А.Н. Энгельгардт. Страницы биографии.

Родословная Энгельгардтов. Начало жизненного пути.

   В ряде заметок автор настоящих строк часто упоминал имя Александра Николаевича Энгельгардта, помещика, уроженца села Климова Духовщинского уезда Смоленской губернии. В наших местах интересен он тем, что внес заметный вклад во внедрение научных методов земледелия на Смоленщине, а главное как автор «Писем из деревни», в свое время явившихся заметным явлением в жизни просвещенной России.

   Род Энгельгардтов в биографическом отношении изучен достаточно подробно. Из Смоленских исследователей в первую очередь следует назвать кандидата исторических наук А.В. Тихонову. Ее перу принадлежит обширная монография «Род Энгельгардтов в истории России 17 – 20 веков», издательства Смоленского педагогического университета, 2001г. Кроме того с ее участием  Российская Академия наук в серии  «Литературные памятники» издало исследование «Энгельгардт A.H.. Из деревни.12 писем 1872-1887.» Санкт-Петербург «Наука» 1999г. В Интернете так же можно почерпнуть немало информации и других исследователей.

   Таким образом, как бы нет необходимости повторяться и публиковать заметку о хорошо изученной личности знаменитого земляка. Однако учитывая неподдельную симпатию автора к этому человеку за его знание быта, психологии и сочувственное отношение к тяжелой жизни крестьян края хочется внести свою скромную лепту и вкратце описать его биографию.

Александр Николаевич Энгельгардт являвшийся представителем смоленской ветви рода, потомков Вернера (после крещения Еремея) Энгельгардта в шестом колене родился 21 июля 1832 года  в семье землевладельца.

 Отец Александра Николаевича, Николай Федорович Энгельгардт состоял надворным советником и в период 1817 по 1819 годы предводителем Духовщинского дворянства.

Николай Энгельгардт был состоятельным и просвещенным помещиком и задолго до крестьянской реформы 1861 года наделил своих крестьян землей путем ее межевания, ввел метод искусственного орошения полей.

 В семье помещика имелось шестеро детей: четверо сыновей и две дочери. Александр Николаевич был третьим ребенком.

Первоначальное образование герой повествования получил дома. Приставленные к нему воспитатели - это люди из народа. От них Александр воспринял уважение к нелегкому крестьянскому труду, любовь к природе.

 Жизнь крестьянства России во все времена была нелегкой. Те времена не исключение. Согласно статистическим сведениям указанного периода Смоленская губерния наряду с другими белорусскими губерниям: Могилевской и Витебской относилась к числу беднейших на западе Российской империи. На протяжении многих десятилетий население Смоленщины росло крайне медленно. Причиной этому являлись малоплодородные почвы, частые неурожаи, и, буквально, голодные годы. Непосильные налоги не давали возможности подняться земледельцам до приемлемого материального уровня жизни. Крестьянское население губернии было сплошь неграмотным. Общее число жителей немногим превышало один миллион человек. Любопытное сопоставление: в настоящее время, в век научно технического прогресса,  материального достатка, высокого уровня образованности жителей, численность населения теперь уже Смоленской области в границах сопоставимых с границами губернии того периода составляет менее одного миллиона человек и имеет тенденцию к снижению. Что случилось?

   Детские наблюдения за тяжелым крестьянским трудом и непропорционально усилиям низкие урожаи сельскохозяйственных культур, ввиду скудности почв, может быть тогда и зародили желание у Александра Николаевича улучшать плодородие земель путем внедрения достижений химической науки в земледельческое производство.

Учеба и начало военной карьеры.

  По достижении 16-и летнего возраста в 1848 году проча ему военную карьеру, родители определили мальчика в Петербургское Михайловское артиллерийское училище.

 Среди военных училищ вышеприведенное учебное заведение выделялось хорошей постановкой учебного процесса. Специальные предметы вели весьма известные ученые того времени. Так математику и механику вел профессор М.В. Остроградский, химию профессор Н.Н. Зинин и т.д. Ученые прививали учащимся вкус к науке и научной работе, развивали их творческие способности.

   Уже в Артиллерийском училище Александр Николаевич проявил особый интерес к изучению химии. Так после окончания курса обучения и производства его в офицеры молодой человек у себя на квартире устроил химическую лабораторию и начал заниматься изучением органической химии.

 Вместе с тем не только органическая химия интересовала Александра. В своем дневнике молодой офицер отмечал: «…я начал заниматься естественными науками… Первые мои материалы были куски гранита, собранные на набережной Невы. С рвением изучал я употребление паяльной трубки, познакомился с основаниями ботаники, принялся за минералогию, купил коллекцию прекрасных минералов… перепробовал все минералы моей коллекции, прошел геогнозию Соколова, не забывая при этом и химию – мой любимый предмет…».  

