ВСЕ СТИХИ

НА СМЕРТЬ БОРИСА НЕМЦОВА

«Слава безумцам, которые живут себе, как будто бы они бессмертны!»

Е.Шварц

***

И вот судьба —  патроном в ствол —

тебя преследует уже,

а ты твердишь, не время, мол,

и газ даёшь на вираже,

в улыбке стискивая  руль.

(Ему-то — что? Он сам — не прочь

забыть предательский патруль,

когда стучит по нервам ночь)...

Шуршанье шин, бессвязность слов,

в неотвратимость мчится трек,

свой ожидая там улов,

где на изломе замер век.

И, словно в чёрную дыру,

летит безудержный болид

в командной гонке «горе.ру».

Сигнал отчаянья горит

на катафоте — знак беды.

Видать, её не миновать.

Но так отчётливы следы,

которых ты не хочешь знать.

И потому тебя несёт,

неугомонный жизнелюб,

асфальт, расплавленный, как лёд,

в покорность рук, в порочность губ,

в очередной виток кольца

пути, направленного в нуль

под «балаклавой» без лица

и страшный крик смертельных пуль...

2 марта 2015. Москва.

РОВЕСНИКИ

Тебе  было  больше  чуть- чуть, чем мне.

Ровесники мы почти что.

Но ты оказался давно во вне,

грядущие годы вычтя.

Гуляешь, задумчив, средь облаков

и смотришь на мир с усмешкой,

что вовремя понял и был таков

в надежде пожить неспешно,

о бренной подумать своей судьбе,

о всём, чём подумать надо,

давая зарок, а, скорей, обет,

удачу поймать в награду

за то, что решил поскорей уйти

от суетной пошлой сути

соблазнов, встречавшихся на пути

вопросами перепутий;

за то, что решил, наконец, узреть,

от грешной Земли подальше,

в чём смысл (куда и зачем?) успеть,

собой подпевая фальши;

за то, что пытался найти любовь

в извечной игре в подставу

и бит был, свою пропивая кровь,

не веря, что был неправым;

за то, что рождён не таким, как все,

себя отдавая слишком

обыденной жизни во всей красе,

оставшись седым... мальчишкой...

Тебе  было  больше  чуть- чуть, чем мне.

Теперь я гораздо старше,

и, может быть, скоро с тобой во вне

пройду  не парадным маршем...

5 марта 2015. Москва.

НЕ СЛУЧИЛОСЬ...

Не случилось, не пришлось (и пусть)

целовать тебя мне на прощанье,

учащённо сглатывая грусть

и слова ненужных обещаний.

Не пришлось в глаза твои смотреть

и вникать в растерянность морщинок,

заручившихся скрываться впредь

от невзгод нечаянных и мнимых.

Да и слёз твоих мне увидать

не пришлось. Наверное, не вышел

мой черёд для обречённых дат,

мудро ненамеченных Всевышним.

Ну а что случилось, что пришлось?

То хранит листок у изголовья:

маленькое фото под стеклом —

память дней, подаренных любовью...

5 марта 2015. Москва.

ИНАКИЙ

Срывая лозунги с экрана, я постигаю нашу жизнь:

сначала — поздно, позже — рано... Сюжет, замешанный на лжи.

Я мониторю интер-знаки, перелопатив интернет,

понять стараясь, чем инаким живёт страна. А, может, нет?

А, может, всё у нас — обычно? Такой же ужин на столе,

такой же телек по привычке вгоняет в сон, восславив лень.

И водка — та же (да не та же, чем в бытность сорок лет назад —

понижен градус, коль неважен) и так же грустен чей-то взгляд

(когда в стакане полу-пусто, и на душе полным-полно

того, что ловкое искусство переиначило в кино,

надеясь смыслы обнаружить, блюдя слюнявую мораль,

раз лицедей кому-то нужен, как бедняку Святой грааль).

И все преграды — не преграды для тех, кто смел, а значит — съел ,

и кто в бою изведал сладость. (А тот, кто — слаб, тот — не у дел...)

И даже злоба — та же злоба, что отправляла в лагеря —

cлюной загаживая Слово, холуйский хлеб жуёт не зря...

Я мониторю интер-знаки, перелопатив интернет,

и понимаю, я — инакий. Моей страны в помине нет.

6 марта 2015. Москва.

