Не так прост Касьяныч! Ох, как не прост!
Охотовед московского разлива, Влад. Греков
В сказках зайчишка трусишка. Но какой же он трусишка, если врагов у него не счесть, а надежда лишь на крепкие ноги, круговое зрение, мужество и пытливый ум! Действительно заяц видит своего врага, откуда бы тот не появился, и пытается его пропустить, оставаясь не замеченным, а если тропят его по следам, то стоит преследователю отвернуться, как «трусишка» благополучно уходит незамеченным! Обычно перед лежкой заяц делает 3-4 и более скидок под прямым углом, а на Смоленщине уже после первой - под острым углом да назад, так что несколько раз обманывал меня, впервые столкнулся с такими хитростями!
Не ведаю, что по чернотропу, но на снегу все как на ладони – «К лисьим норам зайцы тропы набили ». Это я усек и, охотясь с фоксиком Валеры Журавкова («Граф» из первого помета моей «Радомес») на Климщине (Смоленская область), с помощью зайцев успешно находил лисьи норы в незнакомых местах! Зимой «трынь-трава» под снегом и косить вроде бы нечего?
Действительно, что у них там за дела и зачем им эти норы, кишащие блохами и клещами? Ведь от голодных кровопийц ни покоя, ни спасу, да и можно подхватить опасные кожные, бактериальные и вирусные инфекции, особенно к весне, когда в старых выводковых норах вылупливается масса личинок норовых клещей, что, вероятно, сопряжено эволюцией с вынужденным нахождением в них хозяев и их потомства.
Однажды сын наклонился к челу старой норы, чтобы принюхаться: воняет лисой или нет, т.е. пускать собаку или не стоит, как на него мгновенно осели тучи голодных блох, заждавшиеся прокормителей. От неожиданности он отпрянул и, споткнувшись, повалился навзничь, но тут же подхватился и, выделывая самые невероятные движения руками, тщетно пытался их стряхнуть. Поэтому, если погода позволяет, то взрослые лисы, исключая тех, что поселились на окраинах сел и городов, днюют, удобно устроившись в поле или в лесу.
Так что же все-таки за дела такие у зайцев возле нор? Ведь кроме всего там можно столкнуться нос к носу с хозяевами? Что за бесшабашное бахвальство на манер: «Не боимся мы волка и лису»? Но удаль молодецкая по мере приближения к логову опасного врага иссякает, буквально, с каждым метром… Умеренный вначале скок становится все короче и у самого чела, зияющего ужасной чернотой, передние и задние лапки отпечатываются на снегу вовсе рядом. Читая эту роспись следов, можно себе представить, как магическая сила влечет зверька вперед, словно обезьяну в объятья удава, как при этом все сильнее и сильнее колотится его заячье сердце, готовое вот-вот вырваться из груди, как он с ужасом принюхивается… и, наконец, став отважней льва – огромными прыжками уносится прочь!
Однако не все так просто с зайцами! Не трынь-трава привлекает их, а нечто другое, не совсем ясное и лежащее вовсе не на поверхности.
Может быть не все, но кое-что более реальное, чем трын-трава, стало проясняться после ряда случаев… Так, Петро Задорожченко, стреляя набежавшего зайца, обнизил и перебил ему ноги. Подранок скрылся в небольшой рытвине, но каково было удивление и разочарование охотника, когда кровавый след привел к лисьей норе! Вскоре у Тараса Березюка стряслось подобное, и он тоже остался без добычи, а у Саши Дорошенко, даже, легко раненный заяц укрылся в лисьей норе и не только у них!
Более того, при охоте по чернотропу у нас произошло нечто подобное, тоже с раненным зверьком, что отбрасывает версию: лишь бы куда-нибудь спрятаться! В тот день не далее чем в 20 метрах у сына поднялся заяц и метнулся за бугор, причем он успел лишь один раз выстрелить на вскидку, а второй молниеносный повтор пришелся по бугру, взметнув облачко пыли. Оба фоксика (Рада и Зарка) бросились за подранком, у которого, как уверял стрелок, была перебита задняя нога. Если это так, то косого доберут собачки, и мы, не спеша, вышли из-за бугров чернозема (насыпанных при стройке) на примыкающую дорогу, по которой, к величайшему изумлению, носились в запале страсти туда-сюда Рада и Зарка, сбившиеся со следа. Поскольку слева была хорошо ухоженная мелкая озимка, а справа густые бурьяны, то, безусловно, подранок должен был сметнуть в них! Так и собаки решили! Мы тщательно обшарили заросли, но не нашли его.
