Внешняя политика Павла I

1)В 1798 году Мальта была захвачена и магистром Мальтийского ордена был провозглашен Павел I.

2) 1799г Итальянский поход Суворова: в сражении на реке Адде он разгромил французскую армию генерала Ж. Моро и освободил Милан, Турин и Александрию, очистив, таким образом, всю территорию Северной Италии от французских оккупантов.

Затем А.В. Суворов повернул свои войска против армии генерала Ж. Макдональда, который спешил на помощь генералу Ж. Моро, и в начале июня 1799 г. разгромил французов на реке Треббия и занял стратегически важную крепость Мантуя.

3) Швейцарский поход через Альпы Суворова 1799г.

Внешняя политика при Александре Первом

А) Александр I пришел к власти в крайне напряженной международной обстановке. Россия продолжала вести союзнические переговоры с Францией и находилась в состоянии войны с Великобританией, которая являлась главным противником Наполеона и вдохновителем всех антифранцузских коалиций.

Такое положение вещей совершенно не устраивало новую правящую элиту и широкие круги дворянства и купечества, поскольку: 1) Англия традиционно была главным внешнеторговым партнером Российской империи и 2) Англия являла собой добропорядочную легитимную монархию, тогда как воФранции у власти находился безродный выскочка Наполеон, обуреваемый идеями мирового господства.

Русская дипломатия, возглавляемая графом А.Р. Воронцовым, блестяще справилась с этой непростой задачей, и уже в июне 1801 г. Россия заключила новый союзный договор с Британией, а в сентябре 1801 г. подписала мирное соглашение с Францией.

Уже в мае 1803 г. Наполеон начал новую войну на континенте и английское правительство Уильяма Питта-младшего, выступило инициатором создания III антинаполеоновской коалиции (апрель 1805 г.), в состав которой вошли Англия, Австрия, Пруссия, Россия, Швеция, Испания и ряд других европейских держав.

Несмотря на возражения М.И. Кутузова, союзное командование в лице обоих императоров, решило именно здесь дать генеральное сражение Наполеону, но Аустерлицкое сражение, состоявшееся 20 ноября 1805 г., окончилось полным разгромом союзной армии, потерявшей только убитыми свыше 27 тыс. человек. Аустерлицкая катастрофа похоронила III антинаполеоновскую коалицию, поскольку по условиям Престбургского (декабрь 1805 г.) и Парижского (июль 1806 г.) сепаратных договоров Австрия и Россия вышли из состава коалиции. Тем временем Наполеон стремительно захватил Голландию и практически все германские княжества, которые, объединившись в Рейнский союз, попали под французский протекторат. В результате этих событий реальная угроза вторжения французских войск нависла над Пруссией. Поэтому Англия в очередной раз инициировала создание нового военного союза и в сентябре 1806 г. возникла IV антинаполеоновская коалиция, в состав которой вошли Англия, Россия, Пруссия и Швеция.

Сразу в двух генеральных сражениях при Йене и Ауэрштедте маршалы Наполеона разгромили прусские войска и оккупировали всю территорию Прусского королевства.

В результате России пришлось в одиночку вести боевые действия с французами. В декабре 1806 г. русская армия фельдмаршала М.Ф. Каменского разбила армию французского маршала Ж. Ланна у Пултуска. А в январе 1807 г. корпус генерал-аншефа Л.Л. Бенигсена нанес поражение самому Наполеону под Прейсиш-Эйлау. Однако в июне 1807 г. в ходе генерального сражения под Фридландом генерал Л.Л. Бенигсен был разбит и отвел остатки своей армии к русской границе. В этой ситуации Александр I предложил Наполеону начать мирные переговоры, которые завершились 25 июня 1807 г. подписанием Тильзитского договора, по условиям которого: 1) Пруссия сохраняла свой государственный суверенитет; 2) Из этническихпольских провинций, входивших в состав Пруссии, под французским протекторатом создавалось Великое герцогство Варшавское; 3) Россия признавала все завоевания Наполеона, присоединялась к континентальной блокаде Англии и обязалась заключить союзный договор с Францией.

Б) Русско-шведская война (1808-1809)

В этой ситуации, заручившись полной поддержкой Наполеона, в феврале 1808 г. без объявления войны русская армия вступила на территорию Финляндии, и практически сразу экспедиционный корпус генерал-аншефа Ф.Ф. Буксгевдена захватил Гельсингфорс (Хельсинки) и вынудил шведов отступить к Свеаборгу и Таммерфорсу. Затем, в начале марта 1808 г. корпус генерала Н.А. Тучкова овладел городом Або (Турку), занял укрепленный мыс Гангут и все Аландские острова. Только после этого, в середине марта 1808 г., Александр I официально объявил войну шведской короне, а уже 20 марта подписал Манифест о вхождении Финляндии в состав Российской империи.

В сентябре 1809 г. был подписан Фридрихсгамский мирный договор, по условиям которого к России отходили вся Финляндия и Аландские острова, а Швеция присоединялась к континентальной блокаде Англии.

В октябре 1808 г. по инициативе самого Наполеона в Эрфурте был заключен военный союз между Россией и Францией.

Восточная политика России в 1801-1813

1804 г. –вся Грузия вошла в состав РИ.

Русско-персидская (иранская) война (1804-1813)

Переговоры завершились в октябре 1813 г. подписанием Гюлистанского мирного договора, по условиям которого: 1) Тегеран признавал переход к России Дагестана, Картли, Кахетии, Мингрелии, Имеретин, Гурии и Абхазии и 2) в состав Российской империи вошли Гянджинское, Шекинское, Ширванское, Дербентское и Бакинское ханствханства Северного Азербайджана (Северной Персии) и Армении.

в) Русско-турецкая война (1806-1812)

В мае 1812 г. подписанием Бухарестского мирного договора. По условиям этого договора:

1) К России отходила вся Бессарабия с крепостями Хотин, Бендеры, Аккерман и Измаил;

2) Молдавия и Валахия остались в составе Османской империи, но существенно расширили статус своей автономии;

3) Впервые за всю историю османского ига статус автономии получила православная Сербия.

