На днях в Санкт-Петербурге прошло второе заседание российско-американской группы по библиотечному сотрудничеству.
В ходе него директор Библиотеки Конгресса США Джеймс Хедли Биллингтон подписал меморандум о взаимодействии с Президентской библиотекой им. Б.Н. Ельцина и обсудил перспективы пополнения фондов Мировой цифровой библиотеки новыми российскими документами. Перед отъездом главный библиотекарь Америки дал эксклюзивное интервью корреспонденту "РГ".
Российская газета: Встретились библиотекари России и США и о чем договорились?
Джеймс Хедли Биллингтон: Мы будем расширять сотрудничество, включая новые учреждения и в России, и в Америке. В эту сеть войдут и филиалы Президентской библиотеки, которые появятся по всей стране начиная с Тюмени. Перед нами открываются широчайшие горизонты для сотрудничества, и мы уже согласовали детальный план совместных действий - подробный и точный, как дорожная карта.
РГ: Библиотека Конгресса располагает большой коллекцией ценных книг и документов, которые касаются российской истории. Можно ли рассчитывать, что после подписания меморандума о сотрудничестве читатели из России получат доступ к их цифровым копиям?
Биллингтон: Надеюсь, скоро это станет возможным.
Мы даже передали в Президентскую библиотеку подробный список с описью единиц хранения, которые так или иначе имеют отношение к России. Перечень очень велик. В нем, например, великое собрание цветных фотографий Прокудина-Горского, малоизвестная опера Рахманинова, которой больше вообще нигде нет.
Большую ценность представляет коллекция красноярского купца Юдина, насчитывающая 85 тысяч книг. В начале ХХ века он намеревался продать ее царю, но тот отказался.
Тогда уникальную коллекцию купила Библиотека Конгресса США.
РГ: А какие документы из Президентской библиотеки особенно заинтересовали американских коллег?
Биллингтон: Пока не знаю. Дело в том, что сейчас мы с большим интересом ждем от библиотеки ответный список. В такого рода обмене и заключается конструктив нашей совместной работы. Прежде всего нам могут быть интересны документы, связанные с историей американцев в России, какие-то дипломатические бумаги. В вашей стране корни многих великих американцев. Здесь родились Стравинский, Гершвин и даже Ирвинг Берлин, который написал неофициальный гимн США "God bless America".
Вообще, в наших культурах очень много общего. Прослеживаются явные параллели в русском движении на Восток и американском - на Запад, значении для развития стран Волги и Миссисипи. В конце концов это две континентальные страны.
РГ: Вы были инициатором создания Мировой цифровой библиотеки,
открывшейся в апреле этого года.
Довольны ли вы тем, как развивается этот проект?
Биллингтон: Да, хотя сейчас это похоже на наводнение.
Каждый день в фондах библиотеки www.wdl.org появляются тысячи новых единиц.
В очереди стоят пятьдесят-шестьдесят национальных библиотек разных стран.
Это настоящие соревнования: каждое государство
стремится поделиться с миром своими самыми интересными, самыми старыми сокровищами.
У всех документов очень высокое качество, ясные объяснения,
доступ возможен через семь языков.
Открывая Мировую цифровую библиотеку,
мы постарались включить в нее кое-что из каждой страны мира.
Всего было представлено наследие 192 государств.
Вклад России будет весьма велик и значим.
Ведь в русских библиотеках находится много документов по Ближнему Востоку,
кое-что по Европе.
В фондах от России и Америки смогут находить часть своего наследия и другие страны.
Это уже взаимоотношения не только Востока и Запада
- это сеть, объединяющая весь земной шар.
РГ: Существует ли для Мировой цифровой библиотеки программа-максимум?
Биллингтон: Наверное, так: каждая культура в мире должна представить в ее фондах свои первоисточники и самые высокие достижения в области культуры. Причем с четким комментарием специалистов. Доступ к первоисточникам очень важен, особенно для молодежи. Это стимулирует любознательность, позволяет задать вопрос и найти на него ответ, а не просто прочесть версию, изложенную в каком-то учебном пособии. Широкий доступ к знаниям, сосредоточенным в фондах Мировой библиотеки, особенно важен для такой огромной страны, как Российская Федерация.
РГ: Как вы думаете, наступят ли времена, когда электронные библиотеки полностью заменят собой обычные?
Биллингтон: Этого не произойдет. Когда кино началось, люди тоже думали, что больше не будет театра, когда появилось телевидение - что пришел конец радио. Ничего подобного!
Виртуальные материалы очень ненадежны.
Бумага живет веками,
а цифровые форматы полностью обновляются каждые два года.
Более того, я должен сказать, что библиотекари станут важней, чем раньше.
Далеко не всегда можно узнать то, что нужно, через Google Search.
Интернет - это океан самой разной информации.
Чтобы найти верный ответ, необходимо иметь определенные знания и навыки,
умение ориентироваться в качественных источниках,
отсеивая подлинные сведения от недостоверных.
Библиотекари станут этими навигаторами знаний.
