"Адыгабзэ умышIэмэ, ермэлым еупчIыжь".

Если адыгского языка не знаешь, у армян спроси.

(Адыгейская поговорка).

Предания о нартах - доисторическом народе, наделенном богатырской силой и магическими способностями, широко распространен на Кавказе. Этот эпос распространен прежде всего у осетин и абхазо-адыгов, в меньшей мере - у вайнахов, карачаево-балкарцев, грузин (сванов, рачинцев, хевсуров) и кумыков Дагестана. Происхождение цикла преданий продолжает оставаться не ясным. Наиболее распространена точка зрения советского ираниста В. Абаева и французского историка-филолога Ж. Дюмезиля об аланском (осетинском) ядре нартских сказаний. Противоположного взгляда придерживались кавказоведы А. Гадагать и Е. Крупнов. Они считали создателями эпического цикла кавказские народы. [Крупнов и др., 1969]

Как бы там ни было, но прояснить этимологию самого названия "нарты", равно как и главного героя Сосруко (Сослана), а также ряд других имен этого эпоса, используя инструментарий осетинского и кавказских языков пока не представляется возможным.

Исследователь нартского эпоса А. Гадагатль приводит мнения целого ряда ученых, отмечавших в свое время, что термин "нарт" не объясним ни на одном из горских языков (П. Услар, А. Грен, Г. Джантиева). [Гадагатль,1997]

"Беда в том, что имя "Соср" не получило пока удачного разъяснения, - писал В. Абаев. - Тот, кто разъяснил бы имя Соср, оказал бы немалую услугу нартским исследованиям". [Абаев, 1957]

На сей счет существует большое число гипотез. В том числе и достаточно смелых.

Так, по мнению исследователя А. Йосиды, в японской эпонимике обнаруживаются следы скифо-аланского влияния. В частности он связывает образ и имя Аматэрасу (по-японски amatersu ōmikami - "великое божество, озаряющее небеса") с прародительницей нартов Дзерассой. [Эпос и мифология..., 2003; Камболов, 2006]

А, например, Х. Кармоко, желая объяснить значение имени Сосруко, делает экскурс в область египетской мифологии и проводит параллель: Сосруко - Созырещ - Осирис. Он допускает возможность происхождения имени Созырещ от Осирис (хотя Осирис - это эллинизированная форма и в древнеегипетском оно звучало по-другому: Wsjr). [1] По его мнению, Осирис (олицетворение умирающей и воскресающей природы) и Созырещ (божество земледелия, покровитель всадников) и Сосруко - имена одного и того же божества. [Кармоко, 1963] [2]

И, наконец, В. Абаев считает, что нартский эпос подвергся монгольскому влиянию. По-монгольски nar - "солнце", монгольский облик у имен нартский героев Батраза (Пэтэрэза) и Хамыца (Химища; якобы от монгольского Хабичи - "витязь"). [Абаев, 1945] Вместе с тем, справедливо замечание, что героический эпос "Нарты" не знаком монгольскому фольклору. Как утверждали монгольские писатели Донрова Намдага и Бооха Бааста, "в монгольском фольклоре не только нет легенд о нартах, вообще в самом языке народа отсутствует термин nart". [Гадагатль,1997] [3]

Можно согласиться с исследователями нартского эпоса, что имя Сосруко образовано по классической адыгской схеме ("сын Соса"). [Гадагатль,1997] Но, если эту схему можно объяснить, то пролить свет на этимологию слова "Сос" только лишь на адыгском или осетинском языковом материале становится затруднительно. Хотя были весьма спорные попытки это сделать. Гадагатль считает, что имя "Саусырыкъо" является многокомпонентным: Шъао-сыр-ы-къо - юноша-горящий (огнем)-сын ("шъао" в свою очередь состоит из шъа-о - мечом-бьющий). [3a]

Х. Кармоко полагал, что уже упомянутое имя божества Созырещ можно разложить на элементы: сэуэ - "мечник" (сэ - "меч"; уэ.н/о.н - "бить") и зэрещ - "сопроводитель".

Однако эти толкования не объясняют, почему в эпосе существует персонаж с похожим именем Сос -

муж премудрой Сатаней и приемный отец Сосруко. В адыгских нартах имя "Сос" никак не интерпретируется.

Спорной выглядит интерпретация на адыгском материале имен Сатаней и самих нартов. Сатаней (сэ-тэн-ай - "мечь дарящая" + назывной суффикс), нарты (нэ-р-ты - "глаз дарящий", т.е. "бесконечно щедрый"). [Гадагатль, 1997; Ногмов, 1947]

Тем не менее имена "нарты" и "Сосруко" не засвидетельствованы более нигде, кроме Кавказа. Поэтому можно предположить влияние субстратов - древнейших языковых семей этого региона, у которых была традиция записей эпических сказаний о волшебных героях. [4]

Косвенным свидетельством древности нартских сюжетов стало обнаружение в 1975 году при раскопках Старокорсунского (второго) городища на Кубани в погребении 1 в. н.э. необычного кувшина. На него нанесен схематичных рисунок со сценой охоты. Внимание исследователей привлекло изображение стрелы, летящей в противоположную сторону от двух оленей. Исследователи сразу предположили, что это - отображение адыгской легенды о волшебной самоуправляемой стреле кузнеца Тлепша. [5]

Датируемая 4 тыс. до н.э. так называемая "Майкопская культура", существовавшая на территории степной части Северного Кавказа, по мнению ряда ученых [Матасович, 2009; Sherratt, 1998], считается локальным ответвлением Месопотамии и связующим звеном между носителями Ямной культуры и Древним Уруком. Об этом свидетельствуют не только обнаруживаемые археологами артефакты, но заимствования в словарном фонде. Говорящие на севернокавказских языках могли попасть в зону своего исторического поселения в эпохе ранного неолитика, исходя из зоны к юге от Кавказа. В этом случае легче понять вероятные генеалогические связы северокавказских языков с языками древнего Преднего Востока.

Говоря о субстратах в нартском эпосе, в первую очередь нужно иметь в виду хуррито-урартские языки, которые некоторым образом связаны с нахско-дагестанскими языками и отчасти с армянским. На наш взгляд в этот лингвокультурный круг нартских исследований следует включить и эламский язык (и связанные с ним языки дравидов Южной Индии). Почему, будет сказано ниже. [6] Предположим также, что иранские (аланские) адстраты наложились на уже существовавшие в регионе мифологические сюжеты о нартах, которые были распространены у народов Кавказа и содержали заимствоания из древнеписьменных языков (эламского и уратско-хурритских). Причем трафик эпических сюжетов шел, скорее всего, через армянское посредство.

В свое время Ш. Салакая полагал, что абхазо-адыгские материалы не могут дать ключа к раскрытию этимологии термина nart, и в этом слове он видел элемент -t/tu, аналогичный в слове Urar-tu. Ученый считал, что элемент -t(u) мог присоединиться к древнему названию Армении - Nairi (Nairi - Nat-tu - Nar-t). [Салакая, 1966] (Это очень любопытное замечание, к которому далее мы еще вернемся).

Кстати, в урартском языке nar-ani, nar-u - "народ, люди" [Urartien Glossary, 2001] [7]

Пожалуй, первым, кто уделил внимание языковым, историческим и культурным взаимоотношениям Абхазии, Грузии и Армении, был академик Н. Марр. Им было замечено, что мифологические сюжеты эпосов этих народов во многом схожи, только герои носят разные названия: у армян - Мгер, у грузин - Амирани, у Абхазов - Абрскил. Эти два последние слова он возводил к корню "солнце" (в абхазском а-мра, а армянском - арэв, арэгак). [Марр, 1933] [7a]

Например, если согласиться с интерпретацией А. Гадагатля, который считает, что Сосруко - "Бьющий мечом...", то слово "меч" (шъа/сэ), скорее всего, заимствование. Например, название меча (sur) пришло в армянский язык из урартского (sure), как и целый ряд других слов. [Greppin, 1996] Сравните название меча у осетин - sirq/čerq

Можно указать и на имя героя армянского эпоса "Сасна Црер" Давид Сасунци (Սասունցի Դավիթ). Хотя считается, что оно имеет отношение к исторической области Сасун (Սասուն); в настоящее время это - одноименная северная часть турецкого ила Батман в горной системе Армянского Тавра.

