Филевский П.П. История Таганрога:
Бомбардирование Таганрога англо-французским флотом в 1855 году.
Наполеон III путем насилия ниспроверг во Франции республиканский образ правления и объявил себя императором. Такой образ действий не только создал из лучших людей Франции враждебную партию, которая насчитывала среди своих сочленов таких людей, как В. Гюго, Ж. Симон и многие подобные им, но и среди иностранных государей многие на это узурпаторство смотрели недоброжелательно. Император Николай I долгое время не хотел признавать новое французское правительство, а когда остался изолированным вследствие отступничества от общих планов Австрии и Пруссии и, уступая обстоятельствам, признал Наполеона III императором, то все таки не назвал его «своим братом», как принято было. Это, конечно, не могло не бросить тень на политическия отношения России и Франции и тем более, что политика Наполеона нуждалась в крупном конфликте в Европе, из котораго новый император вышел бы героем. Нелюбимый лучшими людьми во Франции и не возбуждавший доверия в Европе, Наполеон должен был искать популярности, должен был вызвать новые интересы во Франции и заставить забыть свое вступление на престол. Для этого самым лучшим средством было создать из себя европейскаго героя. Россию в это время считали несокрушимым колоссом; режима же священнаго союза, во главе котораго стоял Николай I, не любили, но, трепеща пред громадою России, не решались вызывать ее на борьбу, упуская из виду, что страна не культурная не может быть могущественною, как это и оказалось вскоре. Разумеется, Наполеон III не был настолько проницательным, чтобы знать настоящую слабость Poccии; ему нужно было создать себе культ, другаго выхода не было, и вот он один решается поднять меч против весокрушимаго колосса. Создав предварительно союз из Англии, Турции, Италии и даже Австрии, он затронул самое чувствительное место русской политики, именно, дела на Востоке. Император Николай I, создав независимость Греции и протекторат над Балканскими славянами, всегда охранял интересы православного населения на Востоке и даже оказывал услуги Турции во время египетскаго возстания, чтобы тем более иметь влияние на турецкое правительство. Французские дипломаты с помощью английских ловко повели интригу против русскаго влияния в Константинополе, следствием которой был ряд оскорбительных для России мер в Иерусалиме, где среди хританских государств до того первенство принадлежало ей. Кроме того турецкия власти, не стесняясь посылали оружие на Кавказе горцам, которые сражались с русскими войсками; один из таких транспортов с оружием был захвачен русскими и конфискован. Это вызвало целую бурю среди политической прессы Европы, крайне враждебной России и до этого клеветавшей на Россию. Так началась известная в истории под именем «первой восточной» война, в которой пришлось и Таганрогу быть скромным участником. К счастью мы освобождены от обязанности воспроизводить в памяти читателя тяжелыя, мрачныя и даже, не смотря на геройство русскаго народа, постыдные симптомы войны, которые Россия испытывала вследствие своей некультурности в интеллектуальном, а, следовательно, и нравственном смысле. Утешим себя тем, что бедствия этой войны были исходным пунктом просветительной деятельности Александра II и перейдем к нашему повествованию.
На время Крымской войны Высочайшим повелением 15 февраля 1854 года главным начальником в екатеринославской губернии и таганрогском градоначальстве был назначен с правами командира корпуса наказный атаман Хомутов, а градоначальство было объявлено на военном положении и подчинено ему-же. В виду этого вместо градоначальника графа Адлерберга в Таганроге был назначен военный губернатор генерал-маиор Георгий Петрович Толстой 2-й, который и вступил в отправление своих обязанностей 16 марта 1854 г. Принимая меры для обороны вверенных областей, атаман Хомутов прибегнул к следующим мерам: 1)затопление Керченскаго пролива для преграждения входа неприятеля в Азовское море, и для сего предположено было затопить каботажныя суда большего размера, для осмотра и покупки которых в азовских портах была назначена Керченским градоначальником князем Гагариным коммиссия. В Таганроге также была для таковой цели назначена коммиссия, которой атаманом поручено было озаботиться сбором добровольных пожертвований для покупки судов. Почему произведена была подписка в Таганроге, Ростове, Нахичевани и Мариуполе.
Подписка дала следующие результаты. Нахичевань доставил 10.000 руб., Таганрог 8.527 руб., Мариуполь 2.200 руб., иностранцы мариупольские отдельно 7.300 руб. и Ростов 2.050 руб., деньги были представлены атаману Хомутов, за что жертвователи получили Высочайшую благодарность; 2) в начале марта были назначены два оборонительных отряда; — первый для всей линии от впадения Дона до томанскаго округа; он вверен походному атаману геверал-мaиopy Краснову 1-му; под командою его должно было находиться четыре донских полка и три конно-артиллерийских батареи, а второй для линии от устьев Дона до Таврической губерния, который поручался походному атаману генерал-маиору Краснову 2-му; в ведении его состояли три донских полка и одна конно-артиллерийская батарея, азовское казачье войско, все черноморие и инвалидныя команды, а также таможенная и карантинная стражи. Таким образом защита Таганрога лежала на обязанности генерала Краснова 2-го, Каковой и прибыл сюда 9 марта 1854 г., а 29 апреля прибыл и первый полк для охраны Таганрога с полковником Шумковым во главе. По береговой линии были сделаны сторожевые посты, которым была дана особая инструкция, по которой они должны были поднимать днем особые сигнальные знаки, а ночью жечь в бочках солому, в различном количестве, — то и другое для того, чтобы обозначить, спокойно ли на посту, делает ли высадку неприятель и т. п. Между тем трудныя военныя события в Крыму потребовали усиления и три казачьих полка, охранявших береговую линию между Таганрогом и Бердянском, отправлены были в Крым, а их заменили объездчики из местных обывателей, вместе с тем и охрана всей азовской линии поручена генералу Краснову 1-му; средства же к обороне в самом Таганроге были следуюшия: 1) караульная команда, состоявшая из 12 унтер офицеров и 230 рядовых, с боевою амуницией, ружьями я 35 патронами на каждаго, под командою подпоручика Родионова. 2) Конно-этапная команда, состоявшая из двух унтер-офицеров, одного барабанщика и рядовых: пеших 10-ти, конных 5 и служителей 3-хъ в полном вооружении и пяти лошадей; под командою прапорщика Демешкова. 3) Жандармская команда, состоявшая из 2 унтер-офицеров, 12 рядовых и нестроевых: — писаря, коновала и кузнеца и 9 лошадей; под командою барона Клейста. 4) Команда донскаго казачьяго учебнаго полка, содержащая караул при дворце, состоявшая из 28 нижних чинов и 2В строевых лошадей, под командою хорунжаго Ульянова. 5) Госпитальная команда таганрогскаго военнаго госпиталя состояла из 6 унтер-офицеров и 98 рядовых не вооруженных. 6) Команда таганрогскаго коммиссионерства черноморскаго ведомства, состоявшая из 4 унтер-офицеров и 45 нижних чинов, под начальством коммиссионера подполковника Вердемана. 7) Береговой надзор, состоявший из 2 унтер-офицеров и 46 рядовых, вооруженных, при 11 лошадях, под командою поручика Хрущева. 8) Таможенные досмотрщики числом 87 человек.
