Тётя дала Варе мёду.

Варя сама ела мало мёду, а дала мёду Маше, Васе и Кате, и они были рады. 

Слушай меня, мой пес: на вора лай, к нам в дом не пускай, а детей не пугай и с ними играй. 

Была у Насти кукла. Настя звала куклу «дочка». Мама дала Насте для её куклы всё, что надо. Были у куклы юбки, кофты, платки, чулки, были даже гребни, щётки, бусы. 

Петя ползал и стал на ножки. Хочет ступить — боится. Чуть не упал. Мама схватила его и понесла. 

Спала кошка на крыше, сжала лапки. Села подле кошки птичка. Не сиди близко, птичка, кошки хитры. 

Был у Пети и у Миши конь. Стал у них спор: чей конь?

Стали они коня друг у друга рвать.

– Дай мне – мой конь!

– Нет, ты мне дай – конь не твой, а мой!

Пришла мать, взяла коня, и стал конь ничей.

У Розки были щенки на дворе, на сене. Розка ушла. Дети при­шли и взяли щенка и снесли на печку. Розка пришла, не нашла щен­ка и выла.

После нашла щенка и выла подле печки. Дети сняли щенка и дали Розке.

И Розка снесла щенка во рту на место.

Пошла Катя поутру по грибы, взяла Машу. Маша была мала. На пути была речка. Катя взяла Машу себе на спину. Сняла чулки и пошла по воде.

—        Сиди крепче, Маша, да не жми меня за шею. Пусти ручки, а то мне душно.

И Катя снесла Машу.

—        А ну-ка, Бишка, прочти, что в книжке написано!

Понюхала собачка книжку да и прочь пошла.'

Не моё, — говорит, — дело книги читать; я дом стерегу, по ночам не сплю, лаю, воров да волков пугаю, на охоту хожу, зайку слежу, уточек ищу, поноску тащу — будет с меня и этого. 

—  Ану, Бішка, прачытай, што ў кніжцы напісана?

Панюхаў сабачка кніжку дый пайшоў сабе.

—  Не мая, — кажа, — справа кнігі чытаць: я хату вартую, начамі не сплю, гаўкаю, злодзеяў ды ваўкоў пужаю, на паляванне хаджу, зайца сачу, качак шукаю, падноску цягну — досыць мне і гэтага!

Котичек-коток — серенький лобок. Ласков Вася, да хитёр, лапки бархатные, коготок остёр. У Васютки ушки чутки, усы длинны, шубка шёлковая.

      Ласкается кот, выгибается, хвостиком виляет, глазки закрывает, песенку поёт, а попалась мышка — не прогневайся! Глазки-то большие, лапки что стальные, зубки-то кривые, когти выпускные! 

Два упрямых козлика встретились однажды на узком бревне, переброшенном через ручей. Обоим разом перейти ручей было не­возможно; приходилось которому-нибудь воротиться назад, дать другому дорогу и обождать.

—  Уступи мне дорогу, — сказал один.

—  Вот ещё! Поди-ка ты, какой важный барин, — отвечал другой, — пяться назад, я первый взошёл на мост.

—  Нет, брат, я гораздо постарше тебя годами, и мне уступить мо­локососу! Ни за что!

Тут оба, долго не думавши, столкнулись крепкими лбами, сце­пились рогами и, упираясь тоненькими ножками в колоду, стали драться. Но колода была мокра: оба упрямца поскользнулись и по­летели прямо в воду.

Вышла хозяюшка и манит гусей домой:

— Теги-теги-теги! Гуси белые, гуси серые, ступайте домой!

А гуси шеи длинные вытянули, лапы красные растопырили, крыльями машут, носы раскрывают:

— Га-га-га! Не хотим домой идти! Нам и здесь хорошо!

Видит хозяйка, что добром от гусей ничего не добьёшься, взяла длинную хворостину и погнала их домой.

Ходила курочка с цыплятами по двору.

Вдруг пошёл дождик. Курочка скорей на землю присела, все пё­рышки растопырила и заквохтала: «Квох-квох-квох-квох!» — это значит: прячьтесь скорей.

И все цыплята залезли к ней под крылышки, зарылись в её тёп­лые пёрышки.

Кто совсем спрятался, у кого только ножки видны, у кого голов¬ка торчит, а у кого только глаз выглядывает.

А два цыплёнка не послушались своей мамы и не спрятались. Стоят, пищат и удивляются: что это такое им на головку капает?

