Беспозвоночные криоцена

Серина была домом для насекомых, паукообразных, ракообразных, моллюсков, и стрекающих задолго до интродукции канареек. Более пятидесяти миллионов лет назад, относительно небольшая кучка первопроходцев дала начало новым линиям беспозвоночных.

Муравьи 

Муравьи-листорезы и их потомки, члены рода Phytosocianae ("партнёры растений"), живущие в мутуалистическом партнёрстве с большинством бамбуковых растений, далеко не единственные муравьи в криоцене. Представители семейства формицид по-прежнему являются одними из самых успешных групп насекомых на планете и встречаются на каждом участке суши. Изначальный процесс эволюции, породивший в основном нелетающих, подземных муравьёв, которые известны с мелового периода, пошёл в другом направлении, дав начало первым примитивным нектароядным медоносным муравьям, которые теперь разделились на три отдельные группы: настоящих медоносных муравьёв (всё так же пьют нектар, зачастую социальные, как медоносные пчёлы), лжемух, которые обычно ведут одиночный образ жизни и питаются различными продуктами — от нектара до мелких насекомых, падали и даже крови, а позже нескольких других осоподобных линий, которые сохраняют свои крылья на протяжении всего существования, демонстрируя более широкий спектр образа жизни, включая проворных хищников с острыми челюстями, питающихся другими насекомыми. Известные как весперы, они являются полифилетической сборной солянкой из независимо произошедших групп, одни являются потомками медоносных муравьёв а другие независимо произошли от базальных видов, но все они по большей части достаточно похожи друг на друга, так что их точное происхождение не имеет значения для непрофессионала. Пока одни весперы, подобно осам, выработали утерянные у муравьёв ядовитые жала, другая группа, известная как клыкастые осы, развила большие, подвижные челюсти с ядовитым укусом для убийства добычи. Весперы могут быть как социальными, так и одиночными, охотиться в одиночку или строить гнезда на деревьях или под землей. Крупнейший одиночный вид, искусно преследующий добычу в воздухе с помощью двух пар независимо подвижных крыльев, похожих на стрекозиные, достигает тринадцати сантиметров в длину и иногда может принимать в качестве пищи мелких птиц, в то время как более мелкие, но очень агрессивные роящиеся виды способны убивать гораздо более крупных животных, чтобы защитить свои колонии.

Но есть и те, кто пошёл в другом направлении: маленькие слепые муравьи, которые проводят почти всю свою жизнь глубоко под землей, подобно термитам. Некоторые формы даже сооружают башнеобразные грязевые структуры для своих колоний на серинских равнинах, а на берегах экваториального океана мангровые муравьи выживают в мире, половину времени погружённом в морскую воду. 

Сверчки

Роющие сверчки гипостецена и раннего темпусцена продолжили распространяться по Серине, становясь как растительноядными, как полёвки, так и плотоядными, как кроты. Травоядные виды вырывают тоннели прямо под поверхностью почвы, закусывая корнями и клубнями, а хищники роют глубже в поисках червей и другой добычи, которую они расчленяют большими и острыми мандибулами. Хотя большинство видом малы, в размере от двух до пяти сантиметров, среди их родственников существуют и гиганты. Роющие сверчки зачастую живут дольше, чем свои предки и проживают несколько сезонов, зарываясь поглубже зимой и впадая в спячку. Некоторые виды, которые обитают в умеренных сезонных условиях, обладая очень замедленным метаболизмом и потребностями в пище, могут прожить двадцать пять лет и достичь веса в два килограмма. Эти растительноядные, питающиеся соком корней деревьев, избегают большинства хищников благодаря тому, что почти никогда не поднимаются на поверхность. Их анатомия заметно изменилась, чтобы облегчить такой образ жизни: задние лапы стали маленькими, а передние превратились в огромные когти для перемещения почвы. Они слепы и практически глухи, полностью полагаясь на свое обоняние и осязание благодаря чувствительным волоскам на теле и длинным усикам. Они полностью лишились своих крыльев.