Правительственный флот состоял:
1) Из брантвахтной шкуны «Унылая» под командою капитан-лейтенанта Иванова 2-го с командою в 2 унтер-офицера при 23 рядовых, с одним кондуктором морской артиллерии, писарем, фельдшером; при ней 8 орудий по 100 выстрелов на каждое.
2) Две баржи под начальством подполковника Вердемана с командою из одного унтер-офицера и шести рядовых.
3) Три таможенных катера; из них один 12, другой 10 и третий 4 весельный.
Следовательно, всего сухопутнаго войска в Таганроге было 596 человек, морскаго 35, а офицеров 7.
В военном складе в Таганроге находилось: муки 5789 четвертей, круп 550, пороху до 15 пудов.
Так как с началом войны вывоз хлеба из России был остановлен, то в Таганроге скопился значительный запас хлеба, принадлежащий частным лицам, именно: пшеницы 341.682 четверти, ржи 4.800 четв. Кроме того других сырых продуктов: сала говяжьяго 10.620 п. 26 фун.. бараньяго 13.428 пуд. 15 фун.; масла коровьяго 1.060 п., икры паюсной 900 пуд.; к 1855 году количество этих предметов в городских хранилищах убавилось. К 18 мая 1855 г. было: пшеницы 196.036 чет., ячменя 3.550 чет. муки крупичатой 250 мешков; обыкновенной муки 16.665 пудов; ржи 205 четв., гороху 40 четв., сухарей пшеничных 1.500 пуд. сурепы 80 четв., льна 35 четвертей.
В подкрепление таганрогской охраны в Таганрог были направлены три дружины тамбовскаго ополчения. Тяжелыя условия войны вызвали повсеместно в России патриотическия движения, которыя проявлялись в пожертвованиях деньгами, мукой, сухарями, перевязочными средствами для раненых и составлением добровольных ополчений. Ополченцы эти принесли мало пользы, потому что не имели хорошаго оружия и совершенно не были знакомы с военной службой. В Таганроге остановились: № 180 Моршанская дружина, № 184 Спасская и № 188 Борисоглебская. Предварительныя меры были завершены устройством батареи в восемь донских шести-фунтовых орудий.
В средине мая были получены первыя тревожныя известия. Атаман оповещал таганрогскаго военнаго губернатора о том, что близ Тамани на разсвете 12 мая неприятельский флот в составе 80 судов, разнаго размера, появился в море на высотах Такельскаго маяка и около 12 часов дня взял направление в Керченский пролив, приближаясь к Павловской батарее; что часть флота с дессантом вошла в Камыш бурунскую бухту; что в два часа по полудни Павловская и Акбурунская батарея замолчали, и неприятельския кононерския лодки с пловучими батареями прошли Керченский пролив и заняли рейд, а в четыре часа находились против Еникале.
Эти известия вызвали тревогу в Таганроге, где разсчитывали на Керченския твердыни, совершенно неожидали опасности, а также следующия распоряжения атамана: находящияся в Таганрогском порте каботажныя суда, суда азовской флотилии — пароход «Таганрог», канонирския лодки и баркасы отослать в реку Дон; воспитанниц керченскаго института, привезенных в Таганрог, отправить в Новочеркасск, книги, дела и суммы присутственных мест отвезти в Славяносербск, арестантов тюремнаго замка в Бахмут, а арестантскую полуроту выслать в Екатеринослав. В Таганроге для ускоренная сношения с Новочеркасском была учреждена из трех казаков летучая почта. Граждане же составили добровольную милицию для защиты города. Для жителей Таганрога, может, не безъинтересны фамилии этих защитников города. Начальником охотников таганрогским обществом был избран отставной капитан перваго ранга Зигури; офицерами назначены коллежские регистраторы: Андрей Дмитриевич Новицкий и Попов; фельдфебелем Николай Ладыгин; унтер-офицеры: Герасим Николаев, Николай Камбуров, Федор Огурцов, Никифор Гусев, Ив. Лазарев, Дм. Низиньковский, Пав. Анохин, Мих. Хандрин, Конст. Райка, Дион. Ликардопуло, Ив. Дорошенко, Никол. Борисов, Ив. Грушнев, Ив. Акименко, Дм. Лазарев, Фоти Сорокин, Конс. Красса, Юлиан Майер, Лавр. Новиков, Ив. Бережной, Еванг. Травло, Вас. Лазарев, Георг. Дмитриев. В добровольную милицию вошли милиционеры: Ив. Мищенко, Игн. Сигида, Ник. Бондаренко, Григ. Сиверин, Ив. Калашников, Конст. Анохин, Фед. Матвейчук, Фома Жеребцов, Мих. Долгополов, Гавр. Гончаров, Алексей Бутков, Тимоф. Гусев, Семен Луповка, Петр Ягодин, Яков Охременко, Петр Михайлов, Ник. Светлицкий, Петр Косенко, Григ. Триполитов, Конст. Лукин, Николай Холодов, Кир. Мураенко, Ив. Коваленко, Васил. Романченко, Алексей Губанов, Федор Ефремов, Ив. Иванов, Ив. Назаров, Ив. Гонтарев, Ив. Решетников; Ив. Фукин, Дмит. Михайлов, Ив. Голубов, Василий Попов, Никол. Кудрин, Ив. Дорошенко, Григ. Радин, Ив. Пашковский, Сергей Погатов, Петр Северин, Мих. Вешников, Мих. Тетерин, Васил. Низиньковский, Сем. Коновалов, Ив. Писанский, Ив. Кудрин, Николай Горащенко, Фил. Сигида, Макс. Рихтер, Ив. Малаксианов, Егор Кабалюра, Яков Горгураки, Вас. Вульф, Демьян Кузьменко, Николай Юрьев, Ив. Аладкин, Никиф. Бородин, Ив. Мустафин, Иос. Пашковский, Федор Васильев, Василий Татарин, Сем. Емельяненко, Григ. Река, Григорий Трапезонов, Федор Рагонин, Петр Стариков, Ив. Исланцев, Василий Орлов, Аким Нирков, Сидор Фисенко, Игн. Брусенко, Спир. Дмитриев, Ив. Гайдук, Дмит. Бреев, Мирон Михайлов, Петр Белик, Сильвестр Мищенко, Трофим Гречушный, Евстафий Савицкий, Денис Советов, Корней Гарагуля, Вас. Ходыревский, Троф. Нефод, Ден. Московченко, Федор Клименко, Ив. Молчанов, Емельян Криворучка, Леонтий Ляльков, Павел Лукьянов, Анд. Гричина, Иос. Калашников, Петр Расторгуев, Степан Петренко, Петр Мишкулин, Спиридон Плаяно, Егор Лукин, Ив. Хилиоти, Емел. Малюта, Михаил Катинев, Сем. Колодуб, Дмит. Сорокин, Матвей Колесников, Андрей Бакай, Анд. Боженко, Петр Щербань, Петр Рай Груберт, Яков Ревель, Ефим Сухов, Василий Старков, Николай Лебедев, Пав. Подлубный, Платон Тарасевич, Геор. Леонов.
