Воспоминания детей Чинякова П.И.

Белоснежный пятикупольный храм окружала высокая массивная ограда с башенками, построенная из красного кирпича. Помимо основного престола, в храме было два придела, – во имя Казанской иконы Божией Матери и великомученика и целителя Пантелеимона. Слева от входа в церковь располагалась кирпичное здание церковно–приходской школы, которую в 1918 году преобразовали в общеобразовательную. Через дорогу (Тамбовское шоссе), рядом с домом, где жила папина семья, находилась церковная конюшня. Павел с детства страстно полюбил лошадей и впоследствии часто их рисовал. В 1937 году закончились службы в Никольском храме: городские власти разместили здесь колхозные ремонтные мастерские, а затем – городскую библиотеку. В 1941 году здание новой Никольской церкви в Барашеве взорвали. Мой дед, Игнатий Несторович (27 января 1863–1921), числился младшим унтер-офицером запаса в 1888 году, принимал участие в Русско–Японской войне (8. 02. 1904–5. 09. 1905), и, по воспоминаниям семьи, за проявленный героизм был награжден «Золотым оружием» с надписью «За храбрость» на гарде (после 1913 года – «Георгиевским оружием»). «Золотое оружие» жаловалось только лицам в офицерском чине исключительно за наличие несомненного подвига. В 1900 году Игнатий значился унтер–офицером, однако не исключено, что за совершенный во время войны подвиг он был возведен в нижний чин обер–офицеров.

До революции 1917 года Игнатий Несторович работал машинистом на станции Моршанск Сызрано–Вяземской одноколейной железной дороги. В 1921 году Игнатий Несторович скончался от болезни сердца в возрасте 58 лет.

Его вдова, мать моего отца, Наталья Егоровна (в девичестве – Обухова), осталась одна с пятью малыми детьми на руках. Всего в семье было три брата и девять сестер (первенец, Мария, умерла через полгода после своего рождения). Старшие сестры уже создали свои семьи. Однако Ольга Игнатьевна, жалея мать, так замуж и не вышла, всю себя отдав воспитанию младших и хозяйству.

Павел закончил 2–ю девятилетнюю моршанскую общеобразовательную школу, в которой вместе со всеми в 1924 году вступил в ряды ВЛКСМ. Экзамены в 1926 году он сдавал босиком – по бедности обуть было нечего, но сдал их на «отлично».

После окончания школы нужно было определиться, найти свой путь в жизни. Павел хотел учиться: в марте 1927 года юноша уехал в Ленинград поступать в университет на химическое отделение и вместе с другом устроился жить на улице Красных зорь (бывшем Каменноостровском проспекте, – улица брала начало у Троицкой площади, неподалеку от Петропавловской крепости), на Петроградской стороне. Ослабленный постоянным недоеданием паренек не смог достойно сдать экзамены и не прошел по конкурсу, пришлось искать работу. За несколько лет до этого, в мае 1924 года при президиуме Ленинградского Совета была организована Комиссия по улучшению быта учащихся (КУБУЧ). Деятельность КУБУЧ–а была направлена на осуществление «материальной, лечебной, культурной и прочей помощи пролетарскому студенчеству». Павел получил направление от КУБУЧ–а в Ленинградский торговый порт, где устроился разнорабочим. Труд этот оказался для него непосилен. Тогда–то молодой человек принял решение, круто изменившее его судьбу: в октябре 1928 года он добровольно вступил в экипаж Краснознаменного Балтийского флота. С фотографии этого года на нас серьезно смотрит невысокий, крепкий, необычайно привлекательный юноша с ясными глазами.

Спустя недолгое время, Павел был направлен курсантом в Кронштадтский учебный отряд Балтийской артиллерийской школы. Жил он в то время на улице Деревенской бедноты (ранее – Большой Дворянской, ныне – имени Куйбышева, на этой улице располагался особняк знаменитой балерины Матильды Кшесинской) на Петроградской стороне. В феврале 1930 года Павел оказался в Кракове (вероятно, был командирован для работы в Польше). До 1931 года молодой человек служил в Кронштадтской 2 дивизии ПВО БФ старшиной–химистом.