Отечественная война 1812 года (Армия двунадесяти языков)

Причины войны

1) Значительная часть историков (М. Злотников, В. Сироткин, Н. Троицкий) считают, что одной из главных причин начала войны стала континентальная блокада Англии, которая в плотную подвела Россию к настоящей финансовой катастрофе, поскольку объем внешнеторговых операций сократился почти на половину, а размер бюджетного дефицита увеличился с 12 до 157 млн рублей, то есть ровно в 13 раз.

2) Еще одним источником русско-французских противоречий стал польский вопрос, поскольку в Петербурге прекрасно сознавали, что Великое герцогство Варшавское, созданное Наполеоном в 1806 г. из этнических польских провинций Прусского королевства, было прекрасным военным плацдармом для будущего нашествия наполеоновской армии на Россию.

3) Причиной войны стали также противоречия России и Франции на Ближнем Востоке, где Версаль всегда активно и даже агрессивно поддерживал Османскую империю в качестве противовеса России в этом стратегически важном регионе.

Силы и планы сторон:

Расчет Наполеона состоял в том, чтобы вынудить Россию одновременно воевать на трех фронтах против пяти сильнейших государств мира — Франции, Австрии, Пруссии, Швеции и Турции. В феврале — марте 1812 г. Наполеон заключил военные союзы с Пруссией и Австрией, однако все его попытки втянуть в антирусскую коалицию Османскую империю и Швецию не увенчались успехом, поскольку: в апреле 1812 г. бывший наполеоновский маршал и фактический правитель Швеции кронпринц Ж.Б. Бернадот (будущий король Карл XIV Юхан) заключил военную конвенцию с Россией, а в мае 1812 г. усилиями князя М.И. Кутузова был подписан долгожданный Бухарестский мирный договор с Блистательной Портой.

Армия Наполеона была более 600 тысяч. Армия России была почти в 2 раза меньше.

Основой стратегического плана русского командования был план военного советника Александра I прусского генерала К. Фуля. Этот план предусматривал, что в случае вторжения наполеоновских войск 1-я русская армия займет укрепленный лагерь в городе Дрисса и закроет собой петербургское и московское направления. А 2-я русская армия нанесет два мощных удара во фланг и тыл французских войск, что и предрешит победоносный исход всей военной кампании. Однако этот стратегический план К. Фуля рухнул, как только французы форсировали Неман. Поэтому вся военная кампания русских войск до Бородинского сражения, строилась на основе плана военного министра М. Барклая де Толли.

При известии о переходе французскими войсками государственной границы России, Александр I направил к Наполеону министра полиции генерала А.Д. Балашова с предложением мира, но оно остались без ответа, поскольку противник уже захватил Ковно и Вильно. В создавшихся условиях армия М.Б. Барклая отошла к Дрисскому лагерю, однако, убедившись, что он может стать ловушкой и могилой его армии, он отдал приказ об отводе своих войск к Витебску для соединения с армией П.И. Багратиона. После захвата Минска корпусом маршала Л. Даву, противник попытался окружить армию П.И. Багратиона у Несвижска, однако она, отбив фланговые удары французов, организованно отошла в сторону Могилева. Самому Наполеону также не удалось окружить и разгромить армию М.Б. Барклая, которая, искусно маневрируя в районе Полоцка-Витебска, уклонилась от генерального сражения, и отступила вглубь страны.

22 июля 1812 г. после тяжелых арьергардных боев армии М.Б. Барклая и П.И. Багратиона соединились в Смоленске, разрушив весь стратегический план Наполеона. После соединения двух армий, генерал М.Б. Барклай, назначенный главнокомандующим русской армии, вопреки мнению других генералов, отдал приказ о дальнейшем отступлении, оставив в Смоленске только два корпуса генералов Н.Н. Раевского и Д.С. Дохтурова. После взятия Смоленска Наполеон через пленного генерала П.А. Тучкова обратился к Александру I с предложением о мире, однако не получив ответа из Петербурга, он принял решение идти на Москву.

Тем временем тактика отступления, принятая на вооружение М.Б. Барклаем, стала вызывать растущее недовольство в армии, в том числе со стороны П.И. Багратиона, который самыми последними словами оскорблял военного министра («подлец, мерзавец, тварь Барклай»). Поэтому по инициативе Александра I и чрезвычайного комитета новым главкомом стал Кутузов. Кутузов вместо насиженного Барклаем Царева Займища выбрал Бородино.

Дубину народной войны русские начали любовно вырезать ещё до начала кампании 1812 года. После «наших блестящих успехов в Аустерлице» и менее громких, но неприятных поражений позднее армейское командование ломало голову: какую гадость подкинуть Наполеону в будущей войне? В том, что война будет, не сомневался никто — императоры могли обниматься в Тильзите сколько угодно, но интересы России и Франции расходились слишком остро.

Однако проблема Наполеона как лучшего в мире тактика никуда не делась со времён прошлых кампаний. Не то чтобы французов никто никогда не бил, но итоговый «процент побед» у антинаполеоновской коалиции пока что выглядел удручающе. К тому же на сей раз Австрия и Пруссия находились под контролем Наполеона, и на их помощь рассчитывать не приходилось.

Осенью 1812 г. развернулось партизанское движение.

Идея устроить в тылах Наполеона партизанскую войну витала в воздухе. Во-первых, русские уже были в курсе того, как это делается в Испании. Там местные герильясы доставляли французам множество трудностей. Во-вторых, совсем недавно отгремела война в Финляндии против шведов. Её Россия выиграла, но при этом русские столкнулись с финскими партизанами. В этом походе участвовало множество будущих участников эпопеи 1812 года, начиная от Барклая де Толли и Багратиона и заканчивая Денисом Давыдовым. Так что для профессионалов партизанские акции не были чем-то невиданным. Конкретные соображения в апреле 1812 года выдал Пётр Чуйкевич в записке на имя Барклая де Толли. Чин у Чуйкевича был невелик — всего-то подполковник — но важно место службы. Он был одним из руководителей Особенной канцелярии военного министерства. Под скучным названием скрывалось детище Барклая — первая постоянная армейская разведслужба. Эпоха накладывала отпечаток, и сам документ этого прото-ГРУ назывался «Патриотическiя мысли», но предложения выдавались вполне конкретные. В генеральные сражения не вступать, на тылах вести партизанскую войну (именно в такой формулировке!), отрезать Наполеона от снабжения, отсекать и уничтожать отдельные отряды и непрерывно «развлекать» французов в малых боях.