Любопытно присутствующее в эпосе объяснение слова "Сасун". Упомянутое географическое название совпадает по звучанию с армянским словом "яростный" (цасун). Такое же название дает крепости, построенной богатырями, некий старик: "Как этому имя дать? Вы не крепость построили! Ужас вы построили, ярость построили вы!". [8]

Древнейший вариант названия географической области - Сассу, встречается в 8 в. до н.э. в клинописях ассирийского царя Ткхатпаласара III. Этимология этого названия восходит к одному из самых древних и самых продуктивных топообразующих корней армянского языка, а именно к sosi (платан), в изобилии встречающихся на всей ее территории, где исстари строились древние храмы богов, например, - Шуша, Шош, и Шушанц. Да и в самом Сасуне три главные крепости носили похожие названия - Сасун, или Санасунк (крепость Давида), Сусанц (Сус, или Зуза) и Сос (Зуза Вторая). [Бегларян, 2016]

Итак, подытожим. В армянском языке есть слово sosi (սոսի), которое обозначает священный для здешних племен платан. [9] Не к этому ли дереву, олицетворяющему силу и долголетие, восходит имя героя нартского эпоса Сослан (Сосруко)?

Сравнение богатыря с платаном встречается в иранской поэзии. Например, у Фирдоуси в "Шах-наме":

Приснились Зохаку три брата-бойца,

Из рода властителей три храбреца.

У младшего - взгляд и осанка царей,

А стан - молодого платана стройней.

Сверкающий пояс, в руке булава.

В этой связи интересно, что в осетинском языке есть слово zaz, означающее "тис" и название одной из семи звезд созвездия Плеяды. [10] На растительную этимологию имения нартского героя указывают и некоторые исследователи, обнаруживая, что у чеченцев sos означает "ячмень" в значении хлеб (в осетинском языке siskin, suskin - "овес"). Нужно также добавить, что прозвища, произошедшие от названий растений были характерны для народов Кавказа. Так, у чеченцев мужские имена - Наж (дуб), Душта (от дуута - "ясень"), Бага (сосна), женские - Дзиезаг (цветок), Кемса (виноград)... [11]

Кстати, nurr, nrrneni (նուռ, նռնենի) по-армянски - "гранат" (у персов - anar). Это дерево известно в священных ритуалах народов Передней Азии и Средиземноморья. [12] У граната в Армении есть еще одно символичное толкование - он олицетворяет армянскую диаспору, рассеянную по всему миру. Кинофильм С. Параджанова, посвященный знаменитому поэту Саят-Нова, называется "Цвет граната", что подтверждает символичное для региона понятие. [13]

Что касается имени Сос, то оно сохранилось до сих пор у армян (есть, например, фамилия Сосян). У адыгов есть имя Сас, правда, женское, неясной этимологии [Гиш, 2009.].

Известно на Кавказе и имя, вероятно, позднего происхождения - Соснали. Известно также, что второй царь мидян носил имя Сосармос. Греческое имя Сосий (σώος, sōos - "здоровый, невредимый, спасающий") было распространено в Римской империи (Квинт Сосий Сенецион, Квинт Помпей Сосий Фалькон, Квинт Помпей Сосий Приск), известен одноименный священномученик христианской церкви (именины - 4 мая).

Платан был широко почитаем у армян наряду с можжевельником (гихи) и брионией (лоштак), особенно в Нагорном Карабахе, где до сих пор, как уверяют, есть в окрестностях селения Схторашен одно такое дерево возрастом более 2000 лет. [Арутюнян, 1994] О дереве "Соси" упоминал Мовсес Хоренаци в легенде об Ара Гехецике (Аре Прекрасном), которого также звали Сосанвер (nver - по-армянски "подарок"), потому как его принесли в дар (скорее всего, в жертву) лесу Соси. Этот лес в в Араратской долине считался святилищем. В языческой Армении всякие ритуалы предпочиталось проводить именно в платановых рощах (Сосеац Антар), где жрецы гадали по шуму листвы.

Здесь уместно упомянуть о другом персонаже армянских мифов - Ара Гехецике, как воплощении умирающего и воскресающего бога растительности. Древний миф об Аре и богине Шамирам является вариантом сказаний об Осирисе и Исиде, Таммузе и Иштар, Адонисе и Астарте. Прекрасный Ара, отвергнувший любовь Шамирам убит на поле брани, но потом воскрешен ею.

Кстати, фетиш уже упоминавшегося бога земледелия у адыгов Созыреща (скорее всего, это имя связано с Сосруко) - деревянный обрубок с семью сучьями, который хранился в хлебном амбаре каждой семьи.

Как острый нож срезает растение, так и громадное колесо с острыми выступами Жан-шарх (от адыгского "острое колесо", осетинский аналог - "колесо Бальсага"; понятие близкое индийской свастике и славянскому коловрату) в нартских сказаниях губит Сосруко. В эпосе Жан-шарх - предмет состязания, когда это колесо скатывали с вершины Харама-ошха, а богатырь, стоявший у ее подножия, должен был ударом (ладони, груди) вернуть его обратно на гору. Враги Сосруко, узнав о его уязвимом месте, предложили ему оттолкнуть Жан-шарх бедрами. Когда Сосруко сделал это, колесо отрезало ему ноги.

По-видимому, в нартском эпосе идет речь о жертвоприношении Сосруко (сравните миф о Бальдре [14]). Интересны в ряде вариантов адыгских сказаний противопоставления живого и металла. Новорожденного Сосруко закаляют в расплавленном металле, а позже железное колесо станет причиной его смерти, да и сами нарты (по чеченским вариантам мифа о нарт-орстхойцах), мучимые голодом, выпьют расплавленную медь и погибнут.

Вероятно "растительное" происхождение мифа о Сосруко неким образом связано с изобретением первого музыкального инструмента и с жертвой. Осетинский Сырдон из руки убитого сына создает лиру-фандыр (сравните с греческим мифом о ящике Пандоры). [15] Интересно, что другой другой музыкальный инструмент на Кавказе и в Иране называют "саз" (от персидского ساز - "комплект", "набор").

А. Гадагатль считает, что миф о Сосруко несут в себе мотивы об умирающем и воскресающем божестве. Аналогичная мысль прослеживается и в сказаниях об Ащамезе (Ацамазе).

Таким образом, предположим, что имя Сосруко (Сослан) можно интерпретировать, как "платан". Эта догадка находит параллели в армянской мифологии. Мгера, главного героя эпоса "Сасна Црер" обычно отождествляют с иранским солнечным божеством Митрой (Михром). Однако в армянском языке есть слово maxr - "сосна" [Greppin, 1996], оно считается заимствованием их хуррритского, где maхir - "пихта" или "можжевельник". В современном армянском название сосны - soči (ср. название города Сочи) - напоминает слово платан sosi.

Характерно, что имя героя-богатыря в сказках многих народов зачастую связано с природной сферой. Например, у русских это - Сосна-богатырь (Иван Соснович), Дубыня (Дубынеч, Вертодуб, Вернидуб, Великодуб), у литовцев Ажуол-ровис (Вырвидуб). Эти богатыри, что примечательно, - не духи-покровители сосновых и дубовых лесов, а нарушители их естественных функций: они вырывают с корнем вековые деревья, запирают течение рек.

Интересно, что в татарском и чувашском языках сосна называется nar (<*naz, булгарскому -r- соответствует -z- в других тюркских языках; ср. в осетинском нæжу/нæзы - "сосна", наз - "ель", наж - "дуб", в карачаево-балкарском назǝ - "сосна, ель", в грузинском nazvi, ნაძვი - "ель"). [Камболов, 2006]

В армянском языке есть целый ряд субстратных слов, обозначавших деревья: xndzor - "яблоко" (в хурритском hinz-ore; ср. инжир), salor - "слива" (в хурритском salluru), tsar - "дерево" (в урартском tsare). [Greppin, 1996]

Армянский язык содержит в себе существенный субстратный слой, из которого не все слова уверенно этимологизированы.

Ж. Дюмезиль сравнивает нартовские легенды о Сатаней и известную армянскую традицию об аланской принцессе Сатиник (Սաթենիկ - букв. "янтарная", սաթ - "янтарь"), супруге Арташеса (3-2 вв. до н.э.). [Dumézil, 1930] Армянский историк Мовсес Хоренаци написал несколько легенд о царице Сатеник [Мовсес Хоренаци, 1990], в которых есть несколько моментов, совпадающих с нартовскими сюжетами о Сатаней.

