ВСЕ СТИХИ

ВЕРУЮ

«Я верю в мужество и нежность...»

Д.Самойлов

***

Я верю в мужество и нежность, надежды горестной редут,

зовущие из жизни прежней воспоминанья на беду

и одновременно на радость (нелепо сдерживать восторг),

всегда  блуждающие рядом, где не уместен, знаю, торг,

и не уместно восхваленье поступков, призванных подчас

скрываться в волеизъявленьях судьбы, коверкающей нас.

Я верю в искренность и веру, как верю в горькую полынь

с её желанием быть первой среди изведанных гордынь:

не уставать под ветром гнуться и не ломаться ни за что,

а в мир бессребрянной вернуться, посеребрённой, разве что

от перманентных лихолетий, познавших суть по берегам,

которым редко солнце светит, но предан ласточковый гам.

Я верю в девственность начала с его незнанием конца,

когда всего так часто «мало» и «много» просишь у Творца,

когда тебя подстерегают на перепутье сто дорог,

и от невзгод оберегает твой верный ангел —  царь и Бог,

готовый в ангеловой стати подставить крепких два крыла

и быть всегда и всюду кстати, коль ты (не кстати) не крылат.

Я верю в честность с благородством и в бескорыстие добра,

и в слова верю первородство с его возможностью вобрать

в себя возвышенные смыслы, осуществлённые в делах,

из-под которых правда вышла, хоть вышло так, что дело — швах,

и потому берусь за дело угрозам мерзким вопреки,

стараясь вымолвить несмело хотя бы текст одной строки.

Я верю в солнечность рассвета и в ускользающий закат,

в печаль желаний безответных и чувств безжалостных накат.

Я верю ясным полнолуньям и черноте в бриллиантах звёзд,

признаньям, высказанным втуне, и воплощенью  дерзких грёз.

Я в душу преданную верю, тоской израненную  в кровь,

и, несмотря на все потери, я верю в верность и любовь.

1 июня 2015. Озерицы.

СРЕДИ ПРИЛИВОВ И ОТЛИВОВ...

Среди приливов и отливов

щедрот разносторонних странствий

бреду по жизни сиротливо

душой неугомонный странник,

считая пройденные лета

с незавершённостью историй,

уже не верящих  приметам

из чувств, прочувствованных внове

в бреду дорожных буераков

и тщет осточертевших рытвин,

наметивших больные знаки,

давно проигранные в битвах

за понимание и верность

и за возможность быть особым,

вдыхая запах пряно-терпкий

стремлений наивысшей пробы

родных рассветов и закатов

и их мелодий самозванных,

вступая вечно из затакта

и оступаясь в ритмах рваных,

но точно зная, что не струшу,

хотя идти на ощупь страшно,

боясь случайно не разрушить

приют любви — моей... не нашей...

2 июня 2015. Москва.

ТУМАН РИСУЕТ МОРЕ

Туман рисует море... До утра

низины прячут яркость за белёсым,

подчёркивая видимость утрат,

в молочных реках возрождая плёсы

с лиловыми тенями островов,

очерченных рефлексами заката

и давших соловьям желанный кров,

завещанный им предками когда-то...

Плывут в туманном море острова,

ловя bel canto соловьиных арий,

дневные раздарившие права

грядущей ночи волооко-карей... 

4 июня 2015. Озерицы.

ДА ПОД ВОДКУ...

Да под водку с тоской на сердце,

шашлыковый умерив дух,

вспоминаю про Intermezzo

половинкой — одной из двух,

а другая стихи читает

и слагает сюжет из рифм,

о банально-простом мечтая,

повторяя стихийный ритм,

пробирающий дуру-душу

до оставшихся потрохов,

чтобы сказочный мир разрушить

из дурацких моих стихов —

бесполезных осколков сердца —

(виноват ли тут алкоголь?)

дерзкой мыслью про Intermezzo

заглушив потайную боль.

5 июля 2015. Озерицы.

ВЕЧЕРНЕЕ

Лилово-розовый закат

поля лиловым накрывает,

их зелень сумраком скрывая

и ставя напоследок пат

наивным пешкам облачков,

за горизонт спешащим в дамки,

где туч лиловых меркнут замки,

найдя вечерний тихий кров,

который скрадывает ночь,

прощаясь с роскошью заката

сквозь соловьиные staccato,

и за собой уводит прочь... 