Идея была свежая, необычная. «Развлекать» и уклоняться от больших боёв предлагали армии, в которой многие ещё Суворова лично помнили. Тем более это мы сейчас знаем, что козырь сыграл, а тогда выкладки Чуйкевича смотрелись, мягко говоря, экзотично. Но Барклай с его могучим интеллектом и колючим характером сам был Шелдон Купер русской армии, на чужие мнения плевал, и ему эта идея понравилась.

Так получилось, что, говоря о русских партизанах 1812 года, под одной вывеской почти всегда подают два совершенно разных явления, которые в реальности пересекались разве что иногда.

Первый тип составляли собственно «партии» — партизаны в узком смысле. Туда назначались части регулярных сил, казачьи полки (часто — в полном составе, благо они были небольшими), иногда — пешие егеря. Командовали ими тоже кадровые офицеры. Первым таким отрядом стал… — кто-то уже сказал «Денис Давыдов», но нет — первым в партизаны ушел Фердинанд Винцингероде. Его второго августа Барклай отрядил от основной армии.

Винцингероде его назначение совершенно не понравилось, воевал он без особого блеска, допускал ошибки, стоившие серьёзных потерь, и, видимо, потому и не стал известен как партизан. Позднее он глупо попал в плен, затеяв самостоятельные переговоры с французами в Москве, но по дороге был освобождён, когда конвой попал в засаду к другому партизанскому отряду. Кто-то из офицеров кисло острил, что для России лучше было бы, если бы он в тепле и сухости посидел в плену до конца войны.

Кстати, одним из офицеров его отряда был Бенкендорф — тот самый, кошмар поколений школьников. Вот он как раз обладал и вкусом, и талантом к партизанщине и за неимением под рукой Пушкина превосходно тиранил французов. Но его звёздный час наступит позднее, уже в Заграничном походе. В общем, начало было положено, и вскоре отряды стали посылать в леса один за другим.

В инструкциях, издаваемых по этому случаю, очертили и список задач — тревожить фланги, уничтожать небольшие группы французов, ловить курьеров, теребить коммуникации и вести разведку. Собственно, в этом и состояли основные функции всех «регулярных» партизан — силовая разведка, перехват вестовых и резня на тылах. Однако ключевая характеристика отряда, посланного для таких задач, — это подвижность. Мужики с топорами в составе такого отряда стали бы невероятной обузой, и их, ясное дело, если и использовали, то сугубо в качестве вспомогательных сил — если какие-то вооружённые крестьяне нашлись в районе очередной операции.

Правда, партизанщина всё равно была «неправильной» войной, а людей традиционно не хватало, так что партизаны сплошь и рядом брали в отряды таких людей, от которых регулярные войска бы отказались. Дальше многих тут пошёл капитан Александр Фигнер. Этот кроме обычных солдат собирал в отряд, как выразился его сослуживец, «разнокалиберных удальцов». То есть дезертиров, мародёров и даже — эпизодически — пленных. Набрав таких молодцев, он, по выражению другого мемуариста, «проказничал с ними по ночам». В смысле, устраивал засады и диверсии.

Но всех превзошёл подполковник Дибич 1-й. Он начинал с парой сотен драгун, казаков и татар, но затем присоединил к отряду ещё и более двухсот дезертиров из Великой армии, в основном немцев по национальности. Правда, воевали дезертиры не очень и сами были не дураки пограбить, но факт — русские имели партизанский отряд, наполовину состоявший из «хиви».

Кстати, эти отряды воевали не как попало. Армейским партизанам нарезались сектора ответственности, командование обычно знало, где находится тот или иной отряд, и хотя бы в общих чертах представляло, что он делает. В наше время эти отряды назвали бы рейдовыми частями или даже спецназом. В общем-то, они и выполняли специальные задачи в современном понимании. Но такого слова тогда ещё не придумали, а название «летучие отряды», или «партии», устраивало всех.

А вот второй род партизан, которые на самом деле партизанами скорее и не были, — это «кордоны». Вот это действительно были те самые хрестоматийные мужики с вилами и топорами. Смысл их существования состоял, конечно, вовсе не в том, чтобы вести диверсионную войну. Великая армия Наполеона даже без всякого целенаправленного злого умысла была марширующей катастрофой для населения.

Дело в том, что Наполеон и его штабисты катастрофически недооценили особенности театра военных действий. Плотность населения в России была в разы ниже, чем к западу от Немана, плечо снабжения было просто чудовищным, а прокормить требовалось войско, по сравнению с которым батыева орда — два монгола в три ряда. В западные губернии еще кое-как можно было доставлять продовольствие и фураж, но каждая лишняя верста уменьшала объем дошедших грузов. Из-за этого армия вторжения неизбежно накидывалась на деревни как саранча — взять еды было негде. К тому же война есть война — залётный фуражир мог прихватить не только провиант, а вообще всё ценное что нашлось в доме, а заодно на прощание что-нибудь поджечь. Не для чего-то конкретно, а просто потому, что когда у одного есть ружьё, а у другого нет, это провоцирует к веселью.

Но для крестьян и просто увод бравыми драгунами последней козы означал катастрофу. Впереди-то была осень, а затем зима. Так что защита своей деревни сплошь и рядом была делом жизни и смерти в буквальном смысле. С тем, что французу еда не нужна, были солидарны все — от императора Александра и Кутузова до последнего бобыля, готового отстаивать свой фамильный овин с вилами в руках. Бобыль-то, пожалуй, был даже более непримирим. Отряды на местах должны были охранять собственные уезды. Конечно, ополчение деревни где-нибудь под Медынью не могло бы воевать с регулярным батальоном. Но этого от него и не ждали. Такие отряды должны были уничтожать забредающие к ним патрули, банды мародёров, группы фуражиров — и считали свою задачу выполненной, если дома и амбары просто оставались в неприкосновенности.

Здесь тоже было меньше стихии и больше централизованного управления волной народного гнева, чем принято думать. Отряды для защиты деревень и уездов создавались целенаправленно, приказами сверху. Им старались выдавать какое-то оружие, хотя бы пики и старые ружья. Первым предводителем отряда такого типа был Александр Лесли, помещик Смоленской губернии. Он вместе с братьями собрал примерно сотню конных и разъезжал с ними по лесам, отлавливая отставших и мародёров. Вскоре такого рода занятие стало популярным.