В МАМОНТОВКЕ

Стволы посеребрённых тополей

отсвечивают  мартовской лазурью,

и веток паутинный нежный сурик

берёт дорогу в живописный плен,

раскрашивая бережно пейзаж

лучисто-золотистым подмалёвком,

весенний колер подбирая ловко

и превратив ненужное  в стаффаж,

бредущий средь оттаявших снегов,

покрытых придорожной чёрной грязью,

замеченой с теплом в порочной связи

меж тротуарных хлипких берегов,

которые стекаются в ручьи

за льдистой ржаво-выпростанной коркой,

искрящейся на солнечном пригорке

под воробьиный щебет: «Чьи вы?... Чьи?..»

11 марта 2015. Мамонтовка-Москва.

ОКНО В НЕВЕДОМОЕ...

На фото — начало новой работы.

«Окно в сад». Оргалит. Масло. 120Х100см.

***

Окно в неведомое строю,

хоть этот мир — давно со мной.

Он от природы ладно скроен,

удачно сшит, удобен, но...

мне не подвластен он покуда.

Его я пробую постичь,

ступив на путь до боли нудный:

войти с собой на белом в клинч

и ощутить почти нокаут,

себя маэстро возомнив.

Скиталец, «липовый» бой-скаут,

пустился в жизнь развеять миф,

что не подвластен вдохновенью,

а просто пробует идти

ведомый призрачною тенью,

чей Возрожденческий мотив

зовёт в поход за дерзкой сутью -

из ничего создать итог

ненастных дней на перепутье,

как будто ты — и царь, и Бог.

12 марта 2015. Москва.

ВЕСЕННИЙ ПРОГОН

В проталинах рыжих наброском пастозным

пейзаж оживает от долгого сна

под ропот кленовых стволов варикозных,

не верящих, что наступила весна

ещё молодая, почти несмышлёныш,

с утряным морозцем, оттаявшим днём,

и взглядом лучистым слегка удивлённым,

сияющим ярким лазурным огнём

средь охристых веток, разбросанных сетью

по звонкому небу ловить облака

и нежно-прозрачным их воздухом метить,

в дождливые не превратились пока,

пока не пролились весёлым потоком

на  всеми забытый, покинутый снег,

чтоб шумно вернуться к заветным истокам,

где вновь пробуждается славный ковчег,

от носа до самой кормы населённый

жильцами, по осени впавшими в сон...

Плывёт старый парк по аллеям из клёнов,

начав предпремьерный весенний прогон.

13 марта 2015. Москва,Сокольники.

РОЗОВОЕ ЧУДО

Розовая весна (Из серии "Лосиный остров. Времена года").

1994. Бумага. Пастель. 66х51см.

***

Из розового в розовое влившись,

весенний лес за розовым пропал

и стал почти невидимым и лишним

во мгле, напоминающей опал

с разводами нежнейше-голубого,

но с бесконечно розовой душой,

подвластной вседозволенности бога,

который к расточительству пришёл,

раздаривая розовое чудо,

пространство утра розовым покрыв,

введя меня в загадку Holy Wood (-а)

волшебным взмахом еле слышных крыл...

13 марта 2015. Москва.

ЧТО ЕСТЬ ЛЮБОВЬ?

"Любовь ли это — или любованье,

Пера причуда — иль первопричина,

Томленье ли по ангельскому чину —

Иль чуточку притворства — по призванью..."

М.Цветаева

***

Что есть любовь? Отдать или забрать,

пожертвовать собой иль поживиться,

на бой послать из чувств горящих рать,

иль со смиреньем стойким помириться?

Она — лукавство или доброта,

покорность мысли или вожделенью,

восторженная жизни полнота

иль скорбный путь до смерти от рожденья?

Болезнь она иль драгоценный дар,

божественная избранность из тысяч,

когда ты можешь всё, когда ты — Царь,

огонь из ничего готовый высечь?

Любовь — росток, способный прорасти,

пробившись сквозь бездушную преграду,

и вырасти в прощальное «Прости»,

в ответ «Прощаю» получив в награду.

14 марта 2015. Москва.

СRESCENDO

Тропинки леденистой мерный хруст

диктует ритм синкопный под ногами,

рождающими брызги микро-друз

из солнечных crescendo в звонкой гамме.

