К.Д.Воробьев. "Убиты под Москвой"
Познакомитесь с жизнью и творчеством писателя, рассмотрите тему войны через призму событий, произошедших в жизни автора.
Юрий Бондарев писал: “Война – это горький пот и кровь, это после каждого боя уменьшающиеся списки у полкового писаря, это последний сухарь во взводе, разделённый на четырёх оставшихся в живых, это котелок ржавой болотной воды и последняя цигарка, которую жадно докуривает, обжигая пальцы, наводчик, глядя на ползущие танки.
Война – это письма, которых ждут и боятся получать; и это особая обнажённая любовь к добру и особая жгучая ненависть к злу и смерти; погибшие молодые жизни, непрожитые биографии, несбывшиеся надежды, ненаписанные книги, несовершившиеся открытия, невесты, не ставшие жёнами”.
Тема войны в русской литературе неисчерпаема. Каждое произведение – итог размышлений, воспоминаний о грозном испытании, выпавшем на долю русского человека. В 60–80-е годы появились произведения, в которых по-новому осмысливалась военная тема. Виктор Астафьев, Юрий Бондарев, Евгений Носов, Василий Быков, Константин Воробьёв... Каждый из них знал о войне не понаслышке, на своих плечах они вынесли всё, о чём рассказали в своих произведениях. Их произведения были названы “лейтенантской” прозой, так как артиллеристы Г. Бакланов и Ю. Бондарев, пехотинец В.Быков, кремлёвский курсант К. Воробьёв на войне были лейтенантами. За их повестями закрепилось и другое название – произведения “окопной правды”. Сегодня мы познакомимся с творчеством одного из этих писателей – Константина Воробьёва.
Воробьёв Константин Дмитриевич (1919–1975), русский писатель. Родился 24 сентября 1919 в с. Нижний Реутец Медвенского р-на Курской обл. в многодетной крестьянской семье. Окончил сельскую школу-семилетку, курсы киномехаников. В 1935 стал литературным консультантом районной газеты г. Медвенка, где с 14 лет публиковал очерки и стихи. В качестве литературного консультанта проработал недолго: за стихотворение “На смерть Кирова” был исключен из комсомола и вскоре уволен. Поводом послужила найденная у него книга об Отечественной войне 1812, которую партийные идеологи сочли свидетельством “преклонения перед царскими генералами”.
В 1937 переехал в Москву, окончил вечернюю школу и стал сотрудником заводской газеты. Находясь на срочной службе в армии (1938–1940), сотрудничал в армейской газете. По возвращении из армии некоторое время работал в газете Военной академии им. М.В.Фрунзе, затем был направлен на учебу в Высшее пехотное училище. В 1941 Воробьев вместе с другими кремлевскими курсантами защищал Москву. Под Клином попал в плен и оказался в фашистском концлагере в Литве. В 1943 бежал из лагеря и организовал партизанскую группу, которая затем вошла в состав крупного партизанского соединения. В том же году, находясь в фашистском тылу, Воробьев написал свою первую повесть “Дорога в отчий дом” (опубл. в 1986 под названием “Это мы, Господи!”). В повести описаны страшные события, которые пришлось пережить автору: фашистский застенок, концлагерь, расстрелы товарищей.
После освобождения Советской Армией Шяуляя Воробьев был назначен в этом городе начальником штаба ПВО. Демобилизовавшись в 1947, до 1956 работал в торговых организациях Вильнюса, писал прозу. Его первый рассказ “Ленька” (1951) был опубликован в милицейской газете. В рассказах конца 1940-х – начала 1950-х годов и в повести “Одним дыханием” (1948) в основном шла речь о буднях литовской деревни.
После выхода в свет первого сборника рассказов “Подснежник” (1956) Воробьев стал профессиональным литератором, но вскоре по материальным причинам был вынужден найти работу – до 1961 заведовал отделом литературы и искусства газеты “Советская Литва”.
В начале 1960-х годов вышли в свет повести, принесшие Воробьеву известность: “Сказание о моем ровеснике” (др. название “Алексей, сын Алексея”, 1960), “Убиты под Москвой” (1963), “Крик” (1962). Действие повести “Сказание о моем ровеснике” происходило в 1920–1930-е годы в русской деревне. Главные герои – дед Митрич и Алешка-матросенок – становились свидетелями трагического слома крестьянской жизни.
