Десять миллионов лет после заселения

В настоящее время мир стабилен, но находится в постоянном движении, поскольку гипостецен, эпоха нового начала, подходит к концу. В ближайшие тысячелетия о большей части одинаково теплая и мягкая на протяжении всей эпохи тропическая планета начнет охлаждаться, войдя в новое и более умеренное климатическое состояние, вызванное одновременным разделением Анциски и Стриаты посредством тектонических сил, открывая широкое водное пространство и изменяя глобальные течения и формированием высокого горного хребта, так как Стриата продолжает двигаться на юг к Уолтерии, образуя внутреннее море и резко меняя погодные условия. Всего через несколько миллионов лет дугообразный «суперконтинент» Циррус станет двумя независимыми массивами суши, протянутыми с севера на юг, разделёнными растущим морским пространством, чтобы не сталкиваться снова более ста миллионов лет.

Десять миллионов лет ПЗ принесли большие изменения в мир Серины, поскольку, возможно, впервые жизнь эволюционировала, чтобы заполнить некогда вакуум молодой экосистемы луны процветающим, стабильным и разнообразным, хотя и относительно консервативным, множеством форм жизни, которые с каждым поколением становятся всё более отличными от своих земных аналогов. Моря теперь испытывают меньше вымираний, так как ряд мелких, но очень многочисленных организмов, среди которых ракообразные и даже рыбы, наконец, приспосабливаются к колонизации всё более и более глубоких мест, чтобы использовать накапливающийся и нетронутый источник пищи в виде морского снега - органического поверхностного мусора, переносимого из кишащих солнцем вод во тьму, который иногда можно найти лежащим слоями толщиной в несколько метров на самом глубоком морском дне. Двигаясь вертикально через эти воды от морского дна к поверхности, они теперь тянут за собой молекулы воды, тревожа стоячие воды и запуская действия течений и циркуляции, необходимых для перемещения питательных веществ и кислорода через моря для поддержания стабильной экосистемы.

Благодаря углероду в разложившихся питательных веществах, который в течение последних миллионов лет оседал в недосягаемости на дне мировых морей, а теперь возвращается на поверхность, здоровый рост растений процветает в залитых солнцем водах, предотвращая более оппортунистические, но вредные вспышки бактерий и грибков, которые сейчас пытаются прорваться в их прежнюю численность по мере того, как море вокруг них становится сильнее и укореняется. Морские рыбы и беспозвоночные переживают свой самый большой бум разнообразия, когда моря мира птиц начинают очищаться. Неглубокие, освещённые солнцем районы поддерживают непостижимо большие поля ламинарии и прочих водорослей, которые без конкуренции распространяются по спокойному морскому дну так же густо, как трава на берегу. Океанические регионы поддерживают огромные участки саргассума и подобной растительности, которая собирается в плотные маты по всей поверхности, образуя свободно плавающие рифы шириной в десятки километров в некоторых местах и являющиеся домом для бесконечных видов мелких существ - креветок, рыб, улиток и двустворчатых моллюсков. Последние ездят на плавучих лесах, чтобы фильтровать моря, будучи больше не привязанными к одному скалистому месту, как их предки. Несмотря на то, что здесь нет морских коров или черепах, здесь, тем не менее, обитают стада из сотен миллионов травоядных животных — зубатых карпов, некоторые из которых вырастают длиной с маленький автомобиль, при том, что они - потомки маленьких красных и желтых рыбок, которых когда-то часто держали в качестве аквариумных питомцев. Эти рыбы выкашивают большие участки зелени похожими на пылесос ртами рядом с косяками огромных морских слизней тяжелее человека - самых больших брюхоногих моллюсков.

Вдоль прибрежных районов земля начинает прорастать дальше к морю, так как осадочные породы начинают накапливаться среди корней и побегов приморских бамбуков, уже распространившихся по всему земному шару во всех, кроме самых негостеприимных наземных местах обитания, и теперь следующих примеру мангровых зарослей, испытывая свои силы в море, поскольку они начали разрабатывать продвинутые методы удаления соли из своих тканей, чтобы претендовать на первое место в биоме, в котором им еще предстоит получить полное господство. Они берут с собой свои армии насекомых - муравьи-листорезы, после первоначального и значительного сокращения от рук недавно эволюционировавших хищников, теперь начинают восстанавливать своеё разнообразие вслед за новыми тенденциями некоторых видов выгрызать свои гнезда непосредственно в полых побегах растений-хозяев, делая себя гораздо менее доступными для хищников, одновременно избегая многих неприятных попутчиков и нежелательных гнездовых паразитов в виде бесчисленных других насекомых, которые более чем рады использовать усилия муравьёв, потому что их колонии вырастают в сотни, если не тысячи раз больше по сравнению с тем, что, вероятно, задумано природой на Земле. Многие птицы уже специализировались как мирмекофаги, потребляя большое количество насекомых во время кормления, но лишь немногие еще приспособились к тому, чтобы достать их из твёрдых стен стеблей бамбука, за одним заметным исключением. Одна группа маленьких и ярко-окрашенных насекомоядных птицы, всё еще довольно универсальных и явно похожих на зябликов, начинает использовать острые стебли, просунутые в маленькие входные отверстия насекомых, чтобы выловить пухлых личинок и обойти эту новую защиту. Возникнувшие на юге Анциски вьюрки-инструментальщики начинают распространяться по всему суперконтиненту, используя всевозможные новые ниши по мере продвижения.