Кристаллы сине-жёлтые летят

и радугами падают на лужи,

которые восторженно глядят-

ся в синеву сквозь сеть пурпурных кружев

ветвей, вписавших томную лазурь,

расчерченную поллаковской кистью,

на холст ещё не выстраданных бурь

от бурных чувств и потаённых мыслей,

скрываемых в порочной синеве

внезапно разыгравшегося марта

и впавшего в греховно-чистый цвет

и искус налетевшего азарта.

17-18 марта 2015. Москва - Сокольники.

ПОБЕДА

«...Я ждал ее, как можно ждать любя,

Я знал ее, как можно знать себя,

Я звал ее в крови, в грязи, в печали.

И час настал — закончилась война.

Я шел домой. Навстречу шла она.

И мы друг друга не узнали.»

(И. Эренбург. «В мае 1945»)

***

У Победы — скорбное лицо,

горечью затянуто навеки.

В страшных шрамах всё, заподлицо

выровнены губы, ноздри, веки,

выровнена с телом голова,

ноги, руки, потные ладони,

выровнены плоский слова

от бессилья чувственных агоний...

Чья Победа? Наша или их —

тех, кого жестоко разгромили?

Может быть, законченный я псих,

и меня напрасно не убили:

не зарыли в Бабий, адов, яр,

не сожгли играючи в Треблинке,

переплавив вектор на скаляр

и развеяв по ветру пылинкой?..

Вот иду,  смотрю на стариков

в старых, полинялых гимнастёрках.

Незаметно, грубо и... легко

поколенье воинское стёрто,

в памяти оставив навсегда

лихолетья огненные годы

и свои жестокие года

с ожиданьем мира и свободы,

и не чая что воскреснет «хайль»,

а в дурмане сытом — руки- «зиги»

на земле, где кровь, тела и сталь

превратились в тяжкие вериги,

в крестный путь, нависший над страной,

ставшей породнённой с журавлями

той победной, праздничной весной,

происшедшей будто и не с нами...

Столько лет, как кончилась война,

Но неистребима боль печали.

Шёл солдат, навстречу шла она,

И они друг друга не узнали...

9  мая 2013 - 25 марта 2015. Москва.

ПАВЛУ ФЕДОТОВУ

(Под впечатлением от выставки в Третьяковской галерее)

«Судьба, как неразмотанный клубок,

каждая нитка не знаешь,

цельная,  или с узлами,

что такое и как велика,

на чём конец намотан.

Ничего не знаешь.»

П.А.Федотов

***

Звучанье нежной акварели

хранит в себе ультрамарин,

веронской трепетные трели,

огнём пылающий кармин

и отголоски золотого

с воздушным проблеском белил -

работы, ставшие предлогом

того, что гений заслужил,

на что свою растратил душу,

прожив неполных сорок лет

и став одним из самым лучших,

которым в мире равных нет!

26 марта - 22 мая 2015. Москва.

СПОРНОЕ

Дребедень с дрыбоданом спорят,

хоть за окнами славный день,

кто из них несусветность порит,

и кому «выступать» — не лень,

и кому (и какое?!) дело,

раз вмешались в чужую жизнь,

подобравшись неслышно к телу,

будто Янь — они, а не Инь,

будто спорить имеют право,

не боясь, что воскреснет вновь

и на глупых найдёт управу

та, что прежде звалась — Любовь!

27 марта 2015. Москва.

БЕЗ ОКОНЧАНЬЯ И НАЧАЛА

«То, что  нам ещё причиняло боль,

для него уже стало воспоминанием.»

(Э.М.Ремарк. «Тени в раю»)

***

Что раньше причиняло боль

теперь воспоминаньем стало

и превратилось в пошлый ноль

без окончанья и начала,

ещё не знающих тоски

и радости желанной встречи,

когда мы были так близки,

что разделить нас было нечем,

ну разве только парой строк,

открытых вдруг у Пастернака.

И нам казался вечным срок

любви зодиакальных знаков,

которых миф соединил

в одно восторженное тело,

прервав обыденности нить

роскошным пиршеством на белом...

А после — бесконечный быт

и бытие на службе быта,

за что и был тот миф зарыт

в мечтах нелепого корыта...

И были  грустные стихи,

и взгляды, полные глумленья,

не отличавшие грехи

от «дум высокого стремленья».

И стыла горькая тоска

разбитой лодкой у причала,

как чей-то жизни пересказ

без окончанья и начала...