Повесть “Убиты под Москвой” стала первым произведением Воробьева из разряда тех, которые были названы критиками “лейтенантской прозой”. Воробьев рассказывал о той “невероятной яви войны”, которой сам стал свидетелем во время боев под Москвой зимой 1941.
Трагедия главного героя повести “Крик” – гибель от взрыва его любимой девушки – становилась символом трагедии целого поколения, юность которого совпала с войной. Манеру, в которой была написана эта и последовавшие за ней повести Воробьева, критики назвали “сентиментальным натурализмом”.
В произведениях середины 1960-х годов Воробьев стремился рассказать “правду о гибели русской деревни”. Это стремление воплотилось в повестях “Почем в Ракитном радости” (1964) и “Друг мой Момич” (1965). Из-за несоответствия официальным идеологическим установкам повесть “Друг мой Момич” при жизни автора полностью не публиковалась; сокращенный вариант был опубликован под названием “Тетка Егориха” (1967). Герой повести “Почем в Ракитном радости” всю жизнь винил себя за то, что написанная им, мальчиком-селькором, газетная заметка стала причиной ареста его родного дяди. Спустя много лет дядя и племянник встретились в сталинском лагере, в который бывший селькор попал после фашистского плена. Воробьев проводил важную для него мысль о том, что трагедии деревни, войны и плена имели общие корни: разрушение нравственных и социальных основ жизни при Сталине. Герои “лейтенантских” и “деревенских” повестей Воробьева, а также его рассказов (“Немец в валенках”, 1966, “Уха без соли”, 1968, и др.) после страшных испытаний оказывались способны на духовный взлет, через душевную боль приходили к катарсису. Воробьев стремился к тому, чтобы способность к духовному взлету сохранили в себе и герои тех его произведений, действие которых происходило в современной ему действительности, – повестей “Вот пришел великан...” (1971) и “И всему роду твоему” (1974, не завершена). Писатель понимал, что герои этих повестей живут во время, когда “не стало личности, индивидуальности”, и этим усложняется их нравственная задача. Незадолго до смерти писатель работал над романом “Крик”, который должен был стать продолжением одноименной повести. Определяя его сюжет, он писал, что это “просто жизнь, просто любовь и преданность русского человека земле своей, его доблесть, терпение и вера”. Умер Воробьев в Вильнюсе 2 марта 1975. Посмертно удостоен премии Александра Солженицына (2000).
Сегодня мы будем говорить о повести Константина Воробьёва “Убиты под Москвой”. О трагической судьбе двухсот сорока кремлёвских курсантов, погибших под Москвой за пять дней ноября 1941 года.
Битва за Москву – крупнейшая битва Второй мировой войны. Она продолжалась около шести месяцев. В ней участвовало с обеих сторон более трёх миллионов человек, около трёх тысяч танков, до двух тысяч самолётов, до двадцати двух тысяч орудий и миномётов.
Разрабатывая планы войны против Советского Союза, гитлеровские стратеги огромное значение придавали взятию Москвы. Фельдмаршал Клюге писал: “Ударом на Москву мы поразим голову и сердце страны”.
Тщательно разработанная фашистами операция “Тайфун” началась 30 сентября.
Из книги Г.К.Жукова. “Мужественно встретила столица надвигающуюся опасность. Москвичи превратили город и подступы к нему в неприступную крепость, и защита Москвы вылилась в героическую эпопею”.
В октябре-ноябре 1941 года Москва превратилась в прифронтовой город. Москва готовилась к суровым испытаниям, к боям на ее окраинах и в самом городе. С 20 октября в городе было введено осадное положение.
Из книги Г.К.Жукова. “Уже первые месяцы войны были сформированы 12 дивизий народного ополчения. В них вступали специалисты самых различных мирных профессий”.
По характеру боевых действий Московская битва делилась на два периода – оборонительный и наступательный. Первый ее период, проходивший в исключительно трудной, невыгодной для нашей страны стратегической обстановке, имел важное значение для срыва молниеносной войны.
Из книги Г.К.Жукова. “Итог октябрьских оборонительных сражений под Москвой таков: за месяц ожесточенных, кровопролитных боев немецко-фашистским войскам удалось продвинуться почти на 250 километров. Однако план гитлеровского командования, рассчитывавшего взять Москву к середине октября, был сорван, силы врага были серьезно истощены, его ударные группировки растянуты. В налетах на Москву участвовало 7146 вражеских самолетов, но к городу прорвались лишь 229. Москва была спасена от крупных разрушений”.
