог вошли немцы, в труппе театра оставалась не более трети артистов. Вот что писал директор театра в годовом отчете от 21 декабря 1942 года:
«В прошлом таганрогский театр имел только драматический состав, из которого осталось 8 человек. Пришлось подходить к делу несколько своеобразно, то есть, принимая человека, смотреть, может ли он в дальнейшем быть актером. Таким образом, постепенно образовалась небольшая группа учеников актеров оперетты и драмы» [64].
Не обратить внимания на театр оккупанты не могли. Он сразу попал в их поле зрения. И командовать этим фронтом искусства они поставили «зондерфюрера по театру'» оберлейтенанта Леберта.
Первым делом Леберт занялся «кадровым» вопросом, выясняя, кто еврей, а кто не еврей. В труппе театра действительно работало несколько лиц еврейской национальности: актеры Галин, Ваковский, актриса Горская. Они разделили участь своих собратьев, расстрелянных оккупантами в Валке смерти села Петрушино.
Второе, что сделал Леберт - «обновил» театральный репертуар, убрав из него почти всю русскую классику и пьесы советских авторов. А потом вообще перепрофилировал драму в легкий жанр, создав по своему вкусу варьете «Вюнте Бюне» («Пестрая сцена»).
В конце 1941 года в городе работало два театра: Украинский (народный) и драматический с варьете. 27 октября 1942 года они слились в один театр, который стал называться фронтовым. Труппа его насчитывала 45 актеров, из них 13 человек - артисты балета. В театре также были сформированы так называемые выездные группы, которые обслуживали лазареты, аэродромы, воинские части в селах Троицком и Николаевке.
При театре работали варьете, джаз-оркестр, симфонический и духовой оркестры. Всего же в театре числилось более 300 человек. При театре имелся буфет, сотрудники театра получали зарплату и к праздникам - добавочный паек. Правда, праздников было раз-два - и обчелся. Театр имел свой детский сад для детей сотрудников, находившийся в районе улицы Петровской (Ленина) и пер. Кам-пенгаузенского (Спартаковского).
21 декабря 1941 года с большим успехом прошел первый спектакль. Репертуар театра сезона 1941-1942 был представлен пьесами: «Версальери», «Неизвестная», «Свадьба Кречинского», «Русский ансамбль», «Дорогой поцелуй», «Самоубийца», «Зеленый остров», «Тайны гарема», «Жрица огня», «Гейша», «Ночь любви» и даже «Хирургия» Чехова.
Кроме этого, ставились оперетки, проходили бальные вечера. Всего прошло 23 премьеры. Посетили театр 194 тысячи человек, из них 145 тысяч - немецкие военнослужащие, 49 тысяч - русские зрители [64].
Деятельность театра находилась под постоянным контролем отдела пропаганды и его шефа оберлейтенанта Краузе. Директору театра предписывалось приглашать на все генеральные репетиции и премьеры редактора газеты «Новое слово» Алексея Кирсанова.
Исследователь фашисгских злодеяний на юге СССР -писатель Лев Гинзбург одну из глав своего романа «Бездна» посвятил работе таганрогского варьете, называлось оно «Бюн-те Бюне» («Пестрая сцена»). Приведем фрагмент из его книги. «В Таганроге стационарным «очагом культуры» было «Бюнте Бюне» - варьете, созданное в помещении городского театра. «Бюнте Бюне» подчинялось «зондерфюреру по театру» Леберту.
От пребывания Леберта в Таганроге осталось несколько архивных документов: распоряжение о том, что все исполнители музыкальных произведений обязаны зарегистрировать свой репертуар в городской полиции; репертуарный план таганрогского театра на 1942 год («Бомбы и гранаты», «Редкая парочка», «Тайны гарема», «Неизвестная», «Рождественский сон») и докладная записка об аресте «баяниста Мищенко, русского», который был задержан на базаре за исполнение песни «Широка страна моя родная» и доставлен к Леберту. После допроса Леберт наложил резолюцию: «Подлежит переселению», что означало расстрел.
«Бюнте Бюне» являлось странным заведением - не то варьете, не то гестапо, вернее - и то и другое. Здесь «искусство» и полиция шли рука об руку. Театр был одним из центров немецкой контрразведки в Таганроге. Каждую певицу или танцовщицу' Леберт нагружал дополнительным заданием - разузнавать среди родственников, ближайших соседей, какие настроения в городе, заставлял артистов доносить друг на друга. Мало кто из этого омута выходил незапятнанным. Бывало, вызовет артистку, дает ей задание: пойди к такому-то, скажи, что ты нами обижена, хочешь от нас уйти, ищешь связи с подпольщиками; потом доложишь.
Отказ от задания рассматривался как антигерманский саботаж, и саботажем было, если откажешься лечь в постель с немецким офицером. Леберт сам подбирал для начальства «девочек», «устраивал» их высоким чинам и приятелям. Вот отчего не выходили из театра Зепп Дитрих - командир дивизии СС «Адольф Гитлер», и генерал Рекнагель, и начальник гестапо Брандт» (31].
Как мы уже писали в первой части книги, во время пребывания в Таганроге Лев Гинзбург встретился с бывшей солисткой кинотеатра «Рот Фронт», экс-артисткой варьете «Бюнте Бюне» Ларисой Сахаровой. Во время войны она не смогла выехать из города и осталась «при немцах». В частной беседе она рассказала писателю следующее:
«Я участвовала во всех спектаклях. В «Бомбах и гранатах» меня и девчонок одели в немецкую форму, мы пели их солдатскую песню «Лили Марлен», но в основном репертуар был чисто любовного содержания. Немцы очень любят песни про любовь, тирольские песенки и еще - «Ма-махен, шенк мир айн пфердхен», то есть «Мамочка, подари мне лошадку»...
Я пользовалась большим успехом, была красива, и голос звучал не так, как сейчас. Леберт говорил, что после войны пошлет меня на гастроли в Берлин, и это мне как актрисе, конечно, льстило, не стану скрывать. Успех всегда окрыляет и кружит голову, так что забываешь, кому ты поешь и кто тебя хвалит. Это я признаю, в этом была моя слабость.
Но нашелся один подлец, тенор, который захотел продвинуть вместо меня свою любовницу', полнейшую бездарь, ни голоса, ни внешних данных - ничего абсолютно. И он пишет на меня донос в гестапо, будто я жена комиссара и связана с партизанами. Однажды ко мне в уборную врывается Леберт с тремя эсэсовцами, говорят: «Одевайтесь быстрее. Поедемте с нами». «Куда?» - спрашиваю. «На концерт», - говорят.
И привезли меня в здание зондеркоманды, которая помещалась в школе на Октябрьской улице. Это - вторая школа, в которой я училась...
Меня допросили и втолкнули в камеру в наручниках, вот посмотрите - до сих пор у меня остался рубец. Там. в камере, находилось четырнадцать человек, я пятнадцатая. Все черные, страшные, одна девушка была среди них измученная, губы у нее в лихорадке, ее взяли как заложницу за брата, который переправился на тот берег, к нашим. Я догадалась, что эти молодые люди - подпольщики, и я смотрела на них как на героев. Я восхищалась ими. Впервые за много месяцев я увидела человеческие лица, пусть побитые, обезображенные, но это были человеческие, лица, а не фашистские рожи. И я готова была умереть вместе с этими людьми, только бы они меня простили и поняли...
Когда я пришла в себя, увидела, что в камеру пришел доктор Руппе - немецкий врач, который обслуживал театр. Он был очень близок с актерами, не отходил от нас ни на шаг - кто его знает, может быть, и он был к нам приставлен. Доктор Руппе сообщил, что через генерала Рекнагеля выхлопотал мне освобождение и что я опять могу приступить к работе» [31].
Из дальнейшего рассказа Сахаровой стало известно следующее. Когда в августе сорок третьего немцы бежали из Таганрога, доктор Руппе вывез ее в Германию. В Берлине она играла во фронтовом немецком театре «Винет-та», где были собраны актеры из всех оккупированных стран. Затем попала в Вену, оттуда - в Дрезден, на фабрику, как «остарбайтсри!Р> - «восточная рабочая» пережила дрезденскую бомбардировку и после окончания войны вернулась в Таганрог.
И здесь невольно возникает вопрос: как Сахаровой после всех ее похождений удалось избежать наказания, ведь фактически она сотрудничала с оккупантами, пела для них, развлекала, какое-то время жила во враждебном рейхе?
Все так. Смеем предположить, что ее «вопросом» все же занимались компетентные органы, вызывали, допрашивали. Но дело возбуждать не стали и от судебного наказания освободили. Скорее всего, учли ее чистосердечные показания и те сведения, которыми она располагала в отношении бывших немецких чинов, проживавших в Германии. Но ей могли запретить публичные выступления. Этим можно объяснить ее резкое исчезновение с эстрады в начале 50-х годов.
Говоря о «Бюнте Бюне», следует отметить, что это варьете выступало не только в драмтеатре, но и в соседнем кинотеатре «Рот Фронт» (на фото). Театр являлся привилегией высшего командования и офицеров гарнизона. Для них устраивали закрытые просмотры, т.е. гражданские лица, за исключением работников немецких учреждений, на эти представления не допускались. Но в другие дни театр могли посещать все желающие, имевшие возможность приобрести билет и одеться соответствующим образом. Как мы видим на приведенных фото, в зале присутствуют в основном гражданские лица. Кинотеатр «Рот Фронт», расположенный недалеко от театра, был рангом пониже, в него ходили низшие чины, солдаты, полицаи, а также простые жители города.
И еще один важный момент. Лев Гинзбург пишет: «Театр был одним из центров немецкой контрразведки в Таганроге».
Да, театр действительно мог быть под контролем немецких спецслужб. Но не столько для того, чтобы «разузнавать о настроениях в городе», сколько для того, чтобы контролировать поведение и контакты своих офицеров. О чем они говорят, с кем встречаются, какие настроения ими владеют. В театре человек расслабляется, становится разговорчивей - сказываются влияние обстановки и посещение театрального буфета. Вот тут его и можно уличить в нелояльности. Так что актеры в качестве агентуры были настоящим кладом для немецкой контрразведки.
До нас дошел один артефакт истории таганрогского драматического театра периода немецко-фашистской оккупации. Это программка спектакля из репертуара театра тех лет, подготовленная исключительно для немецкого зрителя. Мы предлагаем читателям ознакомиться с ней, естественно, в переводе.
Фронтовой театр Таганрога
Программа
Восточное ревю. Оперетта «Валентино» (печатается в переводе с оригинала программки) Оперетта, которую мы сегодня исполняем, - это веселая и яркая сказка об одном паше и его гареме. У турецкого городского губернатора Вальп-паши четыре жены. Но все же ни одна из симпатичных девушек не была верна ему. У него было желание заполучить в свой гарем Терезу, дочь одного французского трактирщика.
Но Тереза любит матроса Гастона. И в то время, как паша захотел похитить ее из родного дома, ее возлюбленный Гастон остался и переоделся в женскую одежду, для того чтобы оказаться в плену в гареме вместо Терезы. Юсуф, главный евнух Паши, - в сущности не настоящий евнух, гак как он уже долгие годы женат на женщине из гарема. Так же и офицер Мусса, правая рука паши, любит одну девушку из ‘гарема. Все осложнения разрешаются, когда Мусса получает приказ от султана отстранить пашу из-за его бесхозяйственности и сам возьмет на себя управление городом.
Это краткое содержание нашей сегодняшней игры. Сразу же первый акт ведет нас в середину жизни турецкого гарема. От чистой скуки жены дразнят друг друга, и прежде всего ранее любимая жена Зулейма зарится на молодую Армину. Затем появляется евнух Юсуф и гонит всех на обед. Паша отправляет своего офицера Муссу к трактирщику Донату, чью дочь Терезу он приказывает доставить к себе.
Едва Паша уходит, из двери, оклеенной обоями, выскальзывает Армина, которая уже долго любит офицера. Эти встречи беспокоят Юсуфа, который может купить свое молчание.
Старая Зулейма тоже может его подкупить, так как он возьмет ее сегодня с собой в город на праздник и по отношению к только что появившемуся Донату покажет себя продажным и даст ему совет задержать пашу с его притязаниями на Терезу. Но едва паша с угрозой прогонит непокорного Доната, тут мы видим Юсуфа, мнимого евнуха, в сокровенной любовной сцене со своей женой Заримой.
К концу первого акта весь гарем собирается у паши, чтобы посетить праздник в городе. Второй акт ведет нас к трактиру Доната. Шпионы паши высматривают Терезу. Затем приходит Гастон со своими друзьями, которые рассказывают то, как счастливы люди, у которых есть дом, жена, дети. Веселая сцена заканчивается колыбельной. Вновь появляется Юсуф и зовет Терезу к паше. Когда он получает отпор от отца, то появляется сам паша и обращается прямо к Терезе. Но он получает резкие ответы. Она говорит, что любит только своего Гастона и утрет нос султану, если он заставит ее любить. Тут паша приказывает похитить девушку. Но офицер Мусса молится богу, чтобы он смог освободить народ от этого насильственного паши.
Вечером Гастон и Тереза хотят бежать, но уже слишком поздно. Преследователи окружили дом. И тут Гастон прибегает к хитрости. Он переодевается в девушку и позволяет себя затащить в гарем вместо своей невесты. Вынужденно приходит Мусса с вестью о том, что он получил от султана приказ отстранить пашу и самому занять его место. Третий акт снова начинается в гареме прекрасным дуэтом. Армина и Зарима поют тоскливую песню: когда наступят счастливые дни, когда мы будем вместе со своими мужьями, которых любим.
Тут появляются Юсуф и переодетый в Терезу Гастон. Между ним, Зулеймой и пашой происходит веселая сцена. Но когда Тереза переодевается солдатом, ситуация становится еще запутаннее. Как затем появится Мусса с приказом, и все узлы распутаются, вы непременно сейчас сами увидите.
Действующие лица:
• Паша - Анатолий Потапов, Борис Щербаков;
• Юсуф, главный евнух - Василий Стальский;
• Мусса, офицер паши - Владимир Сошенко, Константин Селиванов;
• Зулейма, бывшая любимая жена - Надежда Со-лонская, Варвара Чебишова;
• Армина и Зарима, жены паши - Галина Варатин-цева, Александра Склярова и Зина Гундалева, Елена Бритвенко;
• Донат, трактирщик - Павел Рутковский;
• Тереза, его дочь - Лариса Соболева, Людмила Моисеенко;
• Гастон, французский матрос - Иван Иванутьенко;
• Дервиш, шпион паши - Николай Аксенов.
Сольные танцы: Муся Заболотная, Вера Рубан, Александр Голубенко, Людмила Лутинская, Георгий Полежаев.
Режиссер: Петр Сухарев;
Дирижер: Александр Руссовский;
Декорации: Борис Волков;
Танцы: Евгения Кохановская.
Директор театра: Борис Потапов.
Глава 5
Храм духовных ценностей
Немного истории
В довоенную нору одной из культурно-исторических достопримечательностей Таганрога являлась публичная городская библиотека. Ее история поистине уникальна. Если говорить коротко, то выглядела она следующим образом.
Первая общественная библиотека появилась в Таганроге в 1876 году. Опа размещалась в помещении городской Управы по ул. Греческой, 55.
В дальнейшем она меняла свое местонахождение и, наконец, в 1895 году, в связи с ветхим состоянием здания по улице Петровской, 96, где библиотека находилась с 1878 года, ее перевели во флигель, стоявший в глубине двора имения Николая Драшковича по тому же адресу.
Но спустя четверть века имеющееся здание библиотеки оказалось маловато и для книжных фондов, и для приема читателей. И тогда было принято решение о строительстве нового здания с вместительными хранилищами и большим читальным залом. К тому же за минувшие два с лишним десятилетия Таганрог заметно преобразился, центральная улица приросла новыми современными зданиями, и одноэтажный малоприметный домик уже не вписывался в архитектуру города первого десятилетия XX века.
О необходимости строительства здания для библиотеки высказывается А.П. Чехов в письмах, адресованных влиятельным землякам. Он советует экономить и собирать деньги, предлагает свои книги. А особенно дорогостоящие не покупать, обещая приобрести их за свои средства. Однако при жизни А.II. Чехову не удалось увидеть новое здание городской библиотеки. В 1904 году, как только в город пришло известие о смерти писателя, но предложению таганрогской городской Управы было принято решение «...открыть прием добровольных пожертвований на сооружение здания для городской библиотеки». мВ этот же год библиотеке присвоили имя А.П. Чехова. В соответствии с докладом городской Управы, «первым актом признательности к памяти покойного писателя должно быть наименование нашей городской библиотеки — имени Антона Павловича Чехова...». Скорее всего, таганрогская библиотека была первой получившей высокое имя писателя.
А в 1910 году городской голова А.З. Хандрин обращается от имени таганрожцев к Ф.О. Шехтелю с просьбой о составлении проекта здания. Сам процесс проектирования здания заслуживает отдельного повествования, но тема книги не позволяет отвлекаться на лирические отступления. Скажем лишь одно, что Шехтель работал над проектом увлеченно, творчески, подбирая разные варианты сооружения. Однако между театром и зданием будущей библиотеки находилось частное владение Молла, которое помешало архитектору реализовать свой проект в полной мере.
И вот спустя несколько лет, 17 января 1914 года, состоялось торжественное освящение здания библиотеки.
В 20-е годы, когда в городе «всерьез и надолго» установилась советская власть, библиотека стала центром, куда поступали книги из брошенных дворянских усадеб и особняков. Их владельцы имели неплохие личные библиотеки. но тащить их в эмиграцию никто не собирался, и они оказались в государственной библиотеке.
Эвакуации не подлежала
В октябре сорок первого центральная городская библиотека с ее тысячами экземпляров книг оказалась заложницей ситуации. На эвакуацию даже бесценных, раритетных изданий городским начальством транспорт выделен не был. А работникам предложили эвакуироваться собственными силами. Так библиотека со всем своим поредевшим штатом сотрудников оказалась в оккупированном городе.
Любовь к своему делу и понимание ответственности за сохранность книжного фонда заставляли сотрудников ежедневно ходить на работ}’ в отработанное годами время. В душе у каждой теплилась надежда, что фашисты в Таганроге долго не продержатся. Проходили дни, месяцы, но немцы продолжали хозяйничать в городе. Добрались они и до библиотеки. С каждым их появлением в библиотеке происходила утечка книг, оккупанты без стеснения прихватывали с собой понравившиеся издания, особенно из отдела иностранной литературы. Поэтому сотрудники библиотеки М.М. Андреева и Л.Н. Горелова обратились к бургомистру города Н.Е. Кулику и добились у него для библиотеки охранной грамоты.
Вскоре сотрудникам чеховской библиотеки стало известно, что в городе остались без надзора библиотеки учебных заведений и некоторых организаций. Книги из них уничтожаются оккупантами или растаскиваются населением. Допустить такое библиотечные работники не могли. В главную библиотеку города пришли сотрудники неработавших библиотек: детской имени М. Горького, механического техникума, клуба металлургического завода и других. В течение нескольких месяцев эти женщины собирали книги, извлекая их из мусора и битого стекла, из сгоревших помещений, связывали в стопки и на тачках или санках свозили в книгохранилище центральной библиотеки. Женщины спешили собрать как можно больше книг.
В архиве сохранились документы, в которых начальник отдела школ и культурных учреждений бургомистра-та Космин требовал от завхоза школы №16 предоставить лошадь на три дня для перевоза книг. Собирали книги по городу: Шаныгина, О.В. Клюшникова, М.Г. Белых, Л.Н. Горелова, Н.П. Преображенская, В. Маликова, сестры Зинаида и Мария Громовы, З.С. Баптиданова, Л.Е. Гладкая, Л.Т. Балухатая, М.Ц. Филатова, Е. Воропаева, 3. Горбачева.
Были собраны части библиотек авиационного техникума, медицинского училища, пединститута, школ и других учреждений. Всю собранную литературу разбирали по темам, приводили в порядок. По указанию М.М. Андреевой что-то прятали в тайник, а менее ценную ставили на стеллаж или просто складывали на пол. Секрет тайника знали лишь единицы.
Внимание к книгам неожиданно проявила и новая власть, обратившись с призывом к руководству заводов и учреждений зарегистрировать имеющиеся у них библиотеки. Чем было вызвано это решение, трудно сказать. Но, как говорится, факт остается фактом. И в газете «Новое слово» появилось распоряжение бургомистра о регистрации книг.
Книги, которые собирали по городу, уже не помещались в библиотеке, и М.М. Андреева неоднократно добивалась у ортскоменданта размещения привозимых книг в пустующем Доме учителя. Наконец с его разрешения им был выдан ключ. Комнаты там были большие и светлые. Но надо было найти такое место, где можно было бы спрятать от немцев редкие, запрещенные книги. Остановились на узком проходе во второе здание. Он был тупиком, закрытым с другого конца. О нем в чеховской библиотеке, кроме М.М. Андреевой и Шаныгиной. знала только М.Г. Белых.
Книги в Доме учителя сортировали в вестибюле, лучшие прятали в проходе.
Укрывали книги от чужих глаз старыми декорациями, разбитой мебелью. Некоторые, особенно ценные книги сотрудники библиотеки прятали у себя дома в тайниках. Всего но городу удалось собрать около 350 тысяч экземпляров брошенной литературы. Спасением, сбором, их хранением занималось свыше 20 человек.
Для отбора литературы к выдаче будущим читателям по требованию коменданта Альберти создали цензурный комитет. Работать в нем особо желающих не было. С трудом удалось набрать 22 человека, через месяц еще 6 человек, из которых 17 имели высшее образование.
От германских властей цензурный комитет курировал советник по цензуре, оберлейтенант Озе, имеющий научную степень доктора. Старшим цензором назначили редактора газеты «Новое слово» Алексея Кирсанова. Все сотрудники цензурного комитета прошли соответствующий инструктаж, на котором им объяснили их задачу и предупредили, что за невыполнение требований они будут строго наказаны, церемониться с ними не станут.
С 15 декабря 1941 года комитет приступил к работе в комнате научных сотрудников библиотеки. Много времени тратилось на просмотр книг, журналов и вымарывание слов: «Советский Союз», «марксизм-ленинизм», «социализм», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и других. Цензоры действовали методично, по инструкции. На длинных листах бумаги они указывали названия книг, их авторов, на какой странице слова заменить, какие строчки необходимо скрыть черной краской, какие страницы вырезать.
На книгах, разрешенных к выдаче, ставились штампики библиотеки на немецком языке, приведенные здесь на фото.
Корректоры все эго выполняли и тоже ставили свои фамилии, чтобы при необходимости можно было найти виновного, отступившего от требований. Библиотекари в первую очередь давали для просмотра дореволюционные журналы, потом техническую литературу, потом справочники. Работники библиотеки старались как можно дольше оттянуть открытие библиотеки и тем самым спасти лучшие произведения. Всех не покидала надежда скорого освобождения родного города.
К 5 марта 1942 года удалось разобрать около 300 тысяч книг. Цензурным комитетом прорецензировано около 25 тысяч книг. Для открытия читального зала передали около трех тысяч экземпляров. Затягивать открытие библиотеки стало уже опасно. Бургомистр под воздействием германских власгей требовал открытия библиотеки 1 апреля 1942 года. Однако оно состоялось 22 апреля 1942 года. Об этом событии сообщала газета «Новое слово».
В день открытия читального зала из фонда отдела иностранной литературы была выставлена литература на немецком языке. Жителям города выдавали только книги, прошедшие цензуру. В читальном зале на видном месте висела охранная грамота. Однако она мало помогала: некоторые солдаты и офицеры, взяв книгу, не возвращали ее. Другие вообще вели себя нагло - просто забирали понравившуюся им книгу.
Во время бомбежки весной 1942 года погибла заведующая библиотекой З.Ф. Попова, и временно исполняющим обязанности директора назначили А.Н. Баландина - учителя русского языка и литературы. И Баландин, и Андреева старались не допустить разграбления немцами фондов библиотеки.
Однажды в библиотеку нагрянули непрошенные гости. Четыре офицера, не обращая внимания на сотрудников библиотеки, стали обходить комнату за комнатой. Дверь коллектора, где лежали собранные книги из других библиотек, была заперта. Немцы потребовали открыть дверь немедленно. На возражения библиотекарей им пригрозили расправой в гестапо. Ключ им отдали. Подъехала грузовая машина. Они стали грузить ящики с отобранными книгами.
В самый разгар грабежа пришли директор библиотеки, бургомистр и начальник библиотечно-цензурного комитета, оберлейтенант Озе. Сотрудники воспрянули духом, но появление начальства нисколько не смутило офицеров. Весело переговариваясь, они продолжали снимать книги с полок. Олин из офицеров показал свое удостоверение. «Самые ценные книги будут направлены в Германию - это предписание штаба Розенберга», - сказал он.
Официально библиотека и другие культурные учреждения города находятся в ведении отдела пропаганды, которым стал руководить зондерфюрер Гарте, сменивший на «боевом» посту доктора Озе. Теперь надо было согласовывать все вопросы с этим отделом пропаганды и действовать по указаниям этого отдела.
В ноябре 1942 года в Доме учителя открыли детскую библиотеку. На полках стояли книги, рассчитанные па детей в возрасте от 3 до 16 лет. Заведующей библиотекой назначили А.Г. Гладкую. На открытии детской библиотеки, а потом на банкете Гарте говорил о великой миссии германской освободительной армии, о том, что местное командование проявляет большую заботу о населении Таганрога и развитии культуры города, о чем свидетельствует примечательный сегодняшний день.
Через несколько дней библиотекарям предложили работать в цензурном комитете. Не справлялся он с переработкой огромного количества книг. Библиотекари Шалыгина и Белых категорически отказались, и их отправили работать в Неклиновку на рытье противотанковых рвов и траншей. Во второй половине августа 1943 года в небе появились советские самолеты, которые бомбили немецкие оборонительные рубежи. 29 августа женщины прекратили работу. Сдали лопаты, получили паспорта и пешком пошли домой.
А на следующий день, 30 августа, наши войска освободили Таганрог. Уходя из Таганрога, фашисты вывезли почти 4.5 тысячи экземпляров ценных книг. Среди них тома «Христианские древности», «История Ветхого завета», 11 томов «Иллюстрированной истории мира» и другие. Если бы не меры, предпринятые библиотекарями по сохранению ценной литературы, ущерб оказался бы более существенным.
И по сей день в отделе дореволюционных и ценных изданий библиотеки имени А.П. Чехова хранятся редкие и ценные издания со штампами немецкого цензурного комитета. Ими пользуются преподаватели вузов, научные сотрудники, студенты, историки и краеведы города.
Глава 6
СУДЬБА ИСТОРИЧЕСКИХ РАРИТЕТОВ
Таганрогский краеведческий музей в годы войны разделил печальную участь своих собратьев - культурных учреждений города. Эвакуации музей также не подлежал по причинам, указанным в предыдущих главах. Накопленные годами артефакты истории - произведения живописи, археологические и нумизматические коллекции, старинные фаянс, фарфор, оружие, изделия из драгметаллов и многое другое - все оставалось либо в экспозициях, либо в запасниках музея.
Историческая справка
Таганрогский краеведческий музей с 1927 года располагался в бывшем доме одного из крупнейших домовладельцев Таганрога Н.Д. Алфераки. Дом, являющийся жемчужиной архитектуры середины XIX века, построен в 1848 году по проекту известного петербургского архитектора А.И. Штакеншнейдера. Ввиду роскошного оформления фасада с применением колонн коринфского ордера и ажурной лепнины здание выглядит в стиле петербургских дворцов. И жители города стали именовать его дворцом Алфераки.
В конце 70-х годов XIX века семейство Алфераки покидает Таганрог, а их дом городские власти отдают под клуб Коммерческого собрания.
Датой основания Таганрогского краеведческого музея принято считать 22 июня 1898 года. В этот день городская Дума постановила принять предложение П. Ф. Йорданова «об организации музея».
Его профиль, направление и структуру определил А.П. Чехов. Он же предложил разместить музей в доме, «бывшем Алфераки», и назвать его Петровским. К этому времени величественное здание Штакеншнейдера принадлежало городу, и в нем. находился клуб Коммерческого собрания. При жизни писателя только что созданный музей ютился в зале городской Управы. Правда, часть картин художественного отдела уже находилась в клубе Коммерческого собрания.
Не вдаваясь в подробности музейной, жизни Таганрога 30-х годов XX века, отметим, что последним предвоенным проектом музея стала экспозиция, посвященная «старому Таганрогу» периода 1896-1914 годов, открытая в мае 1941 года.
В основу написания этой главы легли материалы сводного каталога культурных ценностей, похищенных и утраченных в годы Великой Отечественной войны [60]. А так как этот источник в данном случае является единственным, то дальнейшие ссылки на него мы опускаем.
9 октября 1941 года Таганрог покинул директор музея К.И. Чистосердов, уехавший на восток страны. Вместо себя он оставил профессора В.М. Базилевича, возложив на него ответственность за сохранность фондов.
16 октября 1941 года с вечера в городе наступил так называемый период безвластия. Это когда одна власть уже не в состоянии выполнять свои функции, а другая еще не приступила к их осуществлению. И жители города в ночь на 17-е активно приступили к грабежу магазинов, складов и учреждений, растаскивая товары, продукты, государственное имущество и другие ценные вещи. И такое происходило не только в Таганроге. Такой участи не избежал и Ростов.
«Знатоки истории», тяготеющие к историческим ценностям, кинулись «приватизировать» музейные экспонаты. которых было более чем достаточно. Можно предположить, что каким-то образом они узнали, что все экспонаты «на месте», и всю ночь с 16 на 17 октября и утром следующего дня краеведческий музей подвергался налетам местных жителей.
В самые первые дни оккупации к жителям подключились и солдаты вермахта. Исполняющий обязанности директора музея В.М. Базилевич докладывал новым властям: «...в дни бегства большевиков и занятия города германской армией в течение нескольких дней музей оставался без официальной охраны. Пользуясь этим, посторонние музею лица неоднократно, путем взлома замков, проникли в музей, разбросали и повредили его экспонаты и похитили ряд предметов».
В это время особенно пострадала коллекция живописи, «было сорвано с подрамников до 30-ти картин, из них 25 похищено». Среди похищенных работ числятся: картины И.Н. Крамского, Е.Ф. Крендовского, И.А. Палевича, Л.II. Боголюбова, Л.Я. Вебера и других художников.
20 октября 1941 года германские власти назначили Василия Митрофановича Базилевича директором музея, которому бургомистр Таганрога Н.Е. Кулик выдал суровые рекомендации: «Вы обязаны в точности выполнять все распоряжения городского управления или его отделов и не допускать никаких мероприятий, каковые шли бы вразрез с интересами городского населения и германских вооруженных сил».
На посту директора В.М. Базилевич находился восемь месяцев, до июня 1942 года. 22 июня, согласно приказу бургомистра Н.П. Ходаевского, Базилевич передает полномочия бывшему бухгалтеру музея Б.С. Строеву. При этом Базилевич направляет бургомистру письмо следующего содержания:
«Г-ну бургомистру г. Таганрога Н.П. Ходаевскому 4.07.1942 г. Передавая в настоящее время, согласно приказу № 54, исполнение обязанностей директора музея г-ну Строеву Б.С., считаю необходимым передать Вам краткий отчет о работе музея за восемь месяцев моего пребывания на пост}' директора с 20.10.1941 г. по 20.06.1942 г.».
В годы оккупации музей оставался одним из самых посещаемых из числа культурных учреждений города. Количество посетителей особенно увеличилось с наступлением теплых дней. Если в ноябре 1941 года музей посетило 55 человек, в декабре - 35 человек, в январе 1942 года - 20 человек, в феврале - 53 человека, в марте - 40 человек, в апреле - 58 человек, то в мае - 180 человек, в июне - 540 человек.
Так как Таганрог являлся тыловым городом, куда на отдых и лечение прибывали немецкие части с южного участка фронта, германские власти старались обеспечить и культурный досуг своим солдатам. В декабре 1941 года начальник полевого штаба направляет в местную комендатуру циркуляр за № 1/263 (перевод с немецкого): «...Бургомистр Таганрога считает, что городской музей должен быть предоставлен для осмотра немецким вооруженным силам беспрепятственно. Кроме того, экскурсии надлежит сделать действительно интересными. Солдатам, которые хотели бы осмотреть музей, местным комендантом выдать входные билеты. Музею выдано распоряжение, что осмотр возможен только с билетами, которые местным комендантом подтверждены. Полевой комендант.... (далее следует подпись)».
Согласно этому распоряжению представители немецкой армии посещали музей но таким распискам: «Подразделение полевой почты Ne 13359 уполномочивает музей принять к осмотру музея в субботу 14.02.1942 г. - 15 солдат, в воскресенье 15.02.1942 г. — 15 солдат. Подпись...». По аналогичным распискам музей неоднократно посеща- ‘ ли солдаты вермахта, находящиеся на лечении в городских домах отдыха.
В первую оккупационную зиму сотрудникам музея пришлось преодолевать природные катаклизмы. Стояли невероятные морозы, помещение не отапливалось. Наличие оконных стекол быстро таяло с каждым налетом советской авиации. Образовавшиеся бреши забивали фанерой. Часть экспонатов пришлось спустить в фондохранилище.
Кроме солдат и полевых офицеров, музей посещали и «высокие гости» представители немецкого и союзного командования. Так, 31 июля 1942 года в музее побывал король Румынии Михай I. Русско-немецкий рупор того времени - газета «Новое слово» за 13 августа 1942 года о пребывании Михая I в Таганроге опубликовала небольшую заметку чисто информационного характера. Никакими особыми подробностями она не отличалась.
В Двухсветном зале музея с великолепной акустикой давали концерты актеры театра и играл немецкий духовой оркестр. На террасе, примыкающей к зданию со стороны двора, работало кафе, посещение которого разрешалось сначала только немцам, а затем и жителям. По воскресеньям в кафе устраивались концерты и спектакли русского театра и немецкого «Бюнте Бюне». В музее немецким командованием также проводились торжественные вечера. Например, 22 июня 1942 года, в годов щи ну войны с СССР, оккупанты провели в музее прием для офицеров.
Отдел пропаганды бур-гомистрата предписывал музею проводить выставки, в том числе и местных художников. Об одной из таких выставок писала газета «Новое слово»: «Один-
надцать таганрогских художников откликнулись на призыв отдела пропаганды германской армии и городского управления участвовать в выставке, открывшейся в залах городского музея... Выставка встретила теплый прием у публики. В первый день ее посетили до 700 человек. Ряд картин был приобретен лицами германского командования и управления города для помещения в залах музея. Лица германского командования посетили выставку, дали о ней весьма лестные отзывы и заказали ряд портретов художникам Скорчилетти и Ряснянскому. Посетившая выставку в день ее открытия маститая художница г-жа Блонская-Леонтовская поднесла городу в дар два лучших своих полотна: «Девочки» («Вороное воскресенье») и портрет нотариуса Блонского - отца художницы работы ее мужа Леонтовского - известного портретиста аристократических кругов Петербурга периода 1900-1914 гг.».
Если на згой выставке были представлены работы разных жанров, то в экспозиции, открывшейся 20 апреля 1942 года, ко дню рождения фюрера, исключительное место занимали портреты Гитлера.
Однако в годы оккупации музей являлся не только местом обретения духовных ценностей и культурного познания, но и местом «приобретения». Постепенно власти используют музей как бесплатную «лавку древностей» -источник ценных подарков именитым гостям и предметов украшения интерьеров кабинетов.
26 ноября 1941 года руководство музея получает следующее распоряжение: «Бургомистр приказывает предоставить несколько картин для украшения квартиры генерала (имя неразборчиво)». И в этот день адъютант генерала получил семь картин.
10 апреля 1942 года полицией безопасности СД из музея изъято еще две картины.
23 апреля 1942 года бургомистр Ходаевский дает, расписку в получении еще четырех картин для помещения гестапо в школе Ne 2 имени А.П. Чехова.
1 мая 1942 года по распоряжению бургомистра музейные работники составили акт о передаче в помещение Особой команды СС 10-а еще двух полотен.
Согласно актам инвентаризации и изъятий за 1942 год из музея ушло еще 7 картин. В число этих работ попали произведения А.П. Боголюбова, С.И. Васильковского, И.М. Крылова, К.Г. Маковского и копии неизвестных художников XIX века с картин Корреджо, Рафаэля Санти.
В середине июня 1942 года при чествовании генерала Рекнагеля ему вручили инкрустированный старинный пистолет из коллекции музея. Страсть к «коллекционированию» старинного оружия из фондов музея проявил начальник полиции Ю. Кирсанов. В 1942 году личную коллекцию стража «нового порядка» пополнили кремневый пистолет и два клинка с отделкой из слоновой кости и серебра.
