Как-то несколько лет назад попал я в один московский ресторан, где попробовал совершенно замечательный напиток — водку с лимонным соком. Напиток мне так понравился, что я решил  сотворить нечто подобное в домашних условиях. Лимонный сок в то время достать было практически невозможно, поэтому я отправился на Никольскую. Там, недалеко от ГУМа располагался небольшой магазинчик, торгующий  всевозможными химикатами и, в том числе, лимонной кислотой. Купил я этой кислоты — целую литровую банку, по дороге пару бутылок водки прихватил, пришёл домой и позвонил своему приятелю — Джексону. 

Вообще-то, его звали Женькой, а прозвище Джексон сохранилось за ним с ещё институтских времён, когда всей компанией мы смотрели фильм «Три плюс два». Там был такой момент, когда один из героев, читающий на протяжении картины дурацкий детективный роман, в конце фильма с облегчением закрывает книгу и произносит сакраментальную фразу: «Дочитал эту муру. Джексон оказался женщиной...» Вот с тех пор и  стал  наш Женька почему-то  Джексоном.

Так вот, звоню я Джексону и говорю:

- Джексон, есть идея.

- Наверное, как всегда, гениальная.

- Точно. Гениальней не придумаешь. Приезжай, будем пить водку с лимонным соком.

- А откуда сок?

- Не скажу. Приедешь, всё на месте увидишь.

Положил я трубку. Приготовил стол. Поставил на него две бутылки с водкой: одну - мне, другую — для Джексона. Два стакана. Сахарницу и банку с лимонной кислотой. Сел и стал ждать. А самому не терпится. Налил в стакан воды, добавил немного  порошка и пригубил - кислятина ужасная, да ещё с горечью. Подсыпал в стакан сахара. Уже лучше, но на лимонный сок не тянет. Добавил ещё сахара. Вроде ничего. И тогда в этот же стакан налил водки. Попробовал. Сначала не понравилось, но потом  решил, что что-то в этом есть, только чего-то не хватает, и добавил  порошка. Размешал, попробовал.  Опять добавил, размешал и снова попробовал. Получилось совсем неплохо. Не то, что в ресторане, но вполне пригодный для питья напиток. Эдакий «Лимонадный Джо».

- Отличное название, - подумал я, опустошил стакан, и как раз в этот момент раздался звонок в дверь.

На пороге стоял готовый к «бою» Джексон.

- Здорово, Жень, — я пожал Джексону руку. — Ты  вовремя. Уже начал дегустацию.

- Знаю я твою дегустацию. Всё выпил, поди.

- Тебе немного оставил, — милостиво ответил я и провёл товарища на кухню.

Джексон понимающе оценил ситуацию, одобрительно кивнул и вытащил из сумки ещё бутылку.

- Бог троицу любит, —  торжественно произнёс Женька и уселся за стол. — Ну а где сок?

- Вместо него лимонная кислота, — я показал на стоящую на столе банку. - Процесс простой. Наливаешь, добавляешь, пробуешь. Опять добавляешь, опять наливаешь, снова пробуешь и так до самого что ни на есть конца. Ну как тебе технология?

- Безукоризненна, - ответил радостный Джексон и посмотрел на свои руки. - Мыть не буду по причине полной стерильности, а потому приступим.

Мы налили в стаканы воды, засыпали порошка, сахара и дополнили водкой.

- Ну что, - бодро произнёс Джексон. - Дорогу осилит идущий.

- А также прыгающий, бегающий и ползущий, - подтвердил я. - За нас. Хорошие мы люди.

- За нас, - ответил Джексон.

Мы чокнулись, опрокинули содержимое в свои рты и  посмотрели друг на друга.

- Ну как тебе?

- Недурно, совсем недурно, но... — Джексон задумался. — Чего-то не хватает.

- Чего?

- По-моему, водки.

Мы организовали смесь, как в первый раз, но водки добавили  побольше.

- Попытка номер два, — сказал учёный Джексон, и мы выпили по второй. — Уже лучше. Надо ещё повторить.

- Правильно.  «Поздно выпитая третья — напрасно выпитая вторая».

- Хорошо излагаешь. Повто-рили.

Смесь была приготовлена в третий раз, и в неё опять было добавлено чуть больше водки.

- Слушай, Джексон, а вполне приличный напиток получается. Надо бы записать кон — кон... тьфу..., ну как её — кон-сис-тен-цию, — еле выговорил я по слогам. - Придумают же слово.

- Хорошее слово, зря придираешься. Но мы выпьем не за кон... сис-тен-цию, а за кон- цен-тра-цию, - тоже с трудом выговорил Женька. - Ибо она определяет в жизни почти всё. Мы сейчас концентрацию водки увеличим, и, соответственно, увеличится концентрация добра и хорошего настроения. Хорошо фор...мулирую?

- Отлично, Цицерон ты наш.

Мы увеличили концентрацию и выпили.

- Да, - мечтательно сказал Джексон. - А мир и не догадывается, что такое чудо на свете бывает.

- Так мы, когда абсолютного рецепта достигнем, со всеми  поделимся. Точно, поделимся. А то не хорошо получается. Мы тут жизни радуемся, а в это время весь советский народ в едином, можно сказать, порыве... За это мы и выпьем. За порыв. Ведь что такое порыв?...

- Стоп-стоп-стоп... — перебил меня Женька. — Сначала выпьем, а за порыв потом расскажешь.

