Вероника Габард
* * *
Бывали хуже времена Но не было подлей…Меж мною и тобой стена,И крик опять – подлей!Подлей же яду до краевИ лжи до берегов,Уже не стыдно – снят покровС оскаленных голов.Нет больше даже не любви,А жалости к врагу,А враг кто – девочка в крови?Все можно сапогу.Когда страна моя – сапогКазённый и тупой,То как мне не извлечь урок,Преподанный страной.
Бывали хуже времена Но не было подлей…Меж мною и тобой стена,И крик опять – подлей!Подлей же яду до краевИ лжи до берегов,Уже не стыдно – снят покровС оскаленных голов.Нет больше даже не любви,А жалости к врагу,А враг кто – девочка в крови?Все можно сапогу.Когда страна моя – сапогКазённый и тупой,То как мне не извлечь урок,Преподанный страной.
Жестокосердие
День двадцатый. Мы начали привыкатьВ новостях все дикторы в чёрном.Вот руины и женщинаУмирает, а я не могу кричать,Лишь тупо твердить себеОна выносила ребёнка,Возможно, первенцаОна считала недели, хорошела,Покупала цветастые кофточки,ПлюшевогоМишку.В календарепоставила дату,В которуюПрилетел российский снаряд,Чтобы ее убить.
Посвящено молодой женщине, погибшей при обстреле роддома российскими военными 14 марта 2022 года в городе Мариуполе
День двадцатый. Мы начали привыкатьВ новостях все дикторы в чёрном.Вот руины и женщинаУмирает, а я не могу кричать,Лишь тупо твердить себеОна выносила ребёнка,Возможно, первенцаОна считала недели, хорошела,Покупала цветастые кофточки,ПлюшевогоМишку.В календарепоставила дату,В которуюПрилетел российский снаряд,Чтобы ее убить.
Посвящено молодой женщине, погибшей при обстреле роддома российскими военными 14 марта 2022 года в городе Мариуполе
Лие Ахеджаковой Любимой артистке, мужественному человеку и гражданину
Искренняя, милая, ты плачешьО друзьях, о детях, о стране,О Руси что гибнет в Украине,О ребятах, сгинувших в войне,О нас – всех и каждом. Сердце рвётся.Половинки прорастут травой,Все зачтется, каждый крик зачтется.Незалежной быть всегда живой!
Искренняя, милая, ты плачешьО друзьях, о детях, о стране,О Руси что гибнет в Украине,О ребятах, сгинувших в войне,О нас – всех и каждом. Сердце рвётся.Половинки прорастут травой,Все зачтется, каждый крик зачтется.Незалежной быть всегда живой!
Мысли о войне
Мы живем на пороховой бочке,Мы дошли до точки, до крайней точки…Утром – сводки с фронта. Потом – работа,Чтоб с ума не сойти,ожидая исходаДвухнедельной бойни, больного сюрраПреступлений де-факто, отчуждения де-юре.
Мы живем на пороховой бочке,Мы дошли до точки, до крайней точки…Утром – сводки с фронта. Потом – работа,Чтоб с ума не сойти,ожидая исходаДвухнедельной бойни, больного сюрраПреступлений де-факто, отчуждения де-юре.
А когда..
А когда закончится война,Я приеду поездом Аллегро.Горькая родная сторона,Город мой в постыдном списке первый.
А когда закончится война,Я приеду поездом Аллегро.Горькая родная сторона,Город мой в постыдном списке первый.
* * *
Протяни мне руку Протяни мне руку, протяни!В эти дни мои бессильны руки…Здесь вот – мы, а там теперь – они,И конца не видится разлуке.И опять пролёг водоразделПрочно ощетинившейся суши,Не удел теперь мне, не удел,Ведь окно в Европу уже, уже.Что ж теперь, все взгляды на восток?Обернулись азиатской рожей.Прав был Блок и Герцен. Мёртв пророк.По живому отдирают кожу.Жечь глаголом нынче – под статью,Будем все сажать томат и перцыЗалпами глотать галиматью,Староверцы все да иноверцы.
Протяни мне руку Протяни мне руку, протяни!В эти дни мои бессильны руки…Здесь вот – мы, а там теперь – они,И конца не видится разлуке.И опять пролёг водоразделПрочно ощетинившейся суши,Не удел теперь мне, не удел,Ведь окно в Европу уже, уже.Что ж теперь, все взгляды на восток?Обернулись азиатской рожей.Прав был Блок и Герцен. Мёртв пророк.По живому отдирают кожу.Жечь глаголом нынче – под статью,Будем все сажать томат и перцыЗалпами глотать галиматью,Староверцы все да иноверцы.
День восьмой
День восьмой – Россия взяла ХерсонСкажите, что это не страшный сон.Уже были и стыд, и позор, и злость,Но сейчас – только стон, только в горле кость.Уши ватой забиты, слепы глаза,Но одной материи наша слеза,Как и кровь. Но видно не научилНи дедов призыв, ни оскал могил.Я поэт и значит я – гражданин,Значит только с совестью – на одинПушкин – наше все, и Толстой, и Блок,Все не в прок, говорите? Не сдан урок.
День восьмой – Россия взяла ХерсонСкажите, что это не страшный сон.Уже были и стыд, и позор, и злость,Но сейчас – только стон, только в горле кость.Уши ватой забиты, слепы глаза,Но одной материи наша слеза,Как и кровь. Но видно не научилНи дедов призыв, ни оскал могил.Я поэт и значит я – гражданин,Значит только с совестью – на одинПушкин – наше все, и Толстой, и Блок,Все не в прок, говорите? Не сдан урок.
Сегодня
Но человека человекПослал к анчару властным взглядомИ тот послушно в путь потекИ к утру возвратился с ядом.А.С.ПушкинСегодня Родина моя – в хуле,А мне б хотелось – в славе…Сегодня дни ее – во мгле,В братоубийственной расправе.И послан был на брат братРукой жестокой и коварной,И кровью запылал закат,В бреду горячем и угарном.И мы, проснувшись в том бреду,Не отличая сна от яви,Пошли вслепую – я идуО Боже, правый…
Но человека человекПослал к анчару властным взглядомИ тот послушно в путь потекИ к утру возвратился с ядом.А.С.ПушкинСегодня Родина моя – в хуле,А мне б хотелось – в славе…Сегодня дни ее – во мгле,В братоубийственной расправе.И послан был на брат братРукой жестокой и коварной,И кровью запылал закат,В бреду горячем и угарном.И мы, проснувшись в том бреду,Не отличая сна от яви,Пошли вслепую – я идуО Боже, правый…