Сынок, здравствуй, мой хороший. Мы так давно не виделись. Я так давно не целовала твою макушку, твою сонную теплую ножку, пахнущую щеночком и детскими сказками. Так давно не видела твои ботиночки, стоящие в коридоре, ровно-ровно, носочек к носочку. Я так тоскую по тебе, сынок, так тоскую. А вокруг меня, по сопкам, и морям, и равнинам, и лесам ползет дальневосточная зима, и каждый город ждет, пока она доползет и затопит его снегом и морозом на долгие месяцы, до весны. И мне очень холодно, а тепло становится только когда я пою песни. С каждой песней я все ближе и ближе к тебе, ближе к нашему дому. Я пою, и мне становится спокойно, я знаю, что ты ждешь, и от этого знания все, что я делаю, мгновенно становится правильным и радостным. Ты ведь знаешь, что душа, и твоя, и моя душа, сынок, отдыхает в песне. Песня - это такой волшебный плащ, который укутывает душу и защищает ее, как твой костюм рыцаря. И в мире, сынок, много таких песен, и не только мои песни нас защищают, Артем.
Песня, которую я только что спела тебе, не моя. Эту песню написал Александр Башлачев, Саша Башлачев, друзья звали его СашБаш. Уверена, ты будешь звать его именно СашБаш, зная твою любовь к необычным словам и фразам. Так вот, сынок, эту песню написал СашБаш, а я услышала ее от подруги аж 22 года назад в холодном-прехолодном городе Магадане. И так она понравилась мне, эта песня, что мне захотелось ее петь тоже. Я попросила свою подругу написать мне текст (текст – это такие слова, которые в песне поются) и с тех пор я вот уже 20 лет эту песню пою. Представляешь, 20 лет, это четыре твоих, на сегодняшний день, жизни. СашБаш написал не только песню про «влажный блеск, с ложечкой в чашке чая». Александр Башлачев написал много песен, сынок, много чудесных-чудесных песен. Знаешь, это даже не песни, а песни-сказки, песни-былины, песни-сказания. В них много пока странного и непонятного для тебя, но ты не бойся не понять, ты же ведь веришь мне, а я тебе точно скажу - у Саши Башлачева волшебные песни. В них все-все-все-все сбывается. Как, бывало, Саша споет, так все и выходит, прямо как в сказках. Такой вот он был чудесный. А еще СашБаш очень любил колокольчики, и на груди у него под рубашкой они тихонечко-тихонечко позвякивали, когда он пел.
Когда СашБаш был еще совсем юным, то есть колокольчиков не носил и на гитаре не так играл, родился у него сынок, Ванюша. И так вышло, что Боженька забрал его к себе рано-рано, когда Ванюша был еще маленьким мальчиком, намного меньше, чем ты и Марта. Совсем младенцем был Ванюша. И очень сильно горевал Саша Башлачев, очень сильно тосковал по Ванюше и написал про Ванюшу песню.
Ты ведь уже знаешь, что такое акустика, Артем. Ну верно, это когда человек берет гитару и поет – только он один и гитара одна. Порвется струна, можно конечно поиграть и на второй, пока Максим лечит порванную, но потом ты возвращаешься к своей любимой гитаре, и играешь на ней песни. И все это, сынок, ты уже видел, и не раз, и на концертах был, и что такое акустика, в принципе уже понимаешь. Я уверена, что ты пока не догадываешься, каким нужно быть храбрецом, чтобы вот так брать гитару и петь. Это очень отважный поступок, ты знаешь, практически подвиг. А СашБаш всегда пел один, ни за кого не прятался. Всегда пел именно акустику и, знаешь, так отчаянно пел, что на его гитаре были капельки крови. Он сбивал себе пальцы и даже не замечал этого, потому что иногда, сынок, боль не проносит боли. Когда-нибудь, не дай Бог, ты вывихнешь ногу, но тебе ТАК нужно будет добежать первым, что ты почувствуешь, что с ногой что-о неладное только после финиша. Вот так и с Сашей Башлачевым, песни лились из него, как молоко из кувшина. И любовь шла горлом.
СашБаш знал много-много историй. Они жили у него в голове. Носились с бешеной, как ты бы сказал, Артем, с космической, скоростью. И одна из них история про водовоза Степана Грибоедова. Давай-ка послушаем ее, а когда я вернусь домой, я обязательно расскажу тебе, кто такой Наполеон, что за зверь ЗИЛ, слово самогон тебе пока знать рано, а что такое треуголка, ты уже и сам знаешь.