Власти вовсе не ограничивались манифестами и призывами убивать французов. Технологию создания кордонных отрядов отработали быстро. Народные мстители сплошь и рядом оказывались группой, собравшейся вокруг местного помещика, который вооружал своих же дворовых людей и крестьян. Благо тихий старый барин в шлафроке мог иметь за плечами пару военных кампаний ещё при Екатерине и в общих чертах основы военной организации помнил. Начинали набор обычно с людей, имевших хоть какой-то опыт жизни в лесу, верховой езды и обращения с оружием — егерей, доезжачих и т. п. Но людей требовалось много, так что в отряды брали и просто физически крепких крестьян. Нормального оружия, конечно, не хватало, поэтому в дело шли всяческие импровизации.

Арсенал такого помещичье-крестьянского отряда заставил бы рыдать реквизиторов фильмов типа «Пилы».

Типичные для их действий сюжеты выглядели в духе американских слэшеров. Десяток молодых французских фуражиров забредал в таинственный лес, после чего беднягам приходилось убегать от толпы бородатых джейсонов вурхизов, которые отлично знали местность и избытком сантиментов не страдали. В соответствии с законом жанра, из многих таких групп живым не ушел никто. С возможностью сдаться в плен дела тоже обстояли непросто. Если пленным везло, то их передавали регулярным войскам. Если нет — то законы жанра выдерживались до конца, и тогда от попавшихся французов быстро оставались только кивер и сапоги. Кстати, сапоги и прочие материальные ценности были отличным стимулом для активных действий. Особенно когда французы покатились назад из Москвы и у любого обозника в кармане звенело награбленное.

В общем, вязкая масса кордонов превосходно сыграла свою роль. Конечно, они не могли полностью парализовать фуражировку, но выезды за провиантом для французов стали игрой в русскую рулетку с неизвестным числом патронов в барабане. Небольшой отряд рисковал обогатить собой военную археологию лет через двести, а если на заготовку еды отправлялся относительно крупный отряд, его выход оказывался быстро замечен. В этом случае «кордон» мог громко крикнуть «Мама!», после чего на поле боя являлись или регулярные войска, или, собственно, настоящие партизаны.

Хотя успехи самых первых «регулярных» партизан не поражали воображения, Барклай, а за ним и Кутузов решили, что изначальная идея правильная и нужно её развивать. Тем более что Наполеон, заняв Москву, сидел в ней, как приколоченный гвоздями, во главе стотысячной армии. А что такое её тыл с точки зрения партизанской войны? Тянущаяся на сотни километров полоса вдоль буквально пары проезжих дорог. По всей длине полосы — дружественные сельские отряды самообороны. Охрана тыла — мизерная для таких расстояний. Воевать против диверсионных отрядов французы не умеют. Словом, ближний тыл Великой армии примерно соответствовал представлениям партизан о рае. К тому же для офицера партизанская война становилась отличным социальным лифтом. Полковник при штабе Кутузова — так себе фигура, мало ли полковников. Но капитан в тылу французов, да во главе самостоятельного отряда — величина, известная всей армии. Если, конечно, это достаточно ловкий и предприимчивый капитан.

Правда, многие офицеры считали партизанщину недостойным делом. Так что партизанские отряды становились отдушиной для амбициозных, наглых и лишённых комплексов. Само собой, тут же выросли «суперстары» этой «неправильной войны».

Изначально партизанские отряды состояли из казаков и отрядов регулярной армии, находившихся в тылу. Постепенно к ним присоединялись освобожденные военнопленные и крестьяне. По мере продвижения армии Наполеона вглубь России и создания коммуникационных сетей, по которым проходила доставка оружия, продовольствия, зреет решение командования русской армии о создании по всей стране партизанских отрядов для подрывной работы. Первый отряд был сформирован под началом подполковника Д. Давыдова. Он разработал план нападения партизан на французов. Для его воплощения руководство армии дало Давыдову 50 казаков и 80 гусар. В сентябре отряд Давыдова напал на французов, перевозивших в стан основной армии подкрепление и продовольствие. Не ожидавшие нападения французы были захвачены в плен, некоторые убиты, а груз уничтожен. За нападением последовали другие. Отряд Давыдова рос за счет освобожденных военнопленных и добровольцев-крестьян. Еще один летучий партизанский отряд под началом Ф. Винцингероде действовал против левого фланга французов с 23 июля. Он был сформирован по приказу Барклая-де-Толли из Казанского драгунского, трех донских казачьих и Ставропольского калмыцкого полков.

Денис Давыдов известен всем и каждому благодаря своим литературным талантам. Правда, многие коллеги по партизанским операциям полагали, что как раз эти литературные таланты и составляли главное достоинство его партизанского отряда. Это, конечно, неправда — точнее, не совсем правда. Давыдов действительно не лез в рискованные предприятия — его коньком были как раз атаки там и тогда, где и когда противник слаб, и налет даже небольшого отряда может оказать сокрушительный эффект. Короче говоря, Давыдов воплощал принцип, вошедший даже в анекдоты: ударил молотком — 1 рубль, знал, куда бить, — 99 рублей. А вот на пятки ему наступали два совершенно противоположных по характеру и подходу к войне человека. Они оба не оставили ярких мемуаров, и потому оказались несколько в тени самого известного партизана. Александр Сеславин обладал аристократической родословной, представительной внешностью, амбициями гасконца и пустым карманом. К 1812 году у него уже был преизрядный военный опыт и несколько лишних отверстий в теле. А вот чин был невеликим — капитан. В конце сентября он сам отпросился в партизанские командиры и отправился на Смоленскую дорогу «с целью истребления транспортов». Его операции были, можно сказать, классическими — напасть на небольшой отряд, захватить пленных, с их помощью прояснить обстановку, отправить в штаб донесение и одновременно использовать данные для следующей диверсии… Партизаны крутились вокруг Великой армии, как собаки вокруг почтальона, непрерывно подавая сигналы и норовя оборвать штаны. Разведка была чуть ли не важнее, чем сами диверсии. Непрерывный контакт с противником позволял Кутузову разгонять «туман войны».