ЗАЯЦ

Быстро зайчишка бегает. Не каждая собака его догонит. В зарос­лях спит, прячется от хищника. Из лесу в поле скачет кормиться.

Не пускай, садовник, зайца в сад: погрызёт он кору у яблонь и черешен.

БЕЛКА

Не страшен белке холод. У неё серенькая шубка тёплая.

А лето пришо, белка шубку переменила — теперь и холода нет, и прятаться не от кого: не нужен охотникам тонкий рыжий мех.

Белка гриб лущит, шишки шелушит.

НА НАШЕМ ДВОРЕ

СОБАКА

У Шарика шуба густая, тёплая, — он всю зиму по морозу бегает. И дом у него без печки — просто собачья будка, а там соломка постелена, и ему не холодно. Шарик лает, колхозное добро стережёт, злых людей да воров во двор не пускает, — за это все его любят да сытно кормят.

КОШКА

Это кошка Маруська. Она в чулане мышь поймала, за это её хозяйка молочком накормила. Сидит Маруська на коврике, сытая, довольная. Песенки поёт-мурлычет, а её котёночек маленький — ему мурлыкать неинтересно. Он сам с собой играет — сам себя за хвост ловит, на всех фыркает, пыжится, топорщится.

КРОЛИК

            Это крольчиха. У неё два крольчонка, — они такие же, как и мать, только маленькие. Уши длинные, хвостики короткие, глазки круглые, и так же, как мать, траву едят. Все в мать удались. Жуёт крольчонок травинку, вся мордочка так ходуном и ходит, носик из стороны в сторону ворочается, а травинка в рот залезает и залезает. Кончилась травинка — крольчонок другую откусит и снова жуёт. Принесу-ка я им морковку, да капустный лист, да корочку хлебца, — пускай жуют.

СВИНЬЯ

Вот Хавронья-красавица — вся мазана-перемазана, в грязи вывалялась, в луже выкупалась, все бока и рыло с пятачком в грязи.

— Поди, Хавроньюшка, в речке ополоснись, грязь отмой. А то в свинарник беги, там тебя и вымоют и вычистят, будешь как огурчик, чистенькая.

— Хрю-хрю, — говорит.

— Не хочу, — говорит.

— Мне здесь приятней!

УТКА

Утка на пруду ныряет, купается, свои пёрышки клювом перебирает. Пёрышко к пёрышку укладывает, чтобы ровно лежали. Пригладится, почистится, в воду, как в зеркальце, глянет — вот до чего хороша! И закрякает:

— Кря-кря-кря-кря!

ВЕРБЛЮД

Ходил верблюд по степи. Таскал на горбах тяжёлые вьюки. Очень устал, даже похудел; наконец, привели его домой на отдых. Вот он лежит в хлеву, ноги под себя подогнул. Сено, солому жуёт. Ты только смотри его не дразни, а то он рассердится и в тебя плюнет.

ОСЁЛ

Привязали ослика в репейник. Репей для осла — самая вкусная еда. Он около себя весь репей объел, а до самых вкусных не дотянется: верёвка коротка. Как заорёт осёл:

— И-а! И-а! И-а!

Голос противный, громкий. За пять километров слышно.

Иди скорей, хозяин, перевяжи своего осла на другое место. На необъеденное.

КОРОВА

Стоит Пеструха на зелёном лугу, траву жуёт-пережёвывает. Рога у Пеструхи крутые, бока толстые и вымя с молочком. Она хвостом помахивает: мух да слепней отгоняет.

— А что тебе, Пеструха, вкуснее жевать — простую зелёную траву или разные цветочки? Может быть, ромашку, может, синий василёк, или мышиный горошек, или незабудку, или гвоздичку, а может, колокольчик, а может, иван-да-марью? Поешь, поешь, Пеструха, повкуснее — молочко у тебя будет слаще. Придёт доярка тебя доить — надоит полное ведро вкусного, сладкого молока.

ЛОШАДЬ

Это конь молодой по лугам бегает, звонко ржёт, копытами землю бьёт. Никто его ещё не осёдлывал, в телегу не запрягал. Растёт он в колхозе, сил набирается.

КОЗА

Идёт коза по улице, домой торопится. Дома её хозяйка покормит и напоит. А если хозяйка замешкается, коза сама себе что-нибудь стащит. В сенях веник погложет, на кухне хлебца ухватит, в огороде рассады съест, в саду кору с яблони сдерёт. Вот какая вороватая, озорная! А молочко у козы вкусное, пожалуй, ещё вкуснее коровьего.

