Зрители не расходились

Зрители не расходились

В свои 18-19 лет я только учился отличать шедевры мировой классики от обывательского ширпотреба. Прокладывая свой путь — интуитивно, не имея достойных учителей, я жадно ловил все искры подобных знаний: собирал газетные вырезки, журналы о кино, открытки с любимыми актерами. И, безусловно, настоящим подарком судьбы стала для меня встреча со Сталем Никаноровичем. 

Увидев объявление о показе классики мирового кино, я пришел во Дворец культуры профсоюзов и, что называется, попал в свою стихию. 

Была вторая половина 80-х, самый разгар «перестройки». Пышным цветом тогда расцветали видеосалоны, где как в кинотеатре, только по телевизору, можно было коллективно смотреть зарубежное кино. В страну хлынул поток видеокассет с подпольным и поспешным переводом. В основном это были боевики со Шварценеггером, Сталлоне, ужастики, вроде «Живых мертвецов». да неведомая для «облико морале» советского зрителя эротика вроде «Эммануэли» и «Девяти с половиной недель». 

Кино я и тогда, да и по сию пору, поглощал в невообразимых количествах, и многое из предложенного видеосалонами пересмотрел. Только душа тянулась к «8 1/2» Феллини и к подобным киношедеврам. Там искал я ответы на вопросы взрослеющего интеллекта. Тогда и встретил я своего Учителя — Сталя Никаноровича Пензина. Он в ту пору организовал во Дворце профсоюзов видеоклуб, где показывал не одноразовое голливудское кино, а картины интеллектуальные, авторские, заставляющие размышлять, рассуждать, спорить. Никакого попкорна, колы не было и в помине. Мы приходили туда прикоснуться к лучшим образцам мировой культуры в попытках постичь творения настоящих гениев кино. 

Запомнил на всю жизнь — С. Пензин представлял фильм Бернардо Бертолуччи «Последний император». Сильное впечатление произвел на меня фильм. Драматическая судьба последнего китайского императора, не расстрелянного, как у нас, но пережившего крушение своей империи и потерявшегося в новом мире, показалась мне такой трагичной… Зрители не расходились, как сейчас, после просмотра фильма, а остались, чтобы обсудить увиденное. Это был настоящий диспут, обмен мнениями, расшифровывание авторского посыла кинохудожника Бертолуччи. И Сталь Никанорович, как опытный лоцман, вел корабль наших мнений к берегу истины, к верному толкованию произведения. 

Попав в интересную мне среду и обретя, наконец, своего Учителя в мире кино, я стал завсегдатаем этого видеоклуба. Самый плодотворный этап нашего общения со Сталем Никаноровичем начался у нас, когда я стал работать в газете «Молодой коммунар » заместителем ответственного секретаря, ответственным секретарем, заместителем главного редактора. Пензин, к немалому моему восторгу, оказался активным автором газеты. Приносил статьи. Я их жадно читал и ставил в очередной газетный номер. 

Затем я затеял в «Коммунаре» специальную страницу о кино. Страница получилась симпатичной. Назвал я ее «Иллюзион Феллини» («ИФ») в честь горячо любимого нами со Сталем Никаноровичем итальянского кинорежиссера. И сам стал «узником замка “ИФ”» (все меня поймут, вспомнив «Графа Монте-Кристо»), то бишь я стал эту страницу редактировать. 

Сталь Никанорович мою идею, помнится, горячо одобрил и поддержал. Давал дельные советы, подсказывал. Стал регулярно писать аналитические статьи об истории мирового кинематографа. 

Помнится, результатом одной из наших с Пензиным бесед стала его статья «Кино надежды нашей» («Молодой коммунар» от 30.11.1999 г.). Позвольте процитировать: «Посмотрим правде в глаза: кино и мы вместе с ним находимся под могучим прессингом Голливуда. Не американского кинематографа вообще (там достаточно талантливых режиссеров), а того, что когда-то называли «фабрикой снов». Миллионы не дебильных от рождения молодых зрителей отлучаются от интеллектуальных и духовных ценностей, становятся невеждами. А чем человек невежественнее, тем им проще манипулировать. Как пел Б. Окуджава: «На дурака не нужен нож. Ему покажешь медный грош (читай: блокбастер) — и делай с ним,что хошь». 

