МАЛЫЙ МЮНСТЕРЛЕНДЕР – ШУТКА (Собаководство)
Биолог-охотовед В.С.Греков.
Большинство охотников Советского Союза впервые узнало о самых маленьких разносторонних легавых, делающих стойку, аппортирующих дичь, вплоть до лисицы и преследующих зайца с голосом около 1,5 км, из публикации В. Штокмана в журнале «Охота и ох. х-во, 1959, №8». Многие загорелись желанием приобрести «карманную» подружейную легавую, но раньше всех осуществили свою мечту два друга одессита: полковники В. А. Ольха и А. Т. Меньшиков, которые получили из ГДР уже в 1960 г. пару щенков, как это водится на Западе, с 9-ти этажным именем, в котором обязательно подчеркивалось, помощью приставки «фон» знатность происхождения. Для простоты общения Ольха называл свою суку просто «Бина», а Меньшиков своего кобелька - Арсом.
Разумеется, когда щенки подросли, я не вытерпел и помчался посмотреть на диво немецкое. Должен сказать, что они напоминали английского сеттера, но были помельче и выглядели попроще: сука мне понравилась, а кобелёк оказался великоват и растянут. Кстати, «Бинэ» или по Владимиру Алексеевичу просто «Бина» начала работать раньше Арса.
Узнав, что я, безколёсный и ненасытный, ищу собаку, которую можно без помех провезти в общественном транспорте и чтобы она выдерживала трёхдневную полевую нагрузку, Ольха поставил меня первым в очередь на щенков.
Выбирать будущего члена нашей семьи из немецкой земли Мюнстер мы с сестрой, как договорено, пришли первыми. Всё потомство спало, а один самый маленький щенок, играя, прыгал и крутился, чем обратил на себя наше внимание. Хозяин взял самого большого сонного и протянул нам: «Этот самый лучший!» Нам с сестрой не понравилось, что он самый большой и растянут. Мы опрометчиво отказались от него и решили взять, обратившую на себя внимание, квадратненькую игрунку, полагая, что из самых замухрышек нередко получаются самые, что ни на есть, собачьи Энштейны! И зря – та собачка попала в Бердянск хорошему охотнику Л. М. Огинскому. На VI республиканской выставке охотничьих и декоративных собак в Киеве (1963) Берда-Бинэ–2 Огинского оказалась самой резвой и могла поспорить по скорости хода с традиционными островными породами. В играх она легко догоняла своих собратьев и сбивала их с ног. Последнее позволяет предполагать, что первый помёт, да и сами производители из ГДР не относились к числу лучших. Справедливости ради следует упомянуть, что некоторые ослабленные тонкокостные экземпляры хорошо работали лишь при обилии дичи, а при её малом количестве теряли охотничий азарт, но в целом это энергичные собачки.