Черкесские армяне (черкесогаи, по-адыгейски эрмел) Хатукая, Адепсукая на реке Пшиз и Гяурхабля (Джаурхабля), на месте которого основан на Кубани современный город Армавир большей частью переселились в Нор-Нахичевань в окрестности Ростова-на-Дону. Как и черкесо-греки были переселены в Гривенский Черкесский аул и оттуда в станицу Переясловскую. В 1839 году генерал Г. Засс переселяет черкесогаев в Армавир. Из черкесогаев, сохранявших христианство, но перешедших на адыгейский язык, вышли местные купеческие династии Чантемировых, Адедовых, Тарасовых, Богарсуковых (Багъырсэкъу).

Со временем, как пишет А. Гадагатль, адыго-армяне по своему культурному обличью во всем стали похожи на адыгов: и внешностью, и языком, и нравами, и обычаями. Даже любопытно, существует адыгская поговорка: Адыгабзэ умышIэмэ, ермэлым еупчIыжь - "Если адыгского языка не знаешь, у армян спроси". [Гадагатль,1997]

В поисках истоков слова Сас/Сос нельзя пройти мимо имени основателя персидской династии Сасанидов, легендарного Сасана (в пехлеви Şəşən), жреца-мага храма богини Анахит. Возможно это имя имеет отношение к древнейшему городу мира на территории Ирана - Сузы (Сусан, Шушан, Шушен) [16], первые следы обитания в котором датируются 7000 до н.э. В 3-1 тыс. до н.э. он был столицей Элама, эламский язык долгое время оставался государственным наряду с персидским в империи Ахеменидов в 6-4 вв. до н.э. (при Дарии I было завоевано Закавказье). В настоящее время это небольшой город Шуш (рядом находился эламский город с похожим названием - Шуштар). К этому слову иногда возводят женское имя Сюзанна (библейская Сусанна, у армян и грузин Шушаник, у арабов Азусена). В армянской традиции Шушаник (по-армянски Շուշանիկ, по-грузински შუშანიკი, ок. 440-475) - дочь военачальника Армении Вардана Великого, жена правителя Южного Картли Варскена. Почитается как мученица Армянской апостольской, Грузинской и Русской православными церквями.

По библейской традиции Шушаник, как и название столицы Элама, связывают с египетским š.š - "лилия" (в армянском "лилия" - շուշան - šušan). [17]

Вместе с тем, можно заметить, что в дравидских языках, которые, считаются родственными эламскому [18] (ср. Илам у тамилов [19]), "лотос" звучит, как Тамари (в современном тамильском лотос - tāmarai, в языке гонда - tāmar). [Burrow, Emeneau, 1984] Тамара - вариант библейской Фамари (ее потомками были цари Давид и Соломон), которое, как считается, происходит от названия финиковой пальмы и одноименного города Тадмор, иначе Пальмира (см. ниже о тамариске - "индийском финике"). В русскую культуру проникло в форме, принятой в Грузии.

Другое имя - Нина - также тесно связано с Арменией (там оно звучит, как Нунэ) и особенно Грузией. Скорее всего, оно происходит от шумерского nin "владыка/владычица" и использовалось в именах богов (Нингаль - "великая госпожа", Нинурта - "владыка земли", Нинхурсаг - "владычица лесистой горы"). Этого же происхождения, вероятно и столица Ассирии Ниневия.

Можно предположить эламское происхождение имени Нина. Так, в дравидских языках: гонда nuŋg - "кунжут" (сезам), телугу nūne, nūniya - "кунжутное масло", в тамильском nuṇṇiyā - "человек с утонченным интеллектом"; в тамили niva (-pp-, -nt-) - "расти".

Культ деревьев был широко распространен у протодравидов (в культурах Хараппы и Элама). При этом верховную богиню было принято изображать в виде дерева [Волчок 1972]. А в Южной Индии, у тамилов, этот культ чрезвычайно популярен до сих пор.

Эламитский, как более древний язык, оказал некоторое влияние на персидский и послужил для него лингвистическим субстратом. [Дьяконов, 1979] В частности высказывались предположения, что эламскими заимствованиями являются такие слова, как pil - "слон", dibir - "писать", bitaxs - "правитель", apadana - "дворец".

Особенность эламского языка - эргативный строй [Хачикян, 2010] и формант образования множественного числа -p (hani.k - "любимый", hani.p - "любимые"). Интересно отметить, что аналогичные характеристики в грузинском (kats.i - "кошка", kats.eb.i - "кошки") и ряде дагестанских языков, например годоберинском (в нем наиболее распространенный показатель плюратива -be: wani.be - "головы", ššikim.u.be - "птицы"). [20] Помимо грузинского эргативные конструкции развились в некоторых индийских языках (например, хинди) и иранских - среднеперсидском, парфянском, курдском, заза, белуджском, талышском, семнанском, сангесари, пашто, ормури, парачи. Хотя сложно полагать этот феномен влиянием эламского субстрата.

Вместе с тем, есть гипотезы о родстве эламитов с касситами (по-аккадски - kashshi, по-гречески kossaioi), луллубеями, кутиями, каспиями и субареями, жившими в 3-2 тыс. до н.э. в горах Загроса, около озера Урмия, ближе к Кавказскому региону.

Исходя из чередования предполагавшихся этнических прозвищ луллубеев в аккадском языке lullu, lullub/p-um, lullume, в хурритском и хеттском lul(l)a-he/i (ср. урартское lulu - "враг", "чужак"), высказывали предположение, что -b/p и -me являлись луллубейскими показателями множественного числа, сопоставимыми с эламскими плюративами -р/-b и -mе. [Дьяконов, 1979] Тот же формант множественного числа заметен и в названиях субареев (они известны своей ролью в разрушении III династии Ура в 2005 г. до н.э.): su, su-bi, sumpi/sumpi, subari.

Эламский суффикс -р предлагали видеть и в названии племени каспиев (по-гречески kaspioi), живших в 1 тыс. до н. э. у юго-западного угла Каспийского моря. При этом считалось, что этноним *kas/sh-p- тождествен наименованию касситов.

По мнению ведущих дравидологов, перед переселением индоевропейских племен дравиды жили на территории Ирана и Передней Азии. Это утверждение с одной стороны подтверждается географическим распространением брахуи и старой топонимикой Ирана, с другой стороны тем, что в последние десятилетия принадлежность эламского языка к дравидской семье была признана вероятной, а также был установлен дравидский субстрат в шумерском. Таким образом картвельские и дравидские языки в древней истории сосуществовали в близких географических ареалах.

По данным советского филолога А. Шанидзе, в древнегрузинском есть ряд слов, которые не имеют соответствий в других картвельских языках, в то же время повсеместно представлены в дравидских. Например, такие слова, как bot-i - ”козел", bolo - ”конец”, balani - “волос”, bneli - ”темный", veli - ”поле”, iremi - ”олень”, te-o - ”бедро", t-ivi - ”плот, čweni - ”суп, сок“ и др. Таким образом, ученый задается вопросом - не имеем ли мы в этом случае дело с заимствованиями из дравидских в древнегрузинский? [Shanidse, 1982].

Исследовали фиксируют дравидские субстраты и в языке кумыков Дагестана. Предполагается, что протокумыки говорили на языке уже упоминавшихся каспиев, которые оставили следы не только в названии Каспийского моря. [Кадыраджиев, 1998] Например, эламское слово шак (дочь, девушка) находит параллели в кумыкском чагъа (дитя, девушка) и в составе парного слова бала-чагъа (дети). Кыпчакский вариант шагъа фонетически более близок к эламскому термину и подтверждает общность этих слов.

Одним из важных элементов этого субстрата можно считать общедагестанский термин со значением "божество": в аварском бе-че-д, даргинском халаб-ча-в, лакском зва-л, лезгинском гъу-ца-р, табасаранском ум-ча-р, где выделяются общие элементы - че, ча, зва, ца. Они сопоставимы с адыгским тхьэ - "божество" и хаттским tux с тем же значением. Сюда же относится и индоевропейское deo/teo - "бог", не имеющее, как отмечает компаративист В. Иванов, удовлетворительной индоевропейской этимологии. Важно отметить наличие этого термина также в древних дравидийских языках в форме ciru, которая довольно близка к нахско-дагестанской праформе, восстанавливаемой, как *чер. Однако, как отмечает Кадыраджиев, этот вопрос требует отдельного монографического исследования.