БАРАН

Ух какой круторогий да мягкий! Это хороший баран, не простой. У этого барана шерсть густая, волос тонкий-тонкий; из его шерсти рукавицы вязать хорошо, фуфайки, чулки, носки, всю одежду можно соткать и валенки свалять. И всё будет тёплое-претёплое. А таких баранов в колхозе целое стадо.

ГУСЬ

А гусь уже выкупался. Пошёл на лужок пастись.

— Тега, тега, белый гусь,

Ты цветочков не мни,

Ты травку не рви,

Иди ко мне.

Я тебе хлебца накрошу,

Зёрнышек насыплю,

Только ты не щиплись!

ИНДЮК

По двору индюк ходит, надулся, как шар, и на всех сердится. Крыльями по земле бороздит и хвост широко развернул. А ребята шли мимо и давай его дразнить:

— Эй, индя, индя, покажись!

Индя, по двору пройдись!

Он ещё больше надулся да как забормочет:

— А-бу-бу-бу-бу-бу!

Вот какой болтун-бормотун!

КУРОЧКА

Ходила курочка с цыплятами по двору. Вдруг пошёл дождик. Курочка скорей на землю присела, все пёрышки растопырила и заквохтала: «Квох-квох-квох-квох!» Это значит: прячьтесь скорей. И все цыплята залезли к ней под крылышки, зарылись в её тёплые пёрышки. Кто совсем спрятался, у кого только ножки видны, у кого головка торчит, а у кого только глаз выглядывает.

А два цыплёнка не послушались своей мамы и не спрятались. Стоят, пищат и удивляются: что это такое им на головку капает? 

Жил на свел цыплёнок. Он был крошечный. Вот такой. Но он думал, что он однь большой, и когда гулял по двору, то важничал и задирал голову кверху. Вот так.

И была у него мама, которую звали Пеструшка. Мама была вот такая.

Она очень любила цыплёнка и кормила его червяками. И были червяки вот такие.

Как-то раз влетел на Пеструшку злой кот и погнал её к самому озеру. А был кот вот такой.

Цыплёнок остался у забора один. Вдруг он видит — взлетел на забор петух, вытянул шею — вот так — и во всё горло закричал:

—   Ку-ка-ре-ку! — И важно посмотрел по сторонам. — Я ли не удалец, я ли не молодец!

Цыплёнку это понравилось. Он тоже вытянул шею — вот так — и что было запищал:

—    Пи-пи-пи-пи! Я тоже удалец! Я тоже молодец!

Но споткнуля и шлёпнулся в лужу. Вот так.

В луже сидела лягушка. Она увидела его и засмеялась:

—    Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Далеко тебе до петуха!

А была лягушка вот такая.

Тут к цыпленку подбежала мама. Она пожалела и приласкала его. Вот так.

Жыло на свеце куранятка. Яно было маленечкае. Вось такое. Але куранятка думала, што яно вельмі вялікае. I калі шпацыравала па двары, пыхліва задзірала галаву ўгару. Вось так.

I была ў яго мама, якую клікалі Чубатка. Мама была вось такая.

Яна вельмі любіла куранятка і карміла яго чарвякамі. I былі чарвякі вось такія.

Неяк раз наляцеў на Чубатку чорны кот. I выгнаў яе з двара. А быў кот вось такі.

Засталося куранятка ля плота адно. Раптам бачыць — узляцеў на плот певень, выцягнуў шыю — вось так — і на ўсё горла закрычаў:

—   Ку-ка-рэ-ку! — I паважна азірнуўся па баках. — Ці ж я не зух, ці ж я не чабятух!

Кураняці гэта спадабалася. Яно таксама выцягнула шыю — вось так — і колькі было моцы запішчэла:

—   Пі-пі-пі-пі! Я таксама зух! Я таксама чабятух!

Але спатыкнулася і плюхнулася ў лужыну. Вось так.

У лужыне сядзела жабка. Яна ўбачыла куранятка і засмяялася:

—   Ха-ха-ха! Ква-ква-ква! Далёка табе да пеўніка!

А была жабка вось такая.

      Тут да кураняці падбегла мама. Яна пашкадавала і прылашчыла яго. Вось так. 

Как-то раз застал Муравья сильный дождь.

Куда спрятаться?

Увидел Муравей на полянке маленький грибок, добежал до него и спрятался под его шляпкой.

Сидит под грибом — дождь пережидает.

А дождь идёт всё сильнее и сильнее…

Ползёт к грибу мокрая Бабочка:

— Муравей, Муравей, пусти меня под грибок! Промокла я — лететь не могу!