Греки: Илья Монологлу, Трандофило Пасори, Дмит. Мелети, Афанасий Аргиров, Николай Афанасьев Папандопуло Христо Петалоз, Эпаминонд Метакса, Павел-Савва Сантурино, Панаги Магула, Ламбро Скиадопуло, Алексей Картиоти, Василий Хрисофос, Стемьянос Скопелити, Пантелей Протопопа, Маноли Сарис, Семен Папа-Христодуло, Яни Декористос, Деонисий Трагонос, Росето Стала, Матвей Николау. Георгий Коновас, Христо Карпапули, Яни Крипос. Афанасий Калавура, Яни-Стерио Аравиоти, Димо Макрояни, Николай Киос, Деонисий Антипания, Николай Метакса, Константин Звороно, Афан. Бабасис, Антоний Вальяно, Георгий Вальяно, Савва Дмитрио-Черовати, Дмит. Стамотопуло, Мари Лани, Иоанн Токрани, Дмитрий Антипа, Антон. Антипа, Конст. Янати, Иван Дедо, Илья Цака, Левтерий Барабаш, Алекса Салениоти, Георгий Якова, Моноли Ионес, Николай Дмитриос.
В виду полнаго отсутствия сколько нибудь серьезной военной силы в Таганроге и во всей прилегающей местности существенно важно было воспрепятствовать неприятелю проникнуть в Дон, где он мог на свободе хозяйничать; для этого донския гирла были укреплены следующим образом: судоходныя гирла Дона были запружены баркасами, а в некоторых местах якорями. Главные проходы в Дон охранялись двумя канонерскими лодками и 16 баркасами с 22 орудиями морской артиллерии. Флотилия эта называлась «Азовскою гребною» и находилась под начальством капитана 2-го ранга Певцова; она была расположена при селении Рогожки и поставлена в боевой порядок.
Войско при флотилии состояло из 4 штаб-офицеров, 13 обер-офицеров и 678 нижних чинов. Кроме того для той же цели под командою подполковника Донцова был поставлен пеший отряд стрелков из 850 человек, который, разделясь на команды, занимал три важнейшия гирла: Переволоченное, Каланчу, и Донское или Мереновое; к этому отряду принадлежало более 300 человек, находящихся на 40 каюках или неводниках. У Гниловской станицы были затоплены якоря, а повыше ея на 600 сажен стояли во всю ширину Дона шесть канонерских лодок азовской флотилии с 12 орудиями; в самой-же станице были поставлены две батареи одна в семь, другая в шесть орудий, а на противоположной стороне Дона еще батарея в четыре орудия. Командовал этими батареями подполковник Кутневич. Донские казачьи полки 73-й подполковника Кирсанова и подполковника Ребрикова с 8-ю орудиями полевой артиллерии расположены были в Синявке и около нея и находились под командою генерал-маиора Богаевскаго.
На все сооружения для прикрытия Дона жители Ростова пожертвовали 3733 руб. 43 коп. и Нахичевани 4024 руб. 48 коп.
19 мая 1855 года в шесть часов вечера показались первые девять неприятельских пароходов и один трамбак. Их появление моментально стало известно тем более, что казенныя суда, брант-вахтная шхуна «Унылая» и лоц—шхуна «Секстант» были затоплены в ковше, а транспорт «Акерман» сожжен.
Многие жители Таганрога покинули город еще до появления неприятеля, а только после тревожных слухов, также точно как жители Ростова и Нахичевани. Многие торговые люди, наглухо забыв свои торговыя заведения уезжали в Бахмут и др. города из Таганрога сначала уезжали в окрестности, где располагались бивуачною жизнью, а потом большею частью расположились в Николаевке, Троицкой и Покровской. Паника сначала была так велика, что на улице и при выезде из города отряды казаков должны были среди подвод устанавливать порядок.
В виду очевидной опасности для города генерал Краснов, которому атаман советовал во всем действовать согласно с графом Толстым, как боевым генералом, служившим в турецкую войну 20-х годов, пригласил для совещания всех начальствующих лиц. Бомбардировки в Таганроге и теперь не ожидали в виду того, что прошлогодняя бомбардировка Одессы, торговая и почти беззащитная города вызвала неудовольствие в Европе; Таганрог был гораздо более беззащитен. Во всяком случае решено было бороться и если уж невозможно будет удержать Таганрог, то уйти на пушечный выстрел и, заняв удобныя места, не пускать далее неприятеля и оградить сельское население от грабежа. Говорили тогда, что среди некоторых граждан Таганрога циркулировала мысль о сдаче города, чтобы таким образом предотвратить разорение города; отвергать это обстоятельство нет оснований в виду многочисленнаго и разнообразнаго иностраннаго элемента в населении города и многих турецко-подданных греков, но во всяком случае уже та робость, с какою эта мысль высказывалась в интимных беседах, показывает, что общее настроение было совершенно иное.