Полный радужных предвкушений я начал воспитывать щенка сызмальства и брать его с собой повсюду: на рыбалку, на пляж и на десятикилометровый феномаршрут, который в дни пролёта птиц проходили трижды в неделю. В 2-х месячном возрасте Шутка ещё щенок - маципура стала охранять вещи: отгонять коз от удочек, а в 4 месяца безрассудно набросилась на огромного дога, который на пляже пришел понюхать мои вещи, уже в 3-4 месяца начала делать стойки на мух и воробьёв, что вселяло надежды на благоприятные перспективы. Будучи в командировке на севере Одесской области я вымыл от грязи кеды и оставил их сушиться возле ставка (пруд) на самом солнцепёке. Приготовив обед и поев, мы спохватились – где Шутка? Кричали, свистели, но она не пришла. Тогда я, полный самых тяжелых предчувствий, пошел за обувкой, чтобы пуститься на поиски ни весть где сгинувшей собаки. Каково же было удивление, когда я нашел её, изнывающую от 30o жары рядом с высохшими кедами! Дома, когда мы приносили дичь, Шутка, признавая только меня, охраняла добычу от всех домочадцев и даже от матери, которая по доброте душевной всегда угощала её всяческой вкуснятинкой. Когда я утомленный охотой забывал убрать дичь, то мать напоминала: «Спрячь дичь (зайца или перепёлок, куропаток и пр. птиц). Дай собаке напиться и поесть!». Однажды под занавес пролёта мы поехали с нашим хорошим знакомым Володей К. на Турунчук (левая протока дельты Днестра) поискать вальдшнепов. Несмотря на все наши старания, мы подняли в лучших местах и добыли всего 5 долгоносиков. Во время всей поездки он только и занимался с собакой; вёл её на поводке, вёз в рюкзаке на автобусе. Дома, когда выложил на просмотр домашним дичь, Володя взял одного вальдшнепа, чтобы показать его необычайную расцветку, а Шутка не смогла простить таких откровенных посягательств на добычу, тотчас подпрыгнула и, не дотянувшись к птице, инстинктивно отдернутую выше головы, вцепилась в нос своему добродетелю! Рваная рана оказалась глубокой и моя мать (врач) с трудом остановила кровь! В общем, охранные качества собак, высоко ценимые немцами, доставляли в компаниях массу неудобств.
Кроме всего Шутка горой стояла за женскую эмансипацию и в лучшем случае соглашалась на равенство! Охотясь на вальдшнепов, я привык идти вдоль лесополосы с наветренной стороны, а сетерок - Пальмочка пронюхивала её с подветренной. Шутка ни за что не хотела лезть в лесополосу, а если мы вместе с ней шли с подветренной стороны, то птицы вылетали на ветер и уходили без выстрела. Однако выход нашелся – мы с Шуткой шли вместе внутри лесополосы, но стрелять накоротке среди деревьев и кустов с не опавшей листвой полным зарядом было очень сложно. Вскоре я сделал рассыпные патроны и всё пошло на лад. Таким образом, нет худа - без добра, когда я остался без собак, то шел посредине лесополосы зигзагами, заглядывая в места, где чаще всего таятся вальдшнепы и результаты были очень даже неплохие. А в самой гущине использовал сверх рассыпной «фауст-патрон», применявшийся спортсменами в 50-60-х годах на центральном номере круглой площадки.
Как-то в пролётный день я шел с Шуткой по «контрольной» лесополосе (если вальдшнепов в ней нет, то можно не бить зря ноги и возвращаться) и, пройдя лишь половину её, добыл 3-х птиц, как на встречу мне вышли трое знакомых парней. Один из них (выгоняло) пошумливая продирался центром посадки, остальные шли боками, кстати, у одного из них болтался на тороках долгоносик. На мой взгляд, такая групповуха, хоть они поочередно меняют центрового, очень неинтересна. Постояли – поговорили. Оказалось, что где-то позади у них просидел, вспугнутый ранее, вальдшнеп, за которым им не хочется возвращаться. Я сказал коллегам, что в контрольной полосе может быть и до десятка птиц. На этом мы расстались: я пошел по их следам, а они – по - моим. Примерно через 100 метров я взял в гущине фаустом одного вальдшнепа, затем ещё 2-х, как сзади послышался топот вернувшихся охотников. «В кого палишь?», - наперебой зашумели они. «Взял ещё 3-х вальдшнепов», - ответил я. «Мы пойдём с тобой», - предложил главный. «Как хотите, только вряд ли выпущу птицу из посадки», - ответил я. Так оно и вышло: вскоре я взял ещё 4 и стал прощаться. «Давай ещё походим!» - уговаривали они меня. «Нет, хлопцы, я взял норму и теперь домой», - твердо возразил я. «Какие нормы, разве на вальдшнепов есть нормы?», - удивились они. «Пока нет, но я себе сам её установил – 10 и хватит!» «На такие высыпки порой и за весь сезон не попадёшь», - не унимались они. Но я был непреклонен. Сейчас вальдшнепов стало на один - два порядка меньше за счёт ранних пролётных волн и лишь на последнем свале, когда подпирает непогода, можно попасть на отменную высыпку и взять на суходоле 10 птиц за день – теперь норму, узаконенную, наконец, правилами.