 27 марта 2015. Москва.

НЕПОСТИЖИМЫЙ ПУТЬ

- Вы верите, что человек может изменить свою судьбу?

- Пусть делает то, что должен. Придёт время. И он узнает свою судьбу.

(К/ф «Последний самурай»)

***

Судьба, судьба — непостижимый путь

от зарожденья до его исхода

с попыткой вечной подытожить суть,

растратив всуе прожитые годы,

не в силах уяснить, какой же смысл

заложен в появлении на свете,

в котором неопознанная мысль

блуждает в перекрестьи междометий,

и где «ошибкам трудным» счёта нет,

коль мудрость жизни не передаётся

по истеченьи многих тысяч лет,

а бытность над сознанием смеётся,

и призрак над «первичностью» царит,

доверившись подкорковым сюжетам,

пока «звезда с звездою говорит»,

не находя мучительных ответов...

Судьба, судьба — непостижимый путь.

Он непонятен дьявольски и сложен.

Но узнаёшь его простую суть,

когда решишься делать то, что должен.

30 марта 2015. Москва.

ЦЕЗУРА

Цезура в жизни наступила

свободной в ритме и мужской.

Со мной уже такое было,

когда в душе случался сбой

из ренессансных настроений,

ведущих весело назад

к остаткам дерзких самомнений,

расцветших пышно, словно сад

в тени губительного плена

забытых, но воскресших чувств,

бродящих с песней неизменно

и объясняющих безумств

восторг, нелепости и силу,

влекущую за горизонт,

где всё, увы, происходило,

преобразуясь в грустный зонг -

подобье ловкого гротеска,

сакраментального табу,

финал наметившего веско,

а нынче славящего бунт

познавших жизнь души и тела

и возвращающих на миг

к истокам сути оголтелой

и точке, реющей над И.

31 марта 2015. Москва.

ИЗ ЗАТАКТА

Синичек радостное теньканье

встречает  утро иззатактово,

восславив солнечное бдение

и поведение бестактное

его лучей — игривых зайчиков —

на зазевавшихся проталинах,

врасплох нечаянно захваченных

всепроникающими тайнами

мерцаний белого и красного,

переходящими в лимонное

с неудержимой пылкой страстностью,

и переливчатыми звонами

неумолкающего пения

ансамблей, собранных внепланово

к очередному пробуждению

души, рождающейся заново...

6 апреля 2015. Москва.

ЧЕЛОВЕКУ НУЖЕН ЧЕЛОВЕК

«Человеку нужен человек...»

(К/ф «Солярис»)

***

Человеку нужен человек,

как дыханью — долгожданный воздух,

как глазам усталым — тихий свет,

как понять, что ничего не поздно;

как руке — послушная рука,

как губам — податливые губы,

как телам парящим — облака

и как нежность, выжившая в грубость;

как последний горестный кивок,

наконец дождавшийся прощенья,

как любовь, изведавшая срок

от прощальной встречи к возвращенью...

12 апреля 2015. Москва.

А НА БУЛЬВАРЕ ПЛЯШЕТ ЛИСТОПАД

«Смысл жизни, милый, множествен, напрасен,

шершав, шуршащ, и сиз, и желт, и красен.

И на бульваре пляшет листопад.»

(Н.Хаткина)

***

А на бульваре пляшет листопад,

шурша подолом по шершавым плитам,

не в такт и, зачастую, невпопад,

стараясь в танце походить на свиту

куда-то торопящейся толпы

привычно озабоченных прохожих,

всё так и не решивших: "Быть?.. Не быть?..",

хоть роковой вопрос — совсем не сложен,

коль сложен он из листьев бытия,

летящих и кружащихся по кругу

узорами Посадского шитья,

расцвечивая искрами друг друга,

и подтверждающих извечный жизни смысл

полётом бесшабашно-величавым,

несущим удивительную мысль,

что смерть —  лишь продолжение  начала...

14 апреля 2015. Москва.

FOUR SEASONS

«Four seasons»... Это времени игра

меняет на безвременье рулетку,

не постигая безграничность прав

и дух Крупье неукротимо меткий,

способный точки расставлять над «И»

в безудержно-несущемся полёте,

решая, где — чужие, где — свои,

и завершая всё на высшей ноте

симфонии из неподвластных чувств,

пусть запоздалых, но ещё открытых

для глупых и несдержанных безумств

и позабывших сказки о «корытах»,

в которых есть простой серьмяги суть —

довольствоваться тем, к чему пригоден,

живя неторопливо, как-нибудь,

в ограде предначертанных угодий...