Другие сверчки избрали иной путь, став более хорошими летунами. Крупные растительноядные, среди которых есть как выдающиеся мастера мимикрии, маскирующиеся под листья или ветки, так и обладающие большими и расписными крыльями цветочники, порхают по лесам и грызут листья. Развились виды, которые используют альтернативные источники пищи, включая фрукты и нектар. На равнинах эволюционировали мощные прыгуны, напоминающие кузнечиков. У них, как правило, также хорошо развиты крылья, и некоторые из них мигрируют после дождей на более зелёные пастбища. Хотя их количество обычно мало, как и саранча, при благоприятных условиях они периодически могут становиться настоящей эпидемией с потенциально катастрофическими последствиями для травоядных животных, но обеспечивающими приток пищи для насекомоядных птиц.

Сверчки также приспособились к нише тараканов, став рыщущими по лесной подстилке всеядными, которые питаются разлагающейся органикой. Из этой группы развилась линия хищников, ловящих других насекомых своими передними когтистыми конечностями.

Некоторые сверчки объединили свойства вышеперечисленных групп — проводя много лет под землей в виде слепых, бескрылых нимф, питающихся корнями, они периодически линяют, превращаясь в крылатых и зрячих взрослых особей одновременно, и улетают роем, чтобы питаться и размножаться всего несколько недель каждые десять или двадцать лет.

Жуки

К этому времени увеличили своё разнообразие божьи коровки, в том числе божьи коровки-кукушки, чьи личинки стали практически неотличимыми от муравьиных, на которых они охотятся, но муравьи более не всегда являются невольными суррогатами. Всякий раз, когда жук становится слишком агрессивен, муравьи осознают, что что-то не так, и распознают самозванца, убивая его, при этом непреднамеренно запуская отбор, порождающий жуков более похожих на их потомство. В конце концов личинка жука стала настолько неотличима от муравьиных, что рабочие не могут её обнаружить. Паразиты размножаются, поедая законных детёнышей своих хозяев, пока колония в конечном счете не разрушится. К счастью для коровок-кукушек, всё ещё существует почти безграничное количество других наивных видов, которым можно передать своё потомство, лишь слегка изменив аромат, необходимый для имитации запаха новых "усыновителей" и обманом заставить их усыновить ребёнка-убийцу. Личинка отныне выглядит не совсем так, как у представителей этого вида, поскольку была приспособлена для имитации другого, который либо вымер, либо стал слишком редким, чтобы с ним иметь дело. Таким образом, цикл повторяется, и личинки жуков становятся всё больше и больше похожими на своих хозяев, пока либо муравьи не перестанут заботиться ни о чем, кроме рассадника убийц, которые в конечном итоге оставляют колонию обреченной на гибель без рабочей силы, либо, наоборот, муравей становится умнее по отношению к наглому жуку и способен обнаружить малейшее различие в личинках паразитов, становясь нетерпимым к любому из них. К несчастью, последний сценарий также может пойти другим путем; в отчаянной попытке спасти свою колонию, рабочие могут быть сбиты с толку, убивая и калеча каждую личинку без рабора, включая своих, и по иронии судьбы подставляя себя.

Жуки-могильщики произвели на свет более широкое разнообразие потомков, которые заполняют различные ниши. Одни питаются птичьим помётом, другие стали более подвижными летунами, которые,подобно мухами откладывают яйца в падаль, не закапывая. Быстро бегающие виды стали активными хищниками на лесной подстилке.

На Серине мало травоядных жуков, сверчки и муравьи заполняют большинство этих ниш, хотя личинки некоторых жуков-могильщиков приспособились питаться растительной пищей под землей.

Клещи

Крошечные и кусачие клещи, завезённые на Серину, очень быстро достигли больших размеров. Из детритоядных форм развились активные хищники, отдавая честь земным родственникам-паукам. Плетение паутины у них так и не развилось, но существуют виды, которые стреляют в жертв нитями, чтобы поймать их в ловушку, а затем заматывают и убивают тех ядовитым укусом.

