4 января 2024
В эфире программа "Seeing Like" (Выпуск 20)
Прошлая серия: спор Бродского и Кундеры был одновременно дуэлью и спектаклем. Сходство с дуэлью, по крайне мере спортивной, придает серьезное настроение участников, сделавших реальные ставки. Сходство со спектаклем - зрительская (читательская) аудитория, обнаружившая в поединке что-то значимое для себя.
Прежде чем начать поединок, давайте выясним, что разыгрывается. Ключевые понятия, которые вводит в игру Кундера и подхватывает Бродский, это "культура", "цивилизация" и "история". Текучие эфемерные слова где-то в серой зоне между литературой и политикой. Зачем, спрашивается, о них спорить?
Чтобы понять "зачем", сначала выясним "где". Буквальный ответ: на страницах "Книжного обозрения" The New York Times. Расширенный ответ в стиле Бурдье: в поле мировой интеллектуальной литературы. Круг авторов, получивших признания за пределами своих национальных литератур. Круг, который поддерживается взаимным признанием, а также признанием критиков и читателей.
Чем занимаются литераторы в поле, снова позаимствуем ответ у Бурдье: создают образы и интерпретации - друг друга и окружающего мира. Примерно тем же, по Бурдье, занимаются политики, но, - добавим мы с вами, - по другим правилам. Политики обречены соперничать друг с другом - за голоса избирателей, за места в правительстве и парламенте, за решения, которые будут приняты. Литераторам высшей лиги в такие жесткие игры играть не обязательно. Бродский и Кундера, тем не менее, что-то не поделили. Их спор скорее исключение, чем правило, и тем интереснее.
Темы эсссе Кундеры и Бродского кажутся обычными для писателей из мировой элиты. Они оценивают других литераторов, современников и великих предшественников. Сопоставляют друг с другом, выстраивают в комбинации, каждый раз в чем-то разные. "Культура", "цивилизация" и "история" оказываются подходящими понятиями, чтобы описать взаимную расстановку литературных звезд. Деление по "культурам" ("цивилизациям", "традициям") удобно для литераторов и, как правило, интересно для читателей, тоже думающих о своей идентичности. В нашем случае этот привычный инструмент дал неожиданный сбой. Заискрил и зашипел.
Проследим еще раз, что делает Кундера. Прежде всего проводит линию раздела между двумя цивилизациями (культурами): западной и российской. Писатели российской цивилизации (Достоевский, Чехов, Толстой) по-прежнему часть литературы, такие же, как были, выдающиеся, но между ними и Западом проходит символическая граница. К востоку от нее - достоевщина и необузданные аффекты. К западу - чувства уравновешены разумом. В Чехословакии в 1968 году граница подвинулась, и то, что было территорией спокойного разума, теперь поглощено "русской тьмой".
Когда схему увидел Бродский - никто не знает, были ли его чувства в тот момент уравновешены разумом. Мы точно знаем, что он взялся ее публично оспорить. Для Бродского защитить Достоевского значило, по правилам поля, защитить себя и свое положение в "мировой литературе". Оказаться за символическим забором в одной компании с "русской тьмой", Солженицыным и офицером на блокпосту, - такое место его никак не устраивало.
Чтобы оспорить схему Кундеры, Бродскому надо было переопределить все и всех. Достоевского. Цивилизацию. Культуру. Историю. Кундеру. Чехословакию.
Ставки сделаны. Ход за Бродским.