Из музея предметы изымались и для вновь широко внедряемой православной обрядности. Так, 9 января 1942 года настоятелем храма М.И. Прудниковым для нужд Никольской церкви из музея взяты 15 предметов, в том числе 7 старинных икон.
25 июля 1942 года для обустройства православного дома по ул. Чехова, 101 (Архиерейская церковь) священник В.Я. Сусленков получил:
1. Два медных подсвечника на две свечи каждый.
2. Кадильницу медную.
3. Рюмочки металлические фраже. 2 шт.
4. Рамку со стеклом от иконы.
5. Кусок красной материи сатина с позолоченной бахромой.
28 октября и 17 декабря этого же года в Никольский храм отправили:
1. Иконы с изображением Спасителя и Богоматери, старинные в ризах из бисера и фольги.
2. Паникадило церковное поломанное.
3. Киоты церковные поврежденные - 3 шт.
4. А также риза черная бархатная - 1 шт., покрывало бархатное ветхое на аналой - 1, хоругви старые рваные — 2 шт., тарелка медная старая - 1.
С 1 по 8 августа 1942 года здание музея занимал штаб местного германского командования, и вся экспозиция срочным порядком свертывалась в течение 8 часов, а после их ухода сотрудники музея обнаружили, что часть предметов из коллекции исчезла. Пострадал археологический отдел, уголок Дурова и другие.
Страсть к украшательству за счет фондов музея у «отцов» города и их хозяев уже не знала границ. Комендант города Гельмут Альберти пытался приостановить разгул любителей «красивого» искусства и вынужден был обратиться в управление города с письмом следующего содержания:
«Нужно срочно позаботиться о том, чтобы предметы обстановки и искусства, взятые из музея лицами городского управления или милиции для меблировки, были снова доставлены обратно. К числу этих лиц относятся: г-н Ходаевский, Ю. Кирсанов, инспектор секретного отдела Васильев и, возможно, еще другие лица, которые должны быть еще обнаружены. Доклад о результатах возвращения вещей в музей ожидается в комендатуру до 15 августа».
В начале ноября 1942 года по доносу неожиданно арестовали В.М. Базилевича. При обыске у него в доме обнаружили предметы, принадлежащие музею. Согласно акту, подписанному работниками музея, у Базилевича обнаружили и изъяли две серебряные иконки, 26 разных монет, рубли царствования Павла I, Николая I и Александра 1, кошелек для серебряных монет, 25 библиотечных книг, 10 печатей и другие предметы. Это послужило основанием обвинить его в краже и приговорить к расстрелу.
Сотрудники музея, рискуя жизнью, пытались сохранить наиболее ценные коллекции, предоставляя но требованию властей малохудожественные произведения. К сожалению, это не всегда удавалось. Бургомистр оставался непреклонным в своем рвении угодить немецким властям, малоценные вещи возвращал и требовал их замены па более «достойные». Да и немцы были не дураки, разбирались в произведениях живописи и предметах старины.
В феврале 1943 года фронт стал стремительно приближаться к Таганрогу. И некоторые офицеры приступили к «спасению» культурных ценно<тей таганрогского музея. Так, известно, что старший лейтенант 691-й танковой пропагандистской роты Эрнст Мориц Арндт вывез из Таганрога «свыше 40 икон и предметов церковной утвари, около 80 изделий из фарфора, стекла и бронзы, образцы коллекционного оружия, пять картин».
В это время в Таганроге немецкие штабы и части, предвидя захват города, готовились к эвакуации. 27 августа 1943 года оккупанты произвели очередной масштабный рейд по музейным фондам. В числе изъятых экспонатов находились полотна Айвазовского, Богданова-Бельского, Поленова, Леонтовского, Шишкина и других художников.
После освобождения Таганрога в августе 1943 года в музее стали подсчитывать потери. Газета «Известия» от 4 сентября 1943 года писала: «В двенадцати отделах таганрогского музея находились редчайшие экспонаты, относящиеся к истории нашей родины и русского народа. В музее хранились оригинальные полотна, написанные русскими художниками Маковским, Шишкиным, Прянишниковым и др., а также образны древнего оружия, фарфоровой посуды и т.д. Сейчас музей пуст — все самое древнее разграблено и увезено в Германию».
Спустя месяц. 1 октября 1944 года, в музее провели инвентаризацию тринадцати фондов и библиотечного собрания. В результате удалось установить, что за время оккупации из таганрогского музея было похищено 4624 предмета. Их поиски продолжаются до сих пор.
Глава 7
Православная церковь «при немцам»
Историки отмечают, что с приходом немепко-фа-шистских захватчиков на оккупированных территориях СССР наблюдался сильный религиозный подъем. Возобновили свою работу ранее закрытые церковные приходы. Верующие собирали средства в фонд обороны страны, жертвовали личные сбережения, ювелирные изделия, веши, обувь, ткань и многое другое. Что интересно, сбор средств шел по всей территории СССР, включая и оккупированные районы. Там собранные ценности передавались в партизанские отряды и соединения. А оттуда их доставляли в Москву.
Возобновилась работа православных храмов и в городе Таганроге. Идейным вдохновителем духовной жизни таганрожцев, вокруг которого складывалось религиозное мировосприятие жителей, стал епископ Иосиф (в миру - Иван Михайлович Чернов), человек нелегкой судьбы и необычной биографии с непрерывной чередой лишений, притеснений и гонений. Его деятельность на поприще священника Русской православной церкви (РПЦ) нашла отражение в ряде исследований [66, 67, 68, 69], среди которых выделяется работа таганрогского краеведа И.П. Павленко.
Двадцатипяти летний Иван Чернов впервые появился в Таганроге вместе со своим духовным наставником - епископом Арсением в разгар революционных событий на Дону. 19 февраля 1918 года епископ Арсений исполнил обряд пострижения Ивана Чернова в монашество, а 24 февраля он же рукоположил молодого монаха в иеродиаконы, через полгода - в иеромонахи. А спустя два года возвел его в сан игумена.
В 1925 году по навету живоцерковников (обновленцев) игумен Иосиф, не прекращавший с ними внутри -церковной борьбы, был арестован и выслан за пределы Северного Кавказа на два года по обвинению в «измышлении и распространении контрреволюционных слухов». Свою первую ссылку он отбывал в Коми АССР.
Ио освобождении, в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы 1927 года, епископ Арсений Смоленец возвел своего духовного сына игумена Иосифа в сан архимандрита с назначением в Таганрог, в храм Святителя Николая, где отец Иосиф служил до 1932 года в качестве епископа Таганрогского.
В. конце рождественского поста 1935 года владыку Иосифа арестовали, и особым совещанием при НКВД СССР от 15 августа 1936 осудили на 5 лет лагерей «за антисоветскую агитацию». Свой второй срок владыка отбывал в Ух-то-Ижемском лагере Коми АССР.
Накануне Великой Отечественной войны, отбыв полностью наказание и выйдя на свободу с чистой совестью, отец Иосиф вернулся в Таганрог. До августа 1942 года он вел тихую неприметную жизнь, а потом вышел из «подполья» и стал служить в оккупированном немцами Таганроге в Крестовой церкви Архиерейского дома.
Следует сказать, что епископ Иосиф был неоднозначной личностью. Публикации последних лет рисуют его человеком искренне верующим, честным и порядочным, преданным православной вере и советской власти. И мы нисколько в этом не сомневаемся. А его «отсидки» в лагерях НКВД до войны и после можно рассматривать как результат общего гонения советской власти на церковь и ее верных служителей. Исследуя деятельность отца Иосифа, Игорь Павлович Павленко, писал:
«По благословению епископа Иосифа с 1 сентября по 31 декабря 1943 года (в этот период времени владыка находился на оккупированной территории Украины - прим. В.В. и С.Р.) верующие собрали 41 996 рублей, а к 8 апреля 1944 года - еще 37 526 рублей. Это было сопряжено с настоящим героизмом, через партизан, с которыми епископ был связан напрямую, средства переправляли на «большую землю» [66J.
В то же самое время другой исследователь деятельности Русской православной церкви в годы Великой Отечественной войны, историк В. Сидоренко, говоря о владыке Иосифе, отмечал следующее:
«1-ю танковую армию генерал-лейтенанта фон Клейста, прорвавшуюся осенью 1941 г. на Дон, население встречало цветами. То, что где-нибудь в Белоруссии еще могло иногда восприниматься как ужимки перед фашистскими оккупантами, здесь представляло не что иное, как «демонстрацию искренних чувств благодарности». Именно в этом контексте и следует рассматривать, к примеру, речь епископа Таганрогского Иосифа (Чернова) от 17.10.1942 г., посвященную годовщине освобождения города от большевиков.
В ней, в частности, было сказано следующее:
«...палачи русского народа навсегда бежали из Таганрога, в город вступили рыцари германской армии... Нод их защитой мы, христиане, подняли поверженный крест, стали восстанавливать разрушенные храмы. Возродилось наше прежнее чувство веры, ободрились пастыри церкви и снова понесли людям живую проповедь о Христе. Все это стало возможным только под защитой германской армии».
Тогда же, 17 октября, епископ Иосиф отслужил литургию в Никольском соборе Таганрога, произнес краткое слово, посвященное событию. А затем возложил венок на могилы германских воинов» [68].
Неся службу в Крестовой церкви Архиерейского дома (церковь возобновила свою работу в 1911 году с разрешения новой власти), епископ Иосиф начинает восстанавливать Никольский храм, закрытый в 1938 году решением
горисполкома.
О работе православных храмов в период оккупации Таганрога немецкими войсками мало что известно. Всего в Таганроге в тот период работало четыре храма: Крестовая церковь Архиерейского дома, церковь Святителя Николая (Никольская), Кладбищенская церковь (Всесвятская), храм во имя Покровителя русского воинства Георгия Победоносца (Георгиевская церковь), которая была открыта по просьбе рабочих металлургического завода и жителей района 26 мая 1943 года.
«Приход новой церкви составлял до двух тысяч верующих, проживавших на Касперовке, Скараман-говке и Новоселовке. Освящение храма и первую литургию совершил преосвященный епископ Иосиф Таганрогский.
Размещалась церковь в небольшом здании магазина и явно не устраивала как причт, так и приход церкви. Решено было для этих целей переоборудовать находящийся недалеко по Машинному переулку небольшой каменный амбар старинной постройки» [69].
Интересна история одной из старых таганрогских церквей - Кладбищенской. Ее закладка относится к первому десятилетию XIX века, когда кладбище уже существовало. Церковь неоднократно подвергалась реконструкции, пока не приобрела тот вид, в котором она пребывает в настоящее время.
В конце 1920-х годов атеистическое руководство города церковь закрыло. Но во время немецкой оккупации Пелагея Емельяновна Толкачева, выполнявшая обязанности старосты, посетила немецкую администрацию на Петровской улице и добилась распоряжения, чтобы церковь сохранили действующей.
Известен такой факт. Когда оккупационные власти посягнули на церковные ценности, в том числе и древние иконы, а попросту говоря стали растаскивать наиболее ценные из них, верующие прихожане забрали их домой и прятали иконы до освобождения Таганрога. После войны церковь Всех Святых уже не стали закрывать, и иконы вернулись на свое место. Говорят, что, когда освободили Таганрог, староста церкви ездила в Москву лично к Сталину с просьбой разрешить работу прихода, и такое разрешение было получено. С того времени церковь Всех Святых (Всесвятская) ни на минуту не прекращает своей богоугодной деятельности.
О Никольском храме имеется довольно скудная информация. Таганрогский краевед, автор ряда книг по истории города О.П. Гаврюшкин в книге «Отблески золотых куполов» на странице 99 о Никольской церкви периода Великой Отечественной войны пишет следующее:
«При оккупации Таганрога немецкие власти расчистили территорию внутри ограды церкви от разрушенных ранее могил и памятников, где были похоронены священнослужители и члены их семейств, привели ее в порядок и стали хоронить своих солдат, ставя над могилами белые кресты. Деревянная часть церкви по разрешению немцев была отремонтирована, покрашена и подготовлена к богослужению, однако на следующий день от сброшенных нашими самолетами бомб церковь сгорела, и в дальнейшем службы велись в ее каменной части» [69].
Открытие церкви состоялось 27 августа 1942 года. Как видим, ровно за год до освобождения Таганрога.
В том, что в оккупированных городах открывались церковные приходы, ничего удивительного нет. Противопоставляя себя большевикам, советской власти, оккупанты тем самым хотели показать, что «вот большевики разрушали православные храмы, запрещали церковные обряды, а мы наоборот - открываем их и даем полную свободу православным пастырям».
А для верующей части населения церковь являлась последней надеждой на лучшую жизнь. В церквях прихожане молились за здравие воюющих отцов и сыновей, за скорейшее освобождение города от завоевателей, за упокой погибших родственников и, конечно же, за победу. Совершались и разные церковные обряды. Мы не знаем, имели ли место в годы войны обряды венчания. По крайней мере, такой информацией мы не располагаем. А вот крещение новорожденных происходило.
В Таганроге даже выпустили специальный жетон (на фото), предназначенный для детей, крещенных в Таганроге. История его появления пока неизвестна. По всей видимости, их штамповали на каком-то заводе с подачи, может быть, митрополита Иосифа ио согласованию с немецкими властями. В ясный солнечный день 18 июля 1943 года немецкие власти решили перед центральным входом в городской парк восстановить памятник Петру I работы Павла Антокольского. К 12 часам дня народ собрался. На трибуну, украшенную цветами и свастикой, поднялся заместитель командующего, он произнес поздравительную речь в адрес города и его жителей по случаю восстановления исторической справедливости, возвращения памятника основателю Таганрога на историческое место. Далее выступали другие докладчики, включая бургомистра города. Но вот слово взял владыка Иосиф Таганрогский, при абсолютной тишине он начал говорить об императоре Петре 1 и той великой роли, которую сыграл он в деле становления великого государства Российского. А после речи владыки оркестр грянул «Боже, царя храни», где были далеко не однозначные слова: «Царствуй на страх врагам, царь православный...».
После этого владыка Иосиф вынужден был покинуть город. Он выехал в Мариуполь, откуда с пересадками, а когда и пешком, добрался до города Умань, где по ходатайству местного благочинного отца Константина получил разрешение проводить службы в церкви. Именно в этот период владыка Иосиф организовал сбор средств в фонд обороны страны.
А в мае 1944 года, когда Украина была освобождена от немецко-фашистских захватчиков, владыка вновь подвергся аресту органами НКВД. В феврале 1946 года военный трибунал войск НКВД Северо-Кавказского округа в закрытом судебном заседании в составе трех человек, без участия обвинения и защиты, осудил епископа Иосифа на 10 лет с поражением в правах на 5 лет и с конфискацией имущества. В материалах дела фигурировала и фотография открытия памятника Петру I с его участием. Припомнили епископу' и его речь, произнесенную в Таганроге 17 октября 1942 года. Как «опасного государственного преступника» его по этапу направили в Челябинский лагерь особого назначения, а в 1948 году перевели в Карлаг. Это была третья «ходка» православного пастыря.
Шестого апреля 1956 года владыку Иосифа освободили от дальнейшего нахождения в ссылке на основании приказа Генерального прокурора СССР и КГБ при Совете Министров СССР от 19 марта 1956 года. Но в Таганрог владыка Иосиф уже не вернулся.
Первого июня 1956 года он был назначен настоятелем Михайло-Архангельского храма города Кокчетава. Через месяц переведен в город Петропавловск и назначен почетным настоятелем собора Святых апостолов Петра и Павла.
25 февраля 1958 года епископа Иосифа возвели в сан архиепископа, а 15 сентября 1960 года указом Священного Синода назначили архиепископом Алма-Атинским и Казахстанским, где верой и правдой он прослужил 18 лет.
Скончался владыка 4 сентября 1976 года, на 83-м году жизни. Так закончил свое земное странствие выдающийся иерарх Русской православной церкви, бывший епископ Иосиф Таганрогский, гонимый властями, но не забытый церковью и своей паствой.
Глава 8
Город жил рынком
Таганрожцы всегда жили «с рынка» - и до войны, и после. Правда, в их лексиконе не было слова «рынок», чаще и повсеместно говорили по-восточному - «базар». А базар - он и в Таганроге базар.
Таганрогский рынок испокон веку славился рыбными рядами. «Серебро» Азовского моря манило и аборигенов, и приехавших на отдых гостей города. Каких только пород рыбы здесь не было: сазанчики и судаки, лещи, подлещики. таранка, красноперка и, конечно же, бычки, которые достойно конкурировали с черноморскими. Азовские были и слаще, и нежнее. При хорошем улове бычки продавали на «руль» кучка и торговки-перекупщицы, и умудренные опытом рыбаки, и поджарые пацаны, ловившие их собственными руками. Жареные бычки, заправленные яичницей и присыпанные укропом, считались фирменным таганрогским блюдом.
В городе бытовала традиция - по выходным дням выходить на рынок всей семьей. При этом каждый член семьи имел свои интересы. Женщины запасались продуктами, хозяйским глазом оценивая их качество. Торговались за «пятак» и брали только то, что удалось выторговать.
Детей же на рынке привлекал «живой уголок», где можно было увидеть разную домашнюю живность, полюбоваться на разнообразие птичек, резвящихся в клетках, послушать их пение. Л если родители раскошелятся, то полакомиться петушком на палочке.
Для мужчин рынок представлял собой нечто иное. Для них он являлся местом встречи с друзьями и хорошими знакомыми. Пропустив в чайной по стаканчику дешевого портвейна, они собирались кучками в разных уголках базара и, покуривая, обсуждали свои чисто мужские проблемы.
Имелся на рынке один интересный уголок - музыкальный, где собирались городские баянисты. Они исполняли популярные мелодии и торговали кустарными баянами. Л еще здесь продавали пластинки - большие черные диски с песнями Леонида Утесова, Лидии Руслановой, Вадима Козина, Изабеллы Юрьевой и других звезд советской эстрады того времени. Таганрог и тут держал марку музыкального города.
Но на фоне всеобщего базарного изобилия и благоденствия имелся один существенный минус. Центральный рынок Таганрога «славился» воришками-щипачами или, попросту говоря, карманниками. Дня не проходило, чтобы у какой-нибудь мамаши не стащили кошелек или не вытащили какую-нибудь снедь из сумки. И тут сразу поднимался крик, шум, всеобщий галдеж и раздавались крики: «вон он, держи его», но вор уже проворно удалялся, унося кошелек пострадавшей.
Но эти пережитки прошлого не могли омрачить настроение таганрожцев, и рынок продолжал жить своей интересной и кипучей жизнью. Но так было «до войны».
С приходом оккупантов картина процветающего рынка резко изменилась. С прилавков сразу все куда-то подевалось, а то, что осталось, резко возросло в цене. Пока у одних было что продавать, а у других - за что покупать, рынок еще как-то напоминал недавние времена. Но проходили дни, недели, и ситуация ухудшалась на глазах. Со временем базар, где властвовал принцип «купи-продай», стал местом натурального обмена продуктами и ширпотребом.
Что собой представлял городской рынок времен оккупации, описал в своем дневнике житель города, семнадцатилетний Гена Исаков. Вот что он писал:
21 июля 1942 г.
«Жизнь в городе идет обыденным ходом. На двух базарах копошатся в гомоне скопища людей. Властвуют здесь два стремления: одно - содрать побольше, другое дать поменьше. Тут вовсю орудует разнокалиберное жулье. Как блохи, снуют сотни юрких людишек с глазами, в которых .можно прочесть все, кроме совести. Шпана, невесть откуда, собирается здесь. Тут, как в навозной куче, собирается вся городская нечисть в едином стремлении «облапошить» серенького новичка. Здесь же промышляет, масса нищих, певцов, гадальщиц и прочего люда. Редкие поезда выбрасывают из своей утробы навьюченных мешками людей, и весь этот люд направляется к базарам. Вечером пустеют базары и одичалыми кажутся торговые переулки, черные ряды рундуков и лавок.
Я люблю рано утром, когда солнце только что взошло, побродить по базару. Здесь на разные голоса, зазывая покупателей, кричат торговцы, играют на гармошках и шарманках слепые музыканты, поют песни странники и нищие, пляшут маленькие оборванцы. Я уже давно не был на базаре и сегодня утром решил обязательно сходить» [70].
Но в этот день на базар Гена не попал. Почему? Узнаем об этом из его же дневника в следующей части книги.
На базаре царили обычные нравы оккупированного города. На рынок нередко захаживали новые хозяева. Они присматривали для себя товар, выбирали что-то из продуктов. Порядочные немцы расплачивались рейхсмарками, другие же могли забрать облюбованную вещь или кусок сала просто так, в порядке экспроприации.
Уже в ноябре 1941 года на базаре немцы соорудили виселицу, на которой
казнили за какие-то провинности жителей города. На ней вешали и патриотов, борющихся с режимом, и уголовных преступников. У читателей может возникнуть вопрос: а почему для виселицы немцы избрали такое место, как городской рынок?
Догадаться нетрудно. Публичная казнь с древних времен совершалась прилюдно, на то она и публичная. И для ее свершения надо было сгонять людей в определенное место - как правило, на площадь. Л на рынок никого сгонять не надо, здесь всегда многолюдно. И все пришедшие сюда жители могли наблюдать неприятную картину - мученическую смерть на перекладине. И цель у оккупантов была одна: с одной стороны, показать, кто в городе хозяин, с другой в назидание населению, «чтобы не повадно было».
На рынке можно было увидеть картины и бесчеловечной расправы оккупантов с «врагами рейха». Вывший работник Таганрогского промторга О. Б. Кудрявый рассказывал, как на базаре на его глазах немецкий фельдфебель тесаком отрубил кисть руки мальчишке за то, что тот стащил что-то у торговки с прилавка. Исторически у немцев воровство считалось самым злостным преступлением и наказывалось очень жестоко. Поэтому тот фельдфебель так варварски поступил с подростком, применив наказание, характерное для Германии средних веков.
Партизан-связник В.И. Гуда в своем докладе штабу партизанского движения Южного фронта сообщал, что «госторговли в Таганроге нет» [59]. Да ее, в принципе, не могло быть.
Но магазины и ларьки в городе работали. Централизованная торговля продуктами питания через сеть городских магазинов не отличалась ни масштабами, ни разнообразием продуктов. В них в основном продавали хлеб, пшено, подсолнечное масло, муку.
Главным жизненно важным вопросом в оккупированном городе стоял вопрос о хлебе. Именно хлеб во все вре-мена являлся главным фактором выживания. Через него проходила граница между голодом и терпимой жизнью. Все остальное играло второстепенную роль.
«С 20 декабря 1941 года в городе начали регулярную выдачу хлеба по временной минимальной норме. Для взрослого населения - по 1 кг в неделю на каждого, детям до 14 лет - по 0,5 кг на каждого. Это были жалкие крохи. Посчитайте, сколько при такой норме приходилось хлеба на день, и вы поймете, что это был голод.
В апреле 1942 года дневная норма составляла:
• 130 г - для детей, стариков, служащих;
• 330 г - для работающих;
• 400 г - для больниц и домов инвалидов;
• 500 г - для военнопленных;
• 560 г - для рабочих конезавода;
• 630 г - для русской обслуги аэродромов, артистов театра, рабочих отдела труда и дорожного строительства;
Полицаи из русской вспомогательной полиции получали 1 кг 30 г в день» [71].
В городе работало две хлебопекарни, одна из них в переулке Гоголевском. Каждое утро из ворот пекарни выезжал транспорт, груженный свежим хлебом. Его головокружительный аромат разносился по всей округе. А около ворот дежурили мальчишки в надежде разжиться куском, а то и булкой хлеба. Иногда им это удавалось.
Нехватку хлеба можно было восполнить, купив его на базаре. Но цены на рынке были запредельными. Процветала спекуляция, все продавалось втридорога.
Вот как выглядели рыночные цены весной 1943 года поданным связника В.И. Гуды [59]:
1. Буханка хлеба весом 1,5 кг стоила 170-200 руб.
2. Литр керосина - 100 руб.
3. Литр молока - 85-100 руб.
4. Ведро кукурузы - 800-900 руб.
5. Десяток яиц - 150-200 руб.
6. Пуд муки - 2500-3000 руб.
7. Рубаха старая - 1000-1500 руб.
8. Брюки старые - 1500-2000 руб.
9. Туфли мужские - 2500-3000 руб.
Несмотря на то, что цены на продукты и промтовары регулировало учрежденное бюро цен, базарные цены плохо поддавались контролю, и комендант города вынужден был выпустить соответствующее распоряжение.
Таганрог, II декабря 1942 года
Распоряжение И I к приказу о спекуляции от 10 декабря 1942 года
I. Каждый взрослый гражданин, если поблизости нет полицейского, обязан задержать всякого, не подчиняющегося приказу о спекуляции. Задержанного надо немедленно доставить в ближайший полицейский участок.
2. Каждый сопротивляющийся задержанию наказывается принудительными работами сроком не менее 2-х лет.
3. Каждый мужчина старше 18 лет обязан по требованию задерживающего оказывать ему содействие. Отказывающиеся оказать содействие будут наказываться принудительными работами сроком не менее I года.
4. Это распоряжение должно быть объявлено так же, как и приказ о спекуляции.
Местный комендант: капитан Бауэр
С подлинным верно: адъютант оберлейтенант Кросинг (из фондов ТФ ГКУ РО «ГАРО»).
К этому следует добавить, что приказом за спекуляцию предусматривался расстрел. Но и это, столь грозное предупреждение на жителей юрода практически не действовало.
Несколько иначе обстояло дело с промышленными товарами бытового назначения. Понятно, что их выпуск в условиях оккупации был невозможен. Но откуда-то они появлялись на прилавках магазинов. В основном это был конфискат - вещи, отобранные у евреев, или с уцелевших от разграбления советских складов. Жители города, работающие в немецких учреждениях или па заводах, получали на промышленные товары специальные талоны, представленные на снимке.
Чтобы жить «с рынка», требовался стабильный и хороший заработок. Но не все могли позволить себе что-то покупать с рук. Чаще практиковался натуральный обмен. Меняли все, что подлежало обмену. В оборот шли ювелирные украшения, посуда, предметы антиквариата, носильные веши и всякая мелочевка. И зачастую такой обмен был далеко не равнозначным. Сопоставить стоимость тех или иных товаров или продуктов было невозможно. Каждый диктовал свою цену в пределах своей фантазии. Вот такой хаос господствовал в товарообмене на городском рынке.
Чтобы заполучить хоть какие-то продукты, жители совершали паломничества за десятки километров в деревни и села Неклиновского и Таганрогского сельского районов. И там тоже шел обмен вешей на продукты питания. Мероприятие было рискованным и находилось под надзором полицейских органов немецких и русских. Эти продуктовые рейды описаны во многих литературных источниках, поэтому мы на них не станем останавливаться.
В весенне-летний период жителей города выручало море - рыбный промысел. Рыбу ловили как с берега, так и с лодок за сотни метров от берега, а то и дальше. Причем за удочки брались даже те, кто до войны никогда этим не занимался. Все плавсредства, находящиеся в собствешюсти жителей, - лодки, банды, баркасы - все подлежало регистрации в установленных комендатурой местах. И если тот или иной рыбак собирался выйти в море, он был обязан доложить об этом по месту регистрации плавсредства или в местное отделение полиции. При этом указывалось и место лова. А когда рыбак возвращался назад с уловом, на берегу его уже ждали. Немцы (или полицаи) выбирали для себя самую крупную рыбу, а всю мелочь оставляли в лодке. Так же они поступали и с мальчишками, которые ловили бычков на удочку с берега. Подойдут к ним, переполо-виият наловленное, скажут «карашо» и пойдут дальше, к следующему рыбаку. Но и с того, что оставалось, люди варили уху, жарили или вялили рыбу на свежем воздухе. Часть шла на продажу, остаток - на пропитание.
Не секрет, что у немцев были и «свои» рыбаки из числа местного населения, которые по их заданию выходили в море и ловили рыбу специально для немцев. На немцев также работали и рыболовецкие артели. Имеются сведения, что в феврале сорок второго года «артели рыбаков Таганрога и округа выловили 15 947 килограмм рыбы, из них 14 581 килограмм предназначался немцам» [71].
Но не все было так безоблачно. Опасаясь распространения инфекции и стремясь к безграничному контролю над всем, немцы соответствующими распоряжениями коменданта города вводили ограничения на торговлю рыбой и другими продуктами питания.
Нельзя сказать, что процесс торговли немцы пустили на самотек. Нет, этот вопрос постоянно находился в поле их зрения и под неослабевающим контролем. Так. разрешив частный бизнес, свободное предпринимательство, оккупанты стремились направить его исключительно в свою пользу. В городе работали кафе, столовые, открывались магазины «только для немцев». Обо всех подобных нововведениях они информировали население через свой рупор - газету «Новое слово».
В денежном обороте в период оккупации Таганрога ходили и советские рубли, и немецкие марки. Что интересно, за два года оккупации «курс» марки оставался неизменным. Одна марка соответствовала 10 советским рублям. Кроме того, в Таганроге наряду' с рублями и марками имели хождение и оккупационные украинские карбованцы.
Будни таганрогского рынка отразил в своем дневнике и работник авиационного завода Николай Саенко. Вот запись от 3 апреля 1942 года:
«3.04.42. Накануне Пасхи очень большой сбор людей на базаре, германские солдаты и офицеры охотятся за маслом, салом, яичками. Так как на дворах у жителей уже ничего не стало, то теперь высматривают на базарах, но платить по существующим. ценам не охотники.
Одна крестьянка вздумала вцепиться немцу, взявшему у нее яйца, в руку, объясняя, что у нее трое малых детей дожидаются, пока она продаст яйца и купит им несколько стаканов пшеницы и сварит кашу, а немец в ответ начал ее избивать. Дал ей 10руб., т.е. одну марку. Видя, что собралась толпа, схватился за револьвер и кричит: «Ком! Ком!», то есть «Иди!» [72].
После освобождения города на городских рынках некоторое время еще сохранится «оккупационный» менталитет. По-прежнему будет действовать натуральный обмен и будут держаться высокие цены. Торговля станет свободной, без экспроприаций и угрозы расстрела. Дух страха и смерти перестанет витать над торговыми рядами.
На старом месте заработает довоенный «музыкальный уголок». Только звучать там будет совершенно другая музыка, и другие настроения овладеют таганрожцами.
Но это произойдет еще очень не скоро. Таганрожцам предстоят долгих 22 месяца немецко-фашистской оккупации.
ЧАСТЬ III
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ
Глава 1
Дневники как документы истории
В годы Великой Отечественной войны некоторые жители оккупированных городов, а также люди, находящиеся в эвакуации, вели дневники, куда скрупулезно заносили сведения о текущих событиях, о том, что их волновало, как складывался их быт. Дневникам люди доверяли самые сокровенные свои мысли и чувства. За дневники брались даже те, кто никогда прежде их не вел и не тяготел к литературной деятельности. Дневники вели даже школьники.
Сегодня историки Санкт-Петербурга обладают бесценными свидетельствами трагедии блокадного Ленинграда в виде дневников ленинградцев, которых насчитывается более 200 единиц. Среди них и блокадный дневник двенадцатилетней девочки 'Гани Савичевой. В нем всего девять страниц, но он стал одним из скорбных символов Великой Отечественной войны.
Невозможно спокойно читать эти детские строчки, написанные слабеющей рукой:
«Лёка умер 17 марта в 5 часов утра в 1942 г.». «Дядя Вася умер 13 апреля в 2 ч ночи 1942 г.». «Дядя Лёша 10 мая в 4 ч дня 1942 г.». «Мама 13 мая в 7.30 час утра 1942 г.». «Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня»...
Долгие годы к дневникам было неоднозначное отношение - считалось, что они крайне субъективны и поэтому не могут реально отражать происходившие события и имевшее место факты. Но в наши дни ситуация изменилась, и дневники стали рассматриваться учеными и исследователями как документы эпохи.
Дневники вели и жители оккупированного Таганрога. Историкам и краеведам города давно известны дневники рабочего авиационного завода Николая Саенко, рабочего кожевенного завода Николая Борщова, школьника Геннадия Исакова. Эти рукописные артефакты истории сегодня звучат с новой силой и дают представление о событиях более чем 70-летней давности.
В силу того, что дневник рабочего Н. Саенко - наиболее известный и широко цитируемый документ периода оккупации Таганрога, мы решили познакомить читателей с дневником ученика одной из средних школ Таганрога Геннадия Исакова, которому на момент оккупации города исполнилось 17 лет. Вести дневник юноша начал вскоре после начала занятий в сентябре 1941 года. Жил он в районе некогда существовавшей Троицкой крепости, откуда веером расходились главные улицы старой части города. В какой школе он учился и точный адрес своего проживания юноша в своих записях не указывает. Но все 683 дня оккупации Гена провел в Таганроге, многое видел своими глазами, многое пережил, встречался с некоторыми подпольщиками, оказывал им содействие.
Впервые дневник Исакова опубликовала газета «Таганрогская правда» в 1995 году в номерах за 22 и 29 июня, 8 и 18 июля. С тех пор прошло 20 лет, выросло новое поколение россиян, и сегодня вряд ли найдется периодическое издание, которое повторит публикацию дневника. Поэтому не будет лишним, если мы на страницах нашей книги приведем дневник Гены Исакова с незначительными сокращениями. С ним читатели могут ознакомиться в приложении 1.
В сентябре 1943 года, как только освободили Таганрог, Геннадия призвали в армию. Воевал. Пропал без вести в декабре 1943 года. Дневник сохранила его родная сестра Галина Ивановна. По всей видимости, она же перепечатала его на пишущей машинке.
Понимая, что любой дневник - это все же субъективный взгляд на текущие события, мы не станем комментировать его содержание, подвергать отдельные места сомнению, а воспримем его как историческую данность, в реалиях того времени. Следует отдать должное автору: дневниковые записи выполнены человеком неординарным, с обостренным чувством восприятия действительности. владеющим литературным языком. Отдельные места просто поражают поэтическими образами, стремлением автора увидеть за черными днями оккупации красоту родного города, состояние природы, отражающей его настроение. Возможно, что некоторые страницы дневника или отдельные записи утрачены, и Г.И. Исаковой пришлось их восстанавливать при распечатке. Но в целом, как мы полагаем, он соответствует рукописному оригиналу.
Глава 2
Чтобы выжить, надо было работать
Таганрог в двадцатые годы, оправившись после разрушительной Гражданской войны, стал набирать силу и к началу Великой Отечественной войны имел высокий промышленный потенциал оборонного значения.
В городе работали старейшие заводы, гремевшие па всю страну: сталелитейный имени А. Андреева (металлургический), «Красный котельщик», авиационный №31 имени Г. Димитрова, инструментальный № 65 имени И. Сталина. «Красный гидропресс» имени В. Молотова. А также предприятия местной промышленности: кожевенный завод, знаменитый пивоваренный завод (бывший Базенера), кирпичный, молочный и другие.
За две недели до оккупации города по распоряжению соответствующих наркоматов заводы начали свертывать производство и эвакуироваться на восток страны. В первую очередь отправке подлежали предприятия, дававшие военную продукцию: самолеты, снаряды, мины, торпеды, приборы и оборудование боевого назначения. То, что вывезти не успевали, подлежало уничтожению.
По данным секретаря Ростовского обкома партии тех лет Г.И. Ягупьева, таганрожцы успели эвакуировать 75% заводского оборудования, готовой продукции, сырья и материалов. А за два дня до вхождения немцев в город на заводах и фабриках начали взрывать цеха основного производства, дабы не достались врагу. С этой целью подожгли и макаронную фабрику, и склады с зерном в порту. На железной дороге повредили поворотный круг, колонку подачи воды и взорвали электроподстанцию, питающую депо.
Войдя в город, немцы все это увидели собственными глазами. Попытка восстановить довоенное производство успехом не увенчалась. С одной стороны, разрушенные цеха и отсутствие необходимого оборудования и материалов, с другой - нехватка квалифицированных специалистов и рабочей силы.
К тому же оккупанты столкнулись с еще одной проблемой - таганрожцы не очень-то откликались на призыв новой власти приступить к работе, не желая «горбить на фрицев».
Но кое-что немцам, все же, удалось сделать. Весной сорок второго они пустили трамвай. Проезд стоил 1 марку или 10 советских рублей. Заработала водонапорная башня, и в определенные часы вода подавалась в уличные колонки. Люди с ведрами часами дежурили около них. дожидаясь, когда дадут воду. А вот электроэнергией обеспечивались только немецкие организации: штабы, комендатура, полицейские учреждения и спецслужбы, заводы и фабрики. В жилые дома, тем более в частный сектор, электроэнергия не поступала.