Натаскал свою собаку по перепелу буквально за пол дня. Тогда 2 мая, мы вышли на морские обрывы, чтобы в районе села Фонтанки спуститься по дорожкам, протоптанным местными жителями, к морю, и половить с прибрежных скал бычков. Но этому не суждено было статься, так как попали на массовый прилёт перепелок, которые с великим трудом на рассвете, еле-еле дотянув до берега моря, падают в изнеможении на урезе воды, и лишь отдышавшись, разбегаются по укромным местам. Нам несказанно повезло: птиц было просто насыпано – их поднимали чуть ли не через каждый метр! Разумеется, что ни о какой рыбалке не могло быть и речи. Я привязал к ошейнику 10 метровую капроновую верёвку, чтобы собака, взволнованная таким обилием дичи, не погнала. И не более чем за 2 часа Шутка сделала около 100 работ, пока мы не разогнали на взморье всех птиц, которые, преодолев обрыв, разлетались по прилегающим полям, куда мы отправились, после короткого отдыха, чтобы соединить стойки с челноком. Там примерно ещё за два часа сделали 5 полноценных работ, поскольку перепелки там рассредоточились, и находить их требовалось время. Через полмесяца состоялись областные соревнования подружейных собак по перепелу по моей наводке именно в районе с. Фонтанки на большом поле люцерны, но к этому времени трава так поднялась, что у Шутки лишь чуть-чуть виднелась голова, а спаниелей вообще не было видно. Несмотря на такие условия, нам удалось завоевать диплом Ш степени по перепелу.
Щенков из первого помёта заводчики постарались распределить по разным регионам СССР. Таким образом, в Одессе осталось -2, в Уфе – 2, Бердянске – 2, в Москве – 1. В дальнейшем с владельцами собак поддерживалась связь, и мы были в курсе всех событий. Но, несмотря на тщательность в распределении первого помёта, не всем щенкам повезло, а в Уфе (сообщение Н. Д. Грицевого) вообще несколько лет не проводилось испытаний. Так что, на весенних испытаниях 1963 г. только моя Шутка и Берда Бинэ-2 Огинского получили дипломы Ш степени по перепелу.
Надо признать, что чутьё у малых мюнстерлендеров, как правило, вполне достаточное для успешной охоты. Бинэ и Арс работали низом. Шутку и Берду Бинэ-2 приучали работать верхом, и они прекрасно совмещали оба способа. В плавневых лесах, когда вальдшнеп уходил в тростники, они находили его по следу, а зверя гнали только последу. Рядовые щенки из первого помета «Эльба» и «Рейн» из г. Уфы без всякого приучения самостоятельно пользовались верхним чутьём. Эльба Грицевого прихватывала вальдшнепа за 25-35м., а у своего Рейна Тюгин также отметил богатое чутьё.
