Уроки

Накануне вечером я был вполне спокоен и особо не переживал по поводу предстоящего трипа. Хотя промелькнуло подозрение, что легким он не будет. Обычно все происходит наоборот: если я накануне нервничаю, трип оказывается легким, иногда до обидного легким; и, соответственно, когда я накануне спокоен - жди проблем.

Момент, когда я оказался в "грибной реальности", я определил по появлению кишащих змей, заполнявших собою все пространство зрения. Обчно они радужных, полосатых расцветок, но в этот раз они были закованы в металлические корсеты с шипами и выглядели не очень дружелюбно. Однако мне не стоило большого труда их "обмануть" и выдать себя за своего. Вопрос об эмпатии к змеям не стоял - перефразируя еврейскую пословицу: если проблема решается эмпатией, то это не проблема.

Затем на меня хлынул нескончаемый поток сюжетов, которые я каким-то образом еще успевал коротко прожить. Они не всегда были приятными, и мне пришлось постоянно держать наготове текст моей полной и безаговорочной капитуляции. Не смотря на все мои приемы уклонения от лобовых столкновений - будь то эмпатия, сдача или слияние - уклоняться и переводить наступающие на меня энергии в другое русло, становилось все труднее. В конце концов я исчерпал мой боезапас и остался один на один с неприятелем без всякой поддержки. Как ни прискорбно признать, но мне пришлось вернуться к казалось бы уже навсегда похороненной практике сопротивления. Конечно же это не принесло успеха, и мне тогда стало по-настоящему тяжело. Я понимал, что мои страдания вызваны моим же сопротивлением, которое, в свою очередь, есть проявление глубинного страха моего эго исчезнуть. Но я ничего не мог с собой сделать.

И тогда я прибег к совсем уж запрещенному приему - решил помолиться. В глубине души я несколько стыдился этого проявления слабости, но решил не пренебрегать таким средством, поскольку мне было в этот раз не до рефлексии. Чтобы был ощутимый эффект, я пригласил на сеанс известных мне учителей - Христа, Будду, различных будд и ботхисатв, из которых по имени помнил только Будду Амитабхи. Ну и до кучи добавил Мухамеда с его Аллахом (а то как бы чего не вышло!) Молитва была сказана своими словами, но была искренней, и ответ вскоре дал себя знать: наступило некоторое облегчение. Конечно, я понимал, что все это только игры и ухищрения моего же сознания в попытке помочь самому себе.

Я побывал в мире богов. Это было видно по красоте зданий, выложенных из драгоценных камней, украшениям, на которые было больно смотреть, так они сверкали, и по ощущаемой эмоции - гордость. Но для равновесия я скатился также в адские миры, где пережил немало жутковатых эпозодов. Я пытался уклониться, но сила, влекущая меня вниз, была сильнее. Я позже подумал, в какой панике оказывается неподготовленный человек в момент смерти, когда тело перестает защищать его сознание от потока информации и энергий. Даже я время от времени начинал волноваться, что не выберусь из этого кошмара.

Два войска стояли друг напротив друг: белое и черное. В переднем ряду "белых" стоял я в рыцарских доспехах и смотрел на противников в черном одеянии и капюшонах поверх доспехов, имеющих вместо лиц черепа с пылающими от нанависти пустыми глазницами. Вот-вот должна начаться битва, но тут меня осенило, что я нахожусь в компьютерной игре. Осознав это, я немедленно покинул ее и ощутил покой. Так повторялось раза два или три.

Типичного "восхождения" в этот раз не было, а то, которое было, заслонялось огромным количеством информации, которая лилась на меня со всех сторон. И всю ее надо было успевать хотя бы вкратце проработать, а сюжеты прожить. Несколько раз среди этого потока вдруг возникала черно-белая картинка, на которой было изображено что-то вроде двери. Перед дверью стоял я, а сзади за мной стоял кто-то еще. И этот кто-то был моим учителем. Я смотрел на какой-либо предмет, а голос учителя звучал у меня в ушах: слейся с обьектом, стань единым с ним. Я фиксировал внимания на обьекте и накладывал его на себя (себя на него). Это было не трудно.

В другой момент тот же голос потребовал, чтобы я начал излучать энергию добра по отношению ко всем существам. А у меня как раз не было особого настроения делиться добром с кем-попало. Я стал тормозить, но голос непреклонно требовал. Тогда я стал выдыхать из себя чувство любви и сострадания и направлять его в пространство для общего пользования. Такая практика также принесла мне временное облегчение, заменив агрессивную реакцию раненного эго на чувство эмпатии и тепло к окружающим.