Сейчас мы вновь обратимся к докладной записке начальника Управления НКГБ Ростовской области, комиссара госбезопасности С.В. Покотило от 20 сентября 1943 года на имя секретаря обкома ВКП(б) Б.А. Двинского, из которой увидим, какие предприятия работали в Таганроге в период его временной оккупации.
«В период оккупации <в Таганроге> работали заводы:
1. Минно-торпедный завод № 347, он же «Красный гидропресс», он же имени Молотова. Директор - Савич Христофор Христофорович, затем некто Мирошниченко. Налажено изготовление мелкого с/х инвентаря, работало 250-300 человек (до войны изготавливал электроторпеды и мины, работало 6700 человек).
2. Кожевенный завод No 1 - директор Лесник Константин Константинович.
3. Литейно-механический - директор Кирсанов Дмитрий Васильевич. Работало два цеха, организован ремонт автомашин.
4. Инструментальный № 65. На заводе восстановили мастерские по ремонту танков, пушек и автомашин. Работало 1500-2500 человек (до войны 16 500).
5. Завод «Красный котельщик» - выпускал шанцевый инструмент, различные жестяные изделия.
6. Авиационный №31 имени Димитрова - производил ремонт самолетов («Юнкерсов» и «Мессеров»), изготавливал для них отдельные узлы. Начиная с января 1943 г. почти все оборудование вывезено в Винницкую область» [48].
О «работающих на немцев» предприятиях сообщал связник партизанского отряда В.И. Гуда в докладе штабу партизанского движения Южфронта от 17 мая 1943 года:
«На заводах №№ 31 (авиационный) и 65 (инструментальный) производится ремонт всех военных машин. Завод имени Молотова («Красный гидропресс») производит выпуск с/х плугов.
Водопровод, баня, кожзавод Ne 1, мельница по ул. Александровской, пригородное хозяйство, рыбная промышленность - работают только для немцев» [59].
Добавим, что в городе еще работали хлебопекарня, находившаяся в пер. Гоголевском, макаронная фабрика по ул. Октябрьской, пив- и молзаводы. Но также в интересах оккупантов.
Есть еще один документ, говорящий о том, какие предприятия и учреждения работали в Таганроге в годы оккупации. Это акт, составленный 30 августа 1943 года командиром партизанского отряда «Отважный-2» А.В. Гудой.
В нем говорилось: «В городе исправно работают: радиоузел, телефонная станция, театр, музей, вокзал. Здание горкома, горсовета и другие здания города в полной исправности, с наличием мебели и оборудования. Типография на полном, ходу, пивзавод в рабочем состоянии (обнаружено 90 тыс. литров пива), на молкомбинате в наличии 10 т готовой продукции, три мельницы на ходу, водопровод с незначительными повреждениями одной секции» [73] .
Из сказанного следует, что при отступлении немцы не успели повредить перечисленные предприятия. А вот крупные заводы пострадали в очередной раз, и очень сильно. Часть оборудования с них была демонтирована и вывезена на Украину, а цеха, где кипела работа, взорваны. Кое-как восстановив производство, оккупанты даже не могли себе представить, какая работа развернется на заводах и фабриках города. И что за этим последует в ближайшее время.
В период между декабрем 1941 и февралем 1942 года на предприятиях города стали создаваться подпольные группы. Об их дислокации и численности сказано в докладной записке, составленной руководителем группы партизанского отряда Таганрога А.В. Афоновым, инструктором Ростовского обкома ВКП(б) Кузьминым, секретарем Таганрогского ГК ВКП(б) А.А. Зобовым на имя секретарей Ростовского обкома ВКП(б) Двинского, Александрюка и Майорова [74]. Так как в документе отсутствует дата его написания, то с вероятной долей достоверности можно сказать, что он был подготовлен не позднее октября 1943 года. Приведем выдержку из него.
Основные группы подпольщиков по предприятиям Таганрога
1. Завод «Красный гидропресс» им. Молотова (командиры Г.А. Тарарин, Сусенко), численность - до 50 чел.
2. Кожзавод No 1 (командиры К.С. Афонов, И.И. Дов-галенко), численность - 15 чел.
3. Инструментальный завод (командир С.И. Моего-венко), численность - до 50 чел.
4. Завод «Красный котельщик» (командир В.К. Лавров), численность - 25 чел.
5. Завод имени Андреева (сталелитейный) (командиры Б.Г. Варфоломеев, С.А. Вайс), численность -30 чел.
6. Железнодорожная станция Таганрог (командир Ю.Д. Лихонос), численность - 25 чел.
7. Рыбзавод (командир П.П. Глушенко), численность - 10 чел.
8. Городские поликлиники (командир Александр Афонов), численность - 32 чел.
9. Сельхозшкола (командир Л. Костиков), численность - 8 чел.
В этом же документе говорится, что «в феврале 1943 года в отряде числилось 250 человек. Помимо них, около 600 человек содействовали его работе, непосредственно или косвенно участвуя, в различных мероприятиях» [74].
Численность групп постоянно возрастала за счет вступления в организацию новых членов, желающих бороться с ненавистным врагом. Это была сила, способная не только распространять листовки, но и наносить по оккупантам смертельные удары.
Подробный рассказ о боевой деятельности таганрогских партизан выходит за рамки настоящей книги, но пользуясь имеющимися в нашем распоряжении документами, мы приведем несколько конкретных фактов из славной истории таганрогского подполья. Для удобства восприятия сведем их в таблицу.
Основные диверсии таганрогских партизан
Дата диверсии Характер диверсий и исполнители Результат
декабрь 1941 г. Александр и Константин Афоновы, В. Кочура, Подолякин, М. Плотников бутылками с зажигательной смесью подожгли помещение склада на заводе «Красный гидропресс». Сгорело 40 автомашин.
апрель 1942 г. Александр и Андрей Афоновы, Гисцов на заводе «Красный гидропресс» залили в немецкие тягачи кислоту. Выведено из строя 13 автомашин.
апрель-май 1SM2 г. На заводе «Красный гидропресс» организована диверсия. Выведено из строя около 120 машин.
апрель 1942 г. На заводе Андреева Демин подавал снеговые сигналы советским летчикам. В это место были сброшены бомбы.
июнь 1942 г. К. Афонов и К). Каминский устроили диверсию на перегоне Марцево -Кошкино. Состав из 10 вагонов сошел с рельс.
30 января 1942 г. От Очаковой косы до Таганрога (прорублены проруби-ловушки. Погибли 400 лошадей.
февраль 1943 г. Плотниковым с товарищами совершено нападение на немецких военнослу жапшх. Убиты немецкий офицер оберлейтенант и два солдата.
март 1943 г. На улице Межевой С. Вайс, Г. Назон и Н. Кузнецов подожгли тягач с прицепом. нагруженный продуктами и зерном. Тягач с грузом сгорели.
14 мая 1943 г. С. Вайс, Г. Пазон и Ю. Товель организовали покушение на осведомителей гестапо Мусикова и Раевскую. Мусиков убит на месте. Раевская получила ранение В ГОЛОВУ.
Глава 3
Еще раз о «хороших» и «плохих» немцах
Как жили таганрожцы «при немцах», мы рассказали в предыдущих главах. А вот как жилось оккупантам, офицерам и солдатам, мы расскажем в этой главе, сопроводив повествование фотоснимками военных лет, сделанными немецкими военнослужащими, побывавшими в Таганроге.
Небольшой провинциальный Таганрог, оказавшийся в прифронтовой зоне, стал для немецкой армии тыловым городом. Здесь находились штабы дивизий и отдельных боевых подразделений вермахта и ваффен СС, органы разведки и контрразведки, фельджандармерия, госпитали и тыловые службы обеспечения немецких войск.
Военнослужащие жили на частных квартирах и в казармах. Казармы размещались в зданиях школ и техникумов города. Для отдыха и развлечений оккупанты открыли солдатский клуб в здании клуба имени Сталина инструментального завода, офицерское казино и два публичных дома. Военнослужащие имели возможность посещать театр, варьете, кино, кафе, рестораны, летом загорать и купаться в заливе. Как говорится, отдыхай - не хочу!
Днем и вечером их отдыху ничто не мешало и жизни не угрожало. Но наступала ночь, и картина резко менялась. Ночь — это время партизан, время диверсий и терактов, ликвидации предателей, добросовестно служивших новой власти. Судя по всему, оккупанты чувствовали себя в городе неплохо, даже при минимуме коммунальных удобств и отсутствии европейского стиля жизни, к которому они так привыкли.
Офицеры получали денежное довольствие и паек. В него обычно входили: на первое - суп, банка тушенки, хлеб, галеты, кофе и шоколад. К праздникам - бутылка коньяка или шнапса, кусок копченой колбасы. В некоторых публикациях говорится, что солдатский паек ничем не отличался от офицерского, разве что сигареты офицерскому составу полагались более высокого качества. Сомневаемся.
Желая разнообразить свой стол продуктами, немецкие солдаты, как и их союзники, рыскали по домам в поисках провианта. Заходя в частные дворы, они на ломаном русском языке спрашивали: «Матка, яйки, курки, млеко есть?». И если получали отрицательный ответ, то начинали обыскивать дома и подсобки, беззастенчиво экспроприируя найденные продукты. Взаимоотношения населения с оккупантами отличались пестротой: от вполне лояльного до крайнего неприятия.
Уже известный нам унтерштурмфюрер СС Эрих Керн в книге «Пляска смерти» рассказывает, как ему жилось на квартире одной семьи в годы оккупации Таганрога. К сожалению, его воспоминания лишены временной привязки, и нет возможности установить точное время описываемых событий.
«В Таганроге мое отделение определили на постой к пожилой украинке, которую мы тут же окрестили «бабушкой». Она и ее две внучки - Надя, учившаяся в летной школе, и Марушка, студентка медицинского института, -были, по их словам, ярыми антикоммунистками. Муж, сын и невестка бабушки получили по десять лет каторжных работ за участие в мнимом заговоре и отправлены куда-то в Сибирь. С девушками у нас сложились добродушно-приятельские отношения, при этом обе в обращении с нами строго сохраняли приличествующую дистанцию, не допуская никаких вольностей.
Бабушка, работавшая в молодые годы у предпринимателя-немца, говорила на ужасном немецком языке, но ее, по крайней мере, можно было понять. Она была на ногах с раннего утра до поздней ночи, стирая наши носки и нижнее белье и готовя нам особые, очень вкусные блюда. Мы, со своей стороны, делились с гостеприимным семейством нашим весьма обильным солдатским пайком. В общем и целом царила теплая, дружеская, почти семейная атмосфера. В один прекрасный день я познакомился с миловидной брюнеткой, бывшей оперной певицей московского Большого театра, бежавшей из Москвы с пятилетней дочерью, чтобы быть с матерью здесь, в Таганроге. Прослышав о том, что создается передвижной эстрадный театр для выступлений в германских воинских частях, она хотела поступить в него в качестве певицы или пианистки. Я пообещал узнать подробности и сообщить Инессе (так звали мою новую знакомую).
Из утреннего разговора с толстым обрюзгшим фельдфебелем мне стало известно, что действительно существовала настоятельная потребность в певицах и артистах любых жанров. При встрече на другой день я передал Инессе полученную информацию, после чего она предложила вместе с ней посетить недавно открывшийся бар. Но это заведение оказалось невыносимо скучным, и мне не стоило большого труда уговорить Инессу перебраться на нашу солдатскую квартиру. Здесь мы вместе с моими друзьями, бабушкой и ее внучками пили чай и слушали граммофон. Потом я проводил Инессу до дома, а ее мать пригласила меня прийти к ним на следующий день в гости.
Для гражданских лиц существовал комендантский час, запрещавший им появляться на улицах после наступления темноты. Хотя случаев саботажа или партизанских действий не отмечалось, однако русские в дальнейшем постоянно пытались пересечь Азовское море на аэросанях или парусных буерах, нападать на наши одиночные сторожевые посты и создавать панику в городе интенсивной стрельбой.
Однажды поздно ночью (стрелки часов показывали около двенадцати) раздался громкий стук в окно. Схватив оружие, мы распахнули ставни и увидели Инессу, дрожавшую от холода и волнения, с большим свертком в руках.
- Что вы здесь делаете? - удивился я, втягивая Инессу в комнату.
- Красные планируют рано утром окружить Таганрог и уничтожить вас всех, - проговорила она, запыхавшись. -Я принесла вам и вашим друзьям кое-что из одежды моего умершего брата... Поспешите с переодеванием, и я проведу вас безопасным путем через море в Мариуполь.
От изумления мы сначала не знали, что ответить.
- Не знаю, как благодарить вас, Инесса, - сказал я после некоторого молчания. - Положение вовсе не такое безнадежное. Как мне известно, со вчерашнего дня враги оказывают сильное давление в районе Самбека, но не беспокойтесь: наша оборона выдержит... И, кроме того, если даже случится худшее, я не могу просто взять и сбежать, бросив остальных на произвол судьбы. Или мы выстоим все вместе, или же вместе погибнем. Ведь на всех нас одежды вашего брата все равно не хватит.
Утром противник действительно пытался наступать, но прорвать нашу оборону ему не удалось» [4].
По всей видимости, речь в тексте идет о попытке Красной армии освободить Таганрог в июле или феврале 1943 года. Но в то время немецкие части на Миус-фронте крепко держали оборону.
Исключительно для немцев в городе открылись ресторан, столовые, кафе. Возобновило работу кафе на Петровской улице, рядом с театром, столовая в «доме Гладкова» ио улице Петровской. 76. Позднее, в 50-е годы, ее назовут диетической. А в столовой обувной фабрики по улице Гимназической открыли столовую для офицеров. Интересно, что обслуживающий персонал, включая и руководство, состоял исключительно из русских.
Среди серо-зеленой массы солдат попадались и «хорошие немцы», о которых стоит сказать несколько слов. Они не убивали беззащитных жителей, не грабили, не отбирали последний кусок, а наоборот, делились своим армейским пайком или отдавали деньги за полученные продукты. Несколько лет назад участник Великой Отечественной войны, ветеран труда завода «Красный гидропресс» И.И. Гречин-ский, юношей переживший оккупацию Таганрога, рассказывал, как два-три раза в неделю к ним в дом приходили солдаты из музкоманды и покупали у них молоко. По-ку-па-ли! Даже не верится, что такое могло быть.
А другой, известный в прошлом баянист, А.П. Василенко, как и Иван Гречинский, подростком находившийся в оккупированном городе, рассказывал, что немцы за любую проделанную работу чем-нибудь да расплачивались: давали булку хлеба или шоколадку, галеты, несколько сигарет и даже шнапс.
Мы располагаем и другими фактами цивилизованного отношения оккупантов к жителям города. Например, 16-летнюю школьницу 29-й средней школы Евгению Козюберт немцы-постояльцы спасли от угона в Германию весной 1942 года. Они выставили за дверь местного полицая, который пришел забрать девушку в участок.
Семья другой таганроженки, Евгении Борщовой, в голодную зиму 1941-1942 годов выжила благодаря немецкому офицеру, стоявшему у них на постое, разделявшему с хозяевами свой паек и помогавшему доставать уголь для топки печки.
Но таких «хороших немцев» насчитывались единицы. В основном оккупанты предпочитали отбирать все силой, не давая ничего взамен. Известны и факты бесчеловечного, садистского отношения немецких солдат к людям. Факт изуверского убийства ребенка приводит в своем дневнике Гена Исаков.
Известно, как погиб от рук фашистов один еврейский юноша, который спрятался от нагрянувших немцев. Фашисты нашли его, выволокли во двор и закололи пггыком прямо на глазах соседей, вышедших посмотреть. И таких примеров, увы, намного больше, чем про «хороших» немцев.
Мы не знаем, кто совершал эти чудовищные злодеяния - эсэсовцы, которых чаще называют гестаповцами, полицаи фельджандармерии или молодчики из зондеркоманд, но факты жестокого садизма и изуверства представителей «высшей расы» затмевают все рассказы о «хороших немцах».
Но вернемся к другим немцам, которые не участвовали в акциях «устрашения» и уничтожения мирного населения. Это были, как бы сказали сегодня, полевые командиры и их солдаты, которые несли боевую службу на рубежах Миус-фронта, мерзли на огневых точках таганрогского побережья, участвовали в боевых действиях против частей Красной армии. Одним словом, воевали.
На протяжении многих лет в литературе и кинематографе немцев изображали только в сатирических тонах: полными идиотами и придурками, не умеющими воевать, убегающими врассыпную при оловах «партизаны» или «русские танки». А эти «придурки» за четыре месяца дошли до Москвы, блокировали Ленинград и стояли в Таганроге на отдыхе, готовые для дальнейшего броска на Кавказ.
Нет, что ни говорите, а противник в военном отношении был сильным, умеющим и наступать, и обороняться. Обе стороны на полях сражений несли огромные потери, теряя боевую технику и личный состав войсковых частей. При обороне Миусского рубежа, потери врага исчислялись десятками тысяч убитых и раненых.
И невольно возникает вопрос: а где немцы хоронили погибших и умерших от ран солдат?
И мы переходим к теме, которая в минувшие годы была «не актуальна». Ее как бы не существовало. Но пытливые умы потихонечку интересовались, допытывались и выясняли, где и как хоронили немцы своих погибших солдат и офицеров. В начале 90-х годов в связи с появлением поисковых отрядов, занимающихся раскопками в местах боев Красной армии, тема получила неожиданно новое звучание. Власти современной Германии еще лет двадцать назад проявили заинтересованность в обустройстве и сохранении воинских захоронений на территории России. И в этих целях создали Народный союз Германии по уходу за могилами.
Глава 4
Вечный погост солдат фюрера
Сегодня вряд ли найдется официальный источник, повествующий о захоронении немецких солдат и офицеров. В основном приходится довольствоваться воспоминаниями очевидцев. Например, дневниковыми записями Гены Исакова. В один из дней жаркого лета 1942 года он оказался невольным свидетелем похорон немецкого офицера. И свои впечатления юноша отразил в дневнике.
Из дневника Гены Исакова
Запись от 21 июля 1942 г.
«В 7-м часу утра я вышел из дому и пошел на базар. Пройдя несколько кварталов, я увидел идущую мне навстречу группу солдат. Они все приближались и приближались и наконец поравнялись со мной. Оказалось, что это хоронят немецкого офицера. Впереди колонны медленно шли, вполголоса разговаривая, два офицера, за ними шесть солдат несли огромный гроб, обернутый красным полотнищем. На полотнище - фашистская свастика. Затем с винтовками наперевес, в касках, по четыре в ряд, шли солдаты - 40 человек. Мне ни разу не приходилось видеть, как хоронят немецких офицеров, поэтому я решил не пропускать удобного случая и пошел за колонной.
Я надеялся, что после того, как посмотрю похороны, смогу до наступления жары сходить на базар. Я думал, что похороны продлятся не больше получаса, ио ошибся. Немцы шли очень медленно, сильно выстукивая каблуками сапог, и только через полчаса пришли на кладбище.
Могила уже была готова, и по приказу офицера шесть солдат положили около нее гроб, остальные солдаты продолжали стоять в строю. Затем по команде офицера солдаты сделали «к ноге», и офицер, сняв фуражку, стал говорить речь. После речи офицера солдаты сняли с гроба полотнище и стали опускать его в могилу.
Когда гроб был спущен, к могиле подошел другой офицер, так же как и первый снял фуражку и стал говорить речь. Говорил он долго, печально и речь закончил словами: «(''пи спокойно, товарищ».
Затем он надел фуражку, отдал честь покойному и бросил в могилу горсть земли. Потом подошел другой офицер, тоже отдал честь покойному, бросил в могилу горсть земли и сказал: «Спи спокойно, товарищ». Затем по команде офицера к могиле по очереди стали подходить солдаты. Каждый отдавал честь покойному, бросал в могилу горсть земли и снова шел в строй. Когда все солдаты отдали честь покойному и стали в строй, офицер отдал новую команду. Лязгнули затворы. Затем раздалась другая команда, и хлобыстнул залп, потом второй, третий.
После этого шесть солдат поставили перед могилой крест и стали ее закапывать. Скоро вырос небольшой холмик. Земля приняла в свои объятия жертву. Офицеры положили на могилу каску покойного, на крест надели венок из ели. Затем но команде солдаты сделали на плечо, и через несколько минут все немцы отправились в обратный путь.
Так совершаются похороны немецких офицеров, солдат же хоронят без всяких церемоний и почестей. В нашем городе три кладбища, где хоронят исключительно немцев. Много голов своих положили немцы под Таганрогом, много могил па каждом кладбище. Тысячами гибнут немцы на русской земле, далеко от своей родины. И между тем в новых сражениях русские воины-красноармейцы все больше и больше уничтожают врага.
Было уже 10 часов, солнце уже пекло немилосердно, и я решил не идти на базар. От нечего делать прошелся по кладбищу. Кладбище находилось в образцовом порядке. Дорожки были посыпаны песком, на каждой могиле росли небольшие цветы, и все могилы были обложены красным кирпичом. На каждой могиле лежала каска, перед каждой могилой стоял крест. На кресте надпись, когда умер солдат, его фамилия с отчеством. Посреди кладбища на пьедестале стоит огромный крест. Обойдя кладбище, я поплелся домой» [70].
Не правда ли, описанный обряд погребения сильно напоминает наш? Даже в деталях: почетный эскорт, надгробные речи, салют, горсть земли в могилу.
Первые месяцы войны тела убитых офицеров отправляли в фатерлянд - Германию. Но потом их количество стало зашкаливать, и .эти перевозки тяжким бременем легли на бюджет вермахта. Поэтому был издан приказ Ги тлера -«хоронить на месте». Исключение делалось только для высшего комсостава - от майоров до генералов вермахта и СС.
В Таганроге немцев хоронили в разных местах города. Самое крупное воинское захоронение оккупанты устроили в городском парке, вся его левая (юго-западная) часть от центральной аллеи была усеяна надмогильными крестами. Еще один участок захоронений оккупанты устроили в северной части кладбища вдоль забора, отделяющего парк от Малого Садового переулка. Имеются неподтвержденные сведения, что здесь хоронили офицерский состав. На некоторых могилах стояли каменные надгробия. В начале 60-х годов их сровняли с землей. Со временем это место заросло травой, дикорастущими кустарниками и деревьями. В начале третьего тысячелетия останки немецких воинов эксгумировали и перезахоронили на специальном кладбище в Волгоградской области. Работы проводились ио инициативе и силами Народного союза Германии. Одно из немецких кладбищ находилось на территории 5-й городской больницы, на большом пустыре за главным корпусом. Здесь хоронили солдат, скончавшихся в больнице от полученных ранений.
И наконец, еще одно кладбище немцы устроили во дворе Никольского храма. В Интернете мы отыскали еще одно немецкое кладбище, устроенное также под стенами православного храма на территории Курской области.
Почему немцы, будучи в основной своей массе лютеранского вероисповедания, вдруг стали хоронить убитых под стенами православного храма? И почему они не стали этого делать на городском кладбище около Всесвятской церкви? За разъяснением мы обратились к священнику Свято-Никольского прихода, иерею, отцу Борису. Дождавшись, когда он закончит службу, мы расположились на скамейке во дворе храма и задали ему ряд вопросов на интересующую нас тему. Отец Борис проявил искренний интерес к пашей книге, которую мы ему преподнесли накануне, и, взвешивая каждое слово, стал нам рассказывать:
- Да, конечно, мне известно, что в годы оккупации Таганрога немцы хоронили здесь (и он обвел рукой территорию, прилегающую к зданию храма) своих воинов. И в этом ничего удивительного нет. Несмотря на то, что они были лютеранского вероисповедания, а кто-то, может, и католического, они все же оставались христианами. И терпимо относились ко всем ответвлениям христианства, включая православие. Ведь не случайно немцы способствовали открытию в годы войны Никольской церкви и других городских приходов. Хоронить умерших в расположении храма Божьего это было в традициях христианства. Но около церквей и соборов хоронили не всех, а только знатных, уважаемых людей, близких к тому или иному приходу.
Немцы начинали хоронить своих солдат за храмом в западной его части, а потом стали использовать всю дворовую территорию. Идемте, я покажу вам это место.
И он повел нас туда, где еще находились немецкие захоронения. Мы удивились, как можно было здесь кого-то хоронить, когда вокруг находились хозяйственные постройки прихода. Наши сомнения рассеял отец Борис:
- Ничего этого в годы войны здесь не было - ни построек, ни этого массивного забора. Каменный забор появился уже после войны. А о немецких захоронениях вам подробней может рассказать Вадим Тимофеевич Гордиенко, он во время войны жил недалеко отсюда и многое знает. Ему уже за 80, но у него хорошая память. Вы созвонитесь с ним и договоритесь о встрече.
Авторский комментарий
Отец Борис оказался прав. Хоронить умерших знатных и заслуженных людей в храмах и под его стенами - это древнехристианская традиция. Об этом свидетельствуют археологические изыскания современных археологов на территории России и Украины. Достаточно вспомнить захоронения русских царей в Успенском соборе Московского Кремля, российских императоров и членов их семей в соборе Петра и Павла в Санкт-Петербурге или некрополь в Александро-Невской лавре в том же Петербурге.
В любой российской глубинке можно обнаружить небольшие кладбища при местной церкви, на которых хоронили церковных служащих, и каждый священник того или иного храма имел право быть захороненным в своем приходе. По тем историческим временам такие погребения считались почетными и символизировали близость усопшего к Богу.
Известно, что в Николаевке немцы тоже устроили кладбище под стенами сельской церкви. И в том, что немцы хоронили своих воинов лютеранского вероисповедания под стенами православного храма, ничего удивительного нет.
Поблагодарив отца Бориса и сфотографировавшись на память, мы удалились вполне удовлетворенные беседой. Но нам не хватало некоторых деталей, и мы позвонили Вадиму Тимофеевичу Гордиенко. В трубке раздался сильный мужской голос. Узнав, что мы хотим, он проговорил:
- Хорошо, приезжайте, расскажу все, что знаю, что видел собственными глазами, выдумывать ничего не буду. Не в моих это правилах - что-то выдумывать.
И в назначенное время мы позвонили в его дверь. Открыл нам сам хозяин и любезно пригласил в комнату. На вид ему было лет 70-73. Немного освоившись, поговорив о погоде, мы приступили к делу. Вадим Тимофеевич предложил задавать ему конкретные вопросы, а мы будем получать от него такие же конкретные ответы. При этом он повторился, сказав, что говорить будет только о том, что ему’ достоверно известно. Мы и не предполагали, что наша беседа затронет самые разные стороны его биографии и выльется в обстоятельный рассказ о давно минувших днях.
Включив диктофон, мы задали первый вопрос.
- Вадим Тимофеевич, для начала расскажите о себе: где вы родились, где учились, помните ли день 17 октября 1941 года?
И он неторопливо стал рассказывать.
- Родился я 31 августа 1930 года здесь, в Таганроге. Когда немцы оккупировали Таганрог, мне исполнилось 11 лет и 47 дней. Я учился в 4-м классе 4-й средней школы, но из-за войны учебу пришлось оставить. Наша семья жила на улице Чехова в доме Ne 35, напротив главного корпуса института сельхозмеханизации. Мама до прихода немцев работала кассиром в столовой института, а отец -в банке на Банковской площади.
День 17 октября помню очень хорошо, потому что слишком необычные события стали происходить на моих глазах. 16-17 октября мимо нашего дома по улице Чехова в сторону порта прошли остатки отступающих частей Красной армии, эвакуировались городские учреждения и организации. А 17-го днем в этом же направлении уже шествовали колонны немцев и военной техники. Я с товарищами стоял на углу улицы Чеховской и Некрасовского переулка и хорошо смог их разглядеть. У солдат в петличках красовались но две «четверки» - так мы называли отличительные знаки эсэсовцев.
И мы с ребятами побежали за ними в порт. Дорогу туда я хорошо знал, так как в самом начале улицы Шевченко жили сестры моей мамы, и я неоднократно у них бывал.
- Выходит вы оказались свидетелем расстрела уходящих катеров?
- Да, я видел, как гибли уходящие суда, по которым стреляли немцы.
- Стреляли танки?
- Не могу сказать, танков я не видел. Немцы нагнали на бульвар много военной техники, но танков среди них я не припоминаю. Танкетки стояли, машины, пушки. Вот из них немцы и вели прицельный огонь. А на следующий день, 18 октября, мы бегали по нашему району и с интересом наблюдали за оккупантами. Должен сказать, что первые дни были довольно-таки тихими и мирными, немцы еще не освоились и не вошли в свои права. Это потом они введут и комендантский час, и другие запреты и ограничения. Так вот, на Октябрьской площади, там, где сейчас стоит памятник Ленину, мы увидели советский танк, а рядом на земле лежали два убитых танкиста в форме. Стрелял этот танк или не стрелял, сказать не могу, по крайней мере выстрелов я не слышал.
- А немцы жили в вашем доме?
- Не спешите, мы к этому как раз и идем. Как я уже говорил, напротив нашей) дома находился институт сельхозмеханизации: корпус с колоннами, а справа от него вдоль 2-го Крепостного переулка (сейчас пер. Гарибальди) вытянулся еще один институтский корпус. Вот эти корпуса немцы вскоре превратили в госпиталь, который назвали Центральный госпиталь Миус-фронта. И в него стали свозить солдат и офицеров, получивших ранения на Миус-фронте. Руководили госпиталем два высокопоставленных офицера медицинской службы в звании полковников. Но один из них, как мне кажется, был генералом. К нему все обращались не иначе как «гер Шурер», а ординатором при нем служил Гюнтер Райхенбах. Я хорошо запомнил одного и другого, так как их определили к нам в дом на постой. Шурер занимал одну комнату, а Райхенбах - другую.
- И на этом ваша спокойная жизнь закончилась?
- Не могу сказать, что они нам доставляли много хлопот и беспокойства. Порядочными оказались немцы, интеллигентными. И к нашей семье относились благосклонно, в чем-то даже и помогали. Жили они под охраной солдат, которые посменно дежурили около дома.
Расскажу об одном интересном факте. У нас во дворе росли 12 красивых тополей. Но вскоре немцы их спилили, так как по ним пристрелялась наша дальнобойная артиллерия, которая обстреливала город с противоположного берега залива из Семибалок. Как только их спилили, снаряды перестали летать в нашу сторону.
- Вадим Тимофеевич, по рассказам отца Бориса вас в годы войны что-то связывало с Никольским храмом. Что именно?
- Чтобы вам стало понятно, я сначала должен рассказать о своей семье, которая была религиозной, верующей, и все мои родственники до закрытия советской властью Никольского храма являлись его прихожанами. А когда уже при немцах его вновь открыли, к нему стали приучать и меня.
(Краевед О.П. Гаврюшкин в книге «Отблески золотых куполов» пишет, что Никольская церковь по разрешению оккупационных властей открылась 27 августа 1942 года -прим. В.В. и С.Р.).
К месту будет сказать, что мой дед Афанасий Афанасьевич Водорезов в советское время работал заведующим погребальной конторой, которая находилась в подвальном помещении на углу улицы Свердлова (Александровской) и Тургеневского переулка. Там же находилась и мастерская по изготовлению гробов. В его ведении находилось городское кладбище, которое сегодня называют Старым, и одновременно он опекал Всесвятский приход, так как был верующим человеком. Дед также находился в тесном контакте и с настоятелем Успенского собора, вплоть до его разрушения.
До революции городское кладбище иронично называли «дачей Гаращенко» по фамилии его владельца. А потом оно перешло к моему деду Водорезову и его компаньону Галюбияу (имя и отчество не помню). В советское время кладбище национализировали, но должность заведующего оставили за дедом.
Я воспитывался как истинный христианин в духе почитания Бога. С детства родители закладывали в меня такие качества, как доброта, порядочность, честность и искренность. Вот в такой обстановке я рос.
Когда немцы разрешили открыть Никольскую церковь, настоятелем прихода назначили архимандрита Николая, а диаконом - отца Георгия. Я его хорошо помню, так как он жил недалеко от нас - доме № 26 по улице Чехова. Каждый день я с родителями стал ходить в церковь, и вскоре на меня обратил внимание архимандрит Николай. Он даже разрешил мне стоять около ставника и выполнять несложные его поручения. (Ставник это такое место около входа в алтарную часть храма).
- Поговаривают, что, разрешив открыть церковь, немцы приложили руку и к ее восстановлению.
- Достоверно мне это неизвестно. Хотя без немцев здесь не обошлось, иначе откуда бы архимандрит Николай взял материалы для ремонта храма. Подозреваю, что и наши постояльцы участвовали в этом деле, так как были заинтересованы в захоронении умерших воинов. Храм находился в ужасном, ветхом состоянии, особенно его деревянная часть, в которой находился единственный тогда придел Святой Параскевы.
Вся Богудония собирала средства на его восстановление, зашивали стены и купол новыми досками, красили масляными красками. Готовились к открытию на день Св. Параскевы. Но случилось непредвиденное. Я расскажу вам эту историю, так как все происходило на моих глазах.
Примерно дня за четыре до освобождения города я рано утром вышел во двор. Уже рассвело, и стояла ясная солнечная погода. Вдруг со стороны Некрасовского переулка в небе появился «кукурузник» - самолет У-2. Он летел на небольшой высоте в сторону института, затем развернулся и полетел к Никольской церкви. Я хорошо видел и красные звезды на крыльях, и пилота в шлеме и очках. В самолете он находился один. И я с любопытством наблюдал за его полетом.
В тот момент, когда он пролетал над церковью, неожиданно раздался сильный хлопок и появились всполохи огня. Купол собора вспыхнул, как спичка, огонь охватил всю деревянную надстройку, свежевыкрашенные доски горели, как солома. Вся Богудония сбежалась тушить пожар, но ничего сделать не смогли. Придел Святой Параскевы выгорел полностью.
- Неужели летчик сбросил бомбу?
- Нет, он сбросил не бомбу и даже не гранату, иначе бы прозвучали взрывы. Скорее всего, он сбросил что-то воспламеняющееся, может бутылку с горючей смесью или «зажигалку» - так мы называли зажигательные бомбы, трудно сказать. Но более всего непонятно, зачем он это сделал. Всего через несколько дней в город вошли наши войска, и двухгодичной оккупации пришел конец.
- А вы чувствовали приближение освобождения?
- Конечно, тем более когда 26 августа госпиталь стал сворачиваться и готовиться к отъезду. Уехали и наши постояльцы. И мы поняли, что скоро наступит конец оккупации.
- Вадим Тимофеевич, как говорят французы, давайте вернемся к нашим овечкам. Как человек, будучи близким к церкви, что вы знаете о немецких захоронениях на территории Никольской церкви?
- Что я знаю? - и наш собеседник глубоко задумался. - Знаю, что во дворе Никольского храма немцы хоронили умерших в госпитале офицеров и младших чинов, отличившихся в боях. Я, конечно, не все похороны мог видеть, но одни видел. Хоронили какого-то высокопоставленного офицера. Похороны проходили торжественно и были пышными, присутствовало много людей. Со временем весь двор храма покрылся могилами. А за алтарной частью храма немцы установили большой крест на каменном постаменте. После освобождения города немецкие надгробия сравняли с землей.
Когда в 90-е годы отец Александр (с 1993 года благочинный приходов Таганрогского округа, протоиерей Л.Ф. Клюнков - прим. В.В. и С.Р.) восстанавливал храм в первозданном виде, и копали яму под туалет, на поверхность вытаскивали многочисленные человеческие кости. Их бы по-хорошему, по-христиански, надо было перезахоронить, но останки вместе с мусором вывезли на свалку. Понимая, что мы злоупотребили временем и наша беседа затянулась, мы задали последний вопрос:
- Вадим Тимофеевич, а все-таки почему немцы, будучи лютеранами, хоронили своих военных под стенами православного храма, не нарушены ли тут какие-то каноны лютеранства или православия?
- Конечно, если бы в то время в Таганроге находилась лютеранская церковь (кирха), какая была до революции, то, наверное, немцы хоронили бы своих солдат в пределах ограды лютеранскою собора. Но его уже не было, и они облюбовали для этой цели Никольский храм, место святое и почетное.
- Да, но почему они тогда не хоронили под стенами Всесвятской церкви на Старом кладбище, ведь оно и называлось тогда Христианским?
- Трудно сказать, чем руководствовались немцы. Может, посчитали, что Никольский храм более почетное место, и к тому же рядом с госпиталем.
