Кома  с  точки  зрения  новейшей  юридической  психологии.  Пролегомены.

(некоторые актуальные аспекты) 

Е.А. Самойлова, Е.В. Черносвитов 

«В социальной психологии нет ничего, что не 

составляло бы содержание индивидуальной психологии. 

В индивидуальной психологии нет ничего, что не 

составляло бы содержание социальной психологии. И еще. 

Чем интимнее нечто в нас, тем оно публичнее.» 

(Ю Ге. «Пропедевтика юридической психологии». 2006 г.) 

«Причины суть логарифмы следствий. В известной задаче об удвоении хлебных зерен на шахматной доске соответственный номер 

шахматной клетки есть логарифм числа хлебных зерен. 

Точно так же для капитала, отданного на сложные проценты, 

закон возрастания таков, что число лет есть логарифм возросшего капитала. Этими соображениями объясняется тот факт, 

что большинство социальных явлений может быть 

выражено быстро возрастающими геометрическими кривыми. 

В другой работе мне пришлось доказывать, что они могут выражаться аналитически уравнением параболы или гиперболы». 

(Густав Ле Бон. «Психология народов». 1898 г.) 

«Тотемизм — это вера в сверхъестественную связь между группой людей и каким-нибудь видом животных или растений. Отсюда часто встречаемые названия таких групп — «люди кенгуру», «люди водяной лилии», «люди гусеницы». 

Австралийцы верят, что они могут превратиться в их тотемное животное, а оно в свою очередь — в человека. Вместилищем души, по представлениям австралийцев являются чуринги — необычной формы куски камней или дерева. Чуринги сохраняются в укромном месте. За ними тщательно ухаживают, их подклеивают, обвязывают, заворачивают в пух. Считается, что если чуринга сломается или тем паче потеряется, то с человеком, чью душу она в себе вмещала, обязательно случится какое-нибудь большое несчастье. Вот почему места хранения чурингов тщательно оберегаются. Женщинам и детям даже близко не позволяют приближаться к этим тайным святилищам.» 

В.Е. Рожнов. «Тотемизм и гипноз» (1964 г.)

Вменяемость – вот камень преткновения для современных юридических психологов. «Классическое» определение вменяемости как состояния, при котором человек способен сознавать значение совершаемых им деяний и руководить ими, не имеет под собой никаких психологических оснований. До недавнего времени (примерно - начала второй половины ХХ-го века), судебным психиатрам было относительно просто определить вменяем или не вменяем человек, совершивший тот или иной проступок (преступление). Так, если у исследуемого не было следующих синдромов: 1)расстройства сознания; 2)галлюцинаций; 3)бреда; 4)психотической депрессии или мании; 5)дисфории; 6)слабоумия, он признавался вменяемым. Наличие хотя бы одного из перечисленных синдром в момент совершения преступления (этот «момент совершения» установить порой также сложно, а то и не возможно, как и «момент истины»!) делает человека невменяемым, и он освобождается от уголовной ответственности. Здесь сразу следует заметить, что так часто фигурируемая в судебном разбирательстве, да и в процессе следствия «частичная невменяемость» или «частичная вменяемость» (что не одно и тоже в силу a dicto secundum quid ad dictum simpliciter, как «полуживой» и «полумертвый») и с точки зрения судебной психиатрии, и с точки зрения психологии здравого смысла, базирующейся на формальной логике, суть via nova, то есть, схоластическая уловка, не более (точь-в-точь, как «слегка беременна»). Повторяем, так было до недавнего времени, когда последнее слово о вменяемости подозреваемого (или осуждаемого, ибо вопрос о вменяемости часто возникает в процессе судебного разбирательства) было за судебными психиатрами.

Не будем здесь подробно разъяснять (наша статья рассчитана на профессионалов), что определение наличия или отсутствия любого, из выше названных синдром невменяемости - дело далеко не простое. И, больше того, в известной степени субъективное (в последнем, не без основания, до сих пор обвиняется вся общая психопатология). Для иллюстрации сказанного приведем пример из собственной практики, который подпадает под определение казуса. 