СашБаш жил в нашем с тобой любимом Питере, сынок. Но родился он не в нем, а в городе с таким… лукавым именем Череповец. Приехал Саша Башлачев в Питер, когда был уже совсем взрослыми даже уже закончил институт. Кстати сказать, по профессии он был, как наша бабушка, журналист. Но писать про чужих людей ему было скучно, а точнее, некогда, у него же в голове своих историй хватало, как мы с тобой уже слышали. И шептал ему эти истории Боженька, шептал на ушко, шептал, а СашБаш пел их своим друзьям, а потом уже не только им, но многим, многим людям, которые хотели его слушать, и эти люди приходили в зрительный зал, садились и замирали. А Саша пел, пел, пел, и люди, Артем, представляешь, не могли пошевелиться, так им нравилось, как СашБаш пел, так им нравились его стихи. Он был самым лучшим русским поэтом, сынок, был и остается. Таких стихотворений, как у Саши, не было ни у кого другого. Ну понятно, что кто-то еще писал стихотворения, и очень хорошие, но чтобы такие глубокие, как колодец, и огромные, как небо, такие сказочные, как твои сны, такие горькие как твои слезы. Таких стихотворений, кроме Александра Башлачева, не писал никто. Башлачев был гением, сынок. Ты спросишь меня, что такое гений, я отвечу тебе – гений, это человек, который говорит на своем языке, и всем понятно, но никто, как он сказать не может. Вот так-то, сынок.
Но Боженька шептал СашБашу истории недолго, всего несколько лет. А потом перестал. Может, устал шептать, может, душа СашБаша захотела отдохнуть, а может что-то еще. Мы этого уже, сынок, не узнаем. Но истории вдруг перестали приходить, и стало СашБашу очень грустно. Ждал он, ждал, а они все не приходили. И вот в одно утро, в одно февральское зимнее утро, когда СашБашу было 27 лет, он решил, что ему пора улететь на небо. Открыл он окно и улетел, а вместе с ним и его голубые глаза, и его душа, и те истории, которых он так и не смог дождаться.
Хочешь, я открою тебе тайну, малыш? Пройдет совсем немного времени, и ты полюбишь песни Саши Башлачева так же, как я их люблю. Ты будешь ставить своим друзьям пластинки с его песнями и будешь рассказывать про него. А твои друзья сначала не будут понимать, о чем речь вообще, потом постепенно тоже начнут их любить. И объяснить это невозможно, так же как невозможно объяснить почему, когда мы с тобой возвращаемся домой из отпуска, ты выпрыгиваешь из машины практически на ходу и, сбивая с ног всех и вся, несешься домой с криком: «Марта, Марта, мы приехали домой! Мы приехали домой! Посмотри, что я здесь нашел, Марта!» И глаза у тебя такие счастливые, Господи, каких нет на самом прекрасном океане, и ты перепрыгиваешь через двадцать пять ступенек, охваченный бьющей через край необъяснимой любовью. И так будет, потому что любовь к маме, любовь к Родине, любовь к настоящему, любовь к крови, которая течет в нас, любовь к нашему языку, любовь к нашему дому, любовь к нашей земле, любовь к нашей душе не подчиняется, сынок, ни нашему разуму (разум - это наши мысли в голове), ни рациональности, ни сиюминутности. Так есть все, а песни СашБаша, да и он сам как таковой, состояли из этой, знаешь, единственной, первородной любви. «Или это болит, от того, что люблю, или это люблю от того, что болит», пел он.
А потому, сынок, мне больше вовсе не обидно за то, что СашБаш практически забыт теми, кто живет рядом с нами. И по радио, кроме сегодняшней нашей с тобой программы, его не услышишь. И нет его песен в этих чертовых хит-парадах, и пластинки его не переиздают. А еще меньше пластинок, полагаю, покупают. А петь его песни еще сложнее, пожалуй, чем песни Владимира Высоцкого. Но все это неважно, сынок. Неважно, потому что я сказала, а ты услышал. Сегодня я искупала тебя в абсолютно гениальных сказочных русских рок-н-ролльных песнях, песнях Александра Башлачева, СашБаша, поэтому жизнь продолжается, и все-все будет хорошо. Спокойной ночи тебе, сынок.
"Последний герой" на Нашем Радио, 25.11.2015