Сын начал роптать, что, мол, не тех собачек взяли, что надо было взять более опытных Ласку и Леди и т. д. Наконец мы прекратили поиски, тем более что собачки нигде не нашли следа. «Где-то запал», - решили мы. Отдохнули, слегка подкрепились и пошли дальше искать счастья, а когда пришло время собирать ружья, оказалось, что сын забыл чехол от ружья на месте трапезы, и нам пришлось возвращаться. Сокращая путь, мы пошли прямо по дороге. Теперь фоксики завернули на озимку, нашли там чьи-то следы, пробежали по ним метров 30, и выпугнули матерого русака. «Вот он, мой подранок!» - закричал сын. Действительно, зайца собачки потихоньку догоняли, но смущало, что все ноги у него оказались целы, и, тем не менее, что-то у него не так и мешало лихо уйти от преследователей? При этом не помогали обычные резкие броски в стороны под прямым углом, когда косой отрывался от проскакивающих собак, но ненадолго, погоня вновь и вновь зависала на хвосте, и было очевидно, что дело близится к развязке! Однако, после, очередного маневра, русак принял не очевидное решение: свернул в «Царское село» и скрылся с собаками в бурьянах. Там высились трех-четырех этажные особняки, но несравненно большая часть территории представляла собой пустошь, с вырытыми кое-где для подвалов ямами и разбросанными в беспорядке бетонными плитами, под которыми, нередко были пустоты. Дело принимало опасный оборот, так как у крутых хозяев – крутые бойцовые собаки. К счастью, между двух «высотников» сын со своим тонким слухом нашел лающих под бетонной плитой фоксиков! Получается, хитрец пробежал прямо между работающими людьми (!) и спрятался в знакомой норе (!).
Когда я пришел, то обнаружил с противоположных сторон два входа под плиту, и у каждого из них были насторожены петли. Сомнений не было: заяц в лисьей норе. И ни он, ни собачки не попали в эти бездарно поставленные петли. Пока мы решали, что делать, Рада с Заркой вытащили из норы косого и задавили в пространстве под бетонной плитой. При этом каждая, как водится, тянула добычу в свою сторону. Пространство под этой плитой и землей было настолько узким, что ни сын и, тем более, я не могли вмешаться. Наконец, получив полный кайф, младшая вышла с полным ртом шерсти и теперь старшая вскоре подала из-под плиты косого. Правда, сын помогал ей «советами», посвистывая у входа.
При разделке выяснилось, что всего лишь две дробины семерки прошили разгибающие мышцы правой ноги, что, видимо, и помешало зверьку запросто уйти от собачек.
Приведу еще один случай, правда, не связанный с лисьими норами, но в какой-то мере свидетельствующий о том, как знают зайцы свои угодья и разные в них убежища, на всякий случай, и поступают порой неординарно!
Поскольку в Северном Причерноморье охота по перу, по крайней мере, в течение двух месяцев совпадает с охотой на пушного зверя, то нередко приходится палить по внезапно вылетевшим куропаткам крупняком, а выскочивших рядом зайцев брать семеркой. Да-да, это та самая семерка, в честь которой Анвяр Бикмуллин написал прекрасную оду (Журнал О.х. и ох-во, 2002, 2). Это та самая семерка, которая в 1950 г. сменила на траншейном стенде шестерку. Тогда в Москве была напряженка с дробью, а в московском «Спартаке» почему-то оказался запас семерки, и она хорошо зарекомендовала себя на траншейной площадке.
С годами на одесском стенде начали копать семерку, и мы изводили «единого килограмма ради десятки ведер дробовой руды!». Таким образом, семерка стала на охоте основной или скорее универсальной для перепела, горлицы, вяхиря, куропатки, фазана, уток, а накоротке даже лисиц и зайцев. Причем последних из кучных и резких ружей она чисто кладет до 30 м.