Казус 1. Мужчина 30 лет, promoter (коммивояжер), проехал от Винницы до Николаевска-на-Амуре, с зажатой в левой руке банкой сгущенного молока. Он передвигался на разных видах транспорта, покупая билеты, останавливался в гостиницах разных городов, в которых успешно занимался promotion, общался с множеством разных людей, в одной гостинице занимался ночью сексом с дежурной. Все вопросы, почему он не выпускает из руки банку сгущенки? людей, с которыми он общался, молча игнорировал, словно не слышал. А еще он убивал. Убил несколько человек (разного возраста и пола) этой консервной банкой. Жертвы попадали ему на пути; он убивал, только когда шел, ударом по голове, ни на секунду не замедляя шага. Конечно, консервная банка, зажатая в руке во время деловых переговоров или секса - вещь подозрительная. Но… какими только «странностями» не обладает современный цивилизованный человек? Он был задержан в момент совершения очередного убийства. Не сопротивлялся и ничего не понимал из того, в чем его обвиняли прямо на месте преступления. Формально, или поведенчески, он находился в ясном сознании; никакого психопатологического синдрома у него не было, при первичном осмотре психиатра. Правда, он явно не осознавал, что держал в руке консервную банку, как и то, что убил ею более десятка людей. Но, повторяем, формально он был в ясном сознании, ибо полностью ориентировался во времени и пространстве. Знал, какой год, месяц, день, когда его задержали, в каком городе он находится, подробно рассказал, не упуская деталей, как и зачем приехал в Николаевск-на-Амуре из Винницы. Только никак не мог понять, почему задержан и находится в кабинете следователя прокуратуры. Ни на какие предложения отдать банку, не реагировал, словно их не слыша. При попытке взять у него банку силой, «механически» сопротивлялся, отдергивая руку. Осмотревший его невропатолог предположил, что задержанный спит (!). В отделении невропатологии, куда его перевели «на обследование», ему сделали ЭЭГ (электро-энцефалографию). Данное исследование обнаружило, что правое полушарие головного мозга у него действительно находится в состоянии «разлитого торможения». Иными словами, «спит». Такое бывает при синдроме амбулаторного автоматизма, который бывает при различных заболеваниях (генуинной эпилепсии, очагового поражения мозга, интоксикации центральной нервной системы и т.д.). При медикаментозном растормаживании, полушарие «проснулось»… Состояние больного резко изменилось. Он словно вмиг превратился в другого человека, который не знал, как он попал в больницу, в Николаевске-на-Амуре. Ничего не помнил из рассказанного (рассказ его был записан на диктофон), не узнавал своего голоса. Наконец увидел зажатую в своей руке банку сгущенки и добровольно, но с трудом (из-за контрактуры пальцев) выпустил ее. Только под гипнозом вспомнил события, предшествующие приступу амбулаторного автоматизма. Вкратце они сводились к тому, что он во время обеденного перерыва пришел домой и решил перекусить. Для этого взял банку сгущенки и хотел ее открыть. В это время и случился припадок. Дальше он действовал в состоянии сомнамбулизма: поехал в обычную для него командировку. Больной представлял собой «доктора Джекилла» и «мистера Хайда». 

При стационарной судебно-психиатрической экспертизе был признан «психически здоровым в «момент исследования». Состояние амбулаторного автоматизма было расценено как «психотический эпизод латентной эпилепсии». Все действия, совершенные в состоянии сомнамбулизма, подпадали под определение невменяемости… В каком либо лечении человек не нуждался. Тем не менее был взят на диспансерный учет под наблюдение участкового психиатра. 

Катамнез пять лет: никаких психических расстройств за это время у наблюдаемого обнаружено не было. Не курит, алкоголь употребляет «умеренно». Продолжает успешно работать на фирме. Повысили в должности освободив «на всякий случай» от командировок по стране. Здесь еще следует добавить, что состояние, аналогичное спонтанно возникшему амбулаторному автоматизму у героя нашего «казуса», легко вызвать разными способами экспериментально. И не только медикаментозными. И не обязательно при непосредственном контакте с человеком. У любого!.. 

