Человек-кино

Человек-кино 

Со Сталем Никаноровичем Пензиным я познакомился, когда учился на третьем курсе Воронежского университета. Однокурсница Галина Внукова, посещавшая городской киноклуб в кинотеатре «Пролетарий », регулярно зазывала меня на его заседания, и столь же регулярно я эти приглашения игнорировал. Мне казалось, что можно проводить вечера с куда большей пользой, чем смотреть «непонятные» фильмы и слушать «наукообразные» комментарии к ним. Но однажды я все-таки пришел на очередное заседание клуба  да так при нем и остался, потому что атмосфера, царившая там, отличалась от окружавшей меня действительности, как вода в роднике отличается от болотной жижи. И этим она была во многом обязана доценту института искусств Сталю Никаноровичу Пензину. 

Не могу сказать, что фильмы, которые я начал смотреть в киноклубе, сразу же запали мне в душу. Напротив, разительно отличаясь по своей стилистике от всего того, что я до той поры видел в кинотеатрах, они поначалу вызывали у меня определенный скепсис. Однако мало-помалу их необычная образная форма и скрывавшееся за ней философское содержание стали проникать в мое сознание, заново формируя в нем представление о кинематографе как о высоком искусстве. 

Будучи по своему призванию педагогом, Сталь Никанорович, как заботливый диетолог, приучал нас к здоровой духовной пище, постепенно переводя со сладко-приторного меню на полезный и калорийный рацион и заставляя работать мозги и сердце, что было совсем непросто сделать. Нередко зрители, случайно забредшие на клубный просмотр, уходили с него целыми «пачками», но те, кто оставался, не жалели об этом. 

Сталь Никанорович никогда не навязывал членам клуба своего мнения по поводу просмотренного материала, давая возможность высказаться всем желающим, но каким-то непостижимым образом его слово всегда оказывалось последним и самым веским. Он был тем цементирующим центром, который объединял под знаменами клуба «физиков» и «лириков», студентов и профессоров, рабочих и инженеров. Кто-то из них приходил в клуб просто для того, чтобы отдохнуть от «киножвачки», заполонившей экраны кинотеатров. (Сегодня, правда, та же «жвачка» на фоне выпускаемой кинопошлятины воспринимается уже как классика кино). Другие шли дальше, занимаясь кинопросветительством в лекториях или на страницах прессы. Как бы там ни было, но именно городской киноклуб в то время стал одним из духовных центров Воронежа, где можно было пообщаться на «запретные темы», обменяться впечатлениями и, конечно, познакомиться с шедеврами отечественного и мирового киноискусства. 

Это сегодня легко скачать любой фильм из Интернета или приобрести его на компакт-диске. А в то время, чтобы посмотреть «Лес» Мотыля или «Последнее танго в Париже», приходилось собираться на «подпольные» просмотры в кинопрокате или у кого-нибудь на дому — государство строго блюло свою непорочную репутацию, тщательно оберегая незрелые умы от отечественной и зарубежной «скверны».  И все-таки Земля продолжала вертеться, а «скверна» — проникать в интеллектуальную среду благодаря киноклубам и Московским международным кинофестивалям, куда, опять-таки стараниями Пензина, актив воронежского клуба всегда имел возможность попасть. А попав, повстречаться и пообщаться с Андреем Тарковским, Отаром Иоселиани, Федерико Феллини, Джульеттой Мазиной, другими выдающимися представителями отечественного и зарубежного кинематографа. 

Где только тогда ни приходилось мне в Москве ночевать, чтобы иметь возможность посетить фестивальные показы: в домах друзей и в чужих гостиничных номерах, в общежитиях у знакомых и даже на квартирах Любови Орловой и Максима Дунаевского. Но все эти «тяготы жизни» были ничем по сравнению с возможностью общаться с высоким искусством и замечательными людьми, причастными к нему. 

Скажу больше, своей нынешней профессией журналиста я опять-таки обязан воронежскому киноклубу. Именно после первых моих рецензий на фильмы в газете «Молодой коммунар», которая в то время гремела на всю страну, заведующий отделом культуры Леонид Коробков, узнав, что я преподаю иностранный язык в мединституте, сказал мне: «Старик, меняй профессию». 

И я ее поменял, о чем никогда впоследствии не жалел. А вот о том, что Сталь Никанорович со временем покинул городской киноклуб, занявшись кинообразованием студентов, я сожалею и по сей день. Потому что с его уходом мало-помалу испарилась и та атмосфера, которая царила в городском киноклубе и которая так притягивала всех нас. Нет, хорошие фильмы в «Пролетарии» какое-то время еще продолжали показывать, как продолжались и дискуссии вокруг них, но это уже был другой киноклуб. С другими людьми и другими верованиями. 

И сегодня, глядя на то, как на фильмах Звягинцева молодежь хрустит попкорном и «хлюпает» пепси-колой, я думаю о том, что ей очень не хватает таких людей, как Сталь Никанорович Пензин. Тех, кто мог бы привести ее в мир настоящего кино, которое и делает человека человеком. 

Виталий Мухин, 

журналист, заместитель председателя Воронежского киноклуба 

(1976—1982 гг.)