В 1911-18 Прокофьев увлекался новейшими муз. идеями. Разочаровавшись в эстетич. ценности позднего романтизма и рус. академизма, он не стал последователем ни эстетич. символизма Скрябина, ни импрессионизма Дебюсси; более заметным было воздействие творчества И. Ф. Стравинского. Важную роль в формирования иск-ва П. сыграли новые течения в области т-ра, поэзии, живописи. Его привлекали стихи А. А. Ахматовой и К. Д. Бальмонта, живопись рус. последователей П. Сезанна и А. Матисса, театр. идеи В. Э. Мейерхольда. В 1914 С. П. Дягилев, один из влиятельных покровителей и консультантов П. в последующие полтора десятилетия, заказал ему балет. В летние месяцы 1913 и 1914 П. выезжал за границу для знакомства с заруб. иск-вом. В годы 1-й мировой войны 1914-18 П. много концертировал: в Петрограде, Москве и др. городах России. Острое, брызжущее молодостью и озорством иск-во композитора пугало академистов и эстетов, но встретило горячую поддержку наиболее проницательных современников, среди к-рых были М. Горький, В. В. Маяковский, критики В. Г. Каратыгин, Б. В.Асафьев. Концертные фирмы А. И. Зилоти и С. А. Кусевицкого организовали авторские вечера П., вызвавшие сенсацию.
Дореволюц. период творчества П. отмечен интенсивностью поисков и напряжённостью стилистич. эволюции. Его мужественное иск-во резко противостояло произв. господствовавших в музыке многочисл. эпигонов Скрябина и Дебюсси. П. шёл от наивности ранних фп. сказок и гавотов к стихийному конструктивизму токкаты (ор. 11), от неоклассического "моцартианства" симфониетты (ор. 5) к дерзким варваризмам "Скифской сюиты" (ор. 20) и кантаты "Семеро их" (ор. 30), от известной традиционности ранних романсов (ор. 9) к проницательным интонационным опытам вок. сказки "Гадкий утёнок" (ор. 18) и романсов на стихи Ахматовой (ор. 27). В лучших соч. этого времени обнаруживались возросшая энергия ритмов, смелое расширение рамок тональности за счёт полиладовых и плакатно-красочных созвучий, новая трактовка фп. Испытывая заметные воздействия группы деятелей иск-ва, объединившихся вокруг Дягилева, П., однако, сохранил свою особую эстетич. позицию, продолжавшую традиции М. П. Мусоргского и др. рус. классиков. Первое из соч., заказанное Дягилевым, - балет "Ала и Лоллий" (по мотивам др.-слав. мифологии, либр. С. М. Городецкого) - было отвергнуто заказчиком. Музыка несостоявшегося балета целиком вошла в оркестровую "Скифскую сюиту". Премьера её (1916) вызвала острую борьбу мнений, разноречивые оценки. Второй заказ (1915) - балет "Сказка про шута, семерых шутов перешутившего" (по мотивам сказок Пермской губ.) - послужил стимулом для экспериментов П. в области обновления рус. мелоса. Вопреки эстетич. доктрине, утверждавшей приоритет балета над "отмирающим" оперным жанром, П. с увлечением работал и в области оперы. Вслед за романтически экспрессивной "Маддаленой" (1911, 2-я ред. 1913) он сочинил лирико-психологич. оперу "Игрок" (1915-16, по Ф. М. Достоевскому), заключающую в себе черты обличения нравов бурж. общества. В опере сочетаются тонкий лиризм и сатирич. заострённость, меткость декламации и захватывающие симф. нагнетания. Наибольшее признание в эти годы получают первые два концерта П. для фп. с оркестром. Не меньшее значение в формировании стиля П. принадлежало ранним фп. сонатам - особенно 2-й (1912), 3-й и 4-й (обе " 1917), а также циклу фп. миниатюр "Мимолётности". Плодотворным был для П. 1917-й год; наряду с двумя сонатами он закончил 1-й концерт для скрипки с оркестром, "Классическую симфонию", написал эскизы 3-го концерта для фп. с оркестром.