Между тем неприятельские пароходы стояли на рейде до 22 мая. В этот день, в 6 часов утра, двинулись на Таганрог; четыре парохода шли отдельно ведя за собою 50 канонерских лодок и гребныя суда. Остановившись от города не более как в разстоянии версты, неприятельский флот выпустил небольшую лодку под белым парламентерским флагом. Парламентер причалил к Воронцовской пристани, куда прибыли чиновник барон Франк и Щербина, корреспонденцию котораго мы здесь подлинно и приводим из «Московских Ведомостей» № 74, — 21 июня 1855 года.
«В воскресенье, в 8 часу, я едва проснулся, как прискакал казак и объявил мне, что неприятельская эскадра подходит к гавани. Одевшись на скоро я зашел за бароном Франком и отправился с ним в гавань. Мы к ней подъехали и застали уже на берегу каких то четырех господ и матроса, державшаго белый флаг. Когда мы выходили из экипажа, двое из них, сделав шага два к нам навстречу, остановились, мы подошли к ним и раскланялись очень вежливо. Не успел я еще сказать, кто мы, как англичанин обратился ко мне с вопросом: «Do you speek English?» Я ответил, что понимаю, но не говорю. Тогда он начал со мною говорить по французски, совершенно чисто и правильно. Постараюсь вам описать, хоть несколько, его физиономию и наружность; ростом он довольно высок; лицо продолговатое и красное, в особенности нос, так что я невольно подумал, не хватил ли он пред этим бутылку джину; глаза серые, бакенбарды рыжие и довольно густые; сложен хорошо и крепко; одеть он был в какой то оливковаго цвета фрак с золотым галуном на воротнике и с золотыми же пуговицами в два ряда, с англиским гербом; воротники лезли ему в рот; на голове шляпа круглая с черною кокардою на тулье, в роде тех, какия у нас носят лакеи. Французе был небольшаго роста, одеть в синий мундир; на одном плече у него был штаб-офицерский, а на другом обер-офицерский эполет, на груди развешены аксельбанты; на голове белая фуражка. Физиономию его я не мог хорошенько разсмотреть, потому что во все время переговоров он держал голову наклонно и смотрел в землю. Остальные же двое в статском платье стояли в отдалении. После перваго вопроса англичанин, который во все время говорил один, француз же не сказал ни пол-слова, — спросил меня: «прийдет ли губернатор». Я ответил, что мы присланы от него, чтобы выслушать их предложение, но если они хотят непременно его видеть, то я поеду передать ему это требование. «Нет, все равно, отвечал англичанин, вы передайте ему, что мы (при этом он обратился к французу — тот молча наклонил голову в знак согласия) от имени наших правительств, находящихся в неприязненных отношениях к России, требуем, чтобы город был нам сдан и войско выведено за 11/2 мили от города, Мы уничтожим все заведения, запасы, провиант, которые, как нам известно, принадлежат казне; жители же могут спокойно оставаться на своих местах», при этом он прибавил: «весьма жаль было-бы истреблять такой прекрасный город» («Il serait vraiment dommage de détruire une aussi belle ville»), потом спросил меня, который час на моих часах, я сказал, что восемь с половиной. Тогда он прибавил: «и так через час мы ожидаем совершенно яснаго ответа т. е. да или нет». Я попросил парламентеров подождать тут же, не удаляясь от берега, а сам поехал к губернатору и генералу командующему войсками, находящимися в городе, бывшему в то время в церкви».
Походный атаман Краснов 1-й и военный губернатор Толстой, чрез своих парламентеров прокурора Война и чиновника особых поручений барона Франка, такую капитуляцию отвергли и отвечали, что военная честь запрещает уступить без боя город, и войска pyccкия сгорают усердием умереть за Государя и что, если неприятель действительно, а не лицемерно, желает оказать сострадание жителям, то пусть не бомбардирует город, а выйдет на берег и вступить в бой — пусть оружие решит кому сегодня владеть Таганрогом. Очевидно таганрогские военачальники не особенно верили в существование сильнаго дессантнаго войска у неприятеля, если решились предложить такое сражение при том смешанном и ничтожном составе войска и даже не войска, которое, как уже известно, составляло охрану Таганрога, брошеннаго совершенно на все случайности войны.
Лишь только парламентер привез ответ из Таганрога начальникам неприятельской эскадры, как оттуда был открыть первый огонь по Таганрогу, направленный на крепость, несмотря на то, что там был выброшен госпитальный флаг: Это было 22 мая в 91/2 часов утра.
В виду действия неприятеля, генерал Краснов немедленно распорядился, чтобы у спуска таможеннаго, (что за театром) стал гарнизонный полубаталион и 200 человек наскоро вооруженных таганрогских охотников, предложив команду графу Толстому, каковой охотно ее принял, при чем, при атаке неприятелем высот таганрогскаго берега, граф Толстой, подкрепленный тремя сотнями казаков 68 полка, должен ударить в штыки и опрокинуть неприятеля; при графе состояли и принимали деятельное участие в обороне города чиновники: барон Франк, Чернопольский, Щепкин и Кобзарев. Но неприятель, прежде чем высадить десант, выдвинул четыре парохода и 50 разных, вооруженных пушками, судов против лесной биржи и открыл жестокую канонаду, длившуюся до 6 1/2 часов, а в тоже время семь больших пароходов, стоявших далее, открыли сильный огонь по строениям Таганрога. Город испытывал все ужасы бомбардирования: бомбы и гранаты бороздили воздух в разных направлениях и, разрываясь, бросали всюду убийственную картечь; штуцерныя пули свистали, а ракеты с шипением влетали в город. Стены многих домов были разрушены, крыши срывались и пробивались потолки; в некоторых местах города вспыхнули пожары. Под особенно сильным огнем была купеческая биржа и обе греческия улицы, а также гостинный ряд.