Авторский комментарий
Наша беседа с Вадимом Тимофеевичем Гордиенко состоялась в середине июля 2015 года. Л спустя две недели стало известно, что на территории Свято-Никольского храма ведутся работы по эксгумации останков немецких захоронений. Выполняет работы Народный союз Германии (НСГ) по уходу за военными могилами.
Мы встретились с полномочным представителем этой организации в России Алексеем Шмаковым. И узнали от него некоторые подробности.
По списку, имеющемуся в Народном союзе, во дворе Никольской церкви захоронено 165 человек; в парке - 1085; а всего в Таганроге захоронено около 1500 немецких солдат и офицеров. В том числе и на территории между' корпусами БСМП и медицинского колледжа. Здесь находилось небольшое кладбище, где хоронили немецких солдат, умерших в 5-й горбольнице. Больницу оккупанты превратили в госпиталь для своих солдат. Но производить здесь раскопки собственник земельного участка пока разрешения не дает.
В списках НСГ указаны фамилии, звания, даты жизни. причина смерти и место захоронения. Но не все места захоронений установлены. Так, предстоит определить точное место немецкого кладбища в районе Бакинского моста (путепровода), где захоронено около 100 человек, погибших во время боя с бронепоездами НКВД 17 октября 1941 года.
Имеется и полный перечень имен немецких солдат, захороненных в парке. Среди них попадались русские, украинские и другие фамилии людей, которые в годы оккупации сотрудничали с оккупантами (хиви, полицаи русской вспомогательной полиции, работники различных оккупационных органов власти и т.п). Их останки перезахоронены на сборном кладбище под Апшеронском (Краснодарский край). Сегодня земля городского парка чистая.
Кладбище у Никольского храма изначально начиналось как эсэсовское, но затем стали хоронить всех подряд.
По словам Л. Шмакова, элитным оно не считалось, хоронили, как правило, солдат, скончавшихся в госпитале, в нижнем белье и без наград. Идентификация останков велась по сохранившимся жетонам. Возраст умерших в основном 19—30 лет. Информации, что там захоронен «высокий чин», у Шмакова нет. Военнослужащих в звании от майора и выше хоронили в рейхе, но иногда их временно предавали земле в России, а затем увозили в Германию.
Работы по эксгумации велись и в сельской местности -в Николаевке, Неклиновке и Алексеевке. Алексей Шмаков по-своему пояснил, почему немцы хоронили убитых у церкви. Церковь - приметное место, хороший ориентир, и всегда можно найти могилу. Но иногда при отступлении сами немцы сравнивали могилы своих солдат с землей во избежание возможных надругательств.
У читателей может появиться вопрос: «Л зачем немцы возили убитых в Таганрог? Разве нельзя было хоронить их прямо на месте?».
Можно. Так немцы и поступали, предавая земле своих солдат на сельских кладбищах, в районе боевых действии, недалеко от дорог, в лесополосах и других доступных местах. Большие воинские захоронения находились в Б. Неклиновке, деревне Николаевке и других населенных пунктах Ростовской области. А в город они возили раненых солдат и офицеров.
В Германской армии, как и в любой другой, существовал определенный порядок. Если солдат погибал или пропадал без вести, его семье отправляли соответствующее извещение. В Советском Союзе их стали называть «похоронками». Они, кроме всего прочего, сопровождались текстом поминальной молитвы.
Глава 5
Конец оккупации
В историографии Великой Отечественной войны сре-ди множества терминов и определений есть один, который определяет статус областей и районов СССР, оказавшихся в зоне оккупации немецкими войсками. Их назвали «временно оккупированными территориями». А раз они «временные», то этому времени когда-то должен наступить конец - для каждого города, для каждой российской деревеньки.
Наступил такой день и для жителей Таганрога, которого они с нетерпением ждали все 683 дня оккупации. Этому дню мы и посвящаем настоящую главу. Случилось это событие 30 августа 1943 года.
Как происходило освобождение Таганрога от немецко-фашистских захватчиков, рассказывается в целом ряде газетных публикаций и в отдельных изданиях. Это знаменательное событие и сегодня находится в сфере внимания историков, краеведов, журналистов, таганрожцев, интересующихся военными событиями, происходившими в их родном городе.
Но когда читаешь некоторые произведения или воспоминания участников боев, создается впечатление, что разгром врага и прорыв Миус-фронта происходил в районе Таганрога. А при его освобождении бои продолжались в самом городе.
Да, прорыв Миус-фронта и освобождение Таганрога -события взаимосвязанные, но на самом деле все обстояло не совсем так. В последние годы наступательная операция советских войск по прорыву Миус-фронта нашла наиболее полное отражение в работах ростовских историков, академика РАН Г.Г. Матишова, доктора исторических наук, директора Института социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН Е.Ф. Кринко, научного работника ЮНЦ РАН В.И. Афанасенко [75], эксперта Центра научной политической мысли и идеологии В.В. Волка [76], краеведов А.Н. Заблотского и Р.И. Ларинцева [35].
18 августа, поддерживая наступление Юго-Западного фронта в Донбасском направлении, в прорыв миусского оборонительного рубежа включился и Южный фронт. По Донбасской группировке немцев удар наносили 5-я ударная армия генерала В.Д. Цветаева, 2-я гвардейская армия генерала Г.Ф. Захарова и 28-я армия генерала В.Ф. Герасименко. Координировал действия фронтов представитель ставки Верховного главнокомандующего, генерал армии А.М. Василевский.
Операция проходила в два этапа. Основная роль в разгроме немцев на Миусе возлагалась на 5-ю ударную, 2-ю гвардейскую и 28-ю армии. Они наносили главный удар в 25-километровой полосе между Дмитриевкой и Петропольем. 5-я ударная армия должна была прорвать оборону противника и овладеть Степановной и Кутейниковым. 2-й пзардейской армии предстояло наступать южнее Куйбышево в направлении Каракуба на реке Кальмиус. Еще южнее, в районе Пе-трополье, наступала 28-я армия. Левофланговая 44-я армия генерала В.А. Хоменко активными действиями сковывала противника и с боями продвигалась к Таганрогу.
Командующий Южным фронтом генерал-лейтенант Ф.И. Толбухин прекрасно понимал, что лобовым ударом линию обороны противника можно и не прорвать, как это случалось прежде. Здесь нужен был какой-то особый тактический ход. И тогда сформировали ударную группу в составе 4-го гвардейского механизированного корпуса генерала Т.И. Танасчишина и 4-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Н.Я. Кириченко (командир группы), которой предстояло совершить рейд по тылам противника, двигаясь от Амвросиевки на юг, к Таганрогу. Сначала основными силами Южного фронта была пробита брешь в обороне врага в районе Амвросиевки, в которую из района Куйбышево устремились танки генерала Т.И. Танасчишина и конница генерал-лейтенанта Н.Я. Кириченко. Пройдя образовавшийся коридор и повернув на юг, спецгруппа успешно стала развивать наступление, двигаясь на юг к Азовскому морю.
29 августа группа генерала Кириченко вышла к Азовскому морю в районе села Весело-Вознесеновка, тем самым взяв под контроль дорогу, связывающую Таганрог с Мариуполем. Ни получать подкрепление, ни отводить войска противник уже не мог.
Но к этому времени немцы успели отвести свои основные силы из Таганрога. В городе оставались специальные отряды минеров-взрывателей, а на Самбекских высотах для сдерживания наступающих советских частей еще «стояла боевая группа, выделенная из состава 111-й стрелковой дивизии, под командованием полковника фон Бюлова. В ночь на 30 августа части боевой группы Вернера фон Бюлова без помех оставили свои позиции на Самбеке и двинулись маршем по северному берегу Миусского лимана на прорыв. Группа во главе с комендантом города Кальберлахом ушла из Таганрога по южному берегу лимана, в направлении Лакедемоновки. Прорываясь из окружения, 111-я и 17-я пехотные дивизии понесли большие потери, а 15-я авиаполевая и 336-я пехотные дивизии были полностью разбиты. В этих боях погиб и полковник фон Бюлов» [35]. Приближались последние часы оккупации Таганрога.
Фельдмаршал Манштейн в своих мемуарах очень скромно, буквально несколькими словами, описывает прорыв Миус-фронта.
«Фронт 6-й армии был прорван; ее корпусу, действовавшему на побережье, угрожало окружение. Две дивизии, которые еще раньше <...> были переброшены в Донбасс, не смогли восстановить положение. Командование группы приказало 31 августа отвести 6-ю армию на заранее подготовленную позицию. Этим был сделан первый шаг к сдаче Донбасса» [16].
На левом фланге Миус-фронта наступавшая на Таганрог 44-я армия генерал-лейтенанта В.А. Хоменко освобождала по пути следования деревни и села Неклиновского района: Вареновку, Вессергеновку, Самбек и, наконец, пригород Таганрога - село Михайловку. Наступило утро 30 августа 1943 года.
В этот же день в 10 часов утра вместе с частями Красной армии в город на армейском виллисе въехали А.А. Зобов и другие руководящие работники. Несколько дней назад бюро Ростовского обкома партии утвердило Сан Саныча (так его уважительно стали называть в Таганроге) в должности секретаря Таганрогского горкома партии.
И все же в события дня 30 августа нам придется внести некоторые уточнения. Традиционно считается, что Таганрог освобождали две дивизии 44-й армии - 130-я полковника К. В. Сычева и 416-я полковника Д-М- Сызранова. А первыми вошли в город автоматчики 1-й роты 1-го батальона 371 -го полка 130-й дивизии под командованием старшего лейтенанта В.Т. Ку пепина.
Все правильно, именно эти части шли в авангарде 44-й армии. А рота Куцепина (или часть ее), по его воспоминаниям, вошла в город на рассвете 30 августа. Но к этому времени в городе регулярных немецких частей уже не было, кроме небольшой группы минеров, подрывавших собственные склады и места дислокации штабов и воинских учреждений. Уничтожались архивы и следы пребывания оккупантов в городе, то, что не успевали вывезти. Солдаты расползлись по всему городу, и их пришлось отлавливать бойцам-ку цепинцам.
Но было еще одно боевое формирование, которое также вошло в город на рассвете 30 августа со стороны кожевенного завода. Это была небольшая группа партизанского отряда «Отважный-2». Вот как .это происходило.
В ночь с 27 на 28 августа в районе бухты металлургического завода высадилась десантная группа партизанского отряда «Отважный-2» в составе В.И. Гуды (командира), Г.В. Ковалева, В.К. Демидова, И.Ф. Чижманова и В.Л. Львова с целью проведения многоплановой разведки. Бойцам предстояло выяснить наличие сил противника, боевой техники и огневых средств, выявить присутствие в городе полиции и карательных органов противника. Особое внимание уделялось разведке береговой линии с целью обнаружения минных полей и возможности высадки основных сил отряда. К 29 августа поставленная задача была выполнена и необходимые сведения переданы в штаб Южного фронта.
На следующий день, 30 августа, на рассвете, в район кожевенного завода № 1 к берегу подошли лодки и рыбацкие байды, на которых находились 27 бойцов отряда «Отважный-2» и опергруппа штаба партизанского движения Южного фронта в количестве 10 человек. Быстро миновав район города, издавна именуемый Касперовкой, и не встретив никакого сопротивления, отряд устремился в центр города.
Этот партизанский десант незаслуженно забыт. О нем редко вспоминают и пишут в прессе. О нем знают только историки и отдельные краеведы. А большинство жителей Таганрога убеждено в том, что их город освобождали только 130-я и 416-я стрелковые дивизии. По-хорошему, на месте высадки партизанского десанта давно пора установить памятный знак с текстом: «Здесь на рассвете 30 августа 1943 года высадился отряд разведчиков партизанского отряда «Отважный-2» в составе (дальше перечень имен), который первым вошел в город и установил в нем советскую власть».
О том, что советская власть в городе была установлена партизанами, говорится в приведенном ниже акте, составленном в тот день командиром партизанского отряда «Отважный-2» А.В. Гудой.
АКТ (извлечение) 30 августа 1943 г.
Рано утром дo прихода Красной, армии (выделено В.В. и С.Р.) в Таганрог была проведена организационная работа по восстановлению органов советской и партийной организаций. Нами организованы:
1. Городской Совет депутатов трудящихся. Председатель А.В. Гуда.
2. Городской комитет ВКП(б) - секретарь, комиссар отряда Е.И. Пятаков.
3. Городской комитет ВЛКСМ - секретарь, боец отряда Д.Ф. Кошелева.
4. Городской отдел милиции - начальник, заместитель командира отряда И.И. Брицин.
Захвачена ценная документация <немецких> штабов и органов управления, которая передана частям 44 армии и органам НКВД.
Командир партизанского отряда
«Отважный-2» А.В. Гуда
Правда, в таком составе органы городского самоуправления пребывали недолго. В связи с прибытием в город А.А. Зобова с соответствующими полномочиями, временно назначенные А. В. Гудой руководители городских органов власти были заменены другими лицами.
Многие таганрожцы день 30 августа запомнили на всю жизнь, и вот что они рассказывали.
Ветеран труда и Вооруженных сил СССР В.К. Нищенков:
- Немцы начали уходить из города примерно за день-два до по.'шого освобождения города. С ними уходили и полицаи из русской полиции. Вечером 28 августа они подожгли здание управления полиции на Ленинской улице.
Утро 30 августа было необыкновенно тихим. Я вышел на угол переулка А. Глушко и улицы Ленина посмотреть, что происходит и кто в городе. Вдруг я увидел, как со стороны парка по дороге мчится тачанка. Когда она поравнялась со мной, я увидел в ней матроса в бушлате, перетянутом пулеметной лентой. Он стоял в тачанке и опирался на развевающееся красное знамя, и я понял, что в городе уже наши.
Ветеран труда кожевенного завода Евгения Николаевна Борщова (Ковальчук) вспоминала:
В последних числах августа начались регулярные налеты нашей авиации, и мы поняли, что скоро нас освободят. Каждый вечер шли бомбежки. Мы прятались в большом подвале соседнего дома, боялись, что можем попасть под свои бомбы. Так продолжалось несколько дней, а потом стало тихо. Правда, 29-го в городе раздавались одиночные взрывы. Как мы узнали потом, это немцы взрывали свои склады и заводские цеха. А 30 августа немцев мы уже не видели. Они ушли еще раньше, и очень быстро.
Стоял жаркий день, окна были раскрыты настежь, во дворе стали собираться соседи. Необыкновенная радость охватила всех нас. Все сразу преобразились, женщины и девушки оделись в нарядные довоенные платья, кто-то принес патефон, зазвучали музыка, песни. Этот день забыть невозможно!
Взятие Таганрога явилось знаменательным событием в ходе Великой Отечественной войны. Во-первых, рухнул еще один вал обороны противника, враг был отброшен более чем на 250-300 километров за реку Молочную. Во-вторых, Ростовская область полностью была очищена от немцев, и люди могли вздохнуть свободно. В-третьих, мир еще раз убедился в силе и мощи Красной армии, способной гнать врага с родной земли.
В эти дни о Таганроге заговорила вся страна. Вечером 30 августа диктор Всесоюзного радиовещания Юрий Левитан стальным голосом сообщал: «Войска Южного фронта в результате ожесточенных боев разгромили таганрогскую группировку гитлеровцев и сегодня, 30 августа, овладели городом Таганрогом...».
Над Москвой гремел третий по счету победный салют в истории Великой Отечественной войны в честь войск, освободивших Таганрог. Приказом Верховного главнокомандующего 130-й и 416-й стрелковым дивизиям, а позднее и 6-й (бывшей 270-й) гвардейской бомбардировочной авиадивизии было присвоено наименование «Таганрогских».
Таганрожцы, находящиеся в эвакуации, услышав сообщение об освобождении Таганрога, спешно стали собираться домой. Так закончились 683 дня немецкой оккупации Таганрога. А потом состоялся митинг, точнее, их было два. Первый прошел стихийно 30 августа при большом скоплении народа перед входом в парк, а второй, уже тщательно подготовленный, в самом парке 2 сентября 1943 года.
Если о первом митинге в истории осталась только фотография и рассказы его участников, то о втором рассказала «Таганрогская правда» в выпуске No 3 от 3 сентября 1943 года. Вот что писала газета по этому поводу:
«Вчера в парке культуры и отдыха состоялся многолюдный митинг трудящихся Таганрога совместно с представителями частей Южного фронта, посвященный освобождению города от немецко-фашистских захватчиков. Свыше 15 тысяч рабочих, работниц, инженерно-технических работников и служащих пришли на митинг, чтобы выразить свою горячую благодарность Верховному главнокомандующему товарищу Сталину и доблестной Красной армии за освобождение Таганрога от немецко-фашистских захват чиков.
По поручению горкома ВКП(б) и горисполкома митинг открывает секретарь Таганрогского городского комитета ВКП(б) тов. Зобов. Первое слово получает генерал-лейтенант Красной армии тов. Хоменко, войска которого отличились в разгроме таганрогской группировки немецких войск».
Помимо командующего 44-й армии В.Л. Хоменко, в этот день на митинге выступили секретарь Ростовского обкома партии Б.А. Двинский, председатель Таганрогского горисполкома Д.В. Медведев, секретари городских комитетов партии Новочеркасска, Шахт, Александровского района, передовики и герои труда промышленных предприятий области и Таганрога. Слово предоставят и простым жителям города - Пономаренко, Шолоховой, машинисту' Коробову и рабочему завода имени Андреева - Назаренко.
На митинге не смогли присутствовать командиры 1 ЗО-й дивизии К.В. Сычев и 416-й - Д.М. Сызранов. а также старший лейтенант В.Т. Куцепин, так как находился в госпитале с тяжелым ранением. Бойцов и офицеров 130-й дивизии на митинге представлял старший лейтенант Печерский, а 416-ю - «тов. Каджаев» (ни его звание, ни инициалы в газетной статье не указаны). Он говорил с трибуны на родном азербайджанском языке и был тепло встречен таганрожцами.
С заключительным словом к таганрожцам обратился депутат Верховного Совета СССР, председатель Облисполкома тов. Кипаренко. Продолжался митинг более двух часов. В конце под бурные аплодисменты собравшиеся приняли предложение направить приветственные письма Верховному главнокомандующему, маршалу Советского Союза товарищу Сталину и военному совету Южного фронта, текст которого мы приводим ниже. Закончился митинг концертом армейского ансамбля песни и пляски.
Обращение участников митинга к военному совету Южного фронта
Генерал - полков нику Тол бу хину, генерал-лейтенанту Гурову, войскам Южного фронта.
Мы, трудящиеся Таганрога, собравшись на общегородской митинг, посвященный освобождению нашего города, шлем вам, нашим освободителям, пламенный, сердечный привет.
Дорогие наши воины! Безмерны пережитые нами ужасы за время долгих 22 месяцев немецкой, рабской неволи. Много, очень много горя и слез вынесли мы за время господства палачей и убийц.
Вы, наши освободители, под предводительством родного и любимого товарища Сталина разорвали тяжелые цепи немецкого рабства. Трудно выразить в словах наши чувства беспредельной радости и ликования. Мы снова в нашей родной семье! Мы снова под солнцем Сталинской Конституции!
Родные сыны, братья, мужья и отцы наши, бейте, громите и начисто уничтожайте всех до единого подлых немцев-захватчиков! Не давайте никогда и нигде пощады подлым грабителям и убийцам!
Пусть захлебнутся в своей черной крови немецкие оккупанты! Мы обещаем всеми силами и средствами помогать вам в вашей трудной священной борьбе с ненавистным и коварным врагом.
Да здравствует наша доблестная Красная армия!
Да здравствует великая партия Ленина-Сталина!
Да здравствует наш родной и любимый отец, маршал Советского Союза товарищ Сталин!
(Публикуется по тексту газеты «Таганрогская правда» от 3 сентября 1943 г.)
К десятилетию освобождения Таганрога от немецко-фашистских захватчиков на месте проведения митинга в парке установили памятную стелу, фотоснимок которой мы здесь приводим. К сожалению, время беспощадно, и памятная стела до наших дней не сохранилась. На стеле с о,оной стороны имелась надпись: «30 августа 1943 года войсками Южного фронта освобожден Таганрог от немецко-фашистских оккупантов», с другой стороны: «Здесь 2 сентября 1943 года в 18 часов был проведен митинг трудящихся Таганрога, посвященный освобождению города доблестными войсками Южного фронта от немецко-фашистских захватчиков».
Пройдут годы. Александр Александрович Зобов проработает на партийном поприще в должности первого секретаря Таганрогского ГК ВКП(б) до 1951 года, затем уйдет на преподавательскую работу в Таганрогский педагогический институт.
Председатель горисполкома Дмитрий Васильевич Медведев в 1944 году оставит свою беспокойную работу председателя горисполкома и вернется в авиационный техникум на свою прежнюю должность директора.
Жительница города Ариадна Алексеевна Шолохова, выступавшая на митинге, пройдет путь от рядового работника горисполкома до заведующей отделом культуры горисполкома.
А по поводу боев за Таганрог и первых днях жизни в освобожденном Таганроге доцент кафедры истории КПСС Таганрогского пединститута А.А. Зобов расскажет в газетной статье за 29 августа 1993 года. В ней он напишет следующее:
«Я считаю, что история военного и послевоенного Таганрога еще не дописана. Много в ней «белых» страниц, много необъективностей, неточностей. Нередко я встречал в литературе сообщения о том, что в Таганроге бои шли за каждый квартал, за каждый дом.
Но это неверно. Немцы боялись окружения, поэтому ушли без боя, к 10 часам оставили город» [77].
Хотя Таганрог и освободили, но в сорок третьем война для таганрожцев еще не закончилась. С этого дня, залечивая раны, нанесенные оккупантами, город стал жить и работать под лозунгом «Все для фронта, все для Победы!». До полного разгрома врага оставалось почти два года.
ЧАСТЬ IV
ТАГАНРОГ В ОБЪЕКТИВЕ
ОККУПАНТОВ
Вопрос, как выглядел Таганрог в годы оккупации, всегда вызывал интерес у таганрожцев. Какую-то информацию можно было получить от жителей города, переживших лихие годы, но чтобы увидеть на фото - это на протяжении многих десятилетий не представлялось возможным.
Ситуация существенно изменилась с наступлением XXI века. Заработал Интернет, на всевозможные международные аукционы хлынули фотоснимки, десятилетиями хранившиеся в немецких семьях. Предоставил на всеобщее обозрение фотодокументы и Главный военный архив Германии.
Эта военная тематика оказалась в сфере интересов таганрогского краеведа С.В. Ракочего. И благодаря его стараниям, энтузиазму и активному поиску мы сегодня имеем возможность лицезреть фотографии Таганрога периода оккупации, увидеть лица оккупантов, представить себе воочию, как выглядел город «при немцах». На предлагаемых фотоснимках представлены сюжеты «мирной» жизни города. На них нет страшных сцен расстрелов таганрожцев, виселиц и других жестоких расправ. Оккупанты избегали подобных экспозиций, хотя в других оккупированных регионах подобных снимков имеется более чем достаточно.
Фотографии с Восточного фронта играли и своего рода пропагандистскую роль. Отправляя снимки в Германию своим родственникам, офицеры и солдаты хотели успокоить своих родных и близких, показать, что служба у них проходит нормально в тихом южном городе.
В настоящей книге представлено более 200 фотографий из собрания С.В. Ракочего. В том, что они сделаны именно в Таганроге, сомневаться не приходится. С одной стороны, на них мы видим хорошо узнаваемые виды и пейзажи города, с другой - большинство фотографий имеет на обороте соответствующие надписи с указанием места и времени съемки.
Каждую фотографию мы снабдили соответствующей подписью, стараясь указать точное место и время съемки. Но не всегда это удавалось, так как за давностью лет многое в Таганроге изменилось до неузнаваемости, исчезли с карты города одни дома и здания, а на их месте появились другие. Так, к примеру, кардинально преобразилась улица Свободы, которая до войны носила имя легендарного полярного летчика, Героя Советского Союза В.С. Молокова. Да и центральная, старая часть города, во многом утратила свои исторические черты.
Но большинство зданий дореволюционной постройки сохранилось, одних стороной обошла война, другие были восстановлены в первозданном виде.
Навсегда исчезли с карты города клубы железнодорожников и работников трамвайного парка, здание ОСО-АВИАХИМа на углу улицы Петровской и пер. А. Глушко, жилое здание XIX века в Трамвайном переулке, да и самого переулка уже не существует. Канули в историю макаронные фабрики, в 60-70-е годы разрушено здание печально известного горотдела МГБ-КГБ (бывшая гостиница Кумбарули), а на его месте построили семиэтажное здание Администрации города. А вот здание бывшего НКВД (ул. Петровская, 81) перестроено до неузнаваемости, и таких примеров можно привести множество.
Война не пощадила и бывшее здание тюркомхоза (ул. Петровская, 71), где располагалась ортскомендатура города, взорванная партизанами. В 50-е годы прошлого века таганрожцы восстановили это здание и открыли в нем судомеханический техникум (в наше время - колледж морского приборостроения). Также было восстановлено и полностью сгоревшее здание авиационного техникума, в котором после войны продолжил работу техникум того же профиля (сегодня авиационный колледж). В годы Великой Отечественной войны практически не пострадали колоритные здания дореволюционной постройки, отнесенные к памятникам истории и архитектуры, городской драматический театр, кинотеатры.
А теперь мы возвращаемся в оккупированный Таганрог и смотрим фотографии того времени.
ПРИЛОЖЕНИЕ I
ДНЕВНИК УЧАЩЕГОСЯ ОДНОЙ
ИЗ СРЕДНИХ ШКОЛ Г. ТАГАНРОГА ГЕННАДИЯ ИСАКОВА
1 октября 1941 г.
В 3 часа ночи меня разбудили гудки и сумасшедший стук в окно. «Вставайте! Тревога!» - кричали в окно. Я и Галя быстро оделись и вышли во двор. Ночь была темная. Над городом низко-низко ползли облака. Во всех частях города на разные лады выли сирены и гудели гудки. Скоро гудки перестали гудеть. По двору бегали люди, все спешили в щель. Мы же решили в щель не идти и сидеть на крыльце. Таинственная тишина нависла над городом. Было жутко и страшно. Временами тоскливо выли собаки, плакали перепуганные дети. Ночную мглу пронзали лучи прожекторов. Вдруг раздались далекие орудийные раскаты, затем последовали три глухих взрыва. А через 25-30 минут снова завыли сирены, загудели гудки - отбой воздушной тревоги. Из щелей вылазили люди, матери спешили уложить детей спать. Пошли и мы спать.
6 октября 1941 г.
Всю ночь раздавались орудийные залпы, гудели самолеты. а небо рассекали лучи прожекторов. Утром на хуторе только и слышно было: «Немцы Иловайск бомбили!». Я думаю - это правда, ибо лучи прожекторов были видны в направлении Иловайска. Несмотря на орудийные залпы, на рев моторов, ночью я спал все же хорошо. Сегодня, как и вчера, наше отделение рыло окопы. Командир нам сообщил, что немецкий бомбовоз 4 октября бомбил станцию Ряженое.
18 октября 1941 г.
Сильные орудийные залпы потрясали город. Стоявшие в море на рейде два советских эсминца били по фронту из тяжелых двенадцатидюймовых орудий. Содрогался воздух, дрожала земля. С фронта доносились далекие раскаты и глухие взрывы. Где-то на фронте шли бои. Там сотнями гибли люди, оставались калеками на всю жизнь. С эсминцев злобно кашляли орудия, выбрасывая из своих жерл тяжелые снаряды. Канонада грохотала и грохотала.
В 12-м часу над городом появились 12 немецких бомбардировщиков. Они были черные-черные и напоминали воронов. Жители со страхом, затаив дыхание, следили за их полетом. Каждую минуту от самолетов могли оторваться черные бомбы-точки, и тогда многим пришлось бы проститься с жизнью. Самолеты покружились над городом и, не сбросив ни одной бомбы, полетели в обратный путь. С каждой минутой орудия на эсминцах грохотали чаще и чаще, все отчетливее доносились взрывы.
Несмотря на протесты мамочки, я вышел на улицу. Кругом ни души. С северной части города, заволакивая небо, шел густой дым. Это горел металлургический завод им. Андреева. Небо покрывали густые облака дымя. В порту горели амбары. С треском рушились крыши амбаров, уничтожая дорогое зерно.
Я постоял несколько минут, с сожалением глядя на эти пожары, и уже собирался идти домой, как вдруг смотрю, из-за утла выбегают красноармейцы. Усталые и измученные, бежали они мимо меня в порт. Многие из них хромали и опирались на палки, многие были ранены. Вдруг из-за угла вылетают, тяжело дыша, три каких-то военных, на ходу снимают с себя рубашки, штаны и переодеваются.
Когда они поравнялись со мной, по знакам отличия я узнал, что один из них был комиссар полка, другой - старший политрук, третий - майор пехотных войск. И я понял, что это отступают части Красной армии, пытаясь из порта на суднах и лодках переправиться на другой берег моря. Я понял, что через несколько часов город будет в руках немцев. А красноармейцы бежали и бежали в порт. Может быть, там спасенье? Нет, едва ли. Скорее, смерть, гибель в морской пучине.
Скрепя сердце я смотрел на отступающих красноармейцев и пл ов был им помочь. Но чем? Нечем. Скоро я поплелся домой. В третьем часу я услыша.’1 возгласы; «Немцы, немцы на бульваре!». Я вышел во двор, осторожно открыл калитку и выглянул. Смотрю, по бульвару бежит, согнувшись и оглядываясь по сторонам, человек в зеленом обмундировании это немец. В одной руке у него наган, в другой -граната. Из-за угла выбегали немцы и заполняли бульвар. А эсминцы продолжали обстреливать фронт: там не знали, что немцы уже вошли в город и бой на фронте прекратился.
Из порта на полном ходу вышли таганрогские катера «Рени» и «Молотов», на них удирало начальство города и части Красной армии. Катера спешили покинуть таганрогские воды. От берега отчаливали баркасы, яхты, лодки с отступающими частями Красной армии.. Скоро на бульваре появились немецкие танки и артиллерия. Немцы открыли губительный артиллерийский огонь по эсминцам и удирающим судам. Катер «Рени» постигла печальная судьба: снарядом повредило руль, и, потеряв управление, он был выброшен на островок Черепаха. Уткнувшись носом в дно и накренившись набок, стоял он недалеко от берега и имел печальный вид. Катеру «Молотов» удалось уйти: спас быстрый ход. Недаром он считался самым быстроходным катером Таганрога. Скоро загорелся один из эсминцев и накренился набок. Густые облака дыма шли аг него. Другому’ эсминцу' удалось уйти. На удирающие баркасы, яхты и лодки немцы мало обращали внимания, и многим из них удалось уйти. Но зато, если снаряд попадал в какую-нибудь лодку или яхту то от них. кроме плавающих досок, ничего не оставалось.
Жители города осторожно, один за одним, выходили на бульвар, жались друг к другу’ и с любопытством смотрели на немцев. По бульвару с лязгом проходили немецкие танки, вдавливая своей тяжестью землю, шныряли мотоциклы, проезжали тяжелые и легкие машины, тягачи тянули тяжелые береговые орудия. Немецкие пехотинцы расположились на земле на отдых. В море продолжал гореть советский эсминец. Люди с ужасом смотрели на гибнущий военный корабль. Я ясно представлял муки людей, находившихся на этом корабле. Далеко-далеко в море виднелись силуэты катера и эсминца. Они шли на юго-восток в Ейск. Далеко в море мелькали баркасы, яхты и лодки, груженные отстушавшими частями Красной армии. В порту ярким пламенем горели амбары, окутывая город черным дымом. Воздух был наполнен едким, удушливым газом, и было тяжело дышать. Все жители нашего двора высыпали на бульвар и сидели на скамейках. Вдруг, смотрим, к нам идет немец.
«Здрасьте», - сказал немец, подойдя к нам.
Все поздоровались. Он что-то сказал на своем языке. Никто из нас не мог понять, что он хочет. Тогда немец знаками стал объяснять свое желание, и когда он сказал «вода, вода», все поняли, что он хочет пить. Принесли кружку воды. Немец выпил воду и, сказав спасибо, ушел. Жители города, убедившись, что немецкие солдаты ничего плохого не делают, осмелели. Немцы, действительно, вели себя неплохо, многие жители гуляли по бульвару. Немцы, встречая девушек, на ломаном русском языке говорили: «Здравие, дивча-ны». Все немецкие солдаты были молодые ребята, высокого роста, хорошо одеты и обуты. Оказалось, наш город взят самой лучшей немецкой дивизией легиона «Адольф Гитлер».
Вечерело. Немцы расходились. Люди продолжали сидеть на скамейках. Вдруг раздался гул авиационных моторов, и через несколько минут я увидел три самолета, летящих над морем из Росгова на наш город. Это были советские истребители. Немцы открыли по самолетам огонь из зенитных орудий и пулеметов. Советские истребители бросились удирать. Но удрал только один истребитель, два других, объятые пламенем, упали в море.
Скоро стемнело, и жители стали расходиться по домам. Спустя час я вышел во двор. Откуда-то доносились шаги немецких часовых, чужая речь. В море догорал советский эсминец, на острове Черепаха на боку лежал катер «Рени». Черные густые облака дыма ползли над городом. Скоро я поплелся домой. Что нас ждет впереди? Счастье? Нет, скорее нужда, горе и голод.
20 ноября 1941 г.
В 9 часов ночи, когда я уже спал, меня разбудила Галя.
- Вставай, вставай! - кричала она.
- Что такое? - спросил я ее, одеваясь.
Но тут прожужжал снаряд, раздался сильный взрыв, и стены нашего дома задрожали. Стало понятно без слов -красные обстреливают. Мамочка в ту ночь была на работе. В подвал идти было уже опасно, и я с Галей полез под кровать, которая могла предохранить от вылетевшей двери, обломка стены. С полчаса мы сидели под кроватью, а потом, когда взрывы стали раздаваться реже, вылезли. На всякий случай стали строить «убежище»: под кровать постелили матрац, всю ее закидали подушками и тюфяками. Но прятаться в построенное нами убежище не пришлось, т.к. взрывы раздавались далеко от нашего дома, и мы с Галей легли спать.
Ночь, несмотря на то, что то и дело раздавались взрывы и летали самолеты, я спал хорошо. Проснулся позже обычного, в 7-м часу угра, и почти в это время прибежала мамочка. Узнав, что мы живы и здоровы, пошла на работу сдать дежурство. Когда вернулась с работы, они с Галей пошли за водой.
И вот в 10-м часу, когда они стояли за водой, красные открыли по Таганрогу артиллерийский огонь. Там и сям стали раздаваться взрывы, свистели снаряды. Как только раздались первые взрывы, я побежал .закрывать ставни, после чего под свист снарядов, согнувшись в три погибели, побежал домой. Сижу дома, 10 минут, 15, а мамочки и Гали все нет. А между тем снаряды рвались где-то недалеко. Я стал беспокоиться. Но ваг через 30 минут они наконец-то пришли и, к моему удивлению, принесли воду. «Вот безумные люди», - подумал я. но не сказал ни слова. Ведь из-за воды они могли погибнуть.
26 ноября 1941 г.
Немцы очень любят курятину, поэтому7 часто посещают бульвар, где почти каждая семья имеет кур. Сегодня утром, выйдя из спальни, я увидел в окно двух гестаповцев, с кем-то разговаривавших во дворе. Не прошло и двух минут, как гляжу, гестаповцы идут к нам. Признаюсь, я немножко сдрейфил, а Галя с перепуга даже стеклянный сосуд разбила. Один гестаповец- пожилой мужчина, войдя в комнату, поздоровался, другой, молодой парень. - нет.
«Нужна кура», - были первые слова гестаповца, и молодой гестаповец показал два пальца. Нетрудно было догадаться, что немцам нужны куры.
«У нас нет кур», - соврала мамочка. А между тем в коридоре, в курятнике преспокойно сидели наши куры и беззаботно пели песни.
«А где есть кура?» - спросил, немного помолчав, гестаповец.
«У соседей есть, а у нас нет», - ответила мамочка.
При этих словах гестаповцы лукаво улыбнулись: они знали, что у нас есть куры, но, не желая их терять, мы врали, стараясь спасти их на чужой шкуре.
«Хитрый рус, - сказал молодой гестаповец и вдруг неожиданно спросил: - Сколько лет доце?».
Но мамочка, не желая отвечать на этот вопрос, как бы не понимая, сказала: «Отец - солдат, и я одна с детьми живу».
«Отец солдат, а?» - переспросил гестаповец.
«Да, солдат», - был ответ.
Гестаповцы переглянулись, заговорили на непонятном языке и, попрощавшись, вышли.