Описанный в «казусе» амбулаторный автоматизм по психологической (социально-психологической) сути свей, есть сенсорная дезинтеграция на личностном уровне. «Разрыв» произошел между правым и левым полушариями головного мозга. Упрощая, напомним, что правое полушарие отвечает за осознанные переживания человека, а левое полушарие - за его поведение. Интегрированный человек, чувствуя, действует и, действуя, чувствует. Можно не только действовать, ничего не чувствуя, но чувствовать при полном двигательном «параличе» (как например, в состояниях онейроидного сознания). 

Кома (здесь нас, собственно, интересующая) - это состояния сенсорной дезинтеграции на уровне сомы (телесном). Кома, как и амбулаторный автоматизм, имеет самые различные причины и формы (мы опускаем медицинскую проблему комы). В коме, как традиционно считается, человек не в состоянии совершить никакого поступка. Поэтому, кома есть безапелляционная невменяемость. Классический вариант комы - человек полностью обездвижен, ничего не видит, не слышит, ни на какие раздражители не реагирует. Социальная кома может касаться как различных масс людей, так и каждого человека в отдельности. Строго говоря, в настоящее время классический вариант комы можно встретить лишь в клинике. За пределами клиники - всевозможные варианты сенсорной дезинтеграции в той или иной степени. Приведенный в казусе пример амбулаторного автоматизма также можно расценивать как состояние комы отдельно взятого полушария. 

Для того, чтобы быть верно понятыми, и не заподозренными в «жонглировании словами», точно также - для продолжения нашей темы, приведем в качестве иллюстрации тезиса о социально-психологических вариантах комы пример. Он называется чеширский феномен. 

«-А вы можете исчезать и появляться не так внезапно? А то у меня голова идет кругом. 

- Хорошо, - сказал Кот и исчез - на этот раз очень медленно. Первым исчез кончик его хвоста, а последней улыбка; она долго парила в воздухе, когда все остальное уже пропало. 

- Д-да! - подумала Алиса. Видала я котов без улыбок, но улыбка без кота! Такого я в жизни не встречала» (Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес). 

«Чешир-эффект» был открыт в 1978 году американскими учеными С.Дьюенсингом и Б. Миллером при исследовании бинокулярного зрения, благодаря которому наш мозг работает как одно целое и воспринимает разные «слайды», доставляемые ему каждым глазом в отдельности и в разные полушария, создавая из этого, то, что мы принимаем за действительность, которая нас окружает и ничуть не сомневаемся, что мир таков, каким мы его видим. Так вот, с помощью обыкновенного зеркала (или ловкости рук) можно функционально дезинтегрировать бинокулярную информацию, поступающую в головной мозг, и показать «улыбку чеширского кота» любому смертному. Иллюзионисты всех времен и народов, от индийских йогов до Дэвида Коперфильда, успешно использовали и используют «чеширский эффект». Точно также цыгане и всевозможные мошенники, типа «наперсточников». Все наши органы чувств функционально парные. В хатке йоге это хорошо прописано. Из этого следует, что мы всегда по преимуществу используем какую-то одну из пары и это чрезвычайно точно характеризует нас. Так, если активная левая ноздря, то у человека доминирует левое полушарие (только с глазами наоборот, из-за «перекреста» глазных нервов). Мистер Хайд всегда «сканирует» объекты и субъектов правым глазом и левыми сенсорными анализаторами. Даже язык по восприятию строго делится на две половинки, поэтому у человека доминируют то «левый», то «правый» вкусы (вот основания того, что о вкусах не спорят, а не в том, в чем видел эти основания Кант). «Первичные» и «вторичные» качества вещей великих сенсуалистов имеют под собой физиологическую основу. Как и прозрения великих испанцев (Кальдерон де ла Барка, Лопе де Вега, Сервантес) что мир и в самом деле есть майя, то есть или сновидение или иллюзия. Их гениальные идеи о мире и смертных людях, были подхвачены и развиты Хорхе Луисом Борхесом… Если все идеи о сновидном мире и коматозных людях, высказанные Борхесом, логически связать воедино и экстраполировать на нашу действительность, то и получится, что все понятия классической психологии давно пора заменить. С этой насущней потребностью первыми столкнулись судебные психиатры и юридические психологи. Именно, решая конкретные вопросы о вменяемости. Так: 1)вменяем ли современный камикадзе? 2)серийный убийца? 3)врожденный преступник? 4)«лунатик»? 5)социопат? 6)человек, находящейся в альтернативном состоянии сознания и ведущем альтернативный образ жизни (как например, русские пожиратели объедков или граждане США - freegones)? Да, вменяемы ли мы все остальные, так называемые цивилизованные, сенсорно дезинтегрированные? 

