Маленький остров ужасов

Пятнадцать миллионов лет ПЗ больщая часть Серины подвергласть охлаждению и засушливости. Условия окружающей среды становятся более суровыми и менее стабильными, а жизнь пытается приспосабливаться к изменениям. На полюсах впервые появился снег; засухи стали сезонной нормой на равнинах. Начали эволюционировать крупные хищные птицы, охотящиеся на сородичей на земле и в воздухе. Мир покинул планету птиц так быстро, будто бы его и не было.

Всё же, так обстоят дела не везде. Острова на Серине, как и на Земле, значительнее подверженны давлению отбора, чем экосистемы материков. Изолированные Киранские Острова, расположенные у экватора в середине широчайшего океана, не испытывают проблем с теплом и водой; они практически не изменились с дня колонизации Cерины и остаются чрезвычайно пригодными для жизни растений и животных. Экваториальный тропический климат преобладает в центре островов, с жаркими саваннами на севере и плодоносными умеренными лугами на юге. Растения здесь процветают; травы в ответ на высокий уровень влажности вырастают высокими, и хотя настоящий бамбук отсутствует в здешних краях, луговые травы начали развивать толстые стебли для придания себе аналогичной формы. Эти высокие тростники начинают образовывать дремучие леса высотой до девяти метров во влажных внутренних районах, в то время как вдоль побережья клевер принимает древовидные формы со стволами и ветвящимися стеблями. Чтобы распространять семена, большинство растений на Киранах полагаются в первую очередь на сильные океанские ветры в отсутствие многих насекомых-опылителей, и лишь немногие из них ещё не развили плоды. 

На Киранских островах в настоящее время обитают десятки эндемичных видов птиц, многие из которых являются самыми крупными в этой эпохе. На протяжении ранних лет Серины, как это было в любой земной среде, где не было хищников, птицы быстро теряли способность летать и становились наземными, часто очень большими. Гигантские, беспомощные птицы, такие как вомблеры, быстро выросли до огромных размеров, но большинство из них с тех пор вымерли, поскольку эффективные хищники эволюционировали, чтобы питаться ими. Тем не менее, здесь, на Киране, подобные группы птиц продолжают выживать в результате продолжительного отсутствия крупных плотоядных животных в их изолированной среде обитания. Вместо того, чтобы вымереть, нелетающие канарейки Киранов теперь успели вырасти даже больше, чем вомблеры. Семейство огромных канареек, называемых полнушки, не встречающееся больше нигде в мире, до сих пор процветает на этом изолированном острове, где еще не развился крупный наземный хищник, чтобы охотиться на них в духе плотоядных скайков и их родственников на материке. Вырастая до веса в 408 килограммов и высоты в три метра, эти огромные вьюрки не имеют отношения к подобным птицам анцискианских пойм или где-либо еще; их предки высадились на этих островах и развивались по аналогичным линиям независимо в результате аналогичного давления окружающей среды. Их крылья, как и у вомблеров, теперь совершенно бесполезные обрубки, в то время как их ноги чрезвычайно сильны и мощны, чтобы выдерживать их вес. Их тела круглые и тучные, и также, как и у вомблеров, они напоминают огромные кегли для боулинга при вертикальной стойке, с крепкими ногами, отведёнными далеко назад. Они двигаются медленно, не в состоянии бежать, потому что им не нужно спешить. Ничто на островах даже не пытается их беспокоить.  