Спустя несколько минут раздался выстрел, затем другой - это гестаповцы, видя, что просьбой кур не достать, перестреляли двух гуляющих во дворе кур.
29 ноября 1941 г.
Уже несколько недель город просыпается и засыпает под вой орудий и клекот ружейной перестрелки. Дробно грохочут пулеметы и страшно кашляют орудия, неся смерть и разрушения.
Сегодня утром, как и обычно, как только чуть-чуть забрезжил рассвет, тишину нарушили орудийные залпы, но к ним население привыкло. К часу канонада усилилась, и, выйдя во двор узнать, в чем дело, я услышал возгласы: «Мы погибнем’». Я не понял точно значения этих слов, но, видя испуганные лица женщин, догадался, что творится что-то нехорошее.
- Что такое? - спросил я соседа.
- Да вот, красные с той стороны обстреливают, - сказал он.
И в это время раздался орудийный залп, и спустя несколько секунд с воем и свистом, заглушая все, пролетел снаряд, а в полуоткрытую калитку я увидел, как на бульваре снаряд упал, взметая вверх разорванные глыбы земли, и окутал дымом кусты. Я несколько минут стоял в недоумении. Мимо нашего двора, согнувшись в три погибели, оглядываясь, пробегали словаки. Вдруг снова раздался раскат и, завывая, со стоном, буравя воздух, пролетел снаряд (я машинально лег на землю) и с треском где-то разорвался. Под свист и вой снарядов, согнувшись в три погибели, я побежал домой и, потеплее одевшись, полез с Галей в подвал. Признаюсь, я совершенно никакого страха не ощущал, в подвал я залез, глядя на людей.
В подвале нам пришлось сидеть с полчаса. Над нашим домом то и дело с воем пролетали снаряды и где-то недалеко от него разрывались. При взрывах снарядов содрогался воздух и дрожал наш дом.
Но признаюсь, страха я совершенно не ощущал. Сидя в подвале, я только беспокоился о мамочке, которая в это время еще не пришла с работы. Примерно с полчаса нам пришлось сидеть в подвале, а потом, когда артиллерийская канонада прекратилась, вылезли.
И только вылезли, сейчас же пришла мамочка.
Позавтракав, я пошел гулять. Окна во всех домах были закрыты, улицы обезлюдели, и только изредка проходили немцы. Дующий с моря сильный ветер и вой собак, подобный завыванию голодных шакалов, наводил страх и тоску. На Греческой улице я нашел воронку от разорвавшегося снаряда. Стоявший около воронки забор весь был изрешечен осколками. Только я осмотрел воронку, как вдруг раздался орудийный залп, спустя несколько секунд просвистел снаряд и где-то далеко разорвался. Не раздумывая, я побежал домой, а вечером осматривал наш район, т.е. бульвар и его окружение. И установил, что в нашем районе упало пять снарядов: один в порту, один на Греческой улице, два во дворе по 1-му Крепостному переулку. И наконец, пятый снаряд попал в дом на Чеховской улице. Все перечисленные снаряды разорвались недалеко от нашего дома. Самая дальняя воронка находится в 200-225 метрах от нашего дома, а одна воронка -в 50-70 метрах. Но обстреливали красные не только наш район, а и весь город. Взрывы происходили на Октябрьской и Греческой улицах, в порту', в Некрасовском переулке. И в данный момент красные (и до тех пор, пока не будет взят южный берег Азовского моря) в любую минуту могут обстрелять с орудий наш город, и, следовательно, с минуты на минуту можно ожидать смерть.
Расстояние в 25 километров отделяет наш город от позиции красных. Убито было три человека - двое мужчин и одна девочка, ранило тоже троих: женщине оторвало ногу, мальчику кисть руки, а старухе осколок попал в живот.
17 февраля 1942 г.
Сегодня утром, когда я уже проснулся, но валялся еще в постели, над городом появились самолеты. «Советские» - определил я по гулу моторов. «Но почему же молчат немцы, почему навстречу им не вылетают немецкие истребители?» - задал я себе вопросы.
С полчаса самолеты кружились над городом, а немцы молчали. И я уже стал сомневаться в своем определении, как вдруг раздался беспорядочный одинокий выстрел; немцы наконец открыли огонь по советским самолетам. Моментально, кое-как одевшись, я выбежал на бульвар, и только обратил свой взор в небо, как в это время над бульваром пролетело звено советских самолетов-разведчиков.
От самолетов веяло чем-то родным и близким. Еще бы, ведь ими управляли русские, такие же, как я, люди. Трудно описать, с каким восторгом и восхищением я смотрел на самолеты. Самолеты летали так низко, что отчетливо были видны летчики и пулеметы, не говоря уже об опознавательных знаках. Летели самолеты за город и скоро исчезли за крышами домов. Как жаль! Еще минут пятнадцать продолжалась стрельба, а затем прекратилась, и вновь наступила тишина. Я уже собрался идти домой, как вдруг со стороны порта раздался сильный авиационный гул и над портом низко-низко, подобно вихрю, пролетели советские истребители, известные под кличкой «дубонос». Не успел я опомниться, как самолеты скрылись в тумане, и вновь наступила тишина. Я постоял еще несколько минут на бульваре и затем поплелся домой. В глубине души я был очень и очень рад, что наконец, после долгой разлуки, я вновь увидел советские самолеты. Я так же был рад и тому, что разведка русских самолетов прошла удачно, немцы не сбили ни один. Объясняется это тем, что русские самолеты над городом появились неожиданно, когда у немцев зенитные орудия и самолеты не были готовы к бою. Да и стоило ли наш город укреплять? Нет, не стоило. Дело в том, что советские самолеты в течение последних четырех месяцев ни разу даже не приближались к городу, и казалось, что большевики забыли о его существовании.
19 февраля 1942 г.
Сегодня утром, к моему удивлению, над городом снова появились самолеты. Немцы не ожидали от русских такой дерзости и снова, как в предыдущие два дня, не были готовы к бою. Трескотня автоматов и винтовок совершенно не мешала русским самолетам делать свое дело. Интересно было наблюдать, как русские истребители, словно стая фантастических птиц, кружились над городом, не обращая внимания на трескотню автоматов и винтовок. Как и в предыдущие дни. советские истребители без потерь, сделав свое дело, покинули город. И, таким образом, в течение трех дней над городом каждое утро летали русские самолеты, и это заставило немецкое командование укрепить город. С лихорадочной быстротой немцы бросились укрешшть город. Везде, где только можно, они установили зенитные орудия и пулеметы, а именно: на площадях, на крышах больших домов и во дворах. Наш бульвар тоже не оставили так: сегодня утром они установили под обрывом три мелкокалиберные зенитные пушки.
Интересно, что будет дальше?
21 февраля 1942 г.
Вчера русские самолеты не появлялись над городом, и я уже думал, что они снова прекратили навещать его. Но я ошибся. Сегодня утром, очевидно в 8-м часу, когда я был уже на ногах, неожиданно утреннюю тишину нарушили орудийные залпы и трескотня пулеметов. Сомнения не было - стреляли по русским самолетам.
Я выбежал во двор. Что-то ужасное и необыкновенное творилось на белом свете: ревели авиационные моторы, грохотали орудия, оживленно трещали пулеметы и автоматы, лопотали тяжелые пулеметы. Земля дрожала, и меня, словно мячик, бросало из стороны в сторону. Воздух пронзали трассирующие пули, а в безоблачном голубом небе плыли черные облака разрывов. Звенели стекла, свистели пули и жужжали осколки, беспрерывным черным фейерверком рвались в небе снаряды. Немцы по русским самолетам открыли ураганный огонь, но русские летчики не пугались его. Молодцы! Они прорвались в город и неизвестно зачем, к моему огорчению, сбросили бомбы на жилые дома. Для чего?! Зачем? - я не знаю. Сбросив бомбы, русские самолеты рассыпались, как горох, и стали уходить кто куда. Вот один истребитель идет прямо на батарею, стоявшую у нас на бульваре. На миг сжимается сердце.
«Сейчас собьют», - мелькнуло у меня в голове.
Но русский летчик не испугался ураганного огня: он твердой рукой, лавируя среди пулеметных сгруй врага, вел самолет и благополучно вывел его из обстрела. По истребителю немцы открыли ураганный огонь, было видно, как трассирующие пули почти окружали машину смельчака, вправо, влево, впереди, позади самолета летали пули. Молодец! Я люблю и уважаю смелых людей. Но благополучно вырвался не только этот истребитель, а все русские самолеты. И я не понимаю, почему немцам не удалось сбить ни одного русского самолета! Помню, как месяцев пять назад, не успеет русский самолет приблизиться к городу - его сбивали.
А ведь тогда наш город был во много раз хуже укреплен, чем сейчас.
Сейчас наш город - крепость, и на первый взгляд кажется, что достаточно русскому самолету приблизиться к городу, как его моментально собьют. Но на самом деле все обстоит не так - русские самолеты прорываются, и их не сбивают. Так, сегодня русские самолеты трижды появлялись над городом, и ни один самолет не был сбит. Немцы злятся, что при всем своем желании они не могут сбить ни один русский самолет.
Это хороню’ Даже очень хорошо.
(Дата не проставлена)
Сегодня удивительная погода. Тепло, ясно, солнце весело играет на талом снеге, все блестит и дымится. Бегут ручьи, весело чирикают воробьи. Влажный воздух сладко вдыхается грудью. Весна, весна идет!
3 июня 1942 г.
Идет время. Летят дни, месяцы, а город, опоясанный окопами и опутанный паутиной заграждений, продолжает просыпаться и засыпать под оханье орудий и трескотню пулеметов. Далеко в прошлое отошли спокойные дни. Почти ежедневно город подвергается обстрелу с орудий и каждую ночь - бомбардировке.
Выйдешь в 9-м часу вечера на улицу - кругом ни души, хотя хождение официально объявлено до 11 часов. На улице можно увидеть только гестаповца, озиравшегося по сторонам, иногда пройдут, плотно прижавшись друг к другу, немец и русская девушка. Больше ни души. Все спят, но снят тревожным, беспокойным сном. И часто ночью в городе идут аресты, хватают заложников, и они исчезают бесследно. Иногда ударит, словно молотом по жести, револьверный выстрел, а утром обнаруживается труп убитого гестаповца или офицера. В районе, где обнаруживается труп, пройдут обыски, аресты, и если виновник не будет пойман, за одного гестаповца или офицера расстреливают десять заложников. Люди шепотом сообщают друг другу об убийстве и делают вывод, что покушение было совершено партизанами. Партизан! Это слово обыватель произносит со страхом, озираясь по сторонам. Неровен час, чего доброю, и его могут’ посчитать за партизана. Так живет в данный момент большинство людей города, и даже тот, кто раньше, при советской власти, вел культурный образ жизни, интересовался политикой, был активным человеком, теперь превратился в обывателя. Обывателю нет дела до других людей, пусть там где-то гибнут люди, лишь бы он был жив.
12 июля 1942 г.
Над городом душной пеленой нависла июльская жара. Давно не было дождя, на раскаленной земле под палящими лучами солнца лежит мягкая пепельная пыль. Деревья, кусты, трава поблекли под палящими лучами солнца. Люди и животные изнывают от зноя. К полудню почти нельзя выйти на улицу, и большую часть дня я провожу дома за чтением книг.
Море меня не увлекает, и только изредка я посещаю его. Меня не интересует ни кино, ни театр. Тоска по родине и печаль, что при всем своем желании я не могу ей помочь в борьбе, изводят меня и не позволяют мне веселиться.
Вечерами, когда с моря дует холодный ветер, на улицу выходят люди, усаживаются на скамейках и беседуют о житье-бытье. Разные новости рассказывают они. Вчера ночью на базаре партизаны убили двух немецких офицеров. Около Никольской церкви найден труп немецкого солдата. Вчера на военном складе были похищены динамит и двадцать винтовок. В районе села Троицкого партизаны взорвали мост. Говорят и о другом. В селе Басманове немцами расстреляно 8 партизан. Вчера ночью на Греческой улице арестовали двенадцать мужчин. В подвалах гестапо вчера было расстреляно сорок пять мужчин и женщин за содействие партизанам. Но не задушит волю русского народа никакая сила!
18 июля 1942 г.
Общая, беспощадная борьба захватывает оккупированные немцами области. Все больше и больше людей берется за оружие и вступает в борьбу с оккупантами. В городе все чаще и чаще грохочут ночью револьверные выстрелы партизан, и утром обнаруживаются скорченные трупы оккупантов. Сегодня утром около 65-го завода обнаружили два трупа гестаповцев с пулями в затылке. Пули попали в цель.
4 августа 1942 г.
Жизнь в городе идет прежним ходом. Население города продолжает голодать. Между тем немцы с каждым днем сокращают и без того мизерные нормы отпуска хлеба, и сейчас в неделю норма выдачи хлеба на человека равна 700 грамм. Огощенные от недоедания, люди при малейшем заболевании умирают. Между тем, свирепствуют неизбежные спутники голода - тиф и другие повальные болезни. Быстро растет в городе кладбище, множатся чуть оттесанные кресты. Ужаснее всего страдают дети. Никогда в жизни я не видел таких страшных картин, как в детских домах и приютах, где лети массами умирают от голода. В больничных палатах дети беспрерывно кричат от голода. Плохо кормят немцы русский народ, но много заставляют работать. Рабочий день длится 10 часов.
Вокруг, куда ни взглянешь, нищета, бесправие, непосильный труд. Проклятая, безутешная жизнь. Немецкие солдаты табунами рыскают по улицам города и отнимают у населения последнее, что оно имеет. Грабят немцы порабощенный народ, высасывают из него последние соки. Но в городе есть смелые, мужественные люди, которые ведут борьбу с оккупантами; и часто ночью «разговаривают» револьверы партизан. Медленно и тихо бьется жизнь в городе, и шумно только на базаре.
В городе работают кино, театр, но их редко кто посещает. Выйдешь вечером на центральную улицу, а приличной публики почти нет. Но зато много проституток. Они шныряют туда-сюда за немцами. Проститутки за кусок хлеба продают себя. По улице они ходят под руку с немцами, которые никого не стесняются, обнимают их и целуют. В городе, кроме театра и кино, открыты две церкви, но и их редко посещают: советский народ знает, что бога нет. а раз нет, то и нечего зря ходить в церковь.
Но не все население города голодает. Есть /поди, которые живут на широкую ногу. - это кучка «заправил», и, проходя мимо домов этих людей, часто слышишь музыку, веселье, смех и пьяные голоса. Эти люди веселятся, не чувствуют войны, голода, в то время как .люди гибнут от голода. Эти люди вместе с немцами грабят русский народ. Молодежи в городе почти нет, ведь она вывезена на работы в Германию.
Вот какая жизнь в городе. Но придет час, когда немцы будут выгнаны с русской земли, жизнь снова забьет ключом. Придет час, когда немцы - выродки рода человеческого заплатят за все муки, которые переживают сейчас советские люди. Они заплатят за все: за то, что отнимают у матерей детей, за то, что за малейшую чепуху расстреливают и казнят советских людей.
В нашем городе на базарной площади продолжает стоять виселица. В подвалах гестапо сотнями гибнут советские люди. Следствия в гестапо совершаются по методам средневековой инквизиции. Гибель и смерть, уничтожение культуры, ужас и страх - вот что принесли немцы нашему городу.
Немцы широко пользуются в нашем городе услугами преступного элемента. Эти люди, отбывшие тюремное наказание за бандитизм, кражи, убийства, заполучили в нагнем городе власть. Теперь под охраной немецких штыков они удовлетворяют свои инстинкты: грабят и убивают.
21 января 1943 г.
В этом году ход военных действий резко изменился. Сильные группировки советских войск еще в конце декабря предыдущего года форсировали реку Дон и, сметая с лица земли на своем пути немецкие части, лавиной устремились к Ростову, стараясь взять этот город и тем самым окружить немецкие армии, находящиеся на Кавказе. Между тем другие советские части, форсировав Дон, шли с востока на город Сталинград и в короткий срок совместно с советскими частями, находящимися в калмыцкой степи, окружили в районе Сталинграда 6-ю немецкую армию под командованием генерал-фельдмаршал а Паулюса.
Положение у немцев на южном фронте стало катастрофическим. Окруженную немецкую армию в районе Сталинграда ожидала гибель, наряду с этим советские группировки, форсировавшие реку Дон, быстрым темпом двигались на Ростов, а другие советские части из калмыцкой степи идут на Тихорецк.
Немецкий генштаб с лихорадочной быстротой начал принимать контрмеры. В короткий срок с Кавказа были переброшены 20 немецких дивизий на помощь частям, сражающимся с советскими дивизиями в районе Ростова и Тихорецка. Немецкий генштаб надеялся, что эти дивизии остановят наступление частей Красной армии и затем перейдут в контрнаступление и выручат 6-ю немецкую армию, окруженную в районе Сталинграда. Но надежды немецкой) генштаба не сбылись: эти дивизии с большими потерями и большим трудом только остановили наступление частей Красной армии.
Между тем немецкий фронт ослаб на Кавказе, и советские дивизии здесь перешли в наступление. В короткий срок Красной армией были взяты города: Моздок, Майкоп, Пятигорск, Кисловодск, Минеральные Воды, Георгиевск. Положение у немцев ухудшалось с каждым днем. Кольцо вокруг окруженной немецкой армии сужается, на Кавказе немцы сдавали один город за другим, а главные советские части в районе Ростова и Тихорецка, сильно потрепавшие переброшенные с Кавказа немецкие дивизии, снова перешли в наступление. И здесь немецкий генштаб растерялся, и начинается паническое отступление немцев с Кавказа. Длинные колонны немецких машин тянутся на запад. С каждым днем советские части все ближе и ближе подходят к Ростову, с каждым днем фронт все ближе и ближе подходит к нашему городу, а временами сильные далекие залпы доходят до него.
Сейчас город напоминает военный лагерь. По улицам то на фронт, то с фронта проезжают с лязгом танки, машины и разная артиллерия. Лазареты в городе переполнены, на кладбище не успевают хоронить немецких солдат. Разбитые орудия, танки, машины - все это везется с фронта в наш город и ремонтируется здесь. С фронта то приезжают, то уезжают солдаты, по улицам шныряют мотоциклы. Немецкие солдаты еще больше начали грабить население города. Закутанные и дрожащие от холода, ходят они по квартирам и отбирают у населения теплые вещи. А большая часть населения живет только надеждой, что в скором будущем город будет взят частями Красной армии и наступит конец грабежам.
24 января 1943 г.
Сегодня в полдень меня неожиданно навестил мой одноклассник Женька Шаров. Мы в школе с Женькой были друзьям, сидели за одной партой. Женька старше меня на два года, но это не мешало нам быть друзьями. С тех пор, как город был взят немцами, я с Женькой редко встречался. И вдруг сегодня ни с того ни с сего он пришел. Разговорились. Говорили о войне, проклинали немцев и обсуждали военное положение. Сидели так часа три, а потом Женька попросил меня проводить его. Я согласился. Идем по улице, вдруг Женька останавливает меня на полпути. Затем, посмотрев по сторонам, говорит:
- Гена, скажу тебе прямо, без всякого подхода, в нашем городе есть подпольная большевистская организация. Хочешь принять в ней участие?
- Какая-такая организация? - удивился я.
Я знал, что в городе есть партизаны, догадывался, что в городе есть подпольная большевистская организация, но не мог сразу понять, о какой организации говорит Женька. Я вытаращил на Женьку глаза и с удивлением смотрел на него. Женька положил на мое плечо руку и заговорил:
- Гена, я повторяю, в нашем городе есть подпольная организация, состоящая из 300 человек. У нас есть оружие: пулеметы, наганы, винтовки, гранаты, короче говоря, вся наша организация снабжена оружием. Руководит организацией батальонный капитан, сбежавший из немецкого плена. Ну и вот, Гена, нашей организации нужно помещение, нужны люди, нужно оружие, лишнее не помешает. А главное - нужны нам люди. Гена, я все тебе рассказал. Л теперь тебя спрашиваю: хочешь войти в нашу организацию?
Он внимательно смотрел мне в лицо.
- Если ты не шутишь, если действительно есть организация, то я, Женя, готов войти в нее, - ответил я.
- Организация есть - это факт, - сказал Женька. - Хочешь войти в нее?
- Хочу, — ответил я.
- Я, Гена, знал, что ты войдешь в нее. Ты наш человек, нашего духа, - говорил Женька.
Вдруг захрустел снег, и из-за угла вышел мужчина. Женька смерил его с ног до головы и сказал шепотом: «Идем дальше».
Мы пошли. Под ногами хрустел снег, дул слабый ветер. Шли молча.
Я вспоминал все, что говорил мне Женька. Скоро Женька остановился и прервал молчание.
- Доставай оружие. Гена. Как я тебе говорил, у нас есть оружие, но лишнее иметь не помешает. Но доставай оружие так, чтобы не попасться. Попадешься - и ты пропадешь, и до организации докопаться могут. Это тебе первое поручение. А сделаешь его как следует, я познакомлю тебя с ЦК и с нашей братвой. Я к тебе. Гена, на днях еще зайду или ты ко мне заходи. Я тебя познакомлю с задачами, которые стоят перед организацией. Ну а пока до свидания.
Мы простились, как лучшие друзья. Прощаясь, я Женьке сказал: «Все, Женя, что в моих силах, я сделаю».
В городе есть подпольная большевистская организация. Женька ее член, посвящает меня в ее дела и хочет, чтобы я вошел в нее. Ну что же, войду в нее и буду участвовать во всех ее делах. Я сделаю для нее все, что в моих силах. Нечего зря сидеть дома, надо вести борьбу с оккупантами!
С этой думой я пошел домой.
26 января 1943 г.
В то, что мне позавчера говорил Женька, я посвятил сегодня своего неразлучного друга Вовку Куцани. Весь вчерашний день я бродил по улицам, стараясь где-нибудь стырить оружие, но это выполнить не удалось. На улицах стоит много машин, в них лежит разного рода оружие, но стырить одному его невозможно, кто-то должен стоять на стреме. И вот я посвятил в свои дела Вовку Куцани (он будет моим помощником). Когда я рассказывал Вовке то, что мне говорил Женька, он поминутно перебивал меня, спрашивая, не шучу ли я, а когда поверил, что я говорю правду, согласился с большой охотой принять участие в моих делах. Вовка, между' прочим, заявил: «Наконец-то, Гена, и мы сможем участвовать в борьбе с оккупантами».
Мы с Вовкой сегодня же приступили к действиям. Бродили вечером по улицам в поисках оружия, но пока стырить его не удавалось. Но мы ду'хом не падаем и уверены, что оружие достанем. Итак, теперь Вовка у меня помощник. Вовка просит, чтобы я его познакомил с Женькой.
28 января 1943 г.
Вчера вечером, очевидно в 7-м часу, кто-то постучал к нам в окно. Пуфик залаял, мамочка и Галя уже спали, и монотонный храп разносился по комнатам; я лежал в постели и при тусклом свете коптилки читал роман В. Валюсинского «Большая земля». Собака продолжала лаять; я встал с постели, накинул на себя пальто и вышел в коридор. Но прежде чем открыть дверь, спросил:
- Кто здесь?
- Это я. Гена, - услышал я в ответ. - Скорей открывай дверь!
По голосу я узнал, что это Вовка, и открыл дверь. Ночь была темная, шел снег, дул сильный ветер. На крыльце стоял с папиросой во рту Вовка, весь засыпанный снегом. Огоньки вспышки освещали его лицо.
- Чего тебе? - спросил я.
- Гена, можно... на Ленинской улице... оружие... это недалеко, пулемет... скорее, - спешил мне объяснить что-то Вовка. Но из этих отрывков я не мог толком понять, что он говорит.
- Что ты говоришь? - перебил я Вовку. - Говори по-человечески.
И Вовка не спеша, внятно заговорил:
- Гена, на Ленинской улице, возле магазина Nq 11 стоит танкетка, на ней лежит пулемет. Ну вот, понимаешь, его можно свистнуть. Только, Гена, скорей надо действовать: скоро хождение будет прекращено.
Мысль, что можно стырить пулемет, пробудила меня, и не прошло минуты, как я уже оделся. Мы с Вовкой вышли на улицу’ и остановились около ворот. Крутом ни души. Откуда-то доносились шаги часовых, в порту прошел поезд, выбрасывая из трубы красные огоньки. Вовка заговорил первый:
- Гена, пулемет большой и под пальто спрятать его нельзя. Я думаю взять с собой санки и мешок. Пулемет мы положим в мешок, мешок на санки, кто-нибудь из нас сядет на санки, закрывая тем самым мешок с пулеметом, а другой повезет их. Ты согласен со мной? Я не возражал. Тогда Вовка побежал домой и скоро возвратился с мешком и санками. Пошли. Лохмотья снега залепили глаза. Под ногами хрустел снег. Как ухарь-ямщик выл ветер. Временами сильные порывы ветра чуть ли не сбивали нас с ног. По улице изредка спешили запоздалые прохожие.
На углу Греческой улицы нас встретил немецкий патруль, но прошел мимо. Шли молча. Каждый из нас хорошо знал: попадемся - за это дело нас расстреляют. Но я совсем не волновался и почему-то чувствовал, что все пройдет хорошо и пулемет мы стащим. Скоро мы подошли к вышеуказанной танкетке. На ней действительно лежал пулемет. Первый раз мы прошли мимо танкетки. Проверили, нет ли поблизости часовых, и, убедившись, что их нет, приступили к действию. Но, увы, как только мы подошли к танкетке и я уже собрался брать пулемет, вдруг из-за угла вышли два немца. Это был патруль. Мы с Вовкой невольно вздрогнули, но нс растерялись и не бросились бежать кто куда. Наоборот, мы как ни в чем не бывало пошли навстречу немцам. Сердце у меня усиленно билось. Я хорошо знал: если немцы узнают наши намерения, то нас арестуют. А там смерть...
А как тяжело умирать семнадцати лет, смерть - это никогда больше не жить. Скоро мы поравнялись с немцами. Они смерили нас с ног до головы и прошли мимо. Я облегченно вздохнул. На Вовкином лице промелькнула улыбка. Легко представить нашу радость. Прошли молча два квартала, затем остановились и начали обсуждать дальнейший ход действий. Решили снова идти к танкетке и во что бы то ни стало стырить пулемет. Пошли. Патруль скрылся за углом, и тяжелые его шаги доносились до нас. Скоро мы подошли к танкетке. Посмотрели по сторонам: кругом ни души. Моментально я схватил пулемет, затем сунул его с Вовкой в мешок, а через несколько секунд мешок с пулеметом уже лежал на санках. Вовка сел на санки, закрывая пальто мешок с пулеметом, и я их повез. Ехали быстро. Вовка насвистывал. На Греческой улице нас снова встретил немецкий патруль. Когда мы подъезжали к нему, сердце у меня забилось чаще. Но все прошло благополучно, патруль прошел мимо. Скоро мы приехали к Вовке.
Мы с Вовкой, конечно, скрываем от родителей «наши дела», и поэтому не занесли пулемет в дом, хотя нам очень хотелось его посмотреть как следует. В Вовкином дворе мы обернули пулемет в тряпки и закопали в снег. Спрятав пулемет, мы решили завтра утром везти его к Женьке. Было уже 9 часов, и мы с Вовкой простились. Прощаясь, Вовка сказал:
- Вот, Гена, мы преподнесли Женьке сюрприз. Скажи? Потом Вовка подумал и добавил:
- Гена, а все-таки мы счастливые, да?
Я не ответил. Мы разошлись. Скоро я пришел домой. Мамочка и Галя спокойно спали, и я осторожно, чтобы не разбудить их, разделся и лег в постель. Скоро я заснул крепким, сладким сном.
(Дата не проставлена)
Сегодня я проснулся, как обычно, в 8-м часу. Мамочка суетилась около печки и готовила завтрак. Галя читала какую-то книгу. Они были спокойные, как обычно. Они, конечно, не знали, что вчера мы с Вовкой стырили пулемет и рисковали жизнью. А ведь факт: если бы мы попались — нас бы расстреляли. Я ручаюсь, что если бы мамочка узнала, что вчера вечером мы с Вовкой украли пулемет, то она в течение всей своей жизни не забыла бы этот случай и, вспоминая его, ругала меня, а в душе жалела, и с ней сразу бы случился припадок. Как же? Ее сын занимается такими делами. Если сейчас он уже «такой», а что будет, когда вырастет? Но так было, если бы она знала о нашем вчерашнем похождении. Но так как она ничего об этом не знала, то была спокойная, как обычно.
Скоро мамочка приготовила завтрак, и мы все сели кушать. Покушав, я пошел к Вовке. Он уже проснулся и поел, и мы пошли во двор за пулеметом. Там мы осторожно выкопали пулемет и, так как у Вовки дома никого не было, осмелились занести его в дом. Здесь мы начали его рассматривать. Оказалось, пулемет был почти новый и с лентой. В ней двадцать патронов. Осторожно, кое-как, не без труда, мы вынули ленту и, убедившись, что в пулемете больше патронов нет, стали его осматривать подробно. Мы с Вовкой были в восхищении. Еще бы, в наших руках было оружие, добытое собственными руками! Налюбовавшись вдоволь пулеметом, мы с Вовкой решили везти его к Женьке. Взяли мешок, в него напихали сухой травы (у Вовки дома есть коза, и они имеют запас сухой травы), затем туда положили пулемет. Так мы повезли пулемет на санках в мешке, набитом сухой травой.
Шли мы не спеша и посвистывали. Вовка курил папиросу. Мимо нас проходили немцы и жители, и никто из них не догадывался, что мы везем пулемет. Скоро мы подошли к Женькиному дому. Я постучал в окно. Вышел Женька.
- А, это ты, Гена, - встретил он меня. - Чего ты так долго не заходил ко мне? А? Ну, здоров! - сказал он и подал мне руку.
Я поздоровался. Шепотом я рассказал Женьке, что мы привезли пулемет. Он с недоверием спросил меня:
- Это правда, Гена, или ты шутишь?
- Потом увидишь, правда это или нет, - ответил я.
Вовка в это время стоял около санок, недалеко от нас, и я подозвал его к себе. Он подошел к нам, таща за собой санки, на которых, шурша сухой травой, лежал мешок с пулеметом, и я познакомил его с Женькой. После этого мы перетащили мешок с пулеметом к Женьке в коридор. Здесь вынули пулемет. Женька с радостью и изумлением рассматривал его и то и дело говорил, хлопая нас по плечу:
Молодцы, молодцы, ребята!
Затем он куда-то спрятал пулемет и пригласил нас в комнату. Вошли. В зале сидели два каких-то паренька. Женька познакомил нас с ними. Одного из них звали Сашей, другого - Мишей. Женька пояснил, что Саша - правая рука заправилы подпольной организации, он старше меня на пять лет, Миша тоже член подпольной организации, он на два года моложе меня. Разговорились. Само собой разумеется, главный разговор шел об организации и о военных действиях. Саша сообщил, что за три последних дня нашей организацией под Ростовом были взорваны два моста, под Николаевкой - один и около села Варенов-ка взорван склад боеприпасов. Затем мы узнали, что наша организация имеет небольшую радиостанцию, печатные станки и на каждого ее члена имеется оружие. Сашка нам с Вовкой сказал, что мы теперь можем ежедневно читать у Женьки сводки Красной армии, полученные из Москвы и напечатанные на машинках нашей организации. Нам с Вовкой сообщили, что в нашем городе таких организаций, как наша, много, и все они совершают в тылу у немцев диверсионные работы.
А когда части Красной армии будут вести бои уже на окраинах нашего города, все организации должны с тыла вступить в бой с немцами и во что бы то ни стало не дать им выйти из города. Нам рассказали, что члены нашей организации, кроме нескольких ее заправил, не носят при себе оружия, и хранится оно все в одном надежном месте. И только до вступления в бой с немцами на сборном пункте все члены нашей организации получат оружие. Саша нам сказал, что, т.к. мы только недавно вступили в организацию, мы пока должны выполнять более легкие задания. Главное - доставать динамит, тол и бензин, все это необходимо для выполнения диверсионных работ, а потом уже нам будут’ давать и более сложные поручения.
29 января 1943 г.
На днях после упорных и ожесточенных боев немецкие войска сдали Тихорецк - важный железнодорожный узел на Кавказе. И теперь, когда этот город взят советскими войсками, положение у немцев на южном фронте еще более ухудшилось. Теперь части Красной армии с трех сторон - с востока, с северо-востока и юго-востока идут на Ростов и с востока на Ейск. Сильными ударами советские войска отбрасывают врага на запад. Очевидно, в скором времени будут взяты города Ростов и Ейск. Я сегодня был у Женьки и у него читал сводки Красной армии. Советские войска добились больших успехов не только на Кавказе, но и под Воронежем. На Донецком фронте взяты города Курск, Белгород и др. Сегодня у Женьки я разговаривал с Сашей. Это хорошо развитый парень. Он учился на 3-м курсе Новочеркасского мелиоративного института. Саша говорит, что сейчас наша организация усиленно работает: взрывает один за другим мосты, тормозя передвижение немцев, склады боеприпасов и портит телефонную связь. Он говорит, что, очевидно, скоро будет взят Ростов и, когда части Красной армии прорвутся в окрестности нашего города, все члены, получив оружие, вступят с немцами в бой. Нам с Вовкой пока не поручают сложных заданий и с ЦК не знакомят.
Саша творит: «Придет время, вы узнаете всех членов организации, и я вас познакомлю с ЦК, но сейчас вы знаете меня, Женю, Мишу, и .лот с вас достаточно». Я знаю, что Саша нам пока не доверяет, и я вполне согласен с ним: нужно действовать осторожно. Иначе влезет в организацию какой-нибудь предатель, познакомят его со всеми членами, а он всех и выдаст. Саша говорил правдиво. Действительно, придет время - и мы, члены организации, все будем знакомы.
30 января 1943 г.
В 12-м часу мы с Вовкой пошли к Женьке, а т.к. он живет недалеко от него, то скоро мы были уже у него. Здесь мы застали Сашку. Он, поздоровавшись, усадил нас прямо на кровать и сразу перешел к делу.
- Ребята, - сказал он, - нам сейчас очень нужен бензин, и я вас спрашиваю: сможете вы достать нашей организации литров 20 бензина или нет?
Мы с Вовкой дали слово, что бензин достанем.
Поговорили, посмеялись, ребята выкурили по две папироски, и мы с Вовкой пошли домой. Шли с твердой уверенностью, что бензин достанем.
Возвращаясь домой, мы убедились, что бензин стырить не очень трудно. На улицах стоит много машин, под ними висят баллоны с бензином, закрепленные проволокой, и стоит проволоку перерезать щипцами, как баки упадут на землю, т.е. они будут в наших руках. Но, безусловно, это дело тоже небезопасное: за него, если зарю-хаешься, факт - расстреляют. По пути мы с Вовкой выбирали жертву-машину, из-под которой решили, как только потемнеет, стырить баки с бензином. А вечером мы с Вовкой вышли на промысел. Захватили с собой санки, мешок и щипцы- Подошли к машине. Посмотрели по сторонам. Нет ни души. Откуда-то доносятся тяжелые шаги часовых, чужая речь. Мы с Вовкой быстро приступили к действию, и не прошло двух минут, как, перерезав щипцами проволоку, мы вытащили баки из-под машины и положили их на санки, укрыв мешком. Решили везти баки прямо к Женьке.
Я сел на санки, закрывая баки мешком, а Вовка повез их. Мимо нас проходили немцы, проезжали машины, и никто из них не знал, что мы везем баки с бензином. И это меня радовало. Вовка тащил сани с большим трудом. Шутка ли, в каждом баллоне было 20 литров бензина. Наконец мы прибыли к Женьке и передали ему баки с бензином. Было уже 8 часов, надо было спешить домой, и мы с Вовкой, попрощавшись с Женькой, пошли домой.
3 февраля 1943 г.
На днях после упорных и ожесточенных боев немецкие войска сдали города Ейск, Азов, Батайск. Страшными ударами части Красной армии раскололи южный немецкий фронт, вышли к Азовскому морю. И тем самым отрезали немецкие войска, находящиеся на Кавказе, от основных сил. Части Красной армии, захватив города Батайск и Азов, вплотную подошли к городу Ростову и на Кавказе теснят немецкие войска, отрезанные от основных сил, к Таманскому полуострову.
Между тем советские армии на днях окончательно раздавили 6-ю немецкую армию, окруженную в районе Сталинграда еще месяц назад. И теперь, покончив с этой армией, все силы Красной армии направлены на то, чтобы взять Ростов. В нашем городе быстро, как ураган, из уст в усга пролетела весть: Красной армией взяты Азов и Батайск. И теперь, когда эти города взяты частями Красной армии, Таганрог снова город-фронт.