Спасительным для города обстоятельством было то, что он расположен на крутом берегу и неприятель должен был бросать снаряды на отвес, что, конечно, ослабляло их действие, так как многия ядра перелетали через город и падали у кладбищ. Под прикрытием этой канонады 300 человек десанта сошло на берег и стали подниматься на крутизны у каменной лестницы, по направлению к церкви Царя-Константина, прикрываясь кустарниками. Граф Толстой, во время заметив это движение, отделил от своего скромнаго отряда на таможенном спуске роту гарнизоннаго полубаталиона и, поручив ее отставному подполковнику Македонскому, ставшему снова в ряды для защиты своего города, отправил его против дессанта. Македонский бросился в ограду Царе-Константиновской церкви рассыпал там среди деревьев и кустарников свой отряд и, подпустив их ближе, дружным ударом сбросил их штыками с горы. Особенное мужество оказали здесь поручик Нестеров и подпоручики Лабутин и Михайлов. Другая попытка высадившихся матросов зажечь лесную биржу тоже не удалась; скрытые там таганрогские милиционеры, под руководством Зигури, Иванова и Щеровскаго, дали им отпор, и те поспешно скрылись. Небольшая группа неприятеля незаметно взобралась на высокие валы против дворца, но была сброшена охотниками под предводительством Туроверова. Попытка взобраться на каменную лестницу тоже была отбита казаками, при чем сотник Ермолов был ранен.
Неудачи высадки вызвали еще более сильную и учащенную канонаду со всех неприятельских судов, но после этого продолжалась она не более 1/4 часа; бросив более 10.000 разных снарядов, между каковыми находились бомбы в 5 пудов, неприятель стал сниматься и ушел верст на 15 от города. А на другой день эскадра ушла по направленно к Мариуполю.
В этот день потери с нашей стороны оказались следующия: один казак убит, тяжело ранен двумя пулями прикомандированный к гарнизонному полубаталиону поручик Волков, тяжело ранен осколком гранаты в голову состоявший при военном губернаторе чиновник особых поручений коллежский асессор барон Франк, легко контужен в бок полициймейстер маиор Борзенко, под которым убита лошадь, нижних чинов ранено 12 человек. Кроме того из жителей города убито 10 мужчин и одна женщина; два служителя пожарной команды и 10 человек полицейских ранено. Материальные убытки были следующие: сгорело домов — 18; магазинов на купеческой бирже — 107; лавок на Петровской площади — 12; амбаров — 2; разных лавок в городе — 9; подвал водочный — 1; питейных домов — 3; кузниц — 3; шкуна — 1. Казенных зданий сгорело: дом, где помещалась портовая таможня и дом, где помещалось карантинное биржевое отделение. Повреждения потерпели церкви: Царя Константина и Архангела Михаила (ныне Троицкая) — значительныя, и соборная и церковь св. Николая — не важныя; было повреждено 49 частных домов, 6 амбаров и 5 сараев, а из казенных: жандармская конюшня, почтовая контора, госпитальная баня, дворец и один магазин, да еще 1224 четверти казеннаго хлеба, который не успели вывезти в Николаевку. В этот же день человек 15 неприятельских солдат выходили на берег, где ныне Касперовка, чтобы захватить - разной живности, в особенности птиц, свиней и пр., но, заметив их, пикет стал стрелять, и они ушли.
Вскоре после этого бомбардирования Краснов 1-й был назначен наказным атаманом в кавказский корпус, но Император оставил его на прежнем посту для охраны азовскаго побережья.
В день бомбардирования города, известен был следующий случай: жена церковнаго служителя дворцовой церкви Анисья Гавриилова Лядова, находясь все время под неприятельскими выстрелами, снабжала войско водою и в это время заметила около горевших домов Мусури и наследников Рокко на Греческой улице девочку, года в полтора, и, бросившись, несмотря на опасность, грозившую ей самой, к ребенку, схватила его и вынесла в безопасное место; девочка оказалась ушибленной в лицо. Затем этот неизвестный ребенок был Лядовой принять на воспитание, а так как факт стал известным, то Анисья Лядова получила серебряную медаль на Владимирской ленте с надписью «за усердие» и от Государя 25 руб. В это время проживал в Таганроге адъютант Военнаго Министра капитан гвардии Эльстон; он выразил желание выдавать на содержание неизвестнаго ребенка по 40 руб. в месяц, а со временем, при выходе девочки замуж, единовременно 1000 руб. в виде приданаго с тем, однако, странным условием, чтобы ребенок был при крещении назван Еленою, что было исполнено. Впоследствии, за нерозысканием родителей, эта Елена была взята Эльстоном 20 июля 1863 года.
7 июля вечером Таганрог опять был встревожен появлением неприятельских пароходов на таганрогском рейде. На другой день один из них, под английским флагом, подошел на разстояние двух верст от города, против воронцовской набережной и, сделав несколько выстрелов ядрами и гранатами, пустил три ракеты, которыя произвели незначительныя повреждения, и затем ушел в море, делая промеры. Но блокада таганрогскаго залива продолжалась на следующий день т. е. 9-го июля. В 7 часов вечера к гавани вновь подошёл один из пароходов, сделал выстрел и пустил ракету. Пущенное неприятелем 92 фунтовое ядро ударило в соборную церковь с правой стороны алтаря и вошло в стену на четверть аршина, отчего внутри алтаря осыпалась часть штукатурки. В это время шла всенощная. Совершавшие службу о. Василий Шарков и Диакон Моисей Егоров, сохранив спокойствие, продолжали богослужение, произнося молитву о даровании победы православному Императору. Никто из молящихся богослужения не покинул. Сделав выстрел, пароход, как и вчера, ушел версты на две с половиною. С 8 июля по 15 ежедневно приближались английские пароходы и открывали огонь но Таганрогу, а иногда просто осыпали город картечью, но серьезнаго вреда ни их бомбы, ни ракеты не причиняли. Затем до 23 июля на море было спокойно; 23-же к вечеру стали появляться неприятельские пароходы и в 6 1/2 часов открыли пальбу и продолжали ее в течение часа, не причиняя городу никакого вреда. На следующий день, 24 июля, три парохода с двенадцатью мелкими судами отделились от эскадры и пошли к устьям Дона, но встретив затруднения природныя и выстрелы защитников гирл к часу воротились к Таганрогу и стали против воронцовской гавани. Ожидая новых нападений со стороны неприятеля, генерал Краснов расположил в скрытых местах вблизи могущей быть высадки соединенный отряд из морской команды и местнаго гарнизона под командою капитан-лейтенанта Иванова и маиора Чернова, присоединив к ним и милицию под предводительством капитана Зигури; на подкрепление им в случае нужды назначались четыре сотни казаков 68 и 74 полков под командою подполковников Краснянскаго и Леонова. Остальныя