После публикации первых итогов содержания малых мюнстерлендеров (Ох.и ох. х-во, 1964, 9, 29) я получил много писем одно из которых считаю необходимым привести: итак, А. А. Маневский из Тбилиси (Давиташвили, 31) получил из ГДР щенка по кличке «Панчо». Щенок вырос, был очень послушен и легко усваивал все собачьи «науки», уже в 6-7 месяцев он прекрасно работал по всей дичи, но особенно … по дупелю, бекасу и вальдшнепу, хорошо плавал и искал своих и чужих подранков, обладал феноменальным чутьём… «У нас в Тбилиси он считался одним из лучших полевиков! К сожалению, трагически погиб в 1965 г. Мне предлагали хороших пойнтеров, курцхааров, но я решил найти щенка малого мюнстерлендера!» Учитывая то, что грузины никогда не скупились на приобретение лучших подружейных собак, можно себе лишь предоставить, насколько хорош был Панчо. Кстати, когда грузин, оканчивавший одновременно со мной в 1953 г. Московский Пушно-Меховой институт по товароведческому факультету, узнав, что я распределился на место республиканского охотоведа в Тбилиси, отыскал меня, показал фото своего красавца пойнтера и обещал отменные совместные охоты! Но этому не суждено было сбыться, так как я променял столицу Грузии на захолустнейший, затерявшийся в бескрайней пустыне посёлок, Гасан-Кули, что на юго-западе Туркмении (Ох. и ох. х-во, 1996, 11, 3-5). Безусловно, мне бы ни за что не позволили такого – женись я тогда на студентке с Кавказа!
Нельзя также умолчать о том, что неизвестными путями в подмосковный питомник Окружного Совета МВО кровного собаководства попал кобель малого мюнстерлендера - «Дунай». По свидетельству В. А. Ольхи самые именитые охотники предпочитали его на охоте собакам других пород этого питомника, что ещё раз свидетельствует о высоких полевых данных у ряда малых мюнстерлендеров и, что наши первые производители были не лучшими представителями породы.
Я не могу сказать, что моя Шутка хватала звезды с небес, но благодаря отменной натаске, она была на охоте вполне удовлетворительной, но не очень страстной, в общем, работала в спокойной манере. Зато в городе, словно Чапаев на белом коне, она гордо выступала впереди меня, обвешанного дичью. Что греха таить - любила сука прихвастнуть!
Пришло время развязать мою собачку и, поскольку, мы в то время ничего не ведали о Дунае, то оставалось свести её с отцом Арсом. После чего я старался брать беременную повсюду, полагая, что это поможет благополучному исходу будущих родов, но это, наоборот, привело к тяжелейшим последствиям. Буквально перед родами я взял её в фотолабораторию, что находилась в подвале отдела природы краеведческого музея.
Роды прошли благополучно, но буквально на следующий день у собачки начался понос, что называется «со свистом», и исчезло молоко. Ко мне пришла комиссия засвидетельствовать появление чистокровного помета и заключила, что при сложившемся положении он погибнет, потому что щенки ещё не могут есть сами. На что я ответил: «У тех, кто не учился у Петра Александровича Мантейфеля, погибнут, и поскольку мне известны особенности гнездовой биологии некоторых жищных, то, как говориться, бабка надвое сказала», - ответил я. Так вот стороны разошлись каждая при своем мнении.
Должен сказать, что первые 15 дней были для меня настоящим кошмаром: через каждые 2-3 часа щенки начинали пищать, и мать будила меня: вставай, покорми из соски, вставай – прописяй, вставай – прокакай! Дело в том, что пока щенки не могут уйти по своим большим и малым надобностям из логова, сука обязана вылизывать во избежание антисанитарии, соответствующие места, а затем проглатывать все выделения. Теперь мне приходилось массировать эти важные органы и освобождать щенков от шлаков. В общем, извелся я, да к тому же Шутка беспрестанно заливала серым поносом не только нашу комнату, но коридор коммуналки и мрамарную парадную лестницу. Опять назревал ещё более серьёзный скандал. Выручало лишь то, что работал я в 2-х кварталах от дома и мог прийти в обед домой, да и мать поднаторела в деле воспитания малюков. Но вот ещё одна беда – Шутка на прогулке вдруг потеряла зрение, что больно кольнуло в мое сердце. Я принес её домой, и… даже сердобольная мать настоятельно предложила усыпить собаку, на что я никак не мог дать согласия. Весь месяц кроме всех забот, я бегал по ветеринарам, но все их предписания никак не помогали – собака продолжала поносить! Наконец мне подсказали обратиться в сельхозинститут к знаменитому тогда хирургу(?) Плоскому. Одесское светило внимательно выслушало меня и предложило… достать «сахарную» косточку – она де крепит, что я воспринял с большим скепсисом, но всё же достал на самом большом городском базаре – «Привоз» такую косточку, предложил её собаке, она «лекарство» съела и … престала поносить! Вот, поди ж ты: век живи – век учись! А может, быть получилось как у того цыгана, который никак не мог насытиться на базаре. Наконец, купил булочку и… наелся! В связи, с чем он посетовал: надо было сразу купить булочку! Как бы там ни было, но зрение восстановилось, и Шутка начала поправляться, вопрос об «усыплении» отпал. Кстати, в отличие от прочих собаководов, я своих друзей не усыпляю. Они до своей естественной кончины находятся на заслуженной пенсии, и если не у меня, то, во всяком случае, в лучших условиях жизни.