В декабре 1931 года по комсомольскому набору Павел поступил курсантом в Ейское Военно–Морское Авиационное Училище имени И. В. Сталина (ВМАУ), где учился два года на летчика–наблюдателя. Офицерская школа морской авиации была образована 28 июля 1915 года в Петрограде. После революции Школа много раз меняла свои названия: от Школы морской авиации имени Л. Д. Троцкого (1918 год), Военной школы морских летчиков и летчиков – наблюдателей ВВС РККА имени И. В. Сталина (Ейск – 1931 год) до Военно–морского авиационного училища имени Сталина (1957 год).

С товарищами у Павла Игнатьевича складывались добрые отношения: будучи сам отлично подготовлен, он старался помочь тем, кто отставал по теоретическим предметам, быстро разбирался в ситуации, умел найти верное решение и не боялся принять на себя ответственность за него. Кроме того, Павел был прекрасным спортсменом и участвовал во всех физкультурных соревнованиях. В 1932 году службу проходили на крейсере «Профинтерн». Сам нарком по военным и морским делам К. Е. Ворошилов приезжал

После окончания курсов химистов Павел вернулся в Ораниенбаум, где и служил до конца 1936 года в 20 МДРЭ (морская дальне–разведывательная эскадрилья) ВВС КБФ в должности штатного летчика–наблюдателя, начальника химической службы. Ему присвоили воинское звание лейтенанта. До 1934 года он летал на самолете Р–6, МР–6 (с поплавками) (Морской разведчик 6). Молодые летчики служили весело, любили спортивные игры во время отдыха. Павлу нравились эти состязания в силе, ловкости и мастерстве: много лет спустя, уже в возрасте 50 с лишним лет он все еще легко мог пройти на руках. Особенно веселили Павла Игнатьевича воспоминания о том, как он стал чемпионом Балтийского флота по плаванию. Проведя детство на Цне, в воде молодой человек чувствовал себя, как рыба, но специальных спортивных стилей не знал. Во время соревнования на боку он легко обгонял всех соперников. Смеялся, что одерживал победу собственным боковым стилем. В конце 1936 года Павла Игнатьевича направили слушателем в Ейскую ВМАШ имени И. В. Сталина. Он много читал, был образован и профессионально подготовлен выше среднего уровня своих товарищей, что было редкостью в те годы. От политической деятельности старался уклоняться. Руководство школы отзывалось о молодом лейтенанте как о прирожденном командире. Летать Павел любил и летал аккуратно, – без поломок и аварий. В воздухе чувствовал себя совершенно свободно, позволяя иногда вольно относиться к инструкциям. После окончания ВМАШ его назначили на службу военным летчиком РККА с использованием в разведывательной авиации. Нужно особенно подчеркнуть, что молодой человек не терпел спиртного, хотя по горячности нрава мог проявить несдержанность: так, в январе 1937 года он попал на 20 суток под арест. После недолгой службы в Новом Петергофе в 30 штурмовой эскадрилье ВВС КБФ, в 1938 году Павел Игнатьевич Чиняков оказался во 2 авиационной эскадрилье 13 ИАП, исполняя обязанности флаг–штурмана. В том же году он женился на девушке из Ростова на Дону, Татьяне Васильевне. Родился первенец – сын.

В мае 1938 года Павла Игнатьевича вместе со 2 АЭ 13 ИАП ВМФ направили служить на военную базу в деревню Котлы Кингисеппского района Ленинградской области летчиком–флаг–штурманом. Командиром эскадрильи был капитан Александр Яковлевич Лучихин. Павел пользовался авторитетом у своих сослуживцев как умный, принципиальный, волевой командир, способный обучать других, а также как хороший товарищ, хоть и вспыльчивый, но отходчивый и надежный человек. Красивый молодой офицер всегда был подтянут, аккуратен, не без щегольства. Он по–прежнему был прекрасным спортсменом и мало участвовал в общественно–политической работе. Летал без аварий и поломок. Экипаж у П. И. Чинякова был сплоченным, летчики твердо были уверены в заботливой поддержке своего командира. 2 мая 1939 года Павлу Игнатьевичу присвоили звание старшего лейтенанта. В эти годы он летал на самолетах Поликарпова (У–2, И–15, И–16). В конце ноября 1939 года началась советско–финляндская война. Павел Чиняков служил в 13 ОИАЭ (13–я отдельной истребительной Краснознаменной авиационной эскадрилье ВВС ВМФ) вначале младшим, а затем старшим летчиком. 21 апреля 1940 года он был награжден первым орденом Красного знамени за бои с белофиннами. Павел получал поощрения, его уважали за выдержанность, решительность, смелость, хладнокровие и остроумную находчивость решений в сложных ситуациях. Характером он отличался волевым и энергичным, был исключительно ответственным за любимое им летное дело, а также за своих товарищей. На заботу командира летчики отвечали поддержкой, хорошей дисциплиной в звене, аварий ни у него, ни в звене не было. Выдержки из журналов боевых действий:

30. 11. 1939. Во время прикрытия высадки десанта на острове Сейскари, бомбовым ударом подавил зенитный пулемет противника в южной части острова. В этой атаке его самолет поражен крупно–калиберной пулей противника.

1. 12. 1939. В сложных метеоусловиях, по маршруту над водой протяжением в 70 километров, на самолете И–15, в составе группы, с присущей ему настойчивостью, героической смелостью и самоотверженностью, под огнем ЗА и ЗП, атаковал огневые точки противника до полного их прекращения огня.

18. 12. 1939. На острове Бьеркэ самоотверженно, в составе группы самолетов, бомбовым ударом подавил ураганный огонь противника в каменном доме.

15. 01. 1940. В 36 градусов мороза, в сложных метеоусловиях, смело и самоотверженно бомбовым и пулеметными ударами, атакуя в лоб батареи ЗА и ЗП, подавлял противника в Койвисто.

14 февраля 1941 года старший лейтенант Чиняков стал заместителем командира 2 АЭ 71 ИАП ВВС КБФ. С самого начала Великой Отечественной войны каждый день он с товарищами поднимался в воздух и штурмовал авиаколонны, обозы и живую силу противника, уничтожая бомбами и пулеметным огнем технику, лошадей с грузами, немецкую пехоту, рассеивая психические атаки немецких колонн на побережье Балтийского моря, охранял транспорт от немецких налетов.

25 июля 1941 года Чиняков сбил немецкий самолет Хенкель 126 (Hs 126), производивший разведку нашей территории. Оказавшись в одиночестве против превосходящих сил противника (14 августа 1941 года – один против 6 самолетов Ме 109), Павел Игнатьевич производил отход с боем до полного израсходования своих патронов, не теряя самообладания при неожиданных поломках самолета и выводя машину на посадку в самых сложных ситуациях. «Отличный летчик–истребитель», – отзывалось о нем высшее командование. 21 сентября 1941 года в схватке с немецкими самолетами во время воздушной разведки он сбил Ме–109. Его дважды ранило в обе ноги осколками снаряда в воздушном бою. Павла характеризовали как тактичного, грамотного и бесстрашного офицера. 25 сентября 1941 года Павел Игнатьевич Чиняков был представлен к награде, – второму ордену Красного знамени за отлично выполненное задание командования, мужество и отвагу. В это время гвардии капитан (с 20 ноября 1941 года) Чиняков был заместителем командира 1 АЭ 3 ГИАП 1 ГИАДВВС КБФ. В декабре он вступил в ряды ВКП (б). 16 декабря 1941 года отец был награжден третьим орденом Красного Знамени (документы оказались потеряны: в 1982 году из Главного управления кадров Минобороны на запрос ответили, что наградного листа не обнаружено. Наградной лист хранится в личном деле Центрального Архива ВМФ в Гатчине).

         Выдержки их журналов боевых действий:

8. 07. 1941. Во время штурмовых действий колонны противника южнее Пернов уничтожил бомбами и пулеметным огнем 2 автомашины, 1 малый танк и 4 мотоцикла.

10. 07. 1941. Штурмовал обоз противника в районе Старо–Фенерно и уничтожил до 10 подвод с лошадьми и грузом.

25. 07. 1941. Сбил самолет противника Хеншель–126, производивший разведку нашей территории.