Сравните также в адыгейском лIы - "мужчина" (в чеченском - лай), лъэ - "кровь" (в санскрите loha в сингальском lē).

Уже упоминалось, что Ш. Салакая полагал, что ключем к раскрытию этимологии имен и названий нартского эпоса может послужить урартский язык. По его мнению, слова "нарты" и "Урарту" неким образом связаны с древним названием Армении - Nairi/Nayiri (Նայիրի, Նաիրի). Так ассирийцы называли группы протоармянских племен на территории Урарту. Это название встречается в 13-11 вв. до н.э. Причем некоторые географические объекты, сохраняли корень "Наири" и впоследствии. Например, озеро Ван назвалось "морем страны Наири" (tāmtu ša māt Nairi) и в более поздних ассирийских текстах. "Наири" в ассирийском языке означало "хурриты" [Меликишвили, 1960] Со временем это название стало поэтической метафорой Армении. У В. Брюсова в стихотворении "К армянам" читаем:

И уцелел ваш край Наирский

В крушеньях царств, меж мук земли:

Вы за оградой монастырской

Свои святыни сберегли.

Как говорилось выше, В. Абаев полагал, что название эпических нартов происходит от монгольского nar - "солнце". При этом расстояние от, собственно Монголии до Кавказа и отсутствие в монгольских мифах и сказаниях нартских мотивов не смущало исследователей. Так почему не предположить более близкую связь "общекавказского эпоса" с Древним Эламом? Тем более, что в тамильском языке ñāyiṟu, nāyiṟu, ñāṟu - "солнце" [Burrow, Emeneau, 1984]. У эламитов бог солнца, правосудия и торговли носил название Наххунте (вероятно от Нах-хунде - "Творец дневного света").

Если принять высказываемую точку зрения, этимология кавказских нартов ведет в Персию (nara в иранских языках "человек, мужчина", nariman - "мужественный бесстрашный богатырь", в авестийском nar - "воин", в осетинском нæл - "мужчина"; Г. Бейли сравнивал с хотано-сакским nadaun из nrtavan - "обладающий силой"), то эта семантическая цепочка смысловых поисков потянется дальше - в Индию. Причем, в ведической мифологии Нара - мудрец, выступающий в паре с высшим божеством Нараяной. Этимология имени Нараяны неясна, предполагается доарийское [Серебряный, 1994], возможно протодравидское происхождение. Еще один древнеиндийский мудрец Нарада прославился изобретением первого струнного инструмента - вины (ср. изобретение нартом Сырдоном фандыра) и богоборчеством (теомахия - это как раз то, что отличает нартский эпос, особенно в адыгском варианте, где нарты убивают бога зла Пако и покровителя овец Амыша). Нарада проклял Брахму, накликав ему испытать страсть к собственной дочери и лишиться всех своих приверженцев. Нарака в индуизме и буддизме - ад, "шестая сфера бытия сансары" (вероятно, от тамильского naḷ - "ночь", ср. в брахуи nan (в шумерском Nanna(r) - бог Луны) и в конда nar в том же значении.

В дравидских языках (каннада, тода) есть корень naṛt-, naṛty-, который означает "учить ходить", "управлять делом", "поведение", это понятие связано с тамильским многозначным naṭa, означающим не только движение и процесс ходьбы, но и танец (в малаяли naṭamāṭu - "танцевать"). Можно вспомнить образ Шивы-Натараджи (короля танца), который распространен преимущественно на дравидском юге. В зажигательном танце бог творит Вселенную, когда же он остановится, мир будет разрушен. [Гринцер, 1994] [21]

В тамильском nār - "волокно кокосовой пальмы", в каннада - "тетива" (nāri), "волокно конопли", в телугу nāra - "волокнистая кора дерева", в гонда nār ēpа - "дерево-канатник". В каннада naṟa-naṟanaṟane-naṟak (в тамили - caṭa-caṭ-eṉal) - звук ломающегося дерева. В дравидийских языках nara - понятие, связанное с сухожилиями, мускулами, артериями (в кодагу, тода - narb, каннада - nara). Более того, оказываются семантически связанными корни nar- и sat- (кстати, связанными аналогичным образом могут быть и корни sos/sas и sat, а значит и имена Срсруко и Сатаней [21a]).

Сказанное заставляет вспомнить мотив легкоранимого места на неуязвимом теле. По стечению обстоятельств у нартского богатыря Сосруко незакаленными остались колени (бедра), у Ахиллеса - пятка, у древнегерманского Зигфрида - спина между лопаток.

В кодагу к этой же родственной группе слов примыкают слова, связанные с ритуальной сферой: naḍa- - "ходить"; naḍat- - "участвовать в выполнении церемонии", naḍap - "празднование"; naḍe - "конечности, часть тела"; naḍea - "переход к святыне храма".

Таким образом, проявляется семантическая цепочка: дерево - волокна - струны (тетива лука) - сухожилия. Эти смысловые ряды представлены гнездовой основой nar- в дравидийских языках. При этом прослеживается связь с главными сюжетными линиями нартского эпоса - изобретение фандыра (осетинской лиры) и убийство Сосруко посредством поражения его уязвимого места на теле.

Также как исследователи усматривали связь прародительницы нартов Сатаней с аланской принцессой Сатиник в армянских преданиях, можно посмотреть, нет ли сюжетных параллелей с индийской Ситой, являющейся главным персонажем эпоса "Рамаяна". Ее имя традиционно интерпретируется через санскритизм sītā - "борозда" (в дигорском диалекте осетинского языка satalæ, в грузинском satari - "борона"). Согласно преданию, девочка появилась на свет из борозды на вспаханном поле. Скорее всего, это народная этимология, а значение имени Ситы стоит поискать в протодравидской лексике. В эламском языке есть слово situ- - "делать счастливым", sit - "счастье" (ср. в авестийском šāiti - "радость", в осетинском sad- - "радость, счастье"; в чувашском языке set-ner < set-nar - "счастливый" от название граната nar). Между тем, Сита - воплощение богини Лакшми, чье имя lakṣmī - "счастье" на санскрите. Лакшми рождается из лотоса, поднявшись над головой Нараяны (воплощение Вишну).

В дравидских языках конда и курукх sita, citī - тамариндовое дерево. В древнегреческом языке одно из слов многочисленной субстратной лексики - σιτος означает "хлеб". Интересно, что в тамили citar - "разбрасывать", "рассеивать".

Исследователи предполагают, что индоарийский мотив опьяняющего напитка сомы (хаомы) может оказаться заимствованным из кавказской мифологии (древние греки фиксируют скифские имена Σάναγος, Σανδαρζος). Согласно нартскому эпосу, в древности у источника "богатырской напитка нартов" (нарт-санэ, нарзан; у осетин шæн/шæнæ, у скифов - san, sana) стоял столб с прикованным цепью ковшом. Раньше санэ пили только боги, приглашая на гору Ошхамахо (Эльбрус) только одного из нартов. Но чудесное питье было похищено у них Сосруко. Он сбросил на землю бочонок, наполненный напитком; из бочонка, разбившегося на земле, потекло санэ, а семена, находившиеся на дне, коснулись земли и проросли, превратились в виноградную лозу.

Филологи отмечают сходство в наименовании вина в грузинском (ღვინო ghvino), индоевропейском и семитсих языках (*wayn). На западнокавказское (картвельское) происхождение этого термина и связанного с ним мифического цикла указывает несколько факторов. Во-первых, наиболее ранние подтверждения возделывания виноградной лозы и производства вина, относящиеся к 6 тыс. до н.э., обнаружены на территории Грузии. [Keys, 2003; Berkowitz, 1996; Spilling, Wong, 2008] Кроме того, именно в картвельских языках прослеживается семантическая связь основы "вино" с близкими по смыслу ассоциативными рядами слов: ghvivili (ღვივილი) - "цвести", "довести до кипения", "бродить". Корень ghv (ღვ) является общим для целого множества картвельских слов: gaghvidzeba (გაღვიძება) - "пробудить", ghvidzli - (ღვიძლი) - "печень" и проч. [Meskhi, 2005]

По словам С. Кулланды, праиндоиранцы (в состав которых входили предки скифов) до распада общеиранского единства, произошедшего в самом конце 2 тыс. до н.э., находились в контакте с носителями северокавказских языков. Об этом свидетельствуют заимствования в индоиранском и иранском языках, чей фонетический облик нехарактерен для индоевропейского в целом и индоиранского в частности. Список таких индоиранских слов составил А. Лубоцкий. [Lubotsky, 2001]. Среди них есть и санэ.

