Стихи 2015 (январь - февраль)
Стихи 2015 (январь - февраль)
ВСЕ СТИХИ
ПОД ХРУСТ ШАГОВ...
Под хруст шагов, под треск промёрзших сосен,
под нежным пухом падающий снег
меня белёсой скатертью уносит
тропинки хрупкой сказочный ковчег:
несёт средь шапок полусонных елей,
среди застывших клёнов и рябин
в молочно-распустившейся купели
переплетений белоствольных Инь...
Метель проникнуть силится за ворот,
тотчас же превращаясь в ручейки,
напоминая, что ещё не скоро
полынь засеребрится у реки,
и ласточек крикливое круженье
ещё не скоро будет веселить
прогретых вод неспешное теченье
и их желанье бесконечно плыть...
Снежинки тают в варежковой шерсти
и отдаются каплями в ладонь,
даря одну из бесконечных версий
про чувств неумирающий огонь,
который разжигается потоком
воспоминаний под слепящий снег
и хруст шагов, направленный к истокам
волшебной сказки, замершей на век...
1 января 2015. Москва-Сокольники.
ПУСТОЕ
Не достучаться, не пробиться,
не объяснить, не оправдаться...
Никак верёвочке не свиться
и в узелок не завязаться...
Не углядеть, не образумить,
не дать понять, не быть понятным...
Пустое — поминанье всуе:
и на любви бывают пятна...
Не рассказать, не подытожить,
не измениться, не заставить...
Легко потерям счёт умножить
и к пустоте себя прибавить...
6 января 2015. Москва.
ПАУЛЬ КЛЕЕ
«Жил да был художник Пауль Клее...»
(Арсений Тарковский. «Пауль Клее».)
***
«Ни дня без линии!»*
Cознанием владея,
ему вверяя искренность и чувство,
свои желанья расточает Клее
на поприще служения искусству.
Душа витает в красках и вопросах,
в оттенках, в геометриях, в пространствах,
даря себя тому, что очень просто
за сложным укрывается убранством.
Из куколок, фигурок, странных масок,
квадратиков, оттенков, многоточий
взрывается с доверчивостью сказок
не детский смысл, возникший между строчек.
Забавный мир — любимая игрушка,
как «Стебли» в иллюзорном океане,
затеяв хоровод враждебно-дружный,
играет то ли явью, то ли снами.
Немного насмехается, глумится,
немного шутит, в промежутках плачет
художник, превративший маски в лица
и у судьбы не требующий сдачи.
Глазами, головами, полнолуньем
пытая ум и сердце не жалея,
на грани просветленья и безумья
горит созданьем счастья — Пауль Клее.
* - «Ни дня без линии» - девиз Пауля Клее
10 января 2015. Москва.
ПРЕДПОСЛЕДНЕЕ ПОХМЕЛЬЕ
Заметает мир Мещанский
и Садовое кольцо
белой пеною шампанской
в Рождество заподлицо.
Пузырьков гора искрится,
серебром одев дома.
Новогодняя столица
забивает закрома
во дворах, по переулкам,
на проспектах и садах.
Снег стоит стеною гулкой
в чисто-прибранных прудах.
Белизной горды деревья —
веток полнится наряд.
Предпоследнее похмелье
накрывает всё подряд:
мостовые, тротуары,
кряжи выбеленных крыш,
подвенечные бульвары
с жизнью саночек и лыж
и несётся над Москвою,
отмечая Новый год...
заповедав нам с тобою
быть отдельно наперёд...
11 января 2015. Москва.
ПОНАРОШКУ
Со мной — Ремарк... А за окном метёт,
и мёрзлый воздух проползает в щели
балконной двери, превращаясь в лёд
на краешке рождественской метели.
Снежинки серебрятся у стекла,
рисуя незатейливые смыслы
про хмурый день с желанием тепла,
потворствующий мыслей коромыслу.
И Ленц, и Кестер, и, конечно, Пат —
мои друзья пришли меня проведать,
когда судьба мне предлагает пат
и беспринципно двигаться по следу
за той метелью, что с утра метёт
и заметает тусклое окошко,
стекла остатки превращая в лёд
осколков жизни, бывшей понарошку...
13 января 2015. Москва.
