Embedded Files
Памяти моего отца посвящаю
и всем тем, кто, будучи призван в
действующую армию из органов
милиции, сражался на фронтах
Великой Отечественной войны.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГОРОДОВЫЕ И ВОРЫ
Из благих и чистых побуждений Господь Бог создал жизнь на Земле, населив
разумными существами. Мир обещал быть прекрасным. И вдруг первые же дни
омрачились событиями, которые в дальнейшем принесли неисчислимые беды
живущим на Земле. То ли первая кража в истории человечества осуществилась
на шестой день, когда без спроса Адама Бог из его ребра изваял Еву, то ли чуть
позднее, когда Ева, ослушавшись Всевышнего, сорвала с дерева запретный плод,
безусловно одно, первый человек стал на путь непослушания. Бог, допустивший
это, в большом долгу перед нами. Значительно позже, поняв свою оплошность, и
чтобы как-то оправдать себя заявил: "Не укради".
Но было уже поздно, зараза посягательства на чужую собственность
начала расползаться по всему свету, количество краж и других преступлений
стало исчисляться астрономическими цифрами, во что, несомненно, внесли свою
лепту и жители небольшого полуострова, омываемого водами Азовского моря.
ПРЕДЫСТОРИЯ
Слово "полиция" немецкого происхождения - городская администрация, располагающая вооруженными отрядами, охраняющими права внутри государства. Чтобы в общих чертах понять сущность полицейского права и ее историю, воспользуемся материалами широко известного энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, изданного в С. Петербурге в 1898 году. В обыденной жизни слово "полиция" обозначает исполнительный полицейский персонал и полицейские учреждения, охраняющие жизнь, здоровье, имущество, общественный порядок и публичную безопасность. В научном отношении понятие о Полиции долго было спорным, особенно среди немецких ученых. К концу 18 века было известно 24 определения, в первой четверти 19 века число определений достигло ста, а к концу века уже насчитывалось около 150.
В Московском государстве главными местными полицейскими органами были наместники, затем воеводы. Борьбу с лихими людьми вели главным образом сами общины, избирая для этого губных старост и целовальников (губные дворы или избы), находящихся под ведением Разбойного Прихода. Охрана безопасности в городах была возложена на городничих, которым были подчинены объезжие головы. Исполнительный полицейский персонал представляли в городах земские ярыжки, стрельцы, объезжие головы, решеточные приказчики и ночные сторожа. "Полиция, - говорил регламент Петра I, - рождает добрые порядки и нравоучения, принуждает каждого к трудам и к честному промыслу, чинит добрых домостроителей... запрещает излишества в домовых расходах и все явные прегрешения".
Он подчинил исполнительную полицию наблюдению воевод и губернаторов: "Воеводе попечение иметь, чтобы земская Полиция Царского Величества правость и высокость ни в чем от подданных ниже от посторонних не было нарушена" ("Инструкция или наказ воеводам и губернаторам" 1719 год, пункт, 2).
Для Петербурга в 1718 году был назначен генерал-полициймейстер, а низший полицейский персонал составили избиравшиеся жителями старосты, десятники и караульщики, вооруженные ружьями. В 1721 году была учреждена в Москве полициймейстерская канцелярия, под начальством обер-полициймейстера. К отправлению полицейских функций, особенно для поимки разбойников, воров и злых людей, призывались и воинские команды. Для этой же цели офицеры должны были призывать из числа жителей "угодных людей" Даже при земских комиссарах, органах финансового ведомства, состояли "три человека подчиненных служителя", которые должны были ловить лихих людей.
Губернаторам предписывалось держать "тайных посыльщиков" для наблюдения, чтобы "между людьми не было какой-либо шалости" В городах полицейское управление было поручено городничему, в уездах - нижнему земскому суду (исправнику и трем заместителям). Изданный в 1782 году Устав Благочиния вверил полицейское управление в городах Управе Благочиния.
При Александре I Полиция материального благосостояния была поручена Министерству внутренних дел, Полиция Безопасности Министерству Полиции. К концу 19 века центральным полицейским учреждением являлось Министерство Внутренних Дел, а его министр ведал корпусом жандармов на правах шефа. В чрезвычайных обстоятельствах, сопряженных с сохранением внутренней безопасности, ему предоставлялись широкие права не дожидаясь разрешений, вплоть до удаления от знаменитых должностей даже чиновников высокого ранга. К этому времени были разработаны и штаты в городах и селениях. При населении численностью менее 2000 человек полагалось не более 5 городовых. В городах, имеющих более многочисленное население, полагалось не более одного городового на каждые 500 человек, проживающих в этой местности. Один старший городовой приходился на 4 нижних чина. Расходы на содержание полицейской команды производились за счет города (предоставление отапливаемого помещения, обмундирование, стоимость оружия (шашка и револьвер), а также пособия, выплачиваемые за выслугу лет и при уходе на пенсию).
По своему назначению сыскная полиция должна была: Производить дознание по требованию судебных властей и административных учреждений.
По сообщению участковых приставов вести розыск лиц, связанных с кражами, грабежами, насилиями и убийствами. Выполнять приказания градоначальника по предупреждению и пересечению преступлений. В ее обязанность входила также регистрация рецидивистов и выявление тех, кто утаивал свою прошлую преступную деятельность. Для этих целей при сыскной полиции имелась служба по определению преступников по системе Бертильона (см. ниже), а позднее по специфическим для каждого человека узора отпечатков пальцев, оставляемых ими.
Сыскная полиция состояла из начальника, его помощника, чиновников, полицейских надзирателей и канцелярии. Кандидаты на сыскную службу подвергались "особому испытанию".
Первая попытка систематизировать полицейские законы в России выразилась изданием в 1649 году "Наказа о городском благополучии" В своем "Регламенте Главному Магистру" Петр I так определил существо и цели полиции: "Полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков, и фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобности", и поручил издание полицейских законов и уставов, но с "осмотрением", имея в виду "общенародную пользу, а не ея повреждение".
Создав в городах исполнительную полицию, Екатерина II в 1782 году в руководство ей разработала "Устав Благочиния или полицейский", который после его редактирования в 1842, 1857 и 1876 годах перешагнул и в наш двадцатый век.
Слово "милиция" произошло от латинского - войско, военная служба. В СССР это орган в составе Министерства внутренних дел, задачами которого являются поддержание общественного порядка, охрана государственной собственности, защита прав граждан и их личной собственности, а также борьба с преступностью. Создана в октябре 1917 года.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ТЮРЕМНЫЙ ЗАМОК
В самом начале возведения военной крепости на безлюдном берегу Азовского моря как рабочая сила привлекались жители многих городов российского государства. Таганрог находился в районе Приазовья, где по указу Петра I была учреждена первая в России каторга, куда ссылались преступники на вечное поселение. Наряду с возведением оборонительных укреплений, строительства служебных, жилых и иных построек оказались, как указано в послании к Петру I в 1711 году, " налицо три двора каторжных невольников", где проживало триста восемнадцать каторжан, используемых на тяжелых работах. Адские условия работы и постоянная нехватка продовольствия, особенно хлеба, вызывали неудовольствие служивых и работных людей, и их бегство. Первое капитальное здание острога из камня или, как его ранее называли, тюремный замок, начали строить по инициативе градоначальника А.А. Дашкова. Законченное строительством строение тюрьмы освятили 13 апреля 1806 года уже при градоначальнике Б.Б. Кампенгаузене. При нем же, во вновь создаваемом городовом саду, арестанты тюремного замка принимали участие в рытье ям и канав, высадке деревьев и кустарников.
Город в то время походил больше на деревню: кирпичных заводов не было и большая часть домов, сделанных из дикого камня, скрепленных на глине, была крыта камышом и соломой, и лепилась около крепости. В небольшом отдалении в разных местах виднелись ветряные мельницы, водочные заводики, бойни и кузницы.
Выстроенный тюремный замок по сути дела находился на краю города и, как писал Александр Павлович Чехов, "угрюмым пятном" напоминал собою "не то Бастилию, не то средневековую мрачную постройку. Когда его разобрали и снесли, на площади стало гораздо веселее". Численность городского населения на этот период времени едва превышала пять тысяч человек.
Перед зданием острога на лобном месте палач приводил в исполнение приговоры властей - наказывал преступников ударами плетей.
Строил тюремный замок по проекту инженера-капитана сотник Российского войска донского Николаев. Строительство обошлось городу в двадцать семь с половиною тысяч рублей. По подряду сотник построил также дом для портовой таможни, окончил строительство католического костела на Николаевской улице и участвовал в возведении здания мужской гимназии. Одно время ему принадлежал дом на Греческой улице, известный нам
как Дворец Александра I.
Описание построек острога, которое приводится ниже, выполнено на манускрипте карандашом и датируется 1837 годом (рис.60).
"Высота острога над землей до крыши восемь сажен. Над зданием высокий чердак, застланный досками, освещается овальными окнами по одному с каждой стороны. Окна застеклены, заделаны решеткой. Внизу здания подвал на сводах, окна в земле. Площадь, занимаемая острогом с оградой, 24 сажен, длина 24 сажен. Ширина от ограды до острога 6 сажен. Высота забора 2 сажени. Ворота шириной 2 сажени, вышиною 5 аршин. Калитка - 5 четвертей ширины, 3 аршина вышины. Крыша на высоте стропил черепичная, под крышей подвесные желоба. С боков желоба для стока воды. На крыше ряд дымогарных труб. В подвале погреба кладовые и камеры для провинившихся арестантов. Окна квадратные одну четверть на одну четверть. Застеклены в рамках в 4 ряда по 4 стекла в каждом ряде. На окне железные решетки (чугунные) с полосами 5 в длину и 1 в ширину.
Рис.60 Здание тюремного замка. Рисунок автора
Ворота деревянные обиты листовым железом с обеих сторон. Возле ворот снаружи звонок. За воротами с левой стороны сторожка для караула, над сторожкой вышка караула. Возле сторожки столб с колоколом под крышей. По правой стороне ворот домик для смотрителя. На задней стороне площади двора, выходящей к морю в правом углу вышки для караула. В верхнем этаже посреди здания лицом к морю против входной лестницы церковь".
Священником церкви при остроге длительное время служил отец Дмитрий Курти умерший в 1898 году в возрасте семидесяти трех лет. Через него арестанты имели сношение с Богом в острожной церкви, а затем во вновь построенной тюрьме в конце Петровской улицы.
Острожная церковь обслуживала не только арестантов, но и местное население. В ней даже некоторое время совершались обряды бракосочетания и крещения, и, естественно, отпевание. Находились эти строения в районе Рыбного базара на Екатерининской площади, о чем впоследствии долгое время символизировала колонна с крестом, установленная в южной части площади, на месте бывшей церкви, между тогда несуществующими улицами Михайловской (Шевченко) и Тюремной (Пушкинской) в районе Дворцового (Некрасовского) переулка.
Император Александр I, посетивши Таганрог в 1818 году, при осмотре города побывал и в тюремном замке. Нашел, что двор тюремного замка создает некоторые неудобства его обитателям и приказал насадить деревья, "которые давали бы тень арестантам". При следующем посещении тюрьмы в 1825 году император также интересовался содержанием арестантов, осмотрел тюремные кладовые, кухню и найдя порядок остался доволен. В это время в остроге содержалось 95 арестантов из разных мест. Хозяйственной частью распоряжался специальный смотритель.
Позднее, условия жизни заключенных ухудшились и они выразили протест, вызвавший в 1837 году по словам П.П. Филевского "общий бунт арестантов, который был так значителен, что для его усмирения потребовалось вмешательство гарнизонной команды, которая дала настоящую битву арестантам. Это видно из того, что употреблено было на усмирение арестантов двадцать фунтов и восемнадцать золотников пороху, тридцать три фунта и тридцать золотников свинца, что стоило городу тридцать три рубля и восемьдесят восемь копеек."
Двухдневная борьба и сопротивление бунтовщиков окончилось не в их пользу и по распоряжению генерал-губернатора зачинщики предстали перед военным судом.
После посещения Александром I тюрьмы в 1825 году она стала иметь смотрителя по хозяйственной части, которым назначили некоего Надзвецкого. В 1844 году учредили таганрогский попечительский комитет о тюрьмах, в первый состав которого вошли известные люди: надворный советник Мазуренко, купец Никита Солодов, Илья Алфераки, Иван Колотилин, Николай Алафузов и купец Кобылин, ведающий подаянием и выкупом долговых арестантов.
После того, как арестантов в 1870 году перевели во вновь построенное здание тюрьмы, обновился состав попечительного комитета о тюрьмах, который утверждался императором. Вице-президентом, как это и должно быть, стал градоначальник, в то время контр-адмирал М.А. Лавров (рис.61). Директорами назначены люди пользующиеся в городе доверием и уважением: И.Д. Алфераки, Е.А. Хандрин, И.Е. Кобылин, И.П. Скараманга, П.Ф. Перушкин, В.Н. Третьяков, А.Е. Салатич, и другие, всего восемнадцать человек. В комитет входили также секретарь, он же казначей, и пять членов. Пост начальника тюрьмы занял подполковник А.Г. Медведев.
Рис.61 Градоначальник города М.А.Лавров
Женское отделение комитета о тюрьмах возглавила супруга контр-адмирала Варвара Лаврова; директорами изъявили желание состоять Елена Лакиер, Наталья Грекова, Евдокия Ласкараки и членом Любовь Алфераки. В 1870 году женское отделение за счет выбывших пополнилось Эмилией Лебедевой и Амалией Поляковой, женой владельца имения Полякова. В тот же год император Александр II в 28 день августа месяца "изволил пожаловать директорам комитета попечительства о тюрьмах: первой гильдии купеческому брату Александру Салатичу и второй гильдии купцу, степенному гражданину Дмитрию Петриченко, первому золотую, а второму серебряную медали с надписью "За усердие", для ношения на шее на Станиславской ленте". Из-за ветхости здания старого тюремного замка возникла потребность в строительстве нового и выносе его за пределы города. По свидетельству П.П. Филевского " постройка была поручена симферопольскому купцу Киволю Яковлевичу Гранову, который должен был построить тюремный замок на собственный счет, а правительство обязалось арендою его на тридцать лет с платою ему пяти восьмых процентов общей сметной суммы стоимости. Для этого здания город отвел землю на протяжении Петровской улицы далее богоугодных заведений (рис.62): по улице тридцать три сажени и противоположной стороне тридцать три сажени; стороны, перпендикулярные Петровской улице - по 45 сажен.
Затем, вследствие представления о пристройке к наружной ограде тюрьмы здания для квартиры смотрителя и караула, городскою думою в 1880 году 31 января уступлено для этой цели городское место в тридцать пять сажен длиною и шесть шириною"
Новая окружная тюрьма, строительство которой началось в 1859 году, по содержанию воздуха из расчета на одного человека в полтора кубического метра, рассчитывалась на сто человек заключенных. Расчетная норма, однако, за все время существования тюрьмы никогда не выдерживалась и достигала в отдельные годы до 350 человек. Тюрьма имела пять одиночных и семнадцать общих камер. Тюремная больница рассчитывалась на двадцать коек. Старое здание тюрьмы некоторое время использовалось как больница.
Рис.62 Здание тюрьмы по Петровской улице
При тюрьме соорудили Петровскую домовую церковь, начавшую действовать с 1870 года.
В зависимости от тяжести преступления в стенах тюрьмы содержались ссыльнокаторжные, подлежащие этапированию по приговорам общества и по решению суда; осужденные в исправительно-арестантские отделения по приговору окружного суда и мировых судей; находящиеся под следствием или на время судебного разбирательства, а также бродяги.
Нередко можно было видеть, как по улице в серых одеждах, под охраной вооруженного конвоя, шел в одиночестве, или брела целая группа арестантов. Особо опасные преступники плелись закованными в ножные кандалы и, медленно передвигая ноги, гремели цепьями. Конвойная стража с винтовками наперевес и с примкнутыми штыками сопровождала заключенных на вокзал для пересылки, или в окружной суд, расположенный в начале Петровской улицы. Иногда поднималась стрельба, раздавались предупредительные окрики конвоиров и топот бегущих. Редко кому удавалось скрыться, обычно попытки бегства не имели успеха, а иногда оканчивались и печально для беглецов.
В 1879 году здание тюрьмы капитально отремонтировали, истратив на эти цели казенных денег в сумме около одной тысячи рублей, а на 21 июля 1880 года назначили вторичные торги на продажу здания тюремного замка, принадлежащего по особому договору с казной, частному лицу. Вызывалась продажа восполнением долгов казне, допущенных при постройке здания, в размере свыше шестидесяти тысяч рублей. Желающих торговаться не нашлось, и торги, уже третий раз, перенесли, назначив дату 10 мая 1881 года.
В 1880 году в тюрьме содержалось триста двадцать человек, в том числе четырех арестантов привилегированного сословия. Пересыльных в течении года составило полторы тысячи человек. Годовое содержание заключенных обошлось в шесть тысяч рублей. Значительную помощь оказывал из своих средств попечительный комитет о тюрьмах, восполняющий затраты на питание арестантов, содержание тюремного священника и псаломщика, дезинфекцию помещений и содержание камер в чистоте. Скудное пропитание заставляло тюремное начальство прибегать к изысканию дополнительных средств. В этом же году к территории тюрьмы городское общественное управление безвозмездно прирезало участок земли под огород в количестве двух десятин и восьмисот квадратных сажен. Арестанты высадили десять тысяч кустов рассады капусты, пять фунтов семян бурака и три пуда фасоли. Лето выдавалось, как назло, сухое и, несмотря на поливку огорода из тюремного колодца, урожай получили неудовлетворительный. Все семена бурака погибли, фасоли собрали семнадцать пудов, капусты тысячу двести кочанов, из которых заготовили на зиму сто десять ведер квашеной капусты. В дальнейшем огород давал дополнительный доход до пятисот рублей ежегодно.
Арестанты, отбывающие наказание в исправительных отделениях, привлекались к труду по плотницкому и сапожному делу, а также к выгрузке и погрузке тяжелых грузов в гавани. Со временем во вновь оборудованных мастерских, путем оповещения населения, от них принимались заказы и выполнялись токарные, слесарные и кузнечные работы. В 1913 году на содержание одного арестанта в день казной отпускалось по четырнадцать копеек, впоследствии эта норма увеличилась на одну копейку. В этом году содержалось 345 человек, которые провели в стенах тюрьмы 125618 дней. В тюремной больнице арестанты провели 1351 день. Затраты на содержание составили 17,5 тысяч рублей. 500 из них пополнились дарами огорода при тюремном дворе. В 1897 году начальником таганрогской тюрьмы состоял некто Машлыкин, оставивший службу в Таганроге, после того как получил новое назначение и выехал из города для приема ростовской тюрьмы. На его место заступил действительный статский советник Александр Николаевич Миллер, в дальнейшем мировой судья девятого участка, председатель таганрогского съезда мировых судей и председатель городского отделения православного Палестинского общества.
Его сменил Псарулаки из купеческого сословия, который, согласно поданному прошению, в 1905 году уволился по собственному желанию. Штабс-капитан Александр Павлович Фризе, принявший дела от Псарулаки, оставался на должности начальника тюрьмы недолго, оказался в 1910 году на скамье подсудимых, а затем и в тюрьме. В бытность свою на должности смотрителя тюрьмы Александр Павлович за период с 1905 по 1909 год растратил 4753 рубля казенных денег. В марте 1910 года приговором особого присутствия новочеркасской судебной палаты, с участием сословных представителей, за невосполненную растрату вверенных по службе денег на сумму более трехсот рублей, А.П. Фризе приговорен к лишению всех прав и преимуществ, с отдачей в исправительное арестантское отделение сроком на полтора года. Необходимо обратить внимание на мотив, по которому осудили бывшего начальника тюрьмы "за невосполненную растрату" казенных денег. То есть, если бы А.П. Фриз изыскал возможность возвратить полную сумму растраченных им денег, наказание было бы не столь суровым.
Звание офицера в царской России ценилось и поощрялось многими привилегиями, но и наказание за проступки, порочащие честь офицерского мундира, было еще строже.
Через семь лет, в рождественские дни января 1917 года, государь император по Всеподданнейшему докладу, в четвертый день января Всемилостивейше повелеть изволил: "Восстановить лишению всех прав и преимуществ Александра Павловича Фризе в утраченных по суду правах и преимуществах, за исключением чина и других преимуществ службою до судимости приобретенных: зачислить его ныне же в действующую армию рядовым, с правом на выслугу."
КОЛОНИЯ ДЛЯ МАЛОЛЕТНИХ ПРЕСТУПНИКОВ
В конце апреля 1894 года таганрогский окружной суд праздновал свой двадцатипятилетний юбилей. В своей речи председатель суда В.П. Мордухай-Балтовский высказал интересную мысль - основать колонию малолетних преступников, которую горячо поддержали присутствующие. Для этих целей недалеко от платформы шестого километра по железной дороге на Харьков, вблизи станции Марцево, выделили пятнадцать десятин земли. К той сумме, которую постановила отпустить городская дума, посыпались пожертвования из городов Ростова, Нахичевани, Мариуполя, Бердянска и от многих частных доброжелателей. Сумму собрали достаточной и на следующий год состоялась торжественная закладка здания. Специальный поезд, украшенный цветами, доставил из города соборное духовенство: командированного армянским католикосом архимандрита, а также встречаемых звуками духового оркестра почетных гостей.
При праздничной обстановке, в присутствии многочисленных жителей окрестных деревень и городского населения, пришедших на торжество пешком, состоялось молебствие и закладка здания. В 1896 году колония начала выполнять свою благородную миссию. Обнесенная деревянным забором, она имела вход через причудливо выполненные деревянные резные ворота с надписью: "Земледельческая колония и ремесленный приют в память двадцатипятилетия таганрогского окружного суда" (рис.63).
В 1898 году в колонии содержалось тридцать шесть малолетних преступников-мальчиков, возраст некоторых превышал пятнадцать лет. Смотрителем колонии в 1912 году являлся Л.С. Казимирский.
Рис.63 Колония малолетних преступников
НЕУДАВШИЙСЯ ПОБЕГ
В 1909 году в тюрьме ждали окончания следствия и суда несколько особо опасных бунтовщиков, совершивших много крупных преступлений на территории таганрогского округа и соседних уездов других губерний. Экспроприаторы Савранский, Дейненко, Гапонов и другие, совершившие преступления, подлежали преданию военному суду и им грозило суровое наказание.
Сменивший бывшего начальника тюрьмы штабс-капитана А.П. Фризе, обвиняемого в растрате 4753 рублей казенных денег, новый начальник, только что заступивший на этот пост, ужесточил внутренние порядки и усилил надзор за заключенными. С этой же целью на территорию тюрьмы завезли в большом количестве кирпич для ремонта тюремных построек.
В ожидании суда заключенные обрабатывали тюремный огород, использовались на ремонтных и строительных работах, в свободное время резались в "три листика" и грелись во дворе в лучах скудного мартовского солнца.
- Пропащая наша жисть, - говорил один сиплым, простуженным голосом, таперича нам спину гнуть и руду копать до конца дней своих.
- Кто знает, - многозначительно заметил высокий, стройный по кличке "студент", по-видимому, из бывших гимназистов.
- Как же, тут убегеш, тоскливо обвел глазами тюремный двор осипший, - вона сколько их охороняют нас! Третьеводни сказывают, один дал стрекача, да где там, подстрелили.