казачьи сотни и казацкая легкая батарея были поставлены вне выстрелов. До высадки неприятеля запрещалось открывать ружейный огонь. До вечера было спокойно, а в 6 часов вечера с трех пароходов и трех вооруженных баркасов неприятель открыл сильную канонаду, продолжавшуюся до 8 часов вечера; более 300 выстрелов за это время выпущено было неприятелем; в то же время под прикрытием пушек, на мелких судах стали приближаться к берегу неприятельские стрелки, производя частую резкую штуцерную стрельбу однако же на берег выйти не решились; в ответ на их безпощадную стрельбу крутизны таганрогкаго мыса угрюмо молчали, бросая в воду густую тень; но неприятель опасался, что в городе более значительныя силы, чем были оне на самом деле. В девятом часу неприятель покинул Таганрог. На этот раз потерь было менее, чем 22 мая: было ранено три нижних чина и столько-же контужено, тяжело ранена картечью девица Евдокия Кравченко и контужена Троицкая крестьянка Марфа Мирошниченко. Церковь Михаило-Архангельская (ныне Троицкая) опять пострадала более других: внутри ея разорвалась бомба и шрапнелевая граната, отчего весь иконостас был испещрен картечью; иконы же остались целы. Николаевская церковь получила семь пробоин; при этом обе церкви были снаружи усыпаны штуцерными пулями; Иерусалимскнй монастырь также получил удар ядра, но без последствий, кроме того повреждено было 36 частных домов. Это вторичное появление неприятеля сопровождалось попытками проникнуть в глубь прилегающей территории, между црочим в реку Дон. 9 июля в субботу, как нам уже известно, вечером, во время всенощной, английский пароход, сделав выстрел, причинивший небольшое повреждение собору, ушел потом к гирлам Дона. С неприятельских судов за день до этого были сделаны основательные промеры и поставлены знаки. Разсказывают, что один простой рыбак, видевший всю эту работу неприятеля, вышел ночью в своей утлой рыбачьей лодке в море, никому ничего не сказав, и переставил поставленные знаки на мелководныя места; вследствие чего, 12 июля, проходя мимо Кривой Косы, пароход руководясь поставленными знаками, на полном ходу селе на мель в самом близком разстоянии от берега.
На утро казаки заметили, как севший на мель пароход, так и поспешную работу неприятеля стащить его с мели, и открыли пальбу. Спустя некоторое время восточным ветром сильно угнало воду, и пароход лег на бок. Но неприятель не терял надежды спасти пароход и к 10 часам утра прибыл новый пароход, который сильным залом думал очистить берег от казаков, но их с разных постов сбежалось человек триста и они с своей стороны ружейною стрельбою мешали неприятелю. Недовольствуясь этим, человек 20 казаков 70 полка вызвались овладеть сидевшим на мели пароходом и бросились в воду; тогда экипаж его поспешно сел на шлюпки и перешел на второй, вновь прибывший пароход.
Неприятель между тем продолжал пальбу. К первым казакам, овладевшим сидевшим на мели пароходом, присоединился еще отряд; они зажгли пароход, сняв большой и малый флаги, два орудия 24 фунтоваго калибра; флаги по Высочайшему повелешю переданы на хранение в Таганрог и хранятся по сие время в соборной церкви, а пушки отправлены в Черкасск; кроме того снята дощечка с надписью названия парохода «Джаспера», 60 гранат, шесть ящиков с бомбами, некоторыя части пароходной машины, баркас с рулем, мачтою и одним веслом, две сигнальныя книги с английским гербом и пропечатанным на первом листе приказом лордов адмиралтейства. В этом деле отличились: подполковники Демьянов и Божковский, старшина Афанасьев, есаул Кутейников и сотники Стоцкий и Краснов. Жители города были в неописанном восторге, когда привезли трофеи в Таганрог; таким образом мечта таганрожцев осуществилась: дело в том, что в Таганроге тогда говаривали по поводу захвата в Одессе неприятельскаго парохода «Тигр»: «в Одессе взяли Тигра, а нам хоть бы взять собаку».
На другой день после бомбардирования Таганрога, 25 июля, в 11 часов дня, три неприятельских парохода открыли сильный огонь по имению помещпка Бенардаки (Басманова) и обстреливали почти в течение всего дня. Повредив церковь и другия здания, пароходы ушли в море.
19 августа, в 12 часов дня, снова на таганрогском рейде против Петрушиной Косы появилось три неприятельских парохода, Два из них стало на якорь, а третий, заметив в гирлах два рыбачьих баркаса, погнался за ними и взял их на буксир; затем, подошедши к Таганрогу, стал стрелять по городу, но стоявшая в крепости батарея стала отстреливаться и нетолько заставила пароход уйти, но и бросить один из баркасов. В течение всего остальнаго августа неприятель не снимал блокады с Таганрога, хотя и не предпринимал ничего решительнаго, так что жители, перестав волноваться, даже выходили на валы смотреть неприятельские пароходы, принимая предохранительныя меры, когда те начинали стрелять. В виду крайне опаснаго и беззащитнаго положения Таганрога, Император Николай Павлович предположил взять из Таганрога памятник Александра I и перевезти его в безопасное место. Таковым местом атаман нашел имение графа Платова на реке Тузлове. Но когда приступили к снятию памятника, то граждане Таганрога были этим глубоко огорчены и в числе 150 лиц подали просьбу об оставлении памятника в Таганроге, на что последовало Высочайшее согласие.
В течение августа 1855 года Таганрог был значительно укреплен на случай высадки неприятеля. В тех местах, где неприятель мог взойти на крутой берег, вырывались траншеи, устраивались крытые ходы, чтобы можно было незаметно для неприятеля придвигать орудия и войско; этими работами заведовал Македонский; жители чрезвычайно всем этим интересовались, помогали, чем могли, и постоянно посещали места созидаемых батарей и укреплений; эти места даже стали местами прогулок; сюда приезжали в экипажах, приходили пешком, старые и молодые, богатые и бедные. Как только оканчивали в одном месте работы, тотчас устраивали крестный ход, освящение готовой работы, сердечныя молитвы измученных бедствиями войны жителей; затем пробный выстрел с укрепленной батареи и оживляющее «ура»; эти празднества, лестнаго и патриотическаго характера посещались даже консулами тех государств, которыя по отношению к России держались в эту войну недобросовестно. В это самое время в окрестностях Таганрога появилась холера. Еще в июле она стала свирепствовать в имении Платовых Еланчик; здесь дружно боролись с нею подполковник Демьянов, доктора Петровский и Певницкий и управляющие Лемешевский; оттуда она распространилась в другия окрестности Таганрога, но, не смотря на жестокий характере эпидемии, в городе благодаря прекрасным климатическим условиям, эпидемия была в незначительной степени.
