Пять миллионов лет после заселения

Суша

Господствовавшие насекомые начинают сдавать позиции, поскольку растущее разнообразие птиц начинает вытеснять их.

Спустя пять миллионов лет после того, как первые канарейки были выпущены на волю в бесконечные луга, мир Серины уже претерпел несколько крупных изменений. Не потребовалось много времени, чтобы прерийные травы, которые первоначально покрывали мир, были вытеснены их дальними родственниками, бамбуком с более твёрдой древесиной, поскольку они быстро распространились и затенили землю. Среди самых быстрорастущих из всех растений, они распространились и заполнили мир без деревьев с феноменальной скоростью, и к настоящему времени растут в густых и часто монокультурных зарослях от полюса к полюсу везде, где позволяет достаточная влажность почвы, оставляя обширные луга только там, где осадки слишком минимальны для роста бамбуковых лесов. Это райская обитель для муравьёв-листорезов. Бесчисленные миллиарды этих насекомых до сих пор снуют полчищами по всему лесу, собирая листья и побеги со скоростью, превосходящей только невероятный рост травы, которой они питаются, с побегами, поднимающимися из обширных корневищ со скоростью до метра в день. Колонии беспозвоночных теперь простираются на сотни километров во всех направлениях под землёй. Суперколонии начали формироваться, объединяя свои усилия для создания самых больших одиночных колоний среди любых насекомых, когда-либо задокументированных, с триллионными популяциями, каждая из которых является членом одной сплоченной колонии, обеспечивающей пищу для ряда подземных грибковых садов, которые могут простираться на тридцать метров ниже поверхности. Без кротов и грызунов подземные места обитания являются домом для гигантских дождевых червей, сверчков и многоножек, в то время как экосистема испытывает оборот питательных веществ благодаря действиям миллиардов жуков-могильщиков, которые после исчезновения императорского муравья получают бесконечный и в основном неиспользованный источник пищи в виде мертвых птиц,  что привело к их собственному демографическому взрыву. Работая над тем, чтобы переработать все обнаруженные под почвой туши, они не только обеспечивают пищу для своих детенышей, но и сохраняют поверхностную среду чистой и свободной от болезней, а также возвращают необходимые питательные вещества в почву, где они будут кормить бесчисленных насекомых и микроорганизмов, прежде чем однажды вернутся к самим растениям.

Мир, в котором до сих пор доминировали насекомые, постепенно снова захватывается позвоночными, поскольку птицы, в равной степени освобождённые от хищничества императорских муравьев, начинают диверсифицироваться самыми быстрыми темпами. Эпоха муравьев-листорезов ещё далека от завершения, но насекомые больше не являются единовластными правителями своей ниши, поскольку различные виды птиц и других беспозвоночных, начинают конкурировать, охотиться или иным образом эксплуатировать листорезов. Через пять миллионов лет ПЗ, начали свой путь первые по-настоящему травоядные канарейки, которые питаются преимущественно листьями, а также предпочитают семена и насекомых. Несколько уникальных форм одновременно частично или полностью утратили способность летать, и начали развивать всё более большой, мощный клюв, чтобы рвать грубую листву, и увеличенную кишку для её переваривания. Ещё на какое-то время мир практически свободен от хищников, и стаи всё более приземистых, плохо летающих и нелетающих птиц могут свободно распространяться повсюду. Из пухлых, похожих на голубей предков два миллиона лет назад уже произошли виды размером с кур, индеек и даже гусей. Экспоненциальное увеличение размеров стало возможным благодаря полному отсутствию хищнического отбора или конкуренции за ресурсы. Крылья и часто даже ноги этих птиц редко растут в тандеме с их огромными телами, и они медлительные, неуклюжие животные, гнездящиеся на земле и на открытом воздухе и имеющие мало защиты, если таковая имеется. Столкнувшись с этой первой крупной волной птичьего разнообразия, империя муравьёв-листорезов начинает ослабевать как в северном, так и в южном умеренных поясах, поскольку муравьи постепенно вытесняются обратно в свой исконный тропический климат, неспособные конкурировать в холодные зимы с растущими ордами травоядных птиц, которые могут оставаться активными в течение всего года, и опустошаемые во время их сезонной спячки столь же большими стаями все более специализированных насекомоядных.