Подобные уроки повторялись несколько раз, пока я неожиданно не оказался в каком-то огромном пространстве, укрытом куполом. Как будто упала пелена с глаз, и я понял, что достиг просветления: наступила полная ясность, исчезли все вопросы, пропало желание поиска. Обстановку этого действия я помню очень смутно, осталась только память о том особом состоянии.

Но был и другой эпизод. Передо мной лежал лист бумаги, поделенный на две колонки: левая была озаглавлена "готов исчезнуть", а правая "не готов исчезнуть". И я четко осознавал, что у меня есть выбор: раствориться в едином сознании Бога и исчезнуть как отдельная личность, либо вернуться в, казавшуюся в тот момент такой теплой и уютной, сансару со всеми, вытекающими отсюда последствиями.

И я смалодушничал, поставив свою подпись в графе "не готов исчезнуть". Листок сразу испарился, а я снова порузился в поток каких-то сюжетов и образов. Я уже плохо помнил мою первоначальную самоидентификацию, и мне было по большому счету не сильно важно ее знать. Во мне обнаружились несколько личностей/сознаний, которые накладывались друг на друга, создавая хаос и неразбериху. На время я вспоминал, как меня зовут и где я живу, но потом это забывалось. И снова, как когда-то, появился страх не вернуться в свое сознание (тело я вообще уже не ощущал), хотя и не такой сильный, как тогда. Мое сопротивление, перебиваемое моими же напоминаниями себе о том, что сопротивляться вредно, то спадало, то снова нарастало. Соответственно этому падало и подымалось мое настроение. Это начался этап "нисхождения".

Спуск был долгим и выматывающим, и я несколько раз клялся, что этот трип будет моим последним. Но мало помалу действие вещества стало ослабевать, и я погрузился в приятное, воздушное состояние, насыщенное тонкими переживаниями прекрасного. Это было наложение эмоций, образов и звуков с превращением их в одно единое ощущение.

Затем начались экскурсии в детство - в такое раннее, что я смог вспомнить только мимолетное ощущение того или иного момента или некий образ. Но все четко узнавалось и заново переживалось.

Я пытался также контактировать с умершими родственниками: мамой, дедом и другими. Ощущения были довольно реалистичными, хотя я все же думаю, что мои оппоненты были лишь виртуальными образами. Но радости и слез от этих встреч было как от реальных. Мама почему-то виделась мне спящей и видящей сон, в котором она встречается со мной. Мне показалось, что она все еще не может проснуться и пребывает в некоем подвешенном состоянии между смертью и новым воплощением. Но как этому помочь, я не знал. У деда как раз все было хорошо, он излучал покой и радость.

То, что я здесь описал - сотая доля того, что я увидел и осознал в этом трипе. Но сюжетов было очень много, и новые постоянно стирали детали предыдущих, так что в памяти мало что осталось. Тем не менее, этот трип был очень глубоким, хотя и тяжелым. Но тяжесть, негатив уже позабылись, а остались только радость, покой и чувство распирания в груди, словно она вот-вот раскроется настежь навстречу одновременно пугающему и манящему загадочному миру под/надсознания.

Этот трип был для меня очень полезен. После нескольких успешных трипов я почему-то решил, что уже стал мастером. Но мой сегодняшний трип наглядно продемонстрировал мне до конца не изжитый мною страх перед смертью личности, перед растворением сознания в Абсолюте. Именно этот страх является причиной моих страданий как в трипах, так и в жизни. Преодоление данного страха есть, видимо, главная цель моих упражнений в измененных состояниях сознания. Трипы дают прекрасную возможность для этого. Они ведь кажутся изнутри, из локального сознания, абсолютно реальными, так что проблема выбора между т.н. бытием и т.н. небытием стоит в них всегда остро. Когда я буду психологически готов навсегда отказаться от моих главных привязанностей к этой жизни, от тех, кто мне дорог, и того, что для меня кажется важным, стереть память о моем нынешнем воплощении, мои страдания окончатся, и я буду считать, что цель достигнута. Мне не трудно понять это интеллектуально, но совсем не просто осознать это, когда я нахожусь в глубоко измененном состоянии сознания, когда я верю, что могу реально исчезнуть, перестать воспринимать. А это самый большой страх эго.

5 октября 2021