  Увлечение науками у молодого человека было так велико, что он еще обучаясь в училище, с научными целями посещал военные заводы в Охте, Пильмерандский – в восточной части Финляндии, Александровский – в Петрозаводске, Колпинский, Сестрорецкий, а также Санкт-Петербургский арсенал.

  По окончании училища в 1853 году молодой офицер Энгельгардт получил четырехмесячный отпуск и использовал его для поездки на Уральские заводы. С Урала он возвратился  лишь к 10 октября этого же года.

 Получив назначение первоначально в конную артиллерию, впоследствии причислен в качестве литейщика к Санкт-Петербургскому арсеналу. На этом поприще внимательно изучал физико-химические свойства металлов, искал пути усовершенствования технологии отлива пушек.

   Ряд ценных предложений  Александра Николаевича не остались незамеченными артиллерийским начальством. Через полтора года его перевели в новый арсенал начальником литейной мастерской. Орудия, отлитые под руководством молодого специалиста оказались настолько высокого качества, что это дало основание руководству выдвинуть его на должность правителя дел Комиссии артиллерийского ученого комитета.

 В указанные годы А.Н. Энгельгардта направили за границу для знакомства со сталелитейным производством на немецких пушечных заводах Круппа. Возвратившись домой он с еще большей энергией занимался вопросами оружейного дела. В 1859 году в «Артиллерийском журнале» появилась большая статья Александра Николаевича в соавторстве с Н. Штрамченко которая называлась «Литье медных пушек в России». Публикации в журнале следуют одна за другой. В одной из своих печатных работ Энгельгардт рассказал об экспериментах со стволами орудий изготовленных русским мастером-оружейником  П.М. Обуховым и изделиями изготовленными на заводах Круппа. Как выяснилось, при испытании, немецкий ствол вышел из строя раньше, чем ствол изготовленный Обуховым. В статье «Заметка о стальных орудиях» ученый оружейник писал, что честь первого введения в употребление литой стали для больших орудий принадлежит российской артиллерии.

   В 1857 году 25-летний Энгельгардт совместно со своим товарищем Н.Н. Соколовым открывают в Петербурге первую в России частную публичную химическую лабораторию. Данное событие явилось значительным в общественной жизни столицы если учесть, что даже в Петербургском университете химическая лаборатория в то время состояла из одной небольшой комнаты, где не было самого необходимого оборудования.

 Считая работу лаборатории недостаточной для пропаганды химической науки, в 1859 году Энгельгардт и Соколов начали издавать  первый в России «Химический журнал». В новом издании сотрудничали такие великие ученые как Д.И. Менделеев, А.М. Бутлеров, Н.Н. Бекетов и др.     

  К 1859 году относится такая веха в жизни Александра Николаевича как женитьба. Его избранницей стала Анна Николаевна Макарова, дочь известного лексикографа, автора знаменитых Полного французско-русского и Полного Русско-французского словарей, Международных словарей для средних учебных заведений, нескольких литературных произведений и воспоминаний.  

Анна Николаевна выпускница Екатерининского института в Москве. После окончания учебного заведения жила с отцом в имении Рождествено под Тулой. При помощи отца и самостоятельно совершенствовалась в знании европейских языков, особенно французского. В провинциальном свете Анна Николаевна слыла натурой сухой, педанткой и ученой гордячкой. Со своим будущим мужем, тогда молодым поручиком артиллерии Александром Энгельгардтом Анна Макарова встретилась на своем первом балу в столице.

  Брак с Макаровой благоприятно отразился на творческой судьбе молодого ученого. Через семью жены Энгельгардт стал вхож в семью М. Е. Салтыкова-Щедрина. Выдающийся писатель, критик и сатирик, несомненно, оказал воздействие на формирование мировоззрения молодого ученого, выработке критического отношения к крепостнической России.

  В   те  же   годы  Энгельгардт   преподавал   химию   в   Александровском    лицее.   Химия   в   учебном  заведении   являлась факультативным предметом. Несмотря на это молодой ученый сумел сформировать значительную по  численности  аудиторию студентов.   

Химическая лаборатория и «Химический журнал» являлись одним из центров популяризации знаний среди мыслящих людей.  Однако в 1861 году лаборатория, как и журнал, прекратили свое существование.

 Главными причинами акции властей послужили студенческие волнения в Петербургском университете осенью 1861 года. После объявления Манифестов от 19 февраля 1861 года «О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей» и «Общего Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» в обществе началось брожение. Недовольными преобразованиями оказались все слои общества. Крестьяне считали, что их обманули. Они полагали и небезосновательно, что землю должны получить бесплатно, без выкупных платежей. Помещики стремились восстановить status quo. Их не устраивали никакие реформы. Образованная и прогрессивная часть общества, видя в качестве урока тяжелое поражение России в Крымской войне, считала полумеры в крестьянской реформе ошибкой самодержавия.