Полнушки — травоядные животные, питающиеся листьями и побегами, а также крупными орехами клеверов, процветающих на песчаных берегах, с которым они вступили в эволюционную гонку вооружений. Дерево выращивает все более крупные семена, чтобы отговорить птицу от их поедания, в то время как птица вырастает всё выше и усиливает клюв, чтобы получить к ним доступ в любом случае. Они миролюбивы, отказались от всякой территориальности из-за обильных ресурсов и живут беззаботной жизнью на островах; самцы даже утратили способность петь, так как им это не нужно ни для привлечения партнёров, которые всегда рядом, ни для защиты территории. Ничто на этих островах даже не близко к их размеру, и для взрослых нет никаких угроз, поэтому они живут очень долго, возможно, семьдесят пять лет, если им удастся избежать несчастного случая или болезни. Кажется, что это идеальная жизнь для полнушки, но присмотритесь: здесь происходит что-то странное. Несмотря на то, что у них нет врагов во взрослом возрасте, они намного крупнее, чем любой из немногих летающих птиц-хищников, и не имеют врагов на земле, о которых можно было бы говорить, и живут много десятилетий, Киранские острова населенны не только полнушками. На самом деле, популяция птиц невелика и широко распространена, до такой степени, что пищи всегда гораздо больше, чем потребляется. Это кажущееся несоответствие можно понять только в том случае, если мы покинем солнечный берег моря и углубимся в заросли леса примерно на километр вглубь острова, где развились скрытые от глаз в запутанной растительности экологические отношения, в равной степени экстраординарные и ужасающие, не имеющие аналогов ни на Земле, ни где-либо ещё в мире птиц.

Именно в эти тенистые, заросшие пышной растительностью леса полнушки, обычно проводящие свою жизнь рядом с пляжем, отправляются, чтобы отложить яйца и вырастить своих птенцов. Здесь, в зарослях, их детеныши будут укрыты от палящего солнца, а иногда и от суровых океанских штормов. Матери выполняют большую часть воспитания детей и гнездятся большими колониями; несмотря на то, что острова большие, все самки группируют свои гнезда в тесных рамках, всего на одну или две ширины тела друг от друга, как будто они пытаются найти безопасность в количестве. Но что их беспокоит? Единственными угрожающими птенцам хищниками на острове являются морские птицы и мелкие соколорейки, и ни одни из них не залетают в травяной лес, где близко расположенные стебли препятствуют проникновению даже самого проворного летуна. Какой угрозы, если такая имеется, они пытаются избежать?

Самцы полнушек никогда не покидают пляжи, их родительские инстинкты давно атрофировались. Они живут, чтобы размножаться, и проводят свои дни, танцуя вокруг и демонстрируя свои ярко окрашенные горловые мешочки любой самке, которая смотрит в их сторону; после спаривания они больше не принимают участия в жизни супруги. Самка тем временем откладывает десять или более очень крупных яиц в грязь и высиживает их самостоятельно около месяца. Яйца, как и взрослая особь, слишком большие и хорошо защищённые, чтобы их могло съесть любое животное на острове. Однако, когда её птенцы вылупляются, они очень малы по сравнению со своей матерью (хотя довольно огромны для птенца любой птицы!), весят около пяти килограмм — примерно столько же, сколько взрослая кошка. Они напоминают птенцов обычной маленькой канарейки —совершенно лысые, розовые и беззащитные, с закрытыми глазами и ушами. Они чрезвычайно альтрициальны, и всё, что они умеют делать при вылуплении, — это поднимать рот вверх, чтобы их кормила мать. В течение нескольких дней она не покидает их, полностью покрывая их своим телом и сохраняя их в безопасности и тепле. Она отрыгивает богатую жирами жидкость, вырабатываемую из специализированных клеток зоба, своего рода молоко, синтезируемое из богатых орехов, которыми она питается, и кормит им детёнышей почти каждый час в течение семи дней, не выходя из гнезда. В течение этой первой недели детеныши вырастают в три раза больше своего веса, и их глаза начинают открываться. Первые признаки перьевых игл только пробиваются сквозь розовую кожу, когда самки, теперь голодные и сбросившие целых 68 килограмм от своего первоначального веса, должны оставить молодых птенцов одних в первый раз с момента их вылупления, чтобы вернуться на берег и покормить себя.

И именно сейчас птенцы находятся в серьёзной опасности.