Но всё меняет времени игра —

«Four seasons» виртуозного оркестра,

диктующая безграничность прав

руки неукротимого Маэстро.

19 апреля 2015. Москва.

УМЫВАЛЬНИК, КОЙКА, СТОЛ, ОКНО...

 «… его постоянный номер был очень скромным:

умывальник, койка, письменный стол, окно.»

(О.Куваев. «Территория»)

***

Умывальник, койка, стол, окно,

за которым — беспредельность тундры,

да ещё с болезненностью снов —

память, лессирующая умброй

занесённый временем пейзаж

из балков, сараев и бараков,

отслуживших свой полярный стаж,

полный смыслов заполярных знаков:

тягачей, рычащих у крыльца;

ГТТ-шек с вычурностью сопел;

крепости сурового словца

в коридорных эхо хором копий;

скрипа слишком нервных половиц;

стука двери, помнящей прощанья

побелевших выстуженных лиц,

верящих в серьёзность обещаний;

плюс к тому — урицкий «Беломор»,

чернота эмали от чифири

и бесплодный, бесконечный спор

о победном счёте перемирий,

где напрасна с чувствами  борьба

в пониманьи, кто же был не правый,

и кому по жизни править бал,

разменяв коней у переправы;

а кому — трубить в свою дуду

и упорно писать против ветра,

накликая весело беду

сквозь разрыв длиною в километры,

поглотивший горький поцелуй,

пустоту, зажатую в ладони,

еле слышный шёпот: «Не ревнуй...»

и глаза, в которых сердце тонет...

Умывальник, койка, стол, окно...  —

маленький кусочек сложной сути

времени, воскресшего из снов,

на пути из вечных перепутий...

24 апреля 2014. Москва.

МНЕ БЫЛ ПОДАРЕН ПОЦЕЛУЙ

Мне был подарен поцелуй

и пара слов в порыве хриплом,

пронзившем оголённый  слух,

когда соитие возникло

разъединённых душ и тел

в пространстве сумрачно-квартирном,

в котором удручённо тлел

наш утлый мир совсем не мирный.

И мы царили в нём, паря,

себя почти не ощущая,

забыв про сказанное зря

и непрощённое прощая

переплетеньем рук и ног

в пылу пленительного танца,

где каждый танцевал, как мог,

предпочитая крики стансам

и необузданную речь

без ясных образов и смыслов

и без желанья их сберечь,

пока желание нависло

тяжёлым воздухом пустынь

над обнажёнными телами,

не позволяя им остыть

в игре, не справившейся с нами...

4 мая 2015. Москва.

Я ЛЮБОПЫТЕН НЕ ПО ВОЗРАСТУ

Я любопытен не по возрасту

и не устал искать ответ

в огне сжигаемого хвороста

почти закончившихся лет...

Я утопал, считаясь бездарью,

в потоке жизненной реки,

не признаваясь в том, что —  бестолку

идти стихиям вопреки...

Я уходил полями росными

встречать рассветные цвета,

бывая часто битый грозами

за то, что делал всё не так...

Я улетал с ветрами дикими

в неописуемую синь,

где облака казались ликами

моих родных, любимых Инь...

Я надышался горькой праною,

стараясь время наверстать,

чтоб с незалеченными ранами

судьбой несломленным восстать...

С лица необщим выражением

так просто быть самим собой,

приняв подрёберное жжение

за шанс вступить в последний бой...

19 мая 2015. Москва.

А Я СЛУШАЮ ПЕСНИ ВИЗБОРА

А я слушаю песни Визбора,

вспоминая мою Оку.

Видно, нету другого выбора,

коль не слушать их не могу,

и, себя отрезвляя матерно,

приближаю глаза к стеклу,

за которым дрожит на скатерти

отраженье двуликих лун.

А я слушаю песни Визбора,

изучая в стакане дно.

Видно, нету другого выбора,

коль заветное стало сном,

и сейчас в погруженьи водочном

постигаю простую суть,

как застывшей глумливой полночью

пролагаю к любимой путь.

А я слушаю песни Визбора

и «беру перевал Казнок».