РГ: А вы сами какие книги предпочитаете - бумажные или электронные?
Биллингтон: Читать с экрана мне не нравится. Хотя, конечно, по работе приходится.
Вы знаете,
большая опасность, которую таит в себе Интернет, - это разрушение фразы.
Развитие человеческого мышления
зависит от умения построить объемное предложение
- с подлежащим, сказуемым...
Но, общаясь в чатах, ЖЖ и так далее, люди изобретают свои языки,
с сокращениями, новыми терминами, разговор представляет собой
сплошные эмоции, отрывистые слова, без содержания и точного описания.
Портится грамматика, многие дети сейчас не знают,
как правильно пишутся слова.
Разрушение предложений - это очень серьезно, поверьте.
Особенно, я бы сказал, это опасно для России,
где культура книги начала развиваться сравнительно поздно.
В Мировой цифровой библиотеке сейчас находится самый старый роман в мире
- японское произведение Х века.
У вас же серьезные романы появились только в XIX веке.
Зато это был настоящий культурный взрыв!
И он продолжается.
В середине XIX века думали, что роману как жанру пришел конец,
ведь все уже было сказано:
Флобер, Бальзак, Диккенс, Стендаль...
Но в России вдруг появился Достоевский, Тургенев, Толстой.
То же с поэзией. Думали, что она закончилась на Пушкине и Лермонтове,
но в начале ХХ века появились
Блок, Ахматова, Есенин, Маяковский, Мандельштам.
Я люблю стихи и читаю их на многих языках,
но такого богатства разнообразия стилей, как в России,
не существует нигде в мире.
РГ: Я знаю, что русский язык для вас начался с книги "Война и мир"...
Биллингтон: Да, дело было во время Второй мировой войны, когда я был еще школьником. Первый раз я читал это произведение на английском языке, но знал к тому времени и французский. Вначале было очень трудно, особенно непросто воспринимались все эти длинные русские имена. Так, через литературу, я пришел к русскому языку. Долгое время "Война и мир" была для меня главной русской книгой. Потом - "Бесы" Достоевского. Я их читал в начале "холодной войны", тогда они стали настоящим открытием. Потом "Братья Карамазовы" - это, конечно, вершина! А когда я писал диссертацию в Оксфордском университете, то открыл для себя Тургенева, Чехова и даже играл Астрова в чеховском "Дяде Ване".
РГ:
А какую книгу автора из США вы посоветовали бы прочесть русскому человеку,
чтобы максимально понять американцев?
Биллингтон:
Две книги. "Приключения Гекльберри Финна" Марка Твена
и "Моби Дик" Германа Мелвилла.
Это великая вещь.
Мелвилл - наш метафизический гений,
он значит для Америки столько же, сколько Достоевский для России.
Об этом можно долго говорить, но помните, как у Пастернака:
Сквозь прошлого перипетии/
И годы войн и нищеты/
Я молча узнавал России/
Неповторимые черты.
Я думаю, что неповторимые черты не только России,
но и других стран надо молча узнавать.
РГ: Вы изучаете Россию всю жизнь. Осталось ли для вас в ней что-нибудь непостижимое?
Биллингтон: О, конечно... Я писал труд о русской культуре, в котором старался показать каждый этап эпохи через срез выдающихся на тот момент направлений культуры и искусства. Вначале это иконы и фрески Рублева, потом архитектура - прежде всего Петербурга, - это, конечно, Растрелли. Романы XIX века - Гоголь. Вторая часть XIX века - музыка, Мусоргский. И затем кино - Эйзенштейн.
Уже потом я увидел, что каждый из этих людей имел иное этническое происхождение. О Рублеве мы ничего не знаем, он мог иметь южнославянские, а может, греческие корни. Растрелли - итальянского происхождения. Гоголь - украинец. Мусоргский был отчасти татарин. Эйзенштейн - балтийский немец и еврей... И в этой своей многоэтничности Россия тоже похожа на Америку.
РГ: А кто в вашем перечне представляет нынешнее время?
Биллингтон: Вот в этом-то и состоит главный вопрос! Каждый раз, приезжая в Россию, я вглядываюсь в нее и пытаюсь понять, "куда ты скачешь, гордый конь?". Может, это театр. В советское время я часто бывал на Таганке и помню, как молодой Высоцкий играл в "Жизни Галилея" по Брехту. Там было очень сильное место, когда он после суда инквизиции говорит, обращаясь прямо к зрителям: "Несчастна та страна, которая нуждается в героях!". В зале в тот момент была абсолютная тишина. Великие моменты такого рода определяют значение искусства для общества. А возможно, это снова кино - у вас же были такие таланты, как Параджанов. Или появится какая-то инновация... Трудно находить намеки на будущее в искусстве...
Евгения Цинклер, Санкт-Петербург
"Российская газета" - Федеральный выпуск №5024 (200) от 22 октября 2009 г.
http://www.news-22.ru/index.php/2009-04-04-05-14-01/467-2009-10-27-02-20-21