ИДУ ПО ТРОПИНКЕ СНЕЖНОЙ
Уставившись под ноги тупо,
иду по тропинке снежной
и думаю про Мариуполь,
про то, как хрупка надежда:
про утро, которому радость
улыбчиво отзовётся,
а нынче снарядами «градов»
на груды осколков рвётся;
про детские звонкие крики
дворов, веселящих вволю,
попавших под дьявольский триллер,
принесший беду и горе;
про быт и людские заботы,
про дел ежедневных заверть,
убитых сжигающей рвотой,
погнавшей судьбу на паперть;
про прозу обыденных буден...
про свадьбы и про разводы...
и жизни, которых не будет
у смерти принявших роды...
24-26 января 2015. Москва.
И БЫЛ РАССВЕТ
И был рассвет, и был разбег
в начало утра, будто в вечность,
и трав невыстриженный мех
пьянил надеждой на беспечность;
и шабутной вишнёвый сад
в скворцово-ласточковых трелях
шуршал листвою невпопад,
в такт поспевая еле-еле;
и тропка узкая вела
от дома к выцветшей калитке,
где солнце с небом пополам
дарили золото в избытке;
и одуванчиковый рай
стремился в мире раствориться,
и был роскошный месяц май,
и жизнь, казалось, повторится...
27 января 2015. Москва.
ГАУДИ
Проникаю в летящий образ,
где хоралом набат гудит
и мелодией скрипок собран
храм Антонио Гауди.
Чистой нотой звучит крещендо,
разрезая воздушный плен
и взрывая послушность эндо
непокорностью башен-стен.
Саламандры, улитки, духи,
мир святых, обращённых в мир,
распускают в колоннах слухи
полифонией тысяч лир.
Унисоном владеют шпили
и венчают собор-орган.
Дивной сказкой из серой были
замок тянется к облакам,
отражаясь сакральным эхом...
Бесконечно исповедим
архи-избранный архи-вехой
храм Антонио Гауди.
2 февраля 2015. Москва.
В РИТМЕ БОСТОНА
Сиреневым на серости домов
бостон снежинок молчаливо кружит
воскресшей сказкой из пропащих снов
и отголоском прожитого служит.
Парит февраль над пустошью двора,
запорошив промёрзшие деревья.
Метелистая мглистая игра
блюдёт закон пушистого кочевья
среди машин, бульваров, площадей,
средь улиц, скверов, старых переулков,
даря свободу ветреных затей
забытым театрам подворотен гулких,
и пропадает, тая у земли,
прислугой став у избранных прохожих,
которые за ней по следу шли
в нарядах, на снегурочек похожих...
3 февраля 2015. Москва.
ПРОСТАЯ ВЕЩЬ
Ушёл мой друг. Закрылась яма,
куда опущен чёрный гроб,
но надвигается упрямо,
минуя лица, тенью, прямо
из кадров жизнь за стробом строб...
Вот — детство, ветхая качалка
скрипит привычно во дворе,
цветные стёклышки, скакалка,
вокруг мяча детишек свалка
и визг, присущий детворе...
У школы — крохотные франты
портфели выстроили в ряд.
И гладиолусовы фанты
сквозь первоклассниковы банты
блюдут торжественный обряд...
Потом — уроки, переменки,
продлёнки тягостная суть
с познаньем быта непременным
и осознаньем постепенным,
что подрастёшь когда-нибудь...
А дальше — скорое взросленье,
и — провожающий домой,
и — поцелуя нетерпенье,
и — сердца радостное пенье,
когда не верится самой...
За школой — годы института,
распределение, семья,
дорога, замершая будто
среди обыденности «брутто»,
где забываешь про себя...
Судьба потери и удачи
перемешала в винегрет
с приправой долгожданной дачи,
с желаньем частым жить иначе,
но постоянным словом «Нет!»...
Переселились дети, внуки
и муж, скончавшийся давно,
оставив кошку на поруки
да заблудившиеся звуки
видений, кажущихся сном...
Последний самый кадр — улыбка,
пусть постаревшая слегка,
и уплывающая в зыбкость
неисправимою ошибкой
нелепость жизненных лекал...
Ушёл мой друг. Закрылась яма,
куда опущен чёрный гроб...
А я остался полу-пьяный,
ещё не верящий упрямо
в простую вещь — смертельный тромб...
10 февраля 2015. Москва.
ТРИНАДЦАТОЕ, ПЯТНИЦА, РАССВЕТ...
Тринадцатое, пятница, рассвет...