Всего через несколько минут после ухода матери, в тени вокруг гнезда появляются притаившиеся падальщики. Они все время ждали этого момента. Щёлкающие, цокающие создания медленно, кропотливо вылезают из укрытия. Чёрные глаза-бусинки смотрят вперёд, разглядывая беззащитных птенцов, а их обладатели подкрадываются на длинных заостренных ногах. Инопланетные существа с бронированными телами и огромными дробящими клешнями подходят ближе и протягивают длинные щетинкообразные усики к птенцам, заставляя их плотнее прижиматься друг к другу и низко пригибаться. Почувствовав, что берег чист, а родитель далеко, стаи огромных наземных раков-отшельников начинают забираться в гнездо. Единственная защита каждого птенца — бороться за центр гнезда и укрытие внутри своих братьев и сестёр, но каждый птенец изо всех сил пытается добраться до середины, и поэтому никому не удается долго прятаться. Сначала раки хватаются за них всех, вытягивая за ноги, тем самым выискивая самые слабые звенья. Более сильные птенцы извиваются и могут издать достаточно шума, чтобы хищники выпустили их. В конце концов, однако, прибыло достаточно членистоногих, чтобы они могли одолеть одного из птенцов, сначала выбирая самых маленьких и уязвимых. Как только проливается кровь, ракообразные приходят в бешенство. Они собираются на истекающем кровью птенце, а затем, поднимаясь с задних ног на бока, в полость тела и к голове, быстро валят и пожирают его, не оставляя ничего, кроме костей всего за час или два. 

В колонии много гнездящихся полнушек, и все самки уходят и возвращаются в разное время суток. Каждая уходит только на несколько часов, и как только мать возвращается, хищные ракообразные отступают; она растопчет и убьёт их, если обнаружит, что кто-то задержался в гнезде. Но каждые несколько дней —и чаще, по мере роста детенышей — птица-мать должна оставлять своих детёнышей одних для своего кормления. Каждый раз, когда она это делает, она оставляет после себя меньшее количество более крупных птенцов. Раки становятся смелее по мере того, как птенцы становятся больше, объединясь во всё бо́льшие и бо́льшие группы. Уровень смертности чрезвычайно велик, и более 85% птенцов в колонии умирают в течение первых трёх недель, пока выжившие не станут настолько большими, что раки просто не смогут убить их сразу. Тем не менее, те немногие молодые полнушки, которые выживут после этого первого натиска, могут быть еще менее удачливы, чем их братья и сёстры, потому что только через 9 недель смогут уйти и таким образом избежать угроз. Она никогда не развивала преждевременность: вместо этого полнушка начала странную и жестокую гонку вооружений с единственными опасными хищниками острова — раками-отшельниками — и отреагировала на их хищничество, став намного больше, но не более проворной. Она сохраняет модель роста крошечной певчей птицы, а не наземной, и попала в петлю обратной связи, где единственная эффективная защита, которую она может развивать, — это просто стать ещё больше, чтобы сделать атаки раков немного менее разрушительными, вместо развития набора адаптаций, необходимых для того, чтобы убегать от своих врагов, которые потребуют больше времени для развития. Тем не менее, чем больше детёныш развивается, тем больше он попадает в ловушку этой гонки вооружений. Задолго до того, как он в конце концов сможет стоять и постоять за себя, птенец полнушки превратился в огромный, совершенно беспомощный комок жира и перьев, который может делать немного больше, чем рыскать по земле и ждать, пока его родитель накормит его - стотридцатишестикилограммовый, но всё ещё совершенно беззащитный птенец. И хотя он в этом возрасте слишком велик для раков-отшельников, чтобы убивать, они не перестают приходить за ним. Каждый раз, когда мать оставляет его без присмотра, они кормятся плотью с его спины и буквально съедают его заживо. 