— Куда же я пущу тебя? — говорит муравей. — Я один тут кое-как уместился.

— Ничего! В тесноте, да не в обиде.

Пустил Муравей Бабочку под грибок.

А дождь ещё сильнее идёт…

Бежит мимо Мышка:

— Пустите меня под грибок! Вода с меня ручьём течёт.

— Куда же мы тебя пустим? Тут и места нет.

— Потеснитесь немножко!

Потеснились — пустили Мышку под грибок.

А дождь всё льёт и не перестаёт…

Мимо гриба Воробей скачет и плачет:

— Намокли перышки, устали крылышки! Пустите меня под грибок обсохнуть, отдохнуть, дождик переждать!

— Тут и места нет.

— Подвиньтесь, пожалуйста!

— Ладно.

Подвинулись — нашлось Воробью место.

А тут Заяц на полянку выскочил, увидел гриб.

— Спрячьте, — кричит, — спасите! За мной Лиса гонится!..

— Жалко Зайца, — говорит Муравей. — Давайте ещё потеснимся.

Только спрятали Зайца — Лиса прибежала.

— Зайца не видели? — спрашивает.

— Не видели.

Подошла Лиса поближе, понюхала:

— Не тут ли он спрятался?

— Где ему тут спрятаться!

Махнула Лиса хвостом и ушла.

К тому времени дождик прошёл — солнышко выглянуло. Вылезли все из-под гриба — радуются.

Муравей задумался и говорит:

— Как же так? Раньше мне одному под грибом тесно было, а теперь всем пятерым место нашлось!

— Ква-ха-ха! Ква-ха-ха! — засмеялся кто-то.

Все посмотрели: на шляпке гриба сидит Лягушка и хохочет:

— Эх, вы! Гриб-то…

Не досказала и ускакала.

Посмотрели все на гриб и тут догадались, почему сначала одному под грибом тесно было, а потом и пятерым место нашлось.

А вы догадались?

Три котёнка — чёрный, серый и белый — увидели мышь и броси­лись за ней.

Мышь бросилась в банку с мукой.

Котята — за ней.

Мышь убежала. А из банки вылезли три белых котёнка.

Три белых котёнка увидели на дворе лягушку и бросились за ней! Лягушка прыгнула в старую самоварную трубу.

Котята — за ней!

Лягушка ускакала, а из трубы вылезли три чёрных котёнка.

Три чёрных котёнка увидели в пруду рыбу и бросились за ней! Рыба уплыла, а из воды вынырнули три мокрых котёнка.

Три мокрых котёнка пошли домой.

По дороге они обсохли и стали как были: чёрный, серый и белый.

Щенок спал на коврике около дивана. Вдруг сквозь сон он услышал, как кто-то сказал:

— Мяу!

Щенок поднял голову, посмотрел — никого нет. «Это, наверно, мне приснилось», — подумал он и улёгся поудобнее. И тут кто-то опять сказал:

— Мяу!

— Кто там?

Вскочил Щенок, обежал всю комнату, заглянул под кровать, под стол — никого нет! Влез на подоконник, увидел — за окном во дворе гуляет Петух.

«Вот кто не дал мне спать!» — подумал Щенок и побежал во двор к Петуху.

— Это ты сказал «мяу»? — спросил Щенок Петуха.

— Нет, я говорю… Петух захлопал крыльями и закричал: — Ку-ка-ре-ку-у-у!

— А больше ты ничего не умеешь говорить? — спросил Щенок,

— Нет, только «кукареку», — сказал Петух.

Щенок почесал задней лапой за ухом и пошёл домой… Вдруг у самого крыльца кто-то сказал:

— Мяу!

«Это тут!» — сказал себе Щенок и быстро начал рыть под крыльцом всеми четырьмя лапами. Когда он вырыл большую яму, оттуда выскочил маленький серый Мышонок.

— Ты сказал «мяу»? — строго спросил его Щенок.

— Пи-пи-пи, — запищал Мышонок. — А кто так сказал?

— Кто-то сказал «мяу»…

— Близко? — заволновался Мышонок.

— Вот здесь, совсем рядом, — сказал Щенок.

— Мне страшно! Пи-пи-пи! — запищал Мышонок и юркнул под крыльцо.

Щенок задумался. Вдруг около собачьей конуры кто-то громко сказал:

— Мяу!