- А я вот смотрю на эту распрекрасную кучу кирпича и душа радуется, - продолжал "студент", - и мысль меня не покидает верная. Тебе, Гапон, - обратился он к другому арестанту, - твоя жена передачи носит и встречаетесь вы с ней тут же, во дворе тюрьмы. Все ладно складывается. Пойдем поговорим.
После некоторого времени "студент", он же Савранский, разработал план побега и предложил его своим товарищам. Отличаясь некоторой оригинальностью, сценарий побега сулил, в случае его осуществления, несомненный успех. Замысел мой заключается в следующем, пояснил Савранский собравшимся, поручим нашим друзьям, оставшимся на воле, изготовить несколько камуфляжей кирпича, но так, чтобы они не отличались от настоящих по виду и размерам и начинить их взрывчаткой. При восстановительном ремонте тюремных стен заложим в них кирпичи-бомбы в двух местах, желательно на большом расстоянии друг от друга. Лучше в разных помещениях или территории двора. После произведенного нами первого взрыва, который посеет панику и суматоху среди стражи и привлечет их внимание, спустя некоторое время взорвем вторую бомбу, Через пролом в стене, образованный вторым взрывом, и попытаемся осуществить побег.
Предложение Савранского экспроприаторы выслушали с большим интересом и не задавали вопросы, что служило признаком явного признания плана. Вызывало сомнение отсутствие оружия у беглецов в случае, если их начнут преследовать стражники. Договорились, что в одном из кирпичей, на котором будет сделана отметка, спрячут несколько ручных бомбочек, которыми арестанты забросают своих преследователей и будут препятствовать побегу. Ложные кирпичи принесет в тюрьму двадцатичетырехлетняя Лида Гапонова, жена одного из заключенных.
В воскресенье 26 апреля Лида явилась, как обычно, в тюрьму на свидание с мужем. В руках она несла объемную корзину, наполненную всякой снедью с обилием свежей весенней зелени. Усевшись у одного из штабелей, она в ожидании мужа начала не спеша доставать из корзины продукты и раскладывать на принесенную чистую тряпицу. Незаметно достала со дна корзины бутафорские кирпичи, чтобы положить в общую кучу, но в этот момент к ней быстро подошел один из стражников с полицейским агентом и, схватив за руку, врасплох застал на месте преступления. Полицию известили о готовящемся побеге, и она давно учредила тщательный надзор за Гапоновой.
В кабинете начальника тюрьмы Сироткина Лидия упала на колени, целовала ему ноги, просила отпустить и со слезами на глазах уверяла, что кошелку ей дал у ворот тюрьмы неизвестный молодой человек от имени Савранского, который и рассказал, как надо действовать в дальнейшем. На артиллерийские склады, находящиеся поблизости, отправили для исследования кирпичи-бомбы, которые изготовили настолько удачно, что совершенно не отличались от настоящих не только внешним видом, размерами, но и весом. Количество взрывчатого вещества, спрятанного в кирпичах, по предположению лиц, осматривающих их, настолько значительно, что сила взрыва была бы чудовищна.
В то воскресенье, когда задержали Л. Гапонову, в городе произвели многочисленные обыски, сопровождавшиеся арестами. Несмотря на то, что Лидия Гапонова имела малютку девочку на руках, по приговору суда ее приговорили к тюремному заключению сроком на четыре года.
ГЛАВА ВТОРАЯ
УПРАВА БЛАГОЧИНИЯ
Надзор за общественным порядком в Таганроге осуществлялся рядом учреждений и имел свою историю, обычную для других городов России, конечно, с некоторыми особенностями. В 1869 году царь Алексей Михайлович, отец Петра I, создал Уложение, состоявшее из 25 глав, включающих около 1000 статей. Среди них были и те, которые относились к уголовным наказаниям, причем, достаточно суровые: сожжение, четвертование и другие. В других странах на тот период времени наказания были еще более жестокими. Во Франции, например, секли розгами и кнутом, разрывали на части, привязывая жертву к лошадям. За незначительную кражу в Англии вешали; в Германии, обвинив в колдовстве, несчастных женщин сжигали на костре. В этом отношении законы на Руси нисколько не были суровее законов тогдашних самых просвященных стран. В Уложении была статья и в защиту церкви: "Буде какой бесчинник пришед в церковь Божию во время святой литургии совершити не даст - и того сыскав допряма, казнити смертию, без всякой пощады". Только при Петре I в России запретили пытки.
В этом же Уложении Алексея Михайловича иностранным торговцам запрещалось вести розничную торговлю. Разрешалась только оптовая, да и то в Архангельске. Кстати, пословица "Делу время, потехе час", принадлежит Алексею Михайловичу, любителю ходить на медведя с рогатиной и соколиной охоты.
Начиная с 1782 года в городах российского государства указом Екатерины II полицейскими функциями начала ведать управа благочиния.
"УСТАВ БЛАГОЧИНИЯ ИЛИ ПОЛИЦЕЙСКОЙ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. УКАЗ НАШЕМУ СЕНАТУ.
Упражняяся в снабдении разных частей государственного управления потребными учреждениями, видели МЫ из многих опытов, что для споспешества доброму порядку, удобнейшего исполнения законов, и для установлений до сего затрудняемых, настояла крайняя необходимость дать городам НАШИМ устав благочиния или полицейской. Уважении сии убедили НАС, соверша первую часть помянотого устава, издать оную для надлежащего исполнения, о рождении покуда с помощью Божиею предуспеем окончить и прочия за сим последующия; чего ради при сем тот устав Сенату НАШЕМУ доставляем.
На подлинном подписано собственною ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА рукою тако: ЕКАТЕРИНА В Санкт-Петербурге Апреля 8 дня 1782 года".
Устав благочиния вводил в городах должность полицеймейстера, деление города на части, кварталы с указанием количества домов в каждой части и квартале и определял права и обязанности должностных лиц.
"...30. Управа благочиния долженствует во первых иметь бдение, дабы в городе сохранены были благочиние, добронравие и порядок; второе, чтоб предписанное законами полезное повсюду в городе исполняемо и сохраняемо было, в случае же нарушения оных управа благочиния по составлению дела, несмотря ни на какое лицо, всякого должна приводить к исполнению предписанного законами; в третьих, управа благочиния одна в городе право имеет приводить в действие повеления Правления, решения Палат и прочих судов, и чинит отказы домов и мест в городе, предместье и на городских землях.
32. Управа благочиния долженствует наблюдать, дабы никто запрещенным не торговал в городе и через межу города не возил запрещенного.
33. Управа благочиния должна иметь сведение о торговых ценах в городе всякого рода хлеба и харча, и о сем по прошествии каждого месяца делать записку, и вносить в особливую на то книгу, дабы всегда по ней справиться можно было, по какой цене в которое время в году хлеб состоял.
34. Управа благочиния имеет так же прилежное смотрение, что в городе везде меры и весы были верные, исправные и заклейменные, за лживые же чинить взыскание по законам.
35. Управа благочиния бдение имеет, чтобы в городе никто беглых не принимал, не держал и не укрывал.
36. Управа благочиния в ведомстве своем имеет дороги, улицы, мосты и переправы в городе и предместье и в городской земле, и прилагает неусыпно старание и попечение, чтоб дороги, улицы, мосты и переправы через реки и воды, где есть, в таком исправном состоянии и содержании были, чтоб проезжим не было ни остановки, ни опасности."
В разделе "Д" Екатерина II дает наказ управе благочиния.
"41. Да пребудет зерцалом управе благочиния в рассуждении обязанности взаимной граждан между собою.
Правила добронравия.
I. Не чини ближнему, чего сам терпеть не хочешь.
II. Не токмо ближнему не твори лиха, но твори ему добро колтко можешь.
III. Буде кто ближнему сотворил обиду личную, или в имении, или в добром звании, да удовлетворить по возможности.
IV. В добром помогите друг другу, веди слепого, дай кровлю не имеющему, напой жаждущего.
V. Сжалься над утопающим, протяни руку помощи падающему.
VI. Блажен кто и скот милует, буде скотина и злодея твоего спотыкнется, подыми ее.
VII. С пути сошедшему указывай путь.
Правила обязательств общественных.
VIII. Муж да прилепится к своей жене в согласии и любви, уважая, защищая, и извиняя ея недостатки, облегчая ея немощи, доставляет ей пропитание и содержание по состоянию и возможности хозяина.
IX. Жена да пребывает в любви, почтении и послушании к своему мужу; и да оказывает ему всякое угождение и привязанность аки хозяйка.
X. Родители суть властелины над своими детьми, природная любовь к детям предписывает им долг дать детям пропитание, одежду и воспитание доброе и честное по состоянию.
XI. Дети долг имеют оказывать родителям чистосердечное почтение, послушание, покорность и любовь, и служить им самым делом, словами же и речами отзываться об них величайшим почтением, сносить родительские поправления и увещания терпеливо без ропота, и да продолжится почтение и по кончине родителей.
XII. Качества определенного к благочинию начальства и правила его должности.
1. Здравый рассудок.
2. Добрая воля в отправлении порученного.
3. Человеколюбие.
4. Верность к службе ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА.
5. Радение о должности.
7. Честность и безкорыстие.
XIII. Правой и равной суд всякому состоянию.
XIV. Дать покровительство невинному и скорбящему.
XV. Воздержание от взяток; ибо ослепляют глаза и развращают ум и сердце, устам же налагают узду.
Первым полицмейстером города назначили титулярного советника Селецкого с окладом в двести пятьдесят рублей и двух частных приставов, подпоручиков Любарского и Занаревского, с окладом по сто пятьдесят рублей каждому. Кроме того, в штат полицейского участка входили служивые люди и канцелярия. При том же градоначальнике А.А. Дашкове после Селецкого в должности полицмейстера побывали Гаундринг, затем Шабельский, а с 1803 года Фролов.
При прогрессивном и деятельном градоначальнике бароне Б.Б. Кампенгаузене, в состав полицейского управления входило три частных пристава: Каменский, Мохов, Гранов, пять низших чинов квартальных надзирателей; при канцелярии, учитывая большое количество иностранцев, проживающих в городе - переводчик. Полицмейстерами назначались Мухин, а с 1808 года Шахматов.
Полицейское управление находилось на Петровской улице в нанятом, довольно ветхом частном домовладении.
В 1823 году единицу полицмейстера дополняли три частных пристава, шесть квартальных надзирателей, двадцать семь бутошников (ночных сторожей) и двадцать один полицейский служитель. Семь буток располагались в разных частях города. Бутошники имелись по всей России и название свое получили потому, что действительно жили в бутках (сейчас произносится будка). Строение представляло из себя каменную или деревянную постройку, обычно поделенную перегородкой пополам. Внутри находилась русская печь, занимавшая значительное пространство. Выглядели будошники выразительно: кожаная каска с круглым шишаком, при поясе тесак, в руках алебарда. Форма из грубого солдатского сукна с красным воротником. Наши герои были грубы и невежественны, и за помощью к ним старались не обращаться, хотя, как с представителями власти, считались. Будочник считался нижним чином городской полиции, во второй половине 19 века заменен городовым. Алебарды отменены в 1856 году после коронации Александра II.
Об одной такой будке, уже значительно более поздних времен, рассказывает Александр Павлович Чехов в "Записках старого туриста":
"Не очень многие из старожилов помнят несуществующий ныне памятник, дававший некоторое понятие о распределении полицейских постов. На углу Большой улицы (ныне Ленинская) и бульвара, на том месте, где теперь находится магазин братьев Бештавовых (пустопорожнее место напротив магазина "Мелодия" О.Г.), стояла некогда очень памятная мне четырехугольная каменная будка, слегка выступающая вперед на тротуар. Это была грязная полицейская будка, в которой проживал местный блюститель порядка с семьей. Я каждый день ходил мимо этого здания и потому был хорошо знаком с обстановкою городового. Жена его была, вероятно, прачкой: я всегда ее видел либо в будке, либо на улице около будки, наклоненной над корытом, из которого она выливала мыльную воду прямо на середину улицы"
С целью обеспечения порядка на улицах города учредили специальные правила караула в ночное время, которые с незначительными сокращениями приводятся ниже и которые дают интересное представление о быте горожан, живущих в прошлом веке.
1. В видах предупреждения от опасности в пожарном отношении, а также для содействия полиции в деле предупреждения преступлений, утверждается городской караул в городе Таганроге.
2. Пешие караульные в числе около 30 человек и конные стражники в числе около 13 человек, комплектуются из лиц совершеннолетних, физически сильных (по виду), не состоящие под следствием или судом, не опороченные судебными приговорами за предосудительные действия и проступки и, преимущественно, из нижних чинов запаса или отставных... 4. Пеший караульный и конный стражник должен быть снабжен за свой счет платьем, а конный стражник должен содержать за свой счет в исправности лошадь. За счет городской управы караульным и стражникам отпускаются отличительные головные уборы и огнестрельное оружие, последние в том случае, если городской управой будет признано желательным вооружить городовой ночной караул.
Кроме того, караульный и стражник при исполнении службы должен иметь при себе выдаваемым городскою управою свисток, номерную бляху и книжку, которая должна заключать в себе:
а) Расписание часов горения уличных фонарей;
б) Список домовладельцев участка;
в) Настоящие правила и г) Чистые листы для вписания замечания лиц, надзирающих за исправным исполнением караульным своих обязанностей по службе...
7. Караульный стражник, приняв участок, должен первым делом ознакомиться с названиями улиц, фамилиями домовладельцев, знать, где живут в его участке врачи, повивальные бабки, водовозы и где находятся приемные покои и аптека.
8. Караульный и стражник должны обращать внимание на целость дверей, замков, окон в домах и лавках...
10. Во все время ночной службы караульные и стражники обязаны перекликаться между собой через каждые четверть часа посредством одного продолжительного свистка. В случае необходимости призвать на помощь соседнего караульного дается два коротких свистка, при экстренной надобности караульным дается три коротких свистка.
11. При пожарах караульный обязан поднять тревогу, разбудить жильцов горящего дома и принять меры по тушению пожара и вызову всех водовозов и пожарную команду.
12. Из своего участка караульный не имеет право отлучаться ни под каким видом.
13. Караульный или стражник должен наблюдать за всеми проходящими, спрашивать и задерживать всех подозрительных лиц.
14. Буйствующих, пьяных и бегущих караульный или стражник обязаны передавать в полицейский участок. Кроме того, караульный и стражник обязаны больных, не могущих самостоятельно передвигаться или упавших, препровождать в полицию. Следить за поведением извозчиков, не допуская грубость по отношению к пассажирам. Пьяных извозчиков передать в полицию. Следить за своевременным зажиганием и гашением уличных фонарей.
В двадцатых годах 19 века в штат полиции дополнительно ввели должность пристава следственных дел, которая, однако, в дальнейшем не встречается, зато в 1853 году появился пристав гражданских и уголовных дел. Появились также становые приставы в Троицкой волости, греческих хуторах и третий во владенческих имениях. Таганрогское градоначальство в 1870 году населяло 47 тысяч жителей и, кроме Таганрога, включало около пятидесяти населенных пунктов.
Полицейская команда составлялась из нестроевых солдат военного гарнизона. "Можно себе представить, что это была за полиция из неспособных нижних чинов" - пишет П.П. Филевский. Полицейской команде утвердили форму: кожаная лакированная каска, к ней прибор "чешуя" (твердые, нашитые пластинки, защищают головной убор); мундир и брюки темно-зеленого сукна с красным воротником и медными пуговицами; щит медный, тесак (широкий, обоюдоострый клинок до семидесяти сантиметров длиной), ножны и портупея, а для караульного алебарда.
В шестидесятых годах 19 века городскую полицию возглавлял подполковник Е.А. Егоров. Обязанность пристава гражданских дел исполнял коллежский асессор А.Д. Акимов, уголовных дел коллежский регистратор А.Д. Новицкий, секретаря действительный статский советник В.С. Мато. В штат входили также столоначальники, архивариус, казначей, служащие, ратманы. Должности частных приставов исполняли: П.Н. Неотаки, М.Е. Сидери, В.А. Шишмарев, которым подчинялись семь квартальных надзирателей, не сельских. Городская жандармерия, начальником которой являлся барон Н.И. Клейст, относилась к военному ведомству.
Полицмейстер города Егор (Георгий) Антонович Егоров родился в 1808 году. Имел чин подполковника. В 1848 году в семье родился сын Леонид, известный впоследствии как способный художник и хороший скульптор. Его барельефами и скульптурами украшены многие дома города. Бескорыстный по натуре, жил бедно и умер в 1900 году от атрофии мозга.
Сам полицмейстер, бравого вида и добродушный по натуре человек, не утруждал себя досконально вникать в канцелярскую переписку своего учреждения, доверяя его чиновникам. Воспользовавшись незлобивым характером полицмейстера, сослуживцы однажды подшутили над ним. При отсутствии железных дорог осужденные к каторжным работам шли к месту назначения этапом. Таганрог, имея пересыльную окружную тюрьму, был одним из пунктов, где пересыльные пересчитывались, пополнялись новыми каторжниками и после оформления нового посписочного документа отправлялись дальше. Вот пример, как должен пополняться список пересыльных арестантов после очередного их появления в Таганроге: трое ссыльнокаторжных, трое ссылаемые в Сибирь по суду, шесть человек ссылаемых по приговорам общества. Ссыльно-каторжные обычно состояли из арестантов, прибывших ранее и находящихся в местной тюрьме по причине лечения в тюремной больнице. Будучи в подпитии и находясь в прекрасном настроении, один шутник из писарей в этапный список одним из первых внес таганрогского полицмейстера Егорова. Полицмейстер, как обычно, не вникая в подробности, с легкой руки бумагу подписал. Колонна арестантов двинулась в путь и через некоторое время достигла следующего пересыльного пункта Бахмута. Стали делать проверку и выяснилось, что один заключенный под фамилией Егоров, значащийся по списку первым, отсутствует. Сообщили в Таганрог и полицмейстера вызвал к себе в кабинет градоначальник города, контр-адмирал М.А. Лавров. Как же это, дружочек, получилось? добродушно обратился к смущенному полицмейстеру градоначальник, - зачем вы, Егор Антонович, пьяниц держите?
- А где же вы трезвых найдете, Ваше превосходительство, - нашелся полицмейстер, - человек он исправный, осознал. На том и кончилось. Умер Егор Антонович Егоров уже в чине полковника в 1880 году на 73 году жизни от отека легких.
Через шесть лет персональный состав полицейского управления, начиная с полицмейстера и кончая частными приставами, полностью сменился. Место полицмейстера занял штабс-капитан И.Г. Кузовлев. Остальной состав: секретарь - коллежский регистратор Сергей Тимофеевич Тимофеев, пристав первого участка губернский секретарь Тимофей Мефодьевич Махнёв, второго участка штабс-капитан Николай Павлович Корсак, третьего участка - титулярный советник Степан Климович Мамонтов. Помощники приставов коллежские регистраторы Трофим Васильевич Живов, Андрей Матвеевич Анохин; губернские секретари Виктор Александрович Аверин, Иван Андреевич Анастасов и титулярный советник Павел Александрович Петрошевич.
Приступив в 1882 году к исполнению своих обязанностей, двенадцатый градоначальник города Павел Алексеевич Зеленой со слов П.П. Филевского "нашел неудобным для того и удовлетворительного исполнения существовавший в то время штат здешней полиции, и потому в том же году поручил полицмейстеру П.А. Лохвицкому, назначенному вместо И.Г. Кузовлева, составить проект штата полицейского управления таганрогского градоначальства" Штат Высочайше утвердили первого мая 1884 года. Годовое жалование полицмейстеру вместе с разъездными довели до 3100 рублей. Содержание полиции в размере тридцати трех тысяч рублей ложилось в основном на плечи города. Кроме того, пожарная команда переходила в ведение полицмейстера.
Петр Андреевич Лохвицкий, из гражданских, отличался высокой эрудицией, корректностью и интеллигентностью, много времени уделял благоустройству города. С энергией и любовью занимался засаждением улиц города деревьями. В 1888 году по его предложению сквер с памятником Александру I обнесли металлической оградой.
В 1912 году полицейское управление располагалось по Соборному переулку, 24. Здесь же помещался городской комитет по квартирному довольствию войск. С 15 мая 1915 года управление вместе с типографией и окружным распределительным управлением по земельным делам заняли дом, принадлежащий жене таганрогского купца Симоновича на углу Чеховской улицы и Дворцового переулка (Чехова, 30). Через дорогу, по левой стороне Дворцового переулка, располагался первый полицейский участок. Второй участок находился по улице Чехова, 123, а третий, утвержденный в 1909 году, из дома Псарулаки перешел на четную сторону Петровской улицы, за тюрьмой. Первый участок возглавлял пристав, коллежский асессор С.Ф. Лозин, второй пристав, коллежский асессор А.Х. Титов, третий пристав, коллежский асессор А.Ф. Линьков. Сыскное отделение помещалось в одноэтажном доме по Чеховской улице, 61, принадлежащий мещанину М.С. Бештавову. В штат служащих полицейской команды на котельном и металлургическом заводах были включены помощник пристава, два старших околоточных надзирателей и двадцать городовых, содержащихся за счет предприятий. В 1916 году после начала работы Русско-Балтийского завода на нем разрешили учредить полицейскую охрану. Она состояла из одного помощника пристава, двух конных урядников, восьми конных стражников и четырнадцати пеших.
Как-то урядник В. Нечаев задержал на территории завода крестьянина Федора Терещенко, пытавшегося скрыться с похищенным ящиком железных гвоздей, весом в пуд. Федору это не понравилось, и через несколько дней он вновь явился на завод и с топором в руках набросился на обидчика- урядника. Последнему удалось несколько уклониться в сторону и удар пришелся по левому плечу, причинив легкое ранение. В. Терещенко арестован и привлекается к ответственности.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
СЫСКНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ИСТОРИЯ КРИМИНАЛИСТИКИ
Наука, изучающая методы расследования преступлений, имеет свою давнюю историю. Криминалистика возникла не сразу и по мере роста преступности брала на свое вооружение все новое, что достигнуто было в области науки и техники. На первом месте долго не находила ответа проблема регистрации лиц, совершивших преступления, по каким-либо признакам. Первоначально преступников отмечали по именам, однако уголовникам ничего не стоило их изменить. Позднее стали привлекать людей, обладающих феноменальной памятью на лица, которые путем осмотра заключенных указывали на их причастие к ранее совершенным преступлениям. Для этого устраивали "парад заключенных", когда они проходили перед человеком, который "фотографировал" демонстрантов, оставляя их образ в своей памяти (рис.64).
Рис.64 Парад заключенных
Пробовали применить рисованные портреты, но это также не устраивало полицию, так как заключенные противились этому, кривлялись и строили рожи. Также не нашло широкого применения фотографирование задержанных - очень трудно было отыскать преступника, перебирая десятки тысяч фотографий. Первый в мировой практике фотоальбом преступников создал знаменитый американский сыщик Алан Пинкертон в 1866 году.
В истории Таганрога, а именно 1 августа 1909 года, в известной студии фотографа С.Г. Шика сделали первые снимки сорока осужденных, совершивших кражи и отбывающих наказание в таганрогской тюрьме. Корреспондент местной газеты с гордостью отмечал, что "отныне фотографии преступников будут храниться в полицейском управлении."