В начале августа прибыла резервная бригада генерал-маиора Лейна, это было чрезвычайно важное подкрепление военным силам Таганрога. В это время блокада города слабела. 19 августа есаул Тарасов в поселке Кирпичеве захватил двух английских офицеров Одвейна и Калжей, которые с 80 матросами хотели сжечь поселок и гумна; хотя правила войны и позволяли расправиться с ними, как с поджигателями, а не воинами, но с ними обошлись милостиво; некоторое время боялись их ввести в Таганрог в виду крайняго раздражения граждан против врагов, ведших войну с совершенно ненужными жестокостями и раззорением мирных населений; но приведенные в город пленные не встретили никаких оскорблен а самое сочувственное и гостеприимное расположение.
Последняя бомбардировка Таганрога была 31 августа, когда один пароход, став против легкой батареи, стоявшей в крепости, пустил шесть выстрелов и, не сделав ни малейшаго вреда, ушел к рейду; а 2 сентября, в 8 часов утра, все пароходы снялись с якоря, ушли и уже более не появлялись. Но так как возможность появления неприятеля снова была вполне естественна, то военное положение в Таганроге сохранялось до 2 июня следующего 1856 года, а в сентябре уехал военный губернатор Толстой. Таким образом Таганрог не был захвачен; он отстоял свою неприкосновенность. Есть сильныя основания думать, что Таганрог был нужен неприятелю как операционный пункт для распространения во всей прилегающей местности агитации против русскаго правительства, обещанием свободы крепостным и разных льгот населению донской и кубанской области и Екатеринославской губернии. Очень часто схватывали рыбаков и внушали им идеи такого рода; причем давали им подарки и евангелие на русском языке. Конечно, Россию тогда мало знали, а потому не удивительно, если и предполагали возможным осуществление подобных планов.
В свое время мы уже указывали тех лиц, на которых останавливалось особое внимание жителей за их военныя и филантропическия заслуги; кроме тех И. Краснов указывал еще на 60-летняго подполковника Медведева, ставшего в ряды защитников роднаго города, смелых граждан Джурича и Манети, председателя Коммерческаго суда Броневскаго, который, не смотри на свои 70 лет, находился среди сражавшихся и доктора Денисенко, уступившего свой дом для перевязочнаго пункта.
В течение всей войны со стороны Таганрога были оказаны следующия пожертвования: 1) наряжено безплатно 1471 подвода при передвижении войск и для подвоза больных и раненых на 3226 руб. 19 коп., 2) пожертвовано купечеством и перепечено для армии из собственной муки сухарей 11.000 пудов на 11.000 руб., 3) перепечено сухарей для армии из выданной от провиантскаго ведомства муки: а) дворянами и чиновниками 1320 четвертей на сумму 2640 руб., б) купцами 2000 четвертей — на 4000 руб., в) мещанами 1200 четвертей — на 2400 руб., 4) пожертвовано купечеством на содержание жен и детей безсрочно отпускных нижних чинов, прибывших в Таганрог из Севастополя и Керчи 701 руб. 68 коп., 5) пожертвовано купечеством и мещанами на вспомоществование жителям Балаклавы 365 руб., 6) пожертвовано купечеством и частью дворянами на покупку судов для затопления в Керченском проливе 8527 руб., 7) пожертвовано купечеством в пользу раненых воинов 5.000 руб., 8) пожертвовано всеми сословиями при проходе чрез Таганрог из Севастополя флотских экипажей в 2354 человека кормовыя деньги за содержание их 353 руб. 10 коп., 9) на содержание таганрогской милиции; на обувь и белье для сформированная в Таганроге из морских команд полубаталиона и др. военныя надобности 4.000 руб., 10) на вспомоществование раззоренным городам Керчи и Таганрогу 3.000 руб., 11) на безплатную доставку купечеством из Ростова в Таганрог казенных лафетов к пушкам и снарядов 500 руб. и 12) греческим мещанским обществам в пользу раненых нижних чинов 400 руб. Всего 46.112 руб. 97 коп.
Император Александр II, во внимание к жертвам и потерям, понесенным в эту тяжелую войну всеми сословиями губерний екатеринославской, херсонской, таврической и области бессарабской в день священнаго коронования 26 августа 1856 года пожаловал означенным губерниям благоволительныя грамоты. На основании этого за совершенные городом Таганрогом отдельные подвиги мужественная отражения нападавшего на него неприятеля с Высочайшая соизволения препровождена копия с грамоты пожалованной екатеринославской губернии, которая доставлена в Таганрог графом Сиверком 27 октября 1856 года следующего содержания: „Божиею Милостию Мы Александр II Император и Самодержец Всероссийский и пр. и проч. и прочая. Нашим любезно верным подданным всех сословий Екатервнославской губернии.
В пределах вашего края на берегах реки, видевшие первую славу России заветной Русскому сердцу, еще недавно вольные сыны порогов, как передовой оплот христианства против варваров, с рыцарской отвагой посвящали жизнь свою на защиту Православия и Русской народности при громе недавней упорной брани в вас ожил дух увлечения, который в былое время одушевлял ваших предков; вы бодро стали на страже Христовой в неутомимо несли все, что выпало вам в уделе в это печальное время военной грозы.
Юные поселенцы иного племени, как и южныя дети России одинаково участвовали в смягчении суровой участи Наших воинов: движение огромной рати чрез ваш край было ускоряемо и облегчаемо вами по мере ваших сил и способов. Ваши дома, веси и грады обратились в приюты страждущих от ран и язв оружия; без зова со стороны властей, вы сами стремились подать руку помощи нуждающимся братьям—защитникам вашим. Вы лишали себя необходимаго, чтобы только быть полезными для общаго отечества, а когда враждебная нога ступила на береге ваш, мирные граждане Таганрога, не уступая старым воинам в доблести и решимости лично сами ополчались и, с помощию Божиею, мужественно отразили неприятеля. Вы увековечили деяниями сими имя ваше в воспоминание целой России. Всевышний да наградит вас за ваше самопожертвование, за ваше терпение, за ваше мужество. Сознавая великость ваших жертв и подвигов, Мы воздали вам, на память веков и потомства сердечную Нашу признательность за доблестныя деяния, совершенныя вами в минуты бранной тревоги. Дана в Москве 26 августа 1856 года. На подлинной написано Александр».