  При всей разноголосице мнений общая картина вырисовывалась печальная: предоставив крестьянам личную свободу, реформа обездолила их в хозяйственном отношении. Причина тому — несоответствие между количеством земли, которое получили крестьяне в результате реформы, и многочисленными поборами, которые за эту землю взимали. Отсюда неизбежное обнищание значительной массы крестьян, столь же неизбежное падение производительности труда и, как следствие, постоянные недороды, хронический голод, повальные эпидемии.

 Несмотря на занятость в арсенале, лаборатории и издании журнала А.Н. Энгельгардт находил время для общения с молодежью. Студенческая среда в этот период времени бурлила и Александр Николаевич находился в самой ее гуще.  

   Некоторые биографы связывают его имя с движением «народничества», причисляют к непосредственным руководителям организации.

Первый арест.

    В  ответ  на  попытку  властей  ввести  в  Петербургском университете  режим чрезвычайного положения студенты вместе с частью преподавателей 25 и 27 сентября  и 5 октября  1861 года  отреагировали  массовым неповиновением. А.Н. Энгельгардт присутствовал на сходках студентов и в своих выступлениях на митингах поддерживал их требования.

   27 сентября утром зная о времени сбора студентов у здания университета, приехал туда. Военный мундир преподавателя привлек внимание полиции. К группе студентов, в которой находился Александр Николаевич подошел полицеймейстер города полковник Золотницкий. Старший офицер предложил Энгельгардту удалиться, на что тот ответил отказом, мотивируя это отсутствием закона запрещающего офицерам находиться возле учебных заведений. Кроме того Александр Николаевич отказался назвать свою фамилию.

   29 сентября 1861 года в полночь он был арестован на своей квартире и отправлен в тюрьму при городской комендатуре.

 5 октября управляющий военным министерством генерал-адъютант Милютин направил генерал-фельдцейхмейстеру Михаилу – брату императора Александра II отношение, в котором признал необходимым предать Энгельгардта военному суду за участие в университетских беспорядках и нарушении воинской дисциплины. Санкт-Петербургский комендант назначил комиссию военного суда. Однако, считая себя абсолютно невиновным, Энгельгардт повел себя вызывающе дерзко. Все же судебный орган, руководствуясь военно-уголовным уставом  не нашел состава преступления для вынесения обвинительного приговора. Тем не менее, Энгельгардта поместили под арест сроком на один месяц. В то же время генерал-фельдцейхмейстер Михаил нашел решение комиссии чрезмерно мягким и предложил арестовать подсудимого еще на две недели с содержанием на гауптвахте. А в начале ноября он представил Александру II «извлечение» из военно-судного дела о поручике А.Н. Энгельгардте и получил от него утверждение о дополнительном наказании. Император поставил на вид военно-судной комиссии за то, что она будто бы не приняла по отношению к обвиняемому буквального смысла статьи военно-уголовного устава.

  Сам по себе арест на две недели с содержанием на гауптвахте считался наказанием незначительным, но влек последствия весьма существенные. Наказание, утвержденное императором лишало офицера очередных наград и преимуществ при продвижении по службе. Оно также препятствовало получению установленных знаков за выслугу лет, поскольку офицер не мог быть представлен к очередному воинскому званию,  а, следовательно, не мог рассчитывать на увеличение жалования. Это уже было существенным моментом, так как А.Н. Энгельгардт к тому времени имел троих малолетних детей. Кроме того автоматически он становился политически неблагонадежным и попадал в категорию лиц второго сорта.

   Военная служба, которая и раньше не очень увлекала Александра Николаевича, теперь начала тяготить его. 

  Судьба университета также сложилась печально. В ответ на студенческие волнения правительство в декабре 1861 года арестовало зачинщиков беспорядков и закрыло учебное заведение.

Уход с военной службы и дальнейшая  профессиональная деятельность.

   А.Н. Энгельгардт понимал, что для выхода в отставку по реабилитирующим основаниям необходимо положительное решение военного ведомства. Если бы власти отказались снять с него ограничения, то определение на гражданскую службу представляло бы значительную сложность, в силу чего служить в военном ведомстве он пока продолжил. Вместе с тем молодой поручик целиком отдался работе в химической лаборатории при литейной мастерской арсенала. Одновременно ученого привлекали и другие области знаний. Так в 1862 году он опубликовал в журнале «Рассвет» несколько статей по вопросам естествознания: «О самозарождении», «О брожении», «О новом способе костяного удобрения» и другие работы.

