27января-27.januar

27 января

Над крышей поднимается солнце. Около рынка в машину подсаживается писатель. Небольшого роста, в коротенькой дубленке, в меховой шапке. Полу(четверть?) финн, блондин. Изящно говорит, сдержанно машет руками, с умением профессионала поддерживает беседу.

За городом церковь, восстановленная, с пестрым интерьером, под боком туалет. Духовное спасение и физическое облегчение в непосредственном соседстве друг с другом.

В парке холодно, снега маловато, плешивый, проступает трава. Залив замерз, покрыт льдом, припудренным снегом, небо в облаках, вдали просвечивает бледный диск как будто луны. На берегу валуны, сваленные в живописные кучи, образующие своего рода живые скульптуры.

Вечером в неожиданных гостях с видом на темную реку (вдалеке золотистый купол серого собора); музыка к кино, зеленый чай из миниатюрных чашек и шоколадные пирожные, принесенные вчерашними гостями.

Позднее, уже в предвиденных гостях, снова чай, теперь с сыром с плесенью на хрустящих хлебцах, и не за кухонным столом, а в старинных креслах, на низкой кровати, на красном ковре. На кухне орет какое-то видео (страшилка не для детей), отец тихо закрывает дверь, сообщает, как застукали одиннадцатилетнего сына, в компании старших друзей распивавшего пиво. Морщится. Смеется. Надеется, что это не начало чего-то еще, все надеется, а гости собираются. Рано.

По улице навстречу идет из балета, вернулся из-за океана. Утверждает, что перезнакомлся там со всей театральной элитой. Спешит в те же гости. Плетется дальше. Упорхает, исчезает на виртуальных пуантах.

27. Januar

Über dem Dach erhebt sich die Sonne. Am Markt steigt der Schriftsteller zu. Klein, in kurzem Ledermantel und Fellmütze. Halb- oder Viertelfinne, blond. Spricht geschliffen, gestikuliert zurückhaltend, unterhält das Gespräch mit dem Können eines Profis.

Vor der Stadt eine Kirche, wiederhergestellt, mit farbenfrohem Inneren, seitwärts ein Toilettenhaus. Geistliche Errettung und physische Erleichterung in unmittelbarer Nachbarschaft zueinander.

Im Park ist es kalt, Schnee liegt versprengt, in Inseln, Gras schaut heraus. Die Bucht zugefroren, mit Eis bedeckt, mit Schnee bestäubt. Der Himmel voller Wolken, in der Ferne scheint eine bleiche Scheibe hervor, als wäre es der Mond. Am Ufer Findlinge in malerischen Haufen - wie lebendige Skulpturen.

Abends unerwartet zu Besuch in einer Wohnung mit Blick auf den dunklen Fluß (weit entfernt die goldene Kuppel der grauen Kathedrale). Filmmusik, grüner Tee aus Miniaturtassen und Schokoladekuchen, von gestrigen Gästen hinterlassen.

Später erwartet zu Besuch, wieder Tee, nun mit Schimmelkäse auf krachenden Kräckern, und nicht am Küchentisch, sondern in alten Sesseln, auf einem niedrigen Bett und einem roten Teppich. In der Küche brüllt ein Video (ein Gruselfilm, nicht kinderfrei), der Vater schließt leise die Türe, erzählt, wie der Elfjährige erwischt wurde, als er in Gesellschaft älterer Freunde Bier trank. Der Vater runzelt dieStirn. Lacht. Hofft, daß dies noch nicht der Beginn von mehr ist. Die Gäste brechen auf: zu früh.

Auf der Straße kommt der Ballettmensch daher, von hinter dem Ozean zurück. Behauptet, er habe dort die gesamte Theaterelite kennengelernt. Eilt zum selben Gastgeber. Schlenkert davon. Entschwebt, entschwindet auf imaginären Spitzen.