Ракообразные

Бокоплавы являются главными игроками в серинских морях, как и на Земле, формируя значительный процент зоопланктона. Мириады практически микроскопических особей встречаются в таких количествах, что их практически невозможно оценить вблизи поверхности воды, питаясь микроскопическими водорослями и образуя основу морской пищевой цепи. Однако, среди них также имеют место быть крупные формы, длиной в несколько сантиметров, которые в огромных количествах скапливаются на мелководье, подобно крилю, питаясь зоопланктоном, а сами являются кормом для рыб и морских птиц, в том числе, величественных птицекитов.

Креветки, произошедшие много лет назад от крошечной, пресноводной представительницы рода Neocaridina, также изменились, разнясь от крилеобразных видов до крупных хищников, одна группа из которых выпрыгивает из воды, чтобы спастись от охоты на себя, используя крылоподобные лопасти, происходящие от одной пары ног. Они вездесущи в море и во внутренних водах наряду с более бронированными и менее подвижными раками, которые дали начало короткохвостым крабоподобным представителям, а также гигантским океаническим омарам и примитивным норникам.

Раки-отшельники повсеместно распространены на мелководье морей и тёплых пляжах вблизи экватора. Интродуцированны были только водные формы, но часть из них быстро адаптировались к суше. Некоторые зашли так далеко, что покинули пляж и перебрались в субтропические леса, заходя в воду только для размножения, да и то в пресноводные бассейны, а не в море. Они начинают отказываться от личиночной стадии и вылупляются, будучи миниатюрными версиямм взрослых особей, которые первые несколько месяцев находятся в воде, прежде чем её покинуть. Чтобы пережить холод в более сезонном климате, некоторые прячутся в норы.

Щитни остались практически неизменными, обитая в засушливых местах Серины, точно так же, как и 350 миллионов лет назад.

 
Моллюски и стрекающие

Улитки всё ещё очень многочисленны, но на суше они никогда больше не достигнут тех размеров, которые были в первые несколько тысяч лет истории Серины — хищников сейчас предостаточно. В воде их преследуют гигантские креветки с мощными клешнями, используемыми для нахождения слабых мест в их раковинах, разбивая их вдребезги; на суше специализированные муравьи выполняют эту задачу, отгрызая "петли" похожей на дверь конструкции, которую закрывает улитка, чтобы запечатать себя внутри, и унося раковины под землю, чтобы использовать их для укрытия своих яиц и личинок — но улитки не совсем беззащитны. Некоторые маленькие древесные виды под натиском насекомых-хищников спрыгивают с ветки со взрывным хлопком своей "двери", оказавшись в безопасности где-нибудь пониже кроны. Когда опасность останется позади, они высовываются обратно и заползают на другое дерево.

Травоядные морские слизни всё ещё достигают бóьших размеров, чем когда-либо на Земле, а некоторые из них сопоставимы с ламантинами, обитая в тёплых водах Серин, где кормятся водорослями и другими водяными растениями. Некоторые из самых необычных выживают в мире зорких охотников, несмотря на то, что они почти слепы, благодаря своей необычайной ядовитости. И всё же их опасность делает их красивыми, ярко раскрашенными и украшенными странными витринными конструкциями, бесшумно плывущими по мелководью, словно пришельцы из другого мира. Некоторые из них, известные как слизнетины, развили острые жалящие отростки на своей спине, в качестве непроницаемой защиты от хищников, но некоторые рыбы заключили с ними союз. Защищённые плотным слоем слизи на своих телах, маленькие потомки пецилий под названием рыбы-храбрецы сделали спины слизней своим домом, своего рода подвижной версией земной актинии. Когда слизень плавает в поисках пищи, он тревожит постоянный поток мелкого зоопланктона, при вытаскивании растений из песка — пир, на который храбрецы быстро сплываются, чтобы успеть, а после бросаются обратно в безопасное место своей смертоносной обители. 