 Так прошел 1862 год. В начале марта Главное артиллерийское управление направило рапорт  на имя военного министра с просьбой ходатайствовать перед императором  о снятии с него ограничений. Управление сообщало о большом вкладе Александра Николаевича в артиллерийскую инженерию и обширных знаниях его в данной области. Для большей убедительности ведомство указало в рапорте, что «при самом строгом наблюдении за образом мыслей этого отличного офицера, он никогда не подавал ни малейшего повода сомневаться в его преданности видам правительства». Далее указывалось о том, что Энгельгардт уже не раз обойден при присвоении очередного воинского звания, а поэтому «в виде особой для него милости и в поощрение его к дальнейшей похвальной служебной деятельности» не следует препятствовать получению наград и преимуществ по службе, кроме знака за выслугу лет и знака отличия о беспорочной службе.».

 Военный министр Милютин, поддерживая просьбу артиллерийского управления, доложил о нем императору. Однако Александр II «повелеть соизволил: прощением штрафа поручику Энгельгардту повременить». Царь по прежнему не доверял вольнодумцу.

   В том же 1863 году Александр Николаевич ходатайствует о предоставлении ему четырехмесячного отпуска. Получив его, уехал из Петербурга к своим родным в одну из деревень Бельского уезда. В течение отпуска занялся изучением сельскохозяйственного устройства пореформенной деревни. Результатом стало опубликование четырех писем в «Санкт-Петербургских ведомостях». Данные работы стали прологом «Писем из деревни» 70-х – 80-х годов.

  От его взора не ускользнули начавшиеся преобразования в деревне, когда крестьянские хозяйства начали постепенно развиваться, а помещичьи усадьбы приходить в упадок.

  В декабре 1863 года по окончании отпуска Энгельгардт вернулся в Санкт-Петербург. Высоко оценивая служебную деятельность, Главное артиллерийское управление повторно обратилось в вышестоящую инстанцию о снятии ограничений с офицера. В ходатайстве в частности указывалось, что поручик Энгельгардт «был уже два раза обойден при линейном производстве в 1862 и 1863 годах, 10 офицеров стали выше его по службе,  а сверстники его уже капитаны…» и что выполняемая им работа «истинно полезна», а служба «примерно-отличная». Наконец артиллерийское управление получило положительный ответ: «…государь император … всемилостивейше разрешить соизволил  не считать понесенного Энгельгардтом оштрафования препятствием к награждению и преимуществам по службе, кроме ордена св. Владимира за выслугу лет и знака отличия беспорочной службы».

  Тем временем Петербургский земледельческий институт пригласил его для чтения лекций по химии. После неоднократных просьб Главное артиллерийское управление дало разрешение работать в институте по совместительству. Так, Энгельгардт, сделал первый шаг к увольнению с военной службы в отставку.

   По временному штату института для занятий по химии полагалось иметь профессора и двух помощников профессора. Исполнение обязанностей профессора химии с 1 октября 1864 года руководство института возложило на А.Н. Энгельгардта.

 В те годы Санкт-Петербургский земледельческий институт представлял из себя относительно небольшое учебное заведение. В 1865 году в нем обучалось всего  70 студентов, из которых 25 казенных стипендиатов, 11 пенсионеров и 34 своекоштных, т.е. обучающихся за свой счет.

  Одновременно с педагогической деятельностью А.Н. Энгельгардт вел научно-исследовательскую работу. Исследуются результаты действия различных сортов золы из костей на плодородие почв.

   В середине 1865 года ученый комитет Министерства государственных имуществ рассмотрел предложение об избрании А.Н. Энгельгардта членом-корреспондентом данного комитета. Предложение ученый комитет утвердил и избрал его членом-корреспондентом.

   Еще в начале февраля 1866 года Александр Николаевич обратился к директору учебного заведения с просьбой о переводе его на постоянную службу в институт. Дирекция поддержала просьбу ученого и ходатайствовала перед Департаментом сельского хозяйства о переводе его на вакансию профессора химии. Главное артиллерийское управление не сразу откликнулось на просьбу учебного заведения. Лишь спустя восемь месяцев, 15 ноября 1866 года последовал «высочайший приказ» об увольнении А.Н. Энгельгардта с военной службы «для определения к статским делам  с переименованием в коллежские асессоры». Наконец, в декабре 1866 года Александра Николаевича назначили профессором в Земледельческий институт на кафедру химии.

   В 1870 году Александра Николаевича избрали деканом Земледельческого института. В те времена указанная должность не являлась только административно-учебной. В обязанности декана входила также воспитательно-идеологическая работа среди студенчества. Политический режим в государстве не допускал вольнодумства, в том числе и в студенческой среде.

   Чтобы как то легализоваться, дать возможность студентам обсуждать происходящие в России общественно-политические процессы Энгельгардт попросил разрешения у директора института на устройство студенческих вечеринок с танцами. Такое согласие было получено. Молодежь с увлечением проводила вечера, где кроме чаепитий и танцев возникали дискуссии по животрепещущим проблемам.