В самый обычный чернотропный день мы с сыном обследовали заросшее бурьянами поле, отведенное под очередное Царское село. Это поле по неизвестным причинам оказалось пока не освоенным, и представляло настоящий охотничий оазис. На одном его конце: «первопроходцы» вырыли две ямы под гаражи, навезли вокруг них бетонные детали и по неизвестным причинам отступились. На противоположном конце ещё двое одолели нулевые циклы: соорудили рядышком подвалы, и даже накрыли их сверху бетонными плитами – полами первых этажей и тоже отступились.
На этой пустоши постоянно держались выводки куропаток и зайцы, а во время пролета встречались неплохие высыпки перепелов, коростелей и поздних вальдшнепов (Три отменные охоты, Журнал,2006, 7).
Не найдя перелетной дичи, мы (Ласку и Леди оставили охранять «Запорожец») и решили с помощью Рады и Зарки поискать зайцев. Но как это бывает на охоте, неожиданно с парализующим шумом поднялся табунок куропаток. После пуделей нулевкой стая отлетела почти до конца поля и кучно села среди зарослей перекати-поле.
Перезарядившись семеркой, мы подошли к намеченному месту, но куропатки успели отбежать, о чем свидетельствовала следовая работа фоксиков. Наконец, вновь одновременный взлет! По уговору я бью крайнюю левую, а сын – крайнюю правую, и тут боковым зрением усек, как что-то серое метнулось назад. Разворачиваюсь и вижу, пустившегося наутек матерого русака. Успеваю с метров 20-25 выстрелить в чистый угон из чёка. Заяц превратился в облачко шерсти, резко сбавил ход, и, оставляя на сухой траве белую дорожку пуха, но всё же покатил по прямой, как бывает в случаях промаха!
Я вынул из нагрудного кармана миниатюрный 10х25 бинокль китайской фирмы «Tasco», который сменил очень неудобный для ходовой охоты огромный и тяжелый 12х45 казанский бинокль, и стал наблюдать за косым. Но что это? Вместо того чтобы улепетывать по прямой, он начал сворачивать по плавной дуге к двум недостроям, но метрах 200-х от них затаился среди сорняков почти у самого помидорного поля: значит, ранен серьёзно!
Оторвавшись от бинокля, я с горечью увидел, что охваченный неуемным азартом, словно подпорченный лягаш, сын, изрядно отставая, мчался за собачками, эх, молодо – зелено! Далее он отсалютовал в горячке по стронутому вдалеке зайцу, после чего тот, преследуемый собаками, вновь попрямовал к недостроям. Сын, перезаряжая на ходу тулку , отвлекся, но все же заметил, что подранок скрылся за первым сооружением, а куда делся потом …?
Конечно, надо было взять собачек на поводки, когда они подавали куропаток, и не спеша подойти, но «умная мысля - приходит опосля»! Ведь раненого зайца в горячке можно гонять хоть целый день, а вот через часик другой – бери хоть руками. С годами я это прекрасно усвоил, но, тем не менее, однажды пришлось преследовать по снегу зайца с перебитой задней ногой целый день, т.к. на закрытие сезона бригады пересекали одна другую, стрельба слышалась со всех сторон и могли зацепить в свой котел подранка. К вечеру мы оба очень устали. До зайца было не более 40 метров, а потом вообще близко, но ружье ходило - ходуном и когда остался один патрон, то на конец настиг в сумерках косого, упал на него и придавил телом. После чего не менее полу часа приходил в себя, а сердце буквально выскакивало из груди!
Когда я подошел, то увидел, что фоксики скололись и азартно носились вокруг обоих нулевых циклов. Оценив обстановку, я подумал, что, скорее всего, Касьяныч, под прикрытием строений, ушел на лежащую рядом дорогу и скинул в примыкавшее поле скошенного подсолнечника с густыми куртинами сорняков, представлявшие отменные места, где можно спрятаться. Разумеется, на его месте я поступил бы также, но и этот заяц поступил иначе!
Пока мы решали, откуда начать очевидные поиски, Зарка сиганула через проем окна в подвал второго строения, а вслед за ней и старшая Рада! И на наше величайшее удивление поймали там, пока ещё по горячке, довольно шустрого хитреца. Кстати, поблизости лисьих нор не было и в качестве сховки использован подвал. При этом заяц сначала скрылся за первым строением (!) и невидимый преследователям спрятался во втором!