И еще одна цитата: «Нет, разумеется, ничего предосудительного, что режиссер дает нам возможность отвлечься от суровых буден. Беда в другом. Идеологическая петля нашего кино сменилась экономической. Самое неприятное, что она не воспринимается многими как петля. Кинематографисты, подражающие заокеанским образцам, пытаются убедить себя и нас, зрителей, что это новый модный галстук. Как бы не так!». 

Вот что нас тогда волновало. К сожалению, актуальны эти мысли и по сию пору… 

Затем я перешел на работу в «Комсомольскую правду — Воронеж». Страничка «Иллюзион Феллини», просуществовавшая в «Молодом коммунаре» года три и выходившая с периодичностью раз в месяц, с моим уходом, конечно же, закрылась. Вести ее стало некому. 

А через два года я стал работать в газете «Коммуна». Какова же была моя радость, когда вновь в редакционных коридорах я стал встречать Сталя Никаноровича! Он активно сотрудничал с газетой. 

Мы вместе радовались тому, что усилиями С. Пензина удалось установить в Воронеже мемориальную доску В. М. Шукшину. Живу я неподалеку от Дворца культуры имени С. М. Кирова. Сейчас он находится в плачевном состоянии — закрыт и постепенно разрушается. Понятно, что завод синтетического каучука отказался от его содержания. А когда-то здесь буквально кипела культурная жизнь: работали кружки для детей, был даже свой театр-студия, проводились праздничные мероприятия, концерты и, конечно же, показывали кино. Так вот именно в этом дворце в мае 1964 г. Василий Макарович Шукшин впервые представил зрителям свой фильм «Живет такой парень». И мемориальная доска об этом событии нам напоминает. Эту доску и «пробил» через соответствующие инстанции Сталь Никанорович. Может, и дворец-то стоит еще только благодаря этой доске, хотя она стыдливо прикрыта огромными рекламными билбордами. Рекламируемая шпатлевка оказалась важнее Шукшина. О времена, о нравы! 

Кроме того, неутомимый просветитель Пензин много писал, выпускал свои новые книги и приносил их мне. Я с огромным удовольствием читал его «Мой Воронеж после войны», «Мир кино». Однажды попросил еще один экземпляр его замечательного «Мира кино» для друга. 

— Юра, вы хороший друг, вы умеете дружить, — сказал он мне тогда. Потом он писал новую книгу — «Кино в Воронеже» и обещал ее принести… Но уже не смог. Она и стала его невольным нам завещанием. 

Не мог поверить, что этого замечательного человека, глубоко порядочного, подлинного интеллигента больше нет среди нас. Да я и сейчас в это не верю… Как можно поверить, что больше нет с нами человека, так тонко и глубоко разбирающегося в мировом кинематографе и умеющего доходчиво растолковать главную и сопутствующие идеи талантливых кинорежиссеров? Нет ему замены. По крайней мере в Воронежской области. Я не знаю таких. Некому подхватить это знамя. Все. Дверь захлопнулась… 

Да и кино вырождается. На экранах больших и малых все меньше, как писал Пензин, «первоклассных произведений, которые не стыдно причислить к искусству и которые служат противоядием киномусору » («Молодой коммунар» от 11.01.2000 г.). «Из балагана, базарного аттракциона кинематограф сказочно быстро превратился в полноценное искусство» в начале XX века. И вновь ввергается в состояние «базарного аттракциона» со всеми его 3D и прочими внешними атрибутами в начале века XXI. И людей мыслящих, умеющих думать, изучающих язык кино, все меньше среди нас. И просвещать нас, неучей, больше некому. 

Спасибо вам, Сталь Никанорович, что были в моей жизни. Что стали настоящим моим Учителем. Обещаю вам беречь и бескорыстно делиться тем огоньком любви к умному кино, который вы мне подарили. 

Юрий Шамин, 

ответственный секретарь газеты «Коммуна».