В январе 1929 года назначен председателем оргбюро ЦК ВКП(б) по Западной области,
14 февраля 1929 года под его председательством прошло первое заседание Оргбюро ЦК ВКП(б) Западной области. Повестка дня первого заседания началась с таких важных для новой области вопросов, как уточнение границ, определение окружных центров и финансирование областных учреждений.
23 июля того же года Постановлением 1-го пленума Западного областного комитета ВКП(б) избран первым секретарём Западного обкома ВКП(б)
При распределении обязанностей в секретариате Западного областного бюро ЦК ВКП(б) Румянцеву поручили отвечать за вопросы связанные с руководством работы партийного бюро и кадровыми назначениями.
Организационная работа, начатая в феврале, завершилась 20–23 июля 1929 года проведением I областной партийной конференции Западной области. В президиум конференции избраны 43 человека, среди них Иван Петрович Румянцев. Делегаты конференции избрали И. П. Румянцева в состав пленума областного комитета и членом бюро Западного областного комитета ВКП(б).
23 июля 1929 года на I пленуме обкома партии И. П. Румянцев избран первым секретарем Западного обкома ВКП(б).
Новая команда, которая приняла власть и оставалась у руля до Великой Чистки 1937 года состояла из Румянцева - первого секретаря, Шильмана - второго секретаря, ответственного за оргработу, Ракитова - председателя Запоблисполкома.3
Миссия, возложенная на новое руководство, заключалась в преобразовании почти исключительно аграрной области в промышленно-аграрную. Первоочередной задачей в сфере сельского хозяйства стала коллективизация. Но в рамках коллективизации, сельское хозяйство области должно было реорганизовываться на принципах специализации по производству льна, пеньки и животноводству. Первая пятилетка предполагала превращение Западной области в высокоразвитый регион льноводства и льнопереработки.
План промышленного развития области предусматривал создание мощной базы, энергетически опирающейся на торфяные ресурсы региона и создание ряда производств на основе местного сырья.
Так, под его руководством в области возродилось льноводство, развернулась разработка торфяных месторождений, были построены сотни новых предприятий. Среди них:
— смоленский льнокомбинат,
— вяземская льночесальная фабрика,
— сто десять льнозаводов,
— цементный завод в Брянске,
— известковый завод в поселке Издешково,
— ряд кирпичных заводов,
— около тридцати электростанций.
Из песни слов не выкинешь. Начальный период политической карьеры Ивана Петровича на Смоленской земле совпал с коллективизацией сельского хозяйства: ломкой вековых устоев крестьянского уклада жизни и заодно уничтожением самих крестьян. Румянцев принял правила игры Сталинской команды. По всей видимости сделал осознанный выбор дальнейшего жизненного пути. Здесь могло сказаться его городское происхождение и незнание жизни крестьянства.
30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации».
Высший политический орган страны давая разнарядку по ликвидации кулачества в регионах, где в концлагеря предлагалось направить 60 000 и выселить 150 000 кулацких семей, временно не охватил контрольными цифрами Смоленский район. Руководство Западной области не стало ждать квот. 2 февраля 1930 года бюро Западного обкома партии приняло постановление «О ликвидации кулачества как класса в районах сплошной коллективизации». В восьми округах области предполагалось ликвидировать 6 950 кулацких хозяйств. Самая высокая контрольная цифра выпала на Смоленский округ – 1 500 хозяйств. Брянский округ получил задание выселить 1 200, Великолукский – 1 100, Клинцовский – 750, Вяземский – 700, Ржевский – 600, Рославльский – 600, Сухиничский – 500 кулацких семей. Итого, по районам непосредственно Смоленщины предстояло выселить почти 2 800 крестьянских семей. 4
В соответствии с разъяснениями центральных органов, кулаков следовало делить на три категории. Первая – «контрреволюционный кулацкий актив» – их требовалось заключать в концентрационные лагеря. В случае активного противодействия мероприятиям органов советской власти, применять репрессивные меры вплоть до расстрела. Вторая категория – «остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полу помещиков». Они подлежали высылке в отдаленные районы страны. Третья категория – «оставляемые в пределах района кулаки», которые подлежали расселению на новых отводимых им за пределами колхозных хозяйств участках.
Для практической реализации установок партии на уровне Западной области создали постоянно действующий орган, состоявший из первого секретаря Запкома И. Румянцева, председателя губисполкома и начальника п/п ОГПУ Залина. Полномочия тройки были неограниченными.