Выходит, что не так уж просты зайцы, как нам казалось, особенно взрослые. Они прекрасно знают свой участок и загодя исследуют места, где в случае чего можно спрятаться. Порой зверьки принимают весьма и весьма неочевидные для человека решения и вполне естественно, как правило, спасают свою шкуру! Без собак мы не нашли бы этого умника!
Заячьи хитрости всколыхнули во мне воспоминания далекой юности, когда я, первокурсник Одесского Политеха, спасая себя и только вот-вот осуществлённую мечту –Зауэр 12 кал, с огромным трудом, из последних сил преодолевал оказавшуюся за селом заболоченную низину, а в это время из военной части, что базировалась напротив злополучных хозяев, по мою душу выезжал грузовик с десятком солдат в кузове. Задыхаясь от усталости, причем мне очень мешали две чомги, болтавшиеся у пояса и заяц, перекинутый через спину, когда, наконец, одолел болото, то за бугром оказалась голая как стол степь, а машина по мою душу, уже достигла конца села, огибая заболоченную низину, и заворачивала на дорогу, идущую ко мне! На покатой столообразной, наклоненной в другую сторону равнине, спрятаться было негде, а от машины не убежишь: меня ждала неотвратимая жестокая расправа за огромную собаку, которую специально натравили на меня хозяева злополучного дома и от души хохотали, наблюдая, как она свирепо грызет стволы ружья, оставляя на них царапины. Вырывая стволы из пасти «громилы», произошел случайный выстрел! Хозяйка бросилась к военным в часть, что располагалась, как раз, напротив, за помощью. Беда да и только: куда не кинь – везде клин, но тут как у Касьяныча, обожгла логически невероятная и единственно спасительная мысль: повинуясь ей, пробежал, пригибаясь, по овражку вперед, и, невидимый издали, «сметнул» по примыкающей рыпе (мелкий овражек) назад и зарылся в мизерных остатках стога соломы! Вскоре невдалеке остановилась посланная за мной машина! В общем, меня не нашли, т.к. не могли предполагать, что, совершенно нетрадиционно, вопреки здравому смыслу, я спрячусь на голом месте и у самой дороги! Таким образом, иной раз неплохо, спасая свою задницу, как говорят американцы, перенять кое-что у зайцев!
Эксперт национальной категории по легавым собакам крымчанин А.В.Стоячко пишет: «О повадках зайца известно очень много, но нередко они ведут себя весьма неожиданным образом. Иногда ложатся задом к ветру, и не на пригорке и в камушках, а в низине и в грязи. Особенно это случается в конце сезона, когда зайцы набираются опыта. В прошлом году мы охотились при почти штормовом ветре и, по идее, все зайцы должны были лежать в балках или на склонах, защищенных от ветра. В тот день, во время обеда, повинуясь тому самому чувству, когда направляешься к тому месту, где лежит заяц, я поставил на капот машины, налитую мне рюмку (да-да), взял ружьё и пошел к исходу балки. Отойдя от машины метров 100, я взял огромного зайца, лежавшего на самом верху балки, на ветру… Тогда же, вблизи деревни и железной дороги подняли четыре зайца, лежавших на пригорках, на самом ветру. Есть повод думать, что они ложатся там, где их не должны искать» (Моя охотничья тропа, 2003).
Кстати, никто не пугал зайцев в глухом селе Михайловке Горьковской (а ныне Нижегородской) области во время ВОВ, поскольку единственный охотник села был на фронте, и лишь я приходил на зимние каникулы, за десять километров с гаком, из районного центра Шатки в гости к младшей тете Наде и её сыну Борьке. Зайцев в округе было во много раз больше, чем во всем районе, и я там барствовал, словно козел на капусте! Косые, безусловно, дневали и на поле, но очень многие нагло шастали по селу и ложились в садах, на огородах, на склонах балочки, разрезавшей село почти пополам, у скотного двора, под амбарами, стоявшими на небольших сваях вблизи домов. Исстари повелось на огороде или на улице вблизи домов ставить амбары, где, опасаясь страшной беды – пожаров, селяне хранили своё добро. Одному из-под амбара зайца не взять, т.к. косой уходил на противоположную сторону и был таков! Однажды, по окончании зимних каникул, двоюродный брат Борька провожал меня до «большака», который ныне стал артерией республиканского значения. Пересекли мы балочку, затем «Попов порядок» с остатками церкви и заскользили на лыжах, к «Новой деревне», что располагалась у грейдера – большака. Однако исстари у этой деревни не было церкви и поэтому кладбище с Михайловкой было общее. Примерно, на полпути встали на след, который, судя по особому скоку, вел на лёжку! Хоть у меня в «сидоре» (прототип современного рюкзака) за плечами было 2 освежованных зайца, но все же интереснее бить лыжню по многообещающему следу, да ещё и по пути! После двух сметок, под Новинским амбаром след исчез! Борька на противоположной стороне шумнул: русачина стремглав выскочил на противоположную сторону и пал смертью хитрых!