Именно с разведкой связан главный успех Сеславина. Седьмого октября от партизанского отряда Дорохова пришли известия о появлении свежих частей французской пехоты в районе Фоминского (нынешний Наро-Фоминск). Это на юго-запад от Москвы и на север-северо-запад от Тарутина, где стояла русская армия. Сеславин отправился на доразведку. Шататься по мокрому лесу под холодным осенним дождём не самое приятное занятие, но эти усилия быстро были вознаграждены. С верхушки дерева командир партизан обнаружил главную французскую армию.

Вскоре несколько отделившихся от основных сил солдат были захвачены русскими. Изловленного унтер-офицера Сеславин перекинул через круп коня, как абрек девушку, и погнал трофей к Кутузову. Собственно, так русские и узнали новость чрезвычайной важности — Наполеон ушёл из Москвы. Благодаря этой информации французов успели перехватить у Малоярославца и выдавить на разорённую Старую Смоленскую дорогу. Как видим, усилия небольшого отряда имели буквально стратегическое значение.

Под занавес кампании Сеславин вообще чуть не выиграл Наполеоновские войны лично. Пятого декабря Наполеон бросил остатки Великой армии и поехал в Париж — собирать новое войско взамен кончившегося. Важной промежуточной «станцией» был городок Ошмяны — в нынешней Гродненской области. Холодным зимним вечером с одной стороны к Ошмянам приближался Наполеон, с другой — отряд свежей, ещё не воевавшей в России французской пехоты. С третьей — пробирался партизанский отряд. О том, кого ждут в городке, Сеславин понятия не имел — он вообще-то собирался сжечь продовольственный склад. Где-то по дороге партизаны наткнулись на местного еврея и предложили сделать малый гешефт на услугах проводника. Ведомые сыном Израилевым, люди Сеславина подобрались к окраине. Отряд имел даже артиллерию — несколько пушек, поставленных на сани в качестве «зимних тачанок».

Вечер был испорчен грубыми казаками и гусарами, влетевшими на улицу. Французы оказали неожиданно отчаянное сопротивление, группа Сеславина отошла, французы кинулись её преследовать в темноту, но напоролись на залпы санных «тачанок» и откатились сами. В городке начались пожары, заветный склад, как полагается, горел.

Именно в это время через Ошмяны проехал Наполеон. Уже в ночи он выехал из городка. Перестрелки ещё шли, а ближайшие казаки Сеславина стояли буквально в десятках метров. Французы слышали даже перекличку на аванпостах. Окажись разъезд чуть ближе к дороге, или будь ночной туман менее плотным, император Франции мог позавтракать в плену — всё-таки несколько сот казаков и гусар с пушками могли просто задавить эскорт числом и металлом. В общем, несколько минут и шагов отделяли Сеславина от величайшего триумфа в его жизни. А так ему пришлось удовлетвориться сожжённым складом и порубленными в ночи пехотинцами. Ну и полковничий чин — недурно для человека, полгода назад начавшего войну капитаном. Правда, в итоге это всё особого счастья Сеславину не принесло. Когда большие войны закончились, уже ставший генералом партизан оказался никому особо не нужен. Хороших бойцов и так был переизбыток, а тут девять ранений, одна рука почти не работает, дырки на теле не видны только потому, что ордена закрывают. Денег Сеславин себе не нажил, и некоторое время жил в настоящей бедности. Правда, позднее он получил маленькое имение на десяток дворов и дожил аж до эпохи Александра II, но очень скромно и уединённо. Вполне современный (или скорее вневременной) тип судьбы ветерана.

Однако даже на «неправильной» войне Сеславин рассматривал себя как офицера регулярной армии. Из всех партизан он был, пожалуй, ближе всех к идеалу офицера наполеоновской эпохи — который мог сколько угодно пластовать противника палашом, но щадил гражданских, раненых и пленных. «Сеславин лучше меня, на нём нет столько крови» — замечал его коллега и соперник Александр Фигнер. И правда — этот был совершенно из другого теста.

Александр Самойлович Фигнер даже на тогдашнем фоне был колоритным типом. Он обладал совершенно реальной суперспособностью — уникальным талантом к языкам. Фигнер не просто мог говорить, читать и писать на французском, итальянском и немецком (этим-то как раз никого было не удивить), но имитировал разговорную речь на таком уровне, что французы действительно принимали его за француза, а итальянцы — за итальянца. Вдобавок, что такое страх или смущение Фигнер, видимо, просто не знал. Поэтому главной ударной силой своего отряда он сделал собственную персону. За ним ездил специальный казак с целым набором мундиров Великой армии.

Типичная операция Фигнера выглядела так — он заезжал на французский бивак, одетый немцем или французом, мило общался с офицерами, распекал караулы за плохое несение службы, после чего выдавал ценные указания. При попытке им следовать подразделение немедленно въезжало в засаду. Во время одной из первых таких вылазок Фигнера едва не раскрыли. Мундир был настоящий, сам партизан играл свою роль безукоризненно, но на чепраке сияла здоровенная литера «А» — «Александр». Ничто не выдавало в Штирлице советского разведчика — даже кокарда с красной звездой! Еще удивительнее, что Фигнер сумел уболтать изумленных собеседников и уехать спокойно.

В отряд он набирал таких же колоритных типов. Конечно, там были не только бандиты, дезертиры и пленные. Скажем, с корнетом Фёдором Орловым произошла просто-таки мотивационная история. Он пошёл в отряд к Фигнеру после того, как неудачно пытался покончить самоубийством. Пистолет разорвался, корнету поранило руку, и он решил — раз уж так неудачно вышло — убить кого-нибудь другого. У Фигнера он неплохо проявил себя — например, участвовал в набеге на французские тылы, кульминацией которого стал поджог мельницы прямо с французами, которые пытались стрелять изнутри. Орлов пережил войну и умер своей смертью через 23 года.

Для Фигнера партизанская война была, похоже, способом убежать от армейской субординации. Когда он возвращался с операций, на его «дурацкую рать» смотрели как на чудо. Ермолов только руками разводил и ругался, что когда к нему является эта «разноцветная шайка», то штаб начинает напоминать «вертеп разбойников». Правда, пленных, трофеи, а главное — разведсводки, разноцветная шайка таскала исправно.