14.08.41

Старший лейтенант Чиняков, находясь в условиях один против 6 самолетов Ме–109, не ушел без боя, а произвел отход с боем до полного израсходования своих патронов. При подходе к аэродрому заклинило мотор, но товарищ Чиняков не растерялся и хорошо произвел посадку на аэродроме. (Из наградного листа 2 Ордена Красного знамени).

Три И–153 из 71–го иап прикрывали транспорта. При возвращении на аэродром в 16:35 встречены десятью Ме–109, которые сбили самолеты капитана Блинова и лейтенанта Амброжака. Старший лейтенант Чиняков на подбитом самолете вернулся на аэродром.

24. 08. 1941. Бомбил и штурмовал войска противника на подступах к городу Таллин, своими смелыми атаками уничтожил несколько десятков немецкой пехоты.

26. 08. 1941. Штурмовал колонну войск противника, шедших в «психическую атаку», в результате колонна была полностью рассеяна, уничтожены десятки солдат.

17. 09. 1941. Три раза водил шестерку самолетов на штурмовку войск противника в районе Красное Село, где имел отличные результаты, подтвержденные командованием наземных войск. (Из наградного листа 3 Ордена Красного Знамени).

21.09.41

Шесть И–153 из 71–го иап вели разведку войск противника в районе Красный Бор. В районе Урицка встречены двумя Ме–109 и тремя Ю–88, которые навязали им бой. Летчик Чиняков сбил Ме–109. Из боя не вернулся старший лейтенант В. Гаврилов. Летчики Мазуренко и Чиняков ранены.

Война разгоралась. В ноябре 1941 года Павлу Игнатьевичу Чинякову присвоили воинское звание капитана. Он был заместителем командира лучшей по подготовке 1 АЭ 71 иап, сформированной в Моздоке. Павла Игнатьевича отмечали как хорошего организатора, заботливого командира, щадившего жизнь своих подчиненных и не желавшего рисковать ей без необходимости. Из–за этого временами возникали резкие споры с вышестоящим начальством.

В начале Великой Отечественной войны музейные ценности из Екатерининского дворца в Петергофе были вывезены в Новосибирск. Знаменитый Янтарный кабинет решили не трогать из–за хрупкости отделки и произвели консервацию янтарных панно на месте, оклеив их сначала бумагой, затем марлей и ватой. Это оказалось роковой ошибкой, предопределившей трагическую судьбу шедевра, поскольку гитлеровцы, ограбив Екатерининский дворец, похитили и Янтарную комнату. С января 1942 года по весну 1944 она была выставлена для обзора в Королевском замке Кёнигсберга и затем бесследно исчезла.

В штаб полка, в котором служил отец, поступили сведения о том, что уходит немецкий состав, увозя панно Янтарной комнаты. Немцы специально выбрали день, когда стояла низкая облачность, пал густой туман, – самолеты обледеневали, едва успев подняться, становились тяжелыми, неповоротливыми, увеличивая опасность полета. Тем не менее эскадрилья П. И. Чинякова вылетела на поиск и обнаружила поезд, хорошо защищенный зенитными батареями и авиацией. После нескольких попыток штурмовать немецкий состав летчикам пришлось вернуться: подвела погода и неисправные пулеметы. Янтарная комната навсегда была потеряна для России.

         Выдержки из журналов боевых действий:

27.03.42 в  19:00 пять И–153 (ведущий Чиняков) из 71–го иап вели воздушный бой с двумя ФД–21 и на виражах сбили один из них. Упал на лед.

 В звене за год бесстрашных и успешных полетов потерь не было. В сентябре 1942 года офицер был представлен к званию майора, однако ему в этом было отказано из–за личных недостатков (пререканий с вышестоящими командирами). Рассудительность и хладнокровную осторожность недоброжелатели старались представить как трусость: «При получении боевых заданий опасается малого количества самолетов, что морально влияет на отдельных летчиков». Огорчения, оскорбления самолюбия горячий офицер переживал болезненно, но все старался терпеть в тяжелые для всех годы. 30 декабря 1942 года П. И. Чиняков сбил самолет противника Мессершмитт (Ме 109). Полк был преобразован в 1 АЭ 71 АП ВВС КБФ.