Однажды пришли к нам в краеведческий музей дератизаторы. Они тщательно осмотрели все залы, подсобки и попросились в подвал – там тоже все приманки на крыс были целы, кроме одной – в фотолаборатории! Они хотели положить у прогрыза новую, но я сказал, что не надо: приманку съела вместо крыс моя собака. «Подохла?», -поинтересовались они. «Нет, выходили»,- сухо ответил я.
Когда уважаемая комиссия одесских кинологов пришла через месяц засвидетельствовать гибель помёта и самой матери, то была приятно удивлена тому, что все оказались в полном здравии, а А. Т. Меньшиков на радостях отказался от алиментного щенка и сказал, что лучше вместе съездим на охоту и вечером выпьем на радостях по чарке. Ибо грех брать за «работу!» кобеля в такой ситуации.
Однако соседи коммунальщики не присоединились к общей радости, и антисобачий скандал продолжал разгораться, приведший в конечном итоге к искоренению
четвероногих в общей квартире.
Моих щенков также распределили по разным областям, причём 2 уехали в Херсон, куда в конечном итоге попала Шутка к Валерию Ныркову, с условием, что я приеду и посмотрю, как он её содержит – если плохо, то заберу с возвратом денег. На этом и порешили.
Итак, на октябрьские праздники я в Херсоне у Валеры. Шутка приняла меня очень хорошо. Пошли смотреть щенков у наиболее активных и достойных членов общества. Так, у В. П. Руденко его Аза выросла поменьше спаниеля. На вопрос в чём дело он ответил, что это результат неудачной прививки против чумки, что я, к сожалению, «намотал на ус», но об этом особый разговор. Эстон Б. И. Белоусова наоборот был в хорошей форме. По словам хозяина и охотников, ему не было цены (!), так как притравленный с раннего возраста с гончими по зверю, он превзошёл своих учителей вязкостью и гонял, когда стая уже отваливала?
На следующий день мы решили посетить лучшие вальдшнепиные места на левобережье Днепра, где южнее г. Голой Пристани по заболоченным ольшаникам, тянущимся вдоль низовий реки, долгоносики оседали на отдых в большом количестве.
Итак, мы на причале речного трамвайчика, который должен был доставить нас в Голую Пристань. Вскоре появились охотники с большими собаками, однако в этот раз собак контролёры на судно не пустили, а мы упрятали Шутку в рюкзак и на зависть конкурентам поплыли по реке на левобережье. По пути попадались редкие рыболовы, которые заякорили свои лодки чуть ли не на фарватере реки и словно собаки на стойке уставились на неподвижные концы коротких удилищ.
Без приключений мы высадились у г. Голой Пристани и пошли на юг вдоль Днепра месить грязь топких ольховых болот. Хоть места эти и хороши, но вальдшнепов в них оказалось мало по сравнению с тем, что здесь держалось до резких кратковременных похолоданий, стронувших птиц. Что меня огорчило и, не скрою, даже обидело, это то, что псина намеренно работала в очень узком челноке только около нового хозяина, всячески игнорируя меня, высказывая, таким образом, свою обиду. Я не мог ей объяснить ни словами, ни жестами, что виноваты условия жизни в много - коммуналке.
