Восемь шагов

— Повезло, — думает Аста, ещё не открыв глаза. "Повезло" — это мирное пение птиц, а не свист и грохот оружия. Это тёплый мох, нагретый солнцем, на котором так приятно потягиваться, медленно пробуждаясь, а не острые камни или тухлое болото. Это розовые и голубые бабочки, мельтешащие стайкой перед сонными глазами, а не чудища, готовые сожрать в следующую секунду.

"Очень повезло", — думает Аста, вдыхая чистый воздух, напитанный ароматом хвои и земляники, а не гарью, как вчера, или трупным смрадом, как пару дней назад.

Она смотрит вперёд.

Хосок как маяк в рыже-жёлтой яркой толстовке. Стоит, как ни в чём не бывало, у орехового куста, в привычных восьми шагах от неё. Смотрит вроде бы на куст, странно жестикулирует руками — так сразу и не догадаешься, что в своей реальности взбивает молоко для её привычного утреннего латте. Ей отсюда не видно, но у него справа на столе уже приготовлена её любимая кружка с жирафами, в которой медленно растворяется тростниковый сахар в крепком эспрессо.

— Проснулась? — он поднимает глаза и улыбается. Тень тревоги испаряется из его глаз, едва он видит её улыбку, мирную и спокойную. Она где-то в хорошем месте — а в его реальности всего лишь на кровати их уютной студии. Кажется такой хрупкой в безразмерной белой пижаме, а на деле способна в одиночку пройти восемь шагов до него сквозь огонь, воду и медные трубы. А его задача — не двигаться с места эти восемь шагов, чтобы встретить её улыбкой, и поцелуем, и крепкими объятиями, и разумеется — чашкой хорошего латте.

"Мне просто чертовски повезло" — думает Аста, не спуская с Хосока глаз и делая первый шаг.

С кровью ей повезло меньше. Родиться потомком древних фейри, чье сознание расщепляет сама Вселенная — то ещё сомнительное везение. Не спать — отличный выход, кажется таким простым любому подростку! Но вот беда, организм выдерживает без сна совсем недолго. И как в наказание, следующий после пробуждения мир — обязательно ад, где сделать свои четыре/шесть/восемь/двенадцать шагов иногда кажется невозможным. Вы пробовали ходить по битому стеклу, которое вполне реально впивается в пятки? А по раскаленной лаве? Или под градом пуль, через эпицентр ядерного взрыва? Никакие самовнушения, никакие техники не помогают уговорить себя, что всё это — не с ней, что все — нереально. Что восемь шагов спустя она будет в любимых объятиях...

Её Хосок, её "якорь", обычный, без малейшей капли крови фэйри. Иногда в минуту слабости, Аста страстно мечтает с ним поменяться. Ему точно нипочём будут и пули, и лава, и ядовитые джунгли. Он такой всегда спокойный, такой... стабильный! И правда якорь... Лучший во всех мирах.

Соулмейт-АУ, где половина людей — потомки древних фейри, сознание которых уносит во сне в иные миры. И чтобы вернуться домой, им нужен собственный "якорь", человек без примеси древней крови, которого они видят из любого пространства.

Чемодан непонятной национальности 

     Чемодан, оставленный возле посольства лицом непонятной национальности бомж Гриша прихватил спустя две с половиной минуты. Сетуя на идиотов высоким литературным слогом (первое высшее гуманитарное), которые не оставляют ничего приличного в дорогущем кофре, он примерно за три с половиной минуты его вскрыл и разобрал (второе высшее физика-ядерщика). Детали удалось обменять в ближайшем магазе по починке смартфонов на две бутылки водки, некое вещество белого цвета размером с два кирпича с некоторым сомнением согласился "испытать" на Сером Водохранилище знакомый рыбак. Дороже всего удалось выручить за кофр от Balenciaga.

     Работы по восстановлению левой части дамбы Серого Водохранилища ведутся в экстренном режиме.