6 июля 2015. Озерицы.

ПИОНЫ

ПИОНЫ СРЕДИ ЛИСТЬЕВ ДИКОГО ВИНОГРАДА. 2015. ОРГАЛИТ. МАСЛО. 80х70СМ.

***

Пунцовым светом вспыхнув шало,

в контрасте с изумрудным звоном,

из бубенцов раскрылись шалью

пурпурно-алые пионы.

Они колышутся под ветром,

себя восторженно даруя

и разливаясь алым спектром

в лимонно-стронциевых струях.

Блестят в них блики перламутра

росы, налившейся агатом,

едва родившиеся утром

и осмелевшие к закату.

Цветы играют  в страстный бархат

с парчой, атласом и шелками

ещё без устали и... страха

уйти, распавшись лепестками... 

7 июля 2015. Озерицы.

ДЕТСКАЯ КАРТИНКА

Хром-кобальтом зелёно-голубым

я нарисую рощицы полоску,

запрятанную в синий, словно в дым,

с оттенком незатейливо-неброским.

Церулеум в белилах разведу,

чтоб часть пространства превратилась в небо,

и, вспомнив про рекламный щит: «Just do!»,

пройдусь мазками по жилищу Феба.

Потом лимонным обозначу низ,

как поле, исчезающее в роще,

и удовлетворю души каприз,

картон отправив разнотравью в ощип.

И напоследок кину в небо круг,

потратив на него лучистый стронций,

который разукрасит всё вокруг

и возвестит о появленьи солнца...

Вот так из ничего, из пустоты

(художнику такое не в новинку)

и возникает символ красоты —

с не детским смыслом детская картинка.

7 июля 2015. Озерицы.

ТУЗ, СЕМЁРКА И ТРОЯК

Туз, семёрка и трояк...

Постоянство выше фарта

бедолаги с печки бряк,

обречённого азартом

дуть в нелепую дуду

и надеяться на чудо

нежность выиграть на беду

в окруженьи незабудок,

а ещё сыграть ва-банк

и поставить всё на лето,

вспомнив солнца кегельбан

под кипрейные приметы

и цикориеву спесь

с пижмой, выпавшей в осадок

и пытающейся влезть

в душу преданного сада,

поменявшего любовь

на спокойствие и волю...

и обещанную боль

от смешного пуда соли...

8 июня 2015. Озерицы.

Я ВЕРНУЛСЯ В МЕЩАНКУ И ЛАВРУ...

Я вернулся в «Мещанку» и «Лавру»,

отдавая всем «Троицким» честь.

Мне возвратный код доступа набран

порученцем каким-то, Бог весть,

чтобы вспомнил приют коммуналки,

комнатёнку четыре на три,

коридор, где играли мы в салки

вперемешку с «замри-отомри»,

ударяясь о выступы полок

и огромный соседский сундук,

бывший нечистью всяческой полон,

потому бравший нас на испуг —

малолеток, любивших свободу

и несущихся с криком во двор

к своему дворовому народу

на всегдашний мальчишечий сбор...

Вспоминаю коляску-кроватку,

а позднее — скрипящий диван,

на котором спалось очень сладко,

хоть и вырос из всех одеял...

Пианино — как стенка дивана,

ежедневных этюдов «чума»

в окруженьи уроков незванных,

постоянно сводивших с ума

назидательно брошенным: «Надо,

если хочешь чего-то достичь»,

и менявших восторг на досаду,

вызвав детской души паралич...

Помню утлую лодку балкона,

старых улиц весёлый поток

до Садовой, где был закольцован

путь из детства в туманность «Потом»...

А ещё вспоминается кухня,

керосинки для каждой семьи,

пять столов, за которыми тухнет

мир вражды, переруганный в мир.

У окошка — «обглоданный» фикус

и столетник засохший в углу,

изогнувшись немыслимой фигой,

наш кухонный приветствует клуб,

находящийся в вечном угаре:

кто стирает, кто жарит омлет,

кто сцепился в болельщицкой сваре,

кто советы даёт за совет...

Разговоры, суды, пересуды —

коммунально-налаженный быт

с прозой жизни от сданной посуды,

утверждающей главное —  «Быть!».

Быть соседям «Мещанским» и «Лаврским»,

да и «Троицким» быть-не тужить.