Только человек может быть в коме. Только он может быть дезинтегрирован в себе («доктор Джекил» и «мистер Хайд»). Цивилизованный человек. И то, что в далекие времена было казусом (даже во времена Стивенсона), то в наше время становится социально-психологической реальностью. Классическая психология (психология здравого смысла) и психопатология, не изменившая ни одно свое понятие со времен классиков (отцов научной психиатрии) - Крепелина, Е. Блейлера, Кречмера, С.С. Корсакова, В.М. Чижа, Н.Н. Баженова, находятся в жестких рамках эпистемы ньютоновской механики. Как будто не было еще ни квантовой механики, ни кварков. 

Не раз человечество, выбравшее путь цивилизации, готово было рвануть вспять. Эти периоды добровольного варварства и одичания разных народов в разные периоды хорошо известны. То, что современное цивилизованное человечество пока еще инстинктивно перескакивает на путь аборигенов, видно по многим стигмам: здесь и «татуировки» (в ассортименте современных салонов тату и пирсинга, по сути дела все (нет ни одной) татуировки и пирсинг, которые навешаны на всевозможные части тела у наших современников бессмысленны, не то, что у дикарей: цивилизации не в состоянии изобрести ни одного магического носителя информации предков, чем являются татуировки и «пирсинг» аборигенов, людей, не принявших путь цивилизации (кстати, кто ответит на вопрос: кого в начале двадцать первого века больше на Земле, цивилизованных людей или дикарей?). Кто из гениев цивилизации в состоянии изобрести чурингу, которая так помогла бы дезингрированному (коматозному) человеку? 

«Прекрасно в нас влюбленное вино И добрый хлеб, что в ночь для нас садится. И женщина, которую дано, Сперва измучившись, нам насладиться. Но что нам делать с розовой зарей Над холодеющими небесами, Где тишина и неземной покой, Что делать нам с бессмертными стихами. Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать Мгновение бежит неудержимо И мы ломаем руки, но опять Осуждены идти все мимо, мимо. Как мальчик, игры позабыв свои, следит порой за девичьим купаньем, И ничего не зная о любви, Всё ж мучится таинственным желаньем. Как некогда в разросшихся хвощах Ревела от сознания бессилья Тварь скользкая, почуя на плечах Еще не появившиеся крылья. Так век за веком - скоро ли, Господь? Под скальпелем природы и искусства Кричит наш дух, изнемогает плоть, Рождая орган для шестого чувства» (Н. Гумилев. «Шестое чувство»). Вот австралийские аборигены, вооруженные чурингой и наши нижне Амурские шаманы (один из авторов данной статьи много лет изучал последних), никогда не теряли шестое чувство, то, что делало их интегрированными.. . 

Приведем два «казуса» из собственной практики, где понятие «шестое чувство» было бы к месту. 