С 10 февраля 1930 года в Западной области пошел процесс раскулачивания. 12 февраля этого же года в районы направлены инструкции о порядке проведения раскулачиваний. Действуя через райкомы и сельсоветы, органы по раскулачиванию на местах производили инвентаризацию имущества кулаков. На это отводился срок две недели. Сколько злоупотреблений совершалось при этом! Смоленский партийный архив дает нам информацию о колоссальном количестве злоупотреблений. Далеко не всегда областное руководство ставило на место зарвавшихся руководителей на местах.
С древних времен хорошо известна истина, что «всякая власть развращает, но абсолютная власть развращает абсолютно». Власть первого секретаря обкома пусть и не приближалась к абсолютной власти диктатора Джугашвили, но была вполне достаточной, чтобы спокойно выходить за рамки закона. Да каковы были законы? Часто ли он нарушал их, а их можно было не нарушать, но творить зло. Румянцев превратился в продукт существовавшей системы.
К 1 марта 1930 г. Западная область отрапортовала о коллективизации 38,8% всех бедняцких, середняцких и кулацких хозяйств. 5
До июня 1930 года только по одному Смоленскому округу ликвидировано 4 014 кулацких хозяйств, из них по первой категории – 638, по второй – 1473, по третьей – 1903 хозяйств. 6
По сведениям п/п ОГПУ «О количестве раскулаченных и выселенных кулаках по состоянию на 10 декабря 1930 года из 26 286 семей фактически раскулачено 4 835, а 4 790 семей остались в пределах своих мест проживания раскулаченными, но не выселенными. 7
Вторая волна выселений пришлась на весну 1931 года. И опять те же лица в руководстве области возглавили тот же процесс.
Теперь акция детально регламентировалась специально принятыми документами. Выселяемым разрешалось иметь имущества до 30 кг на семью. Сюда включались по одной паре теплой и летней обуви, а также одежда. Из продуктов семья могла взять по 16 килограммов хлебных продуктов, картофель жиры. На каждого трудоспособного мужчину разрешалось иметь по одному топору, одной лопате, и на двух человек по одной пиле. Также можно было взять комплект сбруи для лошади.
Кулацкие семьи следовало вывезти в течение одного месяца: с 26 марта по 30 апреля 1931 года. В циркуляре, поступившем на этот счет, указывалось, что контрреволюционный кулацкий актив: группировки, а также одиночки, «в целях предупреждения активных выступлений кулачества» подлежали аресту органами ОГПУ «до начала общей кампании по раскулачиванию и выселению» т. е. до 20 марта. Одновременно с ними, обязательному аресту подлежали «проходящие по разработкам К-Р (контрреволюционеры), духовенство, монашество и сектантские организации». При этом последних предлагалось считать контрреволюционными элементами.
Аресты по районам следовало проводить не только одновременно, но и не допускать разрыва более суток с момента вынесения решения и временем изъятия.
Конфискованное имущество выселяемых передавали в уставные фонды колхозов. Продукция сельского хозяйства передавалась в райзаготконторы.
В адрес п/п по Западной области руководитель ОГПУ Генрих Ягода 7 марта 1931 года направил меморандум, где, в частности, говорилось: «С 15 по 30 марта необходимо вывезти из Западной области на Урал 7 000, повторяю 7 000 семейств кулаков 2-й категории». 8
Общее число кулаков и членов их семей, собранных на сборных пунктах ж/д. станций в соответствии с вышеуказанным заданием составило 12 560 человек.
В конце июня 1931 года представитель ОГПУ отправил на имя Генриха Ягоды письмо с просьбой увеличить число репрессируемых. К 7 000 по разнарядке следовало добавить еще 2 000 хозяйства, поскольку высылка кулаков очень положительно сказалась на создании колхозов. С усилением репрессий крестьянство все активнее стало переходить в коллективные хозяйства. Областное руководство получило «добро» из Москвы на инициативу ОГПУ. Ягода указал отправлять по одному эшелону ежедневно в период с 5 по 10 августа 1931 года. 9
В начале следующего, 1932 года, ОГПУ произвело расчет на текущий год. По прогнозам этой структуры в Западной области выселению подлежало 1 000 семей. Все же ЦК партии решил дать передышку крестьянину. Своим письмом предложил выселения проводить не организованно, как в прошлые года, а индивидуально. На тот момент уже отпала необходимость репрессировать массово, так как крестьянство было уже сломлено. Повсеместно начались создаваться колхозы.