В 1923 году в Советском Союзе произошла реорганизация системы управления органов милиции. Во время ревизии служебных дел и инвентаризации материальных ценностей в Таганроге среди сотен папок упоминаются тринадцать альбомов с фотографиями преступников, а также фотоаппарат и принадлежности к нему. Фотографировал преступников Иван Онуфриевич Лобода, племянник известного в городе купца Ивана Ивановича Лободы, оставившего после своей смерти миллионное наследство. Кроме того, Иван Онуфриевич вел регистрационные книги по учету преступников. Канцелярский служащий французской полиции Бертильон в 1879 году предложил метод, по которому можно "безошибочно отличать одного человека от другого по размерам тела". Обмерив большое количество заключенных, измеряя рост, длину и объем головы, длину рук, пальцев и ступней ног, форму ушей, он убедился, что размеры отдельных частей тела разных лиц могут совпадать, но размеры четырех, пяти частей тела одновременно не будут одинаковы. Он подсчитал, что если у человека сделать четырнадцать измерений, то вероятность составит 286.435.456 к одному.
В дальнейшем Альфонс Бертильон разработал систему регистрации карточек с данными измерений преступников, что позволило за несколько минут установить личность арестованного, если он попадался в руки полиции вторично. Метод "бертильонажа" приняли на вооружение во многих странах мира, однако просуществовал он недолго. Независимо друг от друга, почти одновременно, два человека пришли к идее использования отпечатков пальцев рук для идентификации. Один из них служащий британской администрации в Индии Вильям Хершель, другой - шотландский врач Генри Фуле, работающий в токийской больнице. Они пришли к выводу, что рисунок линий на пальцах не изменяется со временем и является знаком Божиим каждого человека. Известно это было еще в древнем Китае и Японии, где использовали отпечатки пальцев в документах вместо подписи. Произошел переворот в криминалистике и "бертильонаж" уступил дорогу дактилоскопии. В царской России дактилоскопические кабинеты первоначально утвердили во всех крупных тюрьмах к началу 1907 года. Центр по хранению дактилоскопических карточек оборудовали в Санкт-Петербурге. Первого преступника в России, осужденного в октябре 1912 года судом присяжных за убийство, выявили по отпечаткам пальцев, оставленным им на куске дерева.
С ноября 1908 года сыскное отделение начинает функционировать в Таганроге. Этому предшествовало заседание комиссии под председательством начальника войск города. Вот некоторые выдержки из протокола номер четыре от 28 января 1908 года.
"... Под председательством господина начальника войск города Таганрога, комиссия из представителей городского общества по сбору денег на предмет улучшения полиции в качественном отношении, после обмена мнений в офицерском собрании пришла к следующему заключению:
Одобрить представленный И.О. полицмейстера проект устройства в Таганроге сыскного отделения. Уполномочить его пригласить рекомендованных им старших и младших агентов и выдавать им ежемесячно по пятьсот рублей на уплату жалования, на страхование и вооружение агентов.
Учредить на собранные деньги в городе Таганроге сыскное отделение, на которое ассигновать на предстоящий год шесть тысяч рублей. В состав сыскного отделения входят: начальник с жалованием двести рублей в месяц и два агента с жалованием по семьдесят пять в месяц и единовременное пособие на вооружение этих агентов в семьдесят пять рублей каждому. На застрахование начальника и агентов, первого на три тысячи рублей, вторых по одной тысяче рублей каждого на случай смерти, или потери трудоспособности четыреста рублей. Довести численность городовых до ста человек, прибавив к ним тридцать человек временно нанятых по двадцать пять рублей в месяц."
Бывшего пристава первого участка Облакевича направили в Санкт- Петербург, где он изучал специальные курсы по сыскному делу. Вернувшегося из командировки пристава утвердили при городской полиции. Через год он уже был произведен в есаулы. В 1912 году его место занял Я.Н. Блажков, ранее занимавший подобную должность в ростовском округе.
Еще при Облакевиче полиция впервые в своей практике приобрела в Германии для розыскных целей двух собак-сыщиков. Одна из них по кличке Рольф обратила на себя особое внимание своими изумительными способностями идти по следу. Рольф уверенно находил преступника "даже в другом конце города", что особенно умиляло жителей, "даже по прошествии нескольких дней"
Постепенно набирала силу судебная медицина, судебная токсикология, научная баллистика, другие прикладные предметы. Долго, например, при расследовании преступлений не могли определить: красное пятно, обнаруженное на месте преступления, - кровь или краска? Затем столкнулись с проблемой, чья кровь - человека или животного? В последние годы много внимания уделяют запахам и даже берут их с места преступления помещая в специальный герметический сосуд. Ученые утверждают, что по запаху человека можно установить его возраст, пол, расу, здоровье и даже район проживания.
Знали ли чины таганрогской полиции обо всех этих изысканиях в области криминалистики и тонкостях розыскного дела? Нет. Небольшой пример подтверждает это.
ТЫСЯЧА СЕРЕБРЯНЫХ МОНЕТ
На окраине Таганрога одна пожилая женщина в течении пятнадцати лет успешно содержала небольшой, но хорошо посещаемый кабак. Пятнадцати- и двадцатикопеечные монеты она не тратила, а откладывала в холщовый мешочек, который хранила в сундуке. Каждый вечер, доставав заветный сверток, Ульяна клала в него монетку, а то и две, и, перекрестившись, шептала: "Слава тебе, Господи, еще один день прошел", и задув керосиновую лампу, ложилась спать. Поднявшись по лестнице на чердак и проделав в крыше отверстие, воры в отсутствии хозяйки дома спустились в комнату, взломали у сундука замок и похитили драгоценный мешочек. По словам Ульяны, в нем содержалось тысяча сто рублей серебром.
Кроме следов сапог, оставленных на сырой земле после прошедших дождей, больше ничего не говорило о людях, совершивших преступление. По прошествии нескольких дней подозрение пало на несовершеннолетних Владимира Кравченко, Михаила Мазуренко и Егора Богатырева. Они купили себе обновы, один приобрел хорошие сапоги, другой гармонику, в общем, парни зажили. Как-то раз подозреваемые, подгулявши, дразнили бабку Ульяну:
"На крыше сделали дыру,
И у бабы украли мы деньгу."
Полиция примерила сапоги Кравченко со следами, оставленными злоумышленниками на земле и "как будто пришлось". Кража произошла в 1889 году и криминалистика, как наука изучающая методы расследования преступлений, только набирала силы. Полиция посчитала, что имеется достаточно доказательств, чтобы признать вину обвиняемых, У суда, однако, существовало другое мнение. Судья решительно заявил, что нет ясных улик для обвинения представших перед судом и подвергает сомнению также возможность накопительства такого огромного количества серебряных монет потерпевшей, содержательницей кабака. Подсудимых оправдали. Полиции неизвестны были такие элементарные для наших дней приемы, как идентификация преступников по отпечаткам пальцев, розыск при помощи розыскных собак, изготовление слепков обуви со следов, оставленных преступниками на земле. Обладая соответствующими знаниями, полиции не составило бы никакого труда обнаружить и уличить преступников. В 1908 году в Таганроге произошел трагический случай, при котором от огнестрельных ранений погибли люди. Преступников из-за несовершенства методов расследования на тот период не нашли. Свидетельских показаний очевидцев, присутствующих на месте преступлений, оказалось явно недостаточно. Как это произошло, рассказывается ниже.
ОНИ ТАКОГО НЕ ЗАСЛУЖИЛИ
В далеких 1834-1835 годах в семье купца Ножникова родились двое сыновей. Один из них, Иван, впоследствии крупный лесопромышленник, имел обширные склады на лестной бирже и там же, по правой стороне, два небольших дома, оцениваемые в три тысячи рублей. В них размещались жилые, конторские и другие вспомогательные помещения. Сам Иван Ножников с семьей проживал в полутораэтажном здании на Греческой улице, 76 (ныне 90 - редакция газеты "Таганрогская правда").
Иван Николаевич являлся потомственным почетным гражданином города Таганрога, избирался гласным думы; более тридцати лет состоял членом учетного комитета таганрогского отделения государственного банка и членом коллегии судей. В 1911 году награжден орденом св. Станислава второй степени.
Брат его, Михаил Николаевич, занимался скупкой хлеба. Дважды женат. Первая жена Вера Харлампиевна (по другим сведениям Евграфовна) Медведева, дочь купца, умерла от чахотки в возрасте двадцати девяти лет. Агрепина Ивановна Минченко, дочь пономаря, в том же году стала второй женой Михаила Ножникова, обвенчавшись в Митрофаниевской церкви. От последней жены в семье родились сыновья Леонид, Гавриил и Евгений. У Евгения в дальнейшем родился сын Михаил.
Братья неустанно трудились и приумножали капиталы, что всегда привлекало нездоровое внимание всякого рода нечестных людей. Летом 1894 года в дом Ивана Ножникова по Греческой улице забрались воры. Было два часа ночи. Через незапертую дверь черного хода злоумышленники зашли в дом и по лестнице поднялись на второй этаж. Из кладовой забрали теплое пальто, шубу, галоши и кавказские войлочные сапоги. Затем, неслышно опустившись на террасу, взломали окно и через него проникли в освещенную уличным фонарем столовую. Открыв массивный, красного дерева буфет, начали складывать в мешок столовое и чайное серебро. Производимый ими шум услышал проснувшийся лакей и своими криками поднял в доме тревогу. Злоумышленники вынуждены были бежать, но предварительно один из них сделал три неприцельных выстрела в сторону лакея и промахнулся, и тот успел выскочить в коридор. Воров через некоторое время задержали. Ими оказались недавно выпущенные из тюрьмы, до этого несколько раз отбывавшие заключение Радевич и Седов. Первого приговорили к восьми, второго к десяти годам лишения свободы с ссылкой на каторжные работы.
Михаил Ножников, проживающий с семьей по Кладбищенскому переулку в доме сорок девять, заявил в полицию, что в ночь на 12 октября 1899 года из железной кассы, так ранее назывался сейф, неизвестный или неизвестные похитили пятьсот семьдесят рублей. Запоры на ящике оказались целыми и невредимыми, никаких (?) следов взлома обнаружено не было. Вора не нашли. При доме имелась контора и обширное подворье, куда крестьяне из окрестных деревень свозили зерно для продажи. Нечетная сторона Кладбищенского переулка, на которой находился дом Ножникова, застроена до самого моря. Правая, четная сторона, в промежутке между Александровской и Митрофановской улицами имела всего несколько домов, стоящих с отрывом друг от друга. Далее находился сенной базар, на котором устраивались сезонные скотские ярмарки. Вокруг кладбища, в непосредственной близости от него, городская управа запрещала строить дома, и по Кладбищенскому переулку их было четыре, среди них большая ветряная мельница. В 1908 году Таганрог жил по поясному времени, строго придерживаясь отсчета по Гринвичскому меридиану. Было семь часов и темнота в этот сентябрьский вечер наступила около получаса назад.
В конторском помещении дома Ножниковых находился Михаил Ножников - хозяин, его младший сын Евгений и доверенный драгиль Петр Борисенко. В соседней комнате, дверь которой была открыта, Агрепина Ивановна с двухлетним внуком на руках и нянькой, девочкой пятнадцати лет, пили чай. В прихожей сидело несколько крестьян, ожидающих расчета за проданный хлеб. Среди них, завладев вниманием присутствующих, дворник рассказывал городские новости. Двери и окна в доме распахнуты, а во дворе вокруг подвод крутилось около двадцати крестьян. Разбившись на кучки, они вели негромкий разговор. Неожиданно в контору вошли четверо неизвестных с окриком: "Никому не двигаться" Лица до самых глаз повязаны белыми платками. У двоих в руках угрожающе поблескивали револьверы. Подойдя к Ножникову, один из нападающих достал у него из кармана, как в последствии выяснилось, 1600 рублей и потребовал ключи от железной кассы, в которой хранились на этот момент крупные суммы денег. Хозяин запротестовал и, став на пути к кассе, с силой оттолкнул грабителя. Другой, стоящий рядом, стал стрелять из маузера во всех присутствующих. Первым зашатался и упал отец, потом сын Евгений и, наконец, драгиль Борисенко. Услышав стрельбу, из соседней комнаты с ребенком на руках выбежала жена Ножникова, стала между бандитами и начала умолять не убивать и забрать что есть в доме и кассе. Убийцы выскочили из дома и, воспользовавшись всеобщим замешательством и темнотой, бежали в сторону сенной площади.
Раненых немедленно доставили в больницу Зака в Соборном переулке. Сквозные раны в области сердца оказались смертельными и, несмотря на усилия врачей, Михаил Николаевич не приходя в сознание умер в ту же ночь. Сын Евгений, промучившись несколько часов, скончался на следующий день. Та же участь постигла и драгиля Борисенко.
После отпевания в Митрофаниевской церкви, отца и сына похоронили на городском кладбище. Несмотря на энергично принятые меры и длительные розыскные работы, полиция преступников не обнаружила "не оказалось свидетелей, которые могли бы опознать преступников". А свидетели были - валявшиеся гильзы, пули в теле погибших, отпечатки пальцев на металлической поверхности сейфа. Язык молчаливых свидетелей был красноречив каждое оружие оставляет неизгладимый след на выстреленной из него пули. Впервые на это обратил внимание англичанин Генри Годдард в 1835 году, когда заметил на пуле, поразившей пострадавшего, своеобразный "выступ" В отдаленном, мрачном жилище одного из подозреваемых, Годдард обнаружил форму для литья свинцовых пуль, которая имела углубление, совпадающее с выступом на пуле. Захваченный врасплох владелец формы признался в убийстве.
В 1860 году американский полицейский по гильзе от двуствольного револьвера нашел убийцу своего товарища. Патрон второго ствола при осмотре имел пыж, для изготовления которого использовался тот же номер газеты при одноименном названии. Именно эта улика и заставила виновного признаться в убийстве.
После первой мировой войны пионер судебной баллистики, служащий бюро генерального прокурора Чарльз Уайт собрал 1500 образцов американского и европейского огнестрельного оружия. Изучив их устройство, а также технологию изготовления пришел к выводу: каждая выстреленная пуля помимо сведений о калибре и нарезке носит отпечаток, по которому, как по отпечатку пальцев, можно безошибочно определить, из какого оружия произведен выстрел. Он исходил из того, что режущий инструмент за время прохода по каналу ствола при нарезке направляющих канавок оставляет неровности, не поддающиеся никакой закономерности, за счет постоянного износа режущей кромки резца. Сравнительный микроскоп, изобретенный в 1925 году, позволяет одновременно наблюдать и делать фотографические снимки двух пуль: обнаруженной на месте преступления и контрольной, выстреленной в лабораторных условиях из оружия предполагаемого преступника. Не только в 1908 году, когда произошло убийство нескольких человек в доме Ножниковых, но и многие последующие годы, в Таганроге об идентификации оружия по следам, оставленным на выстреленных пулях, не знали.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ТЫСЯЧА И ОДНА ОБЯЗАННОСТЬ
Своим указом Екатерина II дала властям широкие полномочия, необходимые для сохранения на местах "благочиния, добронравия, порядка" и в то же время расширяла круг обязанностей чинов полицейского управления. Спектр обязанностей полицейской службы значительно возрос, и на некоторые из них обратим внимание читателей.
После изобретения кинематографа на экранах замелькали кадры порнографического содержания, подрывающие нравственные основы общества. Полицмейстер настолько ревностно следил за содержанием картин, что после предварительного просмотра кинематографических лент, имеющих недозволенный характер, отдавал приказ об изъятии из проката, даже тогда, когда билеты уже в карманах посетителей. Публика роптала, высказывала большое недовольство, а хозяин нес непредвиденные убытки.
Подвергались предварительному прослушиванию музыкальные произведения, записанные на граммофонных пластинках, проигрываемых в общественных местах: пивных, кабаках и постоялых дворах. Право же иметь граммофон в питейных заведениях решал сам наказной атаман Области Войска Донского. Если граммофон находился в месте, где затруднен или исключался постоянный надзор за содержанием исполняемых произведений, владелец получал отказ. В случае самовольной установки виновный подвергался штрафу и лишался права навсегда иметь граммофон.
Много хлопот городовым доставляли бродячие бездомные животные и падаль на улицах, бульварах и площадях. Домашняя скотина, свободно разгуливающая не только на окраинах, но и в центре города, приносила много неприятностей. Как можно умудриться чужой корове забраться в чужой подвал и за ночь, как уверяет пострадавшая хозяйка погреба, съесть четыре пуда картофеля?
Как-то в полицейский участок забрел неизвестно кому принадлежащий гусь. Дежурный надзиратель немедленно составил протокол с подробным описанием примет приблудившейся птицы и отправил документ в соседний участок. Те, ознакомившись, в свою очередь переслали его в следующий. Тем временем несчастный гусь, посаженный в сарай полицейского участка, через несколько дней околел от голода и отсутствия воды.
Покрываясь постепенно многочисленными штемпелями подписями и всевозможными пометками, протокол побывал во всех участках города и вернулся наконец в руки надзирателя того участка откуда начал свой путь Удовлетворенный исполненным долгом, послюня кончиком языка грифель чернильного карандаша надзиратель сделал последнюю запись: "Означенный по сему гусь еще в середине прошлого июня погиб"
Особенно досаждали вечно хрюкающие обжоры, в поисках пищи бесцеремонно и нагло разгуливающие везде и перекапывающие рылом огромные участки земли. Разлегшись в самых неподходящих местах, вызывали недовольство прохожих и открытое негодование извозчиков. В январе 1916 года в своем сарае оставшись без присмотра преждевременно разрешилась от бремени солдатка Евдокия Чемикосова. Пока Евдокия находилась в бессознательном состоянии несчастный ребенок, только народившийся на свет, был заживо съеден свиньями. В конце концов такое свинство не выдержали жители одного из районов города и обратились с жалобой в городское управление:
"Соборный переулок в районе между Митрофаниевской улицей и Мясницкой площадью представляет из себя какое-то отхожее место, в последнее время буквально запруженное свиньями всевозможных пород и возрастов, беспрепятственно разгуливающими с утра до вечера. Чуть ли не каждый соседний двор и улица обращены в свинюшник и издают невыносимое зловоние. Свиньи вырывают камни, положенные на дорожных переходах, подрывают забор и деревья. Просим принять меры, не откажите нашей просьбе и не доводите нас до необходимости кричать "Караул! Спасите! Свиньи в городе одолели".
В 1916 году с продовольствием стало туго и стада свиней появились даже на Николаевской улице и соборной площади. Дума обратилась к хозяйкам с просьбой следить за своей скотиной, чтобы городовым не приходилось загонять их в пожарный или санитарный двор, как это делалось в старое, доброе время. Затем выработало обязательное постановление. Пойманные свиньи отправляются на санитарный двор, где держатся три дня, после чего, если хозяин не объявится, свиньи убиваются и отправляются в благотворительные учреждения.
Интересно отметить, что при Советской власти во времена НЭПа буквально в каждом дворе содержалась какая-нибудь живность и при отсутствии достаточных условий по их содержанию и надзора она свободно проникала на улицы находя новых хозяев. Нередко в местной газете "Донская правда", а затем в "Таганрогской правде" можно было прочитать объявления о приблудившихся домашних животных и птицах, хозяева которых разыскиваются. Только в первых числах ноября месяца 1931 года в "Таганрогской правде" поместили четырнадцать объявлений о розыске хозяев сбежавшей скотины или просьбой вернуть беглецов:
"Улица Троцкого, 14. Приблудилось две овцы. Старая - черная, молодая - белая. Через неделю считаю своими. А.В. Клименко" "Камышанская, 35. Приблудилось пять индюков. Гончаров. Через неделю считаю своими" "III Интернационал," Ушло два барана. "Коммунстрой" "Приблудился конь гнедой масти. Через три дня считаем своим. Артель инвалидов." "Чеховская, 161. Восьмого ноября вечером сбежала свинья, белая, поросная, полтора года. За утайку буду преследовать по закону." "Чехова, 127. Приблудился бугай. Немедленно заберите" Тут уж не до вознаграждения. "К.Либкнехта, 127. Пропали кабанчик и свинья. За утайку буду преследовать по закону"
Не утруждая себя заботами о захоронении павших животных многие жители города не задумываясь выбрасывали падаль на бульвары, площади, сбрасывали с круч, а то и просто на улицы. Воронцовский бульвар, кроме арены для подвигов хулиганов, служил местом для выпаса животных и домашних птиц. Почти вся растительность вытоптана, повреждена свиньями и коровами. В большом сквере, тянувшемся на весь квартал по Гоголевскому переулку между Петровской и Николаевской улицами (ныне Дворец культуры комбайностроителей) царила мерзость запустения. Сквер не убирался или совсем, или очень редко, и стал любимым местом для обывательских коров, которые поели всю траву. Тут же валялись трупы животных издающих сильное зловоние. Полиция с ног сбилась борясь с нарушителями и выискивая виновных.
Показательный случай произошел на одной из улиц, где городовой усмотрел труп дохлой собаки. По этому поводу полицмейстер города через местную газету обратился в городскую думу с вопросом: "Кто должен убирать падаль? На Елизаветинской улице против дома двадцать пять давно валяется дохлая собака и несмотря на двукратное обращение пристава второго участка к смотрителю санитарного двора об уборке падали, последняя до сего времени не убрана" Только через несколько дней, после продолжительных телефонных переговоров между управлением полиции и городской исполнительной санитарной комиссией, околевшую собаку убрали.
Ассенизатора Степана Ермакова подвергли штрафу на сто рублей, с заменой, в случае несостоятельности выплатить такой крупный штраф, арестом на двадцать суток. Лишь за то, что вылил нечистоты на одной из улиц города. В другой раз ночью ассенизатор Иван Балакин вывозил нечистоты со двора фабрики Мошетти. Утром от ворот фабрики вся конная набережная портовой территории оказалась покрытой зловонным месивом. Ассенизатора вызвали в полицейский портовый участок и предложили немедленно очистить загаженную территорию. Пришлось бедняге целый день собирать вонючую грязь да еще расписаться в составленном обличительном протоколе.
Подобную картину рисует местный историк П.П. Филевский описывая времена начала тридцатых годов уже при Советской власти. "До какой степени город запаршивел! Грязь не улицах, грязь во дворах. Есть дворы представляющие сплошной ватерклозет и не где-нибудь на окраине, а в самом центре на Петровской улице, где помещается целый ряд учреждений и магазин, так называемый ГУМ. Вся гуляющая публика, а временами по вечерам ее бывает целая туча, идет испражняться в открытые ворота в огромный двор, другая часть за малым отправлением в Итальянский переулок и на другой день утром тротуар до самого сада Сарматова (находился по Итальянскому переулку. О.Г.) буквально залит, а далее ворот к Греческой улице и загажен"
Да разве мы сами не свидетели, и это свежо в памяти, когда из ворот кинотеатра "Комсомолец" не иссякал зловонный ручеек нечистот. Не замечали,
привыкли, казалось "так и надо".
Когда в 1913 году владелец домовладения по Екатерининской улице господин Грановский упорно отказался очищать от ссора и пыли тротуар и мостовую у своего дома, он был привлечен к материальной ответственности. Его же, оскорбившего околоточного надзирателя Абросимова и наговорившего последнему грубости, привлекли к строгой ответственности. Считалось недопустимым, чтобы в праздники и воскресные дни работали магазины и парикмахерские, и полиция строго следила за этим, дабы не ущемить права продавцов и мастеров.
В 1920 году скорлупой от семян подсолнечников были засыпаны все улицы и бульвары, залы кинотеатров. Пришлось запретить продажу семечек на улицах и лузгание семечек в общественных местах. За нарушение присуждался штраф в размере ста рублей, а за отказ его платить - арест на трое суток.