Кстати, в современное бурное время, согласно клипа на телеканале «Охота и рыбалка», гончатники, обсуждая у костра удачный первый день охоты, поведали, что наиболее умудрённые Касьяны порой ложатся в брошенных домах! Таких умников без пороши ни за что не сыскать, разве что случайно! А в 10 километрах северо-восточнее Одессы построили завод «Центролит». Со временем возле него начали возводить много других заводов, да не успели достроить из-за уничтожения Союза. В этих пустующих коробках обосновались ушлые зайцы. В подкове между заводами – пустоши, скорее напоминающей лунный пейзаж, они тоже ложатся, но там их беспокоят охотники! Как свидетельствуют многие из них – «одесские» зайцы обжили дачи, облюбовали участки у брошенных скотных комплексов и сел.
В прошлом, когда я весьма результативно водил бригады, и у нас все были с добычей, то в большинстве случаев, зайцы лежали на полях в затишке, но при переходе наветренных участков (бригаду не развернешь), мы поднимали их единично, как правило, на пашне из глубоких лежек.
Отменный охотник и стрелок от бога экс чемпион Мира и Европы по стенду Ю.С.Никандров, идя в бригаде фланговым вдоль деревни, добыл зайца с лежки на огороде в 8-10 метрах от жилого дома! Примерно также, но в другое время двигалась наша подкова вдоль другой деревни … и я фланговый наблюдал, как опытный заяц, обходя засады на заездах, фланги и мотню котла пробирался навстречу ходу охотников по дворам сельчан, вызывая переполох у людей и собак … Ему повезло: он благополучно ушел!
Тропление косых по следу – моя любимая зимняя охота, но в Северном Причерноморье снега не так часто совпадают с разрешенным обычно воскресным днем охоты, но бывают исключения! Так, в пятницу пошел снег с дождем, в субботу мокрый снег, который прекратился вечером – в общем, слишком ранняя пороша – и за ночь заяц наследит столько, что новичок за день не успеет распутать.
Поутру я решил пройти через промрынок, что на поселке Котовского, но никаких проходов в поле не нашел и, пропешочив две автобусных остановки, оказался на краю поселка, у самых гаражей и пошел по дороге в поля, но тут меня обогнал охотник. «Конкурент, - подумал я. - Не помешал бы». Вскоре я заметил сметку небольшого русачка в огороды. Значит – торопыга, или не по этому делу. Пошел я по следу, а он заворачивает назад по огородам прямо к рынку!? Сделал еще 2 сметки и вероятно залег под шиповником с сорняками у корневища не далее сотни метров. Тут стала облаивать дворняжка, шаставшая по огородам. Вышел на дорогу сторож гаражей поглазеть, что происходит! Стало мне очень неудобно и очень неуютно. «А ну его, недоноска - найду покрупнее», - подумал я, и пошел на полевую дорогу, истоптанную донельзя косыми. Вот и сметка. – «Пойду-ка проверю», - решил я, но след опять привел на дорогу. Поплелся по второй сметке, дошел до конца бурьянов. Впереди появились конкуренты – топтуны. Они носились туда–сюда, пугая все на свете и именно там, где я было наметил тропить следы. Остановился сообразить, куда бы теперь податься. Глянул на дорогу и заметил, как очень низко вдоль неё летит сорока, пригляделся, ан - нет, заяц это! Пробежал косой вдоль временного бетонного забора, огораживающего новостройку, завернул за угол, пробежал ещё метров сто, потоптался и прилег. Прошел я метров двести вперед и стал маячить среди сорняков, отпугивая топтунов. Дал косому облежаться и через полчасика, перезарядившись мелкой дробью, на всякий який – мало ли кто может оказаться вдалеке, стал подходить, хоронясь за кучами строечной земли, а сердце так колотиться словно впервые. «Да так и промазать можно», - подумал я и остановился поостыть. Но вот кончились бугры чернозема, и сейчас косой вымахнет, скорее всего, в поле: получается слева на право. Но он не выскакивает. Подошел к тому месту, где заяц потоптался и прилег. Эти следы вот они есть, а куда делся – нет! Не испарился же он, черт по бери! И тут я увидел у самой земли неприметную дырку в бетонном щите, через которую злые строечные собаки выходят в поле поразмяться! Делать нечего, встал на колени и заглянул во внутрь и метрах в пяти скидка хитреца направо с утоптанной собаками дорожки! Как косой уживается со сворой собак – одному Богу известно! Когда я возвращаюсь домой с противоположной стороны изгороди, то они свирепо набрасываются на меня с фоксиком и приходится отбиваться припасенными на этот случай камнями.
