Нет
Сын мой, светлее света, небо разрезал трассер, рана сочится снегом цвета твоих тревог.
Небо всегда раздето. Больно вот так, на части. Падает небо в беды берегу поперёк.
Сын мой, волчок не страшен. Страшно, когда без сердца, страшно, когда у дома выжжены сад и дёрн.
Страшно, когда корёжат вымазанные берцы мальвовые бутоны и придорожный тёрн.
Ясен небесный гребень за межевой посадкой. Пахнет травой и дымом. Пахнет цветочный мёд.
Мама полечит небо, и у твоей кроватки крепко, неуязвимо, тихо к утру уснёт.
Сын мой, светлее света, небо разрезал трассер, рана сочится снегом цвета твоих тревог.
Небо всегда раздето. Больно вот так, на части. Падает небо в беды берегу поперёк.
Сын мой, волчок не страшен. Страшно, когда без сердца, страшно, когда у дома выжжены сад и дёрн.
Страшно, когда корёжат вымазанные берцы мальвовые бутоны и придорожный тёрн.
Ясен небесный гребень за межевой посадкой. Пахнет травой и дымом. Пахнет цветочный мёд.
Мама полечит небо, и у твоей кроватки крепко, неуязвимо, тихо к утру уснёт.
Мой мир
Когда накрывает волна эмоций,слова теряю,слова бледнеют,не стоят ломаного червонца,нутро свирепо сжигает солнце.Сжигает рёбра, потом трахею,гортань.
И кровавым гигантским сгустком,уже не в силах во рту вмещаться,родится ярость. А в мире пусто.А мир не смог без любви и счастья.Спина траншеями перерыта,оглох от взрывов, от слез незрячий,в руках опущенных синий мячик.Когда-то синий.
И! ВдохИ! Выдох!Дыши, мой хрупкий. Назло. Нарочно.Дыши, как будто вчера родился.
Плюгавый бредит "страной нацистов",стада бредут за пастушьим свистом,гниют копыта в болотных кочках.
Мой мячик... Тонкая оболочка...
Когда накрывает волна эмоций,слова теряю,слова бледнеют,не стоят ломаного червонца,нутро свирепо сжигает солнце.Сжигает рёбра, потом трахею,гортань.
И кровавым гигантским сгустком,уже не в силах во рту вмещаться,родится ярость. А в мире пусто.А мир не смог без любви и счастья.Спина траншеями перерыта,оглох от взрывов, от слез незрячий,в руках опущенных синий мячик.Когда-то синий.
И! ВдохИ! Выдох!Дыши, мой хрупкий. Назло. Нарочно.Дыши, как будто вчера родился.
Плюгавый бредит "страной нацистов",стада бредут за пастушьим свистом,гниют копыта в болотных кочках.
Мой мячик... Тонкая оболочка...
Затока
Безтрусому племени даже на мели - до подбородка,И можно всегда быть немножко водой, а немножко лодкой.В ведёрках ракушки - домой повезут своему Мурлыке.Волна, оступаясь, глотает кораблик и кепку с микки.
Эй ты, обезумевший, мамой рождённый, а ставший орком,Смотри этот день и впечатай до смерти себе в подкорки,Как страх налипающий светлую чёлку слюняво мажет,Как чёрный фломастер до дыр расцарапал бумагу пляжа.
Безногое солнце упрямо стропит обгоревший докер.Зрачки мёртвых чаек рождаются звёздами над Затокой.
Безтрусому племени даже на мели - до подбородка,И можно всегда быть немножко водой, а немножко лодкой.В ведёрках ракушки - домой повезут своему Мурлыке.Волна, оступаясь, глотает кораблик и кепку с микки.
Эй ты, обезумевший, мамой рождённый, а ставший орком,Смотри этот день и впечатай до смерти себе в подкорки,Как страх налипающий светлую чёлку слюняво мажет,Как чёрный фломастер до дыр расцарапал бумагу пляжа.
Безногое солнце упрямо стропит обгоревший докер.Зрачки мёртвых чаек рождаются звёздами над Затокой.
Надя
Она бы могла оставаться в Париже, но мама одна - два инсульта, и кошка. И городом, заоктябрившеся-рыжим несётся, беззвучно уже, неотложка.
Пожарки и те без привычной сирены.Делю звуки взрывов на чётный-нечётный.А Надя сажает цветы хризантемы под окнами правобережной хрущёвки.
Она бы могла оставаться в Париже, но мама одна - два инсульта, и кошка. И городом, заоктябрившеся-рыжим несётся, беззвучно уже, неотложка.
Пожарки и те без привычной сирены.Делю звуки взрывов на чётный-нечётный.А Надя сажает цветы хризантемы под окнами правобережной хрущёвки.
Октябрь
Тишина, тишина, да такая, что давит, душитИ никто не бежит по проспекту до булочной неуклюжеИ никто не бросает орехи вороньей стаеИ никто на четвёртом даже мебель не передвигаетИ никто, и никто не отмоет с убитых домов ужас ночи клейкий
Я никто, я китайский фонарик без батарейки.
Время ярких плащей, время - время носить во фляге
Во дворах только листья, стёкла и контуженные собаки.
Тишина, тишина, да такая, что давит, душитИ никто не бежит по проспекту до булочной неуклюжеИ никто не бросает орехи вороньей стаеИ никто на четвёртом даже мебель не передвигаетИ никто, и никто не отмоет с убитых домов ужас ночи клейкий
Я никто, я китайский фонарик без батарейки.
Время ярких плащей, время - время носить во фляге
Во дворах только листья, стёкла и контуженные собаки.
* * *
Если хочешь победы - взорви мой любимый сад.Там на ветках сердца налились тёмно-красной болью,Рыжий пёс под разбитым крыльцом сторожит ежатОт чужого ботинка, от жадных когтей сокольих.Если хочешь победы - мой дом без дверей и стен,Сквозь пробитую крышу виднее слепого бога.Колыбельной тебе будут взрывы ракет взамен,Будет холодно, страшно, но ты же хотел чужого.Будет мёд тебе ртутью, земля - лоскутом сухим,Будешь собственным братом, единственным другом предан.Под прицелом держа всё, что было всегда моим,Ты цинично солгал, называя террор победой.Пёс оглох и ослеп, стал беспомощен и смирен.Пёс собакой рождён, ты, двуногий, рождён калекой.Имена - и твоё, и детей до седьмых колен -палачи. палачи. палачи.До скончанья века.
25.02.2023
Если хочешь победы - взорви мой любимый сад.Там на ветках сердца налились тёмно-красной болью,Рыжий пёс под разбитым крыльцом сторожит ежатОт чужого ботинка, от жадных когтей сокольих.Если хочешь победы - мой дом без дверей и стен,Сквозь пробитую крышу виднее слепого бога.Колыбельной тебе будут взрывы ракет взамен,Будет холодно, страшно, но ты же хотел чужого.Будет мёд тебе ртутью, земля - лоскутом сухим,Будешь собственным братом, единственным другом предан.Под прицелом держа всё, что было всегда моим,Ты цинично солгал, называя террор победой.Пёс оглох и ослеп, стал беспомощен и смирен.Пёс собакой рождён, ты, двуногий, рождён калекой.Имена - и твоё, и детей до седьмых колен -палачи. палачи. палачи.До скончанья века.
25.02.2023