Немало времени полиция уделяла странствующему люду и лицам не имеющим постоянного места жительства. Босяк, босяку - рознь. Каждый из них индивидуален, имеет собственный уклад жизни и отношение к окружающему. Объединяет их лишь одно - обувка, одеваемая, в лучшем случае, на босу ногу. Это маленькое неудобство они обменяли на нечто большее свободу. Свободу передвижения, свободу мысли, свободу действия. Приятно, проснувшись утром, задать себе вопрос: "Куда сегодня податься?" Благодатные южные и теплые края их привлекали более всего и они забросив котомку за спину отправлялись в неизведанные и далекие края. Изо дня в день преодолевая значительные расстояния шли они вперед, пока не находили пристанище в каком-нибудь приглянувшемся им местечке.
В Таганроге имелось несколько платных ночлежных домов. Три из них располагались на Кузнечной улице в домах (номера домов указаны в старом исчислении): номер три владелец Тихон Лотарев, номер пятнадцать владелец Литовченко, номер шестнадцать владелец В. Мухин; на Гимназической улице в доме сорок один владелец Джаноянц, в Коммерческом переулке в доме тридцать два - владелец Л. Кахцириков, на Александровской улице в доме восемнадцать - владелец Л. Гура и других местах. Посетители в лучших случаях спали на нарах, а то и просто на охапке сена брошенной на землю.
На средства города содержались ночлежки в бывшей крепости оборудованные в оставшихся солдатских ячейках. Они служили приютом для бродячего и бесприютного люда. Открывались осенью и закрывались с наступлением теплой погоды. Зимой помещения ночлежек переполнялись отбросами общества, иногда до пятисот душ. Присмотра за живущими со стороны властей не велось никакого. Ночлежники напивались, дрались, буйствовали, валялись на земле и превращали свои помещения в сараи и конюшни для коров и лошадей. С первого декабря по первое января 1903 года, например, в одной из ночлежек "почивало 1713 человек"
Для питания бедных во второй половине девятнадцатого века специально построили шесть эшоп-столовых, которые стоили казне немало денег (рис.65). В слове "эшопа" корнем служит английское слово "shop" магазин, которое произносится с неопределенным артиклем "a" - "a shop". Так как "столовая" женского рода, то и слово "эшопа" приняло русское произношение. При каждой эшопе находился трактир и располагались они на бойких местах в разных частях города. В гавани. Трактир содержал таганрогский мещанин Семен Федорович Ерохин. На Александровской площади. Владелец трактира таганрогский мещанин Николай Ивановича Симанович. На ярмарочной площади две эшопы с трактирами. Один содержал бахмутский мещанин Григорий Никитович Чаусов, второй Семен Михайлович Ерохин.
Рис.65 Эшопа. Столовая для бедных
Семен Иванович Симанович содержал одну эшопу на Дворцовом переулке; вторая, на выгонной земле, за чертой города, большей частью не работала. Вблизи ограды Архангело-Михайловской церкви по инициативе городской управы, устроили крытый деревянный навес чайную. В ней бесплатно велась выдача неимущему классу "кипятку, чая и сахара" Ежедневно под навесом, и, в особенности в праздничные дни, происходило скопление босяков и повальное пьянство. В воздухе весь день висела отборная ругань, что не раз вызывало нарекания со стороны прихожан, посещающих церковь.
В 1929 году, уже при Советской власти, открыли ночлежный дом по улице Чехова, 131. Селились в нем холостяки, преступный элемент, босяки. Это оказалось настоящим бедствием для жителей близлежащего района. Квартиранты пьянствовали, устраивали скандалы и побоища, воровали в соседних домах. Тут же, на Красной площади, против дома 121 стоял целый ряд лавчонок и мазанок, в которых жили и которые служили рассадником хулиганства и воровства. Ранее открыли ночлежный дом по улице Свердлова, 80. По прямому назначению от обязан служить пристанищем для безработных. На самом деле в нем селились сезонные рабочие приезжающие в город на временную работу, беспризорные, блатной народ, мелкие жулики и карманники вносящие в жизнь ночлежки дебош и хулиганство.
Во время проверочного рейда в 1931 году работники милиции осуществили задержание беспризорных. Их оказалось восемьдесят два человека, из которых школьного возраста 46, остальным за 35 лет. Имелось также несколько детских домов для детей не имеющих родителей и ведущих беспризорный образ жизни. Детдомовцев в городе опасались не только школьники, но и взрослые.
ИВАН НИКОЛАЕВИЧ
Когда появился в городе этот босяк таганрожцы уже не помнят, в городе он почти не бывал, а проводил время и жил в порту. Летом ночевал на пристани, а зимой в ночлежке на портовой территории. Отличался заметной высокой фигурой, с черной окладистой бородой и приятной внешностью. Ходил в поношенном, оборванном костюме и известен был под именем "Иван Николаевич". Фамилию носил Лицин, что многие пытались связать родственными узами, очень близкими, с городским головою и врачом Николаем Александровичем Лициным. Но это несерьезно.
Иван Николаевич обладал спокойным, покладистым характером, никогда не ругался и не буйствовал, хотя имел большое пристрастие к спиртному. Его отличало трудолюбие и чрезмерная честность. Он немедленно откликался на просьбы, не требуя за свой труд вознаграждения и всегда выполнял работу с усердием и охотно. Помогал в доставке ручной клади пассажирам пароходов, с улыбкой благодарил: "Мерси, мадам". Довольствовался тем, что ему давали и никогда не отказывался, если случалось, от подносимой чарки. Когда он появлялся в эшопе слышались возгласы: "Иван Николаевич, милости просим". Лицин степенно подходил и не садясь принимал угощение, после чего тут же отходил. Утром 31 августа 1911 года Ивана Николаевича обнаружили утонувшим в гавани. Покойный страдал припадками и этим объяснили его неожиданное падение в воду.
ЕПИФАН МАЛОВИЧКО
Собственные босяки были на старом и новом базарах. Епифан Маловичко, известный более под кличкой "Феня", досаждал многим хулиганам и свирепствовал на новом базаре. Его долговязую фигуру часто видели, когда он расхлебанной, пьяной походкой шел по рядам, провожаемый ненавистными взглядами торговок. Его не любили за свирепый нрав и буйство, которые он устраивал почти каждый день. Подходя к жене, которая торговала тут же, неизменно требовал деньги на водку.
- Не дам, - закрывая товар объемной грудью и раскидывая руки, кричала жена, зная, что недостойный муж сейчас придет в неистовство. Действительно, Феня переворачивал стойку с овощами и сметал на землю с соседних прилавков все, что там находилось, затем начинал наносить удары жене, совершенно не заботясь об их силе и последствиях. Крики и шум привлекали внимание городовых, которые и препровождали буяна и драчуна во второй участок, там уже знали с кем имеют дело и приводили в чувство.
АНТОН КОТЛЯР
Но кто был Епифан Маловичко по сравнению с Антоном Котляром? Блеющей овечкой перед жерлом огнедышащего вулкана. Они, как мне известно, никогда не встречались друг с другом, свято соблюдали границы застолбованных участков и неписаные джентльменские соглашения. Известный чуть ли не всему Таганрогу Антон Котляр, рослый и обладающий большой физической силой хулиган и босяк, в свои тридцать пять лет держал в страхе и повиновении подонков старого базара. Нередко приведенный за свои буйства в участок он избивал городовых и доставлял им несметные неприятности. Ежедневно напиваясь приходил в бешенство и его боялась не только шпана, но и торговцы, которых он держал в постоянном напряжении.
Особенную ненависть он питал к городовым первого участка, чаще всего по долгу службы доставлявших его в участок. Случилось, что по дороге он разбрасывал по сторонам двух, трех городовых. Как-то совсем озверев, избил двух сопровождавших чинов, перебил нары в кордергарии и буйствовал до такой степени, что его пришлось связать. Это был типичный базарный босяк с задатками русского богатыря и репутацией отъявленного негодяя. Всюду его сопровождала всегда пьяная подружка Анна Жигалова. Вечер шестого сентября 1911 года для многих оказался драматическим, когда Антон Котляр с неизменной Анкой появился в трактире при гостинице "Крымская" на старом базаре. Усевшись за стол парочка потребовала водки. Зная нрав Котляра слуга предупредил:
- Прошу уплатить деньги, хозяин вперед не отпускает.
Подвыпив босяк незаслуженно обругал сидевшую за соседним столом торговку Гончарову, за которую вступился муж. Глаза Котляра налились кровью. Удивленный неслыханной дерзостью двуногой букашки, исполин медленно поднялся, подошел к защитнику и стал безжалостно избивать. Каждый раз, когда пострадавший поднимался, страшной силы удар вновь повергал его на пол. Не выдержав побоев и почти потерявший сознание избитый супруг торговки стал кричать и взывать о помощи. Находившиеся в гостинице люди бросились на выручку и сделали попытку вырвать окровавленного Гончарова из рук обезумевшего Котляра. Увидев многочисленных противников Антон Котляр схватил бутылку нанося ею удары налево и направо. Когда бутылка разлетелась на мелкие кусочки Котляр вооружился стулом и продолжал побоище. Владелец гостиницы послал за полицией. Прибежал городовой, но Котляр набросился на него с кулаками, умудрился выхватить из его ножен шашку и размахивая ею, ругаясь и хрипя от злости стал наступать на публику. Народ шарахнулся назад. Оставшись без шашки городовой выхватил из кобуры револьвер и видя, что противник пытается ударить его остро отточенной шашкой, выстрелил. Раненный в грудь Антон Котляр пошатнулся и выпустил шашку, но не унялся, а стал швырять стулья и бутылки. Прибежал второй городовой, но Котляр опять умудрился выхватить из ножен шашку и размахивая, хотя силы заметно стали оставлять его, двинулся вперед.
- Убейте зверя, он не угомонится, - кричала публика. Видя грозящую всем опасность, городовые произвели в сторону Котляра еще два выстрела, после которых он замертво свалился на пол.
Во время битвы сожительница Котляра все время мешала городовым и всячески препятствовала его аресту. Набросившись на одного городового она нанесла ему побои, исцарапала, сорвала погоны и изломала ножны шашки. С большим трудом городовым удалось справиться с озверевшей мегерой. В наступившей тишине яснее проступила картина страшного разрушения и учиненного погрома. Разбитые столы и стулья, битая посуда и бутылки, поврежденные стекла окон. Ножны шашек, шнуры от револьверов, погоны, рубашки городовых, оказались сорванными и изорванными. Лишь через десять месяцев разбиралось дело Анны Жигаловой. Окружным судом ее приговорили к шести месяцам тюремного заключения.
ЗАЛЕТНЫЙ
Летним днем у пивной лавки, что недалеко от пожарной команды на Александровской улице, появился пьяный до невменяемости субъект. Ранее его здесь никто не видел. Он заказал пива, громко болтал всяческий вздор, а когда хозяин потребовал уплатить, так на него разобиделся, что стукнул кулаком по стойке. Удар оказался настолько силен, что массивная доска в нескольких местах треснула, а горшок с цветами подскочил вверх, упал на землю и с грохотом разбился. Затем скандалист учинил погром, побил посуду, разогнал всех посетителей и пытался отколотить владельца заведения. Бедному хозяину едва удалось выскочить на улицу. Потоптавшись в дверях буян немного задержался, а затем подскочив к ближайшему телеграфному столбу и обхватив его своей богатырской фигурой стал раскачивать из стороны в сторону, пытаясь выдернуть из земли. Начали появляться первые зрители, в открытых окнах близстоящих домов показались лица обывателей. Необузданная сила таящаяся в этом огромном теле искала выход. Городовой попытался образумить хулигана, но этим только привел его в еще большее неистовство и оставив упрямый столб погнался за блюстителем порядка. Затем остановившись посреди улицы начал раздеваться. Оставшись в одних нижних портках богатырь оглядел беснующуюся толпу и, видимо, она ему так не понравилась, что он начал выворачивать из мостовой булыжники. Зеваки бросились врассыпную. Пожарники, стоящие отдельной группой, не вмешивались в происходящее, наоборот подзадоривали неизвестного буяна, улюлюкали и гоготали вместе с другими.
Городовой сделал вторичную попытку остановить возмутителя спокойствия, но безрезультатно. Наконец исполин успокоился, но еще долго стоял изрыгая ругательства. Не видя продолжения спектакля публика постепенно начала расходиться. Вместе с ними, заметив отсутствие к себе внимания, медленно поплелся по Полтавскому переулку в сторону Николаевской улицы и полуголый босяк. В сумерках наступающего вечера таинственными огоньками стали зажигаться уличные фонари. Подобрав оставленное на земле белье измученный городовой зашагал в сторону полицейского участка.
ИВАН ПОДДУБНЫЙ И ДРУГИЕ
Нельзя оставить без внимания эпизод с людьми, подобно странствующим босякам не имеющим постоянного места проживания и переезжающим из города в город. Летом 1902 года на тротуаре Петровской улицы между гостиницами "Петербург" и "Европейская" собралась огромная толпа. Слышались звуки драки и отдельные выкрики. Одни кричали: "Чего смотришь, бей его", другие: "Нельзя убивать человека" Посреди круга, образованного зеваками, выясняли отношения кулаками и приемами французской борьбы дававшие в города цирковые представления Иван Поддубный, Михайлов и турок Мугомет-Кара-Мустафа-Ишара. Полиция задержала драчунов и отправила в участок для составления протокола, кроме... Поддубного, который не дался и наградивши сильным ударом жену Андерсена (Загорского), скрылся.
Через неделю Поддубный на ковре арены положил на лопатки Андерсена. Об этом поединке поведала газета "Таганрогский вестник" 6 июля 1902 года. "Недоразумения между Андерсеном и Поддубным возникли на почве личных отношений и были перенесены и на цирковую арену. Во время борьбы первого июля Поддубный вопреки правилам игры схватил Андерсена за горло и стал душить, но Андерсен вывернулся, после чего экспертами назначен перерыв, во время которого Андерсен заявил публике и господину полицмейстеру присутствующему на встрече, что Иван Поддубный прибегает к недозволенным приемам.
После перерыва поединок возобновился. Поддубный, наконец, поставил Андерсена на колени и схватив за горло, с разъяренными глазами начал обеими руками душить и прижимать к барьеру. Здесь толпа бросилась на арену и еле отняла Поддубного от его жертвы.
Эксперты показали, что борьба велась неправильно и полицмейстер С.Н. Джапаридзе тут же воспретил Ивану Поддубному отныне бороться в Таганроге".
Иван Максимович Поддубный родился в 1871 году, умер в 1949. Заслуженный артист РСФСР, мастер спорта, чемпион мира. За сорок лет выступлений не проиграл ни одной (!) встречи.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ПОЛИЦМЕЙСТЕРЫ ТАГАНРОГА
СЕМЕН ДЖАПАРИДЗЕ
В семидесятых годах девятнадцатого века в Таганроге появился молодой офицер расквартированного в городе артиллерийского резервного батальона Семен Николаевич Джапаридзе. Веселый и общительный нрав позволил ему за короткий срок обзавестись большим кругом знакомых и поклонников. Стал известен всему городу уже хотя бы потому, что дрался на дуэли с бароном Фергеном в загородней роще Дубки.
Прекрасно танцевал на вечеринках, шутил, знал много анекдотов и умел их рассказывать. Рассказывал анекдоты из солдатской жизни и на уроках в мужской гимназии, где он одно время преподавал. Уроки его были интересны, не утомительны и хорошо воспринимались гимназистами. Со временем приобрел друзей и влиятельных знакомых в высших кругах и его с большим радушием приглашали на крестины и свадьбы. В 1889 году, в бытность свою поручиком, присутствовал в Успенском соборе в качестве шафера на свадьбе сорокачетырехлетнего отставного штабс-капитана И.А. Прохорова и двадцатичетырехлетней О.Ф. Кустро, дочери турецкоподданного. При этом присутствовали штабс-ротмистр А.И. Боков, ближайший наследник графа Платова, владельца одноименного имения, и поручик П.Е. Лукин. В 1897 году, уже в чине капитана пятой артиллерийской бригады, в качестве шафера поздравлял с браком, состоявшимся в Греческой церкви, сорокадвухлетнего вдовца, военного прокурора Киевского округа полковника Максимилиана Артамонова и его жену прелестную двадцатишестилетнюю Пенелопу Камбици.
В 1898 году С.Н. Джапаридзе была оказана честь участвовать в первой всероссийской переписи населения по городу Таганрогу в качестве счетчика. Неожиданно для самого себя в 1900 году, когда он исполнял должность старшего офицера первой батареи второй запасной артиллерийской бригады, Джапаридзе назначают полицмейстером, вместо покинувшего этот пост И.П. Варламова. Удивлению Семена Николаевича не было границ. Он тут же окунулся в новую для него, но близкую по натуре работу, где он всегда находился среди многих людей. То он, как председатель, восседал на заседании вновь избранного комитета по строительству церкви на Скараманговке, то принимал участие в похоронах бывшего инспектора мужской гимназии А.Ф. Дьяконова или присутствовал при освящении вновь выстроенного храма Петра и Павла. Сегодня он отчаянно плясал мазурку на богатой греческой свадьбе, завтра, по случаю пасхи, у какого-то переплетчика ел аппетитно лепешки из мацы, пил пасхальное вино и играл в рамс с домашними. Все в городе у него считались знакомыми.
С первых же дней на полицейской должности, вновь назначенный ее начальником Джапаридзе составил служебный документ.
"Приказ таганрогского полицмейстера. Околоточным надзирателям мною неоднократно были высказываемы мои взгляды на службу, но, к сожалению, не всеми усвоены. Околоточные надзиратели должны быть образцом дисциплины, вежливости, приличия, порядочности, в законных требованиях - стойки. Мне нужны такие подчиненные и только они могут поддержать престиж полиции, служа примером городовым, ближайшими начальниками которых они являются. Кто из околоточных надзирателей не в состоянии выполнить мои взгляды на службу, советую самим увольняться, а не вынуждать меня к карательным мерам. Нечего носить мундир, когда не можешь держать себя с достоинством и не имеешь призвания к полицейской службе. Это нечестно"
Служебное рвение нового полицмейстера заметили и в 1903 году присвоили звание есаула, а в 1906 году произвели в войсковые старшины и наградили греческими орденом Спасителя.
В смутные дни 1905 года в Таганроге начались народные волнения. Назначенный главнокомандующим городскими частями полковник Шмидт и полицмейстер, есаул Джапаридзе, желая успокоить граждан, опубликовали совместное объявление:
"В городе распространились слухи, будто в местной синагоге имеется склад оружия для злых целей. Для выяснения этого важного вопроса были произведены самые тщательные обыски в синагоге и многих других местах при участии полиции и военных частей. В действительности никакого оружия не найдено. Все эти слухи, очевидно, распространяются с целью возбудить толпу против еврейского населения"
Немного позднее, когда революционные толпы рабочих появились на Петровской улице, Джапаридзе с группой полицейских из нескольких человек "мягко ушел" от конфликта с демонстрантами.
В 1903 году с полицмейстером произошел неприятный случай. Летним августовским днем Джапаридзе, гарцуя подъехал к зданию окружного суда. Неожиданно лошадь под ним поскользнулась на гладких каменных плитах, которыми была выложена мостовая в этом месте Петровской улицы и упала на бок. Вместе с ней упал и Семен Николаевич, получив ушибы головы и ноги. Полицмейстеру помогли подняться и сесть на лошадь. Чувствуя себя в неловком положении, Джапаридзе поспешил уехать с места падения, но, проехав несколько кварталов, вынужден был вернуться домой жгучая, нестерпимая боль в ноге усиливалась с каждой минутой. Однако Бог на этот раз миловал, через несколько дней постельного режима здоровье полицмейстера стало поправляться.
Другой случай, который, если не окончился трагически, серьезно повлиял на самочувствие полицмейстера и уложил на много дней в постель, когда в декабре 1907 года есаул переправлялся на другой берег реки Миус. Недостаточно окрепший лед не выдержал тяжести тела и Джапаридзе провалился под лед, стал тонуть, пережив несколько неприятных минут. Проявив достаточно сметки и находчивости, от верной гибели полицмейстера спас крестьянин Матвеево-Курганской волости таганрогского округа Иван Семенцов, получивший за свой мужественный поступок от государя императора медаль с надписью "За спасение погибающих" с ношением на Владимирской ленте. Попав в больницу города Харькова Семен Николаевич Джапаридзе, войсковой старшина, полицмейстер города Таганрога, умер 9 сентября 1908 года в отделении для душевнобольных. На излечении в лечебнице пролежал более девяти месяцев, страдая стойким прогрессивным параличом. На смертном одре лицо покойного, обрамленное седыми бакенбардами, выглядело уставшим и покойным.
Годом ранее скончался и бывший полицмейстер Таганрога Иван Павлович Варламов.
ИВАН КОЛПИКОВ
После неожиданной смерти С.Н. Джапаридзе, вызвавшей среди обывателей неподдельное сожаление, таганрогским полицмейстером назначили полковника Ивана Петровича Колпикова (рис.66). Серьезный по натуре полицмейстер требовал от своих подчиненных строжайшего соблюдения служебной дисциплины. Издавая по этому поводу приказы, следили, чтобы они публиковались в местной печати. Содержание их интересно и позволяет судить о нравах, царящих в полиции и интеллектуальных способностях служителей. "Уволены по непригодности к службе: околоточный надзиратель второго участка Слепков, городовые Янин, Басонин, конный Лотников, а также пешие городовые Воронин и Котеленко"
Рис.66 Полицмейстер Колпиков И.П.
"Приказом полицмейстера оштрафован городовой второго участка А. Миронченко на один рубль за грубое обращение с публикой и объявлен приговор околоточному надзирателю второго участка Зимину за нетактичные действия на службе"
"Приказом по полиции городового первого участка Пересадченко, явившегося с поздравлением к начальнику сыскного отделения Облакевичу в пьяном виде, выдержать под арестом в течение суток." Случай, достойный пера А.П. Чехова.
"До сведения моего дошло, что околоточный надзиратель третьего участка Андрианов и полицейские урядники Дмитров и Дмитриев девятого января в свободное от службы время решили немного повеселиться, причем позволили себе лишнее выпить, а выпивши пришли в служебный раж и позволили себе недостойную для полицейских чинов служебную бестактность. Запретить пить чинам полиции я не решаюсь, но в состоянии опьянения приступать к какой-либо служебной деятельности я положительно воспрещаю, так как деятельность выпившего в большинстве случаях бывает бестактна". В конце приказа провинившимся полицмейстер объявил строгие выговоры. "Приказом полицмейстера городовые второго участка Иосиф Тишенко оштрафован за пьянство на один рубль"
"Объявлен выговор околоточному надзирателю второго участка Самсонову за небрежное отношение к своим обязанностям во время дежурства. Также объявлен выговор городовым Михаилу Криченцеву, Степану Дружеруку, Григорию Стратинскому за то, что во время дежурства найдены спящими на своих постах"
По существующему в 1905 году штату полицейского управления на пятьсот жителей города выделялся один городовой. При численности населения в шестьдесят тысяч человек в городе должно быть 123 городовых, тогда как фактически состояло на службе семьдесят семь. Жалование им выплачивалось по 180 рублей в год. Подобных приказов было предостаточно, во всяком случае на семьдесят семь городовых явно многовато. Создается впечатление, что городовые при исполнении обязанностей спали, пили водку, бесчинствовали и оскорбляли жителей города.