Там, в Азове, Батайске и на южном берегу Азовского моря, в 25-30 км от нашего города, находятся части Красной армии. В ясную летнюю погоду’ с бульвара видны вышки, заводские трубы города Азова. Но придет час в скором будущем, и наш город будет освобожден частями Красной армии, и тогда много радостей и нового увидим мы, жители города Таганрога. Тогда я отдам все свои силы и даже жизнь, чтобы оказать хоть маленькую помощь родине в борьбе с оккупантами. А сейчас все факты говорят, что в скором времени частями Красной армии будет взят Ростов.
Из нашего города с лихорадочной быстротой эвакуируются лазареты, ремонтные прифронтовые мастерские, «заправилы» в панике покидают город, а на смену им прибывают на отдых солдаты-фронтовики, и их сейчас так много в городе, что нет почти квартиры, в которой не жили бы они.
Живут немецкие солдаты и у нас. Их трое. Одного из них зовут Вернер, другого Карл и третьего, оберфельдфе-беля, - Ганс. Живут они в зале уже давно. В зале же стоит их приемник, но они редко им пользуются: включат его и сейчас же выключают, т.к. Германия ничего хорошего не передает. Так, сегодня в 11 часу Вернер включил приемник. Из Берлина передавали лай какого-то немецкого агитатора, из Гамбурга - старческое бормотанье. И вдруг Вернер навел на Москву, и раздался мужественный голос:
Шагай вперед, комсомольское племя,
Шути и пой, чтоб улыбки цвели...
Вернер крутит дальше и наводит Мюнхен. Оттуда передают какую-то грустную заунывную мелодию, и чей-то голос через определенные промежутки что-то кричит. Вернер наводит на Франкфурт-на-Майне, но и оттуда ничего хорошего не передают, и он выключает приемник.
Но зато приемником пользуемся мы с Галей. Как только все немцы уходят из дому, мы с Галей сейчас же включаем его. Галя наводит на Москву, а я стою на стреме. Так сегодня, как только немцы куда-то вышли, мы с Галей сейчас же включили приемник и нашли Москву. Шел обзор военных действий, передавали: «...Части Красной армии, заняв города Азов, Батайск, подошли к Ростову, и с каждым днем все больше очищают берег Азовского моря от оккупантов. По всему южному фронту фашистские полчища отходят на запад, бросая свою технику и раненых. Гибель немецкой армии в районе Сталинграда потрясла всю Германию».
Затаив дыхание, боясь пропустить каждое слово, слушали мы с Галей Москву. От этих слов веяло чем-то родным и близким. Это говорила Родина. И вдруг я смотрю в окно и вижу - к нам идет Ганс. И не прошло секунды, как Галя выключила приемник. Мы оба очутились в кухне и стали мирно беседовать. Ганс прошел в зал, взял какой-то инструмент и вышел. Л мы с Галей снова включили приемник и навели на Москву. Тот же голос передавал: «Частями Красной армии взяты города, которые еще с 1941 года находились под игом фашистов, Курск и Белгород. Гвардейские части Красной армии, форсировав реку 3. Донец, заняли Краматорск и твердой ногой ступили на землю Донбасса».
Мы с Галей готовы были целый день слушать передачу из Москвы, но вот пришел Карл, и нам пришлось снова выключить приемник.
Карл уселся на диване и начал читать какую-то книгу, поэтому нам больше не пришлось слушать Москву. Но мы были рады и тому, что услышали.
Все три солдата, живущие у нас, - хорошие ребята, и мы находимся с ними в хороших, дружеских отношениях. Они очень сознательные и. видя, что с хлебом у нас дела обстоят не очень хорошо, дали нам четыре булки хлеба. Действительно, есть и среди немцев тоже хорошие люди.
И очень жаль будет этих ребят, если они будут убиты. И Вернер, и Ганс, и Карл - все они против войны, против Гитлера. Карл говорит:
- Не хорош война. Не хорош. И Гитлер пусть сам воюет, если хочет войну, пускай сам с министрами воюет, а я еще хочу жить.
Всем троим война надоела, и они не видят ей конца. У Вернера на этой войне убило двух братьев, у Ганса во время бомбардировки английскими самолетами были убиты жена и мать, у Карла - отец. Много страданий несет немецкий (народ), солдат в этой войне. Вот Карл, Вернер, Ганс - это совсем молодые ребята, а сколько они видели мучений, у всех у них уже мало на голове волос, да и те седые от переживаний. 8 февраля 1943 г.
Вчера нам с Вовкой удалось стырить четыре гранаты. А сегодня утром я положил их в корзинку, прикрыл барахлом. и один без Вовки понес к Женьке. Здесь, как и в предыдущие дни, я застал Сашку. Саша очень благодарил нас с Вовкой за бензин и говорил, что бензин сделает большое дело для нашей организации. Он просил, чтобы мы с Вовкой действовали осторожно, так, чтобы не зарюхаться. Говорили долго и только во втором часу наконец собрались идти домой. Но в это время вдруг к Женьке пришла какая-то девушка.
- Здравствуйте, - сказала она, войдя в залу, где мы сидели.
Сашка и Женька поздоровались. Я - нет. Эта девушка казалась мне незнакомой. Женька посмотрел на меня, потом на девушку и сказал:
- Знакомьтесь!
Девушка со стеснением смотрела на меня в упор. Я тоже прямо смотрел ей в лицо, и она показалась мне знакомой.
- Чего вы стоите, как идолы? - сказал в недоумении Женька. - Знакомьтесь!
И вдруг девушка залилась звонким веселым смехом и сказала:
- Если я не ошибаюсь, то это ты, Гена. Да? Ведь мы с тобой уже знакомы, мы, кажется, вместе с тобой учились в 8-м классе и даже за одной партой сидели.
И только тогда я вспомнил, что эту девушку звать Тоней и я с ней действительно учился в 8-м классе и сидел в течение почти всего учебного года за одной партой.
Я не мог не засмеяться. Саша и Женька тоже разразились смехом и говорят:
- Вот так встреча!
Оказалось, Тоня - член нашей организации. Я никогда не ожидал, чтобы эта нежная, дисциплинированная девушка могла состоять в нелегальной организации. Разговорились. И когда речь шла об организации, Тоня с улыбкой и удивлением посматривала на меня: она, очевидно, тоже не ожидала, что я был членом нелегальной организации. Через два часа, наговорившись досыта, я пошел домой. Мы с Тоней сердечно попрощались друг с другом. Тоня - умная, развитая, интересная девушка. Это хороший, отзывчивый товарищ. В школе мы были друзьями и, очевидно, снова будем дружить, но теперь сплоченнее, живя одной целью, гораздо крепче!
11 февраля 1943 г.
Сегодня от нас уехали на фронт наши постояльцы. Мы к ним очень привыкли и расстались с ними, как с хорошими друзьями. Это на редкость были отзывчивые и хорошие немцы. Всем им очень не хотелось ехать на фронт, и, уезжая, Карл оказал:
- Война не хорош, и фронт не хорош. Меня капут -мама будет плакать.
Уезжая, они были грустные, задумчивые, и каждый из них хорошо знал: на фронте можно легко найти смерть. Перед отъездом они дали нам две буханки хлеба, и при этом Карл сказал:
- Мама, Галя, Гена, кушай на здоровье и поправляйся.
На память они дали нам свои фотокарточки и, уезжая, сказали, что если они когда-нибудь вновь приедут в Таганрог, то обязательно навестят нас. На всю жизнь я не забуду этих солдат, заброшенных Гитлером на чужую землю, и очень будет жалко, если их убьют. Да, есть и среди немцев, мало, но есть хорошие люди.
16 февраля 1943 г.
Красная армия, закаленная в боях, наученная опытом современной войны, прочно держит инициативу в своих руках. По всему южному фронту немецкие полчища спешно отходят на запад. Советские дивизии в коротких, ожесточенных боях прорываются во вражеский тыл, громят его коммуникации и уничтожают живую силу. Так, на днях кавалерийский корпус под командованием Борисова, состоящий из трех кавалерийских дивизий, полка самонаводчиков, катюш, танков и артиллерии, прорвался во вражеский тыл северо-западнее Ростова. Большие дела совершает этот корпус во вражеском тылу.
На днях 8-й кавалерийский корпус получил приказ взять Ворошиловград, но стоявшая под этим городом немецкая танковая дивизия отбила атаки этого корпуса. Тогда советское командование приказало корпусу Борисова помочь 8-му кавалерийскому корпусу и совместно взять город. Маневр этот удался, и советские войска взяли Ворошиловград. Между тем, северо-западнее Ворошиловграда прорвалась во вражеские тылы сильная танковая группировка под командованием генерал-майора Павлова. Над всем немецким фронтом теперь нависла опасность.
16 февраля 1943 г.
Позавчера, т.е. 14 февраля, я услышал от мамочки новость, которая не на шутку сильно подействовала на меня. На базаре немцы повесили шесть человек. Сначала я в это не поверил и к этим словам отнесся ветрено. Я был вполне уверен, что это выдумка и смеялся над этой новостью. Но как я удивился, когда пришла тетя Люда и подтвердила это. Она даже видела, как их вешали. Это сообщение сильно подействовало на меня, и к вечеру у меня разболелась голова. Ведь это - средневековье, рассуждал я и злился на немцев. Их можно было расстрелять, но зачем вешать людей?
Злясь на немцев, я лег спать. На другой день с утра я пошел на базар, где увидел следующую сцену.
На одной виселице висели шесть мужчин разных возрастов; они были одеты по-рабочему. Среди них был 18-летний парень. Вегер покачивал повешенных. Они были синие, как синька, язык у каждого из них высунулся изо рта. На виселице висела дощечка с надписью: «Эти шесть грабителей-убийц с оружием в руках врывались в квартиры мирных жителей Таганрога, убив при этом четырех человек. Они военным судом приговорены к смертной казни и сегодня публично повешены».
Глядя на эту сцену, меня чуть было не вырвало. У меня появилась головная боль и тошнота. Но идти домой, не узнав, что это за люди и за что повешены, не хотелось. И я стал прислушиваться к разным разговорам. Разные толки и суждения шли в толпе любопытных, которая окружала виселицу.
(Дальше в перепечатке дневника идет пропуск, а потом продолжение).
15 февраля советские войска взяли Ростов - ключ Кавказа, как говорят немцы. И теперь фронт вплотную подошел к нашему городу и находится в 17 км от него. Сильные орудийные залпы и днем, и ночью потрясают город, с фронта доносится торопливый лай пулеметов, грохот минометов. Немецких солдат в последнее время почти нет в городе, они все выехали на фронт.
18 февраля 1943 г.
На фронте днем и ночью злобно кашляют орудия, захлебываясь лают пулеметы, грохочут минометы. В городе почти нет ни одного немца. Таганрог - город-тупик, и поэтому они его покинули, т.к. в нем легко можно попасть в «мешок», в окружение. И только иногда по улице спешно пройдет танк или стрелой пронесется мотоцикл. В городе, можно сказать, почти безвластие, и, очевидно, на днях он будет оставлен немецкими войсками; и сейчас в городе атмосфера такая же, какая была, когда его покидали части Красной армии.
Немцы взрывают большие здания, мастерские, цеха, каким-то чудом не уничтоженные большевиками при отступлении, сжигают солдатское обмундирование. «Заправилы» и подхалимы давным-давно бежали уже из города. Обыватели уничтожают все немецкое: немецкие перчатки, сапоги, папиросы, немецкие газеты и журналы. О боже! Неровен час придут красные и еще могут подумать: он, обыватель, имел связь с немцами и был за немцев. Лучше всего от греха уничтожить все немецкое, так будет лучше, спокойнее.
Утром выйдешь на улицу - нет ни одного немецкого солдата, и трудно понять, в чьих руках находится город, еще у немцев или он уже взят Красной армией. По утрам обыватель не без страха, осторожно выглядывает в калитку: не ходят ли уже по городу красноармейцы? Но убедившись, что город еще находится в руках немцев и опасности нет, выходят на улицу’. Кумушки, обыватели, сплетники собираются в кучу и толкуют о том и другом.
20 февраля 1943 г.
Завтра или послезавтра наш город будет взят Красной армией. Действия танковой группировки генерал-майора Павлова проходят успешно, и она с боями приближается к Мариуполю. Между тем корпус генерала Борисова форсировал реку Миус и сейчас находится северо-западнее нашего города. Он ведет бои в 70-80 км от Мариуполя, и поэтому немцы спешат покинуть наш город: если корпус генерала Борисова возьмет Мариуполь, то немецкие войска, находящиеся в районе нашего города и в городе, будут в кольце советских войск уничтожены. Мы с Вовкой каждое утро ходим к Женьке. Если бои будут идти в окрестностях города, мы пойдем на сборный пункт, где все члены организации получат оружие и вступят с тыла в бой с немцами.
Но я не думаю, что нам, нашей организации, придется вступить в бой с немцами: по-моему, немцы оставят наш город без боя.
25 февраля 1943 г.
В полдень я вышел из дома и направился к Женькиному дому, надеясь здесь встретить его мать, поговорить с ней и успокоить ее. Но, увы! Дома я ее не застал. На двери Женькиного дома висел замок. Все ставни, за исключением одного окна, были закрыты. Я подошел к этому окну. В их комнате был полный хаос и беспорядок. На полу валялись книги, белье и другие вещи. Постель была не убрана. На столе стояла тарелка с недоеденным супом, грязные ложки и куски черствого хлеба. Тоска и печаль охватили меня. Когда-то шумный, полный молодежи Женькин дом теперь опустел, и не слышно в нем уже веселых голосов и смеха. Я несколько минут скрепя сердце походил вокруг Женькиного дома и поплелся домой.
Женька, где ты есть? Как чувствуешь себя? Жив ли ты. свободен ты или находишься в подвалах гестапо? Увы. этого я не знаю.
28 февраля 1943 г.
Я никак не могу застать дома Женькину мать, и все время на двери его дома висит замок. Я спрашивал, не знают ли соседи, где она пропадает все время, и они мне сказали, что она пока здесь не живет.
На мои расспросы, где она живет, они коротко отвечали: «Не знаем». Но факт - некоторые из них хорошо знают, где она живет, и они от меня это скрывают, не доверяют мне, может быть, думают, что я - немец. И это меня огорчает.
3 марта 1943 г.
На фронте наступило почему-то затишье. Редко грохочут орудия, и не трещат пулеметы. В городе немцев почти нет, но и красные почему-то не берут его. Чем это объяснить, я не знаю.
12 марта 1943 г.
Сегодня утром я вдруг вспомнил Женькину мать и решил сходить к ней. Дома я не надеялся ее застать и решил сходить просто так, от нечего делать, чтобы как-то провести время. Сказано - сделано. Не прошло и пяти минут, как я уже шагал к Женькиному дому. Скоро я подошел к нему и вдруг смотрю: замка на двери нет и ставни все открыты. Значит кто-то дома, сообразил я и постучал в дверь. И как я был удивлен, когда вышел Женькин отец. Я посмотрел ему в лицо. О, как он изменился за последнее время! Сильно похудел, побледнел, глаза у него впали, волосы поседели, лицо было задумчивое. По всему было видно, что этот человек много пережил.
- Заходи, заходи, Гена, - сказал он, не поздоровавшись. - Гостем будешь.
Мы молча вошли в комнату. Молча сели, и Женькин отец угрюмо улыбнулся и сказал:
- Ну, а ты, орел, как поживаешь? Дышишь еще?
- Как видите, - ответил я и умолк.
Несколько минут длилось молчание. Женькин отец, казалось, что-то обдумывал и вспоминал. Наконец я прервал молчание:
- Александр Степанович, расскажите о своих мытарствах.
- Эх, Гена, Гена, - проговорил он. - Тяжело вспоминать даже о прошедших днях. Но если ты интересуешься, я расскажу.
Женькин отец почесал затылок, тяжело вздохнул и заговорил:
- Дело было так. В ночь на 21 февраля 1943 года, очевидно в третьем часу, к нам кто-то сильно забарабанил в дверь. Стучали так сильно, что казалось, вот-вот -и дверь вылетит. Все мы быстро вскочили с постелей и оделись. Я вышел в коридор и спросил: «Кто здесь?».
«Гестапо! - последовал ответ. - Открывай же дверь! Живо’».
Нетрудно было догадаться, с какой целью пришли к нам эти незваные гости, и я спросил Женю: «Сынок, у нас ничего нет антифашистского? Нет оружия? А?».
«Ничего нет, - ответил он. - Все спрятано в надежном месте».
Тогда я открыл дверь, и тотчас же раздался крик: «Руки вверх’».
В комнату к нам вошли с револьверами в руках три гестаповца, четвертый остался на улице. Нас с Женькой поставили лицом к стене и запретили разговаривать и оборачиваться. Начался обыск. Жена моя была ни жива ни мертва, на все расспросы гестаповцев она только отрицательно или утвердительно кивала головой и не могла вымолвить ни слова. Да и мы не лучше ее чувствовали себя. Мы с Женей стояли, как идолы, лицом к стене и боялись пошевельнуться. За нашими спинами стоял с револьвером в руках один гестаповец, двое вели обыск, один ходил вокруг дома.
И вдруг, Гена, ты не можешь представить, как это поразило меня, один из гестаповцев где-то у нас нашел лист со статьей, озаглавленной «Смерть фашистским оккупантам». Это был устав подпольной таганрогской организации, в которую входил и ты, и Женя. Гестаповец сквозь зубы самодовольно улыбнулся и сказал Жене: «Ну, сынок, будет тебе за эту’ листовку. Очевидно, тебе придется отправиться на тот свет».
Все мы были ни живы ни мертвы. Женя стоял бледный, как мел. Длился обыск часа два, но больше гестаповцам ничего найти не удалось. Тогда нас с Женей под конвоем вывели на улицу и куда-то повели. Жену оставили дома. Шли мы по разным улицам и довольно долго. Возле кинотеатра «Темп» гестаповцы нас остановили.
Трое из них вошли в какой-то двор, а один остался стеречь нас. Как я узнал после, в этом дворе жил Петя - тоже член вашей организации. Скоро из того двора, в который вошли гестаповцы, вышел под конвоем Петя, за ним шли гестаповцы. Увидев нас, он улыбнулся. Мы тоже. Итак, нас троих повели в гестапо.
Скоро рассвело. Не доходя до здания гестапо, главный гестаповец сказал другому: «Ты, Андрей, веди живее этих, а мы втроем пойдем еще за двумя». Так нас повел один гестаповец. Мы уже доходили до здания гестапо, когда он сказал: «Стойте, хлопцы, я закурю». Мы остановились. Гестаповец положил наган в кобуру и полез в карман за папиросами. И вдруг Петя со всех сил ударил кулаком этого гестаповца по виску. Удар был такой сильный, что гестаповец застонал и упал. Все передо мной перевернулось. Я видел, как Женя и Петя бросились бежать. Я не осмелился последовать их примеру и продолжал стоять около валявшегося гестаповца.
Очнувшись, он выхватил из кобуры наган и два раза выстрелил вслед далеко убежавшим Жене и Пете. Скоро они скрылись за углом, и гестаповец повел меня одного. Всю злость он сорвал на мне. Один раз он ударил меня рукояткой нагана так сильно, что я чуть не потерял сознание, а о пощечинах и говорить не приходится. Наконец он меня привел в гестапо.
Женькин отец закурил папиросу и улыбнувшись сказал:
- Л все-таки молодцы Петя и Женя. Хорошо, что они убежали. Я не знаю, как Петю, а Женю, если бы они не убежали, факт - расстреляли бы. Да, молодцы ребята. Гена, я тоже мог бы убежать, да старость виновата.
Он выпустил изо рта струю дыма и сказал:
- А теперь. Гена, я расскажу тебе, что пришлось мне пережить и видеть в гестапо.
Женькин отец, как бы обдумывая, с чего начать, бросил курить и продолжил свой печальный рассказ:
- В гестапо меня поместили в комнате № 6. Вернее, это не комната, а подвал. В этой комнате находились и женщины, и мужчины, в ней не было ни кроватей, ни стульев, ни полов, и люди сидели и лежали на холодном полу. Каменный пол, потолок, четыре стены, два маленьких окна с решетками, дверь с глазком, бак с водой - вот и вся комната и все, что в ней есть. Как только меня привели в эту «комнату», я лег на холодный пол и тотчас же заснул. Спал я, очевидно, часов шесть, а проснувшись, к своему удивлению увидел в этой комнате Сашу и Тоню членов вашей организации. Надо сказать, что, увидев их, я немножко обрадовался. Ну, думаю, хоть не один здесь буду, как крот, сидеть, хоть будет с кем поговорить. Но я, Гена, ошибся: разговаривать мне с ними не пришлось. Увидев их, я подошел к Тоне. Да. Гена, ты знаешь ее или нет? - обратился Женькин отец ко мне.
Знаю, - ответил я скрепя сердце и смолчал, что она была моей подругой.
- Ах, я и забыл, Гена, - спохватился Женькин отец. -Ведь ты с нею как-то раз был у нас. Ну вот. Гена, - продолжал он, - только я заговорил с ней, вдруг в глазок посмотрел надзиратель, увидел, что мы разговариваем, открыл дверь и подозвал меня и Тоню к себе. Мы подошли, и вдруг надзиратель высоко занес руку и ударил со всей силы Тоню но голове.
При этих словах я вздрогнул и, очевидно, побледнел. Женькин отец, конечно, это заметил, но промолчал, давая мне прийти в себя. Прекратил свой рассказ и только когда я немного пришел в себя, заговорил:
- Тоня упала на пол и потеряла сознание. Многие невольно сжали кулаки и готовы были истерзать изверга, тот это заметил и вышел из комнаты. Скоро Тоня пришла в себя. Она улыбнулась и к всеобщему удивлению сказала: «Он меня, конечно, сильно ударил, но не очень».
Слушал я Женькиного отца, затаив дыхание, и когда он начал рассказывать о Тоне, я не без грусти вспомнил ее. Это девушка ниже среднего роста, стройная, нежная, с густыми черными волосами и карими глазами.
Ее черты, строгие и резкие, выражали твердость и силу воли. Это девушка с характером. Мы с ней сошлись в 8-м классе характерами и все время дружили. Дружили крепко, по-товарищески, не так, как дружат ребята с девушками. На Тоню я смотрел не как на женщину, а как на товарища. И вдруг на такую девушку поднял руку надзиратель. Он, по правде говоря, недостоин даже видеть ее. Вот почему, когда Женькин отец рассказывал, как палач ударил ее, я невольно побледнел и кровь во мне взбудоражилась.
Между тем Женькин отец продолжал рассказ:
- Таким образом, Гена, заключенные не могли обменяться даже одним словом. Стоило им только заговорить, как сейчас же открывалась дверь, в камеру входил надзиратель и избивал разговаривающих. И поэтому редко можно было услышать в камере даже одно слово. Стояла таинственная, зловещая тишина. Но иногда ее пронзали дикие, ужасные крики и вопли. Это в камерах кричали избиваемые палачами заключенные. В нашу камеру иногда входил дежурный, уводил куда-то заключенных. Обыкновенно они возвращались избитые, еле держась на ногах, но иногда и не возвращались. Жутко было сидеть в камере. Пол был заплеван, стены замалеваны. В окна еле-еле пробивался свет. Иногда бредил какой-нибудь избитый до потери сознания заключенный, плакали женщины. Там и сям раздавались стоны заключенных. Совершенно не стесняясь друг друга, били вшей, которые ни на минуту- не давали покоя и полчищами ползали по стенам. В уборную заключенных пускали только вечером и утром, остальное время они должны были терпеть. Ну и ты, Гена, конечно, понимаешь, какой вследствие этого в камере был смрад. На день заключенным выдавали противный, убийственный суп и сто грамм черствого хлеба. Я каждый день получал от жены передачу, и поэтому выдаваемую пищу не ел. Да и вообще, мне в камере не очень-то хотелось кушать.
Так я прожил в камере шесть дней, и меня никуда не вызывали. Сашу, Мишу, Тоню - тоже. Но па седьмой день меня вызвал дежурный и повел в комнату следователя. Это была небольшая комната. Посреди нее за столом, на котором лежала гора книг, сидел следователь - мужчина пожилых лет. Недалеко от него стояли два гестаповца с плетками в руках. Когда я вошел в эту комнату, следователь перелистывал какую-то папку и не обращал на меня внимания. Наконец он посмотрел на меня и процедил: «Фамилия?».
«Шаров», - ответил я.
«А, это твой, значит, сын убежал? Да? - сказал он, оскалясь. - Ну, перейдем к делу, я на вас надеюсь. Шаров. - говорил он, - что вы во всем признаетесь. Это для вашей же пользы. Так, скажите мне, пожалуйста, с кем дружил ваш сын, кто у вас часто бывал, короче говоря, скажите, где живут друзья вашего сына и где находится оружие организации, в которую входил ваш сын. Я повторяю, говорите правду, это в ваших интересах».
«Господин следователь, - начал я. - Я абсолютно не понимаю вас и не могу понять, о какой организации вы говорите. А что касается того, с кем дружил мой сын, я даже не знаю. У него много друзей, которых я не знаю, как кого зовут и где они живут'. Я в дела сына не вмешивался. Были у него и Гены, и Вани, и Гриши, и Саши, по черт знает, где они живут».
Слушая Женькиного отца, я радовался, как умело вел он себя перед следователем. Не каждый сумеет так спокойно и хитро говорить перед следователем.
Женькин отец продолжал:
- Мои слова взбесили следователя, и он оказал: «Я вижу, гражданин Шаров, что вы не говорите мне правду, я вынужден буду принять другие меры».
И он холодно приказал: «Двадцать плетей!».
И вдруг два гестаповца, стоявшие с плетками в руках, начали меня со всех сил хлестать по спине. Со свистом опускались на спину плетки. Каждый из палачей старался ударить меня как можно сильнее. Но я выдержал все удары и даже не застонал.
Снова ко мне обратился следователь: «Надеюсь, теперь вы будете говорить правду?». Я пожал плечами и твердо сказал: «Господин следователь, я говорю правду, я ничего абсолютно не знаю ни о какой организации, первый раз даже слышу от вас, и я не знаю, где живут товарищи моего сына».
Следователь усмехнулся и процедил: «А ну, ребята, заставьте этого мерзавца говорить правду».
Тотчас же гестаповцы начали крутить мои руки. Захрустели кости, но я твердо решил: умру, но не выдам никого. Я уже старый, и если умру - не грех. Вдруг меня ударили чем-то тяжелым по голове, и я потерял сознание.
Очнулся я уже в комнате № 6. Женщины положили на мою голову мокрую холодную тряпку, и я стал себя лучше чувствовать. Скоро я совсем оправился. Меня снова вызвали на допрос к следователю, но я ему опять никого не выдал. На этот раз меня били ножками от стульев, шомполами и плетками. Следователь ударил меня рукояткой нагана сильно по руке, что она у меня два дня не поднималась. Два часа издевались надо мной палачи, наконец я потерял сознание. И снова очутился в комнате № 6.
Сашу, Тоню и Мишу еще на допрос не вызывали, и они не без страха, конечно, ждали своей участи. Наконец вызвали к следователю и их. Тоню два часа пытали, но она молодец, хоть и женщина, стойко выдержала все издевательства и никого не выдала. В камеру ее принесли чуть живую, она была без сознания. Когда она пришла в себя, то попросила пить, ей дали стакан воды. Она сделала всего один глоток и грустно произнесла: «Все-та-ки тяжело умирать». Мишу и Сашу тоже долго пытали, но они никого не выдали. В камеру они возвратились, еле держась на ногах. У Саши из ушей ручьями лилась кровь, у Миши все лицо было в синяках. Глядя на Сашу, Тоню, Мишу, я невольно прослезился. Меня два раза еше вызывали к следователю, но снова от меня ничего не добились. Следователь после этого, очевидно, понял, что от меня он все равно ничего не добьется, ему надоело со мной возиться, и меня выпустили из гестапо. Что дальше случилось с Мишей, Тоней и Сашей, я не знаю. Не знаю, где находится сейчас и Женя.
'Гак Женькин отец закончил свой печальный рассказ. Наступило молчание. Я вспомнил Тоню, Сашу, Мишу -ребят, которые мужественно переносили палачей. Такими ребятами можно гордиться. Да, Тоня мужественная на редкость девушка, и неужели я с ней ни разу больше не встречусь? Молчание длилось весьма долго. Наконец Женькин отец прервал его:
- Да, много я пережил за эти дни. Посмотри, Гена, на мои волосы - они у меня все седые. Л ведь до ареста не было ни одного седого волоса.
Я рассказал Женькиному отцу, как я переживал эти дни, и он ответил:
- Я вижу, Гена, ты хороший парень. Вижу, что ты тоже предан нашему классу. Ты, Гена, не был арестован, потому что недавно состоишь в организации и тебя никто в ней не знает.
В три часа пришла Женькина мать. Увидев меня, обрадовалась и сказала:
- Ой, Гена, родненький мой, ты жив, и слава богу!
Она, оказывается, до прихода мужа жила у знакомых. Однажды ее вызвали в гестапо и начали пытать. На вопрос следователя: «Скажите, гражданка Шарова, где скрывается ваш сын» она твердо ответила: «Я не знаю сама, где сейчас находится мой сын, но если бы и знала, то вам бы не сказала, разве мать выдаст своего сына?». Эти слова привели в исступление следователя, и после двухчасовой пытки Женькину мать освободили.
Долго я сидел еще у Шаровых и вышел от них, когда уже стемнело. Я никогда не забуду Тоню, Саш5? и Мишу -ребят, которые мужественно переносили пытки палачей. Я очень рад, что Женькиного отца освободили, теперь мне есть с кем поговорить. Женькин отец абсолютно не принимал никакого участия в подпольной организации, он только читал сводки Красной армии и, конечно, знал, что в организации состоит его сын. Но его могли расстрелять из-за Женьки. Раз сын убежал, так отца расстреляют. Он знал, где живут Женькины товарищи, но никого не выдал.
20 марта 1943 г.
То, что случилось на днях, трудно описать и тяжело вспоминать. Короче говоря, теперь наш город не скоро будет взят Красной армией. Части советских войск, которые решали судьбу нашего города, разбиты превосходящими силами врага, и они отошли на восток. Ошибся я в своих предположениях, зря писал в дневнике: «Завтра или послезавтра наш город будет взят Красной армией». А вот что случилось. Когда корпус генерала Борисова с востока подходил к Мариуполю и выигрывал одно сражение за другим, а танковая группировка генерал-майора Павлова подходила с севера к Мариуполю, немецкое командование бросило в бой против этих частей переброшенные из Франции и Африки новые дивизии, в том числе и легионы СС. Группировка генерал-майора Павлова и корпус Борисова вынуждены были отступить. Глубоко во вражеском тылу, отрезанные от своих сил, они медленно отходили на восток. Боеприпасы и горючее таяли у них с каждым днем. Немецкие войска взяли станцию Лозовую и Краматорск. В одном из сражений генерал-майор Павлов был убит, а его группировка с боями отходила на северо-восток, и ей удалось пробиться к своим.
Немецкие войска взяли Славянск и Лисичанск. Корпус генерала Борисова отходил на восток. Вынужденный беречь патроны и горючее, он с боями пытался вырваться к своим. Каждое сражение частей этого корпуса с немцами приносило большие потери. К 17 февраля этот корпус израсходовал последнюю каплю горючего. Вся артиллерия на механической тяге, танки, машины стали, и генерал Борисов решил с остатками своих дивизий в 4000 сабель конными прорваться к своим или погибнуть. Отважный и преданный своему делу генерал Борисов на санях руководил прорывом и находился в первых рядах. Но, увы, напрасно. 25 февраля его корпус окончательно был разбит, генерал Борисов попал в плен. Немецкие части, покончив с корпусом Борисова и группировкой генерал-майора Павлова, к марту остановили наступающие советские войска.
Фронт замер. И снова в 17 километрах от нашего города грохочут орудия и трещат пулеметы. Таганрог снова юрод-фронт. Где-то недалеко от него находится Красная армия, но, увы, взять его она не может. В город снова наехало множество немцев, снова идет жизнь, подобная той, какая была прошлой весной.
15 апреля 1943 г.
Сегодня удивительно хорошая погода. Тепло, ясно, все блестит и дымится. Редкие облака осторожно обходят солнце, точно боясь обжечься, а оно задорно брызгает чудесным светом. Деревья еще не оделись зеленой листвой, но уже каждая веточка обросла тугими почками, и кажется. что дерево чуть заметно трепещет, волнуемое невидимой внутренней силой. Кое-где в тени, как последнее напоминание об ушедшей зиме, еще лежат тусклые полосы набухшего грязного снега. И уже из влажной земли тянутся вверх нежные светло-зеленые стебли травы.
Задорнее поют птицы, и кое-где бегут ручьи. Воздух напоен пьянящим запахом земли, влаги, лесных корней, ни с чем не сравнимым запахом, от которого кружится голова и который приносит только весна. Выйдешь во двор, вздохнешь полной грудью, прислушаешься к заливистому щебетанию и гомону птиц - и весь проникнешься весенней живительной силой.
На этом дневниковые записи Гены Исакова обрываются.
ПРИЛОЖЕНИЕ II
ВОЕНАЧАЛЬНИКИ РККА
И ВЕРМАХТА НА МИУС-ФРОНТЕ
Уважаемые читатели! Этот раздел книги подготовлен в соответствии с вашими пожеланиями и замечаниями, присланными в наш адрес. В нем мы приводим биографические данные некоторых советских и германских военачальников, упоминаемых в этой книге. В качестве исходных данных нами использованы материалы из Интернета и Википедии, а также соответствующие источники, приведенные в разделе «Литература и источники».
Советские военачальники
Великой Отечественной войны, освобождавшие Таганрог в августе 1943 года
Федор Иванович Толбухин - видный советский военачальник, Маршал Советского Союза, Герой Советского Союза (посмертно), Народный герой Югославии, Герой Народной Республики Болгарии (посмертно), кавалер ордена «Победа» и многих орденов и медалей СССР.
Родился 16 июня 1894 года в многодетной крестьянской семье в деревне Андроники Даниловского уезда Ярославской
губернии. Начальное обучение получил в церковно-приходской школе, в 1907 году окончил земское училище в селе Давыдково (теперь Толбухине). После смерти отца старший брат забрал его к себе в Петербург. В 1910 году Толбухин окон'шл торговую школу. Затем учился в петербургском коммерческом училище, которое окончил экстерном в 1912 году.
В декабре 1914 года Толбухина призвали в ар
мию и направили в мотоциклетную автороту Северо-Западного фронта. После обучения в офицерской школе Ораниенбаума Федору Ивановичу присвоили звание прапорщика. В дальнейшем Толбухин участвовал в боевых действиях на Юго-Западном фронте. В период войны командовал ротой, позднее - батальоном. Был дважды ранен и столько же раз контужен. Дослужился до звания штабс-капитана. За участие в боевых действиях получил два офицерских ордена - Анны и Станислава.
В 1917 году после Февральской революции пользующийся большим уважением солдат и низших чинов штабс-капитан Толбухин избирается в полковой комитет. Затем наступает непродолжительный период его мирной жизни.
В 1918 году' в стране заполыхала Гражданская война. Военспец Толбухин в своих родных местах руководит вербовкой людей в Красную армию. На следующий год он оканчивает штабную школу и сражается на фронтах Гражданской войны. Вырос до заместителя начальника штаба по оперативной работе в стрелковой дивизии. За боевые действия под Варшавой Федор Иванович получил свой первый советский орден - Красного Знамени. В 1921 году Федор Толбухин участвовал в подавлении Кронштадтского мятежа и в военных действиях против белофиннов в Карелии.
В 1927 и 1930 годах Толбухин обучается на курсах усовершенствования высшего командного состава РККА. В ноябре 1930 года Федор Иванович получил назначение на должность начальника штаба в 1-й стрелковый корпус. В 1934 году он окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе. С октября 1937 года Толбухин занимает должность командира 72-й стрелковой дивизии. А в июле 1938 года получает новое назначение - начальником штаба войск Закавказского военного округа. Через два года, в июне 1940 года, после введения в Красной армии генеральских званий Федор Иванович получает звание генерал-майора.
Когда высшее руководство Советского Союза решало вопрос о назначении Толбухина на должность начальника штаба Закавказского военного округа, его принял лично Сталин и расспрашивал о его военной карьере в царское и советское время. Женатый вторым браком на женщине, имеющей графский титул, бывший царский офицер Толбухин имел все основания опасаться худшего. Однако вскоре после этого разговора Федор Иванович получил очередную награду - орден Красной Звезды.
