(הנחלה העזובה (י. ברטינסקי

Баратынский Е.А.

Запустение

Я посетил тебя, пленительная сень,

Не в дни весёлые живительного Мая,

Когда, зелёными ветвями помавая,

Манишь ты путника в свою густую тень;

Когда ты веешь ароматом

Тобою бережно взлелеянных цветов:

Под очарованный твой кров

Замедлил я моим возвратом.

В осенней наготе стояли дерева

И неприветливо чернели;

Хрустела под ногой замёрзлая трава,

И листья мёртвые волнуяся шумели!

С прохладой резкою дышал

В лицо мне запах увяданья;

Но не весеннего убранства я искал,

А прошлых лет воспоминанья.

Душой задумчивый, медлительно я шёл

С годов младенческих знакомыми тропами;

Художник опытный их некогда провёл.

Увы, рука его изглажена годами!

Стези заглохшие, мечтаешь, пешеход

Случайно протоптал. Сошёл я в дол заветный,

Дол, первых дум моих лелеятель приветный!

Пруда знакомого искал красивых вод,

Искал прыгучих вод мне памятной каскады:

Там, думал я, к душе моей

Толпою полетят виденья прежних дней…

Вотще! лишённые хранительной преграды,

Далече воды утекли,

Их ложе поросло травою,

Приют хозяйственный в нём улья обрели,

И лёгкая тропа исчезла предо мною.

Ни в чём знакомого мой взор не обретал!

Но вот, по-прежнему, лесистым косогором,

Дорожка смелая ведёт меня… обвал

Вдруг поглотил её… Я стал

И глубь нежданную измерил грустным взором,

С недоумением искал другой тропы.

Иду я: где беседка тлеет,

И в прахе перед ней лежат её столпы,

Где остов мостика дряхлеет.

И ты, величественный грот,

Тяжёло-каменный, постигнут разрушеньем

И угрожаешь уж паденьем,

Бывало, в летний зной прохлады полный свод!

Что ж? пусть минувшее минуло сном летучим!

Ещё прекрасен ты, заглохший Элизей.

И обаянием могучим

Исполнен для души моей.

Тот не был мыслию, тот не был сердцем хладен,

Кто, безыменной неги жаден,

Их своенравный бег тропам сим указал,

Кто, преклоняя слух к таинственному шуму

Сих клёнов, сих дубов, в душе своей питал

Ему сочувственную думу.

Давно кругом меня о нём умолкнул слух,

Прияла прах его далёкая могила,

Мне память образа его не сохранила,

Но здесь ещё живёт его доступный дух;

Здесь, друг мечтанья и природы,

Я познаю его вполне:

Он вдохновением волнуется во мне,

Он славить мне велит леса, долины, воды;

Он убедительно пророчит мне страну,

Где я наследую несрочную весну,

Где разрушения следов я не примечу,

Где в сладостной сени невянущих дубров,

У нескудеющих ручьёв,

Я тень священную мне встречу.