Подтянутую фигуру пожилого полицмейстера ежедневно видели многие, когда он выходя из своей квартиры по Чеховской улице (ныне номер 97) не спеша направлялся на службу. Полицейское управление находилось в двух кварталах ходьбы и размещалось в доме по Соборному переулку. Как всегда его встречал приветствием помощник, есаул Попов.
Вчера стало известно, добавил он после приветствия, - что бывший сотрудник сыскного отделения Волынич "торгует делами"
- Ну-с, - шевеля кончиком усов, обратился полицмейстер к своему помощнику, основательно усаживаясь в кресло с высокой спинкой, продолжайте, история пренеприятнейшая. Что вы думаете по этому поводу-с?
Капитон Иванович Попов, помощник полицмейстера, считал, что начальник управления всегда видит во всех непорядках его вину и начал лихорадочно искать выход из создавшегося положения. Прямой и неподвижный полицмейстер невозмутимо сидел в своей любимой позе молча и не мигая смотря перед собой вроде бы отсутствующим взглядом. Если собеседник сидел сбоку от него, он поворачивал голову, оставляя туловище в прежнем положении. Вошел служитель и положив на краешек стола папку с документами, тут же вышел. Капитон Иванович облегченно вздохнул и ухватился за спасительное дело, где содержались сведения о неблаговидных поступках Волынича. Более месяца назад задержали некоего Шкабатуру, уличенного в мошенничестве и осужденного на восемь месяцев. При допросах он рассказал, что знаком с Волыничем, который "торгует делами" Волынич ранее работал в сыскном отделении полиции, а сейчас служит писцом у мирового судьи шестого участка П.И. Шаронова. Волынич подыскивал заинтересованных лиц, которым грозило наказание за какие-либо провинности, похищал дела из канцелярии и продавал заинтересованным лицам. Одним из первых клиентов, с которым Волынич заключил соглашение, был мещанин Манойлис, содержатель пивной. Ему писец передал протоколы по нарушению правил торговли и подпольной продаже спиртных напитков. Затем тут же обратился в полицию с заявлением, что торговец выпросил у него дело для ознакомления и не вернул, объясняя их утерей. Другой сообщник Волынича содержал трактир в районе вокзала, известный под вывеской "Гостиница Дрейта", хотя на самом деле это был обыкновенный трактир с постоялым двором для приезжающих мужиков. Владелец ее скармливал пьяным постояльцам вонючую рыбу с червями, приправляя ее изрядным количеством горчицы с целью "убавить дух". Дрейт неоднократно привлекался к ответственности за антисанитарию и мошенничество при расчетах с постояльцами. Трактиру грозило полное закрытие, а ее владельцу - крупный штраф. Один из постоянных завсегдатаев трактира написал на Дрейта донос в полицию, в котором показал, что в одной из встреч с Волыничем предложил последнему пятьдесят рублей, если он передаст ему документы против содержателя гостиницы. Сделка состоялась и Дрейт получил два дела - уголовное и исковое.
Немедленно арестовать всех, разгневано распорядился полицмейстер. Волынича немедленно уволили, Манойлиса арестовали, Дрейта под залог в крупную сумму денег оставили на свободе. Против всех возбудили уголовные дела. Во время следствия при ревизии документации в канцелярии судьи П.И. Шаронова обнаружили недостачу двадцати дел.
В декабре 1915 года, через четыре года после начала следствия, состоялась выездная сессия Новочеркасской судебной палаты, которая присудила Волынича к одному году и восьми месяцам в арестантское отделение, Манойлиса и Дрейта к одному году каждого.
В январе 1913 года приказом войскового наказного атамана Ивана Петровича Колпикова, уже в звании войскового старшины, назначили начальником таганрогского округа, а его заместитель Капитон Иванович Попов временно занял место полицмейстера города.
ВЛАДИМИР ФОН-ЭКСЕ
В феврале 1914 года на таганрогском небосклоне появился яркий метеорит, оставивший после себя след в виде разговоров, пересудов и различных измышлений. Небесным светилом, поразившим воображение горожан, оказался назначенный в Таганрог городским полицмейстером полковник фон-Эксе. Человек интересной судьбы, служака старой закалки, своими поступками сразу обратил на себя внимание городского общества. В первые же дни пребывания в городе, знакомясь с его бытом, новый полицмейстер был поражен грязью и неряшливостью городских улиц. Хотя надзор за санитарным состоянием дворов и улиц входил в обязанность городовых, изданный полицмейстером по этому поводу и опубликованный в местной газете приказ вызвал улыбку обывателей.
"Ввиду наступления теплого и сухого времени года предписываю господам приставам теперь же приступить к осмотру дворов, отхожих мест и выгребных ям и принять самые энергичные меры к принуждению обывателей к очистке их. Если же к пятому апрелю не будут выполнены настоящие требования полиции, то составить протоколы, которые представить мне для привлечения виновных к ответственности.
Несмотря на неоднократные требования полиции содержать тротуары и подворотни в должном порядке, некоторые обыватели до настоящего времени не потрудились исправить тротуары, заставляя публику во время грязи прыгать по камням. Виновных привлекать к ответственности по составлению протоколов."
Возведенного через некоторое время в войсковые старшины, с зачислением по войсковому казачьему войску, фон-Эксе высочайшим указом утвердили в должности полицмейстера. Собрав высших чинов полицейского управления, войсковой старшина ознакомился с делами, побывал на полицейских участках и, понаблюдав за деятельностью городовых, составил не совсем благоприятное мнение о состоянии дел и отношении служителей к своим служебным обязанностям. Засев за стол, он немало потрудился, прежде чем из-под его пера не родился очередной шедевр служебного рвения.
"ПРИКАЗ
таганрогского полицмейстера по полиции. Апреля семнадцатого дня 1914 года. Номер тридцать шесть.
Параграф первый. Вступительный приказ. Скотина ест, пьет, ищет тепла, где спать и плодиться. Словом, ищет физического наслаждения. В этом счастье животного. Счастье человека душевно - Вера, Надежда, Любовь. В нашем деле Вера - вера в начальника, то есть если служишь хорошо, то верь, что за царем служба не пропадет, а начальник вам это обещает. В нашем деле Надежда - надежда, что если будешь служить правильно, всякий охотно подчинится тебе, признает в твоем лице начальство и не презирать, а гордиться будет знакомством с тобою снимая перед тобою шапку. В нашем деле Любовь - любовь к самому нашему интересному, веселому, благоразумному, святому, чудному делу. В этом и разница между человеком и скотиной.
Тот, кто ищет физического наслаждения, то есть богатства, лучшего материального обеспечения, нежели в полиции - тот скотина, не верящая и не любящая. Таких мне не надо. Милости просим - вон! Но с такими я и обращусь, как со скотиной. Когда пожелает вернуться на службу, зимой в стужу, заставлю издохнуть с голоду, но не возьму обратно. Такой кандидат в хулиганы еще до увольнения будет сфотографирован как изменник и предатель в моем сыскном отделении и опозорен на все российское царство. Рожа негодяя до Архангельска дойдет и нигде ему не пристроиться на службу. Зато, вы, мои горячо любимые, дорогие подчиненные, которые мне не измените, поймете нужную строгость заводимой дисциплины и от меня не отстанете: обещаю Ваше светлое будущее, как пасху после поста.
Параграф второй. Общие впечатления. Когда приезжает новый начальник, все обыкновенно подтягиваются. Считают, что таганрогская полиция показала мне максимум того, что она может дать. Но этот максимум не терпим, даже как минимум, а именно:
Первое. В моем управлении беспорядок, нет даже "Вестника полиции", не говоря уже о всем прочем.
Второе. Классные чины лишены всякого руководства, а потому не знают сами чему учить городовых.
Третье. В городе, в буквальном смысле слова, городовых нет: имеются какие-то комические фигуры среди безобидного населения свободно разгуливающие по улицам, появляются в разнообразных формах, ободранных костюмах смутно понимающих нечто полицейское, какие-то хохлы, жующие на постах сдобные калачи; словом, самые разнообразные типы, но только не городовые. Особенный беспорядок во втором участке.
Четвертое. На вокзале меня встретил надзиратель с револьвером системы "Папье-маше", то есть с пустым кобуром.
Пятое. Поймал городового, самовольно отлучившегося с поста в пивную, а когда я - войсковой старшина и полицмейстер, поймал его бегом, то он осмелился мне врать в глаза. Сгною под арестом.
Шестое. Наряженному мне городовому приказал явиться на следующий день к шести часам утра. Прождал до семи, чтобы выяснить, насколько опоздал, но так и не дождался: вызвал по телефону, и явился другой.
Седьмое. Честь отдают и отвечают так, что я отворачиваюсь. Не ругать нельзя, а ругать несправедливо - видно, ничему не учены.
Параграф третий. Отстранение от исполнения временных обязанностей.
Подъесаула Титова не виню, но считаю, что отсутствие со стороны населения всякого уважения к полиции до такой степени, что даже извозчики неохотно меня возят. От полицмейстера, облеченного исключительными для моих лет царскими милостями - требуют экстренных мер, как на пожаре. Мне с места нужны помощники выдающихся способностей. Так как, ввиду изложенных во втором параграфе настоящего приказа, подъесаула Титова выдающимся я признать не могу, то предлагаю ему сдать временное исполнение обязанностей помощнику полицмейстера приставу первого участка, коллежскому секретарю Кирсанову, причем переводом о сдаче делопроизводства и казенного имущества полицейского управления, а второму о принятии дел и имущества мне рапортом донести.
Параграф четвертый. За царем служба не пропадет. Люблю за хорошую службу благодарить и награждать. Это удовольствие за два дня мне доставил только один городовой третьего участка Кубанев. Этот городовой заслужил своему начальству мое почетное доверие.
Параграф пятый. Приставу третьего участка коллежскому секретарю Кривобокову привести в порядок второй участок, для чего он назначается приставом этого участка. Приставу второго участка подъесаулу Титову поддерживать заведенный порядок в третьем участке, для чего, по сдаче им обязанностей помощника полицмейстера, он будет назначен приставом третьего участка.
Параграф шестой. (О создании комиссии. О.Г.) Параграф седьмой. Дабы мои будущие ястреба - сослуживцы, нижние чины увидели бы своего нового орла- начальника, я произведу осмотр нижним чинам высочайше вверенной мне полиции в два приема.
Параграф восьмой. На вечерней проверке прочесть нижним чинам вступительную часть настоящего приказа, хорошенько растолковать им содержание.
Полицмейстер, войсковой старшина фон-Эксе."
Произведенный смотр не доставил полицмейстеру удовлетворения, о чем он отметил в коротком приказе:
"Ввиду близкого перехода на летнюю форму одежды заняться пригонкой этой формы, дабы принять немедленно молодецкий вид - фуражки набекрень, грудь вперед, взгляд ястреба. Если молодец, примечу и в оборванце. Произвел смотр. Искра Божия в сердцах зажглась, но так как достоинство в этом не ваше, а мое, самих же себя не хвалят, то хвалить некого. Господин Николай Васильевич (коллежский асессор Брыкин, ответственный за полицейские посты на заводах. О.Г.), вы воспользовались тем, что в моем приказе я не указал о прибытии на смотр всех господ начальников частей, и не явились. Да мне и в голову не пришло, что кто- либо из господ начальников частей не явится на такой смотр. Принимая во внимание вашу службу я вас под арест не сажу, но с другой стороны, видя, что вам, по службе не угнаться за таким молодцом, как я, теперь же предлагаю подумать о судьбе вашей и вашей семьи."
Ажиотаж, поднятый вокруг имени фон-Эксе после опубликования приказов в газете "Таганрогский вестник", ростовских изданий "Приазовский край" и "Утро юга", а также петербургском "Новом времени", привлек внимание высокого начальства, и фон-Эксе телеграммой вызвал к себе помощник начальника управляющего атаманской канцелярии. На следующий день полицмейстер темнее тучи вернулся из Новочеркасска и засел писать письма своим обидчикам.
ФОН-ЭКСЕ НЕДОВОЛЕН
Редактору газеты "Приазовский край" "Милостивый государь, господин редактор. Не откажите поместить в вашей уважаемой газете следующее. Под заголовком "Шедевр" в статье газеты "Приазовский край" кто-то старается мне обеспечить репутацию держиморды.
Очень благодарен, но я в таких услугах не нуждаюсь, так как издаваемая товариществом И.Д. Сытина в Москве моя книга вскоре должна подорвать эту лестную репутацию, если бы ее и удалось установить. Я больше прошу не отвлекать меня от дела, так как в качестве бывшего газетного работника знаю, с кем имею дело и литературное состязание было бы не в его пользу. Когда я получу возможность платить городовым, то перестану трудиться над приказами, обеспечивающими бесплатный порядок в городе, на страже которого находится полицмейстер, действительно, с душой писателя, то есть человека, изучающего человеческую душу. Если вы не хотите таких полицейских, то каких же? Таганрогский полицмейстер, войсковой старшина Владимир фон-Эксе"
Понять полицмейстера как человека можно. Он не злобив, имеет благие порывы обеспечить обывателям спокойную и мирную жизнь, навести на улицах города чистоту и порядок, заботится о подчиненных, добившись повышения им заработка, требуя взамен лишь одного - беспрекословного подчинения, выполнения приказов и устава полицейской службы. Искренне удивлен непониманием со стороны окружающих формой его деятельности, направленной исключительно на укрепление дисциплины среди полицейских чинов.
Редактору крупнейшей в России петербургской газете "Новое время" фон-Эксе дал телеграмму: "Травля, поднятая в печати, может дискредитировать меня там, где мне естественно черпать моральное подкрепление. Поэтому прошу разъяснить эту сторону моей деятельности, которая могла бы показаться странной. Я говорю о моих приказах, подхваченных всей прессой. Для того, чтобы не понимать, нужно знать условия местного быта. А именно. Отбрасывая в сторону политику, скажу цифрами: городовой получает семнадцать рублей, рабочий двадцать. Работа в шахтах обставлена легче, чем нежели у городового. При этих условиях было так: кочующий герой типа героев Горького грелся в помещении, а потом в лучах южного солнца, на погрузке пароходов, на шахте и так далее.
И как раз к маю, когда можно было ожидать волнений, я остался бы без городовых, как это прежде и бывало. Мне ничего другого не оставалось, как пустить в ход мой литературный талант и в три дня со времени моей деятельности не только сохранить, но и увеличить комплект до полного штата".
Действительно, в первые дни пребывания на посту полицмейстера фон-Эксе издал приказ, согласно которому низшим чинам полиции утверждались повышенные должностные оклады.
Вернувшись из Новочеркасска, полицмейстер отменил свой приказ о создании комиссии по перемещению и тут же выпустил второй, которым устанавливал новый порядок издания и рассылки приказов. Книга приказов отнюдь не должна никому показываться, а доступ во внутренние комнаты полицейского управления для посторонних лиц воспрещался. Меры эти были направлены против возможного появления текста приказов в печати. Приставам вменялось в обязанность хранить содержание приказов в строжайшей тайне. В Новочеркасске полицмейстеру предложили воздержаться от литературной деятельности.
Корреспондент московской газеты "Русское слово" сообщил: "Из достоверных источников стало известно, что высшая администрация возбудила вопрос о состоянии умственных способностей таганрогского полицмейстера в связи с последними его циркулярами и приказами по полиции" Приказы обратили внимание министерства внутренних дел. Тот же корреспондент дал биографическую справку о полковнике фон-Эксе, которого в Петербурге знают очень хорошо: "Блестящий офицер, с великолепными связями, был известен в великосветском обществе как талантливый и подающий надежды, но несколько неуравновешенный молодой человек. Служба началась в Гатчине, в кирасирах Его Величества, где он был на виду как блестящий строевик. Из-за одной безрассудной выходки он чуть не покинул службу, но началась русско-японская война и он отправился на Дальний восток, где выдвинулся беззаветной храбростью в отрядах генерала Ренненкампфа и Мищенко.
После войны с отличными результатами окончил военную академию генерального штаба, затем был назначен войсковым старшиной по Донскому казачеству. Действительно питает слабость к литературному труду и его рассказы помещались в "Новом времени"."
Досужие журналисты сумели ознакомиться и с книгой, на которую ссылался фон-Эксе, готовившуюся к выпуску в Москве издателем И.Д. Сытиным. Сочинение являлось сугубо военно-политического характера, отражавшее вопросы будущей войны. Особое значение в этой войне фон- Эксе придавал казачеству.
Знаменателен эпизод с полицейской ложей. Обычно в таганрогском театре по заведенному ранее порядку полицмейстеру отводилась, кроме кресла в первом ряду, ложа в бельэтаже. Фон-Эксе на это посмотрел иначе и потребовал, чтобы ему была отведена литерная ложа в бенуаре. Когда смотритель театра отказался без разрешения городской управы обозначить ее соответствующей надписью о принадлежности полицмейстеру, фон-Эксе прислал городового, который прибил плакат: "Ложа господина полицмейстера" У дверей ложи во время спектакля всегда дежурил городовой. В дополнение к этому он обратился в нотный магазин И.К. Наливайко (Петровская, 51), в котором продавались театральные программы и билеты на спектакли, потребовав вычеркнуть в них место на литерную ложу в спектакле "Кривое зеркало"
Чудачества нового начальника полиции напоминали непредсказуемые и не лишенные своей оригинальности поступки капитана первого ранга Павла Алексеевича Зеленого (рис.67), занимавшего пост таганрогского градоначальника за период с 1882 по 1885 год. П.П. Филевский недаром характеризует П.А. Зеленого "как человека самостоятельного до смелости и прямого до грубости" О его сумасбродных поступках вспоминала газета "Таганрогский вестник" в январе 1909 года, поведав несколько эпизодов в бытность его градоначальником в славном городе Одесса. Может быть в другом городе поведение градоначальника имело бы какие-либо последствия, но в Одессе приняли за должное и, как само себя разумеющее.
Однажды градоначальник созвал к определенному часу содержательниц публичных домов. Случилось так, что в это время в канцелярию явилась и начальница института благородных девиц. Не разобравшись, с кем имеет дело, П.А. Зеленой набросился на нее с криком: "Ах, ты, проститутка этакая, как смеешь... и так далее" Можно себе представить негодование и положение почтенной дамы, услышавшей, вероятно, впервые в жизни подобные слова. Она долго не могла прийти в себя после такого обращения.
Рис.67 Полицмейстер Зеленой П.А.
Как-то в Одессу приехал профессор Антонович, бывший потом товарищем министра финансов С.Ю. Витте. Желая отправиться подышать свежим воздухом в дачную местность, он занял место на первой скамейке конки. В это время подъехал к вагону градоначальник. Выражая дань уважения, все встали, кроме Антоновича, который невозмутимо продолжал сидеть.
- Ты, чего, жид, сидишь? Отправьте его в участок, - обратился Зеленой к сопровождавшему его околоточному, - распустились.
Когда из протокола стало ясно, кого он обидел, градоначальник поспешил нанести визит профессору и извиниться.
Однажды, гуляя по Дерибасовской, Павел Алексеевич поссорился со своей женой и при всех приказал околоточному надзирателю арестовать сопровождавшую его жену. Произошла сцена, над которой потом хохотала вся Одесса, смеялся и сам самодур градоначальник. Во время проживания в Таганроге Наталья Михайловна, супруга Зеленого, являлась учредительницей музыкально-драматического общества. По ее инициативе и было создано это заслуживающее внимания учреждение.
А был еще и такой случай, когда Анатолий Дуров давал свои гастроли в городе. В антракте в буфет, где вместе с публикой за одним столом сидел знаменитый дрессировщик, вошел градоначальник. Все, кроме Дурова, встали со своих мест. Дуров, не знавший этого правила, продолжал сидеть.
- Встать, - крикнул на него Зеленой.
- Простите, я с вами не знаком, возразил Дуров.
- Скажите этому олуху, что, я Зеленой, приказал градоначальник своему адъютанту.
- Так вот, - невозмутимо обратился Дуров к адъютанту, передайте адмиралу, что когда он созреет, я буду вставать перед ним.
- Убрать, - рявкнул градоначальник.
Дуров понял, что по окончании спектакля ему будет запрещено выступать в этом городе. В конце представления он собрал на арене своих зверей, среди которых выделялась свинья, выкрашенная в ярко-зеленый цвет. Расхаживая по арене, дрессировщик обращался к своим питомцам с уважением: "Кланяйтесь, кланяйтесь этому свинтусу, ведь он Зелёный".
ФОН-ЭКСЕ ТЕРПИТ ФИАСКО
В Таганроге тем временем события разворачивались с катастрофической быстротой. Стали появляться слухи об отставке полицмейстера и отъезда его из города. Дошли слухи и до фон-Эксе, и он по телеграфу запросил разрешения у начальника области арестовать прокурора окружного суда, обвиняя его в противозаконных действиях. Из Новочеркасска скорым поездом выехал командированный наказным атаманом старший чиновник по особым поручениям Жидков и старший врач новочеркасских богоугодных заведений Акопенко. Узнав об этом, полицмейстер отдал тайное распоряжение, чтобы в час ночи все чины местной полиции собрались к Европейской гостинице "в полном боевом снаряжении".
- Мы пойдем громить окружной суд, заявил "орел" - полицмейстер, одному из своих "ястребов".
Распоряжение отменил Александро-Грушевский полицмейстер Я.И. Жужнев, прибывший в одиннадцать часов вечера и немедленно, по указанию области, вступивший во временное исправление обязанностей таганрогского полицмейстера.
Когда вновь назначенный начальник полиции явился в Европейскую гостиницу, чтобы переговорить с Эксе, последний отказался принять его и приказал одному из приставов взять двадцать отборных городовых и восемь - обязательно с плетьми и, заманив Жужнева в один из наиболее удаленных номеров гостиницы, отобрать шашку и револьвер.
- Вот тогда-то я поговорю с ним по душам"
В соседнем номере собрались и долго совещались Я.И. Жужнев, опальный Титов, назначенный помощником полицмейстера, представители города и начальник сыскного отделения. После длительных переговоров с бывшим полицмейстером через дверь номера, в котором заперся фон-Эксе, с привлечением врача Акопенко и прибывшей накануне жены Владимира Эксе, "перемирие" удалось заключить. В тот же день освобожденный от своих обязанностей фон-Эксе выехал в Петербург. Сотрудникам редакции газеты "Таганрогский вестник" он заявил, что считает себя жертвой заговора и несправедливости, будет жаловаться в Петербурге и при помощи своих многочисленных связях будет реабилитирован и вернется в Таганрог.
- Мы еще встретимся здесь с вами, - заявил бывший начальник полиции.
Уволили фон-Эксе согласно приказу войскового наказного атамана со следующей формулировкой: "Ввиду того, что таганрогская деятельность полицмейстера войскового старшины Владимира фон-Эксе и его распоряжения не соответствуют пользе службы, он увольняется мною от занимаемой должности.
Временное исполнение возглавляется на Александро-Грушевского полицмейстера, надворного советника Жужнева Я.И.
В Новочеркасске были крайне удивлены тем, что фон-Эксе, член генерального штаба и герой русско-японской войны, так охотно принял невиданную для штаб-офицера генерального штаба полицейскую должность. Поговаривали, что Таганрог для него был как бы трамплином, чтобы показать здесь себя как администратора, чтобы затем занять должность градоначальника в каком-нибудь городе.
Что он серьезно болен, полицмейстер знал, и не заблуждался насчет своего психического состояния. Как-то зайдя к одному полицейскому чиновнику он со стоном схватился за голову.
