Статистическая секция послала своего агента Франсуа Гене собрать компрометирующую информацию о Дрейфусе. Тот доложил, что Дрейфус посещал бордели и игорные заведения. Потом префект полиции провел свое расследование и нашел, что в отчете Гене речь шла об однофамильце, но отчет префекта запропастился (вероятно, его умышленно припрятали; к счастью, он сохранился в архиве полиции), а суду был предъявлен отчет Гене. Дю Пати привлек к делу еще трех графологов. Один заключил, что бордеро написано свободным почерком, но не Дрейфусом; другой – что писал Дрейфус измененным почерком; третий – что писал Дрейфус своим почерком.

В результате 31 октября дю Пати в отчете для Мерсье и Буадефра заявил, что он лично не сомневается в виновности Дрейфуса, но не уверен, что можно передать дело в суд. Мерсье, однако, остался тверд. 3 ноября на совещании кабинета министров он снова заявил о своей уверенности в вине Дрейфуса, и было принято решение о начале судебной процедуры.

Дело было не только в убедительных заявлениях Мерсье, а еще и в утечке сведений в прессу, организованной, вероятно, майором Анри: 29 октяря газета «Ля Либр Пароль» (La Libre Parole – Свободное слово), издаваемая знаменитым антисемитом Эдуаром Дрюмоном, вопрошала: правда ли, что военные власти арестовали изменника? 31 октября ежедневная «Л'Эклер» (L’Eclair – Светоч) сообщила об аресте офицера, другая ежедневная, «Ля Патри» (La Patrie – Родина) сообщила об аресте офицера-еврея в Военном министерстве, «Ле Суар» (Le Soir – Вечер) сообщила имя, чин, место службы и возраст Дрейфуса. «Ля Либр Пароль» 1 нября вышла с заголовком: «Государственная измена: еврейский предатель Альфред Дрейфус арестован.» С этого момента дело стало скандалом.

Первые фальсификации были проделаны уже в ноябре. Вышеупомянутый агент Гене взял старый отчет об информации, полученной от испанского почетного военного атташе маркиза Раймундо дель Валь Карлоса, который был на жаловании французской разведки, и вставил в него несколько слов:

«Из моего последнего разговора с капитаном фон Зюскиндом¹ следует, что германский атташе имеет в Генеральном штабе офицера, который его очень хорошо информирует.»

И еще:

«Кто-то в Военном министерстве предупредил германского атташе. Это снова доказывает, что в вашей овчарне есть один или несколько волков.»

Валь Карлос впоследствии отрицал свое авторство этих строк. Гене вряд ли мог проделать такую подмену без помощи, ведь нужно было проникнуть в архив. Вероятно, соучастниками были генерал Сандерр, майор Анри и архивариус Гриблен. Пропажа отчета префекта полиции о том, что Дрейфус не замечен в посещении злачных мест, вероятно, тоже дело их рук.

Паниццарди отправил 1 ноября своему начальству в Риме телеграмму, сообщая, что ни он сам, ни его германский коллега не знают Дрейфуса, разве что он был связан прямо с итальянским Генеральным штабом. Буря в прессе разыгралась не на шутку, и 2 ноября Паниццарди послал вторую телеграмму, в которой говорилось буквально следующее:

Commando stato maggiore Roma

913 44 7836 527 3 88 706 6458 71 18 0288 5715 3716 7567 7943 2107 0018 7606 4891 6165

Panizzardi

Поскольку телеграмма передавалась по французской телеграфной линии, копия ее немедленно проследовала в Министерство иностранных дел, где работала группа дешифровщиков. 6 ноября они показали Сандерру предварительный результат расшифровки, в концовке которого они не были уверены. Телеграмма выглядела так:

«Если капитан Дрейфус не был связан с вами, было бы разумно, чтобы посол опроверг это официально. Наш эмиссар предупрежден.»

Сомнительная концовка по-итальянски: «uffiziale rimane prevenuto emissario».

В этом можно усмотреть намек на вину Дрейфуса.

Расшифрованная телеграмма Паниццарди

Сандерр был в восторге; однако, 10 ноября дешифровщики раскололи код окончательно, и телеграмма приняла такой вид:

«Если капитан Дрейфус не был связан с вами, было бы разумно, чтобы посол опроверг это официально с целью избежать газетных комментариев.»

По-итальянски вся телеграмма выглядит так: «Se Capitano Dreyfus non ha avuto relazione costà sarebbe conveniente incaricare ambasciatore smentire ufficialmente evitare commenti stampa.»