Среди вас я. Я — здесь. Ваш Паранский.

Жив! И дальше надеюсь пожить...

9 июня 2015. Озерицы.

ТО ЛИ...

Бело-омутно, бело-муторно,

бестолково встречаю утро

стихоплётства поддавшим бутолом,

к сожаленью, совсем не мудрым,

удручённо глядящим за реку

сквозь разводы дождя в окошке,

Alter ego  пытаясь «впаривать»

про улыбку твою и ножки

и про то, как сидели вечером

на веранде и что-то пили.

Ты, озябнув, водила плечиком,

оставаясь в сюжетном стиле,

и, сигарным дымком укутавшись,

провожала туманным взглядом

облака, на восток плывущие

рыжевато-закатным рядом...

А потом, будто всё доказано,

по бокалу водила пальцем,

над моими смеясь рассказами

и ждала приглашенья к вальсу...

Мы кружились в проходе узеньком

между стульями и мольбертом,

и рука моя вместе с блузкою

собиралась жить экстравертно,

на раз-два притворившись паинькой,

а на три пробираясь к телу,

забывая приличий правила

и ведя себя оголтело...

Разбудил меня утром двери стук

и задумчивый скрип калитки,

издающей печально-прощальный звук

с моросящим рассветом слитный...

От разводов стекла оконного

Белоомут размылся небом...

Вспоминаю часы бессонные:

то ли был я там, то ли не был...

12 июня 2015. Озерицы.

РЕКА ВЗБЕСИЛАСЬ ПОД ДОЖДЁМ...

Река взбесилась под дождём,

с грозой в неистовость играя

и в водо-пад, который ждёт,

когда поднимется до края,

залив крутые берега,

неугомонная stream-нина,

спровадив горе-рыбака

продолжить  стрёмную путину

за утешительным столом

под пельмешки и под водку

в надежде выловить потом

удачу и наполнить лодку

трофеем из отборных щук,

сомов, налимов и стерлядок,

овеществляя ловкость рук

и позабыв занудность грядок,

а после — юшки наварить

и, аромат вкусив неспешно,

её вальяжно есть, и пить,

вообразив себя успешным...

Но это — в мыслях, а пока

с грозой приходится мириться,

где, славя дождь, бурлит река,

покой которой только снится....

27 июня 2015. Озерицы.

В ЗАКАТНЫХ ЛУЧАХ

Через поле шагаю прямо,

через клеверный косогор

от закатного солнца пьяный

и несущий похмельный вздор,

призывая совсем зелёных,

не познавших истому трав

быть приютом душе бездомной,

безнадёжно лишённой прав

отдавать шабутное сердце,

драгоценным делясь с другим.

За стернёй - потайная дверца

заколдованного слуги,

от которого проку мало

и одна головная боль

да беспомощность строчек шалых,

превращающих вечность в ноль,

потому что утерян ключик,

и Тортилы потерян след

в ожидании доли лучшей

на исходе беспутных лет...

Только травам какое дело?

Им в закатных лучах краснеть

и на радость хмельного тела

с опьянённой душой пьянеть...

9 июля 2015. Сельцы.

КОГДА...

Когда не горлом строчки, только кровь

бежит из тела, проклятого сущим,

ты отпускаешь в прошлое любовь

блуждать среди непонятого гущи:

бродить по незадачливым годам,

пока ещё питаешься надеждой

и думаешь, что справишься, а там

случится не случившееся прежде,

и будешь со звездою говорить,

на кухню ненароком залетевшей

с единственным желанием прикрыть

в твоей душе запущенные бреши,

и будешь с удивленьем  понимать,

что и тебя как будто понимают,

даря себя в попытке всё отдать,

но ничего взамен не отнимая,

и будешь греться в ласковых лучах

звезды, присевшей рядом на диване...

Любовь блуждает где-то, прозвучав

знакомой песней, спетой... но не нами...

23 июля 2015. Озерицы.

НА РЫБАЛКЕ

Под нами десять метров, а над нами — млечный путь,

где звёзды, протрезвясь, играют в салки.

А мы с рекой  совместно постигаем жизни суть

и ловим миг удачи на рыбалке.

За спиннинговой снастью скрыт непостижимый фарт,

замешанный на воблерах и джигах.