   Это было обманчивое время. Несмотря на то, что в прессе велись широкие дискуссии по резонансным вопросам, власть не собиралась всерьез реформировать политическую систему. Наоборот, функции надзорных органов расширялись. Охранка продолжала отслеживать настроения и среди студенческой молодежи. На вечерах присутствовали внедренные в студенчество агенты «третьего отделения полиции». И от властей не могло ускользнуть благосклонное отношение декана Земледельческого института и даже его личное участие в «опасной крамоле». Постепенно накопив достаточный для преследования материал, органы государственной безопасности дали ход так называемому «Энгельгардтовскому делу». 

Второй арест, заточение в Петропавловскую крепость. Увольнение из института.

  В ночь на 1 декабря 1870 года  в район Лесное, где располагался институт, явились сотрудники органов госбезопасности. Корпуса жандармов генерал-майор Дурново и статский советник Горемыкин при чинах полиции, в сопровождении директора Земледельческого института Е.А. Петерсона произвели в квартире профессора обыск. Поскольку Александр Николаевич часто занимался в лаборатории допоздна, то не каждый вечер возвращался на свою городскую квартиру, а ночевал по месту работы.

 Во время обыска изъяли, по мнению властей, сомнительного свойства литературу и револьвер. Все это изъяли, а самого Энгельгардта как опасного преступника препроводили в Петропавловскую крепость. Вместе с ним арестовали и наиболее активных студентов. В последующие дни аресты продолжились.

 Одновременно произвели обыск и в Петербургской квартире декана. Изъяли «бумаги и книги, а также портфели и записные книжки опечатали в общем узле для предоставления куда следует…». Арестовали также жену профессора Анну Николаевну Энгельгардт. В тюрьме ее продержали полтора месяца, после чего за отсутствием улик освободили.

 Положение декана института усугубилось тем, что информация о студенческих сходках стала известна императору, привлекла его внимание. Чиновники представили дело как имеющее особо важное государственное значение.

Министерство государственных имуществ и Департамент сельского хозяйства поспешили освободиться от  еще недавно так уважаемого ими профессора. 5 декабря 1870 года А.Н. Энгельгардта из института отчислили.

   В середине января 1871 года следственная комиссия закончила разбирательство и квалифицировала его как «особое… дело о вредном и опасном политическом настроении воспитанников Земледельческого института и о бывших в нем осенью прошлого года противузаконных  сходках и собраниях, имевших характер агитационных сборищ».

 Главным виновником  «крамольных событий» в Земледельческом институте признали декана, профессора химии А.Н. Энгельгардта. Следственная комиссия установила, что несмотря на наличие Временных правил, утвержденных Министерством государственных имуществ и регламентировавших поведение студентов, в институте существовали четыре учреждения – студенческая касса под названием «экономические суммы», студенческая библиотека, кухмистерская и лавочка, которые «при совместном жительстве большей части воспитанников в здании института сплотили их в самостоятельную корпорацию, со своего рода самоуправлением». Следственная комиссия отметила, что в частности для библиотеки «приобретались сочинения преимущественно по социологии», не имеющие ничего общего с учебными руководствами, и что почти у всех обысканных воспитанников института найдены сочинения преимущественно политико-социального и экономического характера.

 Кроме того отмечалось, что самой важной частью программы вечеров являлось «чтение статей и обсуждение различных вопросов, имевших исключительно политический и социальный характер». 

Закончив  расследование,  председатель  «высочайше  учрежденной  в  Санкт-Петербурге  следственной  комиссии» генерал-адъютант П.П. Ланский лично доложил Александру II дело о беспорядках в Петербургском земледельческом институте. Император повелел следующее: Энгельгардту, «принимавшему участие в студенческих сборищах и внушавшему воспитанникам института    безнравственность  и   демократические   идеи,  воспретить   педагогическую   деятельность  и   учредить   за   ним полицейский надзор. Ввиду же вредного его направления и прежних предосудительных поступков, удалить  его из  Петербурга и,  воспретив  выезд  за  границу,  предоставить  ему  избрать  себе место жительства внутри империи за исключением столиц, столичных городов и губерний, где находятся университеты».

   (Ну,  не  мракобесие  ли? И это все после проведения судебной реформы, передовой для своего времени, призванной творить суд правый и справедливый и провозглашавшей  верховенство  закона. Достаточно  оказалось  решения  одного  лица  пусть  и императора. Прим. авт.)

Батищевский период.

   У  Александра  Николаевича,  как  он  писал  в  одном  из  своих  писем, было два выхода: поселиться «в доме своего богатого родственника в деревне, где  бы  мне  был  бы предоставлен  полный  городской  комфорт  и  где  я, отлично  обставленный в материальном  отношении,  мог бы  зарыться  в  книгах и, отрешившись от жизни, сделаться кабинетным ученым, или уехать в свое имение, страшно  запущенное,  не  представляющее  никаких удобств  для  жизни,  и  заняться там хозяйством. Я выбрал последнее».