Белёсость утра просится сквозь шторы,
возможно, сообщить благую весть,
порадуется сердце от которой...
Лежу и постигаю суть игры
прозрачной дымки с призрачностью тюля,
устроившей стремительный прорыв
из ночи в день, куда меня вернули
узорчатые блики серебра
и воркованье голубиной стаи...
Зажёг у изголовья лучик бра...
Серебряный поток слегка растаял,
внезапно растворившись в золотом,
рассыпавшемся от настенной лампы,
и комната наполнилась теплом,
подобно авансцене перед рампой.
Поднялся... Миг, и занавес раскрыт.
Спектакль ежедневный тихо начат
в урочный час... А голуби навзрыд
всё об одном безумолку судачат...
13 февраля 2015. Москва.
НА УЛИЦЕ СНЕЖНОЙ
Рестайлингом обмануты дома
и их жильцы, вкушая обновленье
фасада, обозначенного S.M.A.R.T.
в игре суровой праведности с тенью.
Прикрыто обветшалое лицо
истории, кичащейся обновой,
от маскарада позабывшей SOS
стенаний опустившегося крова.
За внешним шиком кроется распад
убого, гнилого содержанья.
Но украшает серость снегопад
и отвлекает временно вниманье.
Струится по фронтонам серебро,
порядок восстанавливая прежний.
А я ищу в воспоминаньях брод
на улице с названьем снежным — Снежной.
15 февраля 2015. Москва.
МАТ!
Вместо чувств и вместо слов — мат,
вместо логики ума — бред.
У людей, ещё живых, — пат
да и веры ни во что — нет.
Для правителей резон — прост:
кто наглее, тот и всех съел.
Ну а правда — как в душе кость
позабывших про себя тел.
Здесь веселье, там царит смерть,
здесь вранью, как воронью, — плац.
Прогибается земли твердь
от реальности под эрзац.
Видно маятник опять крут,
и не время разводить сад.
Завершается судьбы круг
от войны и до войны. Мат!
19 февраля 2015. Москва.
ДАЛЬШЕ - ФИНАЛ
Жизнь — в телевизоре, страсти — по вызову,
чувства опущены до соцсетей.
Тёмные призраки массою признаны
в играх для взрослых, как малых детей.
«Клёво», «прикольно», «пасиб» и... проваливай —
неча на пайку пенять из компа.
Мысли сливаются в сеть поли-спальную,
из графоманов в герои попав:
шествуют важно в гульбе интернетовой,
бытность свою заменив на экран,
не замечая любовь неприметную
и нанесённых губительных ран.
Зло и добро здесь местами меняются,
благо, заветы — уже не в чести,
и на себя, первобытное, пялятся,
в смыслы стараясь поправки внести.
Жизнь — в телевизоре, страсти — по вызову,
ну а война — боевик, сериал...
Что-то в блуждающих душах не вызрело.
Дальше — knock-down, knock-out, финал...
19 февраля 2015. Москва.
ПИЦЦИКАТО
И только дятел нарушает тишину
своим непостижимым пиццикато,
отсчитывая ломкий строй минут
и в эхе повторяясь многократно,
блуждающем средь сосен и берёз,
среди рябин, от снега поседевших,
привычных к череде метаморфоз
природной сути по лесу грядеши...
Упрямый музыкант и виртуоз
подобен пиркуссийному оркестру,
играющему в слякоть и мороз
под руководством чуткого маэстро.
Во фраке, элегантный, как всегда,
в манишке белой с красной оторочкой,
любимец звонко тенькающих дам
и их неугомонно-шустрых дочек,
горластых свиристелей, снегирей,
хохлаток, воробьёв и зеленушек,
он пробуждает ритмикой своей
концертный зал, до времени уснувший.
Струится пиццикатный перебор,
морзянкой растекаясь по эфиру
и возвещая певческий собор
во славу оживающего мира.
20 февраля 2015. Москва.
ПОЧТИ ВЕСЕННЕЕ
Ноздреватый поржавевший снег
чавкает сердито под ногами,
покидая парковый ковчег
с жизнью многодетных полигамий,
состоящих из притихших лиц
ветреных деревьев и подлеска
в окруженьи взбалмошных синиц,
время "Ч" определивших веско.
А оно — в нахлынувшей весне,
как всегда возникшей ненароком
сквозь внезапно поржавевший снег
и тепло, пришедшее до срока.