Скифское *sana в глоссе Гезихия σάναπτιν (скифское название пьяницы), которое издатели, начиная со Скалигера, заменяют на σανάπην (вторая часть слова, видимо, восходит к корню со значением "пить"), осетинское sæn/sænæ - "вино" идет из празападнокавказского *s(w)ana - "виноград, вино". Предполагается, что в свою очередь, *s(w)ana восходит к прасеверокавказскому *swĭ̵nē - "барбарис", "смородина". То же слово, согласно Гекатею, существовало у фракийцев, которые, видимо, заимствовали его у скифов. Судя как по форме, так и по семантике, восточные иранцы заимствовали слово *sana у абхазо-адыгских племен. [Кулланда, Скифы...; Кулланда, 2012; Kullanda, 2014] [22]

Заметим, что еще немецкий ассиролог Г. Винклер предлагал концепцию кавказско-эламского родства. [Winkler, 1907] Однако эта теория сегодня находит подтверждение только в структурном сходстве (агглютинация, групповая флексия, геминаты, эргативный строй с элементами активной типологии, порядок слов SOV, падежный плеоназм, плюратив p~be, указательные местоимения h+V). [22a] Еще дальше в своих предположениях шел А. Тромбетти, который в рамках теории моногенеза считал эламский язык побочной ветвью кавказской семьи и "связующим звеном" между нилотами и дравидами. В своих трудах он ссылался на таких немецких ученых, как Г. Хюсинг, Г. Винклер, Ф.Г. Вайссбах и Ф. Борк. [Basello, 2001; Trombetti, 1912-13]

Кстати, Винклер выдвинул т.н. теорию панвавилонизма, согласно которой древнейшие представления в области мифологии, религии и магии, древнейшие образы и сюжеты литературы восходят к древней Вавилонии - "колыбели человечества". Широко распространенные в древности мифологемы о сотворении мира, всемирном потопе, грехопадении перволюдей, единобожии, по мнению сторонников этой гипотезы возникли впервые в Вавилоне и уже оттуда распространились по миру. [Авдиев, 1953]

А по мнению ираниста Д. Эдельмана, общие структурные черты целого ряда гетерогенных языков Центральной Азии (нуристанские, дардские, гималайские и некоторые дравидские) возникли под влиянием генетически изолированного языка бурушаски, сохранившегося и в наши дни в Кашмире (перечисленные языки объединяют в Центральноазиатский языковой союз). Для нас интересно, что языковед С. Старостин включает бубушаски в сино-кавказскую макросемью (см. бурушаски-кавказскую гипотеза Р. Блейхштейнера). [Эдельман, 1980; Топоров, 1965]

Связь Элама с Кавказом (в частности с Арменией) обнаруживают и генетики. Хотя, переходя к анализу данных геногеографии, необходимо отметить, что вообще вопрос о соотношении языковых общностей и носителей определенных гаплогрупп не допускает их прямолинейного отождествления.

Интерес для нас представляет гаплогруппа L ДНК человеческой Y-хромосомы (см. рис. 1). Ее происхождение соотносится с Южной Азией и западом полуострова Индостан, в настоящее время населенный дравидами. Распространение данной гаплогруппы хорошо коррелирует с областью распространения хараппской культуры (протоиндийской урбанистической цивилизации) и ее ближайших потомков. Предположительно исконными носителями данной гаплогруппы были носители дравидийских языков.

Субклада L1a была обнаружена у представителей халколита Армении. [Lazaridis et al., 2016] Гаплогруппа L-M20 также была обнаружена с частотой 1,63% (12/734) в большой выборке армян. [Weale, Yepiskoposyan et al., 2001]

А. Романчук отмечает наличие (и к тому же, даже более выраженное в сравнении со многими соседями) гаплогруппы L у северокавказских народов. Это, по всей видимости, свидетельствуют об определенной связи их истории с территорией современного Пакистана, где, по доминирующей на сегодняшний день точке зрения, и возникла гаплогруппа L. [Романчук, 2015]

Со времен энеолита Кавказ, будучи одним из центров медного производства, был непосредственно связан с передовыми странами тогдашнего мира - с рабовладельческими государствами Передней Азии.

Культурный подъем и связи с древневосточными центрами через Закавказье особенно рельефно выявляются на Северном Кавказе по обнаруженным там в начале 20 в. во многом примечательным курганам близ Майкопа и станицы Новосвободной. Установленные этими раскопками параллели с культурой древних городов Двуречья - Лагаша (серебряные вазы и их орнаментация), Ура (скульптуры быков и львов, а также розеток и медных топоров). А формы булавок из Новосвободной, аналогичные найденным в шумерском Кише, и, наконец, бусы, идентичны обнаруженным аналогичным артефактам в центре протоиндийской цивилизации Мохенджо-Даро. [Всемирная история..., 1956.]

Подытожив сказанное, нельзя не заметить, что ранее прослеживаемые связи и недавно выявленные параллели в культуре Кавказа, Шумера, Элама и протодравидской цивилизации долины Инда заставляют несколько иначе взглянуть на сюжеты мифов, кочующие в этих регионах. Нартский эпос вряд ли стоит представлять изолированно от циклов легенд и сказаний, которые возникли у древнейших народов Передней Азии - шумеров, протодравидов, а также эламитов, хурритов и урартов.

Можно также предположить, что этимологически темные имена героев нартских сказаний (нарты, Сосруко, Сос, Созырещ) происходят от названий деревьев - платана или сосны.

Примечания:

[1] Самородный грузинский лингвист П. Чарая сопоставил адыгейское числительное шъэ (сто) с древнеегипетским śt (в коптском ϣϵ [щэ]). Кстати, по гипотезе А. Тромбетти, кавказские языки родственны афразийским. Аналогичные предположения высказывал кавказовед Н. Марр. [Кумахов, 1981]

Ср. отсутствие "о" в лезгинских языках и бедность вокали0ма в абхазо-адыгских языках.

[2] Российский нартовед А. Гадагатль задавался вопросом: древнегреческое имя героя Одиссей не от древнеадыгского ли Одисс (Iодышъ - "Кавказ", Iо - "гора", дышъ - "золотая"). К тому же, в топонимике Грузии встречаются названия Одиси, Одзиси. Более того, имя богоборца Нэсрена (в адыгейском нэс - "достичь", рен - суффикс многократности действия) в адыгском эпосе якобы послужило калькой для названия древнегреческого Прометея (по-гречески "провидец").

Вместе с тем, имена наротов совпадают со скифскими: Ацамаз - Ατταμάζας, Уырызмаг - Ούαράζμακος, Δαναράζμακος, Хсартаг - Ξάρθανος, Σατράκις, Смуглый Созир - Σοζιρταυος, Борат ("желтый", "рыжий", "буланый") - Βορυς, Βώρακος.

[3] Смотрите, однако имя нарт-орстхойца в чеченских сказаниях Боткий-Ширтка, которое напоминает имя героя монгольских преданий Борте-Чино (сивый волк).

Название аланов пытались вывести из маньчжурского alin или монгольского uul - "горы".

Имя Сослан возводят к тюрко-монгольской этимологии за счет ногайского Suslan - "Имеющий грозный вид", sulǝ - "мрачный, угрожающий". (Абаев В.И., ИЭСОЯ III).

Из монгольского языка пришло к адыгам популярное доныне имя Арслан (Аслъан) - "лев".

В. Абаев признавал, что только одно слово попало в монгольский язык от аланов: aldar - "слава" (от осетинского æлдар - "властитель, князь", букв. "рукодержец".

К слову, адыгейские числительные 100 (шъэ) и 1000 (мин) также заимствованы из монгольской или тюркской лексики (ср. по-турецки 100 - yüz, 1000 - bin; по-монгольски 100 - зуу, 1000 - мянга). Возможно, шъэ происходит от индоевропейского названия 100.