Началась Великая Отечественная война. Генерал-майор Толбухин долгое время продолжал оставаться в прежней должности - начальника штаба Закавказского военного округа. В тот период, как и накануне Гражданской войны, он руково,тил мобилизацией в ряды Красной армии. В августе 1941 года Закавказский военный округ преобразуют в Закавказский фронт, который принимал участие в занятии Ирана одновременно с английскими войсками. Войска фронта справились с задачей быстро, с минимумом инцидентов. И в этом была немалая заслуга Толбухина - нач-штяба соединений Кавказского фронта.
С декабря 1941 по февраль 1942 года, будучи начальником штаба, Толбухин разрабатывает Керченско-Феодосийскую операцию, имеющую своей целью высадку в Крыму советского десанта. Начатая 2 января 1942 года операция проходила довольно удачно. После освобождения Керченского полуострова был образован новый Крымский фронт, и Толбухин, по уже сложившейся традиции, занял пост начальника штаба нового фронта. Однако попытки дальнейшего развития операции не увенчались успехом. Чтобы разобраться с ситуацией, в Крым прибыл представитель ставки, генерал армии Л.З. Мехлис. Прилетев, он с ходу потребовал снять Толбухина с занимаемого поста.
После снятия с поста начальника штаба Крымского фронта Толбухин некоторое время помогал командующему соединениями Сталинградского военного округа. А в июле 1942 года, когда фронт уже приближался к Сталинграду, Толбухина назначили командовать 57-й армией. Три месяца яростных оборонительных сражений к югу от города, а потом участие в окружении и уничтожении крупной группировки (6-я пехотная и 4 танковая армии) немецких войск. Не удивительно, что в январе 1943 года Толбухина наградили орденом Суворова 1-й степени и одновременно присвоили ему звание генерал-лейтенанта. В феврале-марте 1943-го Толбухин воевал на участках Северо-Западного фронта. Он некоторое время был командующим 68-й армией и принимал участие в заключительном этапе самой удачной на тот момент для этого фронта Великолукской операции. В результате этой операции была окружена и уничтожена группировка германских войск в Великих Луках.
В марте 1943 года Толбухина назначают командующим Южным фронтом, а в апреле ему присваивают звание генерал-полковника. Первая операция, проведенная под руководством Толбухина как командующего фронтом, оказалась неудачной. В ходе начатой 17 июля 1943 года наступательной операции на реке Миус советским войскам не удалось прорвать немецкий фронт. Однако сражения на Миусе сковали немецкие войска и не позволили врагу перебросить под Курск ни одной дивизии.
В результате следующей - Донбасской наступательной операции соединения Южного фронта, действовавшие совместно с силами Юго-Западного фронта, продвинулись вперед на 300 километров. Донбасс снова стал советским. В ходе этой же операции войска Южного фронта освободили Таганрог и всю Ростовскую область от немецко-фашистских захватчиков. Разгромив противостоящие войска, части Южного фронта к 21 сентября вышли к реке Молочной - на рубеж немецкого «Восточного вала». За освобождение Донбасса и Ростовской области Толбухину присвоили звание генерала армии.
Новая Мелитопольская операция последовала практически без перерыва, уже 26 сентября. Чуть больше чем за месяц советские войска вновь разбили врага, овладели Мелитополем, отрезали Крым и создали плацдармы для его последующего штурма. Однако перед штурмом Крыма войска Южного и Юго-Западного фронтов уничтожили никопольский плацдарм врага и освободили Никополь.
В апреле-мае 1944 года Толбухин и его фронт (переименованный в 4-й Украинский) совместно с войсками Приморской армии освободили Крым. Севастополь был взят штурмом за три дня, через несколько дней остатки немецких войск в Крыму капитулировали в районе Херсонеса. В мае Толбухина в последний раз за войну переводят на новое место службы. Его назначают командующим 3-м Украинским фронтом.
Вершиной военного таланта Ф.И. Толбухина многими исследователями считается начавшаяся 20 августа 1944 года Ясско-Кишиневская операция. Ему удалось ввести в заблуждение противника. Враг ожидал наступления под Кишиневом, а Толбухин атаковал его с крайне неудобного Кицканского плацдарма на Днестре. Совместно с Дунайской флотилией, Черноморским флотом и силами 2-го Украинского фронта Толбухин разгромил противостоящие войска.
А уже 8 сентября войска фронта, возглавляемого Толбухиным, вступили в Болгарию. Это была уникальная в ходе Великой Отечественной войны операция, во время которой не лилась кровь. Болгары встречали противника не выстрелами, а цветами. 12 сентября генерал-полковнику Толбухину было присвоено очередное звание - Маршала Советского Союза.
Далее наступательные операции 3-го Украинского фронта продолжались. В период с 28 сентября по 20 октября 1944 года успешно проведена Белградская операция, в которой маршал Толбухин командовал не только советскими, но и союзническими болгарскими и югославскими войсками. Освободив большую часть Югославии. Толбухин стремительно вторгся в Венгрию, разгромил соединения 2-й венгерской армии и создал предпосылки для атаки на Будапешт. При штурме Будапешта. а позже и Вены, советским войскам было запрещено использовать тяжелую артиллерию во избежание сильного разрушения городов.
В тот период войны полководец Толбухин отличился проведением трех выдающихся операций - Будапештской наступательной, Балатонской оборонительной и Венской наступательной, каждую из которых можно отнести к шедеврам военного искусства. Во время Будапештской наступательной операции Толбухин колоссальными усилиями удержал плацдарм за Дунаем (ему даже пришлось вынести штаб практически к линии фронта), не позволив контратакующим немецким войскам деблокировать Будапешт. Гитлер считал очень важным удержать Венгрию, направляя туда войска из Польши и перебрасывая германские части с Западного фронта.
Во время Балатонской операции, носящей оборонительный характер, не выдержав стойкости бойпов-толбу-хинцев, дрогнули и отступили части элитной 6-й танковой армии СС. Вспомним, что в это время танковой армией СС командовал уже знакомый нам Йозеф (Зепп) Дитрих. При этом Толбухин сумел сохранить достаточно сил, чтобы провести следующую операцию - Венскую наступательную. Войска 2-го и 3-го Украинских фронтов атаковали противника одновременными ударами с трех различных направлений. В результате ими была освобождена Венгрия, 1к»на и большая часть Австрии. По итогам Венской наступательной операции 26 апреля 1945 года Толбухина наградили орденом Победы.
После войны, в 1945-1947 годах, Толбухин командовал Южной группой войск, а в 1947-1949 годах - Закавказским военным округом.
Маршал Ф.И. Толбухин безвременно ушел из жизни 17 октября 1949 года в возрасте 55 лет. Урна с его прахом захоронена на Красной площади в Кремлевской стене. В 1965 году, к 20-летию Победы над фашистской Германией, Маршалу СССР Ф.И. Толбухину было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
В признание заслуг Ф.И. Толбухина во многих городах бывшего Советского Союза и за рубежом его именем названы улицы, проспекты, бульвары и мосты. Среди них есть и Таганрог, который в августе 1943 года освобождали войска Южного фронта под командованием Ф.И. Толбухина.
Хоменко Василий Афанасьевич - генерал-лейтенант Советской армии, участник Великой Отечественной войны, командующий 30-й, 24-й, 58-й, а с 21 ноября 1942 года - 44-й армией, трагически погиб в ноябре 1943 года.
Родился 30 марта 1899 года в селе Петровском, ныне Борисоглебского района Воронежской области. В Красной армии с 1918 года. В годы Гражданской войны командир взвода, военком и командир полка, военком дивизии. Командовал полком в борьбе с басмачами в Туркестане. Прошел боевой путь от командира взвода до начальника штаба пограничных и внутренних войск НКВД Львовского военного округа. В ноябре 1940 года возглавил пограничные войска НКВД Молдавской и Украинской ССР. С 12 июня 1941 года заместитель командующего войсками Киевского Особого военного округа по охране тыла.
С началом Великой Отечественной войны В.А. Хоменко командовал 30-й, 24-й, 58-й, а с 21 ноября 1942 года - 44-й армией. Под его руководством армия участвовала в Ростовской, Донбасской. Мелитопольской наступательных операциях, освобождала города Воро-шиловск (ныне Ставрополь), Таганрог, Жданов (ныне Мариуполь), Мелитополь, Азов. И здесь стоит сказать еще об одной фронтовой операции,
которая не так часто упоминается в литературе.
После поражения на Миус-фронте немцы отвели свои войска за реку Молочную Запорожской области, где стали спешно создавать еще одну .линию обороны. Если быть точным, то рубеж на реке Молочной противник начал оборудовать еще в марте 1943 года. Он пересекал занорож-
скую степь с севера на юг и являлся последним прикрытием мелитопольско-каховского плацдарма, за которым открывался кратчайший путь на Крым. Падение обороны на реке Молочной ничего хорошего гитлеровцам не сулило. Это могло привести к увеличению фронта на нижнем Днепре почти в два раза и создавало угрозу всОлМ войскам, действовавшим в днепровской излучине. Здесь, по существу, решалась судьба Крыма. Кроме того, германское командование намеревалось взять здесь реванш за проигранное сражение на Миусе. В это время в Таганроге и в освобожденных районах Ростовской и Запорожской областей активно заработали нолевые военкоматы, призывая на службу лиц, подлежащих мобилизации. И практически вся молодежь, достигшая 18-летнего возраста и старше, пополнила ряды 44-й армии.
Операция по ликвидации группировки немецких войск на реке Молочной началась 26 сентября 1943 года и продолжалась целый месяц. Главный удар наносили 5-я ударная, 44-я и 2-я гвардейская армии. В резерве фронта находилась еще 51-я армия. Южнее Мелитополя вспомогательный удар наносился силами 28-й армии. Ей ставилась ограниченная задача: сковать здесь войска противника.
Несмотря на численное превосходство Красной армии в боевой технике и личном составе, бои были ожесточенными, потери с обеих сторон исчислялись тысячами бойцов. И ценой больших потерь нашим войскам в двадцатых числах октября удалось разгромить группировку противника и освободить город Мелитополь. Эту задачу непосредственно выполняла 44-я армия генерала Хоменко. Битва на реке Молочной вошла в историю Великой Отечественной войны под названием Мелитопольской наступательной операции.
В конце октября 1943 года 44-ю армию переводят в резерв фронта, а после перегруппировки и пополнения направляют в район Каховки на смену 5-й Ударной армии. Обстановка здесь оставалась еще сложной. Четкой линии фронта не было. В районе Великой Лепетихи застряла небольшая группировка немцев, оказывающая упорное сопротивление советским частям. И ее следовало срочно ликвидировать.
Утром 6 ноября 1943 года три автомашины выехали из штаба армии в село Марьяне кос, где располагался штаб 10-го стрелкового корпуса генерала И.Л. Рубанюка. Пробыв здесь около двух часов, штабной кортеж направился дальше - в 63-й стрелковый корпус генерал-майора П.К. Кошевого. Трофейную машину марки БМВ вел сам командарм. Рядом с ним сидел командующий артиллерией 44-й армии, генерал-майор Сергей Алексеевич Бобков. За ними шла машина «Виллис», в которой, кроме шофера, находились адъютант командующего, его личный шофер и шифровальщик капитан Душкин. Колонну замыкал грузовой «Додж», который вел водитель И. Лисецкий, четко выполнявший приказ командующего, полученный накануне в Каховке: соблюдать дистанцию около 100 метров. В кузове машины под тентом находилась трофейная рация с начальником радиостанции лейтенантом М. Ляпах и радистами В. Нечаевым и Н. Барсуковым.
Из воспоминаний бывшего начальника штаба 4-го Украинского фронта, маршала С.С. Бирюзова: «В то время войска 44-й армии только еще занимали свои новые позиции под Никополем. Сплошного фронта там не было. К командному пункту 63-го стрелкового корпуса П.К. Кошевого вели три дороги. Но одна из них шла через расположение войск противника. Генерал Хоменко ошибся в ориентировке и попал как раз на эту дорогу. Гитлеровцы подпустили нежданных «гостей» на близкое расстояние и открыли по ним огонь почти в упор. Чудом удалось спастись лишь одной машине, двигавшейся последней. Тяжело раненные офицер и радист, сохранив документы, вернулись в штаб корпуса».
Об обстоятельствах гибели генералов ходили противоречивые слухи. Официальная версия на сегодняшний день такова. Командующий 44-й армией генерал-лейтенант Хоменко и командующий артиллерией той же армии генерал-майор Бобков при выезде в штабы корпусов потеряли ориентировку, попали в район расположения противника. То есть генералы просто сбились с дороги. На степных просторах это было немудрено.
Так что же все-таки произошло в тот день на самом деле? Картину происшествия удалось восстановить по рассказам непосредственных участников, оставшихся в живых. Как выяснилось, проехав несколько километров, машины миновали наши артпозиции, на которых работали солдаты, и пересекли лесозащитную посадку. Позади осталась еще одна небольшая группа пехотинцев, копавшая траншеи.
Солдаты пытались остановить машины криками, но тщетно, их никто не услышал. Дорога пошла вниз, начался спуск в большую балку, на противоположной стороне которой были уже немецкие позиции. И тут случилось непредвиденное - у машины командующего на дне балки заглох мотор двигателя. Подвела трофейная техника. Все три машины остановились.
Шофер машины БМВ выскочил из «Виллиса», взял рукоятку и только попытался завести двигатель, как его сразила наповал пулеметная очередь. Хоменко и Бобков выскочили из машины на дорог}'. Услышав стрельбу и не поняв, в чем дело, выскочили из кузова радисты Нечаев и Барсуков и тут же залегли в бурьян около дороги. Рядом, укрываясь за скаты машины, лежали начальник радиостанции Ляпах и водитель Лисецкий. Ляпах приказал Лисецкому спасать документы и рацию.
К машине подбежал калитан Душкин со своей документацией и с планшетом, отданным ему' Хоменко, в котором находилась оперативная карта. Сам командующий вернулся назад к упавшему около БМВ Бобкову, собираясь, очевидно, оказать ему помощь, но не добежал до него, упал, скошенный вражеской пулей. Немцы открыли минометный огонь. Радисты выскочили из укрытия и побежали к машине. Им повезло: легкое ранение в руку получил старшина Барсуков. Капитана Душкина тяжело ранило пулей, пробившей лобовое стекло машины.
Попавших в беду офицеров пытались спасти, но не получилось. После рассказа наблюдателя артиллерии, видевшего все происходящее в стереотрубу, стало известно, что немцы положили тела погибших на автомашины и, толкая их руками, увезли в свое расположение.
Произошло это 6 ноября в районе села Большая Лепетиха, в 55 километрах юго-восточнее города Никополя. На следующий день немецкое радио передало сообщение о том, что генералы Хоменко и Бобков сдались в плен. На их имена легла тень позора.
Маршал С.С. Бирюзов уже после войны писал в своих воспоминаниях: «Никто из нас не верил в измену наших генералов. Мы отлично знали, что такие, как Хоменко и Бобков, живыми врагу не сдадутся! Однако сам по себе случай был крайне неприятным. Командующий армией заблудился в расположении своих частей и по ошибке заехал к противнику!».
7 ноября из Верховной ставки в войсковые части и соединения поступил приказ за подписью И.В. Сталина о расформировании 44-й армии. Ее боевой участок заняла 28-я армия генерал-лейтенанта А.А. Гречкина. Приказом Главкома командующим армиями и корпусами запрещалось выезжать в расположение частей без разведки и охраны. При выезде в войска от штаба корпуса и ниже им также запрещалось брать с собой какие-либо оперативные документы, за исключением чистой карты района поездки. К тому же высшему начальствующему составу вводился категорический запрет на личное управление автомашинами.
И лишь весной 1944 года ситуация с трагической гибелью командующих 44-й армией немного прояснилась. При освобождении Севастополя частями 51-й армии была разгромлена 17-я армия противника, державшая оборону города. Из захваченных штабных документов стало известно, что Хоменко и Бобков погибли в ходе обстрела. Нашелся и офицер, командовавший разведротой на участке южнее Великой Лепетихи, который показал, что генерала Бобкова захватили уже мертвым, а генерал Хоменко находился в бессознательном состоянии и вскоре скончался. Этого офицера направили самолетом в Великую Лепети-ху, где он указал место захоронения генералов.
При эксгумации тел член военного совета 44-й армии В.И. Уранов опознал генералов В.А. Хоменко и С.А. Бобкова. После этого состоялось перезахоронение погибших генералов в Мелитополе, который освобождала 44-я армия.
Спустя годы решением ГИК города Таганрога от 19 декабря 1986 года Ne 352 в Таганроге улицу Садовую в районе бывшего села Михайловка переименовали в улицу Хоменко. Имя легендарного командарма должно жить в памяти потомков!
Григорий Алексеевич Чучев - советский военачальник. генерал-полковник авиации, заместитель командующего Военно-воздушными силами СССР. В годы Великой Отечественной войны полковник, командир 270-й бомбардировочной дивизии.
Родился в 1908 году в городе Миассе Челябинской области. Детство его пришлось на тяжелые годы революции и Гражданской войны. Мальчик рано остался без родителей, но даже в такие суровые времена нашлись люди, которые ему помогли и поставили на ноги. Общественные организации напилочного завода, куда он поступил на работ}', устроили Григория учиться в фабрично-заводское училище. Окончив его, Григорий работал слесарем-электриком на Миасском напилочном
заводе. В 1926 год}' вступил в комсомол. Через год ему дали путевку на рабфак. Он стал одним из стипендиатов заводского Ленинского фонда.
После рабфака юноша окончил Ленинградский политехнический институт. По партийному набору сразу же поступил в авиационное училище. Позднее Григорий Чучев окончил Военно-воздушную академию. Участник Освободительного похода РККА по освобождению Западной Украины и Западной Белоруссии в 1939 году, участник финской войны 1939-1940 годов, участник Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.
Свою первую награду - орден Красной Звезды - Чучев получил за финскую войну в 1940 году. Во время Великой Отечественной войны дивизия, которой командовал Чучев, участвовала в боях за Киев, Крым, Минск, Севастополь, Прибалтику, воевала в Пруссии. Вот что писала об этом фотогазета Главного политуправления Красной армии в ноябре 1943 года: «Наша авиация имеет на вооружении отличные пикирующие бомбардировщики «Петл яков-2». Они обеспечивают меткое поражение узких и точечных целей (мосты, плотины, ж/д эшелоны, артиллерийские орудия на огневых позициях, командные пункты противника и т. п.).
Боевыми подвигами прославили себя пикирующие бомбардировщики, которыми командовал полковник Чучев. Они особенно отличились в боях за освобождение Украины. Пикировщики разбомбили десятки вражеских эшелонов с войсками и вооружением, уничтожили много опорных пунктов и узлов сопротивления противника».
С февраля 1943 по май 1945 года Г.А. Чучев командовал 270-й бомбардировочной авиационной дивизией. 23 октября 1943 года дивизия преобразована в 6-ю гвардейскую бомбардировочную авиационную дивизию и удостоена наименования Таганрогской, награждена орденами Красного Знамени, Суворова и Кутузова.
За время службы Григорий Алексеевич был награжден орденом Ленина, пятью орденами Красного Знамени, Суворова 2-й степени, Кутузова 2-й степени, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды и девятью медалями. До выхода в отставку в звании генерал-полковника он был заместителем командующего Военно-воздушными силами СССР. В годы войны полковник Г.А. Чучев и боевые соединения под его командованием получили 18 благодарностей от имени Верховного главнокомандующего - Маршала Советского Союза И.В. Сталина.
До выхода в отставку в звании генерал-полковника Чучев работал заместителем командующего Военно-воздушными силами СССР. Скончался Г.А. Чучев в 1973 году. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Его именем названы улицы в его родном городе Миассе и в Таганроге (1978), в освобождении которого принимала участие его бомбардировочная дивизия.
Сызранов Дмитрий Михайлович - советский военачальник в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период, генерал-майор, в 1943 году - командир 416-й Таганрогской стрелковой дивизии. Почетный гражданин города Таганрога.
Родился 12 (24) сентября 1900 года в деревне Кудрино Володарского района Астраханской области. До службы в армии Д.М. Сызранов проживал в деревне Кудрино, где окончил начальную школу, помогал родителям по хозяйству, занимался рыбным промыслом.
В августе 1919 года был мобилизован казачьим разъездом в селе Танюшкино (северное побережье Каспийского моря) и причислен к тыловой рабочей команде. В ноябре, с наступлением частей Красной армии и отступлением белоказаков, остался в селе Танюшкино. В боевых действиях против Красной армии не участвовал.
15 ноября 1919 года мобилизован в РККА и зачислен в 1-й Астраханский караульный полк. С декабря 1919 по март 1920 года был прикомандирован к губернскому военкомату по заготовке топлива для города, после возвращения в полк зачислен курсантом в полковую школу. В июле 1920 года направлен на учебу в Петроградскую интернациональную школу. В марте 1921 года курсантом принимал участие в подавлении Кронштадтского мятежа. В июле 1921 года убыл на формирование 1-й Петроградской пехотной школы, на должность командира отделения.
В сентябре 1923 года окончил пехотную школу и был направлен на стажировку в 56-ю Московскую стрелковую дивизию, стажировался в должности командира отделения в отдельной роте связи. С апреля 1924 года командовал телефонным взводом роты связи 166-го стрелкового полка, с ноября временно исполнял должность командира стрелковой роты этого полка. В августе 1926 года убыл в 127-й стрелковый полк 43-й стрелковой дивизии, дислоцировавшийся в городах Невелс и Себеже.
В этом полку проходил службу командиром стрелковой и хозяйственной рот, командиром стрелкового и учебного батальонов. В период с февраля по апрель 1930 года временно исполнял должность военного комиссара Себе-жского военкомата.
С мая по сентябрь 1932 года проходил переподготовку на Ленинградских бронетанковых курсах усовершенствования и переподготовки комсостава РККА им. А.С. Бубнова.
По завершении обучения назначен командиром отдельного танкетного батальона при 10-м стрелковом полку 4-й стрелковой дивизии БВО в городе Слуцке.
В ноябре 1936 года переведен в СКВО на должность командира батальона 92-го стрелкового полка 31-й стрелковой дивизии.
С февраля 1939 года командовал батальоном в 869-м стрелковом полку 118-й стрелковой дивизии, с ноября был помощником командира полка по строевой части.
В январе 1940 года майор Сызранов назначен командиром батальона курсантов 2-го Орджоникидзевского пехотного училища, с декабря 1940 года занимал должность руководителя тактики этого училища.
В октябре 1941 года назначен начальником оперативного отдела штаба 56-й отдельной армии, сформированной на базе войск СКВО.
С 22 ноября армия вошла в состав Южного фронта и выполняла задачу по обороне города Ростова-на-Дону.
Приказом по 56-й армии от 16 декабря 1941 года назначен начальником штаба 2-й оперативной группы войск армии. Член ВКП(б) с 1941 года.
С февраля 1942 года исполнял обязанности начальника штаба оперативной группы 37-й армии Южного фронта. С мая 1942 года - начальник оперативного отдела штаба оперативной группы генерал-майора А.А. Гречкина. В июне 1942 года назначен начальником отдела боевой подготовки штаба 24-й армии, сформированной на базе этой оперативной группы Южного фронта.
С середины июля войска 24-й армии вели бои с частями 40-го и 3-го танковых корпусов противника, под ударами его превосходящих сил отходили на юг к Каменску на рубеж реки Северский Донец и далее к Новочеркасску.
В конце июля армия сосредоточилась в районе Сальска, Нового Егорлыка и была включена в состав Северо-Кавказского фронта. В августе она была расформирована, ее войска переданы 12-й и 37-й армиям, а управление передислоцировано в город Грозный и в сентябре переформировано в управление 58-й армии.
В конце ноября основные силы армии были перегруппированы на реке Терек в район Малгобека и вступили в оборонительные бои на рубеже Моздок - Верхний Круп.
9 декабря 1942 года приказом по войскам Северной группы войск Закавказского фронта полковника Сызра-нова назначают командиром 402-й стрелковой дивизии 44-й армии, находившейся на переформировании после тяжелых боев на моздокском направлении. С 20 декабря вступил в командование 416-й стрелковой дивизией (в нее были влиты остатки 402-й стрелковой дивизии). До начала января 1943 года части дивизии вели наступательные бои в составе той же 44-й армии. К 3 января 1943 года они овладели Каировскими высотами и населенным пунктом Графское, после чего дивизия была выведена во второй эшелон армии.
С февраля 1943 года дивизия в составе той же армии Северо-Кавказского (с 24 января), затем Южного (с 6 февраля) фронтов участвовала в Ростовской наступательной операции. Преодолевая упорное сопротивление немцев, ее части достигли окраины населенною пункта Самбек, после чего перешли к обороне по восточному берегу реки Самбек в 2 км западнее Екатериновки. В августе 1943 года части дивизии в составе 2-й гвардейской армии Южного фронта (с 26 августа) отличились в Донбасской наступательной операции, в разгроме таганрогской группировки противника. За успешное выполнение заданий командования в боях по освобождению города Таганрога дивизии было присвоено наименование «Таганрогская» (30 августа 1943 года).
С 31 августа 1943 года дивизия вошла в подчинение 28-й армии и вела наступление в общем направлении на город Мелитополь. 12 сентября при преследовании противника в 100 км севернее Мариуполя генерал-майор Сызранов был контужен (подорвался на машине противотанковой миной). В октябре, в ходе Мелитопольской операции, дивизия под его командованием в составе уже 51-й армии 4-го Украинского фронта принимала участие в освобождении города Мелитополя, за что была награждена орденом Красного Знамени (23 октября 1943 года).
С 8 ноября 1943 года дивизия вела наступательные и оборонительные бои в составе 3-й гвардейской армии.
С января 1944 года дивизия вошла в подчинение 5-й ударной армии и в ее составе воевала до конца войны. Дивизия участвовала в захвате плацдармов на реках Днепр и Днестр, в марте-апреле 1944 года - в Березне-говато-Снигиревской и Одесской наступательных операциях, в освобождении городов Николаева и Одессы. За образцовое выполнение заданий командования в боях при освобождении Одессы 20 апреля 1944 года дивизия была награждена орденом Суворова 2-й степени.
В августе 1944 года, в ходе Ясско-Кишиневской наступательной операции, дивизия отличилась при взятии Кишинева.
На заключительном этапе войны в 1945 году ее части принимали участие в Висло-Одерской, Варшавско-Познанской и Берлинской наступательных операциях, в ходе которых были освобождены польские города Бялоб-жеги, Кюстрин, форсированы реки Пилица, Варта и Одер.
Утром 21 апреля 1945 года 416-я стрелковая дивизия под командованием генерала Сызранова одной из первых ворвалась в Берлин. В тот же день дивизия штурмовала город Штраусберг. 27 апреля дивизия вышла на западную окраину столицы Германии, форсировала реку Шпрее и в упорном бою завладела мостом на западном берегу реки.
30 апреля штурмовые отряды дивизии прорвались к Шлоссплацу - площади перед дворцом кайзера Вильгельма. 1 мая части 1373-го и 1374-го полков дивизии штурмуют опорный пункт противника - дворец кайзера Вильгельма. В эти дни бойцы дивизии вели бои в направлении Бранденбургских ворот, с тыла штурмовали Рейхсбанк, захватили бывшее здание советского посольства в Берлине, Берлинский университет и здание Министерства внутренних дел. Ранним утром 2 мая бойцы 1373-го полка 416-й дивизии водрузили знамя победы над Бранденбургскими воротами.
За умелое руководство дивизией, мужество и героизм в боях за Берлин командир 32-го гвардейского стрелкового корпуса, гвардии генерал-лейтенант Д.С. Жеребин представил Д.М. Сызранова к званию Героя Советского Союза.
Однако командующий 5-й ударной армией, генерал-полковник Н.Э. Берзарин и член военного совета армии, генерал-лейтенант Ф.Е. Боков своим решением понизили награду до ордена Ленина.
После войны генерал-майор Сызранов продолжал командовать 4) 6-й дивизией в составе Группы советских войск в Германии. В ноябре 1945 года дивизия была переформирована в 18-ю механизированную Таганрогскую Краснознаменную ордена Суворова 2-й степени дивизию.
С апреля 1946 по март 1947 года находился на учебе на ВАК при Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова. После окончания назначен командиром 31-й гвардейской механизированной Бранденбургской ордена Ленина Краснознаменной ордена Суворова дивизии 4-й армии Закавказского военного округа.
С апреля 1951 года занимал должность заместителя командира ЗО-го гвардейского стрелкового корпуса ЛВО. 11 февраля 1956 года уволен в отставку по состоянию здоровья. После выхода на пенсию Сызранов жил в Ленинграде и вел активную общественную работу.
В Таганроге его именем названа одна из улиц города.
Скончался Д.М. Сызранов 16 июля 1974 года в Ленинграде.
Константин Васильевич Сычев - советский военачальник в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период, генерал-майор, в 1943 году - командир 130-й Таганрогской стрелковой дивизии.
Родился в 1906 году в селе Проказна Пензенской области в семье рабочего. В Пензе окончил церковно-приходскую школу-четырехлетку, фабрично-заводскую школу при областной типографии. Работал печатником. Был избран секретарем Пензенской организации МОПР (Международной организации помощи борцам революции), затем - ОСОАВИАХИМа.
В составе отдельного Пензенского батальона ЧОН участвовал в борьбе с бандитизмом на Кавказе. В 1927 году вступает в РКП и поступает в 1-ю Ленинградскую артиллерийскую школу. По ее окончании служит в артиллерийском полку в Казани на должностях командира огневого взвода, учебной батареи, помощника начальника штаба, начальника штаба. Осенью 1935 года держит вступительные экзамены в Академию РККА им. Фрунзе. На толкового и успевающего курсанта обращает внимание руководство наркомата обороны, и на третьем курсе его отзывают на работу в Центральный комитет партии.
В начале Великой Отечественной войны К.В. Сычев служит в штабе Юго-Западного фронта. Подает рапорт с просьбой «отправить на передний край». В ноябре 1942 года Сычева назначают заместителем командира 126-й стрелковой дивизии, которая уча-
ствует в разгроме армии Паулюса иод Сталинградом, преграждает продвижение танков Э. фон Манштейна в районе Аксая. В боях за освобождение Ростова-на-Дону получает контузию и ранение в ногу.
В мае 1943 года полковнику Сычеву поручают сформировать 130-юстрелковую дивизию из состава 156-й и 159-й отдельных стрелковых бригад 28-й армии.
130-я стрелковая дивизия под командованием К.В. Сычева в августе 1943 года в составе 44-й армии генерал-лейтенанта В.А. Хоменко участвовала в прорыве немецкой оборонительной линии на Миус-фронте. За освобождение Таганрога 130-й и 416-й стрелковым дивизиям приказом Верховного главнокомандующего И.В. Сталина присвоено наименование «Таганрогских». В боях на реке Алле в Восточной Пруссии в начале 1944 года генерал-майор К.В. Сычев получил тяжелое ранение.
Его боевые заслуги отмечены орденами Ленина, Красного Знамени (трижды), Кутузова 2-й степени (дважды), Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и многими медалями. Награжден высшим орденом Британской империи (Великобритания).
После войны К.В. Сычев работал на ответственных должностях в Генеральном штабе Советской армии. В 1967 году вышел в отставку. Вел большую работу по патриотическому воспитанию молодежи.
Почетный гражданин Таганрога (1973), Бреста, Мариуполя, Гусева. В Таганроге одна из улиц города носит имя генерал-майора Сычева.
Умер К.В. Сычев в 1982 году.
Военнослужащие германской армии, воевавшие под Таганрогом в октябре 1941 года
Эвальд фон Клейст - генерал-фельдмаршал вермахта, один из известных полководцев нацистской Германии. Родился 8 августа 1881 года в Браунфельсе-на-Лане в старинной аристократической семье, близкой к семейству Гинденбургов. Почти все предки Клейста по мужской линии служили на военном поприще и дали Германии более 30 генералов. По их стопам пошел и девятнадцатилетний Клейст (см. фото на стр. 84).
После окончания военной) училища в марте 1900 года поступил на службу в 3-й артиллерийский полк. Через год произведен в лейтенанты. Дальнейшее военное образование получал в кавалерийском училище в Ганновере и в Военной академии. По завершении обучения в 1912 году Клейста направили для дальнейшего прохождения службы в 1-й лейб-гусарский полк, где вскоре он получил чин ротмистра.
Активный участник Первой мировой войны, Клейст за годы войны сменил немало должностей, заняв в 1917 году пост начальника штаба кавалерийской дивизии. Войну закончил в звании капитана. С 1922 по 1926 годы майор фон Клейст преподавал тактику в кавалерийском училище в Ганновере. В декабре 1926 года подполковник фон Клейст стал начальником училища.
В начале 1929 года полковника фон Клейста назначают командиром 9-го пехотного полка в Потсдаме. В январе 1932-го присваивают воинское звание генерал-майора и направляют в Бреслау командовать 2-й кавалерийской дивизией. На этом посту он сменил Герда фон Рундштед-та, под началом которого будет проходить его служба на Восточном фронте в 1941-1942 годах.
Первого октября 1933 гола фон Клейста производят в генерал-лейтенанты. В мае 1935 года его назначают командующим только что сформированного 8-го армейского корпуса и командующим 8-м военным округом в Бреслау, а в августе 1936 года он получает погоны генерала от кавалерии.
Фон Клейст но убеждениям принадлежал к монархистам. Откровенно выступал против геноцида и расовой политики нацистов. Категорически отказывался сотрудничать с СС на оккупированных территориях. В феврале 1938 года за нелояльное отношение к режиму НСДЛП (в нацистской партии Э. Клейст никогда не состоял) фон Клейст попадает в опалу\ и его отправляют в отставку. Однако уже в августе 1939 года, накануне Второй мировой войны, его возвращают на службу и назначают командиром XXII танкового корпуса.
В кампании 1940 года на Запале фон Клейст командовал армейским и танковым корпусами. Под его началом находилось пять танковых и три пехотные дивизии, почти 3000 танков. За «заслуги в покорении» западных держав фон Клейсту присвоили воинское звание генерал-полковника.
В апреле 1941 года Клейст повел свой танковый корпус в Югославию, армию которой разгромил за несколько дней. А дальше в Румынию, с территории которой танкистам Клейста предстояло 22 июня 1941 года нанести сокрушительный удар по частям Красной армии.
Герман фон Рекнагель - генерал пехоты. Командиру 111-й пехотной дивизии генералу Герману фон Рекнагелю суждено было войти в историю Таганрога. Его имя часто упоминается в работах краеведов и художественных произведениях о периоде оккупации Таганрога (см. фото на стр. 102).
В сентябре 1913 года Герман Рекнагель поступил на военную службу в пехотный полк фанен-юнкером (кандидатом в офицеры). В августе 1914 года произведен в лейтенанты. Воевал на Западном и Восточном фронтах, несколько раз был ранен. С апреля 1918 года - старший лейтенант. Неоднократно награждался Железными крестами обеих степеней и двумя орденами.
В 1919 году воевал в составе добровольческого корпуса «Меркер» (Freikorps Maercker) против отрядов «спартаковцев» (немецких коммунистов). С 1920 года - на службе в Рейхсвере.
К началу Второй мировой войны в звании подполковника командовал пехотным полком. Участвовал в польской и французской кампаниях, командуя полком 18-й пехотной дивизии (с февраля 1940 года - полковник). Получил планки к Железным крестам (повторное награждение) и был награжден Рыцарским крестом.
С 22 июня 1941 года на германо-советском фронте -сначала в Белоруссии, затем в районе Волхова. С января 1942 года - командир 111-й пехотной дивизии, с марта 1942 года - генерал-майор. Дивизия принимала участие в боях за Донбасс в районе Дебальцево, с августа 1942 года сражалась на Кубани. В феврале 1943 года Рекнагель получил из рук фюрера Золотой немецкий крест. С июня 1943 года - генерал-лейтенант. За бои в районе Таганрога награжден Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту.
С ноября 1943 года - в личном резерве Гитлера. С июня 1944 года - командующий 42-м армейским корпусом (в Польше) в звании генерала пехоты. В октябре 1944 года награжден Мечами к Рыцарскому кресту с Дубовыми листьями.
23 января 1945 года генерал пехоты Рекнагель погиб в бою с партизанами в Лодзинском воеводстве (Польша), выводя свой корпус из окружения.
Йозеф (Зепп) Дитрих - оберстгруппенфюрер (генерал-полковник) СС, генерал-полковник танковых войск. Родился 28 мая 1882 года в деревне Хаванген близ Меммингена в Швабии, в многодетной семье добропорядочного католика, мясника-фермера Палагиуса. Два младших брата Йозефа погибли на полях сражений Первой мировой войны. Судьба его сестер неизвестна (см. фото на стр. 93).