  Отчасти  это  отвечало  стремлению  самого  опального профессора.  По  выходу  на  пенсию  он   предполагал   добровольно поселиться   в   деревне,   где   бы   смог   применить   свои   теоретические   знания   в   практическом  земледелии.  «Помогло» правительство. Однако крах карьеры не вверг его в уныние.

   С товарищами по работе проститься ему не разрешили, поэтому февральским днем 1871 года на  вокзале  ученого провожали лишь самые близкие люди. Некоторые знакомые просто побоялись приехать на вокзал, дабы не навлечь  на  себя  подозрение в связях  с  опасным   смутьяном.   Россия   теряла  одного   из   выдающихся ученых  химиков  своего  времени.  Так,  например, познакомившийся  с  ним  в  ссылке   В.И. Вернадский писал  жене:  Я  увидел   перед   собой   редкий   тип   мощного   ученого профессора,  способного   завлекать   толпы    слушателей,   направлять   их   на   все  доброе,   хорошее,   честное;   человека, преисполненного  редкой энергией,  одаренного  редкой  привлекательностью, живостью   ума,  отзывчивостью… мне   вдруг стало ясным,  как  много  сделано  всем,   России,   оттого,   что   такой   человек   был  оторван   от  дела,  ему  с родного,  и заброшен в отдаленную глушь деревни. И мне сделалось как-то  больно и жутко. Всюду, везде натыкаешься на одно и то же, на  какое-то бессмысленное, непонятное глумление над людьми, ни для чего не нужное их угнетение,  их  связывание.  Точно  у  России  так много хороших работников и людей, что их можно давить, как лишних, ненужных, негодных».

   О  жизни  нашего  героя   в  поместье  читатель может прочесть в «Письмах из деревни» написанных А.Н. Энгельгардтом и опубликованных в период с 1872 по 1887 годы. 

   Указанные  «письма»,  может  быть,  не  появились  на свет  если  бы  не  Салтыков-Щедрин.  Будучи  одним  из   редакторов «Отечественных записок» желая морально поддержать опального ученого и товарища, уже через два месяца после  его  отъезда в  деревню  направил  ему письмо  следующего  содержания:  «Так  как  у  Вас, вероятно,  найдется  свободное  время,  то  мне  кажется, что Вы могли бы с пользой употребить его на работу, которая именно всего удобнее может быть исполнена на месте. А именно – изобразить современное положение помещичьего и крестьянского хозяйства, сравнительно с таковым  же  до 1861 года. Само собой   разумеется,  тему эту   вы  можете  распространить  по  усмотрению,  то  есть включить  туда  весь сельский наш  быт: нравственное  и всестороннее  экономическое  положение,   состояние   училищ,   влияние   теперешней   податной системы, положение   крестьянских  судов,  промыслов  и  торговли, деятельность земских управ и т.п. Это могло бы доставить Вам   материал   для  целого  ряда  статей,  которые  тем большую  имели  бы  занимательность,  что  вы приступили  бы  к  их составлению со всеми необходимыми знаниями…». 

   Энгельгард  с  большим  удовлетворением  воспринял идею,  а  в  качестве  формы   изложения   событий   и   аналитических соображений избрал «письма». С весны 1871 года и почти до самой смерти он вел дневник.

  В  июне  1871 года  М.Е. Салтыков-Щедрин писал Энгельгардту: «Статьи ваши все до единой драгоценны. Даже я не ожидал, чтобы вы могли до такой степени овладеть формой, как это удалось вам в  письмах  из деревни.  Поэтому  каждая  ваша  строка будет  принята «Отечественными  записками»  с  величайшей благодарностью».  И,  действительно,   Александр   Николаевич оказался не только талантливым химиком, но и весьма одаренным литератором.

   Одиннадцать  писем    напечатано    в    журнале   в период до  1884  года,  до  закрытия  издания  царским правительством. Двенадцатое письмо, написанное в январе  1887 года,  вошло  в  третье  издание,  вышедшее  в Петербурге  уже  после  смерти автора.

  Двадцать два года прожил Энгельгардт в Батищево. В 1872 году он заменил трехпольный севооборот пятнадцатипольным введя, таким образом, совершенно новую для нечерноземной полосы систему земледелия.

  Одновременно с эти Энгельгардт ежегодно поднимал часть земли занятой лесом, засевая ее льном и рожью, а затем присоединяя к общему севообороту. Благодаря нововведениям посевные площади достигли к 1983 году 172 гектара (против 90 гектаров в 1871 году), из них 160 гектаров находились в пятнадцатипольном севообороте.

   За  период  с  1884  по  1893  годы  им  написано  28  статей на  сельскохозяйственные  темы,  а  так  же  книга «Фосфориты и сидерация». 

  Умер Энгельгардт в январе 1893 года. В последний путь его провожали лишь родные и близкие — Россия к тому времени его уже забыла. 

