КОГНИТИВНАЯ РЕЛЕВАНТНОСТЬ ПОНЯТИЙ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ «ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ТЕКСТ» И «ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ ТЕКСТ»
Проблема соотношения терминологических понятий «художественный текст» (ХТ) и «документальный текст» (ДТ) давно обсуждается в литературоведении, однако, возможные категориальные принципы разграничения этих явлений до сих пор не получили четкого обоснования. Попытки размежевания данных терминов в области литературоведения привели к появлению еще более двусмысленных терминов «документально-художественный текст» и «художественно-документальный» текст, однако не прояснили, какой тип текста и на каких основаниях следует интерпретировать как объективную, достоверную информацию о внешнем мире, а какой текст можно признать эстетическим объектом, существующим как таковой, внекатегориальным по отношению к оппозиции «правда/вымысел».
Иными словами, на сегодняшний день инструкцию к телевизору можно читать и анализировать с позиции литературоведения как художественно-эстетический объект, но и художественный текст прочитывается обществом как инструкция к действиям в реальной действительности (ср. подростковые субкультуры, основанные на произведениях Р. Дж. Толкина, Дж. Роулинг и др.) Неопределенность в этой области чревата самыми разнообразными последствиями: от коммерчески выгодного позиционирования книг при продаже в двух отделах книжного магазина одновременно, до уголовных дел, возбуждаемых за пропаганду чего бы то ни было в текстах, задуманных автором как художественная интерпретация действительности.
Таким образом, с позиций когнитивного знания возникают два основных вопроса к литературоведческой категоризации ХТ и ДТ:
1) возможна ли верификация текста и определение её принципов, которые позволили бы размежевать данные понятия?
2) является ли разграничение ХТ и ДТ релевантным для массового читателя (не литературоведа), или литературоведению следует наметить более актуальные категории текстов для поиска и обозначения своего объекта исследования?
На сегодня, как представляется, авторская интенция является одним из немногих относительно верифицируемых (на основании биографических источников) принципов при категоризации ХТ и ДТ [Hollowell 1977]. Однако, вышеупомянутый аспект возможной материальной выгоды стимулирует современных писателей создавать пограничные многофункциональные тексты, основанные как на фактах реальности, так и на личной фантазии (См., например, Акройд П. «Лондон: Биография», прочитываемый одновременно как 1) путеводитель по Лондону, 2) историческое исследование и 3) авторское видение образа Лондона, как эстетического объекта) [Акройд 2005, Юзефович 2009].
В связи с этим, представляется возможным выделить две дополнительных характеристики ХТ и ДТ: «правдивый» - «основанный на правде» и «правдоподобный» - «похожий на правду» [МАС 1999].
Опрос 50-ти студентов 1 курса отделения лингвистики, прослушавших курс лекций «Введение в литературоведение» показывает, что в общей массе ХТ воспринимается как текст, написанный для красоты, для выражения индивидуальности автора. Но при этом он может включать своим признаком «правдоподобие» и «правдивость», ср.: «Если литература служит выражением народной жизни, то первое требование, которое может быть к ней предъявлено критикой, состоит в правдивости. Плеханов, В. Г. Белинский» [МАС 1999].
Большинство опрошенных признает также, что ДТ – это научный текст (статья, отчет, протокол, диссертация и т.п.). Однако при ответе на вопрос о примере ДТ значимую часть (66%) составляют примеры из области исторических, биографических и журналистских текстов, эссеистику, публицистику, которые по сути своей включают значительную долю субъективно-авторского видения ситуации.
По мнению 40% респондентов ДТ подлежит субъективной оценке и индивидуальной интерпретации (ХТ – 100%). Из этого можно сделать вывод, что и ХТ, и ДТ всегда подвергаются прагматическому читательскому осмыслению, оба типа текстов читаются с целью извлечь пользу, будь то эстетическая, этическая, фактическая или развлекательная информация.
При этом, приведенные опрошенными примеры показывают, что характеристики правдивости и правдоподобия часто приписываются именно ХТ и нередко смешиваются (значение слова «правдоподобный» менее очевидно), так, роман «Мастер и Маргарита» был приведен в качестве примера и правдивого, и правдоподобного текста. В редких случаях правдоподобными названы «показания в суде», а правдивыми (до 5%) «бытовой рассказ о событии».
Итак, при относительном единстве литературоведческого понимания ХТ как текста, изначально предназначенного для эстетического восприятия, понимание категории дополняется характеристиками «правды/правдивости», которые предположительно носят прагматический характер «применимости в жизни». Понимание ДТ, сформированное в обыденной жизни, остается весьма относительным. В единичных случаях (до 5%) примером ДТ служили произведения авторов художественной литературы, «детектив» и «статья о преступнике».
При таком расплывчатом общем понимании границ ХТ и ДТ -- которую литературоведение традиционно основывает на принципе оппозиции «правда/вымысел» -- и самими литературоведами, и массовой аудиторией, определяющее значение может играть не только названный прагматический аспект чтения, но и контекст восприятия текста: вымысел, оформленный как научный стиль речи, воспринимается как правда, ДТ (см. подробнее: [Богатикова, 2012])
Таким образом, на первый поставленный вопрос следует ответить скорее отрицательно, поскольку в социуме вопрос о верификации информации ХТ и ДТ не столь актуален, доверие вызывает скорее форма изложения, контекст бытования текста. Соответственно, четкая категоризация ХТ и ДТ вряд ли будет актуальна для массового читателя - не литературоведа, а литературоведческая практика с учетом опыта когнитивной науки имеет возможность переосмыслить и иначе масштабировать своё понимание ХТ как объекта исследования.
Литература
Акройд П. Лондон: Биография. М., 2005.
Богатикова Ю.А. Псевдодокументальность как прием в художественном тексте // Вестник Московского университета. Серия 22. Теория перевода. 1/2012. С.63-73
Юзефович Г. Гений места / Частный корреспондент, четверг, 21 мая 2009 года, 15.40. – Режим доступа: http://www.chaskor.ru/article/genij_mesta_6627 10.01.2010
Hollowell J. Fact & Fiction: The new Journalism and the Nonfiction Novel. Chapel Hill, 1977.
Словарь русского языка в четырех томах (МАС), 1999 – Режим доступа: http://feb-web.ru/feb/mas/mas-abc/default.asp
bogatikova@gmail.com
Bogatikova J.A. (Moscow, Russia)
COGNITIVE RELEVANCE OF LITERARY CRITICISM NOTIONS ‘FICTIONAL TEXT’ AND ‘NON-FICTIONAL TEXT’
Abstract: The article, deals with cognitive relevance of literary criticism notions of ‘fictional text’ and ‘non-fictional text’ as objects of critical studies. The survey results point out that the traditional opposition of ‘true/fictitious’ is less relevant for text perception then contextual interpretation and pragmatic purposes of reading.
Key words: Literary criticism, fictional text and non-fictional text, reading pragmatics, context, verification