Разнообразие птиц в других местах также резко возросло за последние пять миллионов лет, поскольку появляются действительно различимые новые семейства плотоядных, насекомоядных, и травоядных, распространяющихся по всему миру от полюса до полюса и следующие за распространением лесов до края моря в виде нескольких групп. Как растительноядные, так и плотоядные, впервые бросили взгляд на море как на источник средств к существованию и укрытие. Канарейки бегают по земле, порхают по деревьям и собирают насекомых длинными заостренными клювами, а некоторые даже переходят вброд реки, грызут водные растения или хватают рыб, насекомых и беспозвоночных, которые процветают внутри водоёмов. Некоторые птицы, такие как предки прудовых ныряльщиков, даже погружаются и плавают, чтобы поужинать насекомыми русла реки на глубине нескольких метров под поверхностью. Настоящие хищники, обладающие крючковатыми клювами и сильными когтями, ведут происхождение от линии крикунов, а также от нескольких наземных видов. Одни становятся ещё более специализированными в качестве воздушных охотников на других птиц, а другие — бегающими хищниками, хотя пока питающихся только жуками. В других местах обитания многие виды, обеспеченные безграничной пищей, начинают достигать размеров мегафауны в эволюционной гонке вооружений, чтобы превзойти своих хищников. Это вялые, медленно размножающиеся и коротконогие животные, не нуждающиеся в скорости или защите. Будучи такими большими, они не находят особого беспокойства в нападении мелких наземных охотников, и поэтому им не нужно развивать длинные ноги и выносливость большинства земных наземных птиц. У них не было необходимости развивать какое-либо оборонительное поведение. Хотя это и не самые ранние формы, но всё же они представляют из себе быстро нацарапанный черновик, который вряд ли попадет в окончательное производство - без каких-либо особых эволюционных инноваций, кроме гигантизма, он явно не сможет выживать долгое время в быстро меняющемся мире.

Пока различные породы бамбука заполняют экологические ниши широколиственных деревьев, цветы начинают навёрстывать упущенное. Во влажных тропических лесах клевер вырастает до размеров небольших деревьев, в то время как на сухих равнинах, в которых недостаточно осадков, чтобы позволить расти более мясистым растениям, преобладают фрагментарные кустарниковые заросли со странными цветами; выносливые одуванчики начинают вырастать значительно выше, чем их предковые популяции, в ответ на отсутствие конкуренции, при этом древесные корневища теперь растут над землей, иногда нося пучок зелени и цветов на высоте 2 метров над почвой или более, избегая голодных мелких животных, одновременно поднимаясь над их конкурентами – равнинными травами. Мир без хвойных деревьев также позволяет расти гигантским многолетним подсолнухам с цветами диаметром 92 сантиметра, основанию лесной экосистемы в регионах с умеренным климатом, слишком сухих для бамбукового леса, но более влажных, чем в кустарниковых лесах, которые умирают каждой зимой, но поднимаются с теплом весны на высоту пятнадцати метров, чтобы цвести и давать семена, огромную щедрость, эксплуатируемую огромными стаями мигрирующих вьюрков численностью в несколько миллиардов, которые путешествуют по континентам с севера на юг, приурочивая свои путешествия к закладке семян разных видов и в разных климатических зонах. Эти подсолнечные леса особенно подвержены лесным пожарам, поскольку они высыхают и буреют в конце лета, но идеально приспособлены к тому, чтобы пережить это, благодоря глубоко спрятанным корневым системам и способности вырастать до полной высоты за один сезон, что делает их гораздо более стабильными, чем хвойные леса, но и менее разнообразными — немногие способны выживать здесь в течение года. Большинство видов способны жить здесь только сезонно и уходить в более благоприятные земли зимой, когда их пища заканчивается.

Живущие под почвой дождевые черви, сверчки и, конечно же, муравьи по-прежнему не находят конкуренции за искомые ниши, а некоторые из них могут свободно вырастать до относительно огромных размеров — дождевые черви длиной в девять не редкость глубоко в недрах севера, а среднестатистический роющий сверчок длиной 10 сантиметров теперь считается довольно мелкой сошкой по сравнению с крупнейшими формами, гигантами размером с кролика, питающимися корнями, которые каждую ночь трапезничают в южных равнинах Уолтерии, где они могут даже одолеть и съесть птиц размером с них самих, когда те спят. К тому времени, когда хордовые перейдут к тем же нишам, многие обнаружат, что занять их не так-то просто, так как на этот раз беспозвоночные оказываются в выигрыше над позвоночными — певчая птица просто не способна рыть норы и потребуются значительные изменение, прежде чем это станет возможным; лучшее, что делают канарейки в это время, это, возможно, гнездятся в небольших углублениях почвы, вырытых когтями, а самый крупный специализированный охотник на насекомых по-прежнему едва ли больше чайки, в результате чего насекомые доминируют по крайней мере в одном биоме в течение ещё многих тысячелетий.