Само название Адыгеи некоторые исследователи возводят к тюркскому ada - "остров" (населяемую адыгами Тамань в старину из двух русел Кубани принимали за остров)

[3a] А. Гадагатль в имени Саусырыко вычленяет формант сыр/стыр - "горячий". Вместе с тем, сравните в осетинском языке сыр/стыр, этот корень возводят к древнеиранскому *x/huar-, *x/hur - "солнце", "свет", "огонь". Кроме того, элемент sar связывается с индоевропейским *kel - "наклонить(ся)", "склонять(ся)", "кланяться", "поклоняться" и индоевропейским *sel - "благосклонный". Сравните осетинскую основу šyrx/surx - "красный". [Камболов, 2006]

[4] О древности нартского эпоса свидетельствуют параллели в хеттском мифе о "соитии с камнем".

Герой осетинского нартского эпоса Сосруко (Сослан) родился из камня, оплодотворенного пастухом (по другому варианту - Уастырджи, или Бесом, или Сосаг-Алдаром) при виде обнаженной Сатаней.

В хурритской (считается, что язык хурритов близок современным нахско-дагестанским языкам) «Песни об Улликумме» Кумарби, свергнутый Тешубом, пытается отомстить ему и вернуть утраченную власть. Для этого, сочетавшись со Скалой, он порождает слепое и глухое каменное чудовище (Улликумме), призванное разрушить священный город Тешуба Куммию и низвергнуть узурпатора. По поручению, которое дал Кумарби, боги Ирширры несут младенца в море и кладут на плечо Убеллури - гиганта, поддерживающего вселенную. Улликумме растет не по дням, а по часам и через пятнадцать дней достигает неба.

В адыгском эпосе говорится: «На берегу реки Пшызэ (Кубань) пастух Нартов ЛIымцIэмыкъо ЗэртIыжъ увидел Сэтэнай-гуащэ. Страсть им овладела. Пастух через реку пустил мужское семя - (хъопсащэ), которое упало на камень. Когда прошло около 9 месяцев, Сэтэнай-гуащэ отнесла этот камень Тлепшу. Тот расколол камень и оттуда выпал пылающий (горящий огнем) мальчик. Кузнец схватил клещами за бедра и, опуская в воду, закалил его тело. Все его тело стало булатным, а бедра остались незакаленными. Кузнец дал ему имя Саусырыкъо».

И сравните хурритскую "Песнь об Улликумми":

(См. Луна, упавшая с неба. Древняя литература Малой Азии).

Кстати, кабардинский поэт и филолог Бетал Кушаев (1920-1957 гг.) считал, что в слове "Сосруко" элемент "сос" - это сэхъу - по-адыгски "камень" (в осетинском сæрхæ, в балкарском сǝрхǝ - "камень, точильный камень"). В карачаево-балкарском языке soslan, soslan taš, soslan tašdan etilgen - "гранитный, сделанный из гранита"

Исследователи считают наиболее архаичным представление о камне, как обиталище огня (эта мифологема основана на том, что из камня можно высечь искру). В армянском эпосе Мгер, персонификация огня и солнца, уходит в скалу.

[5] Нарикабура (в древнеяпонском "гудящая стрела") - легендарная стрела, имеюща наконечник в виде репы (кабура) с особым отверстием. Засчет этого в полете она издает гудящий звук. Применялась для оповещения о начале битвы, а также для устрашения врагов. Название происходит, вероятно, от того, что наконечник по форме сходен с репой (кабура), т.е. имеет шаровидную, сферическую формуТак, бог Сусаноо выпускает Нарикабуру на широкую равнину и посылает на ее поиски О-кунинуси ("Кодзики", св. I). Упоминается также в древнейшей антологии японской поэзии "Манъёсю" (8 в.). Нарикабура - атрибут многих мифических персонажей. В "Кодзики" об одном из богов говорится: "Это и есть бог, что держит гудящую стрелу" (св. I).

[6] Предполагается, что урартско-хурритские язык отдаленно родственны нахско-дагестанским языкам и является субстратными по отношению к армянскому. Абхазо-адыгские языки генетически тяготеют к хаттскому (протохетскому) языку. Эламский язык, бытовавший на территории Персии, находится в родстве с дравидскими языками и языком протоиндской цивилизации Мохенджо-Даро и Хараппы.

[7] Относительно происхождения слова nart ученые не пришли к единому мнению; часть из них усматривает сходство с иранским словом nar (мужчина; сравните в албанском njeri, в тохарском närä). В. Абаев и Б. Скитский отмечал, что слово «нарт» образовано из этого слова с добавлением суффикса -т-, который является показателем множественного числа существительных в осетинском языке. По тому же принципу до сих пор образуются осетинские фамилии. [Скитский, 1942]

Г. Лопатинский сопоставлял слово nart с армянским mard (человек) и сванским mar в похожем значении. [Сборник материалов..., 1891] М. Рклицкий придерживался этимологии nar-t - "герои, военные люди". [Гадагатль, 1997] Во многих языках человек - это "смертный". Этой семантикой обладают самоназвания волжско-финских народов (морд-ва, уд-мурт, мари). У мокшан "мужчина" - мирдье, удмуртов - мурт, коми - морт. Считается, что эти слова - экзоэтнонимы (возможно пейоративные) и восходят к дренеиранскому *mardχvār- или *mǝrǝtāsa- - "людоед". Некоторые отождествляют их с андрофагами, упомянутыми Геродотом. Но, скорее всего, следует искать общие основы с персидским mârd‎, ягнобским morti (от индоиранского *mṛta - "человек", "смертный"). Сравните название человека у курдов - mirov и у армян - mard (у чеченцев "муж" - мар). В ирландском языке человек - duine, в древнегреческом - βροτος, и оба слова буквально переводятся, как "смертный".

[7a] Кавказовед П. Услар отмечал, что в убыхском языке слово "солнце" звучит adyga, а в адыгейском языке "солнце" - тыгъэ. Интересно, что делались предположения о родстве адыгейских слов тыгъэ (солнце) и Тхьэ (бог). [Гиш, 2009]

[8] "Сасна Црер" (Սասնա Ծռեր) буквально переводится, как "Неистовые сасунцы". Слово tsurr (ծուռ) многозначно: "кривой", "неудобный", "буйный", "лихой", "неистовый" и даже "сумасшедший".

[9] Платан в грузинском языке ჭადარი, которое очевидно образовало слово "чинара". Хотя М. Фасмер возводит его к тюркскому čynar, источник которого вероятно в Персии.

[10] Еще один пример, приводящий наши изыскания по слову Sas/Sos в араеал индоевропейской этимологии - "сосна" в славянских языках. По М. Фасмеру, происходит оно, скорее, всего от индоевропейского *kasnos - "серый", ср. древнепрусское sasins - "заяц", сабинско-латинское саsсus - "старый, седой", оскско-пелигнское саsnаr - "старец". Для этимологии слова сосна представляет интерес указание, что это слово первоначально относилось к терминологии бортничества и обозначало дуплистое дерево; так, в Полесье слово сосна употребляется только тогда, когда речь идет о дереве с бортью, дуплом, иначе - хвоя - "обычная сосна". Сосна в связи с этим может объясняться из *sop-sna/*sop-snь от славянского *sopeti - "сопеть, дуть"; ср. русское сопло.

[11] Ср. критскую глоссу (критоминойский субстрат неясной генеалогии) в древнегреческом языке ά'χυλος - "съедобный желудь", которая напоминает имя героя эпоса "Илиада" Ахиллеса. (Интересно, что в мордовских языках церя - "желудь", а цёра - "парень").

[12] Имя древнегреческой богини, матери богов Рея, подложившая на съедение камень (sic!) Кроносу место ребенка-Зевса, может быть связано с крито-минойским словом, обозначающим гранат - ῥόα, ῥοιά (в крито-минойских надписях Ra-ya). Зерна граната возникли из капель крови Диониса. В мифах похищенная Аидом Персефона съедает гранат и навсегда остается в царстве мертвых. Запретный плод с ветхозаветного древа познания добра и зла иногда ассоциируется с гранатом.

Большая группа субстратных слов, связанных с названием растений и сельхозтерминов, - в древнегреческом языке: ϝἐλαία - "олива", άμπελος - "вино", φιστίκι - "фисташковое дерево", συκιά - "смоква", ῤόδιον - "роза", κύμτνον - "тмин".