Что касается судебных и внесудебных репрессий, то ОГПУ подавило сопротивление крестьян в полном объеме. За 1929–1933 годы на Смоленщине репрессировано, за исключением выселенных - 5 762 человека. 10
Между тем, как только удавка на шее крестьянина ослабла колхозное движение начало подавать признаки распада. 5 июля 1932 г. Румянцев направил во все райкомы письмо под грифом «совершенно секретно», в котором дал указания по преодолению «случаев распада колхозов и незаконного присвоения колхозного имущества». 11
Прежде всего Румянцев просил приложить все усилия к тому, чтобы удержать колхозы от расформирований, учитывать жалобы колхозников и наказывать тех, кто «служил причиной экономического упадка колхозов». Если часть членов «распадающегося колхоза изъявляла желание продолжать работать коллективно», то вся имевшаяся земля передавалась в колхоз. В то же время крестьяне, не желавшие возвращаться в колхоз, теряли землю, которую они передали колхозу при вступлении, и должны были переселяться на участки худшего качества. Если несмотря на это давление члены колхоза все же принимали решение о выходе, от них требовалось завершить уборку урожая и обмолот коллективно.
Распределение урожая между выходящими колхозниками осуществлялось только после завершения поставок государству, которые для них были выше, чем для коллективных хозяйств. Все долги колхоза государству распределялись между индивидуальными хозяйствами, как их собственные долги. Неделимый капитал распадающихся колхозов передавался райколхозсоюзу для распределения между другими колхозами. Никакая собственность не могла делиться без разрешения местного колхозсоюза и сельсовета, и только после выдачи такого разрешения крестьяне могли начать весенний сев.
Вопреки жестким санкциям против выходящих из колхозов, бегство из коллективных хозяйств продолжалось. 1932 год оказался тяжелым годом в сельскохозяйственном отношении и Смоленщине выпало тяжкое бремя невзгод. Неспособность Западной области выполнить план зерновых поставок урожая 1931 года вызвала громы и молнии в высших сферах.
Несмотря на команды сверху, нехватка продовольствия продолжала оставаться острой. Поступали многочисленные сообщения о распаде колхозов и бегстве колхозников из колхозов. Еще чаще поступали сообщения о ширящемся разворовывании колхозного имущества и урожая как самими колхозниками, так и теми лицами, кому доверялось руководить колхозами. Даже принятие драконовского правительственного указа от 7 августа 1932 года, согласно которому растраты или разворовывание колхозной и кооперативной собственности карались смертной казнью через расстрел или, как минимум, десятью годами лишения свободы, не смогло положить конец воровству. К середине 1932 г. положение с продовольствием стало отчаянным. Хотя в Смоленском партийном архиве нет данных о смертности в связи с голодом 1932 года, некоторые выдержки из сводок ОГПУ о настроениях колхозников передают напряжение момента.
Вместе с тем, к середине 30-х годов значительно повышены областные экономические показатели, успешно развивались образование и культура. Создавались новые промышленные предприятия, открывались учреждения культуры, институты, школы.
Достигнутые результаты неизменно связывались с работой областных руководителей, прежде всего, И. П. Румянцева. Прямое соединение успешной работы области с личностью руководителя было общепринятым.
В период его деятельности на Смоленщине избирался делегатом XII, XIII, XIV, XV, XVI и XVII съездов партии, на которых был избран кандидатом в члены ЦК РКП(б) (1923—1924), членом ЦК ВКП(б) (1924—1937). В качестве делегата участвовал на XIII партконференции (1924). Член ВЦИК РСФСР (1922—1924, 1927—1929).
В те времена страна болела вождизмом. Само собой разумеется, вождями являлись руководители государства: Иосиф Сталин (Джугашвили), Вячеслав Молотов (Скрябин), Лазарь Коганович, другие партийные и государственные деятели. В их честь переименовывались города, фабрики, заводы, колхозы и т. д. Однако были и вожди более мелкого масштаба: первые секретари компартий союзных, автономных республик, крайкомов, обкомов. К подобного рода вождям можно отнести Ивана Петровича Румянцева. На местах номенклатурные подхалимы, с некоторых пор, принялись восхвалять его заслуги как к месту, так и не к месту.
16–21 января 1934 года состоялась IV областная партийная конференция, которая «полностью одобрила политическую линию и организационно - практическую работу Запобкома ВКП(б)». Конференция избрала делегатов на ХVII партийный съезд. Всего от области избраны 32 делегата с правом решающего голоса. Среди указанных лиц находился Иван Петрович Румянцев. 10 делегатов избраны с правом совещательного голоса. 12
XVII съезд ВКП (б) проходил в Москве с 26 января по 10 февраля 1934 и получил название «Съезд победителей». Страна выполнила I пятилетний план по промышленному производству и в основном закончила коллективизацию сельского хозяйства. Съезд избрал состав Центрального Комитета в количестве 71 члена ВКП (б). Иван Петрович оказался в их числе.
