Пролог

АВТОР сидит за столом спиной к зрителям на краю авансцены, пишет. Зрители видят светлый балахон и вьющиеся длинные темные волосы. Пол АВТОРА определить невозможно. Персонаж находится на сцене на протяжении всего спектакля.

В центре сцены — многоспальная кровать. На ней, как несвежая одежда, разбросаны участники представления. Они по очереди выходят на авансцену и увлеченно, но очень непрофессионально декламируют текст. Происходящее похоже на рекламу некого специфического продукта:

— Если и есть в мире что-то безусловно прекрасное — так это распутство. Что еще может переполнить нас таким ощущением счастья?

— Распутство ломает и отбрасывает все погремушки детства! Оно пробуждает в человеке любознательность и жажду действий. А коли так, разве не должны мы заключить, что природа создала нас с единственной целью — распутничать?

— Попробуйте сравнить все прочее с распутством и увидите разницу. Вы убедитесь, что это единственное, чему предаются с таким самозабвением, с таким жаром. Власть распутства над душой такова, что стоит ему лишь задеть человека, тот ни о чем другом больше не может думать.

— Взгляните на истинного распутника. Обычно он задумчив, углублен в самого себя, словно боится отвлечься на что-либо, не связанное с той жаркой страстью, которой он обуян.

— Тот, кто хоть однажды служил этому божеству, никогда не отдастся никакому иному культу.

— Распутство — это единственное, чему мы должны жертвовать всем. Отвергнем же с презрением всякие помехи на этом пути и смело бросимся в океан самых разнообразных пороков!