Агония убийц

8 декабря 2005 г. 

Кинозал 

Агония убийц

Среди новых фильмов о войне, увиденных в юбилейном, 2005-м, году, лидирует «Бункер». Любая победа – это чье-то поражение. «Бункер», поставленный в Германии австрийским режиссером О. Хиршбигелем, показывает нашу Победу в мае 1945 года глазами врага, которого мы разгромили.

Фильм дает возможность побывать в подземном убежище вожаков «Третьего рейха», наблюдать агонию Гитлера, Геббельса, других преступников, принесших неисчислимые страдания всему человечеству. В основу сценария легли воспоминания личной стенографистки фюрера Траудл Юнге. Документальная лента о ней «Зона молчания. Секретарь Гитлера» демонстрировалась на МКФ в Берлине 2002 года.

Утром после премьеры 82-летняя героиня фильма скончалась в Мюнхене. Кадрами из ее исповеди из того документального репортажа начинается и завершается «Бункер». «На Нюрнбергском процессе мне открылись страшные вещи, я испытала потрясение. Но тогда мне не в чем было себя упрекать, я ведь ничего не знала. Однажды мне попалась на глаза мемориальная доска в честь Софи Шоль. Она родилась в один год со мной и в тот год, когда я устроилась на работу к Гитлеру, была казнена. Я поняла, что молодость не может служить оправданием. Стоило захотеть – и можно было во всем разобраться...» Кстати, в Германии снят фильм о Софи Шоль; в декабре 2005 года он удостоен приза фестиваля европейского кино. Конечно, в «Бункере» самоубийство главарей рейха никакого сочувствия не вызывает, но авторы фильма справедливости ради показывают, что в отчаянии кончали с собой и многие другие. Потрясает, к примеру, эпизод, в котором паренек из гитлерюгенда стреляет сначала в белокурую девушку, с которой вместе сражался, потом в себя. Какой слепой фанатизм вместо того, чтобы «попробовать во всем разобраться»! В фильме несколько смысловых слоев, причем они не чередуются, а гармонично сливаются, открывая перед нами, зрителями, простор для толкования. Первые два – исторический и военный: шесть десятилетий назад завершилось одно из крупнейших сражений мировой истории. Падение Берлина – итог не просто схватки двух военных сил, а последней битвы с нацизмом, который сделал своей доктриной государственный терроризм, много лет нес смерть и разрушение народам Европы. Наша армия, естественно, почти не показана, так как фрау Юнге боев не видела. Лишь в финале, после капитуляции берлинского гарнизона, она сталкивается с русскими солдатами. Всю ответственность за поражение военное руководство рейха сваливает на фюрера, впадавшего в истерики и не признававшего реальность. Но мы видим, что и генералитет, привыкший к легким победам во времена «блицкрига» на чужих территориях, был беспомощен, когда война пришла в немецкие города. В критической ситуации верхушка «Третьего рейха» реагирует звериной жестокостью к собственному населению: мальчишек бросает под советские танки, а дряхлых стариков расстреливает за «измену». Еще один пласт фильма назовем условно «демографическим»: война и семья. Великая Отечественная показала, что люди готовы были отстаивать не столько идеалы государства, сколько свои дома, семьи, родную землю. Сталин угадал это настроение, отсюда его обращение «братья и сестры». Усатый генералиссимус объявил себя «отцом народов». Точно так же и нацизм пытался превратить Германию в одну большую немецкую семью во главе с «майн» (моим) фюрером. Государство-семья призвано было выступать надежным буфером между человеком и враждебным ему внешним миром. В «Третьем рейхе» витали идеи трансформации моногамного брака в нечто иное. Вспомните, как в «Обыкновенном фашизме» солдату, уезжающему в отпуск на родину, друзья-фронтовики вручают колыбель и шутливый наказ подправить демографию арийцев. Это намек на идею полигамии, которую мечтал внедрить Гитлер: если муж женщины на войне или убит, она обязана стать женой любому солдату.

Гитлера и его окружение мы видим как бы глазами юной Траудл Юнге, для которой те предстают если не семьей, то родственниками. Испытанный прием (привет от «Крестного отца», «Бонни и Клайда» и других гангстерских лент): бандиты изнутри, в кругу «своих», выглядят не кровавыми злодеями, а добропорядочными семьянинами, трогательно заботящимися о домашних. Один из эпизодов дословно повторяет последнюю киносъемку Гитлера: за несколько дней до самоубийства фюрер вылез из убежища и обходит шеренгу подростков из гитлерюгенда. Спрятав дрожащую руку за спину, он отечески похлопывает и щиплет за щеку мальца, который станет одним из главных персонажей фильма в эпизоде вне бункера.

С умилением наблюдает Траудл семейную идиллию Геббельса: шестеро деток распевают песенку, папа дирижирует, а одна из девчушек примостилась на коленях у фюрера. Эффект «очеловечивания» нацизма помогает раскрыть его лютую жестокость. Когда Гитлеру докладывают, что в Берлине осталось свыше двух миллионов мирных жителей и уличные бои для них смертельно опасны, тот орет, что они того заслужили: «У меня были такие большие планы и для немцев, и для всего мира, но никто не захотел меня понять!». Узнав, что Гиммлер тайком ведет переговоры с союзниками, Гитлер в ярости приказал расстрелять его заместителя. Напрасно Ева упрашивает пощадить мужа своей сестры – фюрер неумолим. Подобно восточным деспотам, главарь фашистов жаждет, чтобы вслед за ним отправились в мир иной и его домашние: вручает секретаршам ампулы с ядом. После поспешного бракосочетания фюрер пустил себе пулю в лоб, Ева отравилась. Их примеру следует семейство Геббельса: мать всовывает усыпленным детям пилюли с ядом, отец стреляет в жену и в себя. А как же материнский инстинкт? Для ответа можно вспомнить о современных женщинах, побуждающих детей идти в террористы-смертники...

Война рушит семью и того самого берлинского Гавроша, которого в предпоследний свой час награждал фюрер. Когда малец, преодолев все опасности, добирается до дома, он находит там бездыханную мать и отца в петле. В финале действия фильма вместе с оставшимися в живых он покидает подполье и вырывается наружу. Столица Германии в руинах. Когда смотришь эти кадры, невольно вспоминаешь почти полностью разрушенный родной Воронеж и другие поруганные города и села нашей страны: возмездие свершилось! Траудл выручает тот пацан: берет за руку и проводит мимо наших солдат, помогает выбраться из Берлина. В заключительном кадре они катят на подобранном велосипеде: ребенок и молодая женщина – символ семьи и будущей возрожденной Германии. Авторские надежды связаны также с такими соотечественниками, как военврач, который пытался спасти расстреливаемых невинных стариков.

Главный маньяк и шестьсот других немцев, прятавшихся в бункере, не испытывали раскаяния, когда слышали гул советских орудий. Штурм Берлина они не воспринимали как справедливую расплату. Два с половиной миллиона советских солдат и офицеров, с тяжелыми боями приближавшихся к их волчьему логову, для них словно полная неожиданность – наподобие нашествия гуннов или инопланетян. Недаром в Германии «Бункер» объявлен многими антипатриотическим произведением. Но это не так. Все зависит от того, как понимать любовь к родине. Обычно все «свои» считаются «хорошими», «чужие» – подряд «плохими». У авторов фильма иной взгляд, их патриотизм допускает и требует критического отношения к себе, к своему недавнему прошлому. А оно трагично. «Бункер» завершается скупыми титрами: «Война унесла более 50 миллионов жизней. 6 миллионов евреев погибло в немецких концлагерях». Фильм показал тех, кто за эти преступления в ответе.