         В конце декабря 1942 года Павла Чинякова направили на трехмесячные КУНС (Курсы Усовершенствования Начальственного Состава) ВВС ВМФ при ВМАУ слушателем командного отделения. По окончании КУНС в марте 1943 года он поступил в распоряжение ВСТОФ командиром 1 АЭ 14 АП 12 АД ВВС ТОФ.

         В марте 1944 года гвардии капитана Чинякова вновь перевели на Балтику заместителем командира 1 АЭ 3 ГИАП 1 ГИАБКД ВВС КБФ. К этому времени он получил ранение в голову, имел три ордена Красного знамени. Смелый, строгий, подтянутый, ответственный командир в очередной раз был представлен к званию майора, и вновь без последствий.

         Выдержки из журналов боевых действий:

16 мая 1944 года гвардии капитан Чиняков вылетел на перехват разведчика противника Юнкерс (Ю 88). «В районе Лавансари на высоте 7000 метров догнал самолет противника, решительными атаками с короткой дистанции расстреливал немецкого разведчика. Благодаря упорству, мужеству и отваге разведчик был сбит и упал горящим 10 километров северо–восточнее острова Соммерс» (Из наградного листа 4 Ордена Красного Знамени).

26 мая 1944 года «он вылетел в составе четырех Ла 5 с задачей отражения налета бомбардировщиков противника на Лужскую ВМБ, в районе города Усть–Луга на высоте 1500 встретил до тридцати бомбардировщиков Ю 87 и пятнадцать Фокке–Вульф (ФВ 190), с ходу вступил в воздушный бой с превосходящими силами противника, увлекая своим мужеством ведомых, вышел из боя победителем, сбив два самолета противника», один из них – лично (Из наградного листа 4 Ордена Красного Знамени).

28 мая 1944 года П. И. Чиняков в составе четырех Ла–5 вылетел на отражение налета бомбардировщика, в районе банки ВИГРУ 2 НД встретил десять Ю–87 под прикрытием шести ФВ–190, вступив в воздушный бой с превосходящими силами противника, лично сбил один ФВ–190 и обеспечил победу своему ведомому, который также сбил один ФВ–190 (Из наградного листа 4 Ордена Красного Знамени).

30 мая 1944 года гвардии капитан Чиняков вылетел с задачей – навести наши катера на корабли противника в районе Азери и прикрыть их на переходе, в составе четырех Ла–5 навел наши катера на корабли противника, в момент торпедного удара в воздухе появились восемь ФВ–190, которые пытались штурмовать наши катера. Товарищ Чиняков вступил с ними в воздушный бой, тем самым предотвратив штурмовку, лично сбил один ФВ–190 и обеспечил победу своему ведомому. Благодаря отличному взаимодействию с катерами ведущей группы самолетов товарища Чинякова, торпедники потопили четыре корабля противника и сами без повреждений возвратились в свою базу. (Из наградного листа 4 Ордена Красного Знамени).

Четыре Ла–5 из 3–го гиап (ведущий Чиняков) вылетали на прикрытие торпедных катеров в Нарвском заливе. В 21:50 завязали бой с восемнадцатью ФВ–190. В 22:00 в районе Тойла на высоте 2800 метров Кухарев заметил два ФВ–190 и сообщил всем по радио. Ведущий второй пары Лапин, приняв сигнал, развернулся на них, его ведомый Кухарев во время резкого разворота сорвался в штопор. Выйдя из штопора, Кухарев заметил в хвосте Лапина два ФВ–190. Сделав левый боевой разворот и сблизившись с ведущим ФВ–190 до дистанции 150–75 метров, атакой снизу справа сбил его. Ведомый ФВ–190 пошел со снижением и Лапин погнался за ним.

В это время сверху сзади Кухарев заметил четыре ФВ–190, идущих на Лапина, но Лапин, увлекшись погоней за ФВ–190, сигналов о появлении четверки ФВ–190 не принял. ФВ–190, которого преследовал Лапин, с резкого полупереворота упал в воду юго–западнее банки ВИГРУ 2 НД. Самолет Лапина, преследуемый четырьмя ФВ–190, загорелся и со снижением пошел в направлении наших торпедных катеров.