Из книги Г.К.Жукова. “7 Ноября на Красной площади состоялся традиционный военный парад. Бойцы прямо с площади шли на фронт. Это событие сыграло огромную роль в укреплении морального духа армии и народа”.
Из сообщения Совинформбюро. “С 16 ноября 1941 года германские войска, развернув против Западного фронта 13 танковых, 33 пехотных и 5 мотопехотных дивизий, начали второе генеральное наступление на Москву. Противник имел целью, путем захвата и одновременно глубокого обхода фланга фронта, выйти нам в тыл, окружить и занять Москву”.
Из сообщения Совинформбюро. “До 6 декабря наши войска вели ожесточенные оборонительные бои, сдерживая наступление ударных фланговых группировок противника и отражая удары на Истринском, Звенигородском и Наро-Фоминском направлениях. В ходе этих боев противник понес значительные потери”.
Из сообщения Совинформбюро. “6 декабря 1941 года наши войска, измотав противника в предшествующих боях, перешли в контрнаступление. В результате этого наступления группировки врага разбиты и поспешно отходят, бросая технику, вооружение и неся огромные потери. С 6 по 10 декабря освобождено свыше четырехсот населенных пунктов”.
Из книги Г.К.Жукова. “Бывшие гитлеровские генералы в провале плана захвата Москвы и планов войны в целом пытаются обвинить просчеты Гитлера, природу, климат... Нет! Не дождь и снег остановили фашистские войска под Москвой. Более чем миллионная группировка отборных гитлеровских войск разбилась о железную стойкость, мужество и героизм советских войск, за спиной которых был их народ, Москва, Родина”.
Как описывает Воробьёв курсантов в своей повести?
Автор в двух предложениях, но произнесённых с особой интонацией: “Двести сорок человек? И все одного роста?” - высказывает и удивление, и восхищение, и растроганно-завистливое отношение подполковника к капитану Рюмину и всем курсантам. Они богатыри и внешне похожие на былинных героев, и внутренне. Наверное, именно это почувствовал в них “маленький измученный подполковник”, который “зачем-то привстал на носки сапог”.
Курсанты молоды, а в юности так свойственно подражать. Кто и почему стал для курсантов идеалом и кумиров, предметом восхищения, преклонения?
Это капитан Рюмин: он воплотил в себе достоинство и честь настоящего русского офицера. Ему “подражают курсанты, упрямо нося фуражки чуть-чуть сдвинутыми на правый висок”, “каждый курсант – ещё в ту, мирную пору – ходил в увольнительную с такой же хворостинкой”.
Радуясь “своему гибкому молодому телу в статной командирской шинели”, главный герой повести, Алексей Ястребов, думает о себе: “Как наш капитан”.
Все оттенки голоса капитана сохраняет лейтенант Ястребов, отдавая приказы. Ему, Рюмину, он безоговорочно верит и без слов понимает. В слепом ночном бою в селе, когда вот-вот должно было наступить “что-то небывало страшное и таинственное”, Алексей хотел одного – видеть Рюмина, быть с ним рядом.
Зачем понадобился капитану Рюмину ночной бой с мотомехбатальоном противника. Ведь рота обречена, гибель курсантов неизбежна – они в окружении..
“...У него окончательно созрело и чётко оформилось то подлинное, на его взгляд, боевое решение. Курсанты не должны знать об окружении, потому что идти с этим назад значило просто спасаться, заранее устрашаясь. Курсанты должны поверить в свою силу, прежде чем узнать об окружении”
Рюмин бросает курсантов в атаку, чтобы они смогли почувствовать себя солдатами, а не погибли, даже не удостоившись боя: “Рюмин будто впервые увидел свою роту, и судьба каждого курсанта – своя тоже – вдруг предстала перед ним средоточием всего, чем может окончиться война для Родины – смертью или победой”.
Решения, действия, поступки капитана Рюмина воспитывают в курсантах мужество, достоинство, стойкость. Ему было важно, чтобы кремлёвцы сохранили в себе всё человеческое.
Даже самоубийство Рюмина, понявшего трагичность положения и невозможность что-либо изменить, стало для лейтенанта Ястребова жизненным этапом. Если вначале “в его душе не находилось места, куда улеглась бы невероятная явь войны”, то теперь, когда Алексей увидел смерть Рюмина, “он обнаружил неожиданное и незнакомое явление ему мира, в котором не стало ничего малого, далёкого и непонятного. Теперь всё, что когда-то уже было и могло ещё быть, приобрело в его глазах новую, громадную значительность, близость и сокровенность, и всё это - бывшее, настоящее и грядущее – требовало к себе предельно бережного внимания и отношения”.