- Ах, как болит у меня голова! Только, пожалуйста, никому об этом не говорите. Ведь я болен.
Нисколько не сомневались в болезни Владимира фон-Эксе и все, кто его знал. -Да, действительно он болен, - говорили они, - но за девять дней в должности полицмейстера он никому ничего плохого не сделал.
Владелец Европейской гостиницы, в которой жил фон-Эксе, предъявил счет в полицейское управление на сумму 125 рублей, а те, в свою очередь, переслали его петербургскому градоначальнику.
Через полгода одному из членов таганрогской думы фон-Эксе без всякого объяснения прислал большую пачку газетных выдержек и журнальных статей, касающихся деятельности полицмейстера в Таганроге. На визитной карточке Владимира Эксе, перед словом "полицмейстер" зелеными чернилами добавлено "ex" ("бывший"), добавлен его петербургский адрес "Ямская, 37" и номер телефона."
Мягкому и интеллигентному по натуре Я.И. Жужневу место полицмейстера досталось в тяжелые и трудные времена - разнузданность хулиганства, повальные разбои и грабежи, тревожные годы революционных событий. По мнению Павла Петровича Филевского "Я.И. Жужнев был каким- то забитым, говорили, он из низших чинов полиции и выдвинулся атаманом как хороший службист, но ставить такого человека во главе администрации города, где и интеллигенции достаточно и иностранцев много, показывает порядочную бестактность атамана. Начать с того, что он меня принял за действительного статского советника по погонам виц-мундира и все время величал: "Ваше превосходительство".
Впоследствии Я.И. Жужнев был расстрелян красными и похоронен на таганрогском христианском кладбище. Труп бывшего полицмейстера обнаружили с вырванным боком, что свидетельствовало о том, что, по всей вероятности, он некоторое время не предавался земле и собаки объели его. На надгробном камне в месте захоронения имеется текст: "Здесь погребен Яков Иванович Жужнев, безвременно погибший 24 февраля 1918 года на 54 году жизни. Мир праху твоему".
ГЛАВА ШЕСТАЯ
СВЯТОТАТСТВО
Преступления против церкви, ее служителей, поругание и осквернение могил, другие поступки, высмеивающие, оскорбляющие или подвергающие сомнению церковные обряды глубоко осуждались верующими, считались кощунством и богохульством. Уставом благочиния полагалось взыскание того, "кто учнет возлагать хулу на Бога, пресвятую Богородицу, честный крест и святых угодников, того отослать к суду" Полагалось взыскание и на того, "кто учинит службе божьей препятствие" В этом случае виновного "взять под стражу и отослать к суду" Совершались святотатства в основном людьми невежественными, но были и такие, которые относили себя к людям образованным и интеллигентным.
Пассажиры, ожидающие поезд в зале ожидания третьего класса, возмутились, когда, подойдя в иконе, прилично одетый гражданин прикурил папиросу от горящей лампады. Послышались негодующие возгласы, присутствующие стали креститься, затем раздались осуждающие голоса.
- Господи, Боже, мой!
- Господи, прости наши души грешные!
- Богохульник, гореть тебе на вечном огне, Господь покарает тебя.
Появился городовой. Недовольная публика обвинила неизвестного гражданина с папиросой в святотатстве, просила наказать, после чего был составлен протокол. После рассмотрения дела у судебного исполнителя виновный в богохульстве дворянин Николай Ермолаев подвергся штрафу.
Таганрогское старое кладбище принимает для погребения покойников с 1806 года. На его территории имелось около пяти тясяч памятников, из которых на 1908 год зарегистрированы и внесены в списки 2350 надгробий. Все они, или почти все, разграблены, разбиты, повреждены хулиганами. Среди памятников много работ известных итальянских и греческих мастеров. Грабить памятники начали до революции, когда снимались мраморные плиты и устанавливались на новых местах. В 1900 году дворянин Янович обратился в городское управление. Посетив кладбище, он увидел, что памятник его деда из розовой яшмы снят, все надписи уничтожены, плита вновь отшлифована и на ней насекаются новые тексты. Во времена НЭПа, когда в 1927 году кладбище находилось в руках частной артели, мраморные плиты снимались, перерабатывались и в больших количествах вывозились из города. Запрещалось изготовление и распространение художественных открыток с изображением святых. В сентябре 1910 года полиция первого участка на основании циркуляра Министерства внутренних дел конфисковала на Петровской улице в писчебумажных магазинах Шнапера, Майзеля и Половика несколько десятков открыток в виде маленьких икон.
Широко известный таганрогским верующим святой старец Павел Павлович Стожко, как известно, не имел прижизненной фотографии. После его кончины художник изобразил старца лежащим на смертном одре покрытым парчой, видимо декоративной., судя по ярко-красным мазкам. В голове крест, подсвечники, зажженные свечи. Но, самое главное, - наверху картина: на бутафорских облаках восседает Бог Саваоф, окруженный ангелами, а перед ним маленькая фигурка, по-видимому, долженствующая изображать душу старца.
Благочинный таганрогских церквей обратился к полицмейстеру И.П. Колпикову с просьбой оказать содействие и конфисковать из часовни кощунственную картину с изображением Павла Павловича, повешенную его почитателями. Еще в 1907 году Екатеринославской духовной консистории предписывалось уничтожить эту картину, но тогда, по прибытии полиции в часовню, ее уже там не оказалось. Очевидно, она раньше была убрана почитателями и теперь вновь появилась.
Фотографии - открытки с изображением Павла Павловича Стожко в гробу, окруженного сонмом ангелов, появились в продаже на Старом базаре. Продажу запретили.
Для сбора пожертвований на нужды божьих храмов служили церковные кружки, с которыми церковнослужители обходили ряды молящихся. Кружки, устроенные по типу копилок, нумеровались и опечатывались сургучными печатями. В дальнейшем кружки стали использоваться другими благотворительными учреждениями и вывешиваться на стенах своих зданий. Изъятие денег осуществлялось при соблюдении некоторых ритуалов. В присутствии чинов железнодорожной жандармской полиции были вскрыты, например, кружки, вывешенные советом попечительства о детских приютах ведомства учреждений Императрицы Марии. Подсчет содержимого кружек дал следующие результаты: в кружке номер 39199, находящейся в железнодорожном депо, оказалось тринадцать рублей, 65 копеек; вывешенных в помещении вокзала оказалось, в первой два рубля, 61 копейка, в другой - 77 копеек. Изъятые деньги переслали по назначению, а сами кружки вновь опечатаны. Таких кружек по городу впоследствии появилось великое множество и они стали привлекать внимание воров, хотя, как мы убедились, сборы в них были небольшие. Крупные пожертвования купеческое сословие старалось делать открыто, с широким жестом, чтобы привлечь внимание общества.
Волна преступности, прокатившаяся по Таганрогу в начале двадцатого века и после русско-японской войны, не обошла и церковные храмы. Преступников не пугала кара Божия и они безбожно проникали в церкви, безбожно воруя все подряд.
Летним утром 1901 года архимандрит греческого монастыря Кир Корнилий отправился служить обедню, предварительно замкнув спальню. По окончании службы возвратился к себе и обнаружил кражу двух церковных кружек, в которых хранилось около ста рублей, а также взломанными три ящика комода. Спальня граничила с домовой церковью (двухэтажное здание сохранилось. Лермонтовский переулок, 21) и отделялась от нее стеной с небольшим застекленным оконцем, стекла которого оказались разбитыми. Кража не обошлась без участия монахов.
Два года спустя, в ночь на одиннадцатое февраля, в монастыре произошла "кража века". Злоумышленники взломали два висячих замка у первой боковой двери, выпилили филенку во второй, третья оказалась незапертой. Воры похитили историческую церковную утварь, пожертвованную храму в 1826 году императрицей Елизаветой Алексеевной в память в Бозе почившего в Таганроге Августейшего супруга императора Александра I. Напрестольное евангелие злоумышленники бросили, предварительно сняв с него металлические украшения. Настоятель монастыря Кир Корнилий обратился к министру Императорского двора с просьбой даровать храму новую утварь. Просьбу удовлетворили, и уже в конце августа месяца она была получена. Изготовили утварь на известной фабрике Овчинникова, и состояла она из девяти серебряных вызолоченных предметов: сосуда, дискоса, звезды, двух тарелочек, ковчега, лжицы и двух копий. В Москве восстановили и попорченное евангелие, взяв за работу триста рублей.
Архимандрита греческого монастыря отца Пантелея вечером первого июня 1907 года неожиданно остановили в Итальянском переулке близ оранжереи (угол улицы Розы Люксембург). Воры предложили ему расстаться с наперсным крестом, украшенным драгоценными камнями, и золотыми часами с массивной цепью. Заместитель архимандрита отец Стратаки заявил в сыскное отделение, что двадцать второго февраля около девяти часов вечера обнаружил в своем помещении кражу 922 рублей и пяти штук греческих выигрышных билетов. Лежащие рядом серебряные церковные вещи и золотые часы не были взяты. Понятно. Взяли то, что можно истратить и сбыть, не боясь вызвать подозрений.
В конце марта 1926 года в присутствии младшего милиционера Григория Абраменко, впоследствии начальника адмхозотдела, велось расследование пропажи из церкви греческого монастыря церковной утвари. Похитили девять риз, одну мантию, антиминс, три парчовых одеяла и два атласных, посох из слоновой кости, дароносицу и еще несколько вещей. Потери огромные.
В ночь на восемнадцатое ноября 1907 года ограбили Архангело-Михайловскую церковь. Во время поздней всенощной воры свободно зашли в храм, незаметно пробрались на колокольню и там спрятались. По окончании богослужения в девять часов вечера, когда все разошлись и церковь опустела, грабители спустились и внезапно, с револьверами в руках, набросились на двух сторожей. Крепко их связав, взломали ктиторский ящик, забрали пятьдесят рублей и перешли в алтарь. Захватив с престола потир, лжицы и другие священные предметы, в общей сложности на шестьдесят рублей, скрылись.
В армянскую церковь воры проникли, предварительно сбив прочный замок, которым закрывалась ограда, а затем еще больший - на входных дверях. Проходя мимо спящего церковного сторожа, пожелали ему крепкого сна и добрых сновидений, грабители разбили ящик, где хранились деньги. Забрав шестьдесят пять рублей, воры прихватили в алтаре два серебряных креста, серебряную чашу, стоявшую в престоле, такую же мироносицу и лампадку. Сторож проснулся только в два часа ночи и, обнаружив кражу, поднял тревогу. Не подозрительно ли поведение сторожа?
БЕС ПОПУТАЛ
Сторож греческой церкви задумал жениться. Не хватало лишь свадебного подарка для невесты. Долго жениха грыз червь сомнения и, наконец, он решился. Некоторые верующие, посещающие божий храм, оставляют в дар небольшие золотые и серебряные украшения: колечки, разобщенные при утере сережки, другие мелкие вещи, найденные на улице, а то, просто дары, чтобы умилостивить Бога при горячей молитве.
Открыв икону Божьей матери, где находились подношения, сторож взял понравившееся ему золотое колечко и отнес домой. С этого момента начались его душевные страдания.
"Что я сделал, -думалось ему, - ведь я украл у самого Бога!" Всю ночь промучился бедняга, ворочаясь на своем жестком холостяцком ложе. Утром, не выдержав собственных пыток, отправился в церковь. Страстно помолившись перед алтарем, открыл дверь и, упав на колени перед изумленным священником, горестно воскликнул.
- Батюшка, простите несчастного, бес попутал, хотел ввести в грех великий, да сила божия возобладала над ним, отвратил он от меня беду. Грешен я перед Богом и перед вами, хотел воспользоваться чужим добром себе на пользу, - и он выложил перед удивленным священником искушавшее его золотое колечко.
- Хорошо, сын мой, - ответил святой отец, да простит господь за твое откровение, молись за то, что он вразумил тебя и вовремя поставил на путь истинный. Молись, еще раз молись и да будешь прощен. Аминь.
Бог услышал молитву и умел прощать. Сторож прожил большую жизнь и оказался счастливым в браке.
ЗЛОЙ РОК СЕМЬИ СТЕБЛИЕНКО
В городе Таганроге прослеживались две самостоятельные старинные ветви семей Стеблиенко. Одна из них продолжала родословную от дьякона Петра Алексеевича, служившего в Никольской церкви за период 1864-1879 годы, а уж его сын Лука и затем внук Иван Лукич пошли по канцелярской линии. Иван Лукич являлся архивариусом окружного суда, имел девять детей.
Вторая ветвь шла от псаломщика Гавриила, и службу в церкви продолжал его сын Дмитрий, также имевший уйму детей - двоих дочерей и четырех сыновей. Начав дьяконом в греческой церкви, отец Дмитрий продолжал служить в Скорбященской церкви при богоугодном заведении, затем в Михайловской, Кладбищенской церквах и окончил службу священником в Митрофаниевском храме.
Уже после революции эти две семьи породнились Всеволод Дмитриевич и Елена Ивановна связали свою судьбу в 1919 году. Брат Дмитрия Константин, личный почетный гражданин города в 1896 году взял в жены Анастасию Васильевну, урожденную Тарасову. В 1897 году у них родился сын, которого назвали Константином. Не прожив и трех месяцев, малютка умер. Злой рок продолжал преследовать семью Стеблиенко, четверо из них трагически погибли, приняв ужасную смерть. Семья Константина Стеблиенко проживала в небольшом кирпичном доме, расположенном между Рыбным базаром и Никольской церковью. В ночь на восьмое января 1907 года, занимаясь изготовлением просфор, у печи хозяйничала старушка Александра Львовна, мать Константина, возраст которой перешагнул за восьмой десяток. Просфоры, печеные из теста без содержания сдобы булочки, в миниатюре повторяющие форму пасхи, применялись в некоторых церковных обрядах "за здравие" и "за упокой" Изготовление просфор не приносило сколько-какой выгоды, являлось скорее богоугодным делом. В соседней комнате спал ее тридцатидвухлетний сын и невестка Анастасия. Слегка приоткрытая дверь со двора впускала в жарко натопленную комнату порции свежего, морозного воздуха. Уставшая женщина, прислонившись к печи, ожидала готовности очередного противня с просфорами. Неожиданно во дворе послышался скрип снега под ногами многих ног и в комнату ввалилось несколько здоровых молодых парней. Один из них остановился перед испуганной женщиной и грубо схватил за плечо. - Доставай деньги старуха, да поживей. - Александра Львовна, потеряв от страха дар голоса, молча смотрела на незваных гостей. В поисках денег грабители сорвали со стены иконы, разломали оклады, затем, открыв крышку сундука, бесцеремонно стали рыться в нем, выбрасывая вещи на пол.
- Где деньги прячешь? Сказывай? - замахиваясь топором, продолжал допытываться тот же бандит.
- Какие деньги?, - наконец вымолвила несчастная женщина, - концы с концами не сводим, и, упав на колени, начала шептать молитву, ища защиту у Бога, - "...Заступник мой, еси и прибежище мое. Бог мой, уповаю на него, яко той избавит тя от сети ловчи и от словесни..."
Сильный удар топором по голове на полуслове прервал молитву. Это были последние слова, сказанные при жизни Александрой Львовной. В дверях показался испуганный сын и с ужасом смотрел на распростертую на полу окровавленную, бездыханную мать. Свидетелей не оставим, и такой же удар обрушился на голову Константина. Из спальни донеслись полные ужаса крики Анастасии.
Убийство было исключительным по своей жестокости: убитым проломили головы, тела носили следы многочисленных резанных и колотых ран. В доме царил страшный хаос от опрокинутой мебели, разбросанных и растоптанных домашних вещей.
Ранним утром кровавые следы на снегу привели полицию в дом к бандитам. Суд оказался скорым. Уже десятого января, в день похорон погибших, в помещении местной казармы в крепости состоялся военный полевой суд над задержанными. Всем обвиняемым: мещанам Н.А. Склярову, Ф.И. Бережному, Х.К. Таллеру, крестьянину З.Ф. Бондаренко и казаку М.В. Нардекову вынесли смертный приговор через расстрел. В процессе судебного разбирательства выяснились некоторые подробности преступлений, совершенных ранее в городе и не раскрытых полицией. Многие из обвиняемых признались в участии в этих преступлениях и содействии им: убийство приказчика, работающего у лесопромышленника Глущенкова, вооруженное ограбление магазина Бештавова на Петровской улице, магазина Степанова и других. В ограблении магазина Бештавова участвовал и мещанин Стрижиченко, который был арестован ранее и повешен. На следствии отказался выдать своих сообщников. Мещанин Н.А. Скляров принимал участие в ограблении Никольской церкви, в убийстве сторожа на кладбище и еще шести убийствах, совершенных в разное время. Мещанин Ф.И. Бережной сознался в убийстве стивадора. Все пятеро подсудимых показали, что в убийстве семьи Стеблиенко и других совместных преступлениях участвовал шестой человек. Все пятеро категорически отказались назвать его, так как он был семейный и они не желают лишить его детей единственного кормильца.
В связи с необычными обстоятельствами брат убитого дьякон Митрофаниевской церкви Д.Г. Стеблиенко попросил городское управление предоставить ему за возможно малую плату три могилы на кладбище для погребения убитых в ночь на восьмое января его матери, брата и невестки.
Место, где совершались казни приговоренных к смерти, располагалось за городом, между магометанским кладбищем и ипподромом. На лобном месте, на расстоянии четырех метров друг от друга, и в ряд, установили пять деревянных, крепких столбов. Сзади землекопы вырыли большую яму. Около двенадцати часов ночи бандитов, присужденных к расстрелу, усадили в сани и в окружении полусотни казаков снаряженный кортеж тронулся за город. Перед отъездом священник, облаченный в епитрахиль, исповедовал приговоренных, дал им возможность покаяться в грехах и прочитал разрешительную молитву.
По прибытии на место преступников установили на расстоянии нескольких метров от врытых в землю столбов и окружили с одной стороны цепью казаков, с другой полуротой пеших солдат. Ветер гнал по небу лохматые тучи, придавая происходящему зловещий оттенок. Огромная толпа народа, собравшаяся посмотреть на казнь, гудела, проявляла нетерпение, выражала свою ненависть тем, что выкрикивала оскорбительные слова в адрес осужденных, свистела и бросала смерзшимися комьями земли.
Зажгли факелы и в их колеблющемся свете вышедший из строя офицер громко зачитал приговор. Под барабанный бой осужденным по очереди надели на голову мешки, крепко привязав к столбам. Из шеренги солдат вышло несколько человек и выстроились в ряд перед приговоренными, держа винтовки "к ноге" Офицер, командующий солдатами, подал три последовательные команды, выдерживая паузы между ними: "На руку! На прицел! Пли!"
Было произведено три залпа, прежде чем все было кончено. Обвисшие на путах трупы освободили от связывающих их веревок и уложили на землю. Подошедший врач после осмотра констатировал смерть, мертвых преступников завернули в рогожи и опустили в общую могилу. Вскоре на этом месте вырос небольшой холмик земли, который со временем сравняется и зарастет бурьяном. После казни осужденных часть жителей Михайловской улицы, Крепостного и Обрывного переулков обратились к полицмейстеру города с просьбой: разрешить им организовать охрану дома Стеблиенко, так как они опасаются мести со стороны друзей убитых преступников. Этого не случилось и опасения жителей оказались напрасными.
Революционные дни января 1918 года повлекли за собой гибель в Таганроге более восьмидесяти мирных жителей и участников событий. В списке погибших оказался и брат убитого бандитами в 1907 году Константина Стеблиенко священник Митрофаниевской церкви Дмитрий Стеблиенко. Обстоятельства, при которых погиб семидесятилетний священник, выяснить не удалось.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ЧЕРТОВО СЕМЯ
Весело переговариваясь с товарищами, по Николаевской улице шел сын одного из владельцев универсального магазина, известного в городе торгового дома "Х. Тащиев и А. Хаспеков", Емельян Хаспеков. Вечерело. Навстречу показались трое подвыпивших парней, идущих друг за другом, неся в руках длинную палку. Поравнявшись с детьми, концом палки они ударили Емельяна в локоть, при этом мальчик почувствовал как бы укол. Прийдя домой, сын рассказал о случившемся, которому родители, однако, не придали значения. Прошло несколько дней, и у мальчика в месте ушиба появилась опухоль, которая стала увеличиваться. Емельян стал бредить, повысилась температура, и приехавший из Ростова врач вынужден был вскрыть нарыв. Это не помогло и пятнадцатого августа 1902 года мальчик умер, по заключению врача, от заражения крови. Было ему тринадцать лет и учился он в третьем классе. Полиция опросила многих, пытаясь установить виновных в смерти гимназиста, но безрезультатно. Не помогло и вывешенное в людных местах города объявление, опубликованное убитыми горем отцом и матерью: "Кто найдет личность толкнувшего палкой покойного ученика Хаспекова, получит награду в сто рублей. Награду получит и тот, кто укажет на кого-либо"
Земли, расположенные за шлагбаумом и граничащие с водами залива, принадлежали наследникам третьего коменданта крепости генерал- лейтенанта Ивана Петровича Касперова. Сдавая землю в аренду, они впоследствии стали способствовать ее заселению, особенно после строительства кожевенного завода. В 1873 году новый район насчитывал 550 домов, с населением три тысячи человек. Через год после постройки металлургического и котельного заводов в 1899 году население увеличилось до восьми тысяч человек при плотности 0,43 человека на сто квадратных метра (в городе 0.23). Кроме того, по соседству возникли другие поселки Камбициевка, Скараманговка, Новостроенка, увеличившие население пригородов Таганрога, в которых жили рабочие заводов, извозчики, драгили, мелкие чиновники, а также пришлый люд из сельских районов.
Промышленные кризисы, сопровождающиеся увольнением рабочих, приводили к безработице, обнищанию населения, увеличению воровства и росту преступности. В отличии от других мест России, где фараонами называли городовых, в Таганроге этим именем величали касперовских хулиганов. Это слово стало нарицательных и вызывало зубную боль у жителей города. Фараонов, уколовших несчастного гимназиста Емельяна Хаспекова, так и не нашли.
Фараоны совершенно обнаглели, когда после 1905 года начались массовые беспорядки и появились лозунги "Долой царя", "Долой самодержавие" Они группами ходили по городу, нарушали тишину, бросали камни в открытые окна горожан, незаметно посыпали букеты цветов, выставленных для продажи, нюхательным табаком. Дерзко и вызывающе держались в общественных местах.
Однажды какой-то надрызгавшийся фараон бежал по Елизаветинской улице, подряд выбивая стекла в окнах домов. За ним мчались обыватели, сыпя проклятия и сотрясавши воздух криком и бранью. Хвост гнавшихся все более увеличивался, пока, добежав до Кладбищенского переулка, пакостника не остановили и стали бить смертным боем. Избитого в кровь хулигана в заключение привязали к дрогам и поволокли по улице. Вероятно, эпизод закончился бы судом Линча, если бы проходивший господин не остановил возбужденную толпу. Когда очухавшийся парень отошел на почтительное расстояние от своих мучителей, он заново схватил с земли камень и вновь принялся за стекла обывателей. Несколько человек бросились вдогонку, после чего хулиган "прибавил" и, наконец, скрылся среди могил кладбища.
Фараоны исписали заборы и стены домов пошлыми надписями. Домовладельцы, обязанные по закону уничтожать нецензурные надписи, перестали обращать на них внимание и уклонялись от выполнения навязанных им обязанностей. Полицмейстер И. Колпиков строжайше распорядился, чтобы участковые приставы проследили за владельцами домов и немедленно стирали следы всей заборной литературы.