Мы выпили и поставили стаканы на стол. Закурили...

- О каком прорыве ты говорил? — напомнил Джексон.

- О каком прорыве я говорил?... Я говорил о прорыве?... Вспомнил. О прорыве необычайной человечности через толщу тупости, невежества, чванства и ханжества.

- И жлобства...

- Правильно. И жлобства, — я налил себе  водки и выпил. —  Вот сидим мы тут с тобой два необычайно человечных человека...

- Самый человечный у нас Ильич, если помнишь,

- Разве? Ну давай и ему позвоним.

- Кому?

- Леониду Ильичу.

- Да не этот Ильич.

- А что ещё какой-то есть?

- Был. Ленина забыл? Его так все и звали — Ильич. Помнишь песню? «Наш дорогой Ильич»...

- А  у нас на практике тоже Ильич был.

- Кто такой?

- Ну ты что? Гольдман Владимир Ильич. Он так и говорил. Не надо меня по фамилии звать. Зовите просто Ильич. А помнишь, я тебе рассказывал, как меня в одном кишлаке принимали, и старейшина первый тост произнёс за наимудрейшего правителя нашей страны — Леонида Ильича и ещё просил, чтобы я, когда его увижу, привет передавал?

- Помню, помню, - рассмеялся Джексон, добавил себе водки и выпил.

- А про картину «Владимир Ильич Ленин в гостях у хлопкоробов Узбекистана» помнишь?

- Это та, что у вас в чайхане висела?

- Ну да.

- Как такое можно забыть? Это — незабываемо. Unforgettable. Давай, за Ильичей, — и Женька разлил водку по стаканам.

- О... За Ильичей.

- За Ильичей.

Мы выпили за Ильичей.

- Слушай, какой замечательный напиток получился. Надо ему название придумать.

- Уже.

- Что уже?

- Уже. Придумал.

- Ну и что же ты эдакое напридумал?

- «Лимонадный Джо».

- Отличное название. Главное, в самую точку. Почти про меня — «Лимонадный Джо - ксон».

- За «Лимонадного Джо - ксона».

- За меня, — сказал Женька.

- За тебя.

- И за тебя.

Мы уже не сыпали в стаканы порошок и сахар, не заливали их водой, а пили водку, не очень разбираясь во вкусовых качествах. Нам уже не нужен был лимонный сок. Нам было просто хорошо, что мы вместе, рядом и не в затрапезном бараке какого-нибудь Харасавея или Амдермы, а  в тёплой и уютной кухне моей московской квартиры.

- Знаешь, за что мы ещё не пили? —  задумчиво глядя в окно, сказал Джексон.

- За что?

- За дружбу.

- За дружбу, мы ещё точно не пили. Давай за дружбу, дружище.

- Давай.

Мы налили в стаканы водки, громко чокнулись и выпили.

- А хорошая всё таки штука у нас получилась, этот «Лимонадный Джо».

- Отличная. Главное, всё просто.

- Как всё гениальное.

- Давай за простоту и гениальность.

- Наливай...

Женька разлил по стаканам остатки из двух купленных мной бутылок и бодро произнёс:

- Ура «Лимонадному Джо»!

- Ура!

- Слушай, — сказал Женька, опрокинув в себя содержимое, — надоело пальцем занюхивать. Дай что-нибудь пожевать.

Я открыл холодильник и вспомнил любимую песню Визбора.

- «А там зима, пустынная зима...» — пропел я.

- Дальше помнишь?

Я помнил. Я помнил институт, «картошки», практики; как бренчал на гитаре любимую песню, за что меня прозвали «графом»; помнил девчонок, с которыми целовался, и запел.

- «Он выйдет в город, вспомнит вечер давешний,

Где был, что ел, кто доставал питье.

У перекрестка встретит он товарища,

У остановки подождет ее.

Она придет и глянет мимоходом,

Что было ночью, будто трын-трава:

- Привет!

- Привет! Хорошая погода.

Тебе - в метро, а мне ведь - на травмай.

А продают на перекрестке сливы,

И обтекает постовых народ.

Шагает граф, он хочет быть счастливым,

И он не хочет, чтоб наоборот.»

- Хорошо, что я такой запасливый, — сказал Женька, открывая принесённую с собой третью бутылку. — Выпьем за то, чтобы было кого ждать у остановки. И не только у остановки, но и дома, и вообще... — он неопределённо повёл рукой. — И ещё знаешь за что? — Джексон внимательно, мгновенно протрезвев, ясным взглядом посмотрел на меня. — Чтобы нас с тобой ждали. Всегда!

Он разлил водку по стаканам...

А дальше... мы пили водку, вспоминали путешествия и различные истории, а потом я достал свою  гитару и мы тихо, в пол-голоса, запели любимые песни...  Мы пели песни, прошедшие с нами через полярные морозы и через жару пустыни, через тайгу и тундру, через пески и болота... Про  верность и дружбу, про расставания и встречи... и про любовь, которой нам так не хватало...

Мы пели, и, пусть нас не ждали, нам было хорошо и радостно...  И, может быть, чуть грустно...

На столе стояли пустые бутылки, опорожненные стаканы, остатки сахара и почти полная банка с химической лимонной кислотой...

Отличная вещь всё-таки  — водка с лимонным соком.

Москва. Февраль. 2012.