Казус 2. Мужчина тридцати пяти лет, военнослужащий, женат, имеет детей, психопатологическогой отягощенности нет. По характеру стеничный, педант. Пять лет подряд, в разное время года, обращается к хирургам с настойчивой просьбой прооперировать его по поводу рака поперечно-ободочной кишки. При этом указывает место, где у него опухоль. Всякий раз госпитализируется. При тщательном обследовании никакой опухоли в кишечнике и где-либо в другом месте не обнаруживается. После обследования направляется к психиатру, и получает курс седативной терапии, включающей небольшие дозы малых нейролептиков и антидепрессантов. Выписывается, формально соглашаясь с врачами на консилиуме (всего пять консилиумов хирургов, онкологов, психиатров), что «здоров». Через год, после последней госпитализации вновь обращается к хирургам с прежними жалобами, четко указывая место, где у него рак. При исследовании на сей раз, обнаруживается раковая опухоль поперечно-ободочной кишки в стадии не операбельности. Первичная локализация в том месте, на которое все шесть лет указывал пациент. Умирает через месяц. Нужно заметить, что рак поперечно-ободочной кишки встречается крайне редко. Исход, как правило, летальный. Болезнь развивается стремительно (в течение месяца), латентных «предраковых» состояний не бывает. 

Казус 3. Мужчина 42 лет, «узкий специалист» в научном отделе КГБ. Поступает в психиатрическую больницу с бредом, что «ЦРУ хотят его украсть». Ажитирован, не корригируем. Диагностируется «синдром Кандинского» (ЦРУ ворует его мысли, действует на него особыми лучами прямо из США, вмонтировали в его мозги передатчик» и т.п. Лечиться большими нейролептиками и антидепрессантами. Приступ «шубообразной шизофрении» (такой был выставлен диагноз консилиумом психиатров) купируется с трудом через три месяца. В ремиссии восстанавливается критика к пережитому. Возвращается на прежнюю работу (уникальный специалист). Спустя месяц исчезает из СССР. Достоверно выясняется, что был похищен агентами ЦРУ. 

Итак, для пролегоменов к юридической психологии, на наш взгляд, вполне достаточно выделенных выше аспектов новейшей психологии. Но, мало в них одних очертаний контуров новейшей будущей психологии. Необходимо также нанести хотя бы штрихи к ее предполагаемому портрету. Мы видим этот портрет в красивой рамке математической формулы. Ниже приведем некоторые математические понятия, которые уже хорошо работают в современной психологии, прежде всего, юридической, имеющей дело с «коматозными» субъектами. 

1) «Лента Мёбиуса» (открыта Августом Мёбиусом в середине ХIХ-го века). «Применялась» Данте в «Божественной комедии», М.Ю. Лермонтовым в стихотворении «Сон» («В полдневный жар в долине Дагестана…»), Льюисом Кэрроллом в «Алисе», отцом Павлом Флоренским («обратная перспектива»). В психологию и психопатологию ленту Мёбиуса ввел Ж. Лакан (в середине ХХ-го века), придав тем самым застывшей структуре психики (по Фрейду) динамику. 

2) «Социоматрица». 

3) «Конгурентность» (геометрические фигуры, переходящие при движении друг в друга) (впервые применил Спиноза в «Этике»). 

4) «Теория функциональной асимметрии». (формула «шагреневой кожи», «формула смерти» Е.В. Черносвитова). 

5) «Теорема латентности» (парадокс нерелятивистской квантовой механики, открытый Эрвином Шрёдингером (первая половина ХХ-го века); (напомним, что согласно этому парадоксу, наблюдающий «кошку в клетке» в мире квантовой механики, не может сказать, жива она или мертва, ибо, если он видит, что кошка жива и утверждает это, то кошка оказывается мертвой, и, наоборот, если он видит, что кошка мертва и утверждает это, то кошка оказывается живой). 

Осмелимся здесь утверждать, что извечные попытки связать душу с телом (решить психосоматическую проблему) потому оказывались тщетными, что тело наше находится лишь в мире Ньютона. А душа - и в мире Ньютона, и в мире квантов, и в мире кварков, и за пределами гравитационного радиуса. 

Возможно, осознание этого «факта» послужит основанием для математизации психологии. Предполагаем, что первая формула будет найдена как раз юридическими психологами для суждений о вменяемости. Вторая формула должна быть найдена для определения степени коматозности человека (и массы), когда это состояние не очевидно, как чеширский кот.

 Авторы объявляют благодарность за творческую помощь специалисту Оксане Альфредовне Яблоковой.