Снаружи было невозможно увидеть зловещую гранитную каменоломню. Лестница из 186 неравных ступеней, вырубленных в камне, соединяла глубокий карьер со строительной площадкой наверху. Долгий восходящий марш для ослабленных прибывших узников был физическим испытанием, но прежде всего он был психическим потрясением. Заключенные должны были подниматься по лестнице в быстром темпе, неся на спине большие глыбы гранита, добытые в каменоломне. Если кто-то падал, он рисковал быть затоптанным до смерти другими узниками, которые шли за ним. Тех, кто не успевал встать, эсэсовцы сбрасывали с лестницы, и падающие часто тащили за собой вниз других.

Если по какой-то причине кто-то поднимался наверх без груза, охранники отводили его к краю обрыва и с садистским наслаждением сбрасывали вниз. Это место они называли Fallschirmsprung —«стена парашютистов». Ужасающий вид трупов, свисающих со скалы, напоминал всем, что для каждого это может быть его последний день.

Чтобы замучить заключенного таким каторжным трудом, было достаточно всего три месяца. Назначение на работу в каменоломне было равносильно смертной казни. Адольф продолжал терять силы с каждым днем. Если бы не помощь других Свидетелей Иеговы, работавших в каменоломне, он быстро бы погиб. «Лиловый треугольник» по имени Маттишек работал каменщиком. Когда за ним не следили, он резал более легкие блоки, которые откладывал для самых слабых.

Среди ужасов Маутхаузена еще более страшных, чем в Дахау, выживание зависело от хороших отношений и взаимовыручки заключенных. Свидетели Иеговы держались рядом и помогали друг другу как физически, так и духовно. По воскресеньям они тайно собирались за последним бараком (потому что там нужно было всего два человека для охраны) и вместе читали страницы Библии, запрещенные в лагере. Ни у кого не было ни новостей, ни почты, ни каких-либо контактов с внешним миром.

Следующей зимой скудные пайки заключенных были еще больше сокращены из-за усиления военных действий. Смертность, и без того ужасающе высокая, резко возросла. Адольф чахнул и знал, что ему осталось жить всего несколько дней. Но это заметил электрик с лиловым треугольником. Его звали Евгений Шваб. Он находился в лагере с 1936 года и получил некоторые привилегии, в том числе право свободно передвигаться по лагерю без охраны. Ему удалось перевести Адольфа из Маутхаузена в подлагерь Эбензее. Евгений знал, что условия жизни в Эбензее были еще хуже, но, по крайней мере, Адольф был вне поля зрения эсэсовцев-садистов, стоящих на каменных ступенях и ждущих, как шакалы, чтобы сбросить свою добычу со «стены парашютистов».

Адольф, прибывший в тяжелом состоянии, немного восстановился от крайнего истощения, так как прачечная давала хоть какое-то убежище от пронизывающего холода. Его работа заключалась в том, чтобы в каменном чане, наполненном горячей водой, ходить туда-сюда и топтать ногами горы грязного белья. Это было что-то наподобие человеческой стиральной машины. Охранник-эсэсовец отдавал ему приказы, а собака-убийца расхаживала взад и вперед в такт движениям Адольфа. 

Однажды охранник крикнул Адольфу, чтобы тот убирался, но он не услышал приказа, сделанного со стороны его почти глухого уха, из-за перенесенной в детстве скарлатины. Подняв голову, он увидел, как собака бросилась на него с открытой пастью. Ему удалось увернуться от челюстей убийцы, но он поскользнулся на мокрых ступенях и упал на бок, а его «больное ухо» прижалось к земле. Эсэсовец бросился вперед и стал давить своим тяжелым сапогом обнаженную щеку, раздробив хрупкие косточки здорового уха. Адольф встал, живой, но уже почти оглохший на оба уха.

Немцы превратили старые туннели бывших соляных шахт Эбензее в подземные фабрики, где большинство узников лагеря работали над производством ракет, в частности Фау-1. Когда конец войны казался неизбежным, распространился слух, что эсэсовцы планировали запереть узников лагеря в этих туннелях и взорвать. Заключенные решили сопротивляться, когда им приказали идти в шахты.

«Лиловые треугольники» спрятались в бараке и вместе молились, в то время как весь лагерь погрузился в хаос. Град пуль оставил сотни трупов, разбросанных по всему лагерю, когда прибыли первые американские солдаты.

Многие выжившие заключенные были слишком слабы, чтобы ходить, включая Адольфа. Он и другие освобожденные были доставлены на грузовике в лагерь Красного Креста в соседнем курортном местечке Бад-Ишль. Там Адольф узнал, что война уже несколько дней назад закончилась! Он также узнал, что по Ялтинскому соглашению русские войска должны были освободить долину Эбензее. Но американский батальон пересек условленную границу Бад-Ишль и достиг Эбензее раньше русских.