Перцу добавляла изумлявшая сослуживцев свирепость Фигнера. Прикалывать пленных, которых не удавалось увести, изредка приходилось многим, однако Фигнер устраивал бойни, иногда истребляя захваченных французов чуть ли не сотнями и гроздьями развешивая вдоль дорог.

Бывало, он обходился с пленными ещё хуже — скажем, в ту самую мельницу перед тем, как её запалить, «водворили на сожжение» курьера, которого перехватили незадолго до этого. «Люциферские замыслы» Фигнера доходили до чуть ли не террористических методов: он, например, переодевшись в гражданское платье, пытался проникнуть в Кремль и убить там Наполеона.

Вообще, Сеславин и Фигнер регулярно воевали бок о бок. На этой почве возник даже перетык между бойцами. Фигнера считали отморозком и кровавым психом, фигнеровцы же полагали, что сеславинцы — оловянные солдатики, которые в настоящий ад не полезут. Сходились они только на том, что отряд Давыдова — это так, подтанцовка у по-настоящему крутых парней (то есть у них) и фон, на котором боевой хипстер Давыдов стихи с мемуарами пишет. Ну, а все остальные вообще рядом не стояли. Как легко догадаться, Давыдов имел на этот счёт собственное мнение, а поскольку писать он и правда умел, бойцы Фигнера и Сеславина могли только громко завидовать. У Фигнера, несмотря на всю известность его подвигов, даже фамилию не сразу выучили, и некоторое время в армии рассказывали про приключения «капитана Вагнера».

Удивительно, но наиболее удачную партизанскую операцию 1812 года эти трое провели совместно.

Когда французы начали отступление из России, южнее основных сил Великой армии осталась одинокая дивизия под началом генерала Луи Барагэ д’Илльера. Барагэ должен был прикрывать линию коммуникаций, по которой Наполеон собирался отводить свою армию. Но вовремя залезший на дерево в предыдущей главе Сеславин изменил судьбы многих людей.

После отхода из Москвы Кутузов отдал приказ о начале активной партизанской деятельности по всем направлениям. К тому моменту по всей стране действовали численностью от 200 до 1500 человек. Основную силу в них составляли казаки и солдаты. Успеху партизанской войны сопутствовали внезапность нападений и разлад в рядах французской армии.

Когда партизанская война разрослась, в ней стали более активно участвовать крестьяне. Появились первые крестьянские партизанские отряды во главе с Г. Куриным, В. Кожиной, Е. Стуловым, Е.В. Четвертакова. «Летучие отряды».

После сражения у Малоярославца французы вернулись на разорённую Старую Смоленскую дорогу, а дивизия, высланная от Смоленска на юг, гордо повисла в воздухе. Хотя она находилась в стороне от мест главных сражений, у Барагэ имелось несколько проблем.

Во-первых, дивизия состояла в основном из недавно призванных рекрутов и боеспособностью не отличалась. Во-вторых, она готовилась охранять длинную полосу и обеспечивать деятельность большой армии. Поэтому людей, даже слабо подготовленных, там не хватало, зато имелось большое количество провианта, вывезти который было отдельной трудно решаемой задачей (с лошадьми положение тоже не радовало). К тому же партизаны перерезали связь с основными силами армии, а с кавалерией у французов был полный швах. Так что Барагэ сидел на горе сокровищ — слепой и одинокий.

Давыдов, даром что боевой хипстер, 7 ноября изловил нескольких французов и от них узнал, что дивизия Барагэ стоит гарнизонами по нескольким сёлам, и эти гарнизоны между собой слабо связаны. К Давыдову на запах добычи тут же набежали Сеславин и Фигнер, но такая толпа французов даже трём отрядам была не по зубам — эта партизанская дрим-тим составляла всего 1300 человек. Благо там же неподалёку находился рейдовый отряд Орлова-Денисова в две тысячи конных — ему тут же дали знать, где находятся французы. Партизаны и отряд Орлова решили напасть на самый крупный из гарнизонов Барагэ д’Илльера в селе Ляхово. Там стояла бригада генерала Ожеро.

У Ожеро была та же проблема, что у всей дивизии, — его бригада была сборной солянкой из недавно сформированных частей. Посылать людей патрулировать леса было страшно, так что он тихо сычевал в Ляхове, надеясь, что пронесёт. Не пронесло. Толпа партизан выскочила из лесу. Вестового, которого послали за помощью, русские поймали и скрутили. Барагэ, правда, слышал у Ляхова канонаду и прочее звуковое сопровождение смертоубийства, но посланный туда отряд кирасир сам попал в засаду на переправе через маленькую речку. Так что Барагэ решил подождать ночи, полагая, что уж столько-то Ожеро продержится.

Однако тому было совершенно не весело сидеть в окружении. К тому же партизаны притащили пушки, и, чтобы Ожеро не было скучно, беглым огнём стреляли по Ляхову. Одно из ядер дуриком залетело в пороховой склад. Смеркалось, Ляхово живописно пылало, и русские решили, что клиент созрел. На переговоры отправился Фигнер. Партизан-косплеер вдохновенно нёс околесицу: что вокруг пятнадцатитысячная армия, Барагэ д’Илльер с часу на час сдастся сам — если Ожеро хочет стать героем, то, конечно, нет препятствий патриотам, и тогда он будет жить плохо, но недолго. Проверять, сколько там народу, Ожеро не стал и сдался вместе с примерно полутора тысячами живых к тому моменту солдат. Наполеон рвал, метал и хотел наказать кого попало, но Ожеро спрятался от любимого императора в русском плену, Барагэ через пару месяцев предусмотрительно помер, а искать виновного в зеркале Наполеон, конечно, не стал.

Ляхово, конечно, не было типичным успехом партизан. Обоз или склад были куда более привычной мишенью. Однако полторы тысячи пленных зараз — это был внушительный успех. Вдобавок, на чём не так акцентировали внимание, дивизия Барагэ, шокированная потерей бригады в Ляхове, быстро потеряла и запасы продовольствия. Русские сами страдали от проблем со снабжением, но для французов потеря провианта носила просто катастрофический характер — у них-то армия в буквальном смысле вымирала с голоду. В общем, налёт получился не только эффектным, но и очень полезным.

