Дать больше

«Дать больше, чем взять»

Сталя Никаноровича Пензина я узнал очень поздно. Целых четырнадцать лет — с 1976 года — я жил в Воронеже бок о бок с этим удивительным человеком и не был с ним лично знаком. На первый взгляд, учитывая мой интерес и пристрастие к кино, это выглядит странно, но когда вдумался, это обстоятельство перестало казаться невероятным. Я видел С. Н. Пензина со стороны, и его деятельность не могла не вызывать уважения. О подобной работе я знал не понаслышке: наш студенческий дискуссионный клуб в Харькове был закрыт институтским парткомом уже в 1976 году. Потом нас связала со Сталем Никаноровичем дружба длиною более двадцати лет. Именно поэтому я считаю себя вправе, участвуя в сборнике воспоминаний современников С. Н. Пензина, сказать об этом человеке что-то, на мой взгляд, важное.

Несомненно то, что роль С. Н. Пензина в культурной жизни Воронежа и вообще в жизни города огромна. А ведь, несмотря на прижизненные статьи, грамоты, дипломы, а также посмертные публикации, роль эта оценена очень мало.

Да, это был величайший гуманист, и это, хоть и частично, не раз отмечалось. Но много ли в Воронеже было людей, которые в советские годы публично взывали к свободе? Именно так я воспринимал и воспринимаю всю деятельность Сталя Никаноровича Пензина. В те уже далекие семидесятые он нашел на воронежской почве чуть ли не единственную публичную трибуну — открыл «школу», где провозглашались ценности свободомыслия и прав человека. На фоне казенной идеологии, которую никто ни на йоту не воспринимал, но вынужден был поглощать на всяких собраниях и совещаниях в огромных количествах, сообщения, замечания и комментарии Сталя Никаноровича на занятиях киноклуба, его подборка фильмов и сами фильмы языком киноискусства смущали, приводили в замешательство, выводили из оцепенения, демонстрировали неожиданный взгляд на сущее и в конечном итоге — освобождали человека.

С первых месяцев пребывания в Воронеже я знал об этой школе Пензина. Это была школа инакомыслия, где самые разные люди фактически получали дополнительное образование. Ее посещали мои друзья и знакомые. Киноклуб Пензина привносил в город мощную интеллектуальную составляющую, что делало Воронеж более привлекательным и уменьшало «степень» провинциальности. Параджанов, Бергман, Иоселиани, Антониони, Шепитько, Годар, Муратова, Вендерс развеивали закостенелые догмы: советские люди, студенты начинали размышлять о «посторонних» и непривычных вещах.

В киноклубе была располагающая для обмена мнениями атмосфера. Более того, сами дискуссии были важнейшей частью всей деятельности, принципиальной чертой школы Пензина. В его киноклубе был основан и развит институт обсуждения. Участники занятий не только размышляли, но и говорили или учились говорить. Один из многочисленных учеников Сталя Никаноровича — Борис Юхананов через несколько лет после возвращения в 1981 г. в родную Москву стал не только культовым режиссером, руководителем мастерской с десятками учеников, но и одним из создателей важного феномена в российской культуре вообще и в киноискусстве в частности — параллельного кино. Юхананов в 1985 году был также и одним из основателей знаменитого московского журнала и клуба «Синефантом», действующего и поныне. В «Синефантоме» показывается альтернативное кино, которое существовало и существует во все времена. Обязательным условием деятельности «Синефантома» являются встречи с авторами фильмов, обмен мнениями и обсуждения просмотренного. И хотя традиции обсуждений (спектаклей, например) в Москве существовали и ранее, думаю, что Борис осознал важность этих обсуждений сразу после просмотра фильмов именно в воронежском киноклубе в середине 70-х годов. Сами обсуждения на заседаниях клуба обычно записываются и представляют культурологический интерес. Более того, в декабре 2011 года деятельность клуба «Синефантом» номинировалась на самую престижную премию в области современного искусства — премию Кандинского. Так вот, по моему глубокому убеждению, ростки этой крупной альтернативной структуры, которой является «Синефантом», заложил С. Н. Пензин в своем киноклубе в тех самых семидесятых. И это только один из десятков примеров, когда ростки школы Пензина дали всходы по всему миру, иногда замысловатым и неожиданным образом.