Выходит, Паниццарди не знает Дрейфуса. Новый результат расшифровки был показан Сандерру, и он остался недоволен: мол, а правильно ли дешифровщики из министерства расшифровали телеграмму? Ведь она не изобличает Дрейфуса? Тогда майор Пьер-Эрнест Маттон предложил подсунуть Паниццарди текст, включающий сомнительные слова из первой телеграммы, который тот вынужден будет послать, а французы увидят, как он его зашифрует и как эти умники из Министерства иностранных дел его расшифруют. Сандерр согласился. Двойной агент в итальянском посольстве подсунул Паниццарди текст, который тот зашифровал и передал, а дешифровщики в Министерстве иностранных дел должным образом перехватили и расшифровали. Когда они предъявили свой результат Маттону, исходный текст и результат дешифрации совпали. Дешифровщики доказали свою правоту².

В материалы дела, однако, была включена версия расшифровки, бросающая тень на Дрейфуса, т. е. фальшивка.

31 октября стало ясно, что арест Дрейфуса уже не секрет, и его жене позволили снестись с остальной семьей. Матье, брат Альфреда, ближайший к нему по возрасту, прибыл в Париж и принялся организовывать защиту. В следующие пять лет все его силы были посвящены делу освобождения Альфреда.

Матье Дрейфус.

Слева – около 1890 г., Справа – во время дела Дрейфуса.

Сначала семья предложила Рене Вальдек-Руссо, адвокату по коммерчским делам и центристскому политику, стать адвокатом Дрейфуса, но он отказался: ему предстояли выборы в Сенат, а от дела Дрейфуса ничего, кроме неприятностей, ждать не приходилось. Адвокатом согласился быть Эдгар Деманж, которого рекомендовал Вальдек-Руссо. Это был человек весьма порядочный, но которого трудно было заподозрить в филосемитизме: незадолго до того ему случилось защищать маркиза Мореса, убившего на дуэли капитана инженерных войск профессора Политехнической школы Армана Майера, еврея. Деманж был католиком и почитателем армии. В то же время Морис Палеолог из Министерства иностраных дел, будущий посол в России, передает в своих мемуарах высказывание о нем своего друга Сандерра: «Это гнусный тип. Он в руках евреев. У нас в разведке есть досье на него, которое может упрятать его далеко.»

Деманж согласился защищать Дрейфуса после того, как ознакомился с делом и не обнаружил в нем оснований для обвинения.

Адвокат Деманж

Ноябрь ушел на подготовку обвинительного заключения. Его готовил майор Бексон д'Ормешевиль с помощью дю Пати.

Тем временем антисемитская пресса неистовствала. «Ля Либр Пароль»: «Иуда продал милосердие и любовь к Господу; Дрейфус продал Германии наши мобилизационные планы.» Газета «Ля Кро» (La Croix), орган ордена Августинцев-Ассумпционистов:

«Евреи все растлевают <...>. Это словно рак <...>. Евреи – вампиры, ведущие Францию в рабство <...>. Где грабят, растлевают, предают нашу страну – евреи всега впереди <...>. Ужасные евреи, изрыгнутые на нашу землю из гетто Германии, едва умеют лопотать на нашем языке.»

Антисемитская и националистическая пресса понукала Мерсье: почему он медлит? Может, у него нет доказательств? Тогда Мерсье опрометчиво поставил свою репутацию в зависимость от исхода процесса, заявив газете «Ле Фигаро» (Le Figaro), что вина Дрейфуса доказана неопровержимо. В то же время в публику просочились сведения о том, что обвинение основано на единственном сомнительном документе. «Ля Франс Милитер» (La France Militaire) заявила, что вообще было глупостью затевать это дело, а газета «Ле Журналь» (Le Journal) заявила, что «Даже еврей имеет право быть невиновным.»

Теперь Мерсье и Статистической секции было некуда отступать.

3 декабря обвинительное заключение было готово. Деманжу позволили 5 декабря ознакомиться с делом и видеться с подзащитным. Авторы обвинительного заключения отобрали из заключений графологов те, которые их устраивали, включили истории о том, что Дрейфус якобы дрожал, когда писал под диктовку, о том, что он шлялся по притонам, а также выразили уверенность, что автор бордеро был артиллеристом.

Прочтя это, Деманж сказал Матье: «Если бы капитан Дрейфус не был евреем, он не был бы в Шерш-Миди.»

Дрейфус накануне процесса был уверен, что его оправдают.

С другой стороны, положение Мерсье, как его описал крайне правый журналист, Гранье де Кассаньяк, друг Деманжа, было таково: если Дрейфуса оправдают, министру придется уйти в отставку; но если Дрейфуса осудят, Мерсье предстанет в образе спасителя Отечества.

1 Заместитель, позже преемник Шварцкоппена.

2 Эта история во всех технических подробностях изложена в книге David Kahn, The Codebreakers Scribener, 1996, Revized and updated edition. Есть русский перевод этой книги, но сильно сокращенный.

< >