Видно, нету другого выбора,

коль не стало послушных ног,

и не стало моих товарищей,

кто с судьбой разделил рюкзак,

и которых дорога та ещё

увела в затяжной бивак.

А я слушаю песни Визбора...

Видно, солнышко — не моё,

видно, нету другого выбора,

коль душа уже не поёт...

Только вдруг, окунувшись в прошлое,

я в потоке нащупал брод

и промолвил: «За всё хорошее!»

Надоело — наоборот!

19 мая 2015. Москва.

Я НЕ ВЕРЮ...

Я не верю в красивые строчки

и улыбке в игривых глазах.

Я не верю в зависшие точки

и молчанью, пославшему на х...

Я не верю в восторг с запятыми

и не верю в задумчивость слов.

Я в кавычки не верю и имя,

как вранью про рыбацкий улов.

Я тире уличаю в коварстве

междометий, что искренне лгут,

речь прямую помазав на царство,

расточая лирический блуд.

Я не верю в мудрёные фразы,

в перспективу, зовущую вверх.

Я в истому не верю заразы -

порожденье кокетливых стерв.

Я не верю пронзительным крикам,

пробирающим душу до дна.

Мне бесчувственность кажется дикой,

говорящей убийственно: «На!»

Я последней потере не верю,

убеждающей: «Не прекословь...»

Я фатально не верю неверью...

Я отчаянно верю в Любовь!

21 мая 2015. Москва.

НЕУГОМОННОСТЬ СТРОК...

Неугомонность строк спешит разжалобить

и тщится нужной стать в кругу сердец.

Ну кто из вас «крутых» ко мне пожалует

и растолкует, в чём —  судьбы венец?

Из рифм не сложится картинка та ещё,

любовь за гонором не увидать.

Остаткам чести злой не пить с товарищем,

коль многоточиям не быть над ять.

Молитвой, Господи, не успокоиться,

не уподобиться тоскливой мгле.

Всего лишь малостью, всего лишь толикой

приют откроется на сей Земле.

Останки вечного -  Джульетта с Гамлетом -

диктуют истинно простую суть:

себя похеривши в пути отставленном

не бойся преданно упасть на грудь.

В ошибках прошлого живёт столетие,

а смыслы с мыслями кидают в дрожь.

Но есть патетика, и есть поэзия,

где сокровенное прощает ложь.

22 мая 2015. Москва.

СЕМНАДЦАТЬ РАН...                               

                                   Зинаиде Райх

Семнадцать ран и чёрные глазницы —

из выколотых глаз сочится кровь

на покрасневший грим, оживший в лицах,

где в каждом вздохе слышится любовь.

Она и он — два дерзко-неприступных

и два великих в поиске своём

застыли, перемолотые тупо,

уйдя со сцены в мир за окоём.

Ножи, дубинки, брошенные в дело,

свершили затаённо-мерзкий «суд»,

бесчинствуя предательски умело

без оглашенья и «сибирских руд».

А что величье? Что краса и гордость

отечеству, которому плевать,

раз продолжает верховодить подло

корысти необузданная рать?

И всё-то скрыто в зависти обычной:

квартира, слава, зрительский почёт...

Убийцам ублажать себя привычно

и проводить людей переучёт...

Но примадонне волей Режиссёра

был уготовлен после ада рай,

в котором продолжают жить актёры

и антрепризы с Зинаидой Райх...

23 май 2015. Москва.

ПОЧТИ ПО БРОДСКОМУ

«...твои хромающие истины

на этой выщербленной лестнице...»

И.Бродский

***

«На этой выщербленной лестнице»,

которая ведёт в желанное,

ещё непознанное «если бы»

до неожиданности странное;

на тех ступеньках замороченных,

прошедших сутолоку сущего,

в непреднамеренно-просроченном

и легкомысленно-упущенном;

с, местами, шаткими перилами

в сплошных иллюзиях балясинных,

с их крутизной победно-мнимою

почти что князевой (из грязевых);

в попытке прикоснуться к вечности,

ступая резко и решительно,

финалы меряя беспечными

поступками в сомненьях мнительных;

опять запутавшись с любовями,

с их неразгаданными тайнами,

запрятанными в изголовиях

постелей вымышленных Каинов;

забыв про гнусные предательства,

и предавая одновременно,

растратив времени приданное,

вдруг обернувшееся бременем;

живи в сиюминутной данности,

благословляя день сегодняшний,

поскольку, доходя до крайности, —

почти смертельны жизни пролежни.