Попытаемся осмыслить личность молодого человека на войне. Какими курсанты видят мир и себя в нём? О чём думали, о чём мечтали, чего хотели, к чему стремились?
Весь ужас первых месяцев войны, “всё это - бывшее, настоящее и грядущее” показано, как сквозь призму, через понимание, восприятие главного героя повести Алексея Ястребова, который “уже две недели как произведён в лейтенанты и назначен командиром взвода”. Какие качества воплощает К. Воробьёв в этом юноше-курсанте? Что более всего дорого нам в нём?
Герой К. Воробьёва наделён автором способностью глубоко и сильно чувствовать всё живое. Он радуется “лёгкому, голубому, нетронутому чистому” снегу, отдававшему “запахом перезревших антоновских яблок”. “Немного морозное, сквозное и хрупкое, как стекло”, утро вызывает в нём “какое-то неуёмное, притаившееся счастье, - радость этому хрупкому утру, радость беспричинная, гордая и тайная, с которой хотелось быть наедине, но чтобы кто-нибудь видел это издали”.
Мы говорили, что Алексей Ястребов, как и все курсанты, восхищался капитаном Рюминым. Как вы думаете, слепое ли это подражание или...?
Нет. Алексей очень тонко чувствует изменения, происходящие с капитаном. Например, когда на опушке леса в скирдах рота курсантов встретилась с отрядом НКВД, он заметил, что “капитан тревожно поднял руку...”, “испытывал досаду и смущение за всё, случившееся на виду у курсантов”, “растерянно улыбнулся”, “оглянулся и несколько шагов шёл боком”. Заметил, что когда “измученный полковник” сказал об отсутствии другого оружия, Рюмин “отвёл глаза в сторону и как-то недоумённо-неверяще молчал”.Рюмин явно не знает того страшного обстоятельства, известного всем: в тыл идут деморализованные, почти безоружные люди, вырвавшиеся из окружений.
Алексей чувствует, что капитан не всё понимает в происходящем. Капитан растерян и не знает наверняка, что нужно делать.
Какую роль отводит писатель сцене первого убийства героем человека на войне?
Были разные войны, захватнические и освободительные, святые и подлые, но неизменной оставалась суть войны: нападал человек или защищался, он убивал. Алексей, убив немца, не почувствовал себя победителем. Он увидел в нём не врага, а обыкновенного человека.
И следующее: повесть вышла в свет в №2 журнала “Новый мир” за 1963 год, потом – в издательстве “Советской России”. В архиве писателя сохранился первый вариант окончания повести:
“Прошло, может быть, несколько часов, а может, всего несколько минут, и Алексей услыхал над собой гортанный окрик на чужом языке:
- Герр лейтенант, да ист айн руссишер офицер!
Из обвалившейся могилы тащили его резко, дружно и сильно, и он очутился сидящим у ног немцев. Один из них был в жёлтых сапогах с широкими раструбами голенищ. Алексей долго и тупо глядел только на эти сапоги – он где-то видел их давным-давно, и, подчиняясь чему-то тайному и властному, что, помимо скомканной воли, судорожно искало пути к спасению жизни, он почти с надеждой взглянул в лицо обладателя этих знакомых сапог. Немец засмеялся и несильно толкнул его ногой в бок:
- Эс ист аус мит дир, Рус. Капут.
Алексей понял и стал подниматься. Спине и тому месту на теле, куда пнул немец сапогом, было уже давно и отрадно, и, опершись на руки, он оглянулся и увидел полыхающие скирды”...
К.Воробьёву предложили изменить конец повести, сделать его оптимистичным. Поразмышляем над тем, какой вариант логически вытекает из её содержания. Почему писатель согласился изменить конец повести?
Первый вариант более органичен (и это убедительно и ярко показано в повести), он выражает трагедию первых месяцев войны.
Но К.Воробьёв считал, что с точки зрения исторической правды оба варианта правомерны и правдивы.
Домашнее задание. Сочинение-эссе “Что нового в изображении войны открыла мне повесть К. Воробьёва “Убиты под Москвой”?” или "Нужно ли сегодня говорить о войне?" /8-10 предложений/ (сдать до 24 апреля к 8.00)