Ухаживая за Эммой, Адольф столкнулся с двумя препятствиями.

Его возлюбленная жила на горной ферме в Бергенбахе, принадлежавшей соседней деревне Одерен. А парни из Одерена не позволяли ухаживать за девушкой из их местности «иностранцу» из Крюта. К тому же Крют они считали деревней низшего класса. Но Адольф, миролюбивый по натуре, отказывался отвечать на их враждебность. Каждый раз, когда он видел, что собирается компания молодежи, то прятался и проходил к дому Эммы по лесной тропинке, а не по улице, пересекающей Одерен.

А когда Адольф собрался жениться, ему пришлось преодолеть серьезное разногласие с будущими родственниками. Родители Эммы были очень скромного достатка. Но мать невесты хотела «большую свадьбу» для своей старшей дочери. В Эльзасе это означало три дня празднования.

В пятницу вечером в ратуше проводилась гражданская регистрация. Потом праздновали это событие в кафе с ближайшими родственниками. Затем на ночь молодожены расходились, потому что только после церковного венчания в субботу утром, пара считалась по-настоящему женатой. После церковной церемонии в субботу следовал дорогой четырехчасовой банкет, на который приглашались все дальние родственники. И в воскресенье все гости собирались в последний раз на прощальный ужин.

Чтобы следовать этой свадебной традиции, мать Эммы, у которой не было денег, намеревалась их занять, и на погашение долга у нее ушел бы целый год. Но Адольф не хотел «пускать пыль в глаза» и притворяться теми, кем они не были. Для него не было ничего унизительного в том, чтобы быть бедным, пока он простой рабочий. Адольф любил повторять: «Истинная ценность не измеряется богатством». Его однозначное «нет» требованиям будущей свекрови вызвало бурные обсуждения. Поэтому он предложил в качестве компромисса торжественную свадебную мессу в церкви Одерена, которую он сам оплатит. Хотя и это для него стоило целое состояние: пять франков.

Молодожены испытали большой облегчение, когда узнали, что можно разделить расходы еще с двумя парами во время совместной свадебной церемонии. После венчания женихи пошли расплачиваться со священником, первые двое дали по два франка, Адольф был последним и отдал один франк. Священник держал руку открытой, ожидая второго франка, но Адольф сказал ему: «Два и два — четыре, не так ли? Плюс один — пять. Вы хотите больше?» Священник закричал и устроил скандал, который во всеуслышание поддержала свекровь Адольфа!

Вначале молодоженам было очень тяжело. Из сбережений у Адольфа была только недельная зарплата наличными и небольшой счет на непредвиденные медицинские расходы. Из-за скандала на свадьбе его двадцатипятилетняя жена уехала из Бергенбаха без приданного. У Эммы были только деньги, которые она получила за последние три дня работы, и белье, которое она вышила для своего приданого. Они переехали в деревню Одерен и сняли крохотную комнатку у пожилой дамы. Из жалости хозяйка комнаты подарила им старые кровать и стол, а стульями у них служили ящики.

В понедельник после свадьбы они оба пошли на работу. Адольф работал в типографии «Гро-Роман», а Эмма — в ткацкой мастерской той же фабрики. Арнольды были известны всем своим трудолюбием. Постепенно на свои сбережения они покупали необходимую мебель, всегда со вкусом и хорошего качества. Адольф и Эмма решили, что дети у них появятся тогда, когда их «гнездышко» будет готово.

Исключительная память Адольфа и хорошее знание французского языка быстро принесли ему еще одно повышение, на этот раз до колориста. С новой работой пара получила приглашение переехать в коттедж под названием Блаттмат, расположенный в прекрасном парке Юссерен-Вессерлин рядом с фабрикой «Вессерлин».

В этой умиротворяющей обстановке Адольф научился искусству фотографии. Также он научился играть на скрипке, чтобы успокаивать свою глубокую печаль.

Адольфу и Эмме пришлось пережить череду смертей близких. Эти несчастья затмили все остальные невзгоды жизни.

Адольф потерял любимую мать всего через четыре года после того, как ушел из дома.

В конце концов, когда жизнь в Блаттмат наладилась, Адольф и Эмма подумали, что пришло время расширить семью. К сожалению, из-за несчастного случая Эмма потеряла первого ребенка. Через год она забеременела снова.

15 августа 1930 года Эмма почувствовала первые схватки. К концу следующего дня акушерка велела Адольфу вызвать врача, потому что роды проходили очень тяжело.

Увидев страдающую мать, врач поставил Адольфа перед страшным выбором: «Кого я спасаю, мать или ребенка?» Ни секунды не колеблясь, он сказал доктору сделать все возможное для спасения жизни его драгоценной и любимой жены. К счастью, выжили и мать, и дочь, которая родилась спустя двое суток от начала родов 17 августа.

Церковь была против любых форм контрацепции. Хотя Адольф был набожным католиком, он считал, что только муж должен решать, иметь ли ему еще детей или нет. Он принял решение, что только что родившаяся маленькая девочка будет их единственным ребенком.

Молодые, очень гордые родители, дали ей имя Мария Симон.