Меня удивило то, что, собираясь на 2 дня по вальдшнепу, Валера взял лишь один патронташ типа бурский - пояс на 24 гнезда. Когда я дипломатично спросил его: «Что так мало?» То он ответил: «Хватит, я не мясозаготовитель!» На следующий день поутру Шутка сработала вальдшнепа. Валера, не спеша, подошел, постоял, как бы собираясь и, наконец, скомандовал: «Вперёд!» Собака бросилась под ольху, и из-под неё выдал свечу вальдшнеп, раздался поспешный дублет, и птица невредимая скрылась за верхушками деревьев. А Валера в это время схватился за сердце и буквально брякнулся на валёжину,
затем долго приходил в себя. Я поспешил к нему и увидел, что лицо компаньона белее снега. Оказывается, парень так волнуется при каждой работе собаки, что, не дай бог, с ним случится инфаркт. Поэтому я поставил диагноз: «Тебе держать подружейных собак очень и очень вредно!» Когда пришла пора вязать Шутку, то я дал адрес Дуная и Валера съездил в Москву. Потомство получилось прекрасное с отличным экстерьером.
После некоторого подъёма численности судьба малых мюнстерлендеров сложилась в СССР трагично. Погибают Бинэ и Арс. Умирает Л. М. Огинский. Осиротевший Владимир Алексеевич Ольха едет в Бердянск и выкупает Берду-Бинэ 2, а А.А.Маневский из Тбилиси опаздывает в Бердянск буквально на пару дней. Затем Ольхе удаётся приобрести в Московском питомнике кровного собаководства МВОО - Дуная! Казалось бы, теперь, когда лучшие представители породы оказались в одних надёжных руках, можно было ожидать отличного потомства и прекрасной рекламы породе, но… умирает Владимир Алексеевич Ольха! Его брат С.А.Ольховников увозит Берду-Бинэ 2 и Дуная в Москву и следы этой многообещающей пары теряются…
В Одессе ещё некоторое время встречались, переведшиеся в имбридинге малые мюнстерлендеры, но в клубах кровного охотничьего собаководства они уже не числились.
Следует признать, что стихийный опыт завоза малого генетического материала заранее был обречен на провал. Хотя, если бы повезло, и если бы завезенная пара была сама исключительно хороша и давала бы отменных щенков, то чем черт не шутит, глядишь, и появились бы влиятельные последователи этой очень интересной породы, и был бы завезен достаточный для успешного размножения контингент производителей. Ведь внедрили же в Страну сумасшедших ягдтерьеров, что произошло благодаря волне моды на лисьи меха и привело к успеху. Если бы инвазия мюнстерлендеров ( собак из земли Мюнстер, как уверял Ольха, выведенных крестьянами, а потому очень рациональных) произошла сейчас, когда возрождается интерес к классическим охотам, то не исключено, что она имела бы больший успех. Что касается юга Украины, то длинношерстные породы весьма неудобны из-за многочисленных репейников и катышек чернозёма, образующихся между пальцами, даже утром из-за росы. Хотя в условиях Уфы на эти неудобства не жаловались и уже в первый год - Н. Д. Грицевой добыл с Эльбой 41 птицу и 2-х зайцев. Причем всю добытую дичь щенок подал, а раненного зайца догнал и задавил!
После того как я остался без собаки, всё равно охотился на вальдшнепов весьма успешно, так как, нет худа - без добра, благодаря Шутке, прочесывая вместе с ней лесополосы, научился довольно успешно находить характерные места днёвок этих куликов и моя добыча была вполне приличной, но без замечательного товарища и помощника это все-таки не то и я лелеял мечту о четвероногом друге!
15.05.2004г.
В.С.Греков.