Щенок обежал вокруг конуры три раза, но никого не нашёл. В конуре кто-то зашевелился… «Вот он! — сказал себе Щенок. — Сейчас я его поймаю…» Он подкрался поближе… Навстречу ему выскочил огромный лохматый Пёс.

— Р-р-р-р! — зарычал Пёс.

— Я… я хотел узнать…

— Р-р-р-р!

— Это вы сказали… «мяу»? — прошептал Щенок, поджимая хвостик.

— Я? Ты смеёшься, Щенок!

Со всех ног бросился Щенок в сад и спрятался там под кустом. И тут, прямо над его ухом, кто-то сказал:

— Мяу!

Щенок выглянул из-под куста. Прямо перед ним, на цветке, сидела мохнатая Пчела. «Вот кто сказал «мяу»! — подумал Щенок и хотел схватить её зубами.

— З-з-з-з! — прожужжала обиженная Пчела и больно ужалила Щенка в кончик носа. Завизжал Щенок, побежал, а Пчела за ним! Летит и жужжит:

— Уж-ж-жалю! Уж-ж-жалю!

Подбежал Щенок к пруду — и в воду! Когда он вынырнул, Пчелы уже не было. И тут опять кто-то сказал:

— Мяу!

— Это ты сказала «мяу»? — спросил Щенок Рыбу, которая проплывала мимо него.

Рыба ничего не ответила, махнула хвостом и исчезла в глубине пруда.

— Ква-ква-ква! — засмеялась Лягушка, сидевшая на листе лилии. — Разве ты не знаешь, что рыбы не говорят?

— А может быть, это ты сказала «мяу»? — спросил Щенок Лягушку.

— Ква-ква-ква! — засмеялась Лягушка. — Какой ты глупый! Лягушки только квакают. И прыгнула в воду. Пошёл Щенок домой мокрый, с распухшим носом. Грустный, улёгся он на коврике около дивана.

И вдруг услышал:

— Мяу!!!

Он вскочил — на подоконнике сидела пушистая полосатая Кошка.

— Мяу! — сказала Кошка.

— Ав-ав-ав! — залаял Щенок, потом вспомнил, как рычал мохнатый Пёс, и зарычал: — Р-р-р-р! Кошка изогнулась, зашипела: «Ш-ш-ш!», зафыркала: «Фыр-фыр!» — и выпрыгнула в окно. Вернулся Щенок на свой коврик и улёгся спать. Он теперь знал, кто сказал «мяу». 

Вылупился из яйца Утёнок.

—        Я вылупился, — сказал он.

—        Я тоже, — сказал Цыплёнок.

—        Я иду гулять, — сказал Утёнок.

—        Я тоже, — сказал Цыплёнок.

—        Я рою ямку, — сказал Утёнок.

—        Я тоже, — сказал Цыплёнок.

—        Я нашёл червяка, — сказал Утёнок.

—        Я тоже, — сказал Цыплёнок.

—        Я поймал бабочку, — сказал Утёнок.

—        Я тоже, — сказал Цыплёнок.

—        Я хочу купаться, — сказал Утёнок.

—        Я тоже, — сказал Цыплёнок.

—        Я плаваю, — сказал Утёнок.

—        Я тоже, — сказал Цыплёнок. — Спасите!..

Вытащил Утёнок Цыплёнка.

—        Я иду ещё купаться, — сказал Утёнок.

—        А я нет, — сказал Цыплёнок.

Маша ставит кубик на кубик, кубик на кубик, кубик на кубик. Построила высокую башню.

Прибежал Миша:

— Дай башню!

— Не дам!

— Дай хоть кубик!

— Один кубичек возьми.

Миша протянул руку — и хвать самый нижний кубик. И вмиг — трах-тара-рах! — вся Машина башня раз-ва-ли-лась!

Маша ставідь кубік на кубік, кубік на кубік, кубік на кубік. Збудавала высокую вежу. Прыбег Міхась.

— Дай вежу!

— Не дам!

— Дай хаця кубік!

— Адзін кубічак вазьмі!

Міхась працягнуў руку — і ўхапіў самы ніжні кубік. I ўмомант — трах-тара-рах! — уся Машына вежа раз-ва-лі-ла-ся!

Папа принёс большой карандаш.

Маша кричит:

—   Мне!

Миша кричит:

—    Мне!

Папа сказал:

—  Тише! Мы его разделим.

Провёл одним концом — синий. Провёл другим концом — красный. Миша с Машей смеются:

—  Давай делить карандаш!

Мише синий конец, а Маше — красный.

Миша рисует синие картинки, а Маша — красные.