Не обходилось без фараонов празднование ежегодной вербной недели, когда в субботу молодежь обоего пола, вооружившись "вербами", собиралась на одном месте Петровской улицы и устраивала "побоище". Ребята и девчата гибкими ветками вербы хлестали друг друга "до слез". Особенно усердствовали фараоны, с криком носившиеся и перебегающие от одной группы к другой, стараясь нанести жертве удар побольней, "с оттяжкой". На второй день Пасхи в 1904 году у Греческого монастыря в ожидании церковного шествия собралось большое количество верующих. Толпа заполнила сквер у памятника Александру I, прилегающие улицы и переулки, окольцовывающие квартал, по которым обычно следует процессия. Среди многочисленного скопища народа фараоны стали запускать "лягушки" или "шутихи"- пиротехнические патроны, обладающие способностью крутиться, подпрыгивать, но ни в коем случае не даваться в руки, пока не израсходуется зарядная смесь.
Интересно было наблюдать, как спокойно до того разговаривающая дама вдруг подскакивала и начинала истерично кричать, а ее собеседницы с ужасом смотрели за ней, после чего сами начинали повторять ее телодвижения. Некоторые дамы падали в обморок, многие получали ожоги и нервные потрясения. Скоро "шутихи" завоевали довольно обширное пространство на площади породив давку и сумятицу; шум стоял такой, что перекрывал звуки иерихонских труб. Городовые бросились наводить порядок. Многих фараонов задержали.
Касперовские парни очень болезненно воспринимали ухаживания городских молодых людей за девушками, живущими в рабочих поселках, считая посягательством на их личную собственность. Ухажеры попадали в весьма неловкое положение, оказавшись среди группы хулиганов, всячески пытавшихся унизить честь и достоинство кавалера перед любимой девушкой. Несчастного юношу подвергали унизительным процедурам, заставляя на пузе переплыть через "море" дорожной пыли или залезть на забор и громко кукарекать до десяти и более раз. После этого брали слово отныне не появляться в их районе. Отказавшихся исполнять требование фараонов - избивали.
Честь сидеть на заборе и кукарекать досталась городскому голове К.Г. Фоти. Художник Синоди-Попов нарисовал картину, где городской голова изображен сидящим на заборе в окружении толпы. После смерти К.Г. Фоти владелец картины подарил ее краеведческому музею.
Исключительная по дерзости выходка одного из таганрогских фараонов имела место на одной из особенно людных улиц. Русско-Японская война 1905 года окончилась неудачно. Разгром русской армии под Мугденом и морского флота при Цусиме не повлиял, однако, на патриотические чувства русского населения. Участниками войны гордились, всячески старались высказать знаки внимания и уважения.
По Петровской улице в районе гостиницы братьев Багдасаровых в марте 1905 года прогуливался седовласый военный. Неожиданно к нему подошел молодой человек и, порывисто обняв, произнес:
- Наш герой, позвольте обнять вас, мы восхищены вашими подвигами и заслугами перед Родиной!
Поцеловав смущенного господина, он перешел на другую сторону улицы и смешался с толпой гуляющих.
- Милый,- прочувственно подумал старый воин, - не только мы, подобные тебе также достойны уважения.
- Господин приложил руку к груди, чтобы кивком головы отвесить поклон вслед юному патриоту.
- О, Боже, - вырвалось у него. Еще раз пошарив рукой, он обнаружил на мундире отсутствие ордена Святого Георгия четвертой степени.
Сколько унижений и оскорблений от этих отъявленных негодяев надо вытерпеть честным и доброжелательным жителям, чтобы в таком нелицеприятном тоне выразить негодование в заметке, опубликованной на страницах газеты "Таганрогский вестник" в 1903 году:
"Это чертово семя изо дня в день чем-нибудь и отличится, какую-нибудь гадость - самого возмутительного характера, возьмут, да и выкинут. В воскресенье, например, эти фара-звери избили несчастного болгарина за то, что он хочет есть и при помощи бубна и пляски просит хлеба.
Пьяная сволочь, переходив полотно железной дороги у склада монополии (на пересечении с улицей Социалистической. О.Г.) наткнулись на просимого хлеба болгарина и жестоко избила, растоптав и уничтожив инструмент, единственный его источник существования. Тяжело было смотреть на горько рыдавшего болгарина, а еще тяжелее было смотреть на нагло улыбающихся и не спеша удаляющихся мерзавцев."
СУД ЛИНЧА
Породив чудовищного монстра, Касперовка сама чуть не погибла. Разгул преступности в городе достиг неслыханных размеров, охватив и территорию рабочих поселков Касперовки, Скараманговки и других, присоединение которых к городу состоялось лишь в 1916 году. Дошло до того, что жители Касперовки стали составлять списки на местных хулиганов и жуликов, обратившись с ними в управу с требованием выселить особо зверствующих фараонов из города. Случилось это, когда прокатилась волна зверских убийств и вооруженных нападений. Владелец пивной на Касперовке Лозовской получил в банке с процентов по вкладу семнадцать тысяч рублей. На следующий день в его отсутствии в доме появились вооруженные преступники и в поисках денег убили 63-летнюю мать, тридцативосьмилетнюю жену и шестилетнюю дочку. По приходе домой и найдя страшную картину Лозовской не выдержал, с горя покончив жизнь самоубийством.
С целью ограбления, как посчитала полиция, в другом доме убили С.А. Камбицу и его сожительницу, проживающих в небольшом доме у металлургического завода. Чаша терпения у жителей переполнилась. Произошло несколько случаев, когда, поймав на месте преступления, виновных в совершении грабежей линчевали.
В конце июня 1905 года такая же участь постигла известного по своим похождениям вора Ермашова Василия Степановича. Хитрый Васька промышлял на Касперовке, неоднократно был судим и почти ежедневно совершал кражи. После одного из грабежей, когда его выследили жители и поймали, на Колодезной улице состоялся суд Линча.
В течении десяти минут вора подбрасывали вверх и он размахивая руками падал вниз. Сначала слышалась ругань , потом жалобные слова о прощении, затем только стоны. Наконец, каждое очередное падение сопровождалось глухим ударом безжизненного тела о землю. Не дожидаясь прибытия полиции, участники самосуда и многочисленная толпа молча покинули место казни, оставив бесформенную окровавленную массу посреди дороги. Участвовало в справедливом возмездии около двухсот человек. Начав дознание, полиция сумела выяснить нескольких зачинщиков, но затем следствие прекратила.
Алчность грабителей, безграмотность, бескультурность и безыдейность душ толкали молодых людей, забывших о Боге, на все новые и новые преступления. Грабили и убивали за гроши, не считаясь с возрастом, даже мальчиков, служащих у приказчиков в магазинах на побегушках. Окружной суд почти ежедневно выносил приговоры за разбойные нападения и убийства. Суровое наказание мало помогало. Мещанина Стрижиченко, совершившего совместно с другими ограбление магазина Бештавова, убийство сторожа и отказавшегося выдать имена преступников, повесили.
К такой же мере наказания присуждались преступники за сопротивление полиции с применением оружия. Городовым разрешалось даже стрелять в спину убегающим, которые не остановились при окрике: "Стой, стрелять буду", независимо от того, вооруженный он или нет. Происходили открытые стычки с применением огнестрельного оружия между полицией и хулиганами.
Когда на Касперовке случилась большая драка и был вызван для усмирения отряд полиции в составе околоточного надзирателя и нескольких городовых, произошла настоящая перестрелка. Завидя приближение полиции, один из хулиганов выхватил револьвер и почти в упор выстрелил в одного из городовых, но промахнулся. Он стрелял еще несколько раз, но револьвер давал осечки. В это время из толпы хулиганов по полиции открылась учащенная стрельба. Городовые стали отстреливаться и после десятиминутной перестрелки фараоны бежали.
ФАЛЬШИВОМОНЕТЧИКИ
Были в Таганроге и такие преступления. Упомянем некоторые из них, о которых стало известно из публикаций в местной периодической печати. Летом 1898 года в городе стали появляться золотые монеты достоинством в 5 рублей. Поймать преступника помог случай. В районе Камбициевки, напротив здания богоугодного заведения (сейчас 2-я горбольница), произошла обычная рядовая кража. Хозяин квартиры Матвей Кривенко, из крестьян, рассказал своему постояльцу, что в числе прочих украденных вещей была и машинка для подделки кредитных билетов. Постоялец, это был крестьянин Стефан Любимский, явился в полицейский участок и там рассказал о происшедшем. Полиция в квартире Кривенко произвела обыск и обнаружила несколько больших кусков металлического сплава белого цвета, похожего на серебро, формочку для серебряного рубля и две золотые монеты достоинством пять рублей.
Другой случай произошел в 1909 году, когда после длительных поисков и наблюдений полиция нагрянула в дом по Камбициевскому переулку, 1. В городе уже давно появились фальшивые металлические монеты достоинством 5, 20 и 50 копеек, а также рубли. Хозяина квартиры Марка Гречкина, крестьянина, родом из Саратовской губернии, застали за работой. При тщательном обыске обнаружили много фальшивых монет, а также оборудование для их изготовления. Тут же находилась гальваническая батарея для покрытия серебром монет, а в сарае горн для плавки металла и восемь приспособлений для выдавливания монет.
Еще один случай появления фальшивых денег в городе наблюдался в мае 1918 года, когда Таганрог заняли войска генерала Деникина. Появилось большое количество фальшивых бумажных денег "керенок" достоинством 20 и 40 рублей. Искать людей, замеченных в сбыте и изготовлении фальшивых купюр, никто и не пытался. Не до этого было. Предполагали, что поступили они, по-видимому, в Таганрог большой партией.
СМИТ-ВЕССОН И МОНТЕ-КРИСТО
Как обстояло дело с оружием, находящимся в руках рядовых обывателей, какую ответственность и меры наказания несли за это? Оружия на руках было много и первоначально продавалось и покупалось свободно и без ограничений. В газете "Азовский вестник" в 1872 году упоминается, что в магазине мельхиоровых изделий, принадлежащем купцу Геннигеру и расположенном на Большой Петровской улице, 9 (ныне Ленина, 37) в доме генерала Захара Краснушкина, имеются в продаже револьверы системы Лефоше, шести- и двенадцатизарядные. Значительно позднее открылся английский оружейный магазин отца и сына Шульманов на Петровской улице, 28 (Ленина, 54), где наряду с оружием торговали граммофонами, велосипедами, пишущими, стиральными и швейными машинами. В оружейном магазине "Прогресс" владельца Г.В. Негло предлагались ружья, револьверы и охотничьи принадлежности. Находился магазин по Петровской, 31 (ныне магазин "Книги"). Торговля ружьями, револьверами, часами, велосипедами, граммофонами и пластинками к ним велась в магазине И.Я. Розенштейна по Петровской улице, 42 (Ленина, 68).
В уставе благочиния предусматривалось взыскание на того "кто в городе учнет носить орудие, кому узаконение не дозволяет, у того отобрать, взыскать пеню и сажать под стражу, донеже заплатит".
С целью перепродажи оружия бомбардиры Винниченко и Куцин в складе второй артиллерийской бригады систематически крали револьверы. Когда их поймали с поличным, оказалось, что в общей сложности они похитили более ста револьверов системы "Смит-Вессон" состоящих на вооружении русской армии, а затем в полиции.
В связи с увеличением случаев применения оружия в корыстных целях на право пользования им стали требовать разрешения полиции. В 1903 году, например, дворянин Михаил Аркадьевич Чаповский подал таганрогскому полицмейстеру прошение о разрешении ему носить револьвер. Свою просьбу он мотивировал тем, что после того как его обокрали, он боится за свою жизнь. Воры, пойманные на месте преступления, грозятся за это с ним расправиться. Несмотря на запрет, приобрести оружие в личное пользование не составляло большого труда, тем более что ответственность была небольшая. Крестьянина Николая Бондаренко, проживавшего в слободе Покровское задержали с браунингом. По постановлению войскового наказного атамана его присудили к штрафу в размере двадцати пяти рублей с заменой, в случае несостоятельности, отсидеть в тюрьме десять суток. Таганрогского мещанина Герасима Мирошниченко за ношение револьвера с боевыми патронами подвергли штрафу в пятнадцать рублей или аресту на трое суток.
А вот немецкие власти в 1918 году, когда они оккупировали Таганрог, издали приказ Германского коменданта от 13 июня, что за хранение или ношение огнестрельного оружия последует наказание в виде смертной казни. Через семь дней согласно приговору германского полевого суда двадцатилетнего содержателя кафе Хариб Босса со своей педантичностью к дисциплине расстреляли, найдя в его доме оружие, на которое не было свидетельства. Остальных лиц, которые знали об этом, приговорили к десяти годам тюремного заключения. Это подействовало, и в последующие дни на улицах и берегу моря стали находить брошенными винтовки и патроны к ним. Нельзя забывать, что происходило это в военное время.
В первые годы двадцатого века в дореволюционной России встречалось очень много самоубийств. Проверенным и доступным средством, чтобы уйти из жизни, служила карболовая кислота, всегда свободно имеющаяся в продаже. Интересен один случай, когда в конце 1914 года на Касперовке около шести часов вечера повесилась молодая и красивая женщина Мария Зубакова, мужа которой недавно мобилизовали на войну. Через несколько дней она бросилась в колодец во дворе городской управы, но ее спасли. Затем хотела отравиться карболовой кислотой, но семилетняя дочь Валентина остановила ее. Наконец на следующий день Мария утром велела дочке накрыться с головой на кровати и лежать пока она ее не позовет, а сама повесилась. Девочка смирно лежала под одеялом, пока не пришли соседи.
Мужчины отдавали предпочтение револьверам, хотя при их отсутствии также принимали яд. В гостиницу Флакса, что на старом базаре, в начале осени 1911 года зашел приезжий крестьянин. Усевшись в угол за столиком, подозвал служителя и заказал водки и закуски. Спустя некоторое время официант заметил, что посетитель спит, наклонив голову на стол. Подойдя к нему, чтобы разбудить, служащий заметил на губах спящего пену и что он находился в бессознательном состоянии. Послали за полицией. Под столиком нашли два пузырька, один с нашатырным спиртом, другой с раствором карболовой кислоты, оставшейся только на донышке пузырька. В кармане погибшего оказалась записка с оригинальным текстом:
"Героическая смерть" Погиб герой в городе Таганроге. Адрес неузнаваемый. Филипп Ерин."
Приняв яд, кончил с собой известный в городе владелец аптекарского магазина, расположенного на углу Гоголевского переулка и Кузнечной улицы Михаил Григорьевич Португалов. Тридцатишестилетний провизор оставил записку:
"В моей смерти прошу никого не винить. Португалов"
Со слов жены, в его поведении перед роковым поступком не замечалось никаких отклонений. Свою работу в аптеке он совмещал с работой весовщиком на вокзале. В Елизаветинском парке (район карантина) застрелился в возрасте двадцати пяти лет Николай Иванович Данилин, сын известного в городе кассира земельного банка. В августе 1909 года он в компании со своими сестрами (одна из них, Елизавета Ивановна, долго преподавала по классу фортепиано в музыкальной школе уже в наше время) и еще двумя своими хорошими знакомыми, легко поужинал. Расплатившись с обслуживающим персоналом, Данилин отошел на несколько шагов в сторону и выстрелил себе в рот. Смерть наступила мгновенно. Никакой предсмертной записка не оказалось.
В 1911 году проиграв в карты свое состояние, застрелился сын богатого землевладельца И.И. Бугров, оставив записку: "В смерти моей прошу никого не винить. Отца просил дать мне денег, но он отказал"
Между двумя антрактами застрелился в городском театре служащий конторы Ренетти, турецко-подданный С. Костиди. Возраст восемнадцать лет.
От неосторожного обращения с огнестрельным оружием, при чистке револьвера убит владелец гостиницы "Европейская" Отто Гавих.
Бывший городской голова Николай Александрович Лицин находясь в канцелярии Общества взаимного кредита и держа руки в карманах брюк, случайно задел "собачку" браунинга. Пуля попала в правую ногу. Рана оказалась не опасна.
Воспитанник шестого класса коммерческого училища Л. Мускути покушался на самоубийство, выстрелил в правый висок из револьвера "Бульдог" Благодаря малому калибру пуля застряла в голове. Состояние двадцатилетнего юноши тяжелое.
В 1941 году братья Кирсановы, жители Таганрога, остались в оккупированном немцами городе. Один из них, Юрий, удостоился чести занять должность начальника полиции. В 1906 году, будучи гимназистом и играя во дворе по Мало-Греческой улице, где он проживал с родителями, стал стрелять из ружья Монте-Кристо. Одним из выстрелов ранил в грудь проходящего по улице четырнадцатилетнего мальчика, мать которого, Н.А. Лапатас, обратилась к судебному следователю с жалобой на семейство Кирсановых.
КРОВАВЫЕ МСТИТЕЛИ
Преступление, которое задумали совершить молодые люди, сейчас назвали бы рэкетом. После обеда жена Ревекка подала Григорию Вениаминовичу письмо. Удобно расположившись в кресле, прежде чем вскрыть письмо, он повертел его в руках. Господин Негло получал много деловых писем, даже из-за границы, а это было местное, без наклеенных почтовых марок. Открыв конверт он прочитал. "Хозяин, если не хочешь неприятности, дашь нам сто рублей. Деньги положишь двадцать девятого марта в городском саду, под камень. Не думай доносить в полицию, обчистим магазин или взорвем его, а то и похитим твою молодую фря для выкупа. Совет ста"
На письме отправители нарисовали план участка сада с указанием дорожки, которая ведет к месту, где находится камень.
Григорий Вениаминович Негло, арендовав часть помещения у Серебрякова по Петровской улице, держал оружейный магазин "Прогресс" В нем всегда содержался большой выбор револьверов, охотничьих ружей, а также походных бутылок "Термос". В этом же магазине находился книжный магазин К.В. Василевского, ранее принадлежащий Г.Б. Городецкому. Г.В. Негло за месяц до получения письма "Совета ста" поместил в местной газете объявление о продаже магазина и об отъезде по коммерческим делам в Швецию. Однако не находил никакой связи между объявлением и посланием "Совета ста"
Утром обеспокоенный Григорий Вениаминович предупредил Ревекку и восемнадцатилетнюю дочь Таубе, чтобы были осторожны, а сам отправился к приставу.
- Эээ.., господин Негло, - поспешил тот успокоить его, - не беспокойтесь, такое же письмо от "Совета ста" получил вчера доктор Меерович, только сумма выкупа определена ему значительно больше, в пять тысяч рублей, мы принимаем меры, и проводив посетителя до дверей, вызвал своего помощника Николая Константиновича Артемова.
Вечером, устроив засаду в городском саду, вымогателей без всяких осложнений задержали. Их оказалось двое, двадцатилетний мещанин И. Кочергин и восемнадцатилетний крестьянин из Харьковской губернии И.Мельниченко. Алексей Алексеевич Кретлов, мировой судья седьмого участка, опытный и старейший юрист, без труда определил влияние детективной приключенческой литературы на молодых людей.
Дело "Совета ста" было последним в практике А. Кретлова, в этом же году он скончался в возрасте шестидесяти семи лет.
Семья Якова Борисовича Тараховского проживала по Кладбищенскому переулку, 22 (ныне Смирновский, 10). В девятом часу вечера 27 января 1909 года со своей многочисленной семьей Яков Борисович внезапно услышали оглушительный взрыв в одной из комнат своего дома, затем звон оконных стекол и шум рушившейся штукатурки, после чего наступила полная тишина. С опаской приоткрыв дверь, хозяин заглянул в соседнюю комнату и увидел страшную картину разрушения. Одно окно, выходящее в переулок, разбито вдребезги, штукатурка вокруг переплета рамы разворочена, мебель и пол завалены обвалившейся с потолка штукатуркой, деревянными щепками и битым стеклом.
На подоконнике обнаружили корпус от чугунного снаряда, начиненный, как определила впоследствии полиция, порохом и взорванный дистанционно при помощи шнура, пропитанного спиртом. На этом неприятности для семьи не кончились. На следующий день Тараховский получил подметное письмо, в котором неизвестные предлагали выплатить им 1500 рублей. Деньги необходимо передать через служащего конторы, который с деньгами на исходе последнего дня января месяца должен подойти к парням, ожидающим на углу Кладбищенского переулка и Митрофаниевской улицы, сказав при этом: "От Тараховского" Действительно, в указанное время появились трое молодых людей, которые, настороженно озираясь, подошли к перекрестку. Через несколько минут к ним под видом служащих конторы Тараховского подошли переодетые агенты полиции.
- От Тараховского, -произнес один передавая пакет с деньгами.
- Айда, ребята, получив деньги, весело воскликнул главарь шайки, как тут же неожиданно прозвучало в ответ:
- Вы арестованы и окружены. Полиция. Со всех сторон к месту происшествия спешили городовые.
Еще один взрыв произошел по Петровской, 74 (Ленина, 98) в доме, где проживал титулярный советник Марк Александрович Лакиер. От взрывного устройства в четыре часа утра разворотило выходящую на улицу каменную стену, образовав сквозное отверстие. В устройстве взрыва,- заявил хозяин дома, я подозреваю Густава Александровича Бишлера. Он неоднократно угрожал убить меня по причине личной мести. Доказать это не удалось. Не пойманный - не вор. В 1909 году местный коммерсант получил по почте угрожающее письмо с категоричным требованием принести пятьсот рублей на деревянную лестницу, ведущую в морю (между солнечным пляжем и Яхт-клубом). В случае неисполнения авторы письма грозили пустить "красного петуха". Письмо написано безграмотно и подписано: "Атаман союза кровавых мстителей". Задержать злоумышленников не составило большого труда. Для защиты населения от краж и понесенных ими при этом убытков, в городе существовало специальное страховое общество "Помощь" Находилось оно по Александровской улице, 32.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
КРУТИИ
Ловля рыбы всегда привлекала людей, кем бы она ни велась: любителями, профессионалами, хищниками, или, как раньше их называли, крутиями, а сейчас браконьерами. Многим она давала дополнительный заработок и, даже, значительный доход, а то и возможность разбогатеть. Таганрогские рыбопромышленники Бондаренко и Мартовицкий в царское время нажили огромное состояние благодаря промыслу рыбы и перепродажей даров моря. Не только получение материальной выгоды привлекает рыболова заниматься этим видом промысла. Рыбака прежде всего привлекает море азартом охоты, огромным простором, обилием чистого воздуха и непредсказуемым непостоянством. Вяло греясь в лучах ласкового солнца, как бы спохватываясь, море начинает угрюмо и монотонно катить бесконечные волны и разведет такую волну, что только ветер и может "убить ее" Порывы ветра начинают дуть с такой силой, что водная поверхность становится гладкой как зеркало и сравнима с зимним заснеженным полем, по поверхности которого метет поземка. Крутиев же ожидает еще одна смертельная опасность погибнуть от выстрелов рыболовной охраны.
Еще в 1819 году власти города посчитали, что продуктивность таганрогского залива падает и запретили ловлю рыбы некоторыми видами снастей и наметили границы, где ловля рыбы ограничена. За период 1850-1870 годов вылов рыбы в Таганроге составлял: сом три тысячи пудов, тарань шесть миллионов штук, сазан десять тысяч штук, севрюга - семь тысяч пудов, чебак - двадцать три тысячи пудов.