Кухарев, довернув вправо, атакой сверху сзади с дистанции 100–20 м сбил ведущего ФВ–190. Выйдя из атаки левым боевым разворотом, выше себя заметил еще четыре ФВ–190, которые его атаковали. Он резким маневром оторвался от преследующих его ФВ–190 и пришел на аэродром.

При отходе наших торпедных катеров от цели Чиняков, находясь на высоте 2000 метров, заметил на высоте 1000 метров два ФВ–190, заходивших на их штурмовку, и пошел на них в атаку. ФВ–190, обстреляв катера, горкой выходили из атаки. Чиняков сблизился с ведущим ФВ–190 до дистанции 100 метров и атакой сверху сзади сбил его. Второй ФВ–190 на бреющем полете ушел в южном направлении.

В 21:58 на поддержку группы Чинякова поднялось четыре Ла–5 (ведущий Цапов). Находясь на высоте 2000 метров в районе Валласте намного выше себя заметили воздушный бой. Пошли в набор высоты. В 22:15 на высоте 4000 метров увидели сзади трех ФВ–190, идущих на сближение. Сделав левый боевой разворот, вступили в бой. Цапов атаковал ведущего ФВ–190 сзади сверху с дистанции 100–60 метров и сбил. Ведомый ФВ–190 зашел в хвост Цапову. Его ведомый Негриенко, выбивая ФВ–190 из–под хвоста Цапова, сам был атакован ФВ–190. Затем Негриенко левым разворотом зашел ФВ–190 в хвост и, ведя огонь с дистанции 150–70 метров, заставил его отвернуть. Негриенко, набрав скорость, сделал горку, зашел в хвост ведомому ФВ–190 и атакой сзади сверху с дистанции 70–30 метров сбил его.

Кравцов после разворота влево, идя вслед за ведущим группы, заметил справа одного ФВ–190, идущего со снижением к своей группе. Довернув вправо, пикированием пошел на него. Сблизившись до дистанции 100–50 метров атакой сзади сверху сбил его. Выходя из атаки горкой, слева впереди заметил два ФВ–190. Довернув влево, атаковал ведомого ФВ–190 сзади снизу. ФВ–190 левым переворотом ушли вниз. Не преследуя их, пошел к ведущему группы. Сбитие и падение семи ФВ–190 в указанном районе подтверждают все экипажи 1–го гвардейского дивизиона ТКА.

21.06.44

Четыре Ла–5 из 3–го гиап (Катков, Кухарев, Чиняков и Наумов) прикрывали ТКА на переходе по маршруту остров Нерва – остров Лавансаари. В 09:45 в 10–ти километрах западнее острова Пийсаари сверху из–за облачности были атакованы четырьмя ФВ–190. Ла–5 Кухарева был сбит (упал в районе острова Нерва). Ла–5 Наумова также был сбит, упал в 25–ти километрах северо– западнее острова Сейскар. Оба самолета затонули, летчики погибли. У Чинякова не хватило горючего, и он произвел посадку на воду в районе острова Сейскар. Самолет затонул, летчик легко ранен при посадке, доставлен в госпиталь. В 10:25 Катков произвел посадку на острове Лавансаари на фюзеляж. Самолет разбит, ремонту не подлежит. Летчик ранен осколками и отправлен в госпиталь.

Павел Игнатьевич рассказывал об этом эпизоде: он попытался открыть люк, но при ударе о воду фонарь заклинило, и люк не открывался. Самолет с пустыми баками, деревянными плоскостями тонул, но некоторое время еще мог держаться на воде. Отец схватился за правую ручку, дернул что было силы. Жить так хотелось, что он согнул стальную ручку в палец толщиной. Безуспешно. Силы оставили его, Павел понял, что погибает. В тот момент он за секунду вспомнил свою жизнь, ярко предстало пред внутренним зрением детство. Отец увидел перед собой мать, Наталью Егоровну. Она спросила его: «Ты все сделал?» Отец рванул вторую, запасную, ручку, фонарь встал на рельсы, и люк открылся. Самолет медленно погружался в воду, но Павел успел пробежать по поверхности крыла, прыгнуть в воду и отплыть, чтобы не погибнуть вместе с тонущей машиной. Он успел даже снять с себя ботинки. Два часа летчик плавал в ледяной воде и уже выбивался из сил, но мимо проходил сторожевой катер. Летчик наглотался воды. С катера кинули трос, в который он судорожно вцепился одной рукой так крепко, что на палубе пальцы пришлось разгибать кортиком.