Личная жизнь ученого. Судьбы членов его семьи.

   Ссылка  не  позволила  жене  и  детям  последовать за опальным ученым в Батищево. Здесь их ожидало запущенное имение и проблемы  материального выживания. В Петербурге же у Анны Николаевны имелась хорошо оплачиваемая работа, обширные деловые  и личные  связи,  здесь  она  могла  дать  достойное образование  детям.  Поскольку  А.Н. Энгельгард высылался  по распоряжению самого императора то помочь ему ни друзья, ни жена не могли.

   Анна  Николаевна поддерживала мужа как могла, сама приезжала в деревню, однако постепенно их отношения превратились просто в дружеские. Семья фактически распалась.

  По  свидетельству  некоторых биографов в сельце Батищево Энгельгард имел другую семью, проживая в гражданском браке с простой крестьянской. От совместной жизни с ней будто бы имел пятерых детей.

У Александра  Николаевича  и  Анны  Николаевны Энгельгардтов имелось четверо детей. Первенец Александр  умер в 1867 году.   Второй   сын  Михаил родился  14  января  1861  года.   Окончил    шесть  классов     гимназии   в    Петербурге  и     стал вольнослушателем на естественном факультете Петербургского университета. Несмотря  на  блестящие  способности, Михаилу Энгельгардту   не   удалось  окончить   университет.  Он   примкнул   к  народовольцам.  Вскоре  после    убийства   императора  Александра II   в  его  квартире  полиция произвела  обыск.  Были   изъяты    печатные  издания   революционного  характера,  письма,   дневники.   Михаила   арестовали  и  по  Высочайшему  повелению  от 12 мая  1882  года  выслали  сроком на 5 лет в Батищево по месту жительства отца под гласный надзор полиции.

  В указанный период в имении работала артель сельскохозяйственных рабочих из интеллигенции, поскольку определенной частью этой прослойки общества того периода времени овладела идея приобщения к сельскому труду. Всего в имении работало 79 «тонконогих» (так крестьяне прозвали интеллигентов крестьяне за их узкие брюки). Молодые люди были захвачены идеями Льва Николаевича Толстого.

   Гласный надзор с Михаила сняли в мае 1887 году. Переезд в Петербург власти разрешили в 1888 году для ведения научных работ, еще через два года на постоянное место жительство, а в декабре 1893 года властями прекращен негласный надзор.

 Михаил Энгельгардт трудоустроился в Департамент земледелия и сельской промышленности, сотрудничал в научных журналах и газетах. Из-под его пера вышло немало работ экономического, социально-политического и философского характера. Как и отец, Михаил видел в крестьянской общине залог будущих более справедливых отношений, для построения которых необходимо лишь «равномерное распределение земель».

   После первой русской революции Михаила привлекли к суду за сотрудничество с эсерами максималистами. До 1913 года он скрывался в Финляндии. Осенью 1913 года ему разрешили вернуться в Петербург, где он и умер в июле 1915 года.

   Михаил Александрович Энгельгардт был женат на Марии Дмитриевне Зацаренной. От брака у них имелось трое детей: Борис, Мария и Петр.

  Борис Михайлович стал известным литературоведом. В 1930 году арестован органами ОГПУ и отбывал срок на строительстве Беломоро-Балтийского канала. 25 января 1942 года погиб в блокадном Ленинграде.

 Сестра Бориса Мария окончила историко-филологический факультет  Высших женских курсов в Петрограде. В марте 1917 года вступила в партию эсеров. В 1922 году арестована и осуждена революционным трибуналом на шесть месяцев лишения свободы. После амнистии отошла от политики и стала детской писательницей.

   О судьбе третьего ребенка Михаила Энгельгардта - Петра, автор информации не имеет.

  Судьба единственной дочери А.Н. Энгельгардт - Веры 1862 года рождения так же сложилась не совсем удачно. После ареста и ссылки отца ей пришлось покинуть частную гимназию, поэтому дочь Энгельгардта не получила систематического образования. Много лет жила с отцом в Батищево помогая ему по хозяйству.

   А.Н. Энгельгардт с гордостью отзывался о дочери: «…она лучше тонконожек, которые ко мне ездят, все же она понадежнее их… Ведь это все: все в постоянстве человека…знания и книги не уйдут, а характера нигде не найдешь». Однако недостаток образования сказывался в ее общении с окружением отца. Вот какую характеристику дала ей одна из знакомых дам  приезжавших к А.Н. Энгельгардту: «Верочка была громадного роста, очень полная. Черты лица правильные и красивые. Женственности в ней не было никакой. Держала она себя как-то резко, по-мужски. Необразованной ее нельзя было назвать, в некоторых областях она была даже начитана, но систематического образования у нее было.