На другой день были приглашены в квартиру исправлявшаго должность градоначальника Браневскаго дворяне, и другия городския сословия, а затем прибыль граф Сиверс с Высочайшею грамотою. Граф приветствовал собравшееся общество, поздравил с Высочайшим вниманием к отдельному подвигу Таганрога, совершенному в 1855 году при отражении нападавшего на него неприятеля, и вручить Браневскому грамоту. После этого грамота была торжественно вынесена народу, который восторженно приветствовал ее, а местным войска отдали положенную честь. Затем процессия направклась в собор, где совершена была литургии, после которой грамота была прочтена народу и передана настоятелю собора о. Иоанну Себову на хранение на вечныя времена при соборной церкви.
Парадом командовал случайно бывший в то время в Таганроге генерал Краснов - тот самый, который командовал обороной Таганрога; участвовали в параде и бывшие милиционеры под командою своего прежняго вождя Зигури. После парада солдаты получили по стакану водки и по булке; городской голова Иван Евстратьевич Кобылин пригласил к себе на обед знать; для остальных участников торжества устроен был тоже большой обед, и тут то, поминая «минувшие дни и битвы, где вместе рубились они», кутнули на славу; героями торжества, конечно, были милиционеры, из которых добрая половина падала на Рыбный базар.
В виду желания правительства, на сколько возможно, помочь городам, пострадавшим во время нашествия неприятеля в 1855 г., была учреждена комиссия, которая должна была подвести итоги убытков и группировать их по сословиям и предметам. Председателем комиссии был управляющий таможней Неженец и состоял из чиновника особых поручений барона Франка, полициймейстера Борзенко, архитектора Муратова, городскаго головы и депутатов от каждаго сословия. Проработав более 6 месяцев, коммиссия собрала данныя, из которых видно, что торговых судов погибло 20, а товара на сумму 10.658 руб., что со стоимостью судов равно 47.853 руб., купеческих судов было 9, принадлежащих мещанам — 6, вольным матросам - 4 и дворянам — 1; стоимость погибшаго товара наибольшая, конечно, падала на купцов. Число потерпевших лиц было 202: более всего купцов 82, затем мещан 35, далее дворян 26; домов было уничтожено 20 и повреждено 74, а других строений истреблено 189 и повреждено 44. Больше всего пострадало сословие купеческое на сумму 129.122 рубля; затем потомственные дворяне 60.165 р., и личные на 22.249 р., далее разночинцы 21.165 руб., мещане 7.953 руб. и иностранцы 4.530 руб. При разрушении построек и пожарах погибло много движимаго имущества и, главным образом товару на сумму 453.557 руб., кроме того домашних вещей, платья и пр.; несомненно, что многое было истреблено неприятелем, но нет оснований не поверить старожилам, что многое было расхищено защитниками города, между которыми были всякие элементы; к тому же город был на половину брошен, — магазины, склады и дома некому было охранять; брали, быть может, и не профессиональные грабителя, но и люди обыкновенные на том основании, что все равно неприятель заберет. Товару и имущества погибло всего на 610.415 руб.; хлеба было уничтожено на сумму 88.316 руб. 19.261 четверть, большая часть котораго принадлежала иностранцам на 41.011 руб., затем купцам 38.372 руб., потомственным дворянам 4.400 руб. Всего, вообще, потерь было 992.076 руб., большая часть которой понесена купцами 682.247 р., затем потомственными дворянами 87.356 р., иностранцами 70.370 р., личными дворянами 54.358р., разночинцами 49.940 р., и государственными крестьянами 12.031 р.
В виду значительнаго раззорения жителей Таганрога во время блокады города еще военный губернатор возбудил вопрос об учреждены комитета для оказания пособия нуждающимся. Комитет этот начал свои действия в сентябре 1855 г., но вскоре был реформирован по образцу Высочайше утвержденных комитетов для таковой цели. Председательствовал в нем военный губернатор, а членами были предводитель дворянства, городской голова, офицер корпуса жандармов и депутаты по назначению — два от дворян, а два от купечества. В распоряжение комитета в различное время поступали следующия суммы: 1) Пожертвованные Императрицей Марией Александровной в июле 1855 г., для раздачи пострадавшим в Таганроге 5000 руб., 2) присланные новороссийским и бессарабским генерал-губернатором 2000 руб., 3) поступившие от местнаго приказа общественнаго призрения заимообразно от казны 3000 руб., 4) полученныя от наказнаго атамана Хомутова 100 руб. и 5) от разных лиц 1.638 руб. 57 коп., всего 8.738 р. 57 к.
Комитет этот просуществовал до 10 мая 1856 г. и чрез своих уполномоченных Боженко и Галани роздал пособия 752 семействам. Затем, на основании Высочайше утвержденнаго положения, комитет снова был открыт 3 августа 1857 г., и существовал до 1865 года.
Государь Император, входя в положение сильно пострадавшего города как от бомбардирования неприятелем, так и вследствие продолжительнаго застоя в торговле, которою Таганрог и существовал, даровал, кроме особой грамоты благоволения своего, еще другия льготы. Таганрог был отнесен к 3-му разряду пострадавших в прошлую войну городов; жители освобождались от платежа казенных податей и земских повинностей за весь 1857 г., с тем, что внесенные в 1856 г. подати должны быть зачтены за 1858 г. сложены пени за недоимки по земским повинностям, взыскание же самых недоимок приостановлено на два года; оне составили сумму в 13.675 руб. 13 коп., затем казенною палатою зачтены в счет 1858 г., и последующих годов подати уплаченные в 1856 и 1857 г., что составило сумму 17.420 руб. 25 коп. Что-же касается до наград, то Государь пожаловал четыре серебряныя медали с надписью «за храбрость» на Георгиевской ленте в петлице для раздачи главным милиционерам, и по указанию начальника милиции Зигури оне выданы: Герасиму Николаеву, Николаю Ладыгину, Петру Северину и Никифору Гусеву; кроме того служба в милиции засчитывалась в счет государственной службы; офицерам милиции разрешалось носить крест ополчения на груди, а нижним чинам на шапке и всем милиционерам пожалована была медаль в память войны 1853—1856 г., на Андреевской ленте и 600 руб. наградных