05.08.44

18:18. Взлетевшие по тревоге шесть Ла–5 из 3–го гиап (ведущий Якушев) при подходе к кораблям вступили в бой с двенадцатью Ю–87 и десятью ФВ–190. Атакой с хода в лоб разбили строй группы Ю–87. Чиняков сзади сверху с дистанции 50 метров сбил Ю–87. Выйдя из атаки, сзади атаковал второй Ю–87, огонь вел с дистанции 100–70 метров. Падения не проследил, но Ю–87 предположительно сбит. Якушев в лоб атаковал Ю–87. Результата не наблюдал, так как был атакован двумя ФВ–190. Выйдя из атаки, Якушев сверху сзади атаковал ФВ–190. Огонь вел с дистанции 70 метров и сбил. Ла–5 Курочки подбит, произвел вынужденную посадку на воду. Ла–5 Серого зажжен истребителями противника. Летчик выпрыгнул на парашюте. В результате боя сбито два ФВ–190, один Ю–87 и предположительно – два Ю–87.

За два месяца заместитель командира 3 АЭ 3 ГИАП ВВС КБФ П. И. Чиняков лично сбил четыре самолета противника и  в июле 1944 года был награжден четвертым орденом Красного Знамени, затем 3 ноября – орденом Красной Звезды, вновь 30 ноября 1944 года был представлен к званию майора и вновь получил отказ.

В конце 1944 – до конца 1945 года гвардии капитан был в должности заместителя командира 3 АЭ 1 учебного АП ВВС КБФ. Его эскадрилья претендовала на первое место в полку, летала без аварий и поломок. Помимо орденов Павел Игнатьевич Чиняков был награжден медалями «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией».

После окончания войны Павел Игнатьевич продолжал служить заместителем командира АЭ 10 ГИАП ВВС КБФ, и  затем – командиром 2 АЭ 12 ИАП КБФ. Лишь в ноябре 1946 года ему, наконец, присвоили звание майора.

23 сентября 1946 года Чиняков П. И. написал прошение о демобилизации начальнику отдела кадров офицерского состава авиации ВМС подполковнику Ломоносову. Указав на свои боевые заслуги, ранения и награды во время войны, на длительную службу без семьи (в то время он служил в польском городе Кольберге (Колобжеге), на отсутствие служебного роста, Павел просил его демобилизовать или перевести в счет 1000 (вероятно, летчиков-испытателей) в авиапромышленность.

В ноябре 1946 года гвардии капитан Павел Игнатьевич Чиняков повторно обратился с просьбой уволить его в запас. Лишь в марте 1947 года офицера уволили в запас из 12 ИАП ВВС КБФ по статье 43 «Положения о прохождении службы командного и начальственного состава РККА». Павел Игнатьевич говорил, что в Отечественную войну большей частью выжили, во–первых, те, кто не пил, а во–вторых, зрелые люди 30–40–летние. Быстрее гибла неосторожная, неопытная молодежь.

После увольнения из военной службы Павел Игнатьевич Чиняков жил с семьей (с сыном Игорем и женой Татьяной Васильевной) в районе метро Семеновская (Сталинская) в 1948 году. Его близкий приятель, начальник отдела кадров ВВС Федотов, предложил другу работу в молодом наукограде Жуковском, в Летно–исследовательском институте (ЛИИ имени М. М. Громова). Во время Великой Отечественной войны специалисты ЛИИ вырабатывали рекомендации по поддержанию на высоком уровне боевых свойств самолетов, руководили летными испытаниями опытных образцов, оказывали помощь боевым частям, изучали закупленную зарубежную и трофейную авиатехнику. Павел принимал участие в разработке и испытаниях БАС (беспилотных авиационных систем).