22 февраля 2015. Москва. Сокольники.
ГОРЬКОЕ
Вспоминаю тот забытый год,
«Белый дом», взбесившиеся танки
и троих романтиков исход
в будущее, ставшее обманкой.
Их уже исчезли имена
в налетевшей сумеречной стуже.
А, казалось, сбудется весна,
да и сам кому-то буду нужен...
Из надежды сотворив кафтан
жил себе, не ведая финала,
словно бы дорога — нотный стан.
Только что-то музыки не стало.
То ли музыканты разбрелись,
то ли дирижёр ослаб в коленках.
Покачнулась незаметно жизнь,
из свободы превратясь в застенок.
Налетело сворой вороньё,
белое раскрашивая в чёрный
и мечту меняя на старьё,
плевелы приравнивая к зёрнам.
Что же происходит со страной,
коль её история не учит?
Правда истекает стороной,
на прощанье реквием озвучив...
23 февраля 2015. Москва.
ПРОСТОЙ СЮЖЕТ
Всё разговоры и разговоры,
но в них ли суть?
Не пониманье рождают споры,
а трудный путь.
И не на днище стаканной праны
искать вину.
Она судьбою дана нежданно -
любить одну.
Не переделать и не исправить
глумливых лет.
Эх, жизнь-жестянка... За сменой правил —
простой сюжет...
24 февраля 2015. Москва.
ЧИТАЯ СОЛЖЕНИЦЫНА
Из доклада Вышинского 1937-года.
«...подписывая приговор о расстреле, мы все равно никогда не можем быть абсолютно уверены, что казним виновного, а лишь с некоторой степенью приближения, в некоторых предположениях, в известном смысле. Отсюда — самый деловой вывод: что напрасной тратой времени были бы поиски абсолютных улик (улики относительны), несомненных свидетелей (они могут и разноречить). Доказательства же виновности относительные, приблизительные, следователь может найти и без улик и без свидетелей, не выходя из кабинета, опираясь не только на свой ум, но и на свое партийное
чутьё, свои нравственные силы ... и на свой характер ...»
И только в одном Вышинский не дотянул, отступил от диалектической
логики: почему-то ПУЛЮ он оставил АБСОЛЮТНОЙ...»
А.И.Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ»
***
Награда — 9 грамм всего лишь,
и прав на переписку нет,
когда не знаешь больше боли,
а в голове — слепящий свет.
И доказательств здесь не надо,
сказали — враг, так, значит, — враг.
Из трупов сложат баррикады,
и победит врагов ГУЛАГ,
устроив шествие репрессий
без панихиды по телам,
но с воспеваниями в прессе
и воздаяньем по делам...
«Другой такой страны» не будет,
где смертью дышит человек,
и где убийца неподсуден
который год, который век;
где жизнь, забытая любовью,
пьянит заблудшие сердца,
и где напиток с братской кровью
сжигает души до конца...
25 февраля 2015. Москва.
ПРОДОЛЖАЯ ЧИТАТЬ СОЛЖЕНИЦЫНА
«В ангельски-чистых ризах»*,
в рыжий не дуя ус,
дьявол свои сюрпризы
прячет под смертный груз,
всех наряжая в чёрно-
осатанелый цвет,
ягельно-сизым штормом
застя небесный свет.
Чешет одна гребёнка
малых и стариков,
пытки меняя с толком,
лязг полюбив оков,
и, раззудясь в искусе,
мерзость во всю познав,
жизни жуёт со вкусом
приобретённых прав
вешать, стрелять в затылок
и насмехаться всласть,
видя в руках обмылок,
трупом готовый пасть...
Боже, скажи на милость,
и за каким грехом
продана честь, а сила
гнусность творит легко?
И почему в собратьях
вечно лютует злость,
славя законы стаи?
Чтоб сволочней жилось?..
Не нахожу ответа:
что, почему и как?
Только страшит заветом
архипелаг ГУЛАГ...
* — «Планомерное истязание миллионов предпринималось всё-таки впервые в
человеческой истории и при всей силе своей власти Сталин не мог быть
абсолютно уверен в успехе. На огромном материале опыт мог пройти иначе, чем
на малом. Мог произойти непредвиденный взрыв, геологический сброс или хотя
бы всемирное разглашение. Во всех случаях Сталин должен был остаться в
ангельски-чистых ризах.» (А.И.Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ»)
26 февраля 2015. Москва.