В этот день я возвращался попом. Нет спору, не помешай топтуны, то я был бы с зайцем. В общем, я оказался не в то время и не в том месте, чтобы взять того зайца, что спасается на стройке и очень хорошо, что так получилось, т.к. теперь, когда его хитрости раскрыты, взять довольно просто. Но я считаю, что такие зайцы должны жить и давать умное потомство – поэтому их щажу! В прошлом вблизи этих мест была наша «дача». Дачи как таковой не было: что бы не приставали соответствующие органы - был освоен лишь нулевой цикл – заложен фундамент одноквартирного дома, выкопана цистерна для воды, рассажены деревья и кусты смородины да малины и все это обнесли жидким забором из штакетника. В сарайчике хранился немудрёный сельхозинвентарь. Вот на этом огороде-даче мать моя, замечательный гинеколог, удовлетворяла свою наследственную страсть к земле. Поскольку мы бывали на этом огороде не более одного раза в неделю, а то и того менее, то на нем поселился заяц и стал глодать кору саженцев. Мать очень просила убить негодяя. И вот выпала пороша. Пока я доехал из центра города, где тогда мы жили, то какой-то охотник пересек наш огород и вспугнул негодяя!
Ох, и поводил меня этот мудрец по лесополосам отчуждений: только 6 раз пересек железнодорожную линию. Наконец, раз не помогает - решил этот ушлый оторваться от преследований в поселке, путая следы на дорогах и дорожках, но не на таковского напал – мне и коготков от следа достаточно!. Пришлось тропить по селу, вызывая удивление у жителей и ужасный брёх собак и, наконец, заметил негодяя возле сарая. Он прижал уши, сжался в комок, готовый стремглав пуститься наутек, как только увидит мою спину. Я передал ему мысленно самое серьёзное предупреждение, что в следующий раз не помилую, а теперь плоди своих академчат! Не ведаю, что случилось: подействовало ли мое внушение, или упорное преследование, или погиб от рук охотников (на каждого мудреца довольно простоты), но больше мы не видели следов этого иждивенца и никто не портил саженцев. Сейчас у нашей семьи есть на примете, по крайней мере, три зайца, которые от собак не выбегают из лесополосы в сторону, а как лисы улепетывают внутри до конца или почти до конца ремиза. Мы их не трогаем, и они живут в своих местах по 3-4 года и более.
Итак, в этот редкостный порошный день - остальных спугнули топтуны, и я приходил к пустым лежкам, а один раз три зайца легли рядом – значит начался гон и, судя по следам, они благополучно ретировались!
До разгрома Союза, вся пойма низовий Днестра была без погранзоны, и в не пролётные дни, когда на богаре вальдшнепы больше дня не задерживаются, то в пойме Днестра, на прекрасных стациях для отдыха и кормёжки осенью их можно было найти всегда. При этом чаще я брал каюк в Яссках (военно-охотничье общество) пересекал по ерикам и озерам почти весь остров и останавливался на Кривом озере, где были прекрасные условия для ночлега. В плавневых лесах вокруг озера и урочище Мишелево я с малым Мюнстерлендером Шуткой удачно охотился на долгоносиков. При этом в чернотополевом лесу, кроме того, Шутка с голосом гоняла зайцев и я рассчитывал, что на открытие пушного сезона добуду в лесу не только вальдшнепов, но и косого.