В течение восьми лет Йозеф посещал школу, потом бросил занятия и стал заниматься перевозками сельскохозяйственных продуктов. В подростковом возрасте побывал в Австрии, Италии и Швейцарии, где нашел себе работу в сфере гостиничного сервиса. В 1911 году его призвали в имперскую Баварскую армию, но пробыл на службе лишь несколько недель, так как при падении с лошади получил серьезную травму.
Демобилизовавшись по инвалидности, Иозеф вернулся в Кемптен к родителям и стал разносчиком в булочной. Когда разразилась Первая мировая война, он, подобно многим немцам, встал под боевые знамена Рейхсвера.
В 1914 году в сражении под Ипром Дитрих получил осколочное ранение в ногу и штыковой удар чуть выше левого глаза. В битве на Сомме его ранит осколок в правую часть головы. Несмотря на это Иозеф Дитрих добровольцем вступает в элитный штурмовой батальон. Первую мировую войну закончил в составе одной из немногих в ту пору в Германии танковых частей.
После войны кавалер двух Железных крестов и других наград Йозеф Дитрих вступил в добровольческий корпус. Когда польские войска вторглись в 1920 году в Силезию, Дитрих внес свою лепту в боевую операцию по противодействию польской армии в аннексии этой провинции. После этого Дитрих вернулся в Баварию, где вступил в «зеленую» полицию (Landespolizei) и обзавелся семьей. Но семейная жизнь не сложилась.
В ноябре 1923 года Дитрих в составе «Союза Обер-ланд» принял участие в «Пивном путче» Гитлера, за что в 1934 году получил медаль «В память 9 ноября 1923 года», известную как «Орден крови». После подавления «путча» его уволили из полиции и отстранили от государственной службы. И ему пришлось работать продавцом в табачном магазине, официантом в пивной, заправщиком па бензоколонке, перебиваться случайными заработками. В мае 1928 года Дитрих вступил в НСДАП и в СС и вошел в состав 1-го мюнхенского отряда СС. Ровно через месяц получил звание унтерштурмфюрера. Дитрих обладал простыми манерами и грубым чувством юмора, при этом считался превосходным спортсменом, увлекался боксом, фехтованием, конным спортом и стендовой стрельбой. Вскоре Иозеф, получивший прозвище Зепп, которого Гитлер считал идеальным телохранителем, стал любимцем фюрера и сопровождал его в автомобильных поездках по стране.
Такая близость способствовала быстрому карьерному росту: уже 1 августа 1928 года Дитрих получил чин штурмбаннфюрера, что соответствовало званию майора в армии. А ровно через год ему присваивают звание штандартенфюрера СС (полковника). Похоже, что минуя звание оберштурмбаннфюрера (подполковника).
В октябре 1930 года Дитриха производят в оберфю-реры СС, а в декабре 1931 года - в группенфюреры СС (генеральские звания). В марте 1933 года по личному указанию Гитлера Дитрих формирует батальон, получивший название «Берлин», для охраны рейхсканцелярии, отобрав для этой цели 117 человек, которые составили основу офицеров будущей дивизии СС «Лейбштандарт СС «Адольф Гитлер».
30 июня 1934 года, в «Ночь длинных ножей», Дитрих в сопровождении своего адъютанта и шести эсэсовцев по приказу Гитлера выехал в Баварию для ареста лидеров СА, которых от имени фюрера обвинил в измене. За безупречное проведение этой операции в июле 1934 года Йозефу Дитриху присвоили звание обергруппенфюрера СС. Но эта «ночь» еще аукнется ему. Пройдут годы, и Дитриха привлекут' к ответственности за эту бандитскую «разборку».
«Лейбштандарт СС «Адольф Гитлер», возглавляемый Зеппом Дитрихом, в ходе Второй мировой войны стал ударной силой при захвате стран Западной и Восточной Европы. В марте-апреле 1941 года Зепп Дитрих и его «коммандос» воевали на Балканах. За успехи в порабощении западных держав Дитрих получил свою первую боевую награду - Рыцарский крест.
В июне 1941 года «Лейбштандарт» вошел в резерв группы армий «Юг». Как правило, «Лейбштандарт» шел в бой впереди армейских частей. Так случилось и при взятии Таганрога в октябре сорок первого.
До конца 1942 года Дитрих и его дивизия находятся в Таганроге и в Ростове, а в январе 1943 года ее перебрасывают под Харьков. Здесь она сыграла ключевую роль, обеспечив захват города. За это 14 марта 1943 года фюрер наградил своего любимца Мечами к Рыцарскому кресту с Дубовыми листьями.
В июле 1943 года Дитриха назначают командующим 1-м танковым корпусом СС. А в августе 1944 года на него посыпались очередные «звезды» - он получает высшее в иерархии СС звание оберстгруппенфюрера СС. Одновременно Дитриху присваивают и армейское звание генерал-полковника танковых войск. Его также награждают Бриллиантами к Рыцарскому кресту с Дубовыми листьями и Мечами. Вот уж действительно стремительный взлет!
В октябре 1944 гола новое назначение - на должность командующего 6-й танковой армией СС. Во время Арденнской операции в декабре 1944 - январе 1945 года 6-я танковая армия Дитриха понесла серьезные потери.
С марта 1945 года, после очередного переформирования соединения, Зепп командовал боевыми действиями в Венгрии. Перед ним командование ставило задачу любой ценой удержать в руках австрийскую столицу от натиска наступавшей Красной армии. Дитрих понимал, пто эта миссия невыполнима и обречена на провал. Армия была настолько ослаблена в предыдущих боях, что в ней почти не оставалось танков. По этому поводу не лишенный чувства юмора Дитрих мрачно шутил: «Мы называем себя 6-й танковой армией, потому что у нас осталось всего шесть танков».
Несмотря на директиву Гитлера «расстреливать на месте любого, кто даст приказ отступать», Дитрих вывел из-под австрийской столицы остатки своей танковой армии.
Звезда Йозефа (Зеппа) Дитриха закатилась 8 мая 1945 года. В этот день генерал-полковник СС Зепп Дитрих вместе с остатками 6-й танковой армии СС в районе австрийского города Кремса сдался в плен военнослужащим 36-й пехотной дивизии 7-й армии США. Дитриху и здесь несказанно повезло - он оказался в американской зоне оккупации Германии. Еще неизвестно, какой бы ожидал его конец, если бы он попал в плен к частям Красной армии.
В мае 1916 года над Дитрихом и другими нацистами состоялся суд, который признал его виновным в ряде военных преступлений, совершенных в ходе Арденнской операции и на оккупированных территориях западных стран и СССР. Суд приговорил его к пожизненному заключению. Однако в марте 1949 года комитет Сената США по вооруженным силам признал, что расследование «Бойни у Мальмеди» проводилось с грубыми нарушениями и с использованием в отношешш обвиняемых незаконных методов воздействия. В связи с чем пожизненное заключение узникам заменили лишением свободы на срок 25 лет.
По иронии судьбы Дитриха заключили в крепость Ландсберге, где когда-то отбывал срок Адольф Гитлер и писал книгу «Майн Кампф».
22 октября 1955 года Йозефа Дитриха вместе с другими немецкими военными преступниками, содержавшимися под охраной американцев в Ландсбергской тюрьме, негласно освободили от отбывания наказания.
Спустя три года, в августе 1958 года, его вновь арестовали и снова поместили в Ландсберге. Власти Западной Германии предъявили ему обвинение в соучастии в убийстве руководителей СА (штурмовых отрядов), совершенных по приказу Гитлера в 1934 году («Ночь длинных ножей»). При рассмотрении дела Мюнхенским судом Дитриха признали виновным и приговорили к полутора годам лишения свободы. Но уже в феврале 1959 года его досрочно освободили по причине ухудшения состояния здоровья.
Последние годы жизни бывший генерал СС Йозеф (Зепп) Дитрих провел в Людвигсбурге, отдавая все свое время работе в Обществе взаимопомощи бывших членов войск СС и охоте. Скончался Дитрих от сердечного приступа 21 апреля 1966 года в возрасте 73 лет. Похоронен на Новом кладбище Людвигсбурга.
За годы верной службы Адольфу Гитлеру Зепп Дитрих проделал головокружительную карьеру, а его бесславный конец стал закономерным завершением этой самой карьеры.
Курт, Адольф Вильгельм Мейер - штандартенфюрер СС. Родился 23 декабря 1910 года в Йерксгейме в семье рабочего Отто Мейера.
Член НСДАП с 1 сентября 1930 года. В «Лейбштандарте» с мая 1934 года. Службу начинал в звании утггерштурмфюре-ра. С сентября 1936 года - командир 14-й (противотанковой) роты. С 1 октября 1939 года - командир 15-й мотоциклетной роты. В мае 1941 года в звании штурмбаннфюрера СС назначен командиром раз-ведбатальона «Лейбштан-дарта».
На Восточном фронте с июня 1941 года. Отличался решительными и быстрыми действиями с широким использованием танков, за что получил прозвище Panzermeyer (Бронированный Мейер). В октябре 1941 года командир разведывательного батальона мотопехотной бригады СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер», штурмбаннфюрер СС.
Восьмого октября 1941 года, в день взятия «Лейбштандартом» Мариуполя, разведчики Курта Мейера достигли деревии Федоровки Неклиновского района, где вступили в кратковременный бой с бойцами таганрогского истребительного батальона. 17 октября разведбатальон Мейера одним из первых вошел в Таганрог.
Участник боев за Харьков в феврале 1943 года. Награжден Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту и произведен в оберштурмбаннфюреры СС (подполковник). В июне 1944 года принял командование дивизией СС «Гитлерюгенд». Один из самых молодых дивизионных командиров не только войск СС, но и всего вермахта. В августе 1944 года вторично награжден Рыцарским крестом с Дубовыми листьями и мечами и произведен в штандартенфюреры СС (полковник).
Вскоре повышен в звании - оберфюрер СС, а в сентябре 1944 года очередное повышение - бригаденфюрер СС и генерал-майор войск СС.
6 сентября 1944 года получил тяжелое ранение. 17 ноября, находясь на лечении в Бельгии, взят в плен американскими войсками. В декабре 1945 года Канадским военным трибуналом приговорен к смертной казни. 15 января 1946 года приговор заменен длительным тюремным заключением. В сентябре 1954 года досрочно освобожден.
Автор мемуаров «Гренадеры» (1957). Скончался Курт Мейер 23 декабря 1961 года от разрыва сердца в Хагене, Вестфалия.
Иоахим Пайпер - штандартенфюрер СС. Родился 30 января 1915 года в Берлин-Вильмерсдорфе в семье военного. Один из командиров войск СС, штандартенфюрер СС (20 апреля 1945 года).
Образование получил на курсах в Ютерборге и в юнкерской школе СС в Брауншвейге. В 1934 году зачислен в «Лейбштандарт СС «Адольф Гитлер». Член СС. В 1938-1941 годах состоял адъютантом и сопровождающим офицером рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Участвовал в разработке планов уничтожения евреев.
В 1941 году вернулся в «Лейбштандарт», участник Балканской кампании. С 22 июня на германо-советском фронте. В октябре 1941 года в звании гауптштурмфюрера командовал 11-й ротой III батальона «Лейбштандарта». Участник боевых действий под Таганрогом. С сентября 1942 года - командир 3-го (бронированного) батальона 2-го моторизованного полка СС. Отличился в боях при Курске и Харькове в 1943 году.
За бои под Харьковом награжден Рыцарским крестом. В декабре 1943 года назначен командиром 1-го танкового полка «Лейбштандарта СС «Адольф Гитлер». 27 января 1914 года награжден Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту.
Во время наступления в Арденнах боевая группа во главе с Пайпером расстреляла в Мальмеди 81 американского военнопленного. За Арденнскую операцию Пайпер получил Рыцарский крест с Дубовыми листьями и мечами.
В мае 1945 года сдался американским войскам. В июле 1946 года Американский военный трибунал признал его виновным в расстрелах военнопленных и гражданского населения и приговорил к смертной казни.
В 1951 году приговор заменен пожизненным тюремным заключением. В 1956 году освобожден. Работал на заводах Порше. В июле 1976 года переехал во Францию. Погиб при загадочных обстоятельствах 13 июля 1976 года в Траве (Франция). Скорее всего, его настигло справедливое, но запоздалое возмездие.
А вот еще один сослуживец Зеппа Дитриха - штандартенфюрер СС Альберт Фрей, тот самый, который «сыграл не последнюю роль в захвате Таганрога». Правда, тогда он носил погоны оберштурмфюрера СС (старшего лейтенанта).
Альберт Фрей - штандартенфюрер СС. Родился 16 февраля 1913 года в Гейдельберге в семье преуспевающего пекаря.
В декабре 1933 года вступил в СС. Окончил школу СС в Брауншвейге. В марте 1938 года ему присвоено звание штурмфюрера СС (младшего лейтенанта). Службу начал командиром взвода в «Лейбштандарте СС «Адольф Гитлер». В апреле 1939 года в звании оберштурмфюрера (старшего лейтенанта) возглавил 9-ю роту «Лейбштандарта».
С началом Второй мировой войны участвовал в захвате Польши и Франции. В ноябре 1940 года принял командование 1-й штурмротой, отличился в операциях на Балканах.
В июле 1941 года возглавил 3-й батальон «Лейбштандарта», прошел с ним через всю Украину, в октябре участвовал в боях под Таганрогом. Захватив мост через Миус севернее Таганрога, обеспечил беспрепятственное продвижение войск. Здесь батальону пришлось вести тяжелые бои с тремя бронепоездами Красной армии. Батальон Фрея понес существенные потери, но и бронепоезда погибли. За этот бой награжден Рыцарским крестом в золоте.
Проявил личное мужество и смелость в боях под Харьковом. В апреле 1942 года произведен в штурм-баннфюреры СС (майор). В июле того же года получил назначение командиром I батальона пан-цергренадерского полка «Л ейбпгта нд а рта».
В Курской битве командовал танковым полком. При массовом отступлении германских войск в октябре-ноябре 1943 года участвовал в обороне Киева. За бои под Киевом награжден Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту-. В марте 1944 года назначен командиром 1-й танковой дивизии «Лейбштандарта».
В июне 1944 года в боях во Франции получил тяжелое ранение и уже не смог выполнять обязанности командира дивизии. После длительной) лечения переведен на штабную работу в 6-ю танковую армию СС. В конце войны служил офицером связи при гауляйтере Верхнего Дуная. При наступлении Красной армии, во избежание плена, бежал за границу.
Скончался 1 сентября 2003 года на 91-м году жизни в Хайльбронне, Баден-Вюртемберг.
КОРОТКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ
Рассказ о страшных днях оккупации Таганрога мы завершаем на мажорной ноте: вхождением в город воинов-освободителей 44-й армии генерал-лейтенанта В.А. Хоменко, возрождением советского образа жизни.
Многие вопросы нами не затронуты, многие факты еще подлежат исследованию. Пройдут годы, десятилетия, и новые поколения уже будут воспринимать Великую Отечественную войну 1941-1945 годов так, как мы сегодня воспринимаем Отечественную войну 1812 года или русско-турецкие войны второй половины XIX века. И может быть, кто-то откроет и перечитает нашу книгу, написанную если не по горячим, то по еще теплым следам прошедшей войны.
Отрадно, что таганрожцы не забывают подвигов своих предков и на свет появляются новые издания, повествующие об их участии в войнах минувших веков. Примером тому - недавно вышедшие книги Александра Миргородского «Оборона Таганрога и Приазовья во время Крымской войны», Андрея и Татьяны Зеленских «Таганрогское подполье. Возвращенные имена». Внесен еще один достойный вклад в историю города, в историю Отечества.
Стремительно летит время, на дворе уже второе десятилетие XXI века. С каждым годом редеют ряды фронтовиков, непосредственных участников боевых действий на фронтах Великой Отечественной войны, все меньше остается людей, переживших немецко-фашистскую оккупацию. А им есть что рассказать о боевых буднях и пережитых днях военного лихолетья.
И мы написали эту книгу, чтобы современное и будущее поколения знали, что и как происходило в Таганроге в суровые годы Великой Отечественной войны.
Виктор Волошин, Сергей Ракочий
Беэр-Шева (Израиль) - Таганрог (Россия).
2016 г.
ЛИТЕРАТУРА И источники
1. 1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: ru.wikipedia.org.
2. Мейер К. Немецкие гренадеры. - М.: Центрполи-граф, 2007. - 335 с. С.141-143.
3. Ланнуа Ф. Немецкие танки на Украине. 1941 год. - М.: Эксмо, 2006 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.istmira.com/istvtnrir/nemeckie-tanki-na-ukraine-1941 -god/.
4. КернЭ. Пляска смерти. Воспоминания унтерштурмфюрера СС. 1941-1945. -М.: Центрполиграф, 2008. С. 83-85, 87-90.
5. Боевые документы Южного фронта. Вып. 42. - М.: Воениздат, 1962.
6. Taganrog during World War II = Таганрог в годы II мировой войны [Электронный ресурс]. - Режим доступа: en.wikipedia.org/wiki/.
7. Афанасенко В. Неизвестное о 339-й Ростовской [Электронный ресурс]. - Режим доступа: Ь«р://отечест-ворт.рф/зргау/002/005.}11т.
8. Транг Ч. «Лейбштандарт» захватывает Таганрог = Charles Trang. Jump up «La Leibstandarte s’empare de Taganrog» // «39-45», французский журнал. - 2005. - No 222 (anp.) = Magazine 39/45 N. 222 Avril 2005. C. 18-22.
9. Волошин В., Ратник В. Вчера была война. - Таганрог, ООО «Издательство «Лукоморье», 2008. - 395. С. 53-54, 139-140.
10. История 60-й пехотной дивизии вермахта [Электронный ресурс]. - Режим доступа: ru.wikipedia.org.
11. История 100-й легкой пехотной дивизии вермахта [Электронный ресурс]. - Режим доступа: ru.wikipedia.org.
12. Исаев А. В. Инструмент «Блицкрига». [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.warmech.ru/war_ mech/tankstaktik.html.
13. Граме Р. 14-я танковая дивизия 1940 -1945. - М.: Центрполиграф, 2014. - 446 с. [Электронный ресурс]. -Режим доступа: www.istmira.com/istvtmir/48.
14. История 9-й армии [Электронный ресурс] - Режим доступа: ru.wikipedia.org/w'iki/, Ю. Веремеев Оборона на Юге - 22.6.41 г. [Электронный ресурс] - Режим доступа: army.armor.kiev.ua/hist/oborona-e.shtml.
15. Матишов Г.Г. Южный фланг советско-германско-IX) противостояния: боевые действия в Приазовье и на Ми-ус-фронте в 1941 г. / Матишов Г.Г., Кринко Е.Ф. // Былые годы. - 2011. - No 2. - С. 5-17.
16. Манштейн Э. Утерянные победы. - М.: «АСТ», 2002. - 896 с.
17. Исаев А. В. От Дубно до Ростова. — М.: Транзит-книга 2005. - 710 с.
18. Макензен Э. III танковый корпус в кампании против Советской России 1941-1942 годов // От Бута до Кавказа / переводчики: К. Степанчиков, Е. Первушина. - М.: ACT: Транзиткнига, 2004. - 511 с.
19. Афанасенко В.И., Кринко Е.Ф. 56-я армия в боях за Ростов. Первая победа Красной армии. Октябрь-декабрь 1941. - М.: Центрполиграф, 2013.
20. Дубровин В. 296-я стрелковая дивизия [Электронный ресурс] - Режим доступа: genichesk.com.ua/ other/296/1941.php.
21. История 150-й стрелковой дивизии 3-го формирования [Электронный ресурс] - Режим доступа: ru.wikipedia.org.
22. Афанасенко В. Холодная осень 1941-го: [оборона Ростова-на-Дону в 1941 г.] // Труд. - 2004. ~ 18 нояб. - С. 19.
23. Южный щит отчизны: История Северо-Кавказского военного округа. / под ред. генерал-полковника В.Г. Казанцева. - Ростов н/Д.: «Книга», 1998. С. 141.
24. Кузьменко Л.С. Преграда «Эдельвейсам» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: dobro26.ru/.../4_ Glava_3_Oborona_KMV_2014.pdf.
25. Дриг Е. Мотоциклетные части Красной армии в 1940-41 гг. URL: http://www.waronline.org/fora/index. php?threads/^aHHpoBaHHe-CTanHHbi.vi-npeBeHTHBHoro-удара-по-Вермахту-6-июля-1941-года-Вымысел-Виктора-CyBopoBa.3678/page-57 (дата обращения: 15.04.2016).
26. Энциклопедии Второй мировой войны (статья «Эвальд Клейст») [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://3reich.ru/index/ehvald. fon_klejst/0-987.
27. Лубченков Ю.Н. 100 великих полководцев Второй мировой. - М.: Вече, 2008. - С. 322-327.
28. Krinko E.F. Seizure of Maikop by the Wehrmach (August 9-10,1942) // Военный сборник. Российский военный журнал. 2013. Т. 1. No 2. С. 134-145.
29. Залесский К. Командиры «Лейбштандарта». - М.: «АСТ»; «Астрель», 2007. - 320 с.
30. Залесский К., Хаусер П. Черная Гвардия Гитлера. Ваффен-СС в бою. - М.: «Издатель Быстров», 2007. -640 с.
31. Гинзбург Л. Бездна. - М.: «Советский писатель», 1966.-224 с.
32. Muskulus F. Geschichte der 111 Infanteriedivision -Hamburg, 1980. - 440 c.
33. История 111-й пехотной дивизии [Электронный ресурс] - Режим доступа: ru.wikipedia.org.
34. Гофман Г.Б. Герои Таганрога. - М.: Молод, гвардия, 1966. - 368 с.: ил.
35. Заблотский А.Н. Таганрог, август 1943 года / А.Н. Заблотский, Р.И. Ларинцев И Вехи Таганрога. -2013.-No 54.-С. 19-24.
36. Федько А. Итальянцы в битве за Сталино (Донецк) в 1941 году [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://infodon.org.ua/stalino/562.
37. Румыния во Второй мировой войне. Часть вторая [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://petertreti.beon.ru/15619-046-rumynija-vo-vtoroi-mirovoi-voine-chast-vtoraja.zhtml.
38. Программа визита Михая I в Таганрог [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://reibert.info/threads/ kavaler-ordena-pobedy-korol-rumynii-mixaj-i.89590.
39. О посещении королем Румынии Михаем I музея Таганрога [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://sites.google.com/site/istoriceskijtaganrog/home/ istoria-razvitia-1/podrobnosti/vov-17-10-41.
40. Маркес Г. «Осень патриарха» (Король без королевства) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: gazeta.zn.ua.
41. О посещении летом 1942 года Королем Румынии Михаем I Одессы [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.runivers.ru/.
42. ИнтервьюсМихаем1//Огонек.-2011.-16мая(№>19) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: russiahousenews. info.
43. Интервью с ветераном ВОВ А.И. Настасюком [Электронный ресурс]. - Режим доступа: svobodnaya. odessa.ua.
44. Колонтаев К.В. Обращайтесь с врагами, как он с вами! // Дуэль: газета борьбы общественных идей (Севастополь). - 1998. - 2 июня (Ne 15).
45. Гришков Я.Г. Непокоренный Таганрог: [обзор деятельности подпольщиков в оккупированном Таганроге 1941-1943 гг.] // Таганрогская правда. - 1965. -8 мая. - С. 3.
46. Джонсон П. Популярная история евреев. С. 161 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: litmir.net/ br/?b=8140&p=161.
47. Масманно М. Специальные команды Эйхмана. Карательные операции СС. 1939-1945. - М.: Центрполиграф, 2010. - 256 с.
48. Докладная записка секретарю Ростовского обкома ВКП(б) Б.А. Двинскому от 20 сентября 1943 г. - Центр документации новейшей истории Ростовской области. Ф. 3, Оп. 1,Д. 25.
49. Чуев Г.С. Спецслужбы Ill Рейха. Кн. 1, 2. - СПб.: Изд. Дом «Нева», 2003.
50. Сборник справочных материалов об органах германской разведки [Электронный ресурс]. - Режим доступа: kopilka.wolfschanze.ru/sbor.htm.
51. Биография Хайнса Зеетцена [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.tenhumbergreinhard. de/1933-1945-taeter-und-mitlaeufer/1933-1945-biografien-s/ seetzen-heinz.html.
52. Альтман И.М.: «Холокост и еврейское сопротивление на оккупированной территории СССР». М.: Фонд «Холокост», 2000. - 224 с.
53. Залесский К. СС. Охранные отряды НСДАП. -М.: Яуза, Эксмо, 2004. - 656 с.
54. Тайная полевая полиция вермахта [Электронный ресурс].-Режим доступа: http://xn--bladccaencl0bewna2a.xn--plai/index.php/history/52-articles/9834-2012-07-02-12-20-14.
55. Зеленский А.Г. Таганрогское подполье. Возвращенные имена / Андрей Зеленский, Татьяна Зеленская. -Таганрог: ИП Кравцов В. А., 2015. - 142 с.: ил. С. 83-84.
56. Завещано помнить... Донские архивы - 70-летию Великой Победы: сборник документов и материалов. - Ростов н/Д.; «Альтаир», 2015. - 280 с.: ил.
57. Таганрог в годы войны [Электронный ресурс]. -Режим доступа: www.gorodageroi.ru
58. Емельянов С.Н. Таганрог в годы Великой Отечественной войны [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.proza.ru/2008/05/l 2/189
59. Доклад связника В.И. Гуда штабу паргизанского движения Южфронта от 17 мая 1943 г. - Центр документации новейшей истории Ростовской области. Ф. 3, On. 1, Д. 96.
60. Нота Наркомата иностранных дел СССР 27 августа 1942 года [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.taganrog.su.
61. Центр документации новейшей истории Ростовской области. Ф. 3, Оп. 3, Д. 23, Л. 30.
62. Вершинин Г. О судьбе детей таганрогских приютов [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.proza.ru
63. Овдин В. Юные узники войны // Еженедельник 2000. - 2008. - 11-17 апр. (№ 15) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://2000.net.ua/2000/svoboda-slova/realii/38264.
64. Артюшкина Т. Культура и оккупация // Таганрогский вестник. - 1993. - 2 окт. - С. 6.
65. Сводный каталог культурных ценностей, похищенных и утраченных в период Второй мировой войны. Т. 13: Таганрогский государственный литературный и историко-архитектурный музей-заповедник / [сост.: С.П. Тартанова и др.; вступ. Ст. Г. Крупницкая]. - М., 2006. - 79 с.: ил.
66. Павленко И. Епископ Таганрогский Иосиф [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.pravtaganrog.ru.
67. Фоменко Г. Митрополит Иосиф (Чернов) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.pravtaganrog.ru/.
68. Сидоренко В. Предатели Родины или Русская Церковь под германским правлением во время Второй мировой войны. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.ateism.ru.
69. Гаврюшкин О. Отблески золотых куполов. - Таганрог: Изд. дом Ю.Д. Кучмы, 1999. - 282 с.: ил.
70. Дневник Гены Исакова: [1941-1943; рукопись]. -Из частного собрания раритетов таганрогского коллекционера С.В. Ракочего.
71. Дорогами войны. Летопись 1941-1945 / [сост.: Ратник В.И., Шемет М.Я.; лит. ред.: Чехова Е.А.]. Таганрог: ООО «Издательство «Лукоморье», 2013. - 113 с.: ил.
72. Таганрогский дневник: Жизнь в оккупации глазами рабочего Николая Саенко // Известия. 03.03.2005; Саенко Н. Таганрогский дневник (2 октября 1914 г. - 1 сентября 1943 г.) //«Нам запретили белый свет...»: Альманах дневников и воспоминаний военных и послевоенных лет / Сост. П.М. Полян, Н. Поболь. М.: РОССПЭН, 2006.
73. Акт от 30 августа 1943 года, составленный командиром партизанского отряда «Отважный-2» А.В. Гудой.
74. Докладная записка секретарям Ростовского обкома ВКП(б) Двинскому, Александрюку, Майорову. - Центр документации новейшей истории Ростовской области. Ф. 3. Он. 1,Д. 93.
75. Матишов Г.Г. Миус-фронт в Великой Отечественной войне. 1941/1942 гг. 1943 г. / Г.Г. Матишов, В.И. Афанасенко, Е.Ф. Кринко. - Ростов н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН, 2010.-214 с.: ил.
76. Волк В.В. Миус-фронт. Август 1943. Незаслуженно замалчиваемая великая битва (Электронный ресурс]. -Режим доступа: www.rusrand.ru/.../.
77. Зобов А. История еще не дописана: [воспоминания о первых днях жизни в освобожденном Таганроге] // Таганрогская правда. - 1993. - 29 авг. - С. 3.
Оглавление
ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ 5
ЧАСТЬ I. ОККУПАНТЫ 13
Глава 1. Битва за город, или Кто взял Таганрог? 14
Глава 2. Противостояние 54
Глава 3. Последний из рода Клейстов 83
Глава 4. Йозеф (Зепп) Дитрих в Таганроге 91
Глава 5. Кем был генерал Рекнагель 104
Глава 6. Союзники Германии в Таганроге 113
Глава 7. Ортскомендант Гельмут Альберти 129
Глава 8. Зондеркоманда СС 10-а 138
Глава 9. Айнзацкоманды СД и их фигуранты 151
Глава 10. Тайная полевая полиция - ГФП 159
ЧАСТЬ II. НЕМЦЫ В ГОРОДЕ 168
Глава 1. «Новый порядок» и его смотрящий 168
Глава 2. «Голгофа» Таганрога 191
Глава 3. Таганрогские дети войны 205
Глава 4. Театр-варьете «Бюнте Бюне» 212
Глава 5. Храм духовных ценностей 229
Глава 6. Судьба исторических раритетов 240
Глава 7. Православная церковь «при немцах» 253
Глава 8. Город жил рынком 266
ЧАСТЬ III. ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ 284
Глава 1. Дневники как документы истории 284
Глава 2. Чтобы выжить, надо было работать 289
Глава 3. Еще раз о «хороших» и «плохих» немцах 296
Глава 4. Вечный погост солдат фюрера 306
Глава 5. Конец оккупации 327
ЧАСТЬ IV. ТАГАНРОГ В ОБЪЕКТИВЕ ОККУПАНТОВ 346
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. ДНЕВНИК УЧАЩЕГОСЯ
ОДНОЙ ИЗ СРЕДНИХ ШКОЛ Г. ТАГАНРОГА ГЕННАДИЯ ИСАКОВА 426
ПРИЛОЖЕНИЕ И. ВОЕНАЧАЛЬНИКИ РККА И ВЕРМАХТА НА МИУС-ФРОНТЕ 476
КОРОТКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ 515
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ 517
Волошин Виктор Анатольевич Ракочий Сергей Викторович
ТАГАНРОГ «ПРИ НЕМЦАХ»
История оккупированного города
Издание 2-е, дополненное и исправленное
Дизайн и верстка: Л.В. Литюк
Дизайн обложки: Л.В. Литюк, Я.А. Субботина Корректура: Е.И. Ермолова
Бумага офсетная.
Гарнитура: Century Schoolbook, RodchenkoC, TrixieCyr-Plain
Печать офсетная. Формат 60x90/16
Тираж 500 экз.
Заказ No 0748
Изготовлено: ООО «Издательство «Лукоморье» 347900, Россия, Ростовская обл., г. Таганрог, пер. Гоголевский, 15-7
тел.: (8634) 611-191, тел./факс: (8634) 315-369 e-mail: mail@lookomor.ru.
В годы Великой Отечественной войны Таганрог оказался местом, где произошла встреча двух людей, которые спустя всего полгода стали по разные стороны баррикад в своем понимании и происходящего и будущего как в своей стране, так и во всем мире. Но пока, в момент встречи, они, конечно, об этом не подозревали, а если бы кто им об этом и сказал, то, вероятно, поплатился бы за это не только своей свободой, но и своей жизнью. Да иначе и не могло быть - ведь их страной была на тот момент могущественная Германия, а сами они - ее ревностными верноподданными. Один из них был генерал-фельдмаршал Фриц Эрих Манштейн фон Левински (1887- 1973), другой - граф, выходец из аристократической семьи Клаус Шенк фон Шта-уфенберг (1907-1944). Первый уже был хорошо известен и в военных, и в политических кругах: в 1939 году был начальником штаба группы армий «Юг», затем группы армий «А» на Западе; в 1941 году, командуя 56-м танковым корпусом, участвовал в наступлении на Ленинград; в сентябре 1941 - июле 1942 годов командовал 11-й армией на крымском направлении, с августа осуществлял общее руководство боевыми действиями под Ленинградом; с ноября 1942 года командовал группой армий «Дон», пытавшейся деблокировать окруженную на Волге группировку. Второй же пока ничем особенным не выделялся - с 19 лет на службе в рейхсвере, а с 1940 года работал в орготделе командования сухопутными силами. Встреча этих людей была предопределена теми событиями, которые тогда происходили на полях сражений. После окружения советскими войсками под Сталинградом немецкой армии Паулюса армия Манштейна была ему послана на помощь. По стратегическим и тактическим соображениям Манштейн для своей ставки выбрал Таганрог, где она и находилась с декабря 1942 года. Вот туда-то в январе 1943 года и прибыл Штауфенберг. Об этом упоминает немецкий историк Иохам Видер в своей книге «Катастрофа на Волге» (М., Прогресс, 1965): «К сожалению, фельдмаршал Манштейн в своих мемуарах («Потерянные победы» (Бонн, 1955) - Г.Ш.) не счел нужным коснуться... своей беседы с полковником графом Штауфенбергом, который в январе 1943 года приезжал в его штаб в Таганроге с поручением от генерала Цейцлера». Вместе с Видером его сожаление, я думаю, могут разделить и многие таганрожцы, интересующиеся историей своего города. Правда, это сожаление касается не военных вопросов, которые, естественно, были главенствующими в этой беседе, а совершенно иных. Ведь вполне возможно, что разговор велся и о причинах выбора ставки именно в Таганроге, а не в каком-то другом месте, расположенном ближе к Сталинграду и, следовательно, более удобном для управления войсками. Если такой разговор был, то были, конечно, и аргументы и факты, подтверждающие или опровергающие правильность принятого Манштейном решения и о которых нам, таганрожцам, интересно было бы знать. Но, как известно, история не терпит сослагательного наклонения, и поэтому это предположение так и остается бездоказательным... По-разному сложились судьбы участников этой встречи. 1943 год явился переломным в Великой Отечественной войне - советские войска день за днем увеличивали свою наступательную мощь, Манштейн терпел поражение за поражением, и вскоре его имя постепенно потеряло былой ореол. И хотя с февраля 1943 по март 1944 года он был командующим армией «Юг», вскоре его отстранили от командования за разногласия с Гитлером по вопросу дальнейшего ведения операций и зачислен в резерв. После войны, в 1949 году, британский военный трибунал приговорил его к 18 годам тюрьмы, но в 1953 году он уже был освобожден. Жил в ФРГ, являясь почетным членом ряда реваншистских союзов и обществ и занимаясь публикацией мемуаров и статей по истории Второй мировой войны, в которых стремился обелить германский генералитет. По-иному сложилась судьба Штауфенберга. За свою будущую известность он заплатил жизнью. Но это произошло спустя полтора года. А пока летом 1943 года он примыкает к заговору против Гитлера, участники которого, недовольные внутренней и внешней политикой своего фюрера, ставят своей целью его смещение и даже убийство. Конечно, цели участников заговора были разными: одни боролись за власть, другие старались найти пути выхода из войны, третьи решали свои личные вопросы. Штауфенберг возглавлял патриотическое направление, выступавшее за прекращение военных действий на всех фронтах и установление добрососедских отношений со всеми странами, в том числе с СССР. Сам он выступал за установление единства действий со всеми антифашистскими силами, включая даже и руководимое коммунистами направление Движения Сопротивления. В октябре 1943 года, став начальником штаба резервной армии, Штауфенберг получает еще большие возможности для успешного осуществления заговора, в котором он уже стал одним из его руководителей. Развязка наступила 20 июля 1944 года. Гитлер был приговорен к смерти, и Штауфенберг стал непосредственным исполнителем этого приговора. Но покушение по счастливой для Гитлера случайности оказалось неудачным. Гитлер отделался легким ранением, а Штауфенберг в тот же день был расстрелян... Кого только не было в Таганроге за более чем 300-летнюю его историю! Приведенные здесь заметки - еще один штрих и, надеюсь, не последний в ее бездонную копилку...