Дилетанты обсуждают тактику, профессионалы занимаются логистикой. В течение 1812 года Наполеону этот тезис был продемонстрирован въяве и вживе. Французская армия вторжения имела колоссальную численность, но именно в её силе содержалась её фатальная слабость. Прокормить такое войско было проблемой даже на Западе, но в России с её низкой плотностью населения задача становилась едва ли решаемой. Партизанские отряды и кордоны вооружённого населения оказались не то что лишней соломинкой, а здоровенной дополнительной скирдой на спине и так примученного верблюда.

В смысле средств затраты на такие отряды были мизерными. Регулярные партизанские отряды насчитывали в сумме буквально считанные тысячи людей — тоже не поражающая воображение цифра. Но эффект от их применения был оглушительным. Тыловые коммуникации Великой армии находились в состоянии перманентного тромбоза, послать людей собирать зерно и фураж по деревням значило в недолгой перспективе просто угробить их. При этом в действиях партизан было куда меньше стихийного, чем об этом принято думать. Русские заранее поняли, где будет находиться ахиллесова пята армии Наполеона, сознательно готовились бить именно по ней и последовательно реализовали свой хитрый план. Изображение Кутузова как этакого русского Лао Цзы, который знай сидит и не мешает раскручиваться нунчакам народной войны, бесконечно далеко от реальности.

При этом сочетание крестьянских кордонов, армейских партизан и регулярных частей давало мощный кумулятивный эффект. Кордоны и армейцы снабжали друг друга разведданными, военные раздавали оружие, крестьяне — оповещали о появлении французских отрядов. Это была очень гибкая система, позволявшая каждый раз выставить против французов столько и тех людей, сколько и каких именно требовалось для срыва очередной фуражировки или уничтожения неосторожного отряда противника.

Но на 1812 году война русских партизан не окончилась. Когда измождённые армии переходили Неман и шли на запад, ещё никто не догадывался, что апогей русских партизанских операций впереди.

Из документа (Е. В. Тарле. Нашествие Наполеона на Россию):

…Уже и в первую половину войны, когда и главный пионер партизанского движения Денис Давыдов не выступал еще со своим предложением, крестьянская масса уже начинала партизанскую борьбу. Степан Ерёменко, рядовой Московского пехотного полка, раненный и оставленный в Смоленске, бежал из плена и организовал из крестьян партизанский отряд в 300 человек. Самусь собрал вокруг себя около 2 тысяч крестьян и совершал смелые нападения на французов. Крестьянин Ермолай Васильев собрал и вооружил отнятыми у французов ружьями и саблями отряд в 600 человек. Никто не позаботился систематически, внимательно сохранить для истории память об этих народных героях, а сами они не гнались за славой. Крестьянка деревни Соколово Смоленской губернии Прасковья, оборонявшаяся одна от шести французов, убившая вилами трех из них (в том числе полковника), изранившая и обратившая в бегство трех остальных, так и осталась для потомства Прасковьей, без фамилии.

Бородинское сражение

Само Бородинское сражение началось ранним утром 26 августа 1812 г. стремительной атакой французской пехоты и кавалерии под командованием наполеоновских маршалов Л. Даву, М. Нея, И. Мюрата и А. Удино на Багратионовы флеши. В течение семи часов войска 2-й армии во главе с генералом П.И. Багратионом, а после его смертельного ранения, генералом П.П. Коновницыным, героически противостояли превосходящему противнику. И только около полудня, после восьмой атаки, понеся огромные потери, французы смогли взять эти укрепления и оттеснить левый фланг русских войск. Захватив Багратионовы флеши, противник начал массированный артиллерийский обстрел центрального участка русской обороны —Курганной батареи генерала Н.Н. Раевского. Понимая всю значимость данного оборонительного рубежа, М.И. Кутузов приказал генералам М.И. Платову и Ф.П. Уварову организовать кавалерийский рейд по тылам французских войск. И хотя он не принес желаемого результата, М.И. Кутузов успел подтянуть резервы и провести перегруппировку сил на центральном участке фронта.

Оценивая ход Бородинского сражения, следует признать, что с самого начала оно сложилось в пользу французской армии, поскольку:

1) располагая меньшими военными силами, Наполеон на всех участках русской обороны —Шевардинском редуте, Багратионовых флешах и Курганной батареи, сумел создать численное превосходство, и заставить русские войска постоянно отражать атаки своих войск;

2) к концу сражения французская армия заняла большую часть русской обороны, включая деревни Бородино, Шевардино и Утица.

3) Однако если оценивать итоги Бородинского сражения, то следует признать, что моральная и политическая победа была на стороне русской армии, поскольку сам Наполеон позднее писал: «из всех моих пятидесяти сражений самое страшное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали славу быть непобедимыми».

Начало нашествия Наполеона на Россию

11-12 июня 1812 г. - вторжение Наполеона в Россию.

Переправился через Неман. Польша = плацдарм.

Барклай де Толли, Багратион отступают, уклонясь от генерального сражения.

Первым назвал войну «Отечественной» Ф.Глинка Упорные арьергардные бои с французами «на истощение». Французы: чем дальше от границы, тем хуже.

Уменьшение войск, нехватка боеприпасов и продовольствия, ослабление коммуникаций. Русские: разделены, нет единого командующего, нет связи между Барклаем и Багратионом.

Август 1812 г. – объединение под Смоленском.

Смоленск: 2-дневная осада; Раевский, Неверовский vs французы.

Французская армия двигалась к Москве. На пост главнокомандующего Александр I назначил генерала М. И. Кутузова. Это назначение было связано с тем, что отступление, сторонником которого был Барклай-де-Толли, вызывало общее негодование.

Кутузов (лучший ученик Суворова) прибыл в армию и 17 августа принял командование. Он отказался от идеи дать противнику генеральное сражение у Царева Займища и продолжил отступление.