На краю чернотополевого леса у основания старой вербы, почти у самой земли образовалось дупло, и в нем всегда дневал заяц! Итак, утром сначала проверил лес, но там уже прошла бригада охотников и всех ушастых повыгнала. Издали осмотрел дупло в старой вербе и увидел, что академик сидит преспокойно в своей нетрадиционной сховке и, если придется, может спастись: в дупле 2 выхода, но есть и слабое место – могут застрелить прямо на лежке. Так, например, случилось в Одессе на предпоследнем Восточном кладбище, где возле него и в нем всегда держались зайцы. Однажды, не по охотничьи одетый незнакомец, остановился на краю кладбища, достал из сумки и сложил ружье, зарядил, его, прицелился и в 4-5 шагах застрелил зайца! Тут же он спрятал ружьё и пояснил нам, что этого косого он постоянно видит на одном и том же месте, и взял его, чтобы убедится: был ли тут один и тот же. Больше у этой могилки зайцы не ложились. Получается, что там постоянно дневал один из них, но не учел, что его заприметили и не понял, что решили убить (из невероятного - может быть в прошлой жизни он был человеком, а теперь горевал у могилки)!
Удостоверившись, что мой знакомый в дупле жив, я пошел на край тростников, которые бригада, безусловно, не зацепила, и почти у самой воды, добыл своего зайца.
Я вспомнил, как на юге Азербайджана, где снега редки, но не было тогда норм и охотничьих дней, на «острове» Сара густо покрытом ежевичником, мы с коллегой Владимиром Заблоцким выходили по пороше погонять русаков, которых там по современным понятиям была тьма-тьмущая. И не было там охотников, которые могли бы разобраться во множестве следов, поэтому особенно завистливые просто проклинали нас. В первый раз я подвел коллегу к кусту ежевики и попросил стукнуть по нему сапогом. Тот начал выяснять – зачем и почему. Я ему сказал: «Стукни и заяц выскочит!» Он неохотно сделал, что я просил: заяц выскочил, пересек небольшую полянку и скрылся в ежевичнике, а мы по нему промазали! Теперь «тесак» стал выяснять – откуда я знал? Я ответил: «Догадайся сам!» - но его не осенило. В общем, пришлось рассказать и показать! На следу начертили крест, пошли за следующим. Вскоре мы взяли 3 русака и вернулись к первому следу, помеченному крестиком. Надо сказать, что среди ежевичников не пуганные местными охотниками зайцы, поднятые стадом, далеко не отбегают. И, на сей раз стрелянный нами Касьян, как на о.Сара повелось, через сотню метров залег и тоже был чисто взят. Тут мы заметили особо злобного завистника, который долго крутился по следам, потом крепко выругался и направился к его близлежащему дому. Я предложил пойти и посмотреть, что он там накуролесил. Вот он шел по много обещающему следу, кончился этот след, как и многие другие у него, а зайца опять нет?! Мы вернулись до скидки и взяли этого пятого зайца! На выстрел конкурент обернулся и увидел, что мы поднимаем очередного русака. Такой изощренной ругани в наш адрес мало кто слышал!
