"Весь мир музей..."

Дмитрий Цензор

Истукан

У древних берегов пустынно тихих рек,

На голом выступе потухшего вулкана

Есть изваяние кумира-великана,-

Творенье грубое, как первобытный век.

Здесь некогда стоял без лука и колчана

С кремневым топором пещерный человек

И в диком творчестве огромный камень сек.

И высек из скалы урода-истукана.

И долго в ужасе лежал простертый ниц,

Молясь на мертвый лик, закатом обагренный.

И век за веком гас, как гаснет свет зарниц.

Вулкан ручьями лав спалил живые склоны.

И только истукан для мировых страниц

Остался навсегда-немой и непреклонный.

1916 г.

Сергей Маковский

Сфинкс

В часы полночных дум не раз мне тихо снилась

страна седых жрецов, пустынная для нас.

К тебе, безмолвный Сфинкс, к тебе я шел не раз,

и праху твоему во сне душа молилась.

Какой волшебный рок тебя от тленья спас?

Чья мудрость вещая в твой образ воплотилась?

Чья царственная мысль навек обожествилась

во взоре каменном твоих незрячих глаз?

Как призрак древних солнц, хранимый небесами,

один остался ты над мертвыми песками...

У ног твоих журчит земных времен река.

Ты смотришь на нее, исполненный гордыни;

и отражаются, как марева пустыни,

в пучинах прошлого грядущие века. 1905 г.

Вячеслав Иванов

Сфинксы над Невой

Волшба ли ночи белой приманила

Вас маревом в полон полярных див,

Два зверя-дива из стовратных Фив?

Вас бледная ль Изида полонила?

Какая тайна вам окаменила

Жестоких уст смеющийся извив?

Полночных волн немеркнущий разлив

Вам радостней ли звезд святого Нила?

Так в час, когда томят нас две зари

И шепчутся лучами, дея чары,

И в небесах меняют янтари,-

Как два серпа, подъемля две тиары,

Друг другу в очи — девы иль цари —

Глядите вы, улыбчивы и яры.

1907 г.

Леопольд Стафф

Нике Самофракийская

Перевод М. Петровых

Реет музыка

в складках одежды легчайшей.

Недоступен для птиц

полет твой великий,

О богиня триумфа, —

сквозь время все дальше

Ты уносишься,

Самофракийская Нике!

Хлещешь крыльями возду

и в вихре полета

Лавры славы несешь.

Не хочу их нимало.

Лишь тому я завидую, ради кого ты

Напрочь голову

в дальних веках потеряла.

Николай Гумилев

Рим

Волчица с пастью кровавой

На белом, белом столбе,

Тебе, увенчанной славой,

По праву привет тебе.

С тобой младенцы, два брата,

К сосцам стремятся припасть.

Они не люди, волчата,

У них звериная масть.

Не правда ль, ты их любила,

Как маленьких, встарь, когда,

Рыча от бранного пыла,

Сжигали они города?

Когда же в царство покоя

Они умчались, как вздох,

Ты, долго и страшно воя,

Могилу рыла для трех.

Волчица, твой город тот же

У той же быстрой реки

Что мрамор высоких лоджий,

Колонн его завитки,

И лик Мадонн вдохновенный,

И храм святого Петра,

Покуда здесь неизменно

Зияет твоя нора,

Покуда жесткие травы

Растут из дряхлых камней

И смотрит месяц кровавый

Железных римских ночей?!

И город цезарей дивных,

Святых и великих пап,

Он крепок следом призывных,

Косматых звериных лап.

1916 г.