1.1.   Традиционно  религиозная  проблематика. 

W

Ну а   «служителям культа»   сделанное предложение должно вообще-то показаться более чем странным.  

Ведь   перед   любой   из   мировых   религий   названная   задача   стояла   изначально.

Частичная формулировка конечной цели нашего движения в монастырской  тиши  получена,  конечно,  была.   

Но  не  более.

Таких  объективно  фиксируемых  прорывов  на  ниве  её  достижения,
которые  Церковь  могла  бы  записать  всецело  на  свой  счёт, 
за  последние  века  вроде  бы  не  отмечено.

Вероятное  объяснение  причины  этого  в  том,  что  сам  общий  подход,
использованный  традиционным  для  человечества  типом  миропонимания,
к   решению   стоящей   перед   нами   Задачи  просто  не  применим.

Неработоспособен  принципиально. 

По этой  либо  какой-то  иной  причине, но практические успехи рационального способа
представления действительности  в  последнее  время  существенно  пошатнули  позиции  теизма.

Практически уже нигде в мире не встретить сегодня образца незамутнённой  веры. 

Но мы для начала будем оперировать с идеальными моделями. 

Будем считать, что все прихожане любой конфессии в собственном бессмертии убеждены. 

И напротив:  те представители научного мира, в коих идеи Фёдорова отклика пока не нашли,
возможность   загробного   существования   отвергают   решительно.

Но  что  такое  само  по  себе   «свободное научное мышление»?  

На   френологической схеме   это  лишь  тончайшая  плёнка,
затянувшая  кое-где  толщу,  сложенную  тысячелетними  наслоениями  коллективного  бессознательного. 

Эти пласты архетипов составлены  «неисчислимой»  вереницей наших предков[*], 
видимо, совершенно небезосновательно определивших   человека   как   «религиозное  животное».

* - за всю историю Homo Sapiens (ок. 160 тыс. лет)  людей на планете жило,
по разным оценкам,  от 78 млрд чел. (расчёт Р._Веллмейера  и  Ф._Лоримена) 
—  до  107 млрд чел. (по  П._Грюнвальду).  
Уточнение  продолжается.

Буддизм, христианство, ислам, конфуцианство, индуизм, иудаизм, синтоизм  –  эта семёрка 
мировых религий возглавляет список из сотен духовных течений планеты.  

Сближает  великие  религии  одно  —  вера  в  неабсолютность  смерти.

Правда, восточным верованиям свойственны представления  о  бессмертии,
особенно сильно отличающиеся от той  обратимости летального завершения,
доказать  которую  пытались  мы  выше.

Там эти представления не носят личностного характера, 
а  понимаются,  скорее,  как  некая  духовная  универсалия.

Но характерно, между тем, то, что духовность планеты едина в своём порыве
за предел бытовых представлений о фактически данном и непосредственно возможном.  

Ни одна религиозная система не базируется на фундаменте преклонения перед естественной,
природной данностью вещей.  

Напротив!  везде  в  глаза  бросается  стремление  к  её  преодолению.

Не мягкая мочка уха, а именно эта вертикальная составляющая
несущей  нас  вперёд  тяги   делает  человека  –  Человеком.

Мы всё лучше и лучше сознаем себя существами, вышедшими из праха,
но никак уже не умещающимися в рамках закона природного тления.  

Мы  рвёмся  из  них  по  направлению  к  становящемуся  Богочеловеку.

Той религией, в лоне которой вызрело это представление
об  «итоговом»   пределе  нашего  становления,  явилось  христианство.

Христианское историко-метафизическое сознание видит мир в  движении,
начавшемся от райского состояния, далее минующем этапы грехопадения и нынешней природной жизни,
а затем уходящем в  эталонную  бесконечность  будущего  Царствия  Небесного.

Диалектичность этого представления состоит в том,
что «высшая планка» христианских стремлений буквальным повторением Адамова рая уже не является.  

Так, для жизни Эдема ещё были характерны отдельные черты будущего,
то есть нынешнего миропорядка:  пожирание чужой жизни   (хотя бы даже и только растительной);

а  также  принципиально   «антагонистический»   половой  раскол   «населения»,  
явным   ставший   лишь   после   дегустации   фруктов.  