Осень 1832

,אֵלַיִךְ בָּאתִי, נַחֲלָה שׁוֹבָה לְבָבוֹת

לֹא בִּימֵי מָאי מְלֵאִים שִׂמְחָה מְרַעֲנֶנֶת

כְּשֶׁבִּמְנִיפַת עַנְפֵי עַלְוַת עֵצִים צוֹנֶנֶת

.אַתְּ מַזְמִינָה אוֹרֵחַ תַּם לְצֵל עָבֹת

כְּשֶׁאַתְּ נוֹדֶפֶת לְהַשְׁפִּיעַ

- בָּשְׂמֵי פְּרָחִים אֲשֶׁר טִפַּחְתְּ בְּאַהֲבָה

אֶל סֻכַּתֵךְ הַחֲבִיבָה

הִתְמַהְמַהְתִּי לְהַגִּיעַ

עַתָּה עָמְדוּ עֵצִים עוֹטֵי עֵירֹם סְתָוִי

וּבְנִכּוּר עוֹיֵן הִשְׁחִירוּ

דְּשָׁאִים קְפוּאִים חָרְקוּ מִתַּחַת עֲקֵבִי

!עָלִים מֵתִים רִשְׁרוּשׁ רוֹגֵשׁ הִשְׁמִיעוּ

נָשְׁפוּ עָלַי רֵיחוֹת קְמִילָה

רֵיחוֹת צִנָּה חַדָּה, דּוֹקֶרֶת

אַךְ לֹא פְּרִיחַת אָבִיב חִפַּשְׂתִּי, לֹא הִלָּהּ

כִּי אִם מִן הֶעָבָר מַזְכֶּרֶת

תּוֹךְ הִרְהוּרֵי נַפְשִׁי הָלַכְתִּי לְאִטִּי

:בְּהִתְפַּתְּלוּת שְׁבִילִים מִשְּׁנוֹת יַנְקוּת מֻכֶּרֶת

אֵי-אָז רָשַׁם אוֹתָם אָמָּן יְצִירָתִי

!אַךְ זְמַן טִשְׁטֵשׁ עִקְבֵי יָדוֹ הַמְּצַיֶּרֶת

נִדְמֶה כִּי שְׁבִיל חָדָשׁ הִתְוָה נוֹדֵד שֶׁתָּר

- פֹּה בְּאַקְרַאי. לְגַיְא אָהוּב יָרַדְתִּי אַט פּוֹסֵעַ

!גַּיְא שֶׁהָגוּת לִבִּי לָרִאשׁוֹנָה טִפֵּחַ

חִפַּשְׂתִּי אַחֲרֵי אֲגַם מֵאָז מֻכָּר

;אַחֲרֵי מַפָּל, זְרִימַת מֵימָיו הַמְּנַתֶּרֶת

חָשַׁבְתִּי כִּי מַרְאוֹת קְדוּמִים

...יְרַחֲפוּ לִקְרַאת נַפְשִׁי בַּהֲמוֹנִים

אַךְ שָׁוְא קִוִּיתִי! לְלֹא סֶכֶר עַל מִשְׁמֶרֶת

.הַמַּיִם רָחֲקוּ לִזְרֹם

,בִּמְעוֹן רְבִיצָתָם הִצְמִיחַ דֶּשֶׁא

,דְּבוֹרִים פָּשְׁטוּ וְהִשְׁתַּלְּטוּ עַל הַמָּקוֹם

.וּמְסִלַּת הַשְּׁבִיל תַּחְתַּי פָּסְקָה נֶחְלֶשֶׁת

!לַשָּׁוְא דְּבַר-מָה מֻכָּר צָד מַבָּטִי בְּתֹם

אֲבָל הִנֵּה כְּמוֹ אָז הַדֶּרֶךְ מְנַתֶּבֶת

אֶל תּוֹךְ הַחֹרֶשׁ בְּמִדְרוֹן תָּלוּל... פִּתְאוֹם

בָּלְעָה אוֹתוֹ מַפֹּלֶת... אֶת הַתְּהוֹם

הַלֹּא צְפוּיָה אָמְדָה עֵינִי הַנֶּעֱצֶבֶת

תּוֹהֶה וּמִשְׁתָּאֶה חִפַּשְׂתִּי שְׁבִיל נוֹסָף

הוֹלֵךְ אֲנִי – הִנֵּה סְכָכָה כּוֹשֶׁלֶת

וְעַמּוּדֶיהָ מוּטָלִים לָהּ עַל הַסַּף

הִנֵּה הַגֶּשֶׁר, לוֹ רוֹפֵף הַשֶּׁלֶד

וְאַתְּ, הַמְּעָרָה עוֹטָה הַהוֹד

כִּבְדַת הָאֲבָנִים, קְרִיסָה בָּךְ מִתְחוֹלֶלֶת

...נִדְמֶה כִּי עוֹד מְעַט וְאַתְּ נוֹפֶלֶת

!וּמִשֶׁכְּבָר יָדַעְתְּ בְּחֹם קֵיצִי קְרִירוּת לִלְכֹּד

!וּבְכֵן, חֲלוֹם-עָבָר יַחֲלֹף כְּהֶרֶף-עַיִן

!כֹּה נֶהֱדָר אַתָּה, אֶלִיסִיוּם* דָּמוּם

וְנִשְׁמָתִי שְׁבוּיָה עֲדַיִן

.בְּקִסְמְךָ הָעַז וְהֶעָצוּם

לֹא דַּקְדְּקָן הָיָה, לֹא קַר-לֵבָב הוּא

זֶה שֶׁצָּמֵא לְעֹנֶג עֲלוּם שֵׁם קְבָעָהוּ

.אָפְיָן הַגַּחְמָנִי שֶׁל אֵלֶּה הַדְּרָכִים

אָזְנוֹ נָטָה לְהֶמְיָתָם הַמְּסֻתֶּרֶת

- שֶׁל אֵלֶּה אֲדָרִים וְאַשּׁוּחִים

הָיְתָה גְּלוּיָה הִיא לְנַפְשׁוֹ הַמְּהֻרְהֶרֶת

עָלָיו מְאוּמָה לֹא שָׁמַעְתִּי זֶה מִזְּמַן

,מֵעַל אֶפְרוֹ אָטַר הַרְחֵק קִבְרוֹ אֶת פִּיהוּ

,קְלַסְתֵּר דְּמוּתוֹ בְּזִכְרוֹנִי לִי לֹא שְׁמַרְתִּיהוּ

.אֲבָל רוּחוֹ הַחַיָּה עוֹד זְמִינָה לִי כָּאן

,וְכָאן, יְדִיד חֲלוֹם וָטֶבַע

אֲנִי מַרְגִּישׁ אוֹתוֹ הֵיטֵב

בְּהַשְׁרָאָה נִשְׂגֶּבֶת בִּי הוּא מִתְלַהֵב

וּמְצַוֶּה לִי לְהַלֵּל נָהָר וְגֶבַע

הוּא מְנַבֵּא לִי אֶרֶץ וּמְתָרֵץ

שֶׁבָּהּ אִירַשׁ אָבִיב שֶׁאֵין לוֹ קֵץ

בָּהּ שׁוּם סִמַּן חֻרְבָּן לֹא יִוָּדַע לִי

בְּצֵל חֻרְשַׁת הָאַלּוֹנִים הַלֹּא נוֹבְלִים

בֵּין הַפְּלָגִים הַלֹּא נִדְלִים

אֶפְגֹּשׁ הָרוּחַ הַקְּדוֹשָׁה לִי



1832