3 сентября русская армия подошла к деревне Бородино, к западу от Можайска, в 100 километрах от Москвы. Здесь Кутузов решил дать генеральное сражение. Сюда прибыли резервы под командованием генерала М. А. Милорадовича, московские и смоленское ополчения, что позволило довести силы русской армий до 132 тыс. человек (в т. ч. 21 тыс. ополченцев и 7 тыс. казаков) при 624 орудиях. Наполеон располагал 135 тыс. человек при 587 орудиях. Генерал Горчаков по приказу Кутузова должен был задержать французов у деревни Шевардино, где был построен редут. Бой за Шевардинский редут продолжался весь день (5 сентября).

26 августа у деревни Бородино состоялось основное сражение Отечественной войны 1812 г. В численном отношении армии были практически равны: Наполеон выставил 135 тыс., Кутузов

− 120 тыс. «Вот оно, солнце Аустерлица!» −этими словами Наполеон встретил утро 26 августа. Весь день французы штурмовали линии русских укреплений. Сражение проходило в форме фронтальных атак наполеоновских войск на укрепленные позиции русских: Семеновские флеши и батарея Раевского. Поздно ночью Кутузов, получив сведения о потерях русской армии (44 тыс. человек), отказался от мысли возобновить сражение утром и приказал отступать. Потери французов составили 58 тыс. человек, наполеоновская армия была серьезно ослаблена. Сражение не решило задачи, поставленной Наполеоном −уничтожить русскую армию. Однако и Кутузову не удалось закрыть путь к Москве.

Русская армия начала отход к Москве, чтобы снова вступить в бой с противником после подкрепления. Однако пополнить силы не удалось. На военном совете в Филях 1 сентября было принято решение оставить Москву без боя.

2 сентября русская армия покинула Москву. Кутузов заявил: «С потерей Москвы еще не потеряна Россия, с потерею же армии Россия потеряна». Наполеон напрасно ждал ключей от Москвы на Поклонной горе. Его встретили пустынные улицы города. Французская армия пробыла в Москве до 7 октября, теряя с каждый днем свою боеспособность. В ночь с 14 на 15 сентября город охватил пожар, который вынудил Наполеона покинуть Кремль. Бушевавший до 18 сентября пожар уничтожил большую часть Москвы. «Великая армия» испытывала трудности от развернувшейся «малой войны»−смелых операций армейских и крестьянских партизанских отрядов, нарушавших ее снабжение. Из Москвы Наполеон направил Александру I генерала Ж. А. Лористона с предложением о заключении мира, но ответа не дождался.

Тем временем Кутузов уводил армию на юго-восток по Рязанской дороге. Затем повернул на запад, вышел во фланг французской армии и занял 2 октября село Тарутино, перегородив Калужскую дорогу. Русская армия таким образом прикрывала Тулу, Калугу, Брянск (южные районы страны). Здесь главнокомандующий разработал план окружения и разгрома наполеоновских войск в междуречье Западной Двины и Днепра силами армии адмирала Чичагова и корпуса генерала Витгенштейна и войсками под его руководством. 6 октября русские отряды атаковали под Тарутино на р. Чернишне отряд маршала Мюрата. 8 октября Витгенштейн выбил противника из Полоцка, важного пункта в тылу «Великой армии».

6 октября французская армия стала покидать Москву. Наполеон не решился зимовать в сожженном городе, лишенном провианта. Дорогу на Калугу Наполеону перекрыл Кутузов. Чтобы обойти русскую армию, Наполеон свернул на новую Калужскую дорогу. Однако Кутузов перебросил силы под Малоярославец, перерезав возможность отступления по новой Калужской дороге. В боях за Малоярославец 12 октября русская армия сорвала план прорыва французских войск на Украину, заставив Наполеона отступать по разоренной старой Смоленской дороге. Наполеон стремился избегать решительного сражения, которое навязывал Кутузов.

От Малоярославца до села Красного французов преследовали русские отряды генерала Милорадовича, казачьи полки атамана Платова и партизанские отряды А. П. Ожаровского, Д. В. Давыдова. Основные силы Кутузова двигались параллельно Наполеону. Из-за бескормицы в армии Наполеона начался массовый падеж лошадей, вынуждавший противника бросать свою артиллерию. Под Вязьмой 22 октября корпус Л. Даву был разбит. Наполеон оставил Смоленск, а 3–6 ноября потерпел крупное поражение в сражении под Красным. С юга приближалась армия Чичагова, которая 16 ноября освободила Минск. Начавшиеся в ноябре холода «сокрушали» французские войска. Боеспособность сохраняли только 40 тыс. человек, остальные превратились в деморализованную массу. Наполеон подошел к Березине, здесь Кутузову удалось нанести его войскам сокрушительное поражение 14–16 ноября. «Великая армия» была разбита. Наполеон двинулся в Вильно. 23 ноября он оставил армию Нею и Мюрату, а сам отправился в Париж собирать новые силы. 28 ноября русские войска заняли Вильно, где остановились на отдых. 14 декабря жалкие остатки «Великой армии» (около 30 тыс. человек) перешли Неман. 21 декабря Кутузов в приказе по армии поздравил войска с изгнанием врага из пределов России и призвал их «довершить поражение неприятеля на собственных полях его».

Заграничный поход русской армии 1813-1814 гг.

Россия, Пруссия, Германия , Франция стремились к обеспечение собственной безопасности.

В январь 1813 г. – смерть Кутузова.

Вильгенштейн –главноком. февраль 1813 г. – союзный договор между Россией и Пруссией

4-6 октября 1813 г. – «битва народов» под Лейпцигом (500 via 500) Французы проиграли, но Наполеону удалось скрыться из-за несогласованности действий союзников. Освобождены все германские государства.

18 марта 1814 г. – пал Париж

конец 1814 – июнь 1815 – Венский конгресс

Цель: решить послевоенное устройство Европы

июль 1815 г. – битва при Ватерлоо Наполеон: Париж о. Эльба 100 дней о. Св. Елены Результат ВК: восстановлены старые правящие династии, решены территориальные споры, утверждены новые границы. По решению России отходит Польша («царство Польское»).

сентябрь 1815 г. – Священный союз (Александр I, Фридрих Вельгельм III (Пруссия), Франц (Австрия))

Цель: бороться с революционными движениями. Но это противоречило поступательному буржуазному развитию большинства европейских государств.

Источники:

Фоксфорд

https://sdelanounas.ru/blogs/124117/

А.И.Ощепоков

Маркс Академия