все просто: времени нет и времени бездна. и это ловушка. и каждый из нас в нее влипает, как муха в кисель.
по порядку.
мне 5. вокруг бесконечное лето, такая же резиновая зима, странное время года осень и какая-то мокрая сопливая весна. дни бесконечны. ночи мгновенны. классные сны и всегда тепло. еще, конечно же, асфальт и классики на нем белым мелом.
мне 13. я в прыщах. я ненавижу школу. школа ненавидит меня. я ненавижу свое лицо и свое тело. тело и лицо ненавидят меня и мстят, делаясь все более и откровеннее уродливыми. время наматывается на палец сродни завиткам моих жидких русых волос. фу. время бесконечно, как в 5 лет, но в отличие от того времени, оно стало колючим, неуютным, рваным, и от его ватной непрошибаемой толщи раскалывается голова.
мне 19. дни не идут, а струят вприпрыжку. время пахнет музыкой, сексом и алкоголем. все прикольно, и вся жизнь впереди. я зачем-то режу вены и пытаюсь выброситься из окна общаги, где-то глубоко-глубоко понимая, что играю во все это, и по правде вся жизнь впереди, время в мою пользу, и питер танцует меня по улицам, колодцам и мостам, головокружит в своем прекрасном, честном, хмуром, отвратительном для оптимистов из сочи, балтийском северном небе.
каждый день – это по-прежнему захватывающая, приключенческая, бесконечная история, километрами уходящая в целую-целую, длинную-предлинную жизнь под ровным, серым, промозглым питерским дождем и золотом черных каналов под фонарями канала грибоедова. у природы нет плохой погоды. научись одеваться по погоде, дружок!
мне 31. я начинаю сходить на нет. время остановилось, и мнется, и топчется на месте. ему же нужно куда-то течь. а течь некуда: во мне начинается застой. вот оно и бурлит в венах, и вспарывает их уже настоящим запретным с привкусом крови. игры остались позади. я чувствую, что начинаю отвечать за свои слова, за свой рефрен «я не хочу жить все прошло я не хочу жить все прошло я не хочу». пришла пора таки в них поверить и сделать выводы. время, буксуя, наматывает меня на свою ось. я задыхаюсь и в сопротивлении делаю еще хуже: я сую в его шестеренки свое сердце. сердце раздувается от сопротивления, а потом начинает сжиматься. и время вдруг останавливается. крушение. я лежу на дне и вокруг меня морды моих зверей – кошек, собак, и рыб, и абсолютно инфернальных друзей. я умираю. и хочу вечной, вечной зимы. я бегу в вечную зиму, и начинается южный полюс. на нем времени тоже нет. но не оттого, что ты мертв. а оттого, что возрождаясь, ты пока не достиг временной константы.
в 36 лет во мне появляются еще два параллельных времени. и я, будто плохо выучив правила дорожного движения, постоянно путаю полосы, и движение моего вектора постоянно петляет и задевает векторы двух юных существ, которые о времени знают отнюдь не меньше и больше меня. (мы же до последнего вздоха уверены в том, что не умрем).
этим юным существам удается нивелировать мое время, свести его на нет, и, обнаружив его полную несостоятельность и уже вторичность, я успокаиваюсь и начинаю течь. я теку и, наблюдая, как дни превращаются в эпизоды, а жизнь в чертов сериал, ничегошеньки уже не хочу делать. я просто хочу жить. просто хочу течь. просто хочу петь. просто хочу не петь. мне все равно. и мне не все равно. каждая деталь волнует и принципиальна, и каждая деталь утрачивает значение, едва скрывшись из поля зрения.
меня уже не страшит бег, нет, даже не бег, а спринтерские рывки того, что мы называем временем. этими часами и минутами, несущими нас вперед и навстречу. я уже приняла формулу, которую по легенде сформулировал александр яковлевич розенбаум «раньше были дни, а теперь времена года». все так.
сейчас мне 41 год 3 месяца 4 дня 15 часов и 32 минуты. я хочу собаку и не против кошки. я хочу уехать в какую-нибудь аргентину и написать там что-то большое и значительное, я хочу сбросить килограммов 7 и наслаждаться собой в зеркале, я хочу выучить китайский и выйти на настоящий ринг, я хочу полететь в космос и научиться краситься без помощи прекрасной лены, я хочу построить дом на горе и чтобы вокруг лес и озеро, я хочу научиться печь пироги и забраться на казбек, я хочу наконец начать учиться петь и поступить в беркли, я хочу внуков, я хочу кататься на велосипеде с димкой мамонтовым, я хочу бросить пить и прочитать всего селина, я хочу каждый день играть на пианино и каждый день забирать детей из сада...
а вот сейчас я закрою компьютер и все это забуду. и наступит вечер, и пойдет снег. и закончится осень, а следом зима, и ничего в моей жизни не изменится.
и мое лицо каждое утро будет меняться. сначала незаметно, а потом в спину полетит прекрасное «арбенину видел? Господи, как она сдала и постарела!». а потом я не смогу выйти на сцену, и можно будет только догадываться, что будет происходить в моей голове по этому поводу. со временем время уничтожит и ценность моей головы, уничтожив в ней мысли.
я все это знаю. счета выставлены. горизонт очевиден. поэтому ко времени у меня только одна просьба: как можно позже уничтожить мою улыбку.
пока мы улыбаемся - мы живы, а пока мы живы, мы сильнее времени.
и плевать, что на казбек и космос времени уже нет. да и Бог с ними. успеть бы написать письмо другу.
журнал «Русский пионер», октябрь 2015