Пять миллионов лет было достаточным временем для того, чтобы несколько независимых линий предков-пожирателей семян почти полностью перешли на диету из насекомых и других членистоногих, подобно камышёвкам, дроздам и крапивникам их родного мира. Среди наиболее производных из таких форм - плохо летающие канарейки-спринтеры, которые в настоящее время являются одними из самых распространённых из всех наземных птиц. Обладая длинными, клювами-зондами и крепкими ногами, некоторые из этих смутно похожих на ржанок воробьиных уже в значительной степени отказались от полета и перешли к наземному образу жизни/ Некоторые мчатся через подлесок бамбуковых лесов, а другие снуют через песчаные саванны и между редкими травами прерий.  Такие, как краснобокий прудовый ныряльщик, даже начинали питаться у воды. Все они ищут насекомых и других беспозвоночных, которыми они теперь питаются почти исключительно, но ныряльщик, возможно, уже включает рыб в свой рацион. Одни предпочитают муравьёв, другие слизней, а третьи сверчков или жуков. Так или иначе, эта ранняя волна наземных хищников демонстрирует большой потенциал для долгосрочного выживания, поскольку всё ещё бесконечные запасы пищи подпитывают невероятную скорость эволюции, поскольку неестественно бесплодный мир продолжает заполнять свои собственные пробелы.

Плотоядные также проникают и в небо, поскольку предковые канарейки-яйцееды породили более смелых и оппортунистических крикунов. Относительно крупные птицы, эти шумные и социальные виды со склонностями к поеданию яиц теперь не ограничиваются ими, став идеальными убийцами и поедателями птенцов и даже слабых взрослых птиц, используя более острыми, иногда крючковатые клювы. Сойки канареечного мира, несмотря на то, что они остаются в высшей степени универсальными, все еще потребляя огромное количество зелени, семян и насекомых, уже начинают демонстрировать растущую адаптацию как формы, так и привычек к хищническому идеалу. Лесные птицы больше не могут оставлять свои гнезда без присмотра, так как крикуны, наблюдающие издалека, теперь могут немедленно прилететь, чтобы убить их детенышей. Один член пары отвлекает наседку, а другой идёт убивать птенцов.

Среди первых мутаций, которые развились в популяции серинских птиц, было невероятное разнообразие цвета, эволюционировавшее из-за отсутствия плотоядного беспокойства, но в последнее время рост хищников означает, что многие мелкие птицы теперь демонстрируют повышенный отбор для маскировки, особенно наседки. Точно так же вновь появляются ранее расслабленные, атрофированные инстинкты родительской заботы, утраченные в течение нескольких эонов безопасности, у всех мелких видов птиц, в то время как у крупных наземных птиц размер на данный момент является для их беспомощных детёнышей защитой от маленькими, но специализированных хищников Серины.

Море

Хотя речные места обитания в настоящее время изобилуют жизнью, моря Серины отстают от суши в развитии экологической стабильности.

Моря Серины, обладая скромным первоначальным запасом, быстро обогатились жизнью. Миллиарды рыб вскоре слетелись в их воды, поскольку пищевая цепочка начала формироваться всерьёз: крупные и специализированные охотники, в основном в виде меченосцев, преследовали непостижимо огромные косяки более мелких пелагических живородящих, питающихся обильными планктоническими водорослями и веслоногими рачками. Леса ламинарии и других водорослей колонизируют все солнечные морские берега, являясь пищей для красиво окрашенных инопланетных травоядных —морских слизней, которые могут вырасти до размеров собаки, и огромных морских улиток с раковинами длиной более двух метров (последний остаток короткого времени господства моллюсков, давно закончившегося на суше), занимающих ниши морских коров в водах ранней Серины. Из всего раннего пресноводного набора Серины только пециллия, которая добилась гораздо большего успеха в нишах речных карповых, к этому времени не проникла в морскую среду, хотя остаточные гены, полученные в результате ранней гибридизации меченосцев, вероятно, всё ещё остаются в геномах нового хищника моря.

