…Наконец наступила зима. Каждый год она мне нравится все больше и больше. Не знаю, с чем это связано, но по моим ощущениям именно зимой человек предельно одинок и предельно тонок. И как сказала героиня моей сегодняшней программы, которой нет в живых уже очень много лет, «очень в точку, если в одиночку».
Сегодня мой гость - Янка Дягилева. Она из тех, кого мне больше всего не хватает - их крайне мало, пожалуй, всего двое. Саша Башлачев, великий русско-советский поэт рок-н-ролла, и Янка Дягилева. Первая и единственная девочка в нашей стране, которая себя ни на йоту не прогнула, не покрылась пылью лет, пылью времени, накипью компромиссов, пустоты. Самая яркая и мощная женщина, поющая рок-н-ролл. Я не знаю, понимала она это или нет, понимала ли она, что ее песни - это начало и в каком-то смысле, к сожалению, конец рок-н-ролла. Не знаю. Она ушла в 91-м году. И мы не были знакомы. Поэтому я посвящаю эту программу ее памяти и хочу слушать с вами ее песни, как можно больше песен и как можно меньше болтовни. Песни ее - это мощная, сильная подача кислорода и для моей души, и для моей крови. Здесь не особо есть место красивым словам, это все по сути жвачка - объяснение. Намного ответственнее и сложнее быть тонким, честным, прямым, таким отважным солдатиком, которому было не слабо́ гулять «по трамвайным рельсам».
Она прожила всего 24 года. Не дотянула даже до 27 - возраста, когда, по странному и трагическому стечению обстоятельств, погибают самые талантливые, самые тонкие люди. И они, в силу того, что их очень много (это и Курт Кобейн, и Дженис Джоплин) образуют так называемый Club 27. Так вот Янка в этот Club не попала. Она смогла прожить только 24 года. Родилась 4 сентября, осенняя была, в 66-м. Ушла 9 мая 91-го, так сказать, «победила». Родилась в Новосибирске, там и погибла - на даче, куда поехала с отцом. Она утонула, и есть несколько версий, почему это случилось. Некоторые говорят, что она сиганула с обрыва в воду. Некоторые говорят, что это была насильственная смерть. В какой-то момент было модно говорить, что это политика. Мне очень страшно высказывать свое мнение по этому поводу, но я знакома со многими людьми, знавшими Янку лично, они говорили, что она отнюдь не была депрессивной, как ей приписывают. Могла посмеяться и была достаточно закрытым человеком, одиноким, но при этом сигать в воду бы не стала. Может быть, произошел несчастный случай. На самом деле, никто не знает, и очевидцев не было. Нашли ее тело только через несколько дней, с трудом опознали. Говорю я это вовсе не для того, чтобы изобразить какой-нибудь желтый канал, когда диктор псевдо-озабоченным голосом сообщает «что на самом деле случилось», и всех колотит от этой фальши. Не для того, чтобы объяснить, каким страшным образом она ушла, но мне важно изложить сухие факты для тех молодых и начинающих ребят, что только взяли в руки гитару и, может быть, не слышали ее песни. Это очень важно, это наши корни, корни русского рока, и мне бы хотелось, чтобы те, кто их не слышал и с ними не знаком, открыли интернет и послушали. Уже зная обстоятельства ее жизни и смерти. Очень важно, как человек приходит и как он уходит. И на мой взгляд, Янка - одна из самых важных, ключевых фигур в нашей стране, которые играют рок на русском языке.
Я впервые услышала ее, когда жила на Севере. Вроде это была черная виниловая пластинка… Что касается наследия Янки, дискографии, то выпущено всего 4 альбома. Вообще годы ее активности невелики, с 89-го по 91-й, это просто мизер. В 89-м был записан альбом «Продано», на дому у Сережи Фирсова, безо всяких студий, «Ангедония» записана в 89-м, «Домой» тоже в 89-м, и «Стыд и срам» уже посмертно записан в 91-м году Егором Летовым и «Гражданской Обороной». Они сделали очень неплохой альбом и совершили невозможное в то время, так как, повторю, не было никаких студий звукозаписи, вообще ничего не было, и как видите, до нас дошел мизер.
