Добро не исчезает

Добро не исчезает

Запомнился случай. Работал я тогда в «Молодом коммунаре». Мы беседовали со Сталем Никаноровичем Пензиным. Пришел N.N. — доцент ВГУ, мой бывший преподаватель, принес статью об образе Ленина в советском кинематографе. Сталь на полуслове прервал наш разговор, уважительно уступил место:

— Пожалуйста, N.N., я не спешу — с Эдуардом после договорим. Отошел и присел в уголочке на стул. Принимая статью от N.N., я бросил одобрительную фразу о каком-то фильме, только что вышедшем на экраны. Педантичный, строгий, отличавшийся умением аргументированно доносить свою точку зрения, N.N. доказал ошибочность моего взгляда, с чем я с легкостью и согласился. И вдруг из угла:

— Да так же нельзя! Ты же, Эдуард, только что излагал верную точку зрения… А вы, N.N., мой любимый педагог, человек, которого ценю как глубоко знающего историю кино, пытаетесь судить об искусстве только с идеологических позиций. Многие люди не задумываются о политике — просто живут… 

N.N. тактично прервал: 

— «Просто жить» нельзя. Отечественный кинематограф должен исходить из ленинских принципов понимания кино… 

Разгорелся не столько спор, сколько насыщенный, интеллектуальный диалог двух учтивых джентльменов, имеющих разные взгляды. Словом, я выслушал две прекрасные лекции представителей разных школ. N.N. ушел, и я в свое оправдание:

— N.N. -участник войны, столько им пережито… Возможно, он в чем-то и не прав, но, может, ему для борьбы и военных лет с лихвой хватило… Устал… Поэтому проще не умствовать, а придерживаться

 четкой партийной линии, в которой, в принципе, согласись, ничего дурного нет…

— При чем здесь — «участник войны», «устал»? Именно они, вышедшие из окопов, должны нас учить смелости не только следовать «четкой партийной линии», но и отстаивать общечеловеческие ценности в искусстве, находящиеся за пределами надуманного метода социалистического реализма. …Свела нас с ним не только газета, в редакцию которой он часто заходил. Мы были членами лекторской группы общества «Знание», куда, оказывается, нас рекомендовала одна «крестная мама» — Полина Андреевна Бороздина. Между прочим, выходить на публику от общества «Знание» было гораздо сложнее, чем выступить с лекцией перед студенческой аудиторией. Студент сидит и слушает, а тут вопросы самые неожиданные — запросто впросак попасть можно. Поэтому готовиться к выступлениям приходилось очень и очень серьезно.

У Пензина же не лекции были, а желанные встречи людей, одинаково любящих киноискусство. Кино в жизни каждого из нас занимало не последнее место — в кинотеатры ходили все. Но знать-то мы его не знали. А для Сталя оно было делом всей жизни, и он боролся за думающего зрителя, который должен не только много знать, но и с помощью кино заниматься самовоспитанием, повышением своего культурного и духовного уровня. И этот зритель за «уроками» шел к Пензину.

Великая заслуга Сталя Никаноровича — прямо-таки миссионерская деятельность в Воронежском киноклубе, одном из первых в Советском Союзе. В то время власти не очень приветствовали возникновение разных общественных и любительских организаций, так что киноклуб открывался с весьма большими сложностями.

Клуб стал продолжением учебы, начатой в школе, в вузе… Кино, преподносимое Сталем Никаноровичем, объединяло лириков и физиков, горожан и жителей села.

Удивляюсь, почему он не стал режиссером или сценаристом — иной раз так зримо, так впечатляюще и оригинально преподносил возможную кинематографическую трактовку того или иного произведения, что я слушал и не текст вспоминал, а «видел» то, что хотел «показать» Пензин.

Свою повседневную обыденную жизнь он превратил в постоянное творчество во всем, чего бы ни касался. Понятное дело с лекциями, преподавательской деятельностью, но и будучи членом городской комиссии по культурному наследию, он поднимал актуальные вопросы об увековечивании памяти тех, кто творил славу Воронежа, и всегда его предложения поддерживались почти единогласно. А однажды он привлек к себе внимание тем, что в начале «перестроечных» лет подал пример выживания — разбил самый настоящий огород на… крыше дома…

К сожалению, наш город, имеющий достаточно талантливых телевизионных сил, не смог оставить потомкам документальный кинообраз пропагандиста кино, рядом с которым вряд ли кого можно поставить. Тут вина не творческих работников, а кондовости чиновников «при культуре», определявших рамки дозволенности съемок документальных фильмов.

Достаточно привести пример: замечательный документальный фильм о художнике В.П. Криворучко сняла творческая бригада из Свердловска. Свердловчане готовы были снять серию фильмов о замечательных воронежцах — Гаврииле Троепольском, Леониде Семаго, Марии Мордасовой… Обычная отговорка — «нет средств».

Добро, сделанное одним человеком, не исчезает — оно прорастает и множится в делах других. Вышли в свет книги, написанные Сталем Никаноровичем, и вот — сборник воспоминаний…

Эдуард Ефремов,

журналист.