Детский сад пошёл гулять. Все встали в пары: Петя — с Толей, Люся — с Галей, Женя — с Вовой, Сёма — с Димой. Много пар.

А Маша осталась одна:

—     А я с кем пойду?

Толя сказал:

—     Возьми мишку косолапого!

Маша взяла мишку. Вот и пара. Эта пара лучше всех. Она пойдёт впереди всех.

Везде снег. У Маши санки. У Миши санки. У Толи санки. У Гали санки. Один папа без санок.

Он взял Галины санки, прицепил к Толиным. Толины — к Ми­шиным. Мишины — к Машиным. Получился поезд.

Миша кричит:

—    Ту-ту!

Он машинист.

Маша кричит:

—      Ваши билеты!

Она кондуктор.

А папа тянет за верёвку и приговаривает:

—   Чух-чух... Чух-чух...

Значит, он паровоз.

Паўсюль снег. У Машы санкі. У Міхася санкі. У Анатоля санкі. У Галі санкі. Адзін тата без санак.

Ён узяў Галіны санкі, прычапіў да Анатолевых. Анатолевы — да Міхасёвых. Міхасёвы — да Машыных. Атрымаўся цягнік. Міхась крычыць:

—    Ту-ту!

Ён машыніст.

Маша крычыць:

—  Пакажыце вашы білеты!

Яна правадніца.

А тата цягне за вяроўку ды кажа:

—  Чух-чух... Чух-чух...

            Значыць, ён паравоз. 

Дома у бабушки были куры. Надя спросила:

—        Можно я их покормлю?

—        Можно!

Надя взяла мисочку с просом, стала звать:

—        Куры, куры, сюда!

А куры не идут.

—        Бабушка, они не идут!

—        А ты скажи им: цып-цып!

Надя сказала:

—        Цып-цып-цып!..

Тут со всех сторон набежали куры. Давай клевать просо. Мигом всё склевали.

—        Всё! Больше нет! — сказала Надя. И показала курам пустую мисочку.

А куры не уходят. Стоят, ждут.

—        Бабушка, они не уходят!

—        А ты им скажи: кыш-кыш!

Надя сказала:

—        Кыш-кыш-кыш!..

Куры всё поняли и разошлись.

Сегодня большой праздник — Первое мая. Все идут на Красную площадь. Маша тоже хочет идти. Мама её одела. Красное платье. Красный бант. В одной руке — красный флажок, в другой — крас­ный воздушный шар.

Всё красное. Маша рада.

— Я вся красная! Я пойду на Красную площадь!

Во двор детского сада привезли песок. Малыши играют. Леноч­ка из песка сделала пирожок.

Стоит, смотрит и радуется:

—     Какой хороший пирожок я сделала!

Вдруг песочный пирожок зашевелился, и вылез из него боль­шой чёрный жук. Сидит, усами шевелит, на Леночку смотрит. Леночка испугалась, заплакала.

Подошла Вера Ивановна, взяла жука за спинку, посадила на землю и сказала:

         Этот жук безвредный. Ты его не трогай — и он тебя не тронет. Играй, не бойся. 

Мама, Саша и Алёша пришли в детский сад.

Алёше страшно, он тянет маму за рукав:

— Домой хочу!

А Саша не боится, на ребят смотрит.

Подбежала девочка с двумя косичками, говорит:

— Я сейчас Веру Ивановну позову! — и убежала.

Пришла Вера Ивановна, воспитательница младшей группы, поздоровалась с мамой, посмотрела на мальчиков и сказала:

— Здравствуйте, Саша и Алёша! Только кто же из вас Саша, кто Алёша? Сейчас отгадаю. Алёша, должно быть, стоит впереди, ниче¬го не боится, а Саша, наверное, за маму прячется.

Смешно Саше:

— Это Алёша прячется!

— Ах, это Алёша со мной в прятки играет? А его на ковре ждут игрушки, а на полке — большие кубики, из них можно пароход по¬строить.

Вера Ивановна говорила весело, смотрела ласково, одной рукой погладила по голове Сашу, другой — Алёшу и сказала:

— Раздевайтесь скорее. Вот, Алёша, твой шкафчик, а это Сашин; сюда вы будете вешать пальто, на полочку класть шапку, а вниз ста¬вить калоши, как все ребята. Чтобы вы не перепутали шкафчики, мы наклеим на них картинки.

Ребята побежали, принесли клей, кисточку и две картинки: на одной был нарисован самолёт, на другой — лошадка. Вера Ивановна приклеила на Сашин шкаф самолёт, а на Алёшин — лошадку.