А будет день, то будет с пищею,

и так — из месяца за месяцем,

врастая в мудрость «духом нищего»

«на этой выщербленной лестнице»...

24 мая 2015. Москва.

Я КАСАЛСЯ РУКОЙ КОЛЕНЕЙ...

Я касался рукой коленей,

ощущая колготок ворс.

Я всего лишь звеном из звеньев

в непонятность случайно врос,

бередя удивленьем душу

и  нащупав под сердцем дно

в той душе, что устала слушать

тишину, как в немом кино,

где похожа судьба героя

на бульварный один роман.

Быть конём, обманувшим Трою,

не входило в наивный план,

намечавший прийти открыто,

и плащём, что есть духу  —  в грязь,

чтобы позже подранком сбитым

к заповедным губам припасть

и остаться служить навеки

приручённым приблудным псом,

хоть в обличии человечьем,

но готовым идти на всё...

И пошёл, и столкнулся с телом,

за которым — сжигать мосты

в одурении оголтелом,

забывая где Я, где Ты...

У телесных переплетений

не находишь концов подчас.

Остаются кривые тени

с послевкусием пошлых фраз

и противной сердечной болью,

словно сам отдаёшь концы,

превращаясь в изнанку воли,

посетившей жестокий цирк....

Я был, в общем, тогда заморыш,

увидавший в окне лицо

чудной женщины, без которой

так и кончил  приблудным псом.

25 мая 2015. Москва.

ВСЁ КАК ВСЕГДА

Опять я здесь — средь белоснежных вишен,

цветеньем окруживших старый дом

и тихий сад, который счастьем дышит,

живя «сейчас», без мыслей о «потом»...

Тропинка в землянике с незабудкой

напоминает кружевом своим

о тщетности сует, так важных будто,

но улетевших в предрассветный дым...

Рябинка притулилась у забора,

охряный примеряя перманент,

забыв осенних сборов дни и споры:

кого среди деревьев краше нет...

Под козырьком — две ласточки крикливо

готовят комфортабельный приют,

туда-сюда летая торопливо

из-за птенцов, которых вскоре ждут...

И кот приблудный — дачная бродяга —

сидит копилкой, жмурясь, у крыльца,

встречая гостя дружелюбным «мяу»

(давно седой, но строит молодца)...

Всё — как всегда: покой и благонравье

с видавшим виды видом на Оку

сквозь чуть заметный шорох разнотравья

и в солнечных лучах сирени куст...

28 мая 2015. Озерицы.

ОЗЕРИЦКАЯ ЗАСТОЛЬНАЯ

Перевицкий Торжок*, Перевицы...

Перезвоны играют в словах,

заплетённых молвой-кружевницей

в огороды-сады-покрова,

разделив, как всегда, с Ивнягами

полнозвучье созвучных  красот

и воспев Белоомут  с Борками,

на Фруктовой «пройдясь  колесом».

И в СельцАх (а, возможно, и СЕльцах)

есть посконно-раскованный смысл,

возникающий знающим мельком

и подчас возвещающий мысль.

А ещё есть Горетово, Вобля

и одна из великих столиц**

залихватски-болельщицких воплей

огуречной страны Луховиц...

Из названий слагаются «вирши»

перебором по струнам из слов.

«Шведский стол»  лингвистических пиршеств

веселит, как рыбацкий улов!

* - Озерицы, Перевицкий Торжок, Перевицы, Ивняги,  Белоомут, Борки, Фруктовая, Сельцы, Горетово, Вобля, Луховицы — местные названия.

**- «Есть три великие столицы: Москва, Париж и Луховицы.» - местная кричалка.

30 мая 2015. Озерицы.

ЖАВОРОНКИ

Они влетают в лобовые стёкла,

а думают — в открытое окно,

меняя разноцветный мир на блёклый,

пусть напоследок с яркой вспышкой, но...

Тельца их с опереньем нежно-серым

темнеют на обочинах дорог,

которые без совести и нервов

счастливой жизни сокращают срок

и где безумцев бьют стеклом машины,

не разбирая, кто и почему

врезается под звуки матерщины

в желанный образ...  из последних мук.

31 мая 2015. Озерицы.