К Сталю Никаноровичу я пришел в ноябре 1990 года. К тому времени был открыт наш киноклуб «Видеополис», в фонде которого с самого начала было много «другого», альтернативного кино. Я подошел к Сталю Никаноровичу после занятий киноклуба в Доме актера, чтобы показать и предложить ему свой фонд фильмов. Это был хороший предлог, чтобы познакомиться с этим замечательным человеком, при этом отдать ему дань уважения, сделав что-то конкретное. И Сталь Никанорович оказался рад этому предложению. Но главное, с первых же дней нашего знакомства у нас сложились очень теплые и доверительные отношения. Повторюсь — мы дружили с ним все двадцать лет, у нас не было друг от друга тайн, мы хорошо понимали друг друга. Сталь Никанорович был потрясающе интересным собеседником с образной парадоксальной речью.

Растущий в количественном отношении фонд «Видеополиса» был открыт для Сталя Никаноровича, который это очень ценил. По словам С. Н. Пензина, этот самый обширный в городе фонд авторского, фестивального, классического и экспериментального кино был как воздух необходим ему для работы клуба в трудные для него рыночные десятилетия. «Видеополис» же был благодарен Сталю Никаноровичу за его консультации и методическую помощь.

В 90-е, а потом в «нулевые» годы страна, казалось бы, поменялась. Но школа Пензина и не думала соглашаться с тем, что воцарилось. Представитель российского так называемого бизнеса, адепт «золотого тельца» оказывался часто таким же неинтересным, косным, лишенным воображения, как и представитель советской номенклатуры. Эти «крепкие хозяйственники», экс-коммунисты, экс-комсомольцы — активисты и не могли, даже разбогатев, стать другими. И Сталь Никанорович просто продолжал сражаться против всего пошлого, самодовольного и лицемерного фактически до последних дней своей жизни. И не только в стенах своего клуба. Ведь оружием его было как кино, так и слово.

Я не знаю партии «зеленых» в Воронеже, экологи-профессионалы же на поверку сплошь и рядом оказывались равнодушными функционерами, которые при определенных условиях легко шли на самые вопиющие «исключения» из правил. Особенно это бросается в глаза в районах Березовой рощи и СХИ. Трудно здесь удержаться от восклицаний. До чего же гибки наши чиновники и до чего безразличны к предмету своей опеки. И как страдал от этого Сталь Никанорович! Ведь это был единственный настоящий «зеленый», которого я знал. Долго рассказывать, как он истово и бескорыстно боролся за леса СХИ. Это была большая эпопея, потребовавшая от С. Н. Пензина немалых затрат физических и моральных сил. Победили, правда, в конечном счете профессиональные экологи: дубрава была уничтожена. Но у С.Н. были и реальные победы. От отчаяния он иногда был вынужден применять анекдотические приемы в своей защите городской природы. Вот только один штрих. Над старым прекрасным кленом на улице Тимирязева недалеко от дома № 4 нависла угроза. Спецработники меланхолично готовились к уничтожению дерева и в переговоры ни с кем вступать не собирались. Тогда С. Н. Пензин пошел и купил рабочим бутылку. Клен был спасен.

О человеческих качествах Сталя Никаноровича сказано много, но все это кажется недостаточным. Хотя он почти всю жизнь провел в Воронеже и написал о городе замечательную, просто чудесную книгу, Сталь Никанорович в моих глазах был каким-то «пришельцем», неместным. При огромном количестве учеников, сверстников, знакомых его благородство, его особая деликатность делали его одиноким и в определенном смысле посторонним.

Только один человек полностью его понимал, принимал и понастоящему любил. Этот самый близкий Сталю Никаноровичу человек — его супруга, Альбина Борисовна Смирнова.

Андрея Битова как-то попросили определить слово «культура». Писатель ответил: «Дать больше, чем взять». Эти слова очень хорошо характеризуют Сталя Никаноровича Пензина как человека, воплощающего культуру.

Сталь Никанорович Пензин, без всякого сомнения, — по-настоящему Почетный Гражданин города Воронежа.

Алексей Горбунов,

основатель и директор галереи Х.Л.А.М.