— Такая же лошадка есть у нас в кукольном уголке, — сказала она.

— Наша большая! На колёсах! — зашумели ребята. — Пойдём покажем!

— Вы идите, — сказала мама Саше и Алёше. — И я пойду, а то на работу опоздаю. Не шалите, не скучайте, вечером я за вами приду.

Вера Ивановна взяла за руки Сашу и Алёшу и вместе с другими малышами повела их в группу. 

Пошли малыши гулять. Дошли до угла, на углу — светофор. Го­рит в светофоре красный свет — значит, нельзя переходить улицу.

Остановились ребята. Ждут, когда зелёный огонёк зажжётся. А машины едут по мостовой друг за другом, и конца не видно ма­шинам. Стоит посреди улицы милиционер. Посмотрел на ребят. Поднял палочку. Остановились машины. Красный свет погас, за­жёгся жёлтый, а потом зелёный.

Можно переходить улицу.

Перешли малыши улицу, стали играть на бульваре. Взял Саша палочку, говорит:

—        Я милиционер.

Загудели машины, поехали ребята-шофёры по улицам. А на пе­рекрёстке стоит Саша-милиционер. Все шофёры его слушаются.

Поднимет он палочку — машины остановятся. Махнёт палочкой — машины поедут.

Никто друг на друга не наезжает, никто друг друга не толкает. Потому что милиционер за движением следит.

— Мышонок, мышонок, отчего у тебя нос грязный?

— Землю копал.

— Для чего землю копал?

— Норку делал.

— Для чего норку делал?

— От тебя, лис, прятаться.

— Мышонок, мышонок, а я тебя подстерегу!

— А у меня в норке спаленка.

— Кушать захочешь — вылезешь!

— А у меня в норке кладовочка.

— Мышонок, мышонок, а ведь я твою норку разрою!

— А я от тебя в отнорочек — и был таков!

В курятнике кто-то тихонько постучал: тук... тук... А потом по­слышалось: кряк!

Клуша Рыжуха замахала крыльями. А из разбитой яичной скор­лупы выклюнулся цыплёнок, первый цыплёнок. Можно про него сказать — Желтячок. Потому что он был кругом жёлтый. Цыплёнок затряс головой и сказал:

—   Пин... пин... пи.

А в это время из-за леса выглянуло солнышко. И по земле по­бежал солнечный лучик. Искупался в холодной речке, прокатился по крыше дома и заглянул в окошко. Желтячок зажмурился и при­таился. Вдруг закудахтала клуша Рыжуха, залаял пёс Шустрый, громко замычала корова:

—   Му-у! Пора на волю!

А цыплёнок подумал: «Сколько света и шума! Это всё я сделал?! Пин! Это всё я! Это я! Я!»

Нет, не надо смеяться над Желтячком. Ведь это было самое пер­вое утро в его жизни. А как хорошо, как чудесно увидеть мир рано утром! Как хорошо жить на земле!

Светит солнышко. На поляне созрела ягодка земляничка.

Увидал её комар и запищал: «Ягодка созрела: красная, души­стая!»

Услышала комара птичка, полетела на поляну.

Хочет съесть земляничку.

Услышала комара мышка, побежала на поляну.

Хочет съесть земляничку.

Услышала комара лягушка, поскакала на поляну.

Хочет съесть земляничку.

Услышала комара змея, поползла на поляну.

Хочет съесть земляничку.

Набежала на солнышко туча. Увидел её комар и запищал: «Дождь пойдёт: мокрый, холодный!»

Услышала комара птичка, скорей — на дерево.

Услышала комара мышка, скорей — в норку.

Услышала комара лягушка, скорей — под листок.

Услышала комара змея, скорей — под корень.

А ягодка земляничка под дождём купается да радуется, что её никто не тронул.

Мышка, Зайчик и Собачка сели в машину и поехали.

Едут, едут. Наехали на камень.

Бух! — и опрокинулись! Полетели кто куда!

Сидят на земле. Плачут. Но ехать-то дальше надо!

Тут Мышка и говорит:

—     А я машину подниму.

Стала поднимать, да никак не поднять!

Зайчик говорит:

—   Дай-ка я подниму. Я посильнее.

Стал поднимать, да никак не поднять!

А Собачка говорит:

—  Давайте-ка, ребята, все вместе поднимать.

Стали поднимать все вместе. Раз! — и подняли! Влезли на маши­ну. А машина не идёт: камень задние колёса не пускает.