Человеческому сознанию труднее представить худший ад, чем детство этой птицы: быть неспобобным избежать своей участи и в конце концов стать апатичным по мере того, как его день за днем медленно разбирают на кусочки. Но, в конце концов, очень немногим счастливчикам удается избежать этого. Чем больше птенец становится, тем лучше он может защищаться, поворачиваясь, чтобы склевать раков, и в последние несколько недель своего детства он в конечном итоге останется в одиночестве; только один из нескольких сотен птенцов в колонии доживает до оперения, до такой степени, что они могут уйти из гнезда и присоединиться к взрослым на побережье. Тем не менее, те, кто не был убит в маленьком возрасте, часто поддаются шоку и инфекции, поскольку их разбирают заживо, прежде чем они достигнут этого рубежа, а те немногие, которые доживают до взрослой жизни, часто получают постоянные шрамы и покидают место гнезда окровавленными, часто без пальцев ног и крыльев. Как только они, наконец, смогут уйти от опасности, раки не будут представлять угрозы для них, а их шрамы заживают и в покрываются перьями. Они достигают мирной и беззаботной жизни, которую они более чем заслужили. 

Хищничество раков-отшельников на самом деле является единственным ограничивающим фактором в популяции полнушек. Полнушки живут при плотности населения, типичной для K-стратегов, и ожидается, что они будут производить всего несколько потомков за раз, чтобы компенсировать их очень долгую продолжительность жизни. Тем не менее, эти гигантские птицы на самом деле являются экстремальными r-специалистами; они производят гораздо больше потомства, редко доживающего до зрелости. Больших кладок, отложенных полнушкой, намного больше, чем она когда-либо могла бы вырастить, если бы все они дожили до зрелости, и поэтому большая часть гнезда является жертвенным столос; она производит десять птенцов в надежде, что тот, кого она сможет физически вырастить до взрослой жизни, выживет, а остальные будут съедены наземными островными раками. Долгая продолжительность жизни родительских птиц является вторичной адаптацией, компенсирующей чрезвычайную смертность птенцов. Почти все птенцы в выводке, могут погибнуть из-за хищничества, и чаще всего выживает единственный крупный птенец, которого самка может вырастить до зрелости, а её затраты на его воспитание означают, что она может гнездиться только раз в два-три года. Полнушка — это птица, которая развила систему размножения, более похожую на таковую у мидий или даже дуба, чем на любую птичью; взрослые особи этого вида, если они могут вырасти, могут жить очень долго с относительно небольшими угрозами, но подавляющее большинство молодых умирает в раннем возрасте, так что производится огромное количество детенышей, чтобы компенсировать это, чтобы хотя бы один достиг зрелости. Вполне возможно, что если бы самец всё ещё помогал самке, выживаемость молоди была бы выше; тот факт, что самец не принимает участия, говорит о том, что хищничество раков на молодых птенцов в такой высокой степени началось относительно недавно и не происходило миллионы лет назад, прежде чем самцы потеряли свои родительские инстинкты. Это также оставляет открытой возможность того, что мужчины могут снова стать более вовлеченными.

К сожалению, даже если это повторится, это всё равно не будет долго удерживать полнушек доминирующими на Киранах, потому что окружающая среда меняется. Точно так же, как раки не всегда были главенствующими хищниками, они не будут таковым всегда. Когда более эффективные птичьи хищники в конечном итоге разовьются и на этих островах, как это уже было на континентах, раки будут вытеснены, а полнушки в конечном итоге окажутся в ловушке специализации так же, как и вомблеры. Огромные птенцы гнездового типа могут лучше пережить укусы наземных раков, но они не смогут перерасти более крупных хищников. Полнушка не останется доминирующим травоядным животным на Киранах более чем на несколько миллионов лет, поскольку острова претерпевают драматические изменения по мере появления новых хищников и конкурентов. Однако спустя долгое время после того, как они уйдут, историю жизни полнушки и уникальную динамику хищник-жертва будут помнить как пример странных и сбивающих с толку отношений, которые могут развиваться в изолированных островных местах обитания, лишённых традиционного селективного давления.