6 января 2024
В эфире программа "Seeing Like" (Выпуск 22).
Итак, поединок Бродского и Кундеры. Первый ход Бродского - защитить Достоевского, свою самую сильную фигуру на доске. Главный аргумент: Достоевский больше (выше, глубже), чем кажется Кундере. Защитил. Теперь можно переходить в контратаку на укрепления соперника.
"Твердой почвой" Кундеры Бродский считает его историческую схему.
В истории по версии Кундеры действуют две главных силы: чувства и разум. В ней два поворотных события: Реформация, переходящая в Просвещение, и 1968 год в Чехословакии. Средневековая Европа была культурой сильных чувств. Реформация и Просвещение создали западную цивилизацию, где чувства уравновешены разумом. Россия, не затронутая Реформацией, сохранила дисбаланс между чувствами и разумом. Чехословакия - часть западной цивилизации, но в 1968 году сюда пришли на танках достоевские персонажи в военной форме. Теперь там правит иррациональная "русская тьма".
Ответ Бродского должен быть ни слишком слабым, ни слишком сильным. Если ничего не сказать про историю, она так и останется "твердой почвой". Если в нее слишком закопаться, разговор перейдет в спор двух идеологов, для Бродского это был бы "моветон".
На простую и законченную кундеровскую схему Бродский не отвечает такой же простой и законченной. Задача скорее в том, чтобы подорвать "твердую почву" Кундеры, показать, что история сложнее. (Настолько же, насколько Достоевский сложнее Кундеры).
Первая ставка Бродского - в том, что советская политическая система, с которой столкнулся Кундера, "в той же мере является продуктом западного рационализма, как и восточного эмоционального радикализма". Советские танки в Праге это результат и "Достоевского", и "Дидро" в равной степени.
Бродский напоминает: советская идеология обосновывает насилие не "архетипом безответной любви" (как решил Кундера), а "исторической необходимостью" по Марксу. Коммунизм - продукт рациональной мысли, который прибыл в Россию с запада ("Das Kapital был переведен на русский с немецкого"). В схеме Кундеры романы Достоевского и советские танки - оба порождения "русской души". Бродский разводит их по разным полюсам, сопротивление "призраку коммунизма" для него начинается с "Бесов" Достоевского.
Чехословакия 1968 года для Бродского, как и для Кундеры, трагическая поворотная точка. Бродский, в отличие от Кундеры, ей не ограничивается, рисует Чехословакии более сложную траекторию. Коммунистический переворот 1948 года, предыдущая "темная ночь" с просветом Пражской весны. Советские танки в 1945 году. Немецкие танки в 1938 году ("Что тогда думали о Дидро?").
Вторая Мировая война в схеме Кундеры не сушествует. Бродский к ней обращается, чтобы наметить - несколькими штрихами - свою версию истории. Для Бродского война была "во многих отношениях (...) гражданской войной западной цивилизации". В ней "западная цивилизация и ее культура" вступила в борьбу с "врагом изнутри" и смогла победить.
В этом историческом эпизоде Бродскому важно, что именно Достоевский с его "докапыванием до глубин" - автор, позволяющий понять европейскую драму нацизма и войны. "Склонность человеческой природы ко злу" - фактор, понятный Достоевскому и упущенный Кундерой. Чехи, подчеркивает Бродский, "на собственном примере и лучше других народов" знакомы с последствиями зла (вторжения и с Запада, и с Востока), - но чтобы его назвать своим именем, нужен словарь Достоевского.
Рейд в область исторических фактов, на "твердую почву" Кундеры, принес Бродскому еще пару доводов для ключевых пунктов: "Россия часть Европы" и "взгляд Кундеры ограничен, Достоевский видел больше". Неплохо, но пока не еще выигрыш.
Решающим будет раунд, в котором разыгрывается "культура" и "цивилизация".