Тут Мышка и говорит:

—   А я камень в сторону столкну.

Стала толкать, да никак не столкнуть!

Зайчик говорит:

— Дай-ка я столкну. Я посильнее.

Стал толкать, да никак не столкнуть!

А Собачка говорит:

— А давайте-ка, ребята, все вместе толкать.

Стали толкать все вместе.

Раз! — и столкнули камень в сторонку.

Влезли на машину и поехали.

Едут, едут, едут, едут и не опрокидываются.

Вот как хорошо!

Таня спала под светлым ситцевым пологом. Утром к маленькому сенному оконцу подошёл петух — да как запоёт!

Таня и проснулась. Она подняла полог, посмотрела в оконце — солнышко уже высоко.

Таня слезла с постели и в одной рубашонке вышла во двор.

На дворе мать кормила кур:

— Цып-цып-цыпа-а-а!

Со всех сторон — и с усадьбы, и с улицы, и со двора — бежали и летели куры. Они хлопали крыльями и кудахтали.

— Ну как, Танюша, спала? — спросила мать. — Видно, крепко? Моя бригада уже наработалась — мы целый луг скосили и валы разбили, а ты только глаза открыла! Ну, расскажи, какие тебе сны снились.

Таня посмотрела на синее небо, на зелёные берёзы... Посмотрела матери в лицо, в её весёлые глаза, улыбнулась и сказала:

— Не знаю.

Куры расторопно клевали корм. А одна — рябая, мохноногая — опоздала. Она спешила откуда-то издалека — шею вытянула, кры­лья распустила — да впопыхах и налетела на Таню. Таня даже по­качнулась.

— Вот бедовая! — сказала Таня. — Людей с ног сшибает.

А мать засмеялась и поцеловала Таню в тёплые светлые завитки на макушке.

— Эх ты, — сказала она, — хохлаточка моя! С курицей не справи­лась! Беги умойся да платье надень, а то бабушка скоро завтракать позовёт.

Мама ведёт Настеньку из детского сада. На дороге валяется кук¬ла — голая и с оторванной рукой. Шёл мимо мальчишка и поддал куклу ногой. Она упала на спину и простонала:

— Мама!

У куклы оторвалась и другая рука. Бедная кукла!

Настенька пожалела её, осторожно взяла на руки и ласково спросила:

— Тебе больно?

— Мама! — жалобно сказала кукла и закрыла голубые глаза.

— Настя, сейчас же брось куклу! Посмотри, какая она грязная, — сердито сказала мама.

— Мамочка, ей ведь больно! — промолвила Настенька.

— Кукле не может быть больно, она неживая, — объяснила мама.

— Но она плачет, значит, ей больно, — сказала Настенька и тоже заплакала.

— Ну что мне с тобой делать? Ладно уж, бери куклу, — сказала мама...

Дома Настенька выкупала куклу в ванне. Папа приделал ей руки, а мама сшила нарядное платье.

— Какая красивая стала кукла!

Настенька берёт куклу на руки, и она радостно говорит:

— Мама!

Мама вядзе Насцю з дзіцячага садзіка. На сцяжынцы валяецца лялька — голая, з адарванай рукой. Хлапчук, які прабягаў міма, ударыў ляльку нагой. Яна ўпала на спіну і прастагнала:

—   Мама!

У лялькі адарвалася і другая рука. Бедная лялька! Насця пашкадавала яе, асцярожна ўзяла на рукі і спытала:

—   Табе баліць?

—   Мама! — зноў жаласна прастагнала лялька і заплюшчыла блакітныя вочы.

—   Насця, кінь ляльку! — загадала мама. — Паглядзі, якая яна брудная!

—   Мамачка, ёй жа баліць!

—   Ляльцы не баліць, яна нежывая, — растлумачыла мама.

—   Але ж яна плача, значыць — баліць, — сказала Насця і таксама заплакала.

Дома Насця выкупала ляльку ў ванне. Тата прырабіў ёй рукі, а мама пашыла квяцістую сукенку.

Ах, якой прыгажуняй стала лялька!

Насця бярэ ляльку на рукі, і яна радасна кажа:

           —    Мама! 

Зимой заяц-беляк совсем белый. Спрячется под кустом, не ско­ро его на свету и заметишь.

А наступит весна, растает снег, и зайчишка сменит зимнюю белую шубку на летнюю серую. Вот и опять стал невидимкой. Попробуй-ка разгляди его среди бурых листьев на серой земле!