Стихи она начала писать в 85-м году. И как я понимаю, все так бы и оставалось, потому что активно она запела в 87-м - познакомившись с Егором Летовым, который тоже начинал именно в это время. В Омске, а она в Новосибе. И вот она приехала к нему из Новосибирска в Омск, и началось их, так сказать, путешествие по нашей огромной стране. Вообще, миграция сибирских рокеров в то время была привычной. Каждую пятницу новосибирцы садились в паровоз, приезжали в Омск в субботу, чуть-чуть выпивали... Почему чуть-чуть - алкоголь был по талонам. Это миф, что панк-рок заливал как таковой: ничего подобного. Больше было чая. И вообще в Сибири больше чая. Так вот, общались, спорили, веселились, курили, много курили, кстати, пели песни. А в воскресенье уезжали обратно в Омск. Это важные города, я их чувствую очень хорошо. Именно в Сибири, с Омска, началась наша снайперская первая гастроль. Я помню, как мы отправились с Сургановой в 98-м году в город Омск на двое суток. Ехали в паровозе, питались на каких-то станциях, причем так… залихватски, и постоянно пили чай у проводницы, заваривая из титана кипяточком. Я хорошо помню эту первую гастроль, многочисленные кухни, многочисленное пиво, холодные аудитории, в которых мы пели. И играли мы обязательно на расстроенной гитаре. Настраивали мы гитару только так: не было никаких тюнеров, дзынь - что-то крутишь, дзынь – еще крутишь, все было так, самопально. При этом очень классно. Просто невероятно классно. И мне кажется, именно в такой атмосфере Янка и жила эти четыре года с 87-го по 91-й, когда начались ее первые концерты, начались эти автостопы. Они с Летовым и не только с ним путешествовали парами и катались от Ленинграда до Симферополя, и просто до Риги, и исколесили всю страну. Заезжали в Киев, я помню разговоры про то, как они были в Киеве, и у них не было денег, и они пытались доесть киевскую котлету - Янки тогда не было с ними - за каким-то ребенком. Котлета была большая, ребенок сидел с папой, и папа, увидев, что ребенок не может доесть, доел сам. Они обиделись. Думаю, именно в ту пору было то самое рок-н-ролльное братство, о котором сейчас слагаются легенды, и которого мне лично сейчас тоже не хватает. Очень сильно не хватает.
Я люблю смотреть Янкины живые выступления. Их много в интернете. Пожалуйста, не поленитесь, посмотрите и послушайте эти песни, потому что она талант, безусловно. Я балдею от ее голоса, ее манеры, она мне вообще напоминает такую нашу русскую Дженис Джоплин. Только она рыжеволосая, с абсолютно иным вокалом, подачей, но у них, на мой взгляд, совершенно одинаковый магнетизм, одной природы. Ими любуешься, их впитываешь, ими дышишь. Дышишь этой свободой. При всей несвободе женщины, вообще человека из Советского Союза, он вырос из девочки в протестующую рок-н-ролльщицу. Я не знаю, на самом деле, как называла себя Янка, но мне не кажется, что она играла панк, мне кажется, она играла рок. И она не красилась, не было никаких косметических ухищрений, не было желания, может быть, нравиться - в нашем привычном смысле. Она постоянно курила. И вот с этой сигаретой в руке, без желания завоевать, такая рыжая, смешная... Некоторые говорили, что она вообще была как медвежонок... Она буквально упаковывала в свою харизму. И я слушала ее песни в 90-х без остановки. Еще раз повторяю, говорят, она была депрессивная, но я этого не чувствую. Она была предельно честной - это да. Принципиальная - сто пудов. Острая и нервная - да, конечно. Надо слушать ее песни. И песни ее разные, и все меткие, с классным ритмом стиха. Не с текстом, а с ритмом стиха. И без срыва на нелепые рифмовки за ради мелодии. И она, безусловно, поэт. Я бы сказала, она - безусловный поэт.
Когда я готовилась к программе, уже стояла на пороге дома, чтобы выходить, то случайно услышала Янкину песню «Ты знаешь, у нас будут дети». Я этой песни не слышала до того никогда и не поверила, что это написала она. Скорее это бы написала Вероника Долина, у которой была песня «Когда б мы жили без затей». Ну буквально так:
Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила -
Всех видов и мастей.
Вот это - песня Вероники Долиной, а Янка волей-неволей продолжила эту тему, но настолько в своем ключе и настолько рок-н-ролльно, что меня это подкупило. Это такая девчонская, такая девочкина песня. Мы все привыкли, что она пела «Деклассированным элементам», «Рижская», «Ангедония», «Домой». Мы привыкли к брутальным песням, а тут такая молодая и такая неумелая нежность двадцатилетнего человека. Что касается, скажем так, неожиданных янкиных песен, то есть еще один интересный момент, песня «Печаль моя светла». Если не ошибаюсь, в июне 2013 года Massive Attack с Элизабет Фрейзер из Cocteau Twins исполнили ее кавер-версию. Я когда об этом узнала, чуть не упала. Кавер-версию песни Янки «Печаль моя светла». И вот вам, пожалуйста, подтверждение того, что музыка границ не имеет, и никакие языковые сложности, а русское прекрасное прилагательное «х..о», на котором строится вся песня, очень даже шармисто и проникновенно звучит из уст Элизабет. Она, разумеется, не понимает в этот момент, насколько сильно выражается. Ведь и мы, произнося слово fuck, не можем до конца оценить силу впечатления, производимое на обычного среднестатистического американца.