Согласно данным «доклада комиссии ЦК КПСС президиуму ЦК КПС по установлению причин массовых репрессий против членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на XVII съезде партии» от 09.02.1956 года из 139 членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) избранных на 17-м съезде, было арестовано и расстреляно в эти годы 98 человек. (По уточненным данным из 139 человек было репрессировано 97 человек, покончили жизнь самоубийством 5 человек, расстреляно за нарушение норм социалистической законности 4 человека, убит в результате покушения 1 человек. (Известия ЦК КПСС 1989 г. №12 стр. 82–87). Из 1966 делегатов съезда с решающим и совещательным голосом арестовано по обвинению в контрреволюционных преступлениях 1103 человека, их них расстреляно 848. (Архив А. Яковлева).
Поскольку автор не имеет достоверных данных о причинах столь масштабных репрессий среди верхушки партии, то не хочется пересказывать утверждения будто бы сведущих лиц о том, что на съезде готовилось смещение с поста Иосифа Сталина, но принятыми контрмерами команде Джугашвили удалось отстоять своего лидера. Однако мстительный Коба, вычислив оппозиционеров, в 1937–1938 годах расправился с ними. А, что, очень похоже на правду.
Иван Петрович выступил на съезде с речью. Из выступления Румянцева на XVII съезде ВКП (б):
«...Как мы выполняли эти указания? Я должен сказать, что на фоне общих достижений всего Союза Западная область имеет, безусловно, колоссальный хозяйственный и культурный рост. В Западной области, где хутора и отруба занимали до 60% всего землепользования области, что чрезвычайно затрудняло и осложняло работу по социалистической переделке сельского хозяйства, мы за это время добились колоссальных успехов.
Сейчас наша область коллективизирована на 60%. Громадные сдвиги мы имеем и в промышленности. Хотя у нас удельный вес промышленности, особенно по отношению к другим областям, не так уж велик, но все же мы имеем свыше 400 промышленных предприятий, объединяющих 100 тыс. рабочих, представляющих самые разнообразные виды и отрасли промышленности. И по промышленности, и по сельскому хозяйству удельный вес Западной области за последние годы в общем народном хозяйстве страны растет по всем показателям из года в год...». 13
До мая 1937 года очередные областные партконференции и следовавшие затем пленумы областного комитета ВКП(б) сохраняли за Румянцевым должность первого секретаря обкома.
20 декабря 1935 года Постановлением Президиума ЦИК СССР И. П. Румянцев награжден орденом Ленина. Основанием для награждения стали «выдающиеся успехи в области сельского хозяйства и промышленности, перевыполнение государственных планов по сельскому хозяйству». Орден Ленина по тем временам был высшей государственной наградой СССР.
Наряду с успехами в развитии области к середине 30-х годов все заметнее становились просчеты и недоработки. Выступая на пленуме Западного обкома ВКП(б) 11 июня 1936 года, И. П. Румянцев отметил, что план заготовок 1935 года не выполнен.
27 декабря 1936 года на областном совещании председателей колхозов первый секретарь обкома откровенно признал факт, что «в 1936 году колхозы нашей области не выполнили то, что обещали». 14
По отчетному докладу Румянцева областная партконференция, проходившая 18–26 мая 1937 года приняла резолюцию, которую делегаты утвердили единогласно. В ней отмечено, что «областной комитет партии, райкомы партии и первичные партийные организации ослабили партийно-политическое руководство и работу с массами; обком партии плохо использовал обмен парт документов для поднятия всей партийной работы».
Отмечалось, что в партийной организации области «широко практиковалось нарушение принципов демократического централизма, выборности и отчетности партийных органов».
Несмотря на недочеты, V областная партконференция признала «политическую линию обкома ВКП(б) правильной, а работу удовлетворительной». 27 мая 1937 года I пленум Запобкома ВКП(б) в очередной раз избрал И. П. Румянцева первым секретарем обкома.
Однако, 16 июня 1937 года опросным порядком Политбюро ЦК ВКП (б) оформив акцию Постановлением, освободило П. И. Румянцева от обязанностей первого секретаря Западного обкома партии «ввиду выявленных бывших связей (последнего)... с врагом народа Уборевичем».
