25 декабря 2023
В эфире программа "Seeing Like" (Выпуск 15)
Обсуждаем интеллектуальную драму "Почему Милан Кундера любит Дидро и не любит Достоевского". Из прошлых серий мы знаем, что Достоевский для Кундеры олицетворяет "атмосферу", в которой "чувства возводятся в ранг ценности и истины", а Дидро - другую, где чувства уравновешены разумом. Казалось бы, вот и ответ, расходимся. Но нет, Кундера не отпускает. Говорит, что сюжет более сложный.
Дидро и Достоевский для Кундеры - не просто писатели, их романы представляют "атмосферу" двух цивилизаций: западной и российской. В основе западной - "индивид и его разум, плюрализм мысли и терпимость". В русскорусском менталитете меньше рациональности и больше чувства. Загадка русской души (куда же без нее) происходит как раз из этого дисбаланса.
В тех же координатах Кундера понимает ввод советских войск в Чехословакию. Для него это не просто политический эпизод: на его страну обрушилась "тяжесть рациональной иррациональности" русской культуры. Кундера ощущает "насильственный конец западной культуры" и наступление "вечной русской ночи".
И ключевой эпизод, в котором литература и политическая реальность пересекаются. По дороге из Праги в Ческе-Будейовице автомобиль Кундеры остановили на одном из блокпостов. Трое советских ("русских") солдат обыскали машину, а их офицер, когда обыск закончился, участливо спросил: "Kak chuvstvuyetyes?". И после паузы: "Это все большое недоразумение, но оно исправится. Вы должны понимать, что мы любим чехов. Мы вас любим!".
Кундера пытается осмыслить сцену, когда "офицер оккупационной армии признается вам в любви". Нет, говорит он, это не были ни злоба, ни ирония, ни садизм. Ни тем более политическое несогласие с вторжением. Конечно же это "архетип безответной любви". Одно из чувств, наполняющих вселенную Достоевского. Кундера догадывается: вот она, "атмосфера" другой цивилизации.
Ну что, знакомый нам сюжет Хессе и Блура, классификация по образцам. Пора познакомиться, как они работают в миниатюре. Начну не с Кундеры, с примера из другой области.
Две книги о шахматах, одну из них я прочитал школьником, другую позже. Школьной была книга Василия Панова "Атака в шахматной партии" (1953 год), вступительная глава "Советский стиль шахматной атаки". Поздней - скандально известная брошюра Александра Алехина, четвертого чемпиона мира, "Арийские и еврейские шахматы" (1941 год).
Тем, кто не читал, рассказываю кратко содержание.
Алехин. В шахматах существуют два стиля: атака как радостная творческая идея - и осторожный стиль медленных материальных приобретений. Атакующий стиль - арийский, оборонительный - еврейский. Евреи способны приспосабливаться, копировать, но только арийское творчество делает шахматы искусством.
Панов. В шахматах существуют два стиля: борьба за инициативу, стремление к атаке - и осторожное маневрирования ради постепенного улучшения позиции. За рубежом сложился порочный стиль осторожной игры без комбинационных обострений. Атакующий стиль, страстное желание поднять игру на высоту творчества, характерны для советского человека.
Решения, как видим, похожие и друг на друга, и на Кундеру. Вот различия игровых стилей, которые у шахматистов действительно существуют. Можно при желании научить нейросеть, чтобы она распознавала, кто в каком играет. И затем скачок: приписать их большим ареалам (народам, цивилизациям), сказав, что именно такой стиль выражает их сущность.
Проблемы, которые тут же возникают, хорошо заметны в тексте Алехина. В схему надо вписать Капабланку и Ботвинника, двух главных соперников, но у них, как нарочно, всё с ног на голову. Капабланка ариец с осторожным "еврейским" стилем. Ботвинник, наоборот, еврей с атакующим "арийским".
Выход, разумеется, нашелся: сказать, что влияет не только раса, но и окружение. Ботвинник воспитан русской школой, "арийской" по духу. Капабланка заразился осторожностью за время жизни в Нью-Йорке ("еврейской столице").
Потом новые нестыковки - и Алехин опять усложняет схему. Других, кроме Ботвинника, шахматистов-евреев с комбинационным стилем он записывает в "псевдохудожники" ("используют арийскую атакующую идею для удовлетворения своей профессиональной жажды к деньгам"). Английские шахматисты включаются в объединенный "англо-еврейский" стиль. Американские - наоборот, в "арийский"; но не все американские: "Америка и Нью-Йорк это разное". И так дальше. Вот вам хороший пример, как схему можно, как Линукс, подправить под нужные задачи.
Кундера - у него, вы не поверите, похожие трудности. В его эссе пять представителей русской культуры: Достоевский, Солженицын, офицер с блокпоста, Чехов и Толстой. Под схему Кундеры, как он считает, подходят первые трое. Солженицын, больше того, сам ее предлагает в Гарвардской лекции, Кундера только подхватывает идею.
С двумя оставшимися - сложно. Чехов почему-то не отвратительный и Кундера его "никогда не переставал любить". Толстой вместо преувеличенных жестов предлагает "почти джойсовский внутренний монолог". Вроде тоже "иррациональность", но какая-то другая. Как быть с такими случаями - русская культура, но не достоевщина, - хотелось бы понять. Бродский, например, куда его отнести. Кундера в такие детали не вдается. Никак не поясняет.
Уфф. Прочитали. Подумали. Вопросы остались. Прежде всего: зачем, блин, умным взрослым людям, "звездам" в своей профессии, играть в такие стремные игры в классификацию культур (обществ, рас, цивилизаций). Не только Алехину и Кундере. Бродский, как мы увидим, играет в похожую: "Кундера так пишет, потому что он чех из Восточной Европы".
И второй: почему читатели, тоже, казалось бы, образованные, принимают такие схемы. Видят в них что-то не бессмысленное.
Обсуждаем в следующих выпусках.