Затем он работал на аэродроме в Измайлово, а также под Захаркино (Захарково – Тушино) на аэродроме Гражданского воздушного флота, позднее переданного Управлению полярной авиации Главсевморпути. Три раза в год приходилось сдавать сложные экзамены, осваивать новую технику, экзамены он всегда сдавал на отлично. Когда в 1960 году Тушино вошло в состав Москвы, от идеи строительства там большого аэродрома отказались и перенесли его в Шереметево. Полеты прекратились. Павел Игнатьевич летал примерно до 1956 года, затем окончательно оставил службу. Друг Федотов предлагал Павлу вакантные должности начальника аэропортов в крупных северных городах, например, Мурманске, но тот отказался наотрез: сказывался возраст (ему исполнилось 46–47 лет), перенесенные ранения, развивающаяся гипертония. За время службы в ГВФ общий налет П. И. Чинякова составил 1 000 000 километров.

Однако жизнь продолжалась. Обстоятельства сложились так, что у майора появилась вторая семья. Большую часть времени отец проводил в родовом доме в Моршанске: он предпочитал жить на природе, любил Цну, на берегах которой вырос, надолго уезжал на охоту. Кроме того, будучи дружен со многими прекрасными художниками (например, с Виктором Григорьевичем Цыплаковым), Павел Игнатьевич сам любил писать акварелью, пробовал живопись. Он не пропускал ни одной сколько-нибудь значительной художественной выставки. Находясь в уединении, в лесу отец вел дневник, в котором отмечал интересные эпизоды, случавшиеся в период его добровольного затворничества. Нужно сказать, что он был наблюдателен, остроумен, насмешлив, обладал редким даром рассказчика. Рассказывая, в лицах изображал героев, умел смешить и сам смеялся по-детски открыто, плакал от смеха и сразу двумя кулаками утирал слезы. Слушателей завораживали как увлекательные истории, так и великолепное исполнение. Дар слова был не только устным, – так же интересны были прозрачные пейзажные зарисовки-эссе, которые он записывал во время своих охотничьих вылазок.

Папа прожил большую и полную жизнь. Вероятно, если бы не перенесенные ранения, он прожил бы много дольше, но следы полученных ран беспокоили его всю жизнь. Помню, я училась классе в девятом и в тот день была дома. Отец чем-то был занят в кухне, где у него располагался специальный ящик для инструментов. Неожиданно он довольно громко всех нас позвал, мы с мамой и братом прибежали в кухню: на ладони у него лежал закапсулированный тонкий, острый осколок авиационного стекла, оставшийся в глазу после страшной операции 1944 года. Осколок нечаянно вышел со слезами, пробыв в глазу тридцать лет.

Характер у Павла Игнатьевича был горячий, он часто бывал вспыльчив и несдержан, но никого я не помню, кто мог бы так же, как он, открыто смеяться, свободно обсуждать различные вопросы, припечатывая точным и острым словом как события, так и характеры человеческие. Интересы у него были самые широкие: астрономия, летное и морское дело, биология (особенно его интересовали вопросы наследственности и селекции), математика, химия, радиотехника, самолетостроение, кораблестроение – и в то же время вопросы истории литературы и искусства, живопись, классическая художественная литература, как русская, так и зарубежная. Особенно любил «Евгения Онегина» и знал его наизусть. Часто в качестве ответа или замечания приводил цитаты, которые усваивались ему полностью. Например, охлаждая унаследованную в полной мере мною горячность и недостаток рассуждения, любил повторять слова Полония: «Держи мысль подальше от языка, а необдуманную мысль – от действий». Особую часть довольно большой библиотеки занимали мемуары и биографии замечательных людей, а также рассказы о животных. Он чрезвычайно много читал, аккуратно отмечая цветными карандашами важные либо интересные для себя абзацы.  Привычка таким образом читать, «портя» книги (или, с точки зрения библиографа, украшая их маргиналиями) перешла ко мне. Одним из увлечений было собирать интересные газетные и журнальные вырезки, составляя из них целые альбомы. К сожалению, ничто не сохранилось.

В ночь с 20 на 21 сентября 1983 года Павел Игнатьевич Чиняков скончался.  

(Глава из книги «Светлый образ отцовский». В печати)