   В каком бы обществе она ни была, она всюду чувствовала себя не по себе. Она была крайне самолюбива и застенчива и как бы выбита из колеи. В обществе мало знакомом она никогда не разговаривала, сидела молча, неподвижно и, при ее громадном росте, казалась каменным изваянием. Оживлялась она только среди людей очень близких, в дружеском расположении которых она была уверена. В такие моменты она становилась весела, интересна, остроумна, обаятельна. К сожалению, такие моменты бывали очень редки».

   Вскоре после смерти Александра Николаевича Батищево продали Министерству земледелия.

 Поскольку Энгельгардтом решено много вопросов северного хозяйства, и притом вопросов основных (разработка пустошей и ляд, введение в севооборот клевера и льна, постановка продуктивного скотоводства, применение минерального удобрения, в особенности фосфорита и каинита) то Министерством земледелия и государственного имущества превратило имение в опытное хозяйство и "Энгельгардтовскую сельскохозяйственную опытную станцию"

  По продаже имения Вера Александровна уехала в Италию, где достаточно серьезно психически заболела. Брат Михаил привез ее обратно в Россию, где она после лечения поправилась. Однако болезнь возвращалась, что в совокупностью с вышеописанными изъянами  ее характера помешало обзавестись семьей. Пенсия, назначенная ей после смерти отца, не покрывала жизненных потребностей. Выхлопотать повышение пенсии до 750 рублей в год удалось лишь в феврале 1904 года.

    Точная дата смерти Веры Александровны Энгельгардт неизвестна.

  Младший сын Александра  Николаевича - Николай родился в 1867 году. Обучался в Лесном институте, где когда-то преподавал его отец.  Однако Николай институт не закончил, оставил его и начал сотрудничать в «Санкт-Петербургских ведомостях», «Вестнике иностранной литературы», других изданиях. В 1901 году принял участие в деятельности «Русского Собрания» как член совета. После 17 октября 1905 года участвовал в агитации монархических союзов.

  Николай Александрович интересовался генеалогией своего рода. Вел обширную переписку со всеми представителями своей фамилии.

   После Октябрьского 1917 года переворота принял для себя тяжелое решение - остаться в России. Все годы советской власти жил с постоянным чувством тревоги за свою и жизни близких ему людей. Первый раз его допросили в ЧК в октябре 1917 года, затем в НКВД  30 января 1936 года, потом 7 февраля 1939 года и, наконец, 25 мая 1939 года. Впрочем, неблагоприятных последствий допросы как это ни странно  не повлекли.

   Николай Энгельгардт был женат на Ларисе Гарелиной дочери крупного фабриканта, однако, уже побывавшей замужем за Константином Бальмонтом. Брак Николай и Лариса заключили в мае 1894 года.

   От данного брака имели дочь Анну и сына Александра, впоследствии ставшего заслуженным артистом Грузинской ССР.

 Николай Александрович Энгельгардт и Лариса Михайловна, а также их дочь Анна и внучка Лена умерли в блокадном Ленинграде в 1942 году.

   Приложения:    Формулярный    список    о службе профессора  Земледельческого института,   коллежского   асессора   А.Н. Энгельгардта. 

Источники, использованные в работе: 

1. Энгельгардт A.H. Из деревни. 12 писем. 1872-1887. Издание подготовила А.В.Тихонова. Ответственный редактор Б.Ф.Егоров. (СПб.: Наука, 1999. - Литературные памятники)

2. Лобанов-Ростовский А. Б. Русская родословная книга. 2-е изд.—СПб., 1895 .1- Т. 2.

3. Список губернских и уездных предводителей дворянства Смоленской губернии. — Смоленск, 1909.

4. Вернадский В.И. Письма Н.Е.Вернадской (1886-1889) /Сост. Н.В.Филиппова. Отв. ред. Б.В.Левшин. - М.: Наука, 1988.

5. Нечуятов П.Я. Александр Николаевич Энгельгардт: Очерк жизни и деятельности. — Смоленск, 1957.

6. Мазовецкая Э.И. Анна Энгельгардт (Санкт-Петербург второй половины XIX века). — Спб., 2001.

7. Мочалов И.И. Владимир Иванович Вернадский (1863-1945). - М.: Наука, 1982.

8. Малюшицкий Н.К. Краткий очерк хозяйства А.Н. Энгельгардта в Батищеве. Труды Энгельгардтовской сельскохозяйственной опытной станции Дорогобужского уезда Смоленской губ. — Спб., 1913.

9. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. Репринтное воспроизведение издания 1928-1958 гг. /Ред. М.А. Цявловский, В.С.Мишин. — М.: Терра, 1992. - Т. 63.

10. Антюфеева И.Н. Живые трепетные нити. Л.Н. Толстой и его смоленские корреспонденты и знакомые: Очерки. — Смоленск: Смядынь, 1991. 

11. Тихонова А.В. Род Энгельгардов в истории России 17 - 20 веков. Смоленск. 2001 г.