Он в сердце разжигает  необузданный азарт,

готовый быстро превратиться в жигу.

Шуршат катушки нервно в ожидании рывка,

и леска напряжённо натянулась.

Тоскует отрешённо лишь  пустующий кукан

в ночной воде, пока луна уснула.

И вот — удар, потом — другой, в удилище напряг,

пришёл желанный час для фрикциона.

Наш ПВХашный «крейсер» по фамилии «Варяг» -

как подиум для пары чемпионов.

Сперва вскипают страсти, а затем кипит вода —

у щуки норов высшего порядка.

Она — пока что хищник, а не вкусная еда:

сорвётся если, значит - взятки гладки.

Но у неё (закон природы) выбора-то нет.

Как ни крутись, сама теперь добыча.

Приходится за жадность и за риск держать ответ,

и ей грозит из вольной жизни вычет.

Последним пируэтом завершается борьба.

Свечу даёт стремительное тело,

взлетая возле борта от отчаянного па,

и в сеть подсака залетает смело.

Идёт домой наш «крейсер», наш стремительный «Варяг»,

а на кукане строит глазки щука.

Приснился этой ночью сон  матросу с печки бряк.

Ведь на рыбалке без поклёвок — скука...

26 июля 2015. Озерицы.

СЕРЕБРИТ

Серебрит расторопшевым пухом

колеи заплутавших дорог.

Может, это к разлуке (по слухам),

или встрече (коль выпадет срок),

или слишком хмельному закату,

напоившему кровью поля,

или к мысли вернуться в когда-то,

в до-любовь с маетой на паях,

а, быть может, —  к губительной фразе,

убивающей с лёгкостью пуль?..

Просто это в прощальном экстазе

завершается  белым июль...

31 июля 2015. Озерицы.

ВИННИ-ПУХОВОЕ

В окруженьи крапивных монстров

притаился в лесу малинник.

Сладких ягод чудесный остров

тщетно ждёт медвежонка Винни,

потому что тут нет медведей.

Но зато есть один художник.

Он живёт (видно, тем и вреден)

в мире красок, где всё возможно:

где возможно пропасть, играя,

посредине крапивной чащи

и наесться взахлёб до края

той малины, чего нет слаще;

а ещё полетать вороной

и, на ель взгромоздившись ловко,

слопать сыр под душистой кроной,

не дождавшись лисы-плутовки;

можно ёжиком обернуться,

незаметно пропав в тумане,

и оттуда домой вернуться,

золотой притворившись ланью;

можно валом девятым править,

наслаждаться сосновой рощей,

можно «измы» творить без правил,

отправляясь «великим» в ощип...

Сколько «можно», где всё возможно.

А началом всему — малинник.

Сквозь крапивный лес осторожно

пробираюсь я Пухом Винни...

3-8 июля 2015. Озерицы.

Воскресший  август завершает путь

внезапно разыгравшегося лета,

стараясь напоследок обмануть

поверивших в осенние приметы

лиловые туманы у реки,

седой росой упавшие на травы,

которые сезону вопреки

вдруг расцвели иллюзии во славу;

летающий над полем сизый пух,

разбросанный беспечной расторопшей

и разносящий  запоздалый слух,

что о тепле никто уже не ропщет;

судачащих о чём-то воробьёв,

собравшихся в задиристые стаи

для удалых набегов на жнивьё,

изысканное пиршество представив;

слегка затосковавшие сады

в предчувствии намеченной потери

и дней ненастных нудной череды

с дождливыми припадками истерик;

притихшие окрестные леса,

дороги, занавешенные пылью,

и поездов глухие голоса,

и облака, похожие на крылья...

27 августа 2015. Озерицы.

ЗА СИНЕВОЙ

Туман садится по низам

(сжигают мусор),

и в синем пишется пейзаж

для синей музы.

Дома, покрывшись синевой,

врастают в хромы

с ультрамариновой листвой

на сизых кронах.

По огородам и  садам

несётся синий

подобно синим поездам

по рельсам синим.

И на дорогах  синева

играет с тенью —

вечерне-синих cinema

переплетенье.

В дыму костров случился сбой

спектральных линий.

Стал сам я (хоть не "голубой")

иссиня-синим.

Синеет мир от синевы,

синеет вечер...

Лишь только Вы — за синевой,

где время лечит...

29 августа 2015. Озерицы.