[13] Также предполагается, что тамильского (тамили - язык дравидской семьи) происхождение слово "оранжевый" (от названия апельсина, в английском orange, в санскрите nāraṅga - все они восходят к тамильскому nartankāy).

[14] Здесь следует так же упомянуть о параллелях эддического мифа о Бальдре. Прекрасный Бальдр (принял смерть от ничтожного побега омелы в руке слепого Хёда) - страдающее божество, по сути, культовая жертва. Смерть Бальдра - предвозвестник грядущей гибели богов. (См. Мелетинский Е.М., Бальдр // МНМ).

[15] Скандинавский Один расплачивается за напиток мудрости своим глазом, ради "меда поэзии" убивают мудреца Кваксира.

[16] Этимологию назвния Суз можно попытаться раскрыть с помощью дравидских языков: в курукх cācā - "камень", "гора", "булыжник" (ср. в адыгейском сэхъу - "камень"). См. [4]

[17] Сюзанэ, сузани - у узбеков и таджиков вышитая декоративными узорами настенная ткань.

[18] И. Дьяконов полагал, что единственной гипотезой, в пользу которой можно привести достаточно показательные факты, является гипотеза эламо-дравидского родства [Grillot, 1970].

[19] Элам > Иран по-среднеперсидски Ērān (вопреки устоявшейся гипотезе Иран < Aryān) аналогично Ирак < Урук. [Online Etymology..., 1979; Halloran, 2000] В иранском Курдистане есть город Илам (ايلام‎‎).

Можно вспомнить, что тамилы родину называют Тамил Илам (ஈழம்), на Шри-Ланке в новейшее время так называлось сепаратистское государство дравидов. Некоторые исследователи [Burrow, 1947] предполагают, что к этому же слову īļam восходят названия острова Ланка (по-тамильски Илам, или Илангкай) и этноним сингалов (*sihala). Дравидский Илам исследователи возводят к ciļam - "пальмовый пунш" (реже - к названию золота или малочайного растения). Точная этимология и первоначальное значение слова не установлено, есть и ряд других теорий. В тамильском ēlam - "растение кардамон", iḷa, iḷam, iḷai - "молодой, нежный", iḷaku - "выпустить нежные побеги". В брахуи родственное этому слову īlum - "брат". Ср. параллелизм в названии Индии (Bharatá) и bhrātā - "брат".

Это название также этимологически непрозрачно. Считается, что тамильское наименование Индии (Pārata) является вариантом санскритской адаптации имени Бхарата. Однако не исключено и обратного влияни [Burrow, Emeneau, 1984] Paratar, paratavar, paravar - "обитатели морских путей", так называли тамилы рыболровецкие племена. У малаяльцев существовала каста рыбаков-параванов, живущих на самом берегу моря, а у тулу к самой низшей касте относили бесовских танцовщиков паравэ. Т. Барроу сравнивает этот термин с санскритским bharata и śabara-, по его мнению обозначающие горцев и варваров.

Интересно, простое ли совпадение созвучий Бхарата (Парата) и Парфия (в древнеперсидском Parthava)?

Э. Грантовский полагает, что происхождение этнонима парфян неотделимо от подобных названий других индоиранских племен: Паршу в Ригведе (ведические parśu-), персы, пуштуны - от индоиранского *parśṷ(a) - букв. "грудастый" (ср. старославянское перси - "грудь"), то есть "крепкого телосложения", "богатырь". [Грантовский, 2007]

Интересно, что шумеры свою страну называли Kalam (ср. выше ciļam). В тамильском языке kaḷam, kaḷaṉ - "место", "открытое пространство".

Возможно, названия страны персов Парфия происходят из языка доиранского населения: сравните династию эламского царя Эпарти (1850 - ок. 1505 до н.э.) и имя эламской богини-матери Парти.

В языке курукх partā (в тамили poṟai, poṟṟai) - "гора, холм". Можно предположить, что название Парфии (Parthava) происходит от этой географической особенности рельефа Ирана. Тем более, что шумеры называли Элам Nim (горная страна). Ср. также понятие божественного сияния-нимба farn (hvarn, farro) у персов, тогда как у гонда parrō (вершина), parro (на, над).

Есть еще один интересный семантический ряд в дравидских языках, который можно сопоставить с парфянами (парсами, персами). Речь идет о темине, похожем на титул священников-магов. У тамилов paracu (paraci-), paravu (paravi-) - "хвалить, восхвалять", "поклонение, почитание", "петь"; в малаяли parikka - "обет", в кота parc- - "молиться", в тулу parasů - "благословение".

Кроме того, в тамильском языке parutti (в тода - pašty, в каннада - parti, par̤ti, patti, в куви - pratti, в кодагу - paratti) означает название индийского хлопка. Впервые в Старом Свете хлопок стал культивироваться в 5 тыс. до н.э. в долине Инда. (Ср. в осетинском pursa, purusa - "крапива").

[20] Эргативная конструкция в картвельских языках (а также в индийских, и в частности в хинди) ограничена планом прошедшего времени.

Примеры:

В грузинском языке перфектив в прошедшем времени:

Бич-ма шечама садил-и (ბიჭმა შეჭამა სადილი) - мальчик съел обед;

Бич-и исвенебда (ბიჭი ისვენებდა) - мальчик отдыхал. В первом случае "мальчик" стоит в эргативном падеже, во втором - в именительном, который является для грузинского языка основным.

В хинди:

Raam ciṭṭhii likhtaa hai (राम चिट्ठी लिखता है) - Рам письмо пишет (субъектное согласование, номинативная конструкция);

Raam ne ciṭṭhii likhii (राम ने चिट्ठी लिखी) - Рам письмо написал (немаркированное прямое дополнение, объектное согласование, эргативная конструкция). [Сигорский, 2006.]

[21] Воплощением космической энергии Шивы, регулирующей мировой порядок, является его оргиастический танец - "тандава", который Шива в качестве Натараджи ("царя танца") исполняет вместе со своей женой Деви на теле убитого им асуры Апасмары (ср. дионисийский культ). Одна из пуранических легенд рассказывает, что змей Шеша покинул Вишну и много лет совершал покаяние, чтобы быть допущенным к танцу Шивы. По другой легенде, Шива покорил своим танцем 10 000 враждебных ему аскетов. Те вначале пытались ему противиться и сотворили свирепого тигра, бросившегося на Шиву, но Шива содрал с него шкуру и сделал из неё для себя накидку; они наслали на него змею и антилопу, но Шива надел змею на шею, как ожерелье, а антилопу навечно зажал в своей левой руке. Тогда аскеты, а за ними и все боги признали над собой власть Шивы.

[21a] Индоевропейское *sasyo- - "вид злака" (санскритское sasya-) выводится из прасеверовосточнокавказского *sūsV- - "вид злака" (ср. в лакском sus - "рожь", в чеченском sos - "ячмень", в ахвахском šušul - "овес"). [Nikolayev, Starostin, 1994] Ученые отмечают, что в виду а-вокализма это слово, засвидетельствованное в двух отдаленных пределах индоевропейского мира, может быть заимствованием. Однако, надо отметить, что возможна и реконструкция индоевропейской сигматической основи *sh2es- (из санскритского sas-, Matasović, 2009), с ларингалом в корне. В этом случае, можно предполагать и то, что в исходе лежит индоевропейский корень "сеять" (литовское séti, латинское sero, хеттское šiya- и šišša- "бросить").

[22] Другие примеры предполагаемых заимствований из кавказских языков: индоиранское *u̯arāźh/jha - "вепрь" (древнеиндийское varāhá-, авестийское varāza-), видимо,заимствовано из правосточнокавказского *wHārƛ̣̱wə - "кабан, свинья" (бацбийское buruḳ, лакское burḳ). [Nikolayev, Starostin, 1994]. Из пранахского идет, видимо, приводимое Геродотом слово для обозначения персидского и скифского меча (есть оно и в согдийском): ἀκινάκης (акинак). Оно не может быть исконно иранским, поскольку в иранском *ki [ки] дало бы ci [чи]. Вероятнее всего, иранское слово происходит из пранахского *ɦāhḳ́i - "‘железо", -in- (суффикс прилагательных), -neḳV - "нож", "железный нож".

