1998 10 21. Ася.

После освобождения из тюрьмы я всеми силами стремился уехать с Украины, но МВД Украины устно уведомляло меня о том, что меня никуда не выпустят, потому что у меня есть судимость и я теперь у них в руках навсегда…

Есть такая организация, называется ИЦ УВД и там я числился судимым. Я в юридических вопросах не разбирался, метался из стороны в сторону и обо всём рассказывал маме, советовался с ней. Снять человека с «карточки» в этом самом ИЦ УВД, то есть, просто украсть эту карточку, стоило всего $100, но я не мог найти никого, кто бы там работал.

В середине октября 1998 года меня познакомили с человеком, который там работал и он сказал, что сможет мне помочь, но цена, которую он назвал, была для меня слишком большой - $1700. На тот момент у меня не было таких денег. Разговор происходил у него дома. У нас оказались общие знакомые, мы решили выпить и в общем, домой я пришёл около 2:30 ночи, навеселе.

Я был счастлив. Я сказал родителям, что я договорился и скоро я уеду в Америку. Это же были родители и я обрадовал их...

Ася очень была привязана ко мне и она вышла, сонная, поздороваться. Я взял её на руки, погладил ей тёплый живот,  поставил на пол и она пошла на кухню, спать, а я пошёл к себе в комнату. Я ещё подумал, что она толстая, тяжёленькая и хорошо растёт.

Засыпал я, впервые за много лет, с чувством лёгкости. Ничто меня больше не угнетало. Я знал, что скоро уеду из этой проклятой страны и забуду её навсегда.

Проснулся я в 8 часов утра, от жуткого, предсмертного крика кошки и последовавших сразу же, вслед за ним, дробового топота ног и крика моей матери: «Иди, смотри, твоя Ася помирает!». Ни до, ни после я никогда такого звука не слышал – было такое впечатление, что по квартире пробежал не человек, а бык.

Выбежав на кухню я увидел, что моя Ася, бессильно лежит навзничь, на полу, справа от входа на кухню, головой и спиной ко мне, лапами к мойке и закидывая голову делает судорожные попытки вдохнуть. Я опустился рядом с ней на колени, решив, что она просто подавилась чем-то и стал осматривать ей рот и гортань. Я был поражён тем, что её рот был синий и абсолютно холодный, ледяной и сама она была холодная. Увидев, что органы дыхания у неё чистые я поднялся и в недоумении начал говорить, что же это такое, как это могло произойти? В это невозможно было поверить. Три с половиной часа назад Ася была абсолютно здорова…

Посреди ужаса всего происходящего, боковым зрением я увидел странную картину: моя биологическая мать, Алла Хмельницкая, стояла слева от меня, между кухонным столом и кухонным шкафом, лицом к входу на кухню, в странной позе: руки её были согнуты в локтях, кисти рук неестественно выгнуты, тело неестественно согнуто, глаза затуманены, взгляд бессмысленный, перед собой, рот открыт, по телу её проходили какие-то судороги, от которых она сгибалась ещё больше и с её носа спадали очки. И она, какими-то отрывистыми движениями, переступала с ноги на ногу, одновременно пытаясь подхватить падающие очки, неслушающимися руками…

Всё это длилось не больше минуты. Моя несчастная Ася, последний раз пытаясь дотянутся до меня подняла голову и тут же бессильно уронив её, умерла.

Я не мог поверить в то, что произошло. Я начал допрашивать мать, что Ася ела, а потом повёз Асю на вскрытие, надеясь установить причину смерти.

После этого, сразу начались странности. Мать знала куда я поехал. Она всё знала. Я ничего от неё не скрывал. Она очень обеспокоилась, тем, что я поехал делать экспертизу, была очень нервная. Сначала ветеринар пообещал сделать вскрытие сразу, потом, странным образом, экспертиза затянулась, на два часа, а потом, ветеринар, проводивший вскрытие, сказал, что якобы, моя Ася умерла от порока сердца.  Это был полный бред. Ася всегда много играла и никогда не уставала. Порок сердца не может развиваться мгновенно.

В общем, так ничего не выяснив и ничего не поняв, я похоронил мою Асю.

Несколько раз я потом спрашивал у матери, что это такое она делала, пока Ася умирала, но мать прикидывалась идиоткой и говорила, что не понимает, о чём идёт речь.

Спустя 15 лет я показал эту жестикуляцию знакомому врачу и он объяснил мне, что это называется «месить ногами глину в позе бобра» и что так выглядят женские мастурбации… Так же он объяснил мне, что дробовой топот ног моей матери скорее всего говорит о её шизофрении...

То есть, 21 октября 1998 года, моя биологическая мать, Алла Хмельницкая, узнав ночью от меня, что я нашёл дверь и скоро уеду в Америку, пришла в неистовство и решила подавить меня, убив моего котёнка, к которому я был очень привязан. Пока я спал, она дала котёнку яд, дождалась, пока начнётся агония и бешено топоча ногами, как сбесившаяся лошадь, подбежала к двери моей спальни с криком: «Иди, смотри, твоя Ася помирает!», позвала меня посмотреть на агонию котёнка и пока я в ужасе и отчаянии пытался что-то сделать, чтобы спасти котёнка, Алла Хмельницкая стояла рядом и… дрочила. Просто дрочила и всё…

Такая хорошая женщина, Агония Михайловна Хмельницкая… Великая и жертвенная мать...

Я вынужден опубликовать эти записи в связи с тем, что я считаю, что моя биологическая мать, Алла Хмельницкая - обыкновенный маньяк и она использует своё родственное отношение ко мне для только того чтобы бесконечно издеваться надо мной, вплоть до моей смерти, а так же в связи с тем, что существует заговор, в который вовлечены все люди, окружающие меня, потому что они все убеждают меня и окружающих, в том, что якобы, у меня очень хорошая мама… Возможно, она действительно хорошая, но только не для меня, а для тех, кому нужно меня убить.

Осенью 2011 года Алла Хмельницкая обманула меня и административный суд города Ансбах, Германия, в качестве объяснения того, что я не смог сдать тест по немецкому языку, вследствие того, что государство Украина организовало непрерывное, многолетнее издевательство надо мной, вместо акта судебно-медицинской экспертизы, о том, что меня избили мусора и у меня было сотрясение головного мозга и был сломан нос, предоставила суду… анализ мочи её мужа, моего биологического отца, Иосифа Медника… Я представляю себе, как это всё читал судья… Анализ мочи папы, как основание не сдавать тест по немецкому языку…

Со слов Аллы Хмельницкой ей так сказал сделать штуттгартский раввин… То есть, суду она отправила анализ мочи её мужа, а документы о том, что меня избили мусора, она отдала раввину... Не наоборот...

https://bit.ly/3gvjpqh