Вспоминая «дела давно минувших дней», я подумал, что и здесь в Причерноморье мало кто разбирается в следах. Вот если бы Юрий Степанович Никандров, то он добыл бы своего положенного теперь законом зайца и не мешал бы другим! Так, размышляя о прошедшем дне, я одолел полпути по «поселку» к своему дому, а по сути это не поселок, а Суворовский район Одессы, как ко мне попрямовал, не обременённый намордником, здоровенный курцхаар. «Этого ещё не хватало», - с досадой подумал я, но хозяин пса, расплывшись в доброжелательнейшей улыбке, взял своего питомца за ошейник и протянул мне руку. Вот так встреча – это же Толик (а теперь Анатолий) Гончаренко ягдтерьерщик – гроза барсуков. Я хотел его спросить, где его знаменитый «Бой» и как это он перешел на легавых, но Толик буквально лопался от переполнявшей его новости… и он, съедая от перевозбуждения по полслова и даже целые слова, поведал: «Я слышал такое вроде бы случалось с другими, но у меня впервые… На открытие охоты поехали автобусом человек 20, взяли с собой старичков. С собаками оказалось четверо молодых: поэтому всю бригаду пустили верхом по полю, старичков - на пересадку, а мы с собаками зацепили склон Куяльницкого лимана. Только слышим сверху вопят: заяц, заяц… Остановились, осматриваемся и видим, под гору катит русачище – настоящий гренадёр от меня метров в 30-35. Стреляю – бежит, повторить не удается – сосед, что ниже по склону, начал палить из полуавтомата. После пяти выстрелов заяц напарывается на третьего с двустволкой, что стоял ещё ниже по склону и гремят ещё 2 выстрела! После каждого выстрела я ожидал, что Заяц упадет – ведь на его пути такие стрелки, такие охотники, да и я, как ты знаешь, стрелок не из последних, а он как бронированный всё бежит и не падает! Однако, после 8-ми выстрелов не выдержал такой канонады, «расстреливаемый» повернул назад! Пробегая мимо меня, он получил ещё девятый выстрел в свою сторону, так как я был вроде бы потусторонним наблюдателем и не перезарядился, ибо никак не ожидал такой невидальщины и небывальщины! Когда косой пронесется мимо меня, то после 9-го выстрела свернул к камню (вот уж действительно косой), ударился об него головой и забился в агонии. Дома, когда я с нетерпением освежевал «трофей», то не нашел в нем ни единой дробинки! В общем, видит бывалый, что кругом обложили и покончил жизнь самоубийством» - заключил он!
Нечто подобное случилось с моим двоюродным братом Колей Варюхиным в СССР, а теперь в России. Выстрелил один раз, а принес два зайца! Одного он взял у леса, как я его учил, по следам, а второго гоняла в лесу чужая собака. Надоело косому куролесить под гоном все лесом да лесом, выскочил он на свет божий и понесся в поля, а из леса вскоре появился гончак, остановился, презрительно посмотрел на «бездаря», как показалось брательнику, и потрусил назад в лес! «Русские гончие порой очень обидчевы», - вставил я не по теме. Договорились мы однажды с Михаилом Васильевичем Фокиным (сын моего первого учителя), после очень удачной охоты ещё раз сходить по утке. Пришел я к нему в село Озерки, а его нет дома. Ждали – пождали с его детьми и уговорили выжлеца пойти с нами. Он нехотя согласился! Вышли на речку Тёшу. Залез кобель в камыши и вскоре выгнал крякуху. После выстрела она камнем упала в заросли, вероятно, подранок и сходу нырнула. Кобель тщательно обследовал место падения, затем вышел на берег, отряхнулся, презрительно посмотрел на меня и потрусил домой!
Брательник, вот, не обиделся, встал на попутный гонный след и на радостях, с добычей за спиной, двинулся к дому – в Михайловку. Вскоре пошла на поле грубая вспашка и возле одного выворотня – глыбы нашел тепленького мертвого зайца. Постоял, подождал охотников, но никто не появился из леса, да и выстрелов не слыхал! Дома сначала ободрал самоубийцу, но ни одной дробинки в нем не нашел! А я думаю, что тут с косым несчастный случай – так и с борзыми бывает!
«Надеюсь, ты помнишь нашего областного охотоведа, почившего ныне – Александра Пантелеевича Куприенко», - продолжил я. «Так вот, на охоте в бригаде набежал на него косой, что называется нос к носу и, чтобы не стоптал окаянный, Саша стремглав подхватился, вскинул ружьё, чтобы отстреливаться, но зайчишка оказался робкого десятка – подпрыгнул высоко вверх, издал крик, дико обиженного младенца, упал наземь и забился в агонии. Областному охотоведу, да к тому же ещё и стендовику, стало очень стыдно за такой трофей: он выстрелил вверх, подвязал на ремень, вновь «представленного», перекинул за спину и долго об этом никому не рассказывал!»
Разное бывает с зайцами, но, сводя всё воедино, можно ещё раз сказать, что не прост и ох, как не прост Касьяныч. И порой и у него есть чему поучиться!
08.03.08. В.С.Греков