Идет глумление над совестью
Идет глумление над совестью
Чума стучится в двери дома,
и ей обрыдли хлеб да соль.
Ей подавай раскаты грома
и человеческую боль.
Она в оскале озверелом
готова жрать живую плоть
и упиваться вкусом тела
искус не в силах побороть
в своём стремленьи жажды крови...
В тревоге ожиданья — мир...
Чума пришла царить на троне,
провозгласив кровавый пир...
1 марта 2014. Москва.
***
Сойти с ума — совсем несложно.
Вернуться в ум — поди попробуй.
Соблазном манит выбор ложный,
но он опасен местью кровной,
где брат охотится на брата,
забыв про родственные души
(как Авель с Каином когда-то),
ощерившись стволами пушек...
Легко рулить сознаньем массы.
Голодным волком толпы рыщут -
зловещей смесью серых красок -
алкая зрелища и пищи,
плевав на вечные заветы
и современные законы...
Недостижимы паритеты,
когда в погоне миллионы.
Сойти с ума довольно просто.
Войти обратно — крайне сложно...
Был материк, остался остров...
Пути Господни — непреложны...
3 марта 2014. Москва.
***
Болеет Родина моя.
И я болею с нею вместе,
пытаясь отыскать маяк,
не оказавшийся на месте...
А, может, просто он погас?
Или, невидимый в тумане,
забыв, что - рукотворный Спас,
корабль в неведомое манит,
где бурунов вскипает вал,
и где неистовствуют рифы,
играя неуместный бал,
свои выстраивая мифы
среди междоусобных правд:
от неприятия до лести -
в попраньи непреложных прав?..
Знать, не в чести служенье чести...
6 марта 2014. Москва.
***
Поникли кисти, засохли краски,
и у палитры - пора отгулов...
С лица «героя» исчезла маска,
и шум оваций разнёсся гулкий
с телеэкрана, о силе вспомнив.
Взметнулись руки в восторге алчном.
И некто третий «героя» обнял,
и флагом местность накрыло алым...
Ах люди... Люди... «Вопрос квартирный»
их сильно тянет обратно в пропасть...
Им пить бы пиво, гулять бы с жиру
да иногда на погоду топать...
Меняет внешность старик старухи -
по счастью рыбка ему попалась,
но с моря тянет опять разрухой
и чем-то очень сродни напалму...
Неужто опыт не миром правит,
а только смесью на дне пробирки?
Борьба «за правду» - игра без правил,
когда с законов сдирают бирки,
и шум оваций несётся гулкий -
со сцены смотрит лицо без маски...
А у палитры пора отгулов...
И от бессилья засохли краски...
8 марта 2014. Москва.
***
И всё бы ничего... И солнце - как весной,
и небо - словно май накрыл непослушаньем,
и даже воробьи поладили со мной
(в надежде на мои два недо-полушарья)...
И городская пыль по-мартовски свежа,
и милый Женский день прошествовал игриво...
И всё бы ничего... Когда бы не мешал
прогоркло-мерзкий вкус тревоги за любимых...
9 марта 2014. Москва.
***
И удивлённо вглядываясь в мир,
где из щелей воинственностью тянет,
на ум приходит победивший Пирр
и парочка на веки (кнут и пряник),
и право силы, силою поправ
беспочвенность надежд на здравость смысла,
лишившее его законных прав
агрессией безумствующей мысли
по принципу, кто — смелый, тот и съел...
И — к чёрту беды «пирровой победы»,
когда не видишь ни голов, ни тел,
вкус славы неожиданно изведав...
14 марта 2014. Москва.
***
Идёт глумление над совестью.
Колода шулерски тасуется.
Огрызками печальной повести
начало видится. И суетной
предстала праведность решения,
когда мораль, увы, обглодана,
а человеческим лишениям
на блюде низменное подано
в раскраске мифов позолоченных,
где пафос искрится поталево
с восторгом взмаха рук отточенным
на фоне лиц румяно-палевых...
И вновь вступают в жизни фюреры,
бросая лозунги без устали,
и с потолка летят купюрами
фальшивки истины разнузданной...
Колода шулерски тасуется,
меняя радости на горести,
посулы выплеснув на улицы
в игре без чести и без совести...
20 марта 2014. Москва.
***
А им бы играть в "войнушку"
и строем в герои влиться,
поверив, что жизнь — игрушка
с восторгом на детских лицах,
и кровь, это — так, с экрана,
и даже не кровь, а — краска,
манящая, как нирвана
(для хитрых голов — отмазка)...
Пропасть ни за что — так просто,
особенно на изломе,
в желаниях не по росту...
Беда поселилась в доме...
23 марта 2014. Москва.
***
Окружает меня враньё
подлым словом, как липким скотчем,
как осеннее вороньё,
распродавшее душу в ощип,
как скатавшийся жухлый лист,
шепеляво-шуршащий в стужу,
как шальной, сатанинский свист,
напугавший того, кто нужен,
как повёрнутый вбок анфас,
захлебнувшийся горькой рвотой,
как улыбка из лживых глаз,
о любви говорящих что-то,
как слащаво-плаксивый сон,
рассказавший о том, что будет,
как не вышло и вышел вон
из навеки важнейших судеб,
как завеса из толстых стен,
как туман на краю обрыва,
как толпа, тех кто — глух и нем
ко всему, что давно обрыдло...