Двустворчатые моллюски стали первыми рифообразующими организмами на Серине, они используют кальцифицированные раковины и смолистый клей для прикрепления себя ко дну, образуя прочные подводные известняковые горы. Формируясь только там, где течения приносят питательные вещества в прибрежную среду, они встречаются реже, чем коралловые рифы, которые могут выжить везде, где достаточно ярко светит солнце, но там, где они встречаются, создаётся исключительно богатое сообщество растений и животных. Живые моллюски в большом количестве прикрепляются к вершине рифа и оттуда фильтруют корм, прилипая к раковинам многих поколений своих умерших предков, в то время как растения и водоросли также закрепляются, даже на раковинах самих живых двустворчатых, а мёртвые моллюски обеспечивают глубокое, похожее на лабиринт убежище в самом сердце рифа, где обитают самые разнообразные водные животные. Океанская гидра преобрела формы, подобные кораллам и морским анемонам; будучт намного крупнее своего раннего предка, они прикрепляются к вершинам рифа своими кальцифицированными когтями и конкурируют с моллюсками за проплывающий мимо зоопланктон, причём некоторые из более крупных видов питаются рыбой. Многие разновидности распускаются подобно цветам на вершинах рифов, их ткани ярко окрашены фотосинтезирующими водорослями, поскольку они постепенно снижают свою способность активно питаться и полагаются преимущественно на энергию, получаемую от своих новых симбиотических партнёров. В ближайшие эпохи эти стрекающие, вероятно, вытеснят двустворчатых из ниши основных строителей рифов Серины и ещё больше приблизятся к своим далёким земным родственникам — кораллам.

От тёзки древнегреческого чудовища также произошли и более подвижные существа. Радиально-симметричные, уплощённые гидры развили конвергентные с морскими звёздами внешность и повадки, ползая по морскому дну, а их рты сместились вниз к песку, поскольку они активно охотятся на мелких животных. Отличие от звёзд в том, что как только они находят добычу, то опутывают её ядовитыми щупальцами. Медузы, близкие родственники гидры, не претерпели никаких серьёзных изменений, ибо привычки их предков сегодня также пригодны, как и десятки миллионов лет назад.

Жалящая коряга — самая примитиваная из всех ходячих гидр, так как она может свободно передвигаться лишь в начале своей жизни. Этот вид питается маленькими рыбами и планктоном, которых ловит жалящими щупальцами и она ведёт сидячий образ жизни во взросллм состоянии. Молодые особи прочно прикрепляются ногой к плавающему дереву и навсегда скрепляют себя клееобразным секретом, проводя остаток своей жизни на месте и отпочковывая от себя более мелкие копии, пока не образуется небольшая колония. Если еды много, клоны остаются вокруг родителя, и развивается большая группа, но если еды мало, они отделяются и уплывают, чтобы найти новое бревно для колонизации. 

Рука мертвеца представляет собой примитивную ходячую гидру, сохранившую тело и ногу, которую она использует, чтобы пробираться по морскому дну в поисках маленьких червей и рыб, зарытых в песок, которых она жалит своими щупальцами. Её яд слаб, его достаточно только для того, чтобы оглушить мелкую добычу, и он мало вреден для более крупных хищников, поэтому этот вид проводит большую часть своего времени, прячась в песке.

Кровавая Мэри является наиболее отличной от изображённых видов. Её тело уменьшилось до плоской круглой формы, которая больше всего напоминает морскую звезду. Этот вид также является донным хищником, охотящимся на песчаную добычи, но она ярко отмечен пятнами и полосами красного и белого цветов, скорее рекламируя, чем скрывая себя. Это связано с тем, что кровавая Мэри очень ядовита и быстро развернётся и ужалит любое существо, которое попытается укусить её, вызвав у напавшего смерть от остановки сердца.