В качестве примера можно привести такой термин культуры, как "седло": пашто sargh, согдийское s’γr - "седло", хорезмийское saghm - "верблюжье седло", ваханское sirekh, сарыкольское siregh - "стеганое шерстяное одеяло", "матрац" из прасеверокавказского *c̣ǐrqā - "ковер", "покрывало", лакское c̣iqa, лезгинское c̣irχ и проч.

[22a] Ср. в эламском hu/hi - "этот", hupe - "тот, те", в годоберинском языке Дагестана hab/hob/hub - "этот".

Литература:

Абаев В.А., Нартовский эпос, Дзауджикау, 1945.

Абаев В.А., Проблемы нартского эпоса // Сб. Нартский эпос. Материалы совещания 19-20 октября 1956 года. Орджоникидзе, 1957.

Авдиев В.И., История Древнего Востока, Л., 1953.

Арутюнян С.Б., Армянская мифология // МНМ.

Бегларян Г., Путешествия по Армении // Пятница, № 41, 12.02.2016.Волчок Б.Я., Протоиндийские божества // Сб. Сообщение об исследовании протоиндийских текстов, ч. II М.-Л., 1972.

Всемирная история. Энциклопедия, т. 1, 1956.

Гадагатль А.М., Память нации. Генезис эпоса «Нарты», Майкоп, 1997.

Гиш Н.Т., От первых записей слов до начала научного изучения адыгейского языка (520 г. до н.э. - 1920-е годы н.э.), Майкоп, 2009.

Грантовский Э.А., Ранняя история иранских племен в Передней Азии, М., 2007.

Гринцер П.А., Шива // МНМ.

Давид Сасунский, М.-Л., 1939 .

Дьяконов И.М., Эламский язык // Языки Азии и Африки. Т. III. - М., 1979.

Кадыраджиев К.С., Проблемы сравнительно-исторического изучения кумыкского и тюркских языков, Махачкала, 1998.

Камболов Т.Т., Очерк истории осетинского языка, Владикавказ, 2006.

Кармоко Х.Г., Наше суждение о происхождении имени "Сосрыкъо" // Ошхамахо, Нальчик, №4, 1963.

Крупнов Е.И., Инал-Ипа Ш.Б., Калоев Б.А. и др. Сказания о нартах - эпос народов Кавказа, М., 1969

Кулланда С.В., Скифы: язык и этнос // Генофонд [Электронный ресурс]

Кулланда С.В., К проблеме лексических контактов северокавказских, индоиранских и классических языков // Индоевропейское языкознание и классическая филология - XVI (чтения памяти И.М. Тронского). Материалы Международной конференции, проходившей 18–20 июня 2012 г. / Отв. редактор Н. Н. Казанский. СПб., 2012.

Кумахов М.А. Сравнительно-историческая фонетика адыгских (черкесских) языков. М., 1981.

Луна, упавшая с неба. Древняя литература Малой Азии (пер. с древнемалоазиатских языков Вяч. Вс. Иванова, М., 1977.

Марр Н.Я., Кавказоведение и абхазский язык // Избранные работы, Л., 1933.

Матасович Р. (Matasović), Ареальные и типологические связы протоиндоевропейского и кавказских языков, Загреб, 2009.

Меликишвили Г. А., Урартские клинообразные надписи, М., 1960.

Мовсес Хоренаци, История Армении (пер. с др.-армянского яз., введение и примечания Г. Саркисяна), Ер., 1990.

Ногмов Ш., Мстория адыгейского народа. Нальчик, 1947.

Романчук А.А., Восточноевразийская гипотеза дене-кавказской прародины в свете данных геногеографии: попытка синтеза // academia.edu, 2015.

Салакая Ш.Х., Абхазский народный героичнский эпос, Тб., 1966.

Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа, т. XII. Тб., 1891.

Сигорский, А.А., Хинди и русский в зеркале друг друга: некоторые аспекты грамматики и функционирования // Лингвострановедение: методы анализа, технология обучения. III Межвузовский семинар по лингвострановедению 8-9 июня 2005 года, ч. 1. Языки в аспекте лингвострановедения. Отв. ред. Веденина Л.Г. МГИМО-Университет, 2006.

Серебряный С.Д., Нараяна // МНМ.

Скитский Б., Нартский эпос как исторический источник // Нартский эпос. Сб. статей, Дзауджикау, 1942

Топоров В.Н., Несколько замечаний к фонологической характеристике Центрально-Азиатского языкового союза (ЦАЯС) // Symbolae linguisticae in honorem G.Kurylowicz. Wroclaw, 1965.

Фасмер М.Р., Этимологический словарь русского языка, М., 1964-1973.

Хачикян М.Л., Эламский язык // Языки мира. Древние реликтовые языки Передней Азии, М., 2010.

Эдельман Д.И., К субстратному наследию Центральноазиатского языкового союза // Вопросы языкознания, 1980, № 5.

Эламские заимствования в персидском языке // Лингвофорум. [Электронный ресурс]

Эпос и мифология осетин и мировая культура, Владикавказ, 2003.

Basello G.P. Elam between Assyriology and Iranian Studies // Istituto Universitario Orientale, Naples, 2001

Burrow, T., Dravidian Studies VI - The loss of initial c/s in South Dravidian // Bulletin of the School of Oriental and African Studies. Cambridge University Press, 1947.

Burrow T., Emeneau M.B., A dravidian etymological dictionary. 2nd ed. Oxford, 1984.

Dumézil G. Légendes sur Les Nartes, P., 1930.

Greppin J.A.C., New Data on the Hurro-Urartian Substratum in Armenian // Historische Sprachforschung, 1996, B., №109.

Grillot F., A propos de la notion de subordination dans la syntaxe elamite, P., Journal Asiatique, 1970, №258.

Halloran, J.A., Sumerian Lexicon, 2000.

Keys, D., Now that's what you call a real vintage: professor unearths 8,000-year-old wine // The Independent, 28.12.2003.

Berkowitz, M., World's Earliest Wine // Archaeology (Archaeological Institute of America), №49 (5), 1996.

Spilling M., Wong W., Georgia. Cultures of The World, Cavendish Square, 2008.

Meskhi A., The Totem and the Old World. The Caucasus -The Mediterranean - The Pyrenees // Center for Research of Kartvelian Civilization, 2005.

Kullanda S.V., North Caucasian loanwords in Indo-Iranian and Iranian // Scripta Antiqua. Вопросы древней истории, филологии, искусства и материальной культуры. Альманах. Т. 3. К юбилею Э.В. Ртвеладзе. М., 2014.

Lazaridis I., et al., The genetic structure of the world's first farmers, 2016.

Lubotsky A., The Indo-Iranian substratum // Early Contacts between Uralic and Indo-European: Linguistic and Archaeological Considerations, Helsinki, 2001.

Meskhi A., The Totem and the Old World. The Caucasus -The Mediterranean - The Pyrenees // Center for Research of Kartvelian Civilization, 2005.

Nikolayev S.L., Starostin S.A., A North Caucasian Etymological Dictionary. Ed. by S.A. Starostin, Moscow, 1994.

Online Etymology Dictionary. Etymonline.com, 1979.

Shanidse A. Grammatik der altgeorgischen Sprache (Ubersetzung aus dem Georgischen: H. Fahnrich), Tbilisi, 1982.

Sherratt A., Echoes of the Big Bang: The Historical Context of Language Dispersal // K. Jones-Bley et al., Proceedings of the Tenth Annual UCLA Indo-European Conference, Washington 1998.

Spilling M., Wong W., Georgia. Cultures of The World, Cavendish Square, 2008.

Trombetti A., La posizione linguistica dell’Elamitico // Memorie della R. Accademia delle Scienze dell’Istituto di Bologna, 1912-13.

Urartien Glossary (abstracted from Die Urartäische Sprache, 1971) segmented by P.C. Ryan, 2001.

Weale M.E., Yepiskoposyan L. et al., Armenian Y chromosome haplotypes reveal strong regional structure within a single ethno-national group // Human Genetics, 2001.

Winkler H., Elamisch und Kaukasisch // Orientalische Literaturzeitung, 1907.

Сокращения:

МНМ - Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т., т. 1, М., 1994.

Электронные ресурсы проверены 10.09.2016.

(с) И. Карасев, 2011-2016.

Черновик: http://arahau.ucoz.ru/publ/estestvennye_jazyki/ehlamskie_relikty_nartskogo_ehposa/4-1-0-40