Осетров, белугу, севрюгу ловили крючьями. Белуга попадалась весом в шестьдесят, восемьдесят и даже девяносто пять пудов. Такие экземпляры выставлялись на обозрение публики. Если попадались экземпляры по сорок и даже по шестьдесят пудов, такие экземпляры не вызывали удивления. Ловили так же стерлядь, сома, сазана, чебака, сулу, чехонь, щуку, сельдь, сенявку, окуня, талавирку, бычка и другие породы.
С начала 1900-х годов, когда попадались экземпляры весом более двадцати килограмм, это уже становилось редкостью, хотя и были исключения. В конце декабря 1903 года против металлургического завода местные рыбаки выловили белугу весом более тридцати пудов. На рыбном базаре в июне 1912 года появилась только что пойманная рыбаками белуга близ станции Морской. Вес с икрой потянул 32 пуда. Приобрела ее фирма В.Г. Таланова. В 1929 году в районе Чимбур-косы поймали белугу весом около семидесяти пудов, причем икры извлекли пятнадцать пудов. Вероятно, пойманный экземпляр являлся "последним из могикан" И уже на нашей памяти, в 1961 году в заливе поймалась белуга, вес которой достигал сорока четырех пудов, а возраст определили в шестьдесят лет. Осетры значительно меньше по размерам. В 1937 году выловили экземпляр весом 121 килограммов, посчитав исключительной редкостью.
Прибрежная полоса моря, граничащая с землями, имеющими хозяев, считалась их собственностью. В 1879 году один предприимчивый купец взял в аренду участок моря и дал объявление в газету "Ведомости таганрогского градоначальства" от 1 февраля 1976 года.
"От таганрогского купеческого сына Михаила Акимовича Андреева - Туркина согласно контракту, заключенному со статским советником Помпеем Катоповичем Шабельским 12 ноября 1875 года, мною приобретено право исключительного пользования берегами Азовского моря, прилегающими к имению господина Шабельского, местечку Шабельск. В виду чего я довожу до сведения, что мною будет взыскиваться следующий оклад платы за производство рыбных промыслов в каждый период времени сезона весеннего, летнего и осеннего: с каюка три человека по 15 рублей серебром, с каюка - пять человек 25 рублей серебром, с баркаса от семи до девяти человек 50 рублей серебром, причем желающие производить рыбный промысел на арендуемом мною берегу Азовского моря безусловно обязаны войти со мною по этому поводу в соглашение."
В пределах войска Донского запрещалось ловить и продавать рыбу и раки менее следующих размеров: белугу -24 вершка, осетра - 16, стерлядь - 6, шипа и севрюгу - 12, чехонь, судака, леща, карла - 5 и рака - 2 вершка. (Вершок - около 4,5 сантиметров).
Красная рыба измерялась от середины глаз до конца заднепроходного плавника, белая от конца рыла до основания хвостового плавника, раки от конца головы до конца вытянутого хвоста. Рыбу, обнаруженную с размерами менее, чем разрешено постановлением, как на берегу, так и на базаре, сваливали в кучу и обливали керосином, публикуя в газетах о совершившемся факте.
"Чинами полиции участка, в доме десять по Михайловской улице (Шевченко), на подворье рыбопромышленника А.Батурина, обнаружен склад маломерной рыбы-чебака и сазана, весом около двадцати пудов. Рыбу облили керосином и отвезли на свалочное место."
"Приставом первого участка Лозиным в присутствии адъютанта войскового атамана полковника Карпова на старом базаре задержаны подводы со свежей рыбой: сазан, карп, лещ, судак в количестве семидесяти четырех пудов. Хозяин ее, крестьянин из деревни Мало-Федоровки Осип Елев, привлекался к ответственности. Рыба, пойманная им в реке Миус, оказалась маломерной и была конфискована."
"Утром тридцать первого июля 1911 года на рыбном базаре у торговцев Ющенко и Павла Божина чины полиции обнаружили маломерную рыбу- чебака, весом в один пуд. Рыбу отобрали и облили керосином" Удивительно? Один обыватель не выдержал и написал в газету "Таганрогский вестник" 1 октября 1911 года, подписавшись не полным именем, а проставив инициалы "М.К"
"Милостивый государь, господин редактор. Не откажите поместить на страницах вашей уважаемой газеты следующее. Каждый раз, читая в "Таганрогском вестнике" о конфискации и уничтожении маломерной рыбы посредством обливания ее керосином и свозом на свалку, невольно возникает вопрос: не целесообразнее было бы, вместо того, чтобы бесполезно уничтожать эту рыбу в таком большом количестве, как, например, пятнадцать пудов, конфискованной на днях на рыбном базаре, жертвовать ее в богоугодные заведения, приюты и прочие? Таким образом достигается двоякая цель, бедняки получают вкусную и здоровую пищу, а виновные все равно несут кару и убыток"
Заметка осталась без ответа. Маломерную рыбу продолжали обливать керосином и уничтожать. Уничтожали даже в 1916 году, когда на некоторые продукты, из-за их недостатка, ввели карточную систему.
Конфискованную рыбу, отвечающую нормам, но выловленную с нарушением правил, продавали с аукциона. В 1903 году у местного рыботорговца Шульгина отобрали белугу весом в 14 пудов и 30 фунтов. Продали с аукциона за 236 рублей.
По гласному или негласному соглашению, мы не знаем, но такие приемы, о котором рассказано ниже, практиковались часто.
Рыботорговец Г.Т. Муравьев явился в полицейский участок и заявил, что ему известно о том, что вчера ночью во двор к известному рыботорговцу М.С. Белоусову тайно привезли хищнически наловленную рыбу разных пород в больших количествах. Полиция не преминула воспользоваться полученными сведениями. Рыбу в количестве около 250 пудов конфисковали и на следующий день на Старом базаре продали на аукционном торге некоему Жезмирскому по 2 рубля 80 копеек за пуд. Осведомителю же Г.Т. Муравьеву эта же рыба досталась по цене 80 копеек за пуд.
Около восьми часов утра в августе 1911 года помощник пристава обнаружил около Карантина на берегу моря выгрузку из дуба на подводы выловленной крутиями в заповедных местах гирл Дона рыбы. Заметив полицию, крутии устремились в море. Нагруженную на пяти подводах рыбу весом около шести пудов, купленную рыботорговцем Кукушкиным, Черновым, Устименко и Кулиничевым, полиция арестовала и продала с аукциона за сто сорок семь рублей.
В июле 1912 года полиция провела крупную операцию против крутиев. По полученным ими сведениям, большая группа хищников-рыболовов выехала ночью в море для ловли рыбы в заповедных местах. Забрав на берегу у одного из жителей рыбацкий баркас, полиция выехала в море. Крутии, уже с пойманной рыбой, дрейфовали далеко от берега, ожидая сигнала. Первоначально рыбацкий баркас с полицией двигаясь в сторону крутиев, не вызвал у них подозрений: принимая его за своего товарища, они не обращали на него внимания.
В самый последний момент, когда баркас со стражей подошел на небольшое расстояние к каюку, крутии увидели опасность и попытались оторваться от преследователей. Полиция кинулась вдогонку и с баркаса прозвучал грозный окрик:
- Эй, на каюке, остановитесь, или всех перестреляем. - В доказательство прозвучало несколько предупредительных выстрелов. Зная, что с полицией в таких случаях шутки плохи и видя, что им не удастся уйти на тяжело груженном каюке, крутии остановились.
За всю историю полиция не помнит такого "улова" Было задержано семнадцать человек и почти все из них жители Таганрога. В продолжении долгого дня в крепости, на берегу "гудел" народ. Горячо обсуждали события и сурово осуждали главного виновника поимки их товарищей, местного рыбака, который предоставил полиции свой баркас. С "изменником" крутии и сочувствующие им рыбаки порешили расправиться по-своему.
После этого случая крутии стали осторожнее, но и более дерзки. Каждую ночь совершали набеги на заповедные места и с обильной добычей подплывали к таганрогскому берегу, выжидая удобный момент сдать улов торговцам и прасолам. Рыболовная стража несколько раз пыталась обнаружить нарушителей запретной ловли рыбы, но изловить никого не удалось. Приемщики рыбы при появлении на берегу чинов рыболовной стражи или полиции зорко следили за ними, а затем огнями сигнализировали об опасности крутиям, находившимся далеко в море.
"Название крутии происходит от того особого умения, с которым плавают эти, если хотите, отважные ушкуйники (ушкуй -древнерусское судно на веслах. О.Г.) на своих плоскодонных судах во время преследования их казаками, стараясь кручением дуба то в одну, то в другую сторону, увернуться от пули казачьего разъезда. О том, чтобы догнать крутиев, когда они лихо мчаться на своем дубе, выбрасываемом каждым взмахом двенадцати весел на несколько сажен вперед, казаки и думать не могут"
Так объясняла 8 июля 1913 года газета "Утро Юга" происхождение слова "крутии" О своей неуязвимости рыбаки составили небольшое двустишье:
"Нас "казачка" не догонит.
"Казак" мелко не пойдет"
"Казачка" и "казак" - суда, на которых преследуют крутиев казачьи отряды. Пользуясь мелкой осадкой своих судов, крутии спасаясь при преследовании, устремляются к берегу, где временно затопляют свои суденышки. Случалось, что набеги на заповедные места оканчивались для рыбаков трагически. В ночь на семнадцатое июля 1914 года группа крутиев, пробравшись в воды гирл Дона, начала волокушей ловить рыбу. В первую же тоню они выловили массу рыбы, которую высыпали в баркас. Не успев начать второй заход, они были обнаружены членами рыболовной команды и, бросив волокушу с рыбой, на баркасе забрались глубоко в заросли камыша. Стражи порядка произвели в сторону скрывшегося баркаса пять выстрелов из винтовки, убив при этом одного и тяжело ранив другого рыбака.
В другой раз при преследовании рыболовов - хищников в гирлах Дона речная полиция открыла по ним стрельбу из ружей. Один из крутиев убит, другой тяжело ранен. Остальные сдались.
Количество рыбы, выловленной в водах Таганрогского залива не всегда отличалось стабильностью и его обилием. Недостаточно контролируемый и хищнический лов приводил к резкому снижению продуктивности моря.
Считалось, что в 1912 году рыбаки, населяющие Петрушину косу, влачат полуголодное существование. Рыбная ловля упала почти до нуля. В один из дней, пользуясь низовым ветром, нагнавшим воду, рыбаки поставили на море свыше миллиона крючков. Через некоторое время снасти выловили и оказалось, что не удалось поймать ни одной рыбешки. Вопрос исчезновения рыбы все чаще тревожил рыбопромышленников и рыбаков. На рыбном базаре горячо обсуждался вопрос о возбуждении ходатайства по установлению полного запрета ловли рыбы в Азовском море в течении не менее трех лет. Особенно одобряли предложенный проект рыбаки, живущие на побережье.
За право пользования рыбными угодьями шла постоянная и непримиримая борьба между рыбаками, живущими в разных районах прибрежной полосы залива.
Первого января 1890 года у Беглицкой косы на льду залива произошла крупная драка между рыбаками двух различных куреней, в котором участвовало с обеих сторон по несколько десятков человек. Бранные крики дерущихся и стоны раненных разносились в морозном воздухе на большое расстояние. Лед во многих местах покрылся пятнами алой крови. Ледовое побоище длилось целый день и окончилось для многих тяжелыми увечьями.
Тяжким преступлением среди рыбаков считалась кража рыболовных снастей или захват чужого улова. Задержанного в хищении ждала суровая кара, и мера наказания зависела от фантазии потерпевшей стороны. Однажды, случилось это в феврале 1895 года, рыбаки заметили с высокого берега Банного спуска неизвестных, которые в плавающих льдинах забрали их сети. Несколько рыбаков на байде отправились за грабителями в погоню и настигнули их уже у Петрушинской косы.
Похитителей сильно избили, затем обвешали краденными сетями и повели в таком виде в ближайший кабак. Поставив злоумышленников на колени, потребовали магарыч и кутили за их счет, издеваясь над незавидным положением пострадавших.
Применялось и такое наказание в случае кражи сетей. Вора заставляли плясать босиком на льду, а лошадь и телегу отбирали, оставляя лишь один кнут. На той же Петрушиной косе в 1911 году вора избили в озлоблении так, что он не смог дойти до своих саней. Один из рыбаков даже замахнулся топором, но его вовремя перехватили другие. Во многих случаях вора привязывали к веревке и опускали в прорубь.
Тяжелой была шапка Мономаха для людей, занимавшихся рыбным промыслом. Такой она остается и по сей день.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
БРАВЫЙ БРАНДМЕЙСТЕР
Брандмейстером таганрогской команды одно время заведовал Николай Петрович Альтшуль. Человек грубый и самоуверенный, своим хамским поведением и сумасбродством постоянно досаждал не только нижним чинам своего учреждения. Многие жители испытали на себе его самоуправство и необузданный нрав.
Изнывая от скуки, служивые пожарной команды во время несения службы толпились на улице у выездных ворот, задирая прохожих и отпуская недвусмысленные замечания в адрес проходящих прохожих и молодых женщин. Часто среди них видели фигуру бравого брандмейстера. Однажды по тротуару другой стороны улицы шел прилично одетый молодой человек. Как обычно, в его адрес посыпались всевозможные намеки и грубые шуточки, затрагивающие достоинство любого человека.
Посмотрите на этого франта, громко, чтобы его слышали на противоположной стороне улицы, изощрялся брандмейстер, поддерживаемый грубым смехом подчиненных.
- Фу ты, ну ты, ноги гнуты! Куда это он так спешит? К милашке, видно. Не споткнитесь, милейший.
Когда по заявлению возмущенного молодого человека вызвали в городскую управу Альтшуля, он не оправдывался, но и не признавал своей вины. Правильно, так это и было, только все сказанное к этому милому молодому человеку никакого отношения не имело. Ха, Ха, Ха!
Надо отдать должное, на пожаре брандмейстер находился в самых "горячих" его точках, голос звучный и сильный раздавался то здесь, то там, раздавая распоряжения. Во время тушения пожара на паровой вальцевой мукомольной мельнице, принадлежавшей Слутченко и братьям Улановым, Альтшуль, активно участвующий в тушении огня, получил ушибы рук и ног. Был и такой случай, когда брандмейстер выказал незаурядную доблесть. Весенним утром 1907 года по Ярмарочному переулку близ нового базара на большой скорости мчался на двухколесном экипаже, с впряженными в нее двумя лошадьми, какой-то человек, а следом за ним бежали несколько мужиков с отчаянным криком: "Держи, держи". В это время дорогу переходил брандмейстер. Бросившись, он схватил одну из лошадей под узды и остановил их на всем скаку. Сидевший в пролетке человек достал из рукава железный прут и ударил Альтшуля по спине. К этому моменту к месту происшествия подбежали гнавшиеся драгили и мужики. Лошади, как объяснили они, были украдены у вокзала и на их глазах. Увидев перед собой конокрада, драгили и сбежавшийся народ начали избивать конокрада. Только при помощи городовых, вовремя подоспевших к месту расправы, удалось вырвать вора из рук разъяренной толпы.
Н.П. Альтшуль завел порядки, которые существовали в столичных пожарных командах. Во время тушения огня брандмейстеру предписывалось отдавать распоряжение горнисту, а тот уже звуком своей трубы передавал условные сигналы дальше. Когда площадь, охваченная пожаром, велика, это более оправдано и уместно, но в Таганроге большие пожары случаются редко и, в некоторых случаях, такой порядок приводил к курьезам. Альтшуль стоя около пожарника, в руках которого находился брандспойт, отдавал ему указание не непосредственно, а через горниста, как установлено пожарным уставом. Если порядок выполнения приказа начальника нарушался, брандмейстер в гневе кричал:
- Дура, за неисполнение распоряжения - штраф!.
За кулисами театра, который посещал Альтшуль во время своего дежурства, он, не стесняясь, наводил порядки там, где не обязан по своей должности делать. Взяв на себя обязанность роль театральной администрации, не пускал посетителей и удалял ему неугодных лиц, допуская при этом грубое обращение и оскорбление.
Блестящая форма брандмейстера, начищенная до ослепительного блеска пожарная каска, важный и неприступный вид всей его фигуры, действовали обескураживающе даже на работников театра, и они покорно сносили все его сумасбродные выходки.
Жил Альтшуль в доме, в котором размещалась пожарная команда. Часто из окон его далеко разносились крики и вопли пожарных служителей: "За что бьешь?", "Отдай жалование", "Бог тебя накажет", "Почему штраф наложил?" Но пожарный начальник не боялся ни Бога, ни черта, ни огня.
В начале апреля 1912 года к купцу М.В. Лизунову, содержателю фруктового погреба, расположенного напротив пожарной команды по переулку в доме Лакиер, обратился избитый и жалкий пожарник Гущин. По его просьбе купец написал жалобу городскому голове, что Н.П. Альтшуль, будучи пьян, уволил без всякой причины Гущина, избил его и не выдал положенного жалования. Через три дня брандмейстер послал к М.В. Лизунову служителя, с приглашением его к себе "по делу" Не подозревая злого умысла купец явился на квартиру брандмейстера, который без разговора набросился на торговца и стал его бить.
Это тебе на кофе, чтобы не писал на меня прошений. Избитый Лизунов обратился с заявлением к полицмейстеру. Последний, которому надоели жалобы на брандмейстера, немедленно приказал провести дознание. В окружном суде в июне месяце слушалось дело в обвинении дворянина Н.П. Альтшуля по первой части статьи триста сорок семь о наказании. Брандмейстеру положили перейти на работу в городскую управу, однако опального грубияна не приняли сослуживцы уважаемого в городе учреждения.
Члены таганрогского вольного пожарного общества не разрешили оплачивать некоторые счета предъявленные Альтшулем и правление посчитало нужным обратиться к юристу, для привлечения его к ответственности. В конце концов бывшего таганрогского брандмейстера сбагрили и пристроили в составе пожарной команды Ливадийского императорского дворца, где он служил ранее, до перевода его в Таганрог.
В лице грозного брандмейстера приобрел в свое время непримиримого врага Павел Петрович Филевский, хотя предпосылок для этого не было. Будучи гласным городской думы и выполняя свой долг перед гражданами, как председатель комиссии, Павел Петрович, совместно с другими членами думы обследовал деятельность пожарной команды, и найдя неизбежные в таких случаях нарушения, представил отчет городской думе. Брандмейстер же, считая себя во всех случаях жизни непогрешимым, на что указывал в своей жалобе и торговец фруктами М.В. Лизунов, посчитал себя оскорбленным и затаил обиду: "Ну, гласный, погоди". И надо же такому случиться, через непродолжительное время в книжном магазине Филевского случился пожар.
Незадолго до закрытия магазина покупателей обычно обслуживал сослуживец Павла Петровича по Мариинской женской гимназии, преподаватель математики, Михаил Андреевич Жулковский.
- Павлуша, - снимая песне и протирая уставшие глаза, обратился он к молодому помощнику, - пройди в склад и принеси с верхней полки несколько учебников в светло-синих обложках.
Мальчик Павлуша, прислуживавший в магазине, прошел в соседнее помещение и, поднявшись с горящей свечой по приставной лестнице, нечаянно зажег книги и какие-то плакаты. В складе находилось ведро с водой, но пятидесятичетырехлетний Михаил Андреевич не отличался расторопностью, и огонь стал распространяться дальше. Примчалась пожарная, собрался народ, гуляющие по Петровской улице устремились посмотреть на редкое зрелище. Огонь потушили, но последовавшие за этим события доставили П.П. Филевскому много неприятных минут.
Прибывший с пожарным обозом брандмейстер Альтшуль с факелом в руках в окружении любопытных, среди которых находился один еврей, торговавший напротив в галантерейной лавке, заскочил в магазин. Галантерейщик нашел на полу книжку облитую керосином и тут же выскочил на улицу, обратившись к оказавшемуся среди гуляющей публики товарищу прокурору Почебуту.
- Сударь, - кричал он громко, стараясь привлечь внимание прохожих, - я обнаружил в магазине Филевского книгу, облитую керосином. Вот она. Смотрите все.
Товар в магазине бал застрахован, а тут явные признаки умышленного поджога. На место происшествия вызвали судебного следователя Брыкина. Книг, попорченных огнем, оказалось много и сумма страховки составляла порядочную сумму. Через неделю для подсчета убытков прибыл из Москвы страховой инспектор общества "Якорь" Туркин и было возбуждено уголовное дело. Следователь Брыкин оказался добросовестным и с энергией приступил к объективному расследованию причин вызвавших пожар. Его задачей было определить: было ли загорание случайным или имел место умышленный поджог. В разговоре с Филевским Брыкин задал вопрос. - Павел Петрович, где книжка, которая оказалась залита керосином и которую обнаружили вечером в магазине во время пожара? Не спеша и с обычной своей рассудительностью Филевский пояснил:
- Книга, которую нашли, не из нашего магазина, книги такого наименования в продаже нет. Куда она подевалась не знаю, вероятно тот, кто ее принес, втихомолку и унес, но он достиг своей цели, создал видимость поджога. И тут же рассказал следователю о своих взаимоотношениях с брандмейстером, возникших между ними после того, как он обследовал хозяйство пожарной команды, будучи членом городской думы.
- Я думаю, продолжал Павел Петрович, что керосин на полу в магазине мог появиться из факела, которым пользовался брандмейстер, а какая связь брандмейстера с галантерейщиком-евреем, объяснить не могу. Может быть каждый сам по себе, а может и совместно. Это следователя заинтересовало и он задал трем разным лицам один и тот же вопрос: "Когда бросается брандмейстер на пожарище с факелом, при его наклоне может из факела вылиться керосин?"
- Нет, - сказал брандмейстер.
- Да, - ответил начальник вольной пожарной команды Дросси.
- Конечно, пояснил пожарник, когда следователь посетил пожарное депо в отсутствие брандмейстера.
Изучив устройство факела, следователь убедился, что вылиться керосину из факела очень легко. После этого он пришел к единственному мнению, что умышленного поджога в магазине Филевского не было. К этому времени страховой агент из Москвы подсчитал убытки, понесенные хозяином магазина, и вынес свое заключение о возможных причинах, вызвавших пожар.
- По моему личному убеждению умышленный поджог полностью исключается. Личность клиента ставится вне всякого подозрения. Торговые дела в магазине идут блестяще, задолженности нет, товара много и каких- либо сомнений относительно случайного загорания у меня не возникает. Дело прекратили, и Павел Петрович по этому случаю сокрушался, что оно оставило у него чрезвычайно тяжелое впечатление. Как тут быть смелым общественным работником, когда враг так легко может загубить. Это не один такой случай. Моя работа в качестве гласного немало собрала углей на мою голову.
Наивный Павел Петрович. Если бы он мог знать, что и через сто лет ничего не изменится.
Желающих получить место брандмейстера после Н.П. Альтшуля было много. Им стал Л.М. Ауэрбах, тот Ауэрбах, который в 1914 году во время первой мировой войны с Германией из патриотических побуждений подал заявление: "Впредь прошу именовать меня начальником пожарной команды, так как слово "брандмейстер" немецкого происхождения"
ЭПИЛОГ
После того, как в 1915 году в Таганрог поступило небольшое сообщение, стали понятны и объяснимы некоторые особенности в поступках и поведении
бывшего брандмейстера Н.П. Альтшуля.
"Николай Петрович Альтшуль болен умопомешательством в острой степени и в настоящее время находится в ростовской городской психиатрической больнице имени Е.П. Парамонова."
Page updated
Google Sites
Report abuse