12 апреля 2014. Москва.
***
И снова танки - на дорогах,
и вновь на улицах стреляют,
и тени камуфляжей строгих
себя в приказах растворяют,
про «не убий» забыв и веру
и про завет в распятом теле...
И a la guerre comme a la guerre
в Великий день Страстной недели...
16 апреля 2014. Москва.
***
Опять - в тревоге и неведеньи,
и жизнь по крохам собирается
из лжи, прикинувшейся бреднями,
и правды горестного варева
от интервью (смотрю десятками)
до репортажей (часто слушаю)
про то, как кто-то что-то «вякает»
марионеткою послушною
в руках людей с чужими играми,
жестоко правящими ставками.
Душа, скорбя, бежит за титрами,
а те питаются подставами,
пока весна на волю просится...
Но где-то есть уже убитые,
чьи SMS ещё разносятся
и долго будут в «непрочитанных»...
Война приходит как-то исподволь,
почти совпав с цветеньем вишни,
когда отложенная исповедь
пустой становится и лишней...
24 апреля 2014. Москва.
***
Поминаю, молча поминаю
вместе с понимающим стаканом.
Постигаю и не постигаю,
отчего раскрылась эта рана,
и откуда в городе у моря,
средь лиманных зарослей «Фонтанов»
вдруг возникло истинное горе
и пришельцев полчище не званных?
Всё стараюсь вникнуть, и — не в силах
я познать сюжет небесных штудий.
Где же ты мой Спас — Спаситель милый?
Где же вы, пусть грешные, но — ЛЮДИ?..
3 мая 2014. Москва.
***
То ли люди, а то ли нелюди
с внешним обликом человеческим,
выполняя работу челяди,
убивают своё отечество
не огнями коктейлей-факелов,
и не танками с бэтээр-ами,
а на всё подзаборно fuck-ая
ни во что, ни в кого не веруя,
лишь бы «бабки» платили справные,
да жратва бы была и выпивка,
хоть и слева, но дело — «правое»,
и тогда наплевать на вывеску.
И тогда наплевать на исповедь,
на Христа и его распятие,
но Христа поминая исподволь
и крестясь, защитил чтоб (мать его)
от сограждан сожжённых заживо,
оставаясь всё той же челядью,
растоптав, что с Войны не зажило...
То — не люди... Скорее — нелюди...
3 мая 2014. Москва.
***
О, Боже правый, Боже правый!
Какая «каша в головах»,
раз лож в поход идёт на правду,
а правду гонят впопыхах.
Стирает социальность нормы,
добро легко сменив на зло
с призывом - зрелища и корма...
Ну что ж, кому-то повезло
себя почувствовать героем
(у паранойи — лёгкий вес),
страну определив в изгои,
где богом стал не Бог, а бес...
И вновь натруженная память
поникла под давленьем пут,
увидев свастику и пламя,
войну и... Нюренбергский суд...
5 мая 2014. Москва.
***
«Девочка плачет: шарик улетел.
Её утешают — а шарик летит...»
(Б.Окуджава. «Голубой шарик»)
***
Голубоглазый хрупкий шарик
летит, зажатый атмосферой
губительной прогорклой гари
людской воинственной химеры.
Ему бы — чистого озона
вдохнуть (пускай совсем немножко)
и босичком бы по газону,
побегать (жаль, что нету ножек).
За ветерком погнаться свежим
над лугом шёлковым и полем,
средь ароматов травных нежась,
познав заманчивую волю.
Скатиться торопливо к речке
и прыгнуть с ивовой тарзанки,
а после на песке разлечься,
встречая солнце спозаранок.
Подняться в небо с птичьей сворой,
оставив нажитые гнёзда,
и вспоминать себя в ту пору,
когда любил гадать по звёздам.
Ему бы — ласкового счастья
животворящего экстаза,
и чтоб в его осталось власти
быть крепким и голубоглазым.
7 мая 2014. Москва.
***
Идёт подушная инфляция
надежды, проданной за доллары
в многосерийность жизни глянцевой,
замешанной глумливым поваром,
провинциальность унаследовав
с погоней за комформно-мыслием,
учредив помпезность бедствия,
намеренно другие мысли слив,
и тянет, тянет к краю пропасти,
забыв о «маленьком оркестрике»,
сбивая в стаи, где ни попадя,
сердец засохшие отверстия...
17 мая 2014. Москва.
***
Ну как же далеко пространство дня
от воровского мракобесья ночи,
связавшего молчание ягнят
и вепрей, до свежатины охочих,
решивших вновь, что — время убивать,
плевав на несложившиеся судьбы,
и про самих себя рычать: «Виват!»,
как будто перед Богом не подсудны,
как будто всё известно наперёд,
кто — прав, а кто предательски — неправый,
и воздаяньям не намечен счёт
в назначенном конце у переправы...
29 мая 2014. Москва.