Я тоже влюбилась в этот шедевр и сразу начала его петь на снайперских квартирниках. И как-то раз в Питере, когда мы играли на фестивале премии «Рок Fuzz» 2005-го года, кто-то меня сильно расстроил, мягко говоря, перед выходом на сцену. И вот я вышла на сцену стадиона и запулила эту песню. И поняла, что Янку любят люди так, как не любят ни одну женщину, которая поет в нашей стране.
Одна из самых нежных и пронзительных Янкиных песен – «Столетний дождь». Я не знаю, о чем она и кому посвящается, но мне кажется, что в ней - ее Сибирь, ее Егор, ее рок-н-ролл, ее детство. В моем сознании Янка вообще какая-то маленькая. Ну понятно почему, рано ушла, 24 года. Такая чуть ли не восьмиклашка с чернильными кляксами на фалангах пальцев, сидящая где-то за последней партой, но явно не за первой, это исключено. И явно забивающая на то, что происходит на школьной доске, потому что интереснее уже тогда ей было то, что выводила ее рука в тетрадке в клеточку. За окном, конечно же, снег или слякоть. Ну или мороз, поскольку это Сибирь. И мешковатый свитер, который она носила очень часто под горло. И смерть мамы от рака в 95-м году. И мишка, которого она таскала с собой. Для меня она такая вот девочка рыжая, невероятная, сибирская. И вот этот ее «Столетний дождь»…
За этот год я успела сделать много программ. У меня в гостях побывало достаточное количество героев. Абсолютно редких людей, со своей собственной акустикой, своим почерком, своим дыханием, со своей историей. И каждый раз, безумно волнуясь перед программой, я понимала, что я обязана ее делать п о ч е м у - т о. И опять же всякий раз после я испытывала безумный катарсис, ощущение того, что прикоснулась к чему-то вечному. Так было всегда. Так было с каждым моим Последним Героем. Но разговора о Янке я ждала с особым волнением и постоянно его откладывала. Теперь же, под занавес непростого високосного 2016 года, я хочу провести зиму, слушая ее песни. Именно с нее для меня начался женский русский рок. До нее не было никого, она сама по себе была и есть. Звезда такой величины и такого масштаба, который будет доходить и доходить до тех, кто решил себя посвятить рок-н-роллу и вообще еще не знает, что это такое. А в принципе, это жертва. Знаете, что когда вы берете гитару, вы уже заложник. Вы заложник того, от чего вы никогда в жизни, если действительно этому преданы, не избавитесь. Я сравнивала Янку с Дженис Джоплин, а что касается поэзии, без которой вообще ничего не возможно, то она, конечно, похожа на Боба Дилана, а он когда-то очень давно, поломал устои и, скажем так, почерк американской музыки. И 20 лет я знакома с Янкиными песнями, но только сейчас мне стало очевидно, что 9 мая закрылась дверь за человеком, который своим присутствием мог бы изменить тональность современной рок-музыки. Изменить отношение русского рока к себе самому. Вот останься она в живых, и может быть, случилось бы оголтелое противостояние ее и непримиримость с ложью, двуличием, вездесущим окаянным баблом, отвратительными в исполнении рок-н-ролльщиков гламурными закосами и желанием крутиться на всех подряд радиостанциях, вот этими двойными стандартами, всем тем, что я просто ненавижу. И желанием писать непременные хиты во что бы то ни стало. Всей этой дешевкой, в которую так или иначе мы все здесь влипли. Останься она в живых, может быть, мы были бы честнее…
А в конце сегодняшней программы я вам скажу следующее. Бог забирает, когда забирает. И забирает часто лучших, когда ему, Богу, это надо. И нет смысла роптать, потому что ничего не изменишь. Даже больше скажу, глупо роптать, потому что тех, кто ушел - не вернуть. Смерть никому из нас не осознать, и с ней не смириться никогда. Но я настолько впитала в себя ее песни, и повторяю, не чувствую в них ничего депрессивного. Единственное, что мое упрямое сознание и непримиримое сердце кричит внутри: «Рано! Рано! Я не согласна! Хотя бы пожила еще до 27 лет, хотя бы еще столько же песен!» Ведь 30 песен - это так мало. Так мало, когда внутри человека такой потенциал, и главное - такой вкус, такая душевная чистота. И мне лично этого не хватает. И мы встретимся.
"Последний герой" на Нашем радио, 21.12.2016