Командующий Белорусским военным округом, штаб которого располагался в городе Смоленске, а сам командующий имел квартиру в одном доме с Румянцевым, командарм Уборевич (Убаревич) был арестован еще 27 мая (по данным крематория Донского монастыря 29 мая) 1937 года на ж/д. станции Вязьма по пути в Москву.
На июньском Пленуме ЦК ВКП (б) 1937 года Нарком внутренних дел СССР Николай Ежов выступил с докладом о раскрытии грандиозного антиправительственного заговора, «в котором принимали участие многие высокопоставленные руководители страны». Пленум предоставил НКВД чрезвычайные полномочия, а Политбюро ЦК приняло постановление, официально разрешившее применение к арестованным пыток.
Наряду с другими лицами Пленум постановил исключить И. П. Румянцева из членов ЦК и передать его персональное дело в НКВД.
Там же, на Пленуме, из состава ЦК исключили 31 члена – намного больше, чем за все предшествующие годы борьбы с «уклонами» и оппозиционными группировками в правящей партии.
В Смоленске трагическая развязка наступила 18–20 июня 1937 года. На II пленуме Западного обкома ВКП(б) секретарь ЦК ВКП(б) Л. М. Каганович выступил с сообщением «О бывшем секретаре Западного обкома», где рассказал, что решением ЦК ВКП(б) И. П. Румянцев освобожден от должности, дело передано в НКВД. В выступлении Кагановича отмечены «близкие связи Румянцева с врагом народа Уборевичем. 15
Пленум Западного обкома «целиком и полностью» одобрил решение ЦК ВКП(б) и исключил Румянцева из партии, вывел из состава пленума обкома «как вредителя и врага народа». Румянцев и главные руководители области: А.Л Шильман, и Г. Д. Ракитов признаны «правотроцкистскими вредителями, засевшими в руководстве области». II пленум Западного обкома партии продолжался с 18 по 20 июня 1937 года. На нем выступили 30 участников пленума. Никто из выступавших не сказал ни одного слова в защиту И. П. Румянцева. Все говорили о нем как о человеке, который ничего не сделал хорошего за все время работы в Западной области.
Даже те, кто особенно часто встречался с ним, бывал дома, старались вести себя так, чтобы их не заподозрили в сочувствии к бывшему первому секретарю. Таких было немало.
После смерти жены Иван Петрович жил один и многие сослуживцы бывали у него вечерами и в выходные дни. Главные характеристики, звучавшие в выступлениях, - «враги партии и народа», «разложение», «политическая беспечность», «слепое доверие руководству обкома».
После непродолжительного следствия - 30 октября 1937 года И. П. Румянцева расстреляли. На многие годы данное имя оказалось забытым и нигде не упоминалось.
Каковы реальные или мнимые преступления Ивана Петровича Румянцева, за малоизученностью темы оценить трудно. Подобно многим секретарям других обкомов, павшим жертвой Великой чистки, Румянцев являлся стандартным образцом партийного работника той эпохи. Но он слишком долго занимал самую ответственную в области должность и сам стал чем-то вроде маленького Сталина в своей вотчине. Его близкие друзья прочно засели на руководящих постах, повсюду вывешивались его портреты и фотографии, в области имелись предприятия, носившие его имя и имя второго секретаря Шильмана.
В потоке обвинений, посыпавшихся после ареста, ему вменялось в вину то, что бывший первый секретарь правил «железной рукой» и что подчиненные даже не осмеливались возразить ему. На свет вышли пикантные стороны жизни партийцев. Припомнились истории кутежей и откровенных пьянок в обкомовской зоне отдыха в Вонлярово и в профсоюзном санатории в Гнездово, в которых Румянцев и его сослуживцы принимали участие. Рассказывали о царственных процессиях по деревням, во время которых, будто бы, Румянцев разбрасывал копейки, в поисках которых барахтались в пыли дети и крестьяне.
Вместе с тем в Западная область действительно имела проблемы и Иван Румянцев, как руководитель области, должен был нести ответственность. Достижения как в промышленности, так и сельском хозяйстве оставляли желать лучшего. По словам Плюснина, бывшего председателя горсовета, имевшаяся в Смоленске жилплощадь сократилась до 3 кв. м. на человека. Существенно ослабли силы партии на селе: многие колхозные парторганизации и кандидатские группы просто исчезли. Все это, по всей видимости, способствовало решению Центра ликвидировать Румянцевскую группу.
Иван Петрович во всем являлся человеком той социальной группы, к которой принадлежал по должности. Его поведение, стиль руководства определялись правилами и нормами, которые предъявлялись к представителям власти. Прежде всего, это сочетание жесткости и требовательности в выполнении установок центра.