Весной 1918 П. выехал в конц. поездку в США. Выступая в Нью-Йорке, композитор столкнулся с консерватизмом амер. критики, не оценившей новаторской сущности его иск-ва и осудившей его как "большевика и скифа". В 1919 П. написал для Чикагского т-ра эксцентрич. оперу-сказку "Любовь к трём апельсинам" (по К. Гоцци), идея к-рой родилась ещё в России (пост. 1921, Чикаго, затем в СССР и Германии). Не встретив активной поддержки в США, П. в 1920 уехал в Париж, где вскоре добился признания благодаря содействию Дягилева и Кусевицкого (пост. балета "Сказка о шуте..." труппой Дягилева в Париже и Лондоне - 1921, исп. "Скифской сюиты" и кантаты "Семеро их" - 1921 и 1924). Заслуженного успеха удостоился его 3-й концерт для фп. с оркестром (1921), в к-ром рус. муз. стиль смело обновлён и динамизирован. Во время пребывания в Германии (1922-23) композитор продолжил работу над драм.-экспрессивной оперой "Огненный ангел" (по повести В. Я. Брюсова), воскрешающей трагические сцены "процессов ведьм" в 16 в.; создание этой масштабной оперы потребовало многих лет напряжённой работы (1919-27). С 1923 П. жил в Париже, где сблизился с прогрессивными музыкантами Франции (А. Онеггер, Д. Мийо, Ф. Пуленк). Здесь он продолжал напряжённую творч. и исполнительскую деятельность. В нач. 20-х гг. П. обратился к поискам более усложнённого хроматизированного стиля. Среди крупных произв. этих лет - эпическая 2-частная 2-я симфония (1924), сочетающая урбанистич. жёсткость конструкции (1-я часть) с красотой рус. распева и блестящей изобретательностью вариационного развития (2-я часть). Напряжённый драматизм и масштабность развития отличают и 3-ю симфонию (1928), осн. на тематизме оперы "Огненный ангел". В сотрудничестве с Дягилевым и по его заказу П. создал 2 одноактных балета. Балет "Стальной скок" (пост. 1927, либр. Г. Б. Якулова) вызвал широкий интерес в Париже и Лондоне благодаря новизне конструктивистской пост. (балетм. Л. Ф. Мясин) и попытке воплощения образов революц. России. В балете "Блудный сын" (балетм. Дж. Баланчин, 1929) отразилось новое для композитора стремление к утончённому лиризму и прозрачно-хрупкой оркестровке. Эмоц. смягчённость и прояснение стиля обнаружились и в сонате для 2 скрипок (1932), балете "На Днепре" (пост. 1932).
В 20-е и нач. 30-х гг. П. с успехом гастролировал как пианист в крупнейших центрах Зап. Европы и Америки, захватывая мужественным динамизмом, виртуозным размахом, мощью. В 1927 с триумфом выступал в СССР, где укрепились его связи с Н. Я. Мясковским. Б. В. Асафьевым, В. Д. Мейерхольдом. Поездки по США (1925, 1930, 1933) сопровождались новыми заказами (4-я симфония на материале музыки балета "Блудный сын" - к 50-летию Бостонского симфонического оркестра, 1-й квартет - по заказу Б-ки Конгресса в Вашингтоне). Однако отрыв от России стал отрицательно сказываться на творч. развитии П. (абстрактность и эмоциональная блёклость нек-рых фп. пьес - "Вещи в себе" и др.). Вместе с тем 4-й концерт для фп. с оркестром (для левой руки), предназначенный для австр. пианиста П. Витгенштейна (1931), и 5-й концерт для фп. с оркестром (1932) вновь продемонстрировали тяготение композитора к мощной, "атлетической" виртуозности. Ни успех у публики, ни общение с выдающимися деятелями зап.-европ. культуры не могли заменить П. всё более недостававших ему контактов с Родиной. Поездки в СССР (1927, 1929, 1932) привели его к решению покончить с заруб. обязательствами и окончательно переехать в Москву.
Наряду с Б. Бартоком, П. Хиндемитом, К. Орфом, А. Онеггером, И. Ф. Стравинским и Д. Д. Шостаковичем П. решительно обновил образный и стилистич. строй муз. иск-ва, не порывая с классич. традициями. Громадное наследие композитора охватывает почтя все муз. жанры - от детских песен до симфоний и кантат. Особенно значительны его достижения в жанрах оперы и балета; здесь П. неизменно выступал как смелый реформатор, динамизируя и обновляя муз. драматургию. В его операх значит. место занимают основанные на сквозном действии сцены, в к-рых сложное симф. развитие сочетается со стремительным диалогом, броским речитативом, гибко претворяющим речевые интонации.
Творчество П. преемственно связано д. классич. рус. музыкой 19 в. Величавый эпос М. И. Глинки и А. П. Бородина, красочность нар.-фантастич. образов Н. А. Римского-Корсакова, реалистич. характерность и драматизм М. П. Мусоргского нашли в его иск-ве достойное продолжение. Одноврем. с этим мн. черты муз. стиля П. отразили новое звуко-ощущение человека 20 в.: образная контрастность - от жёсткости до нежнейшего лиризма, ритмич. упругость, лапидарность гармонич. и тембровых эффектов, свобода политональных и полимодальных приёмов. Вместе с И. Ф. Стравинским и Б. Бартоком. П. прокладывал пути совр. интерпретации фольклора.