C освещённой солнцем береговой линии море Серины часто выглядит совершенно нетронутым, с красивыми рыбами, великолепными красочными морскими слизнями и большими, ярко окрашенными крабами, изобилующими в чистых водах. Однако, как только мы переместимся на несколько сотен километров в море, океаны медленно превратятся в медленно тикающую бомбу замедленного действия. Ушла в прошлое эпоха безудержного мира прошлых тысячелетий. В результате того, что никакие организмы не перемещаются через разные уровни воды, как на Земле, распределяя питательные вещества и кислород, и почти вся жизнь существует в пределах 30 метров от поверхности, бентосные зоны Серины стали застойными и бескислородными. Цветение анаэробных бактерий, которые при смерти выделяют высокотоксичные вещества в воду, теперь происходит регулярно, вызывая крупномасштабное вымирание морской жизни, которая, в свою очередь, высвобождает достаточно питательных веществ, чтобы вызвать ещё более крупные красные приливы - токсичное цветение водорослей , которое может переноситься течениями на тысячи километров, причиняя вред всей жизни, с которой оно сталкивается. Открытые океаны Серины находятся в постоянном движении, и жизнь изо всех сил пытается стабилизироваться, поскольку большие участки вод периодически очищаются практически от всей развитой живности, часто становясь питательной средой для мимолётных медуз и им подобных. Хотя быстро размножающиеся и обладающие высокой адаптируемостью живородящие рыбы, креветки и веслоногие рачки являются одними из наиболее приспособленных существ, сама их способность к быстрому размножению оборачивается для них гибелью. Более мелкие формы, способные выжить в этих трудных условиях, остаются после каждого вымирания, пока они не смогут мигрировать обратно из незатронутых регионов, а затем испытывают огромный рост популяции, пока не израсходуют свои запасы пищи и не инициируют новое вымирание и не начнут цикл заново.

Таким образом, жизнь в открытых океанах Серины — это быстрая гонка для всех существ, не только друг против друга, но и со временем, чтобы размножаться и распространяться до того, как снова произойдет экологический коллапс, надеясь, что некоторым из ваших потомков удастся мигрировать достаточно далеко, чтобы избежать этого на этот раз. Даже в лучшие времена большинство океанов Серины в это время пригодны для жизни только в течение первых ста футов, при этом воды глубже демонстрируют фатальную нехватку кислорода, а большинство организмов сосредоточены в пределах первых шести-пятнадцати метров глубины на поверхности, где питательные вещества наиболее доступны. Морские хищники приспособились к миграции, перемещаясь на сотни километров в неделю через целые океаны, чтобы избежать токсичного цветения водорослей и найти широко расставленные очаги с высокой концентрацией добычи, поскольку странное неравенство между хищником и добычей увеличивается, при этом добыча становится меньше, выносливее и лучше способна выживать в периоды низкого содержания кислорода, а хищники становятся более крупными и мобильными, чтобы найти её, когда наступают хорошие времена, и бежать от токсичных условий, когда они плохие.

Реки и озёра, в значительной степени изолированные от морской катастрофы, изобилуют жизнью и экологической стабильностью, намного опережая открытое море. Разнообразные виды водных трав, водоросей, клевера и элодеи питают и обеспечивают укрытие для бесчисленных форм мелких рыб, ракообразных и брюхоногих моллюсков. В отсутствие конкуренции партеногенные раки заново развили мужской пол и впоследствии начали распространяться и диверсифицироваться после начального периода упадка из-за вредного воздействия храповика Мёллера. Без конкуренции потомки этих маленьких омаров становятся первыми крупными травоядными, а также падальщиками озёр и рек, достигая веса 18 килограммов или более и длиною в метр, являясь одними из самых крупных членистоногих. Они делят эту нишу во многих регионах с семикилограммовой улиткой Большого голубого озера, одной из самых тяжелых (по массе тела) из всех брюхоногих моллюсков, огромной улиткой, которая поедает полосы пресноводной растительности, словно настоящая газонокосилка. Крупнейшими активными речными хищниками этой эпохи являются рыбы, но не только меченосцы, как в море. В пресной воде от скромных гуппи произошли уникальных охотники — группи, разнообразнаяи быстро видообразующая клада цихлидоподобных пециллид, отличающихся большими, выдвижными челюстями и мускулистым, коренастым телом, придующим сходство с окунями или груперами. В отличие от обтекаемых, быстро плавающих хищных меченосцев, группи обычно являются засадными охотниками, подстерегающими и бросающимися на мелкую добычу, которую вдыхают и проглатывают целиком. Размером от менее пяти сантиметров до более ста двадцати, они уже являются одной из самых экологически разнообразных клад Серины, несмотря на текущие ограничения пресной воды.