В то же время идеалия Небесного Царства природных черт лишается уже начисто.  

Так христианство ориентирует человека на отказ от нынешнего порядка бытия,
на постоянное стремление к новому качеству. 

Стремление к совершенству  представлено тут наиболее отчётливо.  

В этом, похоже, заключено наиболее явное обоснование того,
почему  ЭКО  сознаёт  себя  продолжением  и  разрастанием  именно  Учения  Христа.

Однако необходимость преодоления природного закона осознана каждой из великих религий.  

Это преодоление намечается ими по следующим основным линиям.  

Во-первых, посредством системы постов и вообще пищевых ограничений
минимизируется   пожирание   чужой   жизни.

Во-вторых, прилагаются усилия к смягчению отношений — как между людьми,
так  и  касательно   «братьев меньших». 

Наконец, третье направление приложения усилий состоит в стремлении
к  радикальной  отмене  биологического  вытеснения  одного  поколения  другим.

«Закон вытеснения»   функционирует за счёт череды рождений и смертей. 

Будто признавая своё бессилие в  одиночку одолеть смерть,  великие религии,
хотя  и  культивируя  почитание  старца,  акцентировались  на  борьбе  с  половым  рождением.
(А  вот  интересно,  пропаганду   ЛГБТ  сюда  можно  отнести?).

«Во всех религиозно-аскетических практиках главным вызовом природе,
её разлитому по всем существам необузданному сладострастию к соединению
особей противоположного пола: дать жизнь своему подобию и умереть
(немедленно или с некоторой задержкой) 
–  «было полное  половое воздержание,   идеал целомудрия».
Это  (и  далее)  понимание  церковных  норм  взято  из  книги  С. Семёновой  –  (53, 214).  

Так, накладывая на себя вериги жёстких самоограничений,
духовность планеты  безотчётно,  в определённом  смысле,   тренировала   свою  силу  воли.

Желая преодолеть природный закон, наши предшественники различали
–  преимущественно  из-за  неразвитости  научного  знания  –  только  путь
сознательного  физического  преобразования  своего  организма.

В христианской среде эту задачу   – да и то:  лишь  «каким-то образом» (53, 215) –   восчувствовали,
видимо, одни только исихасты (см. с. 380),  представители   «восточного»   монашества.  

Практикуя   «внутреннюю Иисусову молитву»   как свой основной духовно-душевно-телесный ритуал,
они защищали не только возможность,
но и саму необходимость психофизиологического управления своим телом во время этой молитвы.

Таким образом, исихазм, пускай в очень узких, лабораторно-монашеских пределах,
пытался включить в круг преобразования и освящения (для будущего обóжения)
не только ум с душой,  но также и тело.  

Возможно, внутри христианства это был первый порыв
от отвлечённого умозрения  к  формам  опытного  преобразования  своего  естества.

Однако конкуренции с ортодоксальной линией пассивного ожидания манны небесной
порыв  этот  всё  же  не  выдержал.  

Традиционными религиями путь спасения был понят как чисто духовное приготовление
к божественному  «распорядку дня»,  уже  поджидающему  человека  где‑то  в  трансценденталиях.

Так осмыслило его даже христианство,
этот  «высший цвет идеалообразующего творчества Земли» (53, 261),
вознёсшее  идеал  свой  строго  по  вертикали:  от  плоти  —  к  духу.  

Уж не та ли принципиальная порочность пути,  выбранного  Церковью,
была основной причиной неудач ?..

Конечно, прежде тот путь спасения казался  вообще  единственно возможным... 

Выбирать  было  просто  не  из  чего...

Но  время  же  на  месте  не  стоит !..

Что же касается различных йоговских практик, то они, несомненно,
могут  способствовать  достижению  значительного  уровня  контроля  над  всей  биофизикой  тела.

К примеру, отчёты Александры Давид-Неэль, первого европейского исследователя,
посвящённого в сан ламы, навевают впечатление,
что   тибетские   отшельники   уже   давно   облачены   в   влоть   совершенного   биопротеза.

Кажется безусловным, что потенциально тут открывается замечательный простор
для каких-то частных заимствований в психотехническом смысле.  

Правда, этот интровертивный путь вовнутрь себя был отвергнут нами изначально.

Как принципиально не укладывающийся в парадигму, одобренную разрабатываемой версией ЭКО.  

Пока   что   и   восточные   монахи   проиграли   конкуренцию   с   технократией   Запада.   

«Проиграли»  в  некотором  смысле,  конечно.

Потому что, быть может, взирая вприщур на нас из нирваны,
никакой  особой  конкуренции  так  и  не  узрели  пока...

Одним словом, на человеческую активность в созидании такого порядка,
где окончательно преодолён будет диктат природного закона,
традиционные  мировые  религии  своё  соучастие  пока  вроде  бы  не   распространили.

1.2.       Антиортодоксия.                       W

Вернув себя на позиции христианства как  «генератора эталонной частоты»,
зададимся целью бросить взгляд на историю попыток превращения идеальных импульсов
к радикальному онтологическому преобразованию человека и мира — в деятельные.  

Но  заметим  сперва, что,  согласно  Писанию,  Христос  воскрешал  других  и  воскрес  Сам.

Но кто же тогда Он – даже вне зависимости от того, 
историческое  это  лицо  или  вымышленное,  – как не предвестник
будущего   бессмертного   бытия?! 

Ведь и  в первом,  и,  ТЕМ БОЛЕЕ,  В ПОСЛЕДНЕМ СЛУЧАЕ  фигура эта
оказывается  совершенно  неоспоримым  свидетельством  того,
насколько   НЕ  УСТРАИВАЕТ   ЧЕЛОВЕКА   ДАННОЕ,  ПРИРОДНОЕ  СОСТОЯНИЕ  МИРА!..

А для придания себе большей уверенности вспомним, как Спаситель называл  Себя  Сам ?

«Тут Иудеи обступили Его и говорили Ему: долго ли Тебе держать нас  в  недоумении?  
если  Ты  Христос,  скажи  нам  прямо.

Иисус отвечал им:  Я сказал вам, и не верите;  дела, которые творю Я во  имя  Отца  Моего, 
они  свидетельствуют  обо  Мне» (Иоанна 10:24,25). 

И  далее...  «Я  сказал:  "Я  Сын  Божий"»  (Иоанна  10:36).

(А   разве   ЭКО  использует   не   точно   этот   же   принцип   работы  
с   «только   и   доступным   нашему   восприятию /постижению   суррогатом  Бога»). 

Во множестве  же  других мест  Он говорит, как всегда, смиренно,
а получается одновременно и невероятно гордо: 

— Сын  Человеческий.

«Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нём»  (Иоанна  13: 31). 

Случайно ли это ?  Не звучит ли это загадочным, тайным указанием?  

«Я  и  Отец  –  одно»   (Иоанна  10:30).

Не является ли даже не завуалированным призывом
к титаническому подъятию человеком идейной природы,
к духовному облачению себя в  нетварную  сущность  божественного  совершенства?..

Христова весть открыла путь осознания того зла,
которое, начинаясь с тех мук, в которых рождается новый человек,
самой логикой своего развития предполагает укоренённость в мире этом борьбы и зависти,
отчаяния и смерти.  

Но разве не эта же самая логика подразумевает и неизбежность
диалектического обращения нынешнего этапа становления Сущего  в  некую  новую  фазу, 
отменяющую  прежний  порядок ?

А  если  правящий  миром  Божий  Промысел
действительно  старается  соответствовать  гегелевским  законам  развития,
то  где  же  та  сила,   что   должна   изменить  лик  природного  мира  непосредственно ?..

Пока нам известна, доподлинно точно известна лишь одна единственная точка Мироздания,
где встретились разные пути эволюции Космоса, произошло сцепление вещества и сознания.  

Этим гребнем эволюционирующей материи оказался человек.  

Через него прошла ось дальнейшего становления Мира, фаза развития которого,
проходившая под знаком слепой стохастики, завершилась.  

Продолжение эволюции Сущего означать может лишь
дальнейшее  расширение  сферы  разума  в  Мире.  

Сейчас занимая почти всю сушу планеты, область эта охватит скоро  всю  Землю.   

А  после  рванётся  и  в  недра,  и  вверх.

А  Небо  бездонно… 

Пока мы — ничто.   

Но  принципиально отныне ответственность за судьбы дальнейшие Мира
возложена  только  на  нас.  

Человеческий разум взял шефство над ними.  

Не мог не взять.  Вынужден был.  

Просто в силу определения своего.  

Исход грандиозного опыта преобразования материи, поставленный под вопрос,
составил онтологический смысл нерасторжимого брака плоти и  духа, 
заключённого  вовсе  не  на  небесах,  а  в  самом  человеке.

Глубокая церковная интуиция восчувствовала эту миссию человечества, 
обозначив  её  как  наше   «Богочеловеческое»   вожделение.

В качестве своеобразного термина Ориген ввёл это понятие ещё в  III  веке.  

Но и вековая привычка не в силах примирить человека, восходящего по направлению к Богочеловеку,
с дикостью природного миропорядка. 

Правда, настолько радикального требует он реформирования, этот порядок,
что видится оно не иначе как где-то над уровнем сил человеческих!  

Потому-то и поместила ортодоксальная Церковь
арену   осуществления   чаяний   наших   в   мире   горнем,   ином,   от   нас   не   зависящем.

Чуда человек ждал с древнейших времён.  

Но…  А что такое  «чудо» ?..   

Спросим,  к примеру,  у  какого-нибудь  первобытного  человека:

—  Можно ли, просидев целые сутки в пещере, знать о положении солнца  на  небосводе?

—  …Можно, конечно! – ответит, наверное, пращур.  – 
Но только со ссылкой на обязательность чуда.  

А иначе как объяснить, за счёт чего несколько поворотов странного выступа
на   ни   на   что   не   похожем   предмете   обеспечивают   движение   стрелок   по   циферблату?..

Да  ещё  это  постоянное  «тиканье» ...    Демонизм ‼

Ну а будь корпус часов прозрачен, человек этот  лишь  подивился б  искусности  работы  мастера.   

И  уже  реже  обращал  бы  взор  к  небесам.

Пожалуй, точно: секрет любого таинства заключён
лишь  в  непрозрачности   стенок того сосуда,  внутри коего таинство происходит,
где протекает пока ещё незнакомый нам физический процесс.  

Заключён  только  в  несоответствии
сути   этого   «чуда»   –    характеру   наших   ожиданий.

Видя возможности человеческие не в одномоментном синхроническом срезе,
но в диахронической перспективе постоянного становления,
русская религиозная мысль с середины XIX века
начала   интенсивно   продумывать   идею   Богочеловечества. 

 А  эта  идея  настаивает  на  активном  вмешательстве  нашем  в  естественный  ход  вещей. 

Потому что  «истинный центральный догмат христианства, — полагал, например,
Вл. Соловьёв,  —   есть   полное   единение   божеского   и   человеческого 
в   нераздельности   и   неслиянности»   (57, 47).

«К человеку стремилась и тяготела вся природа,  —  объяснял философ  в другом месте. 

Ну  а,  —   к  Богочеловечеству  направлялась  вся   история   человечества»  (58, 165).

По  сути,  учение  Христа  впервые  представляется  здесь  мировоззрением, 
узревшим  во  всём,  что  вокруг,  лишь  итог  работы  известных  (но  всё  ещё  плохо   изученных)  
или   нам  неведомых   вовсе  -  ФИЗИЧЕСКИХ  ПРОЦЕССОВ.

Именно такие  процессы,   до  понимания  сути  которых  просто  пока  не  дорос  человек,
и  трактуются  нами  как  «чудеса».  

И  на  этой  благодатной  русской  почве,  в  свободной  игре  раскрепощённых  сил
человеческого  духа,   восходит  исполинский  силуэт  Фёдорова.  

Вековой  церковной  традиции  он  противопоставляет
идеал  «активного»  христианства  
(такую  характеристику  этот  гений  каким-то  образом  извлекает  из  небытия
и,   наполнив   смыслом,   уверенно   запечатывает   на   своих   страницах). 

А  далее,  так  понятое  христианство  он  пронизывает  лучом
сознательного,   разумного   обỏжения   косной   материи.  

Впервые  поставив  перед  человечеством   задачу  буквального
воскрешения   всех  наших  предков,   апостол   активного  христианства  
оформляет   её   в   качестве   